Н.Я. Данилевский. «Россия и Европа». ГЛАВА 8. РАЗЛИЧИЕ В ПСИХИЧЕСКОМ СТРОЕ. §3. Особенность переворотов в жизни русского народа

[8:28] Что же представляет нам в параллель этой насильственности европейской истории, проявлявшейся во всяком интересе, получавшем преобладающее значение, – история России? Религия составляла и для русского народа преобладающий интерес во все времена его жизни. Но он не ожидал проповеди энциклопедистов, чтобы сделаться терпимым. Терпимость составляла отличительный характер России в самые грубые времена. Скажут, что таков характер исповедуемого ею православия. Конечно. Но ведь то же православие было первоначально и религиею Запада, однако же, как мы видели, оно исказилось именно под влиянием насильственности романо-германского характера. Если оно не претерпело подобного же искажения у русского и вообще у славянских народов, значит, в самых их природных свойствах не было задатков для такого искажения, или по крайней мере они были так слабы, что не только не могли осилить того кроткого духа, который веет от христианства, но напротив того, усвоив его себе, совершенно ему подчинились. Мало того: и те славянские племена, как например Чехи, у которых, вследствие германской насильственности православие уступило место католицизму, никогда не проявляли религиозной нетерпимости. Они только терпели от неё, а не сами заставляли терпеть; в их крови были потушены те православные воспоминания, которые с такою силою пробивались наружу в славные времена Гуса и Жижки. Один из славянских народов, – Поляки, представляет действительное и грустное исключение. Насильственность и нетерпимость отметили характер их истории. Но та сравнительно небольшая доля польского народа – шляхетство, к которой только и может по справедливости относиться этот упрёк, могла усвоить себе европейскую насильственность не иначе, как исказив и весь свой славянский образ, совершенно отказавшись от него, сделавшись ренегатом Славянства во всех отношениях, до такой степени, что обращается в орудие Турции для угнетения Славян.