Статья опубликована 03.12.2015 года.
Атака Турции на российский военный самолёт могла привести к войне, но даже и сегодня, спустя более недели после инцидента, возможность развития ситуации по наихудшему сценарию не может быть полностью исключена. Агрессия совершена преднамеренно и в демонстративно вызывающем стиле – вспомним и сделанное за неделю до неё официальное предупреждение турецких властей о намерении сбивать самолёты «над своей территорией», и их признание своей ответственности за отданный истребителю F-16 приказ, и отсутствие каких-либо намёков на желание принести России извинения.
Нашей стране брошена перчатка в лицо, и от того, решится ли Россия на силовой ответ, зависит будущее не только российско-турецких отношений, но и будущее всего мира.
Ответ России на вызов Турции определяется и объявляется миру нашим национальным лидером – президентом Владимиром Владимировичем Путиным. Неудивительно, что в течение всех этих дней мировая общественность с пристальным вниманием следила за всеми его устными выступлениями. Первые заявления президента, его решения о выборе экономических санкций в качестве ответных мер успокоили мировое сообщество – похоже, вооружённого конфликта не будет. В контексте окончательного удостоверения всех в том, что Россия не запустит «Карибский кризис 2.0» важным событием стало участие Путина в работе 21-й Конференции стран-участниц Рамочной конвенции ООН по вопросам изменения климата и 11-го Совещания сторон Киотского протокола, которые проводятся в Париже с 30 ноября по 11 декабря. Естественно, эти мероприятия, собравшие лидеров около 150 стран мира, должны были использоваться Путиным для «озвучивания» миру уже «выверенной» и «взвешенной» (за 6 дней, прошедших после турецкой агрессии) позиции РФ по конфликту с Турцией. И это произошло. В силу экологической специализации Конференции речь на её открытии не могла выходить за рамки тем защиты окружающей среды и потепления климата. Зато всё, что российский президент хотел сказать по Турции, было им официально высказано в понедельник перед отлётом в Москву в аэропорту Le Bourger, где он сделал заявление для прессы и ответил на вопросы российских и зарубежных журналистов.
Мы, простые смертные, можем только догадываться, какой ценой лицу, облечённому властью вершить судьбу огромной страны, даются любые политические решения и заявления, ведь все они сказываются на судьбе вверенной ему страны, особенно это касается решений и заявлений во время взрывоопасных международных ситуаций. Каждое слово, высказанные президентом в подобной ситуации, поставлено на чётко продуманное отведённое ему место, где оно выполняет определённую задачу, как боец спецгруппы на важном оперативном задании. В современных условиях важную роль в завершении «спецоперации» играет такой технический фактор как точный перевод произносимого лидером текста на язык воспринимающей стороны, в данном случае – это французский язык. Переводчики при переводе решают сложнейшие задачи: на языке перевода высказать прозвучавшую на языке оригинала фразу таким образом, чтобы содержание и смысл исходного высказывания были абсолютно полно и точно переданы, без изъятий, утрат и искажений, желательно как можно ближе к дословной передаче, но чтобы при этом переведённая фраза ни в чём не нарушала стилистических норм языка перевода. Стоит ли говорить, что переводчики, работающие с «сильными мира сего» – профессионалы высшего уровня, виртуозы своего дела.
Основной «заряд» путинской речи в понедельник был аккумулирован на обвинении Турции в покупке ИГИЛовской нефти и на объяснении атаки на российский самолёт желанием обеспечить дальнейшие поставки этой нефти в Турцию. Вот эти две ключевые фразы:
- Мы сейчас получили дополнительные данные, подтверждающие к сожалению, что из мест добычи нефти, которые контролируются ИГИЛ и другими террористическими организациями, эта нефть в огромном количестве, в промышленном масштабе поступает на территорию Турции.
- И у нас есть все основания полагать, что и решение по поводу того, чтобы сбить наш самолёт было продиктовано желанием обеспечить безопасность этих путей доставки нефти на территорию Турции, как раз к портам, откуда они отгружаются в танкеры.
Именно эти две мысли были подхвачены и растиражированы российскими СМИ, стали заголовками новостей понедельника и вторника.
Однако именно эти две основные мысли Путина, как ни странно, не были услышаны всеми присутствовавшими на пресс-конференции нерусскоговорящими представителями французской прессы, для которых эти фразы в общем-то и были произнесены. Удивительно, но факт – переводчик перевёл обе эти фразы с русского на французский, выбросив из них упоминание Турции. В первой фразе, где изъятие слова Турция требовало замещения, переводчик вставил «другие страны», во второй фразе – ничем не заменил.
Приведём этот фрагмент выступления В. Путина с переводом в виде таблицы, где в первой колонке будут помещены дословно фразы, прозвучавшие на русском языке из уст Президента, во второй – текст прозвучавшего последовательного перевода на французский язык, в третьей – дословное значение на русском языке французского перевода.
| Слова Президента | Французский перевод | Обратный перевод |
| 1. Мы сейчас получили дополнительные данные, подтверждающие к сожалению, что из мест добычи нефти, которые контролируются ИГИЛ и другими террористическими организациями, эта нефть в огромном количестве, в промышленном масштабе поступает на территорию Турции. | La, nous venons de recevoir des informations supplementaires confirmantes que les champs petroliers sous control de DAESH aujourd’hui assument des exportations à grande echelle, à echelle vraiment industrielle du petrole vers d’autres pays. | Мы только что получили дополнительные данные, подтверждающие, что контролируемые ИГИЛ места добычи нефти в настоящее время осуществляют поставки (вывоз) нефти в большом масштабе, в истинно промышленном масштабе в другие страны. |
| 2. И у нас есть все основания полагать, что и решение по поводу того, чтобы сбить наш самолёт было продиктовано желанием обеспечить безопасность этих путей доставки нефти на территорию Турции, как раз к портам, откуда они отгружаются в танкеры. | Et nous avons toutes les raisons à croire que le fait d’abattre notre avion a été lié, a été conditionné plutot à nos frappes exercées contre ces livraisons illicites du petrole vers les ports d’ou ils sont … d’ou le petrole est acheminé plus loin. | И у нас есть все основания полагать, что факт поражения нашего самолёта был связан, вернее был обусловлен нашими ударами по этим нелегальным поставкам нефти к портам, откуда нефть переправляется далее. |
Выбрасывание упоминаний о Турции из речи российского президента невозможно списать на ошибку переводчика – во-первых, потому что события подобного уровня не обслуживаются переводчиками, способными допустить подобный «ляп», а во-вторых, потому, что уж слишком «целенаправленной» является эта «случайная ошибка» – ведь она сделана два раза, и в обоих случаях её задача – выгородить Турцию.
Получается, что рассмотренный случай – не досадная ошибка или случайность, а акт преднамеренной идеологической диверсии, совершённый против нашего Президента публично на международном официальном мероприятии высшего уровня. Неужели нас уже так не уважают и не боятся, что даже президентские высказывания коверкают и уродуют на свой вкус?
Нам доподлинно не известно, был ли переводчик-вредитель личным переводчиком Путина, прилетевшим вместе с ним из Москвы, или же был одним из местных переводчиков, обслуживающих конференцию. В первом случае хочется докричаться до Президента: Владимир Владимирович, разберитесь со своим окружением, с Песковым и со всем аппаратом, который должен обеспечивать Ваши визиты и выступления! Вас «подставляют» уже и на языковом уровне!
Если же это был переводчик от французской стороны, то, Владимир Владимирович – перестаньте доверять нашим геополитическим противникам, не называйте их «партнёрами», и ездите за границу со своим, надёжным переводчиком! Хотя… а стоит ли туда вообще ездить – пусть сами приезжают кому нужно!
03.12.2015
Синяговский Д.Б.
зам. директора Института русско-славянских исследований
им. Н.Я. Данилевского