Глазьев С.Ю. Я просто выполняю свой долг. – М.: Алгоритм, 2007. – 464 с.

Книга поможет определить свою политическую позицию с учетом собственных и общенародных интересов. В ней дается объективный анализ социально-экономической политики, проводившейся в России в нынешнем столетии. Критикуются ошибочные решения, следствием которых стало замедление экономического роста, чудовищное социальное неравенство и деградация научно-производственного и интеллектуального потенциала страны. Обосновываются рекомендации по переходу на инновационный путь развития, проведению социально ориентированной политики экономического роста, позволяющие втрое поднять уровень жизни народа в среднесрочной перспективе, создать благоприятные условия для созидательной самореализации каждой личности.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вы держите в руках новую книгу С.Ю. Глазьева. Книга эта, как и все предыдущие, толковая и конструктивная. С.Ю. Глазьев говорит о программе, альтернативной курсу начатых с конца 80-х годов прошлого века реформ. Основные идеи мы неоднократно обсуждали с С.Ю. Глазьевым как на круглых столах и конференциях, так и в ходе многочисленных личных бесед. Можно определенно утверждать, что выносимые на суд читателя мысли автора — это итог скрупулезного научного анализа и размышлений активного политика.

Даже правильную программу, польза которой очевидна практически всем, недостаточно провозгласить и обосновать, за нее приходится бороться, и это уже не борьба научных идей, а борьба политическая. В ней — свои законы, своя стратегия и тактика. Книги С.Ю. Глазьева тем и ценны, что в них представлены обе сферы — научное знание и политика.

Пожалуй, в этой книге беспристрастный взгляд ученого и страсть и непримиримость политика соединились в наиболее сбалансированном виде. Ее будет полезно и интересно прочитать всем — независимо от политической позиции. Большинству читателей главный смысл книги будет близок и понятен. В чем же этот смысл и почему он вызывает неприятие у активных противостоящих меньшинств — и крайних либеральных политиков («правых»), и «левых» политиков, следующих ортодоксальному марксизму XIX в.?

Вспомним траекторию С.Ю. Глазьева в политике, на «непостоянство» которой любят указывать его оппоненты и справа, и слева. Да, С.Ю. Глазьев, как и большинство наших граждан, после краха Советского государства искал те политические структуры и те политические формулы, в которых бы могли воплотиться его идеалы как русского человека и его принципы как гражданина. В том хаосе, в который ввергла нашу страну реформа, человек с совестью был вынужден и обязан искать. И каждый шаг в этом поиске был сопряжен и с отказом от чего-то невозможного или противного совести, и с утверждением того нового, что выросло из опыта и изучения вариантов.

Можно ли было в начале 90-х годов упорствовать в стремлении сохранить советскую плановую систему в версии Горбачева, не говоря уже о версии «застойного периода»? Сегодня верить надо не тому, кто, упорствуя в фундаментализме, игнорировал реальность, а тому, кто, проанализировав, понял разрушительную суть «рынка» Гайдара, Чубайса и Грефа и встал в ряды оппозиции к их проекту.

Будучи противником реформы по рецептам Гайдара, Чубайса и Грефа, С.Ю. Глазьев не стал фанатичным борцом с современными рыночными механизмами. Наше хозяйство должно использовать рыночные инструменты, но так, чтобы они были совместимы с совестью — вот, коротко говоря, кредо С.Ю. Глазьева. И кредо это опирается не только на знание, но и на здравый смысл большинства народа. «Рынок по Чубайсу» с совестью большинства народа оказался несовместим. Нужна была другая программа. Над ней и стал работать С.Ю. Глазьев.

Для такой работы он обладал важнейшими ресурсами — он был активным членом отечественного и международного научного сообщества, работавшего на переднем крае экономической науки, и в то же время был очень тесно связан с той жизнью, которой жило большинство нашего народа, с его культурой и образом мышления. Только соединив оба этих ресурса, можно выработать проект преодоления нашего кризиса. Тот факт, что С.Ю. Глазьев принял активное участие в политической жизни и перешел в оппозицию к действующей программе экономической реформы, стал важным фактором, в какой-то степени сдерживающим ее разрушительный потенциал. Ведь, реально, другого сходного по возможностям канала выхода нашей научной экономической мысли в политику и в общественное сознание у нас не было и нет.

В своем «политическом непостоянстве» С.Ю. Глазьев пытался совместить свою экономическую программу с программами двух больших политических блоков — движения «патриотов» (работая с КРО) и «красного» движения (работая с КПРФ). Оба этих периода были плодотворными. Можно сказать, что С.Ю. Глазьев приобрел опыт идейного и политического взаимодействия с тремя главными организованными политическими силами нынешней кризисной России — с реформаторами-неолибералами, с патриотами-державниками и с коммунистами.

Осмысление этого опыта и позволило ему выйти сейчас со зрелой альтернативной большой программой. Она сегодня оказалась востребованной как со стороны власти, так и со стороны лево-патриотической оппозиции. В дебатах о курсе экономической политики идет сдвиг именно в тех направлениях, о которых последовательно писал С.Ю. Глазьев.

Сегодня мы можем сказать, что С.Ю. Глазьев выполнил свой долг ученого и политика, разработав с коллегами из Российской академии наук программу социально-экономического развития страны и добившись, во многом благодаря политическому давлению созданного им Народно-патриотического союза «Родина», ее фактического признания в качестве главного направления нового экономического курса нынешней власти. К огромному сожалению, время в значительной мере бездарно упущено. Если бы власти прислушались к идеям Глазьева пятнадцать лет назад, то российский капитал работал бы сейчас на российскую, а не американскую экономику, и мы вполне могли бы уже конкурировать по темпам роста с Китаем, а не пытались догнать Португалию.

Сегодня власти де-факто признали, что программе Глазьева как магистральному пути развития экономики нет альтернативы. Но признание на словах часто не подкрепляется со стороны власти делами. Поэтому Глазьеву рано складывать политическое оружие.

Кризис в России представляет собой запутанную систему порочных кругов, и мы погрузились в него так глубоко, что распутывать их надо осторожно, ничего не ломая сгоряча. На вопрос о том, есть ли путь, позволяющий пройти по гребню, не свалившись ни в «рынок без совести», ни в фундаментализм «возврата к прошлому», С.Ю. Глазьев отвечает, что такой путь есть, — и излагает его ориентиры в этой книге.

Понятно, что цель, которую ставит С.Ю. Глазьев — «пройти по гребню», труднодостижима. Все зависит от того, какие силы сможет консолидировать его проект. За двадцать лет многие производственные и общественные системы России деградировали. По сути, значительная часть властвующей элиты страны превратилась в паразитическую прослойку крупных и мелких коррупционеров, стремящихся к сохранению и воспроизводству нынешнего состояния.

Чтобы выйти из состояния нарастающей деградации, недостаточно провозгласить реализацию программы С.Ю. Глазьева. Нужна политическая воля для преодоления сопротивления этой самодовольной элиты и разрушения сложившейся системы властно-лично-имущественных отношений. Стране необходимы смена или хотя бы глубокое обновление элиты, привлечение к власти и управлению грамотных, патриотически настроенных энергичных людей, способных ставить и решать крупные задачи развития страны. Но нынешняя организованная по принципу круговой поруки властвующая группировка будет держаться за свое привилегированное положение.

Эту проблему и ставит С.Ю. Глазьев в своей новой книге, существенно расширяя таким образом проблематику современного российского кризиса. При такой постановке вопроса возникает выходящая за рамки социальной и экономической системы проблема обновления политической системы России. К ней С.Ю. Глазьев подходит через анализ тех новых инициатив, о которых В.В. Путин заявил в своих недавних выступлениях.

Да, переход на инновационный путь развития для России совершенно необходим, на вывозе сырья страну не поднять. Но попытки нынешнего правительства перейти на этот инновационный путь носят бессистемный и внутренне противоречивый характер. Намерения стимулировать развитие промышленности блокируются продолжающейся ограничительной денежной политикой. Заявления о построении «общества знания» сопровождаются сокращением численности ученых. Фактически экономическая система лишь имитирует модернизацию, занимаясь больше пиаром, чем реальным осуществлением крупномасштабных задач.

Во многом это определяется тем порочным кругом, который возник при построении «послеельцинской» административной системы. Назначая лично преданных друзей на ключевые посты в государстве, В.В. Путин стал заложником их круговой поруки. Он не может освободить высший эшелон власти ни от Кудрина с его неадекватными новым задачам представлениями о финансовой политике, ни от Грефа, который губит одну программу за другой, ни от Зурабова, который своими действиями вбивает клин между властью и обществом. Глубокое обновление кадров высшего звена несовместимо с принципами семейно-клановой системы власти, которая досталась В.В. Путину в наследство от Ельцина. При В.В. Путине эта система не была изжита, а стала основой властной вертикали. Но такая вертикаль, отвергающая самостоятельных и квалифицированных людей, не способна эффективно управлять страной.

Сейчас большинство граждан России не является по своим убеждениям «рыночниками», но не является и «антирыночниками». Оно не прозападное, но и не антизападное. Оно не просоветское, но и не антисоветское. Оно принимает патриотично-традиционалистскую риторику В.В. Путина, но отвергает политику его правительства. Оно видит мир по-другому, нежели Греф и Зурабов. И С.Ю. Глазьев видит его так же, как большинство, — потому что исходит из тех же норм здравого смысла, которые отложились в нашей коллективной исторической памяти, которая заведомо не приемлет ни циничную ложь Чубайса, ни вызывающие оргии наших олигархов.

В проекте С.Ю. Глазьева нам предстоит не раз проплыть между Сциллой и Харибдой, и тут еще много конкретной работы — всем хватит. С одной стороны, надо создавать сложные и гибкие барьеры против тех механизмов глобализации, которые грозят удушить все наше наукоемкое производство. С другой стороны, как уберечься при этом от изоляции или не впасть в соблазн протекционизма? С одной стороны, надо удержаться от превращения нашего государства в нового Левиафана, а с другой стороны, как удержать бедствующий народ от рассыпания на враждующие друг с другом группы и кланы? С одной стороны, программа модернизации и развития наукоемких отраслей, как и самой науки, требует концентрации ресурсов и восстановления планового начала —

 

но как избежать при этом распространенного соблазна наложить пресс планирования на любое предпринимательство? Все эти проблемы реальны и вовсе не тривиальны. Эта книга, как и другие труды С. Ю. Глазьева, создает для их решения определенную матрицу.

Эта матрица в целом — добротна. В ней нет блоков, которые грозят в ходе программы вырваться из-под контроля и запустить необратимые фатальные процессы. Проект С.Ю. Глазьева реалистичен, если мы сумеем правильно использовать оставшееся у нас время. Чем меньше остается времени, тем выше риск сорваться с гребня в ту или иную пропасть.

Как скоро мы сумеем собраться, зависит от нас. Книга С.Ю. Глазьева поможет заинтересованному читателю сделать правильный выбор.

С.А. Батчиков

 

 

ВЫБОР БУДУЩЕГО

Вместо введения

Россия вновь стоит перед выбором своего будущего. Вскоре нашему народу предстоит выбрать новых руководителей страны — президента и депутатов Государственной думы, которые, в свою очередь, сформируют новое правительство России. Чтобы сделать осмысленный выбор, люди должны знать правду — и о причинах переживаемых нами бед, и об упущенных возможностях. Помочь в этом призвана настоящая книга. Она посвящена анализу проводимой в стране социальноэкономической политики в сопоставлении с альтернативными возможностями. Приближающийся новый политический цикл обострил внимание общества к такому анализу — люди хотят разобраться в итогах работы уходящей власти, чтобы лучше понять альтернативы будущего выбора. И хотя до сих пор наш народ упорно голосовал за преемственность власти, сохраняется надежда на то, что на новых выборах главы государства люди проголосуют как граждане, понимающие свои собственные и общенародные интересы, а также правильно оценивающие мотивы кандидатов во власть эти интересы реализовать. Книга предназначена именно для них — тех, кто уже сегодня готов бороться за свое конституционное право на достойную жизнь и свободное развитие.

В книгу вошли мои статьи, интервью и аналитические материалы о ключевых проблемах социально-экономической политики государства, написанные за период, прошедший после избрания В.В. Путина президентом России на второй срок. Некоторые тексты перекликаются друг с другом, повторяя наиболее важные для меня тезисы. В силу специфики жанра совсем избежать повторов не удалось — иначе нарушилась бы целостность статей, а также не видна была бы последовательность моей позиции. Они сохранены также для тех, кто не отслеживает публичных дискуссий и хочет составить свое мнение не только о социально-экономических проблемах развития страны, но и о политической борьбе за выбор путей и способов их решения.

Книга состоит из трех частей. В первой части — «Мы предупреждали…» — содержится характеристика социально-экономической политики, проводимой нынешней властью. В ней подтверждаются прогнозы, сделанные автором в ходе президентских выборов, анализируются программные документы правительства на перспективу до 2010 г. и прогнозируются последствия продолжения проводимой им политики. Во второй части — «Отчет перед избирателями» — представлены итоги законотворческой деятельности фракции «Родина» в Государственной думе, а также отчет о работе в моем избирательном округе. В третьей части — «За достойную жизнь» — изложена программа социально-экономического развития страны, которая могла бы стать общей платформой объединения всех народно-патриотических сил. Эта программа, названная «Социальная справедливость и экономический рост», базируется на разработках ведущих научных институтов Российской академии наук; ее положения поддерживаются многими политическими партиями и организациями народно-патриотических сил. Фрагменты этой программы ранее были воплощены в программных документах Народно-патриотического союза России, Конгресса русских общин, Народно-патриотического союза «Родина», общественной организации «За достойную жизнь». Программа опирается на критическое осмысление опыта проводившихся в России преобразований, учитывает закономерности современного экономического роста и особенности нашей страны, нацелена на подъем общественного благосостояния исходя из общенациональных интересов народа России и традиционных для русской культуры духовно-нравственных ценностей.

За последнее десятилетие мы прошли несколько исторических развилок, каждый раз позволяя себя обмануть и оказываясь на тупиковом пути. Очередной самообман может стать роковым — найти выход из глубокого исторического тупика

 

стране не хватит ни времени, ни сил. Суть предстоящего вы бора достаточно проста. Она неоднократно обсуждалась в различных дискуссиях о будущем России. Как отмечалось мною в программных документах Народно-патриотического союза «Родина», выбирать приходится между двумя дорогами:

— безотлагательной модернизацией экономики на основе нового технологического уклада, активизации научно-производственного, интеллектуального и ресурсного потенциала страны с соблюдением принципов справедливости в целях подъема благосостояния граждан России;

— сохранением сложившегося в годы разграбления страны чудовищного неравенства и несправедливости в распределении национального дохода, дальнейшей экономической колонизацией страны, ее превращением в сырьевой придаток успешно развивающихся экономик Запада и Востока — с неизбежным обнищанием и вымиранием большей части населения, фактической утратой национального суверенитета и духовной самоидентичности.

Нашему народу нужен первый путь. Путь развития и справедливости, путь достоинства и солидарности. Казалось бы, этот выбор очевиден. Любому здравомыслящему человеку понятно, что в интересах России и ее народа необходимо быстрее переходить на инновационный путь развития, на котором только и могут быть реализованы наши особые конкурентные преимущества. Но за этот путь проголосовало лишь 5 млн. человек, поддержавших Народно-патриотический союз «Родина» и его лидера на последних федеральных выборах. Большинство же высказалось за продолжение проводившейся все эти годы политики, поддержав партию власти, — кто по наивности, кто из страха, кто из веры в чудо.

Не будем копаться в общественном подсознании. Констатируем, что людей обманули при помощи продажных журналистов и телевизионных шоуменов, коррумпированных чиновников и их затравленных подчиненных, сыгравших роль баранов-провокаторов. Оклеветали лидеров оппозиции, тиражируя явную ложь в целях их дискредитации. Подтасовали результаты голосования, вбросив миллионы фальшивых бюллетеней при попустительстве запуганных и подкупленных руководителей избирательных комиссий. А затем попросту закрыли оппозиционные партии и перекрыли доступ в политику нелояльным власти общественным деятелям.

Так или иначе, выбор был сделан. Прежняя политика по лучила продолжение. Сегодня мы можем оценить результаты этого политического решения. Главные из них: сокращение населения России еще на 3 млн. человек; демонтаж социальных гарантий и сброс ответственности за состояние социальной сферы в регионы; стабилизация нищенского положения половины граждан; закрепление России в мировых лидерах по уровню убийств, самоубийств, абортов, алкоголизма, наркомании, заболеваемости СПИДом, туберкулезом и сифилисом; вывоз из страны еще 400 млрд. долларов капитала; окончательное прекращение производства большей части товаров с высокой добавленной стоимостью и утрата сотен перспективных технологий; следование в кильватере США по глобальным экономическим и финансовым вопросам, фактический распад СНГ и утрата влияния на значительной части нашего исторического пространства. По общепринятым показателям уровня социально-экономического развития Россия скатилась до уровня слаборазвитых стран, все глубже опускаясь на сырьевую периферию мировой экономики.

Вместе с тем, несмотря на чудовищное падение уровня социально-экономического развития, у нашей страны сохраняется еще мощный потенциал и конкурентные преимущества в перспективных направлениях современного экономического роста, позволяющие вдвое поднять реальный уровень оплаты труда, утроить объемы инвестиций в развитие производительных сил, многократно повысить инновационную активность. Но этот потенциал, созданный еще в советское время, сильно изношен. У нас осталось мало времени, чтобы выйти из тупика. В 2008 г. предстоит сделать окончательный выбор. Как при этом — в пятый раз — не наступить на одни и те же грабли?

Для этого следует разобраться в причинах наших бед и понять, что чуда не будет. Нам самим нужно отстаивать собственные, общенародные интересы. Другого пути нет.

Беда в том, что в экономической политике нашего государства все эти годы господствовали не здравый смысл и интересы страны, а частные интересы паразитической олигархии и коррумпированной бюрократии, которые противоположны интересам общенародным. Поэтому сверхприбыли от эксплуатации принадлежащих всему народу России природных ресурсов направлялись не на развитие страны и повышение уровня жизни населения, а на зарубежные счета оли гархов, связанных с ними коррумпированных чиновников и иностранных кредиторов. Вместо того чтобы рассчитаться по долгам перед собственными гражданами и восстановить их трудовые сбережения, обесценившиеся по вине государства, нынешняя власть вывозит львиную долю бюджетных доходов за рубеж, досрочно погашая внешние долги и предоставляя льготные кредиты США и другим государствам НАТО для повышения своего «рейтинга» в глазах зарубежных партнеров. В их же интересах идет перераспределение прав собственности в базовых отраслях российской экономики.

Уже более чем полтора десятка лет под видом «либеральных» реформ происходит нещадное разграбление нашей страны — из России было вывезено более 800 млрд. долларов. При этом в последние годы главным экспортером капитала стала сама государственная власть, которая не только легализовала его вывоз частными лицами, но и разместила за рубежом около полутриллиона долларов государственных средств. Российская экономика превращена в поставщика природных ресурсов Евросоюзу и финансового донора для государств НАТО. По сути Россия стала сырьевой колонией, теряющей в неэквивалентном экономическом обмене невоспроизводимые природные богатства, капитал и умы.

Неудивительно, что эта политика открыто поддерживается и навязывается нам ведущими политическими, финансовыми и информационными центрами стран НАТО. Она является продолжением политики «Вашингтонского консенсуса», проводившейся под нажимом США в странах «третьего мира» в целях их подчинения интересам крупного международного капитала. Инструментами такой политики являются: безоговорочная либерализация валютного регулирования и торговли, привязка денежного предложения к приросту валютных резервов и долларизация экономики, самоустранение государства от ответственности за национальное социальноэкономическое развитие, приватизация общенациональных богатств и зачистка экономического пространства для свободного движения международного капитала. Ее повсеместные результаты — высасывание из развивающих стран сырья, капитала и умов, обнищание населения на фоне обогащения компрадорского правящего слоя.

 

Разжиревшие на присвоении общенациональных богатств олигархи поражают весь мир своей расточительностью на фоне обнищания российского народа. Труд гражданина России стал самым дешевым в мире — на единицу оплаты труда он выдает вчетверо больше продукции, чем работающие по найму американцы или европейцы. Доля оплаты труда в использовании российского национального дохода вдвое ниже вклада труда в его создание. Россия, первой в мире провозгласившая созидательный труд высшей ценностью, сегодня имеет позорный статус единственной европейской страны, где официально установленная минимальная оплата труда ниже (да еще вдвое) прожиточного минимума. При этом по числу долларовых миллиардеров Россия вышла на второе место в мире.

Ни для кого уже не секрет, что причиной чудовищной бедности населения России — самой богатой страны мира — является разграбление огромных национальных богатств паразитической плутократией, захватившей власть в результате насильственного государственного переворота и преступного расстрела Верховного Совета России в 1993 г. Узурпировав власть, ельцинские приближенные использовали ее в целях личной наживы: приватизировали в свою пользу наиболее доходные отрасли российской экономики, прибрали к рукам сверхприбыли от использования природных ресурсов страны и установили беспощадный режим сверхэксплуатации российского народа. Присвоенные сотни миллиардов долларов олигархи вывезли за рубеж, там же перерегистрировали права собственности на захваченное в России имущество.

Продолжение политики разграбления страны лишает нас достойного будущего. В то время как в развитых странах осуществляется переход к всеобщему доступному высшему образованию, российских детей лишили даже гарантий на получение полного среднего образования, постепенно вводя его платность. Коммерциализация здравоохранения лишает права на жизнь миллионы людей, не имеющих достаточных средств для оплаты необходимых им медицинских услуг. Граждане России потеряли права на трудовые сбережения, общенародную собственность на средства производства, землю и недра, а теперь еще (после принятия Лесного и Водного кодексов) — на свободный доступ к лесным и водным ресурсам.

И при всех этих чудовищных преступлениях власти против собственного народа у многих наших граждан до сих пор сохраняется наивная вера в доброго царя, который подобно сказочному герою очистит страну от скверны и поставит власть на службу обществу. Эта безграничная доверчивость народа цинично используется властями предержащими, которые грубо обманывают и дурачат избирателей, произвольно манипулируя выборами посредством грязных и противозаконных избирательных технологий.

Дорогие соотечественники!

Пора понять, что проводившаяся вплоть до последнего времени политика — результат не злого умысла или ошибок стоящих у власти негодяев и дураков, а следствие интересов паразитической плутократии, которые системно проводятся в жизнь всеми органами обслуживающей ее коррумпированной государственной власти. Продолжая такую политику, властвующая верхушка все больше отдаляется от народа и противопоставляет себя обществу. Конституционную норму народовластия превратили в фикцию, ликвидировав права граждан персонально избирать руководителей регионов и представителей в Государственной думе. Президентские выборы превращены в ритуал, политическое телешоу с заранее запрограммированными результатами.

Установление режима фактической диктатуры можно было легко предвидеть по характеру проводимой в стране политики. Сохранить при ней власть олигархия может только силой и обманом, ликвидировав демократические механизмы выборов. Я об этом предупреждал в ходе президентских выборов, предлагая реальную альтернативу действующей власти — политику, основанную на общенародных интересах, направленную на восстановление социальных гарантий и прав граждан, обеспечение принципов правового государства и максимально полную реализацию конкурентных преимуществ страны.

Как бы ни пытались кремлевские кукловоды и их политические марионетки изобразить последние президентские выборы безальтернативными, альтернатива была и есть. Она была представлена в программных документах Народно-патриотического союза «Родина», в поддержку которого на выборах в Государственную думу в 2003 г. высказались 5 млн. человек. Я участвовал в президентских выборах 2004 г., чтобы предотвратить сползание власти к криминальной диктатуре, обслуживающей интересы паразитической олигархии. Предупреждал о последствиях продолжения политики подчинения государства интересам олигархии, самоустранения власти от ответственности за уровень жизни народа и развитие страны. К сожалению, я оказался прав — после выборов федеральная власть отказалась от выполнения своих социальных обязательств, сбросив их в регионы, демонтировала значительную часть социальных гарантий и политические права граждан.

Циничный отказ федерального правительства от выполнения большей части социальных обязательств произошел на фоне невиданного роста доходов государства, приступившего, под нашим давлением, к изъятию сверхприбыли от экспорта нефти и газа в бюджет. Но вместо того чтобы направить эти нефтедоллары в решение ключевых проблем социально-экономического развития страны или хотя бы вернуть долги гражданам, руководители нашего государства предпочли оставить их за рубежом. В этих целях был создан Стабилизационный фонд, средства которого стали замораживать в долговых обязательствах США и других стран НАТО. Оправданием столь странного распоряжения деньгами налогоплательщиков служит борьба с инфляцией, которая в действительности порождается попустительством коррумпированной власти злоупотреблениям монополистов и криминализации экономики.

Когда власть посягнула на последние жизненно важные для десятков миллионов людей социальные гарантии, лишая ветеранов прав на благоустроенное жилье, транспортное и качественное медицинское обслуживание, многие прозрели. Ветераны войны и труда, спасшие мир от фашизма и заново отстроившие разрушенную страну, были вынуждены выйти на улицы, чтобы защитить свои законные права. Своим примером они показали, что мы стоим перед выбором: либо самим защищать общенародные интересы, либо лишиться права на жизнь в собственной стране.

Эта борьба не прошла зря. Благодаря протестным акциям граждан, отстаивавшим свои законные права, нам удалось убедить правительство восстановить значительную часть мо нетизированных социальных льгот, выделить ассигнования на бесплатное лекарственное обеспечение инвалидов, детские пособия, на реализацию национальных проектов в сфере здравоохранения, образования, жилищного строительства и сельского хозяйства. Мы заставили государство забрать у олигархов значительную часть природной ренты, составляющей сегодня половину доходов федерального бюджета. В своем последнем Послании Федеральному Собранию президент заявил о кардинальном изменении экономической политики — реализации давно предлагавшихся нами мер промышленной, инвестиционной и инновационной политики, модернизации жилищнокоммунального хозяйства и поддержки прорывных направлений научно-технического прогресса. Предприняты первые шаги по преодолению демографического кризиса, поддержке многодетных семей.

Но пока еще рано говорить о приведении социально-экономической политики государства в соответствие с общенациональными интересами. За осуществление нашей программы социальной справедливости и экономического роста предстоит дальнейшая упорная борьба. Мы добились пока лишь частичного ее осуществления. Но сделано самое главное — природная рента возвращена государству, сверхприбыли от экспорта нефти и газа направляются в будущем году на решение задач социально-экономического развития. Осталось, правда, самое трудное — добиться проведения правильной политики развития, опирающейся на активизацию имеющегося у нас потенциала и понимание закономерностей современного экономического роста.

Приближение нового политического цикла в очередной раз ставит общество перед судьбоносным выбором. Вот уже почти двадцать мы переживаем кардинальные изменения, снова и снова надеясь на чудо. Но оно не происходит. Всякий раз вновь избранный глава государства встречается обществом с надеждой, которая затем перерастает в веру, столь же быстро сменяющуюся горьким разочарованием. Сами главы нашего государства словно запрограммированы на этот жизненный цикл. Первое время они стараются соответствовать общественным ожиданиям. Затем проникаются ощущением своего мессианского предназначения, выбирая кажущийся им правильным путь спасения России. По мере накопления ошибок

 

и осознания проблем, они уходят от ответственности, предос тавляя преемнику возможность провести новый радикальный эксперимент над страной.

Современная политическая история нашей страны, отличающаяся преемственностью власти, по своей безответственности, некомпетентности и пренебрежению интересами отдельных граждан и страны в целом напоминает популярный в советское время в среде хозяйственных руководителей анекдот. Уходя на пенсию, старый опытный директор оставил своему преемнику три конверта с указанием вскрывать их по мере нарастания трудностей в управлении предприятием. Когда, спустя год, преемник почувствовал, что не справляется с управлением, он вскрыл первый конверт. В нем была записка: «Вали все на меня». Так он продержался пару лет, после чего, под давлением нарастающего недовольства своей деятельностью, вскрыл второй конверт. «Проводи реорганизацию», — советовал ему его предшественник. Реорганизация заняла год, но ситуацию не улучшила. Через два года, отчаявшись наладить эффективную работу предприятия, директор вынужден был вскрыть третий конверт. В нем содержался последний совет: «Ищи преемника».

Каждый новый президент воспринимается обществом как спаситель от недостатков предыдущего. Горбачев — от недееспособности и некомпетентности геронтократии. Ельцин — от нерешительности и непоследовательности Горбачева. Путин — от безумия и авантюризма Ельцина. Спустя некоторое время вновь избранный глава государства начинал реорганизацию, проводя радикальные реформы. Первоначальный энтузиазм общества быстро иссякал и сменялся унынием по мере их провала. На этом фоне выросло целое поколение людей со стойким недоверием к власти, систематически обманывающей общественные ожидания. Преемнику Путина придется доказывать обществу способность власти обеспечить гражданам достойную жизнь. В противном случае избиратели просто не придут за него голосовать. Хотя после политической реформы и этого не потребуется — их голоса заранее подсчитает избирательная машина…

Вспомним некоторые вехи новейшей истории. Более 20 лет назад в СССР началась серьезная реформа хозяйственного механизма: в планово-административной системе начали внедрять рыночные элементы. Народ оживился в ожидании бы строго роста уровня жизни. Однако в скором времени по ловинчатый и несистемный подход к реализации реформы привел к ее пробуксовке. Столкнувшись с трудностями, тогдашний глава государства решился на революционное низвержение политической системы партийной диктатуры. Результатом этого стал рост политической активности народа, все более разочаровывавшегося в дееспособности советского руководства. К концу 80-х сложившаяся система окончательно потеряла устойчивость, и утратившее доверие народа руководство самоликвидировалось.

В следующем десятилетии страна пережила полное разрушение всех социально-экономических институтов, сопровождавшееся колоссальным ущербом: общие потери за этот период, по оценкам экспертов, намного превысили материальный ущерб в годы Великой Отечественной войны, а демографические потери составили более 15 млн. человек. Ельцин продолжил и углубил политику демонтажа государственных институтов, которую начал его предшественник. Полностью отпустив вожжи государственного управления и отдав страну на разграбление преступникам, сделавшим коррупцию нормой политической практики, а присвоение чужого — основным способом обогащения, он быстро утратил доверие народа. Поверив в свою миссию — разрушить коммунистическую систему, Ельцин не остановился перед применением силы, расстреляв из танков высший орган власти страны. На установленной им диктатуре выросли околосемейные кланы, присвоившие себе общенародную собственность. Все это не могло не вызвать всеобщей народной ненависти к главе антинародного режима. Он вовремя ушел, избежав ответственности за свою преступную политику.

Путину досталось коррумпированное государство, управлявшееся криминализированной властвующей элитой. Она называла себя олигархией, хотя эту систему власти, согласно классическим определениям, следовало бы назвать плутократией — властью богатых или тимократией — властью честолюбивых, корыстных. Плутократия подмяла государственную власть, разложение которой стало угрозой национальной безопасности и целостности страны. Чтобы сохранить страну, плутократию необходимо было либо уничтожить, либо подчинить государственной власти. Путин выбрал второй путь, сохранив преемственность в формировании кланового гос капитализма.

В течение последнего десятилетия происходила легализация результатов разграбления страны в ельцинский период. Это и легализация вывоза капитала (по новой редакции закона о валютном регулировании), и амнистия совершенных при приватизации госимущества преступлений (путем сокращения срока исковой давности), и легализация прав частной собственности на незаконно присвоенные земли, леса и даже замкнутые водоемы (закрепленная Земельным и Водным кодексами), и отмена налога на дарение и наследство, и резкое снижение подоходного налога для богатых в целях легализации ранее сокрытых доходов. Эти и другие решения государственной власти позволили выросшей при Ельцине плутократии почувствовать себя законными хозяевами страны.

Для закрепления власти плутократии народ фактически лишили избирательных прав. Проведенная партией власти политическая реформа, упразднившая персональную выборность губернаторов, членов парламента, а также возможность проведения референдумов по социально значимым вопросам, завершила становление авторитарного государства, начавшееся антиконституционным переворотом 1993 г.

Как видим, несмотря на революционность перемен, произошедших в нашей стране в течение жизни одного поколения, перемены эти выстраиваются в цепочку событий, объединенных единым курсом обогащения плутократии за счет присвоения общенародных богатств, общей логикой последовательного отказа властей предержащих от обязательств перед обществом и кадровой преемственностью руководящего слоя. Каждый из вновь избиравшихся президентов оказывался выходцем из ближайшей к предыдущему главе государства прослойки правящей элиты.

Российская политическая история двух последних десятилетий во многом определялась простым фактором — власти предержащие хотели иметь больше благ и меньше обязательств. Поэтому концентрация власти при одновременном демонтаже механизмов ее ответственности перед гражданами обернулась ростом произвола и коррупции, с одной стороны, и снижением ее компетентности и эффективности — с другой. Если раньше «семейные» олигархи помыкали «семейной» бюрократической верхушкой, то сейчас они поменялись роля

 

ми. Но от перемены мест слагаемых сумма, как известно, не меняется. В симбиозе паразитической олигархии и коррумпированной бюрократии власть подчиняется интересам наживы правящего слоя. В результате при видимости наведения порядка и выстраивания вертикали власти деятельность государственных структур лишилась содержательного смысла.

Правительство оказалось неспособным использовать сотни миллиардов долларов сверхприбылей от экспорта природных ресурсов для нужд развития страны, заморозив их в иностранных ценных бумагах. В 2005—2007 гг. ежегодный чистый вклад политики правительства в экономический рост составлял минус 6—8% ВВП, минус 10—12% объема инвестиций, минус 40% экспорта товаров с высокой добавленной стоимостью. Экономика росла не благодаря, а вопреки политике власти, искусственно сдерживавшей развитие страны и рост уровня жизни. При нынешней некомпетентной и коррумпированной власти никакие благоприятные внешние условия для развития страны даже при правильных декларациях и доброй воле президента не будут использованы эффективно. Причина кроется в антагонизме интересов властвующей плутократии, заинтересованной лишь в присвоении все большей части национального дохода и вывозе его за рубеж, и народа, лишенного возможностей для достойной жизни в богатейшей стране.

Три политических цикла саморазрушения государства образовали порочный круг, поставив под сомнение сам смысл его существования. Попытки Путина под конец своего правления восстановить этот смысл, направив государственную машину на решение приоритетных задач социально-экономического развития, без кардинального оздоровления властвующей элиты успеха иметь не будут. Для этого нужны новые люди, не обремененные коррумпированными отношениями и незаконно присвоенными богатствами. Дальнейшей преемственности проводимой политики Россия не выдержит. Новому главе государства, чтобы сохранить страну, придется «наводить мосты» между властью и обществом, покончить с преемственностью в узурпации власти, колонизации экономики и деградации общества. И восстановить преемственность идей народовластия, свободы и развития, с которых начинались реформы два десятилетия назад.

Чтобы спасти страну от самоуничтожения, потери суверенитета и национально-культурной идентичности, преемнику предстоит покончить с преемственностью как в содержании политики государства, так и в способах ее проведения. В том числе и с самой средневековой практикой личной преемственности, порождающей мафиозный тип управления государством. Эффективным государство может стать только при формировании реальных механизмов ответственности власти перед обществом. Нынешняя властвующая элита подменила их семейно-клановыми отношениями, основанными на личной преданности и мафиозных понятиях. Так обычно строится управление организованной преступной группой, но не государством. Его новому главе, чтобы реализовать имеющиеся возможности успешного социально-экономического развития страны, необходимо заставить властвующую элиту служить не себе лично, а общенациональным интересам, существенно обновить ее кадровый состав, очистить от криминальных элементов и заставить ее созидательно работать, наконец.

Как это сделать? Если мы хотим жить достойно и обеспечить достойное будущее нашим детям, то обязаны задуматься над этим вопросом. Власти предержащие несомненно попытаются вновь сохранить преемственность в своей монополии на распоряжение нашими национальными богатствами. При этом на предстоящих выборах нового главы государства они будут убеждать нас в необходимости голосовать за преемника, которого назначит нынешний президент. Но как спаянный круговой порукой симбиоз коррумпированной бюрократии и паразитической олигархии будет в дальнейшем управлять страной? До сих пор такое управление ориентировалось на присвоение ими национального дохода и богатства, на вывоз капитала за рубеж. Сможет ли новый преемник заставить властвующую олигархию работать в интересах страны? Или он сохранит нынешний порядок, при котором 2/3 рождающихся сегодня в России детей обречены на жалкое существование, не имея доступа к современному образованию и шансов найти интересную и хорошо оплачиваемую работу?

Присвоив при Ельцине национальные богатства и легализовав их при Путине, российская олигархия переродилась, по меткому выражению главного политтехнолога, в «офшорную аристократию». Спрятав выжатые из приватизирован ного имущества капиталы за рубежом, там же перерегистрировав права собственности на него и обустроив свои семьи, российские олигархи стали жить как рантье — стричь купоны при помощи прикормленной власти с контролируемых ими российских источников дохода и потихоньку перепродавать их иностранным партнерам.

Будет ли преемник работать в качестве «ночного сторожа» имущества офшорной аристократии, пассивно наблюдая сползание страны все глубже в сырьевую периферию мировой экономики? Или найдет силы для ее модернизации, поставит на путь быстрого социально-экономического развития на основе передовых технологий? Путин неоднократно высказывал намерения двигаться по второму пути. Некоторые шаги в этом направлении были даже сделаны. Образование объявлено приоритетом государственной политики. Государство вернуло себе контроль над экспортом нефти и газа. Ученые получили возможность напрямую подавать свои предложения главе государства. В правительстве начали говорить об экономике знаний. Со страны снята долговая удавка, что резко расширило возможности привлечения капитала и новых технологий.

Но беда заключается в том, что все эти возможности не могут быть реализованы нынешней властвующей элитой, выросшей на присвоении национальных богатств и хорошо умеющей лишь воровать, «отмывать» и прятать. Надежды на то, что все нормализуется само собой или что преемник совершит подвиг, оторвавшись от пуповины вскормившей его плутократии, тщетны. Можно, конечно, полагаться на чудо и не брать на себя ответственность политического выбора. Тогда выбор сделают за нас, и некого будет винить в окончательном саморазрушении России — виноваты будем все мы.

Эта книга — для тех, кто не хочет делегировать свой политический выбор политическим шоуменам, кто чувствует ответственность за будущее страны и кому небезразлично, как будут жить его дети. Эта книга о будущем России, выбор которого зависит от каждого из нас.

 

Часть I

Мы предупреждали…

ХОЧЕШЬ ПРОДОЛЖЕНИЯ?

В одной из листовок, подготовленных моим штабом в ходе прошедшей кампании по выборам президента страны, был представлен сопоставительный анализ вариантов государственной политики, проводимой правительством и предлагаемой народно-патриотической оппозицией (см.: Табл. 1). Заголовок этой листовки говорил сам за себя: «Хочешь продолжения или возрождения?»

Таблица 1. Сравнительный анализ вариантов государственной политики по актуальным социально-экономическим проблемам

Проблемы	Позиция правительства	Позиция народно-патриотических сил
Земля	Приватизация и распродажа земель, ликвидация права бесплатного бессрочного использования земли	Восстановление права граждан на бесплатное использования земли, закрепление городских, лесных, курортных и других социально значимых земель в государственной собственности
Труд	Легализация наемного рабства с заниженной оплатой труда	Участие трудовых коллективов в управлении предприятиями, удвоение оплаты труда, преодоление вынужденной безработицы

 

Жилье	Самоустранение государства от содержания жилищно-коммунального хозяйства и обеспечения права граждан на жилье	Государственная программа восстановления и модернизации ЖКХ, двукратное снижение тарифов, предоставление беспроцентных долгосрочных кредитов на приобретение квартир и домов, бесплатное предоставление жилья госслужащим, ветеранам, многодетным семьям
Производство	Отказ от активной государственной политики в сфере производства	Стимулирование роста и модернизации производства на передовой научно-технической основе
Социальная сфера	Коммерциализация высшего образования и здравоохранения за счет населения, демонтаж социальных обязательств государства, их финансирование остаточным способом	Государственное бесплатное высшее образование и здравоохранение, повышение детских пособий и стипендий до 1000 рублей в месяц, безусловное исполнение законов о ветеранах и инвалидах, удвоение пенсий
Природная рента	Остается у олигархов и недропользователей	Возврат в госбюджет, что позволит его удвоить и выполнить все социальные обязательства государства
Цены	Свободные	Стабильность и снижение цен через жесткое антимонопольное регулирование и государственный контроль
Коррупция, организованная преступность и терроризм	Фактор внутренней политики	Беспощадное искоренение при поддержке населения; смертная казнь за терроризм, распространение наркотиков, совращение детей
Нищета, беспризорность	Каждый выживает, как может	Обеспечение социальных гарантий, немедленное обустройство беспризорных детей
Капитал	Свободный вывоз капитала	Валютный контроль и прекращение вывоза капитала
Армия	Военная «реформа»	Модернизация вооруженных сил, восстановление льгот и удвоение зарплаты военнослужащим
Культура	Все дозволено	Защита отечественной культуры, прекращение пропаганды насилия и разврата в СМИ
Окружающая среда	Отмена платежей за загрязнение окружающей среды	Введение жесткого контроля над чистотой окружающей среды и прогрессивных платежей за ее загрязнение
Внешняя торговля	Неорганизованная	Защита внутреннего рынка и отечественных товаропроизводителей, стимулирование экспорта наукоемких товаров
Долги	Безусловное погашение внешнего долга, нарушение обязательств перед собственными гражданами и отказ от восстановления сбережений граждан, утраченных по вине государства	Восстановление дореформенных сбережений граждан, обесценившихся в Сбер банке, по их реальной покупательной способности на 20 июня 1991 г.; внешние долги в обмен на инвестиции

Примечания к таблице 1

Земля. По инициативе правительства и думской фракции «Единая Россия» вслед за Земельным кодексом были приняты Лесной и Водный кодексы, закрепившие права новых помещиков на владение земельными участками в лесах и на берегах рек, а также поправки в земельное законодательство, вводящие квазибесплатную приватизацию земельных участков под ранее приватизированными предприятиями. При этом думское большинство отвергло мои поправки в Лесной и Водный кодексы, гарантирующие гражданам беспрепятственное пользование лесами и водоемами. Одновременно «Единая Россия» отклонила мои законодательные инициативы по восстановлению прав бесплатного наследуемого владения земельными участками для граждан и бессрочного пользования землей для религиозных организаций.

Труд. Правительство и «Единая Россия» отвергли законодательные инициативы депутатов фракции «Родина» по приведению заработной платы в соответствие с прожиточным минимумом, по увеличению последнего до научно обоснованных стандартов минимальной потребительской корзины, по участию представителей трудовых коллективов в управлении предприятиями. Более чем двукратная заниженность оплаты труда и бесправное положение наемных работников остаются характерными особенностями политики власти.

Жилье. Правительством и «Единой Россией» принят Жилищный кодекс в интересах коммунальных монополий и управляющих компаний, дискриминирующий граждан вплоть до их выселения из квартир. Одновременно был отвергнут проект Жилищного кодекса, подготовленный депутатами фракции «Родина» в интересах граждан. Лишь в последний год президент принял решение о выделении существенных ассигнований на модернизацию ЖКХ, строительство жилья для нуждающихся семей, военнослужащих, переселенцев, на замену ветхого жилья; началось предоставление ипотечных кредитов.

Производство. Правительство и «Единая Россия» отменили ранее принятые закон о Бюджете развития и другие связанные с ним законодательные нормы, заморозили сверхдоходы от экспорта нефти и газе в Стабилизационном фонде, фактически отказавшись от активной промышленной, инвестиционной и инновационной политики. Альтернативный подход к формированию бюджетной и макроэкономической политики государства, предлагавшийся мною, был отвергнут. Лишь в последнем Послании президента Федеральному Собранию и в проекте бюджета на 2008 г. предусмотрены реальные меры по стимулированию инвестиционной активности, развитию промышленности, освоению перспективных направлений НТП; создан Банк развития. Спустя восемь лет правительство Путина вынуждено восстанавливать институты развития, разрушенные им же вследствие идеологических заблуждений.

Социальная сфера. Отказ федерального правительства и «Единой России» от выполнения социальных гарантий и сброс социальных обязательств в субъекты Федерации под предлогом «монетизации» льгот. 47 поправок, предложенных мною и другими депутатами фракции «Родина» с целью сохранения ответственности федеральной власти за базовые социальные гарантии, были отвергнуты единоросовским большинством в Госдуме. Одновременно партия власти изменила правовую форму бюджетных учреждений с целью коммерциализации образования, культуры, науки и здравоохранения. По доле расходов на эти цели в структуре ВВП Россия опустилась ниже Африки, вдвое отставая от среднемирового уровня.

Природная рента. Нам удалось убедить президента и правительство изымать природную ренту, но направлялась она не на социально-экономическое развитие страны, а в Стабилизационный фонд, на погашение внешнего долга, кредитование иностранных государств и поддержку американского доллара. Лишь в проекте бюджета на 2008— 2010 гг. правительство согласилось с нашими требованиями использовать нефтяные доллары на финансирование расходов бюджета.

 

Цены. Правительство и «Единая Россия» отвергли предложенный мною законопроект «Об основах ценообразования и контроле за ценами», согласившись лишь на незначительное расширение возможностей антимонопольной политики. Опережающее повышение тарифов на услуги естественных монополий, завышение цен на товары отечественного производства вывели российские крупные города в число самых «дорогих» в мире.

Коррупция, организованная преступность и терроризм. Правительство и «Единая Россия» «замотали» мои предложения об ужесточении уголовного наказания за преступления против несовершеннолетних, а также о введении прямой непосредственной уголовной ответственности чиновников за типичные злоупотребления служебным положением. По уровню коррумпированности Российское государство занимает одно из первых мест в мире, а по уровню эффективности — одно из последних.

Нищета, беспризорность. Правительство и думское большинство отвергли наши предложения о приоритетном финансировании расходов на обустройство беспризорных детей. Лишь в этом году нам удалось добиться введения федеральной ответственности за выплату детских пособий и их увеличения хотя бы до половины прожиточного минимума.

Капитал. Правительство и «Единая Россия» полностью либерализовали вывоз и движение капитала, отвергнув мои предложения о валютном контроле и не сумев реализовать меры, необходимые для использования рубля в международных расчетах. Вывоз капитала превысил 100 млрд. долларов в год.

Армия. Ликвидированы многие отсрочки по призыву в вооруженные силы с одновременным сокращением срока службы до одного года.

Культура. Отвергнуты все предложения фракции «Родина» о государственной защите духовно-нравственных ценностей в СМИ.

Окружающая среда. Правительством и «Единой Россией» отменены платежи за загрязнение в экологические фонды и механизмы защиты окружающей среды.

Внешняя торговля. Правительством согласованы во многом невыгодные для отечественных предприятий условия присоединения России к ВТО, закрепляющие пассивную политику государства в экономике при ее безусловной открытости.

Долги. Правительством осуществлено досрочное погашение большей части внешнего долга при фактическом отказе от выполнения долговых обязательств перед гражданами России по восстановлению их дореформенных сбережений.

Сегодня можно констатировать, что этот прогноз подтвердился. К сожалению, большинство граждан оказались не готовы к своевременному восприятию этой информации и дали власти мандат на продолжение политики, противоположной их интересам. Это элементарная логика политического выбора, и, надо признать, выбора честного — Путин никого не обманывал и проводил именно ту политику, о которой говорил и которую планировало его правительство еще до президентских выборов. Нам же остается делать выводы из ранее совершенных ошибок и надеяться на то, что российские граждане когда-нибудь научатся выражать и отстаивать свои интересы.

Чуда не будет — курс остается прежним

Страна переживает переломный момент. Серия чудовищных террористических актов, проведенных сразу же после очередного «урегулирования» политического кризиса в Чечне, показала, что у нас отсутствует система обеспечения национальной безопасности. Демонтаж социальных гарантий и обязательств государства, проведенный властью под видом «монетизации льгот», выявил, что у нас нет институтов социального государства. Наконец, «успешная» операция спецслужб по осуждению руководителя удмуртского отделения нашей общественной организации в связи с его политической деятельностью показала, что нам еще далеко до идеала правового и демократического государства.

Укрепление государства авторитарными методами при помощи спецслужб фактически вылилось в его дальнейшее ослабление. Коррупция, назначение руководящих кадров по принципу личной преданности, переход государственной власти к работе «по понятиям», а не по закону и прочие атрибуты нынешнего режима делают его заведомо неэффективным, неспособным решать задачи развития страны и обеспечения безопасности граждан. Мы стоим перед выбором: либо продолжение курса ухода государственной власти от ответственности за благосостояние общества ради обогащения правящей верхушки, либо кардинальное изменение этой политики в общенациональных интересах. Партия власти свой выбор, судя по ее действиям, сделала. Но выбор остается и за каждым гражданином нашей страны.

В ходе избирательных кампаний 2003—2004 гг. я не раз предупреждал: голосуя за партию власти, получишь продолжение ельцинских «реформ». Не прошло и двух месяцев после выборов, как на общество обрушилась новая волна реформаторского зуда. На этот раз объектом упражнений ультралиберальных фундаменталистов стала социальная сфера — под лозунгами «укрепления государства» путинские правительство и «Единая Россия» приступили к демонтажу его социальной составляющей.

Наивные граждане, ожидавшие после выборов кардинальных изменений в социально-экономической политике правительства, оказались разочарованными. Правительство и придворная партия «Единая Россия» решили освободиться от выполнения слишком обременительных, с их точки зрения, социальных обязательств. Если раньше государство выполняло эти обязательства хотя бы частично, стыдливо ссылаясь на недостаток денег, то нынешнее руководство решило вообще от них отказаться, отменив соответствующие законы и нарушив тем самым конституционный принцип социального государства. При этом речь идет не только о социальных льготах, но и о восстановлении дореформенных сбережений граждан, о нормативах финансирования отраслей социальной сферы, об условиях оплаты труда.

Суть ельцинской политики сводилась к отказу от ответственности государства за состояние экономики; в последующем государство отказалось от ответственности и за социальную сферу. При Ельцине граждан лишили права на общенародную собственность, обесценили сбережения и ввергли большинство населения в нищету. Затем отобрали права на социальные гарантии, восстановление сбережений, на государственную поддержку и защиту. Ельцин разрушил государство, прикрываясь переходом к демократии и рынку. Потом это разрушение было узаконено под разговоры о построении правового государства. Круг замкнулся: мы получили демократию без народовластия, рынок без конкуренции, государство без ответственности, гражданина без конституционных прав.

Чтобы понять, в каком положении мы оказались и что нас ждет дальше, необходимо разобраться в последствиях проводимой политики для основных социальных групп. Только по делам, а не по словам и лозунгам, можно определить ее истинный смысл. Главные вехи путинской политики прослеживаются в подписанных им законодательных актах: Земельном, Трудовом и Налоговом кодексах, а также в реформе жилищно-коммунального хозяйства, «социальной» реформе, в макроэкономической, бюджетной и структурной политике.

Последние остаются неизменными: взятый Ельциным курс на отказ государства от функций развития экономики продолжается. Макроэкономическая политика сводится к контролю над приростом денежной массы, порождающему хроническую нехватку кредитных ресурсов и денежный голод в реальном секторе экономики.

Ни признанным ученым, ни оппозиции не удалось убедить правительство в необходимости восстановления полноценной системы денежного обращения и в использовании главного рычага воздействия государства на экономический рост — управления кредитом посредством механизмов денежного предложения и рефинансирования банковской системы. Так и не заработали лишенные доступа к кредитным ресурсам банки развития. Вместо проведения политики кредитования экономического роста бюрократия Центрального банка свернула основные функции государственной банковской системы, привязав рубль к доллару и приватизировав принадлежащий государству эмиссионный доход. Правительственные и центробанковские финансисты вновь начали спекулятивные игры с раздуванием государственного долга, игнорируя уроки 1998 г. При рекордном профиците бюджета в 270 млрд. рублей и раздувшемся до 700 млрд. рублей Стабилизационном фонде правительство без какого-либо обоснования размещает в 2004 г. новые многомиллиардные долговые обязательства. Финансовая политика государства по-прежнему ориентирована на обслуживание интересов спекулянтов.

В результате реальный сектор экономики остается без внутренних источников кредитования, а немногие успешно работающие российские предприятия вынуждены брать кредиты за рубежом. При этом продолжается массовый вывоз капитала, который был легализован в недавно принятом новом законе о валютном контроле. Отказываясь от расширения внутренних источников кредита, Российское государство остается крупнейшим донором мировой экономики, вывозя в общей сложности уже более 50 млрд. долларов в год. Российская денежная система по-прежнему привязана к доллару, что препятствует выполнению ее основных функций, а финансовые потоки и банковское обслуживание российских предприятий постепенно перемещаются за рубеж.

Остались пустыми словами и многократно высказывавшиеся намерения о возврате природной ренты в доход государства, что позволило бы вдвое увеличить его финансовые возможности и снизить налоги на труд и производство. Пропрезидентская партия «Единая Россия» и правительство (далее мы будем называть их «партия власти») уже несколько лет заматывают принятие закона о налоге на сверхприбыль с недропользователей и осуществление других мер, направленных на восстановление государственного контроля над доходами от использования принадлежащих ему природных ресурсов. Рост мировых цен на экспортируемое из России сырье продолжает обогащать лишь небольшую группу тесно связанных с властной верхушкой лиц, ежегодно оставляющих по 20—25 млрд. долларов валютной выручки на своих зарубежных счетах.

Вместо того чтобы снизить налоги на труд и производство, компенсируя выпадающие доходы бюджета за счет доходов от использования государственной собственности (прежде всего природных ресурсов и прибыли Центрального банка), партия власти пошла по пути снижения расходов бюджета, направляемых на социальные нужды. Такая политика последовательно проводится в интересах получателей рентных сверхприбылей за счет всего населения. Главным источником доходов властвующей олигархии остаются сверхприбыли от эксплуатации природных ресурсов, естественных монополий, от финансовых спекуляций. На их сохранение в частных руках направлена макроэкономическая политика. Ее результат отражается в структуре распределения национального дохода,

 

львиная доля которого достается получателям рентных дохо дов, паразитирующим на фактическом присвоении государственной собственности и функций.

Ясно, что такая политика противоречит интересам 90% граждан, создавших национальные богатства и производящих основную часть национального дохода, живущих при этом на крайне низкие зарплаты и пенсии. Именно у них, в конечном счете, отбираются сверхприбыли от эксплуатации принадлежащих всему обществу природных ресурсов, именно за счет их наживаются задирающие цены монополии. Дискриминация трудящихся, работающих по найму, отчетливо проявилась и в навязанном партией власти новом Трудовом кодексе. Работников лишили значительной части прав и возможностей защищать свои интересы, в том числе права на коллективную защиту; профсоюзы отстранены от решения важнейших вопросов жизни предприятий, а работодатель получил право устанавливать 12-часовой рабочий день.

Новые достижения старого курса

После избрания Путина на второй срок его правительство приступило к демонтажу оставшихся еще механизмов государственных гарантий по защите права граждан на достойно оплачиваемый труд. В рамках кампании по «монетизации льгот» правительство инициировало поправки в недавно принятый Трудовой кодекс, разрушающие связь между минимальной зарплатой и прожиточным минимумом, которая составляет фундамент механизма социального партнерства. Федеральный минимум оплаты труда предложено отменить, обязательной для всей страны величины низшего разряда тарифной сетки (меньше бюджетнику заплатить нельзя) тоже не будет.

Под предлогом «монетизации льгот» государственная власть отказалась от выполнения своих социальных обязательств по широкому кругу жизненных интересов и прав граждан. В том числе:

• ликвидирован нормативный принцип формирования федерального бюджета по социальным обязательствам государства (отменены законодательно установленные норма тивы финансирования расходов на образование, культуру и науку);
• все вопросы исчисления заработной платы работникам бюджетной сферы, в т.ч. здравоохранения (установление систем оплаты труда, тарифных ставок, окладов, различных выплат), переданы на уровень субъектов Федерации и муниципальных образований;
• отменен ряд дополнительных выплат и льгот, определяющих возможность компенсации вредных факторов воздействия на организм работника;
• признан утратившим силу Закон РСФСР от 11 марта 1992 г. № 2490-1 «О коллективных договорах и соглашениях», что подрывает характерный для социального государства принцип партнерства во взаимоотношениях работодателей и работников;
• отменен закон, необходимый для восстановления дореформенных сбережений граждан, которые обесценились в ходе реформ;
• фактически отменены государственные гарантии по обеспечению лекарствами хронических больных сахарным диабетом, туберкулезом, онкологическими заболеваниями, психически больных, ВИЧ-инфицированных и склеротиков, а также бесплатное обеспечение лекарствами амбулаторных больных, исполнение обязательств по которым передано субъектам Федерации;
• отменены устанавливаемые на федеральном уровне ежемесячные пособия на детей;
• отменены права детей-сирот и прочих воспитанников интернатов и детских домов на бесплатный проезд в городском транспорте и бесплатный проезд к родственникам на отдых во время каникул (льгота оставлена только для воспитанников федеральных учреждений), а также на бесплатное обучение в ПТУ и на подготовительных курсах средних и высших учебных заведений.

Замена предметных социальных обязательств на частичные денежные компенсации противоречит принципам социального государства, которое гарантирует четко определенные права граждан, а не номинальные денежные доходы. Партия власти пошла на слом тех немногих элементов социального государства, которые ранее удалось выстроить, противодей ствуя ельцинской «шоковой терапии».

Самое удивительное заключается в том, что для проведения антисоциальной реформы нет никаких объективных причин.

Во-первых, она непродуктивна, так как подрывает основы механизмов социального партнерства в современном обществе. Социальные гарантии тесно связаны с экономикой знаний, опирающейся на массовое высшее образование и создание условий для реализации творческого потенциала каждого человека. Эта «социальная реформа» отбросила нас к ситуации эксплуатации труда и классовым антагонизмам позапрошлого века, что несовместимо с требованиями организации квалифицированного интеллектуального труда, определяющего конкурентоспособность современной экономики.

Во-вторых, ответственность за состояние социальной сферы сбрасывается на субъекты Федерации, что на фоне многократных различий в уровне среднедушевых бюджетных доходов между регионами ведет к дезинтеграции страны. Возрастание разрыва в уровне жизни людей несовместимо с конституционным принципом недискриминации граждан, в том числе в зависимости от места проживания.

В-третьих, реформа невыгодна экономически, так как влечет за собой увеличение бюджетных затрат на выплату компенсаций по льготам, которыми многие не пользуются. Вполне вероятно, что в этом заинтересованы определенные коммерческие структуры. В частности, приближенные к проводящим реформу чиновникам страховые компании, рассчитывающие на резкое увеличение пропускаемых через себя бюджетных ассигнований на обязательное медицинское страхование. Как и приватизация, которая планировалась по идеологическим мотивам, а стала средством наживы приближенных к власти лиц, монетизация льгот обогатит посредников, допущенных властью к распределению бюджетных средств.

Монетизация льгот — далеко не единственное нарушение социальных прав граждан, осуществленное властью без какихлибо объяснений. В частности, не было никаких объективных причин для лишения граждан права на бесплатное бессрочное использование земли и введения механизма принудительной приватизации городской земли (в Земельном кодексе). И ре

 

комендации науки, и мировой опыт свидетельствовали о не целесообразности такого решения. Городскую землю следовало оставить в распоряжении муниципальных органов власти, введя механизм ее долгосрочной аренды для коммерческих организаций, а гражданам — сохранить права на бесплатное использование земли под жилыми домами и дачными участками. Но возобладал не здравый смысл, а личная заинтересованность проталкивавших Земельный кодекс чиновников, которые действовали в интересах финансовых спекулянтов, желающих поиграть на купле-продаже земельных участков, а также крупных землепользователей и коррумпированной части управляющих государственным имуществом лиц, которые рассчитывали поживиться на приватизации земли.

Еще более наглядно коммерческая заинтересованность прослеживается в «реформе» естественных монополий, направленных на их фактическую приватизацию. Если раньше выдвигались требования обеспечить прозрачность естественных монополий, сегодня речь идет о келейной приватизации электроэнергетики, частей «Газпрома», коммерциализации железных дорог в пользу лиц, управляющих естественными монополиями от имени государства. Приближенные к власти лица смогут изрядно приумножить свои состояния, а для всей страны это обернется существенным повышением тарифов работающих в частных интересах монополий.

Напрашивается вывод: главные мотивы, направляющие новый курс партии власти по старой дороге ельцинских «реформ», — банальное стремление к наживе близких к власти коммерческих структур и уход бюрократической верхушки от ответственности за выполнение государственных обязательств. Неудивительно, что последствия движения по этому курсу остаются теми же. С той лишь разницей, что Ельцин проводил политику разрушения, сопровождавшуюся резким ухудшением социально-экономических показателей, а Путин законодательно закрепил сложившиеся в результате ельцинских реформ социально-экономические отношения. В этом смысле он доказал свою эффективность в качестве преемника — власть олигархии сохранилась и даже укрепилась в экономической сфере, а политическая надстройка, будучи формально выведена из-под прямого давления олигархии, фактически продолжает обслуживать ее интересы. Структура власти стала более прозрачной и понятной, приобретя классическую форму пирамиды, замкнутой на одном лице. Похожим обра зом скорректирована и проводимая властью политика — она стала более последовательной и системной.

Внешне результаты этой политики различаются: при Ельцине — череда кризисов и чудовищный спад, при Путине — стабильные и сравнительно высокие темпы экономического роста.

Но, во-первых, рост во многом инициирован и поддерживается благоприятной для российского экспорта конъюнктурой мировых сырьевых и энергетических рынков. Его результатами пользуется незначительная часть населения, в основном — высокодоходные группы.

Во-вторых, это главным образом восстановительный рост выживших в ходе реформ производственных структур, и достигается он не благодаря, а, скорее, вопреки проводимой экономической политике.

В-третьих, после административного подчинения органов государственной статистики Министерству экономического развития и торговли достоверность официальных показателей экономического роста стала весьма сомнительной.

Российская экономика не столько развивается, сколько выживает. Пока еще работают общие системы жизнеобеспечения и ориентированные на мировой рынок сырьевые производства. Пока не удалось остановить деградацию научнотехнического и интеллектуального потенциала, ставшую следствием политики шоковой терапии 90-х годов. В сущности, правительство и не пыталось этого сделать. В результате Россия потеряла значительную часть потенциальных возможностей экономического роста, главным фактором которого сегодня является научно-технический прогресс.

Многие перспективные отрасли наукоемкого машиностроения, высокотехнологической промышленности и науки, имевшие конкурентные преимущества и высокий потенциал роста в масштабах мирового рынка, прекратили свое существование. Необратимому разрушению подверглось инвестиционное машиностроение, приборостроение, фармацевтическая и биотехнологическая промышленность, другие отрасли, имевшие огромный потенциал роста на мировом рынке. Россия утратила приоритет в космосе, на грани остановки находится авиационная и электротехническая промышленность, в которых еще недавно у России были конкурентные пре имущества на мировом рынке. Значительная часть россий ских ученых и высококвалифицированных специалистов переехали за рубеж, усилив своими знаниями и опытом позиции иностранных конкурентов.

Российская экономика продолжает стремительно деградировать, оттесняясь на сырьевую периферию мирового рынка и теряя по мере разрушения научно-технического и производственного потенциала возможности будущего самостоятельного развития. Многочисленные предложения ученых и специалистов о переходе к активной политике развития, предусматривающей формирование механизмов инновационной экономики, были оставлены правительством без внимания.

По сути проводимой политики нынешняя партия власти принципиально не отличается от своих предшественников — гайдаровского «Выбора России», черномырдинского «Нашего дома» и даже от Союза правых сил, активисты которого по-прежнему участвуют в деятельности правительства и привязанной к нему фракции «Единой России» в Государственной думе.

Главные признаки этой политики:

• отказ от сколько-нибудь серьезной государственной поддержки развития экономики, защиты интересов отечественных товаропроизводителей и внутреннего рынка, стимулирования инновационной и инвестиционной активности;
• привязка денежной системы к доллару и фактический отказ от государственной функции организации кредитования экономического роста;
• вывоз значительной части национального дохода за рубеж и утечка умов;
• систематические злоупотребления приближенных к власти монополистов своим доминирующим положением на рынке путем завышения цен и тарифов, что препятствует развитию механизмов конкуренции;
• присвоение доходов от использования государственной собственности, в том числе на природные ресурсы, небольшой группой приближенных к власти лиц;
• отказ от социальных гарантий и обязательств государства, чудовищная эксплуатация и недооценка труда наемных работников, обнищание большинства населения, демонтаж механизмов защиты прав и интересов граждан.

 

Эта политика проводится властвующей элитой в интере сах собственного обогащения и поддерживается коррумпиро ванной частью бюрократии, паразитирующими на рентных доходах монополистами и экспортерами российского сырья, сросшейся с властью организованной преступностью. По существу, это типичная для многих периферийных слаборазвитых стран политика присвоения национального дохода ориентированной на самообогащение властвующей верхушкой. Интересы последней объективно противоречат интересам подавляющей части граждан и общенациональным целям развития страны, поэтому главной угрозой для такого рода паразитической власти является собственный народ, возможности волеизъявления которого блокируются, а сам он подвергается деморализации и геноциду.

Кто выживет?

Первые шаги партии власти после сокрушительной победы на парламентских и президентских выборах должны развеять последние надежды всех здравомыслящих граждан на нынешнюю власть. Отказавшись от выполнения своих социальных обязательств, власть ясно дала понять: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Наиболее объективным показателем деятельности власти является средняя продолжительность жизни населения, которая снизилась с 67 лет в 1998 г. до 65 лет в 2002 г. Это самый низкий показатель в Европе.

Политика партии власти едва ли существенно преобразуется. Об этом свидетельствуют не только неизменность принятого еще Ельциным «курса реформ» и кадровый состав путинского кабинета министров, сформированного из малообразованных либеральных фундаменталистов и крупных бизнесменов, но и программные документы правительства на ближайшие годы.

Проект федерального бюджета на 2005 г., составленный в соответствии с президентским Бюджетным посланием, не оставляет никаких надежд на изменение социально-экономической политики по меньшей мере до конца упомянутого года. По-прежнему главным и по сути единственным приоритетом бюджетной политики государства остаются платежи по внешнему долгу, на которые приходится 17,4% расходов фе дерального бюджета. При этом, выплачивая столь крупные суммы иностранным и отечественным финансовым спекулянтам, партия власти наотрез отказывается от выполнения подтвержденных Конституционным судом и установленных законом обязательств по восстановлению дореформенных сбережений граждан.

Интересы людей для нынешней власти ничтожны по сравнению с интересами сросшихся с ней финансовых спекулянтов. В пользу последних правительственные финансисты искусственно раздувают государственный долг (по проекту федерального бюджета на 2005 г. он составляет 995,5 млрд. рублей), сооружая финансовые пирамиды государственных обязательств и необоснованно повышая процентные платежи путем трансформации символических нерыночных долговых обязательств в реальные рыночные. А ограбленным государством гражданам предлагаются вместо восстановления честным трудом заработанных дореформенных сбережений жалкие частичные компенсации по достижению предсмертного возраста. Отменяя под предлогом нехватки денег свои социальные обязательства, что равносильно банкротству, правительство искусственно поддерживает профицит бюджета и формирует Стабилизационный фонд, чтобы финансовые спекулянты не беспокоились о платежеспособности российского государства.

Проект федерального бюджета на 2005 г. подтверждает отказ партии власти от выполнения своих обязательств перед обществом. Отменены федеральные нормативы бюджетного финансирования отраслей социальной сферы, а ответственность за ее состояние сброшена на органы власти субъектов федерации, большая часть которых не имеет необходимых для этого доходов. Таким образом, граждане, нуждающиеся в государственном медицинском обслуживании, обучении своих детей, в благоустроенном жилье и социальной помощи, могут федеральную власть больше не беспокоить — она их проблемами заниматься не будет.

Почти во всех регионах баланс налогово-бюджетных отношений с федеральным центром является отрицательным. С отказом партии власти от общефедеральных социальных гарантий большинству регионов придется отказаться от значительной части социальных обязательств — в отсутствие ис точников их финансирования. Перед нуждающимися группа ми населения таких регионов встанет вопрос о самом смысле деятельности федеральной власти, которая приобретает все более паразитический облик. Во всяком случае, для нуждающейся в государственной поддержке части населения политика партии власти имеет явно негативные последствия. К этой категории населения относятся подавляющее большинство семей с двумя и более детьми, учащаяся молодежь, инвалиды, значительная часть ветеранов и пенсионеров, лишенных немалой доли заслуженных пособий и пенсионных выплат, а также работники бюджетной сферы и военнослужащие.

За последние годы было упущено множество возможностей успешных прорывов российских товаропроизводителей на мировом рынке из-за невыполнения правительством своих функций развития экономики. В частности, из-за отсутствия механизма кредитования и страхования экспорта (в развитых странах он осуществляется государственными экспортно-импортными банками) российские предприятия электротехнической промышленности, гидротехнического и мелиоративного строительства, тяжелого машиностроения утратили перспективные ниши на мировом рынке, проиграв тендеры при очевидных конкурентных преимуществах в себестоимости продукции. Из-за блокирования введения механизма лизинга гражданской авиатехники упущены колоссальные возможности роста производства современных российских самолетов и вертолетов, оцениваемые в миллиарды долларов. Из-за отсутствия системы государственного стимулирования инновационной активности не реализованы тысячи перспективных научно-технических разработок, многие из которых успешно осваиваются иностранными конкурентами при помощи российских специалистов.

Отказавшись под давлением лоббистов американских интересов от собственной орбитальной станции, Россия утратила монополию на важный сегмент мирового космического рынка. Стремительно исчезают завоеванные ранее преимущества в сфере ракетостроения, атомной промышленности, лазерных и биотехнологий, в других перспективных направлениях с огромным и быстрорастущим рынком.

 

Лишаясь преимуществ в сфере высоких технологий, Рос сия лишается будущего — современный экономический рост бо лее чем на 90% обеспечивается научно-техническим прогрессом. Странно, что партия власти этого не понимает, всерьез хвастаясь выходом России на первое место в мире по объемам экспортируемой нефти и закрывая глаза на утрату возможностей в сфере высоких технологий. А ведь цена единицы веса авиатехники более чем в 10 тысяч раз превосходит цену нефти; и соответствующим образом различается вклад производства этих товаров в национальный доход и экономический рост.

Сползание России на сырьевую периферию мирового рынка и утрата конкурентных преимуществ в высокотехнологической сфере уничтожают также возможности реализации творческого потенциала сотен тысяч работающих сегодня ученых, специалистов.

Беспомощность, некомпетентность и корыстолюбие власти оборачиваются трагедией для нынешнего и будущих поколений российских граждан, которые оказываются лишними при сырьевой ориентации экономики. Ведь добыча и транспортировка сырьевых товаров не требует больших трудозатрат — хорошие перспективы при продолжении нынешней политики власти будут иметь не более трети трудоспособных граждан.

Может быть, для минимизации «лишнего» населения нынешняя российская власть сокращает число больничных коек, попустительствует эпидемии СПИДа, свернула профилактику социально обусловленных болезней, десятикратно увеличила легальную дозу наркотиков, разрешаемую иметь при себе гражданам.

Власть против общества

Последствия политики нынешней партии власти для большинства населения мало чем отличаются от ельцинского геноцида. Цели самообогащения властвующей олигархии и бюрократической верхушки объективно противоречат общенациональным интересам и интересам большинства населения. Власть не защищает должным образом ни прав, ни социальных гарантий граждан.

Многим, конечно, удается не только сводить концы с кон цами, но и вполне успешно вести свои дела, добиваясь высо ких профессиональных результатов и благосостояния. Но достигается это не благодаря хорошим условиям, создаваемым государством, а в борьбе с порождаемыми нынешней властью трудностями и вопреки проводимой ею политике. По показателям коррупции, организованной преступности, количеству разоряющихся предприятий и убитых бизнесменов, стоимости жизни и уровня бедности Россия занимает одно из первых мест в мире.

У подавляющего большинства граждан нет оснований поддерживать нынешнюю партию власти. Понимая это, последняя пошла на свертывание демократических институтов и установление авторитарной системы правления, подчиняя президентской бюрократии не только правительство, но и парламент, судебную систему, СМИ. Главными средствами установления авторитарного режима остаются коррупция и страх, которые тисками сжали все ветви власти. Чиновникам разрешают брать взятки в обмен на политическую верность и готовность обеспечить спускаемые сверху директивы по количеству голосов за кандидатов партии власти на президентских и парламентских выборах. Те, кто проявляют несанкционированную самостоятельность, подвергаются преследованиям спецслужб, против них фабрикуются уголовные дела, или их безосновательно увольняют.

Многочисленные примеры снятия с должностей руководителей органов местного самоуправления, не обеспечивших в своих районах нужных результатов голосования за партию власти, доказывают серьезность ее намерений любой ценой удерживать господствующее положение. Преследование сотрудниками спецслужб представителей неугодных власти кандидатов в регионах становится типичной практикой политического процесса. А «дело Ходорковского» убедительно доказало бизнесменам, что любая политическая активность на федеральном уровне должна согласовываться с президентом.

Путем шантажа, бюрократического произвола и использования грязных технологий президентская администрация «зачищает» политическое пространство от нежелательных кандидатов, обеспечивая продвижение только лично преданных друзей на все сколько-нибудь значимые посты. Подтасовка итогов голосований, жесткая цензура в СМИ, бюрократиче ский произвол в отношении конкурентов стали привычными орудиями партии власти. Как показали действия Минюста в отношении партии «Созидание» и общественной организации «За достойную жизнь», нелояльные власти общественные организации и политические партии просто закрываются или не регистрируются.

Грубый политический произвол на федеральном уровне дополняется применением различных методов подавления оппозиции на местах. Многие региональные «фюреры» действуют примитивно и жестко, чтобы не допустить нежелательных конкурентов к участию в выборах — путем отказа в избирательном праве, шантажа и подкупа их соратников, привлекая для получения нужного политического результата правоохранительные органы, а подчас и организованную преступность.

Фактически завершилось начатое при Ельцине сооружение системы неограниченной власти «семьи», назвавшей себя олигархией, которая, согласно определению Аристотеля, означает власть богатых. Олигархическая форма правления была неэффективной уже в древности, а ее современное воплощение в условиях научно-технической революции, экономики знаний и гуманизации человеческих отношений выглядит нелепым анахронизмом плутократии. Стремление небольшой группы людей к неограниченной власти ради наживы не только лишает остальных граждан реальных возможностей отстаивать свои интересы и полноценно реализовывать свой творческий потенциал, но и подавляет конкуренцию в бизнесе, блокируя тем самым фундаментальные механизмы развития современной рыночной экономики.

При этом сама государственная власть, подчиненная частным интересам правящей верхушки, в отсутствие механизмов демократического контроля быстро коррумпируется и деградирует до уровня бюрократических кормушек. Круговая порука коррумпированных чиновников лишает государственную власть смысла деятельности, противопоставляет ее общественным интересам и делает государство неэффективным, неспособным не только решать задачи социально-экономического развития страны, но и поддерживать элементарный правопорядок и базовые условия жизнеобеспечения общества.

 

С кем вы, патриоты России?

Очевидно, что политика партии власти является антисоциальной не вследствие каких-либо ошибок или недоразумений. Это последовательная, системная политика, проводящаяся целенаправленно уже более десятилетия и имеющая идеологическое обоснование, навязчиво и небескорыстно пропагандируемое ультралиберальными проповедниками. Мол, каждый должен сам заботиться о собственном благе, и любая государственная поддержка рассматривается как «искажение рыночных сил», отклонение от оптимального распределения ресурсов, якобы автоматически совершаемого рынком. Она не будет изменена при нынешнем президенте, потому что он, судя по его делам и решениям, считает такую политику правильной и, вероятно, единственно возможной. Соответственно, политические силы левой ориентации не могут иметь никаких общих позиций с нынешней властью, которая проводит целенаправленную политику демонтажа социальных гарантий, отказа от конституционного принципа социального государства и действует вопреки общественным интересам.

Нет оснований для поддержки нынешней власти и политическими силами правой ориентации. Политика власти ведет к деградации человеческого потенциала и к расколу общества на антагонистические классы, в конечном счете — к утрате национального суверенитета. Она противоречит не только принципу социальной справедливости, но и идеологии общенационального сотрудничества и партнерства, сохранения традиционных культурных и морально-нравственных ценностей, которые должны отстаивать правые. Разумеется, речь идет о правых в классическом понимании этого термина, а не о «Союзе правых сил» и прочих космополитических организациях, ответственных за проводившуюся в последние годы политику предательства национальных интересов и именующих себя «правыми» для обмана публики.

Нет смысла поддерживать партию власти профсоюзам, выражающим интересы наемных работников. Вся социально-экономическая политика партии власти направлена против их интересов, вследствие чего за один и тот же труд российские работники получают вчетверо меньшую зарплату, чем их коллеги в развитых странах. В России один из самых высоких уровней эксплуатации труда; принятие нового трудового законодательства лишило трудящихся реальных механизмов защиты своих интересов, отбросив Россию на уровень производственных отношений позапрошлого века.

За исключением связанных с нынешней властью монополистов, паразитирующих на присвоении природной или монопольной ренты, большая часть отечественных товаропроизводителей, в особенности связанных с наукоемкой промышленностью, также не имеют оснований поддерживать нынешнюю власть, предоставляющую льготы их иностранным конкурентам и отказывающуюся помогать в развитии отечественным предприятиям.

Ученым, творческой интеллигенции, работникам культуры, образования и здравоохранения нет резона поддерживать нынешнюю партию власти, разве что в порядке соучастия в самоубийстве. Судя по бюджетной политике, эти сферы деятельности рассматриваются партией власти как ненужная обуза, отвлекающая ресурсы от целей обогащения властвующей олигархии, и финансируются по остаточному принципу. В ходе проведения антисоциальной реформы партия власти отменила законодательно установленные нормативы финансирования отраслей социальной сферы и сбросила с себя ответственность за ее состояние.

Таким образом, ни у левых, ни у правых, ни у профсоюзов, ни у товаропроизводителей, ни у творческой интеллигенции, ни у работников социальной сферы нет никаких оснований поддерживать нынешнюю власть, проводящую противоречащую их интересам политику. И тем не менее многие руководители оказывают партии власти политические услуги в обмен на «подачки с барского стола» или же из-за страха утратить свои кормушки.

Слабость оппозиции — это следствие своеобразной встроенности во власть многих ее лидеров, которые фактически предают интересы представляемых ими социальных групп за личный комфорт и материальное благополучие. Коррупция и шантаж, применяемые властью для нейтрализации оппозиции через управляемых и подставных лидеров, делают свое дело.

Чтобы добиться изменения проводимой в стране политики, следует отстранить от государственного управления нынешнюю партию власти, отражающую интересы коррумпированной бюрократии и компрадорской олигархии, блокирующей все попытки развернуть политику государства в интересах развития страны. Сделать это можно, только объединив общество на основе общенациональных ценностей, а для этого надо избавиться от приспособленчества, коррупции и предательства в руководстве оппозиционных сил. В нынешних условиях их необходимо организовывать снизу — не по сценариям президентской администрации, а путем прямого представительства социальных групп в создаваемых на основе общественной самоорганизации политических структурах.

Конечно, становление политических сил, реально представляющих интересы общества, в условиях авторитарного режима власти — дело весьма непростое. Но без этого добиться приведения политики государства в соответствие с общенациональными интересами не удастся. Разве можно всерьез надеяться на то, что назначенные президентской администрацией политические клоуны, которых мы видим на телеэкранах, или выстраивающиеся в очереди в кремлевских коридорах кандидаты на руководство левым, правым, патриотическим и прочими направлениями политического представительства, смогут обрести самостоятельность и выражать чьи-либо интересы, кроме интересов кукловодов? Участие в демократических декорациях политического театра нынешней авторитарной власти равносильно соучастию в преступлении против общества на самых постыдных ролях.

В условиях подчинения президентской клике всех ветвей власти, включая парламент, для выражения общенациональных интересов в противовес политике самообогащения властвующей олигархии и бюрократической верхушки остается только прямое волеизъявление народа. Для этого группой общественно-политических организаций предложено проведение общенародного референдума — в целях защиты социальных гарантий и принципов социального государства. Общественная организация «За достойную жизнь» инициировала обсуждение ключевых вопросов социально-экономической политики.

Опубликовано на сайте www.glazev.ru 17 ноября 2004 г.

 

ЛюДЯм ПРЕДЛОЖИЛИ САмИм РЕШАТЬ СВОИ ПРОБЛЕмЫ

Из этого следует, что каких-либо попыток восстановить социальные гарантии ни президент, ни правительство, ни думское большинство предпринимать не станут. В лучшем случае они продолжат разговоры о неудовлетворительном исполнении законов, в том числе и закона о монетизации льгот. Хотя социальное законодательство в нынешних условиях и не может исполняться лучше, чем оно исполняется: у большинства регионов просто нет денег на финансирование соответствующих обязательств. Правительство и думское большинство начинают перекладывать ответственность за неудовлетворительное проведение реформы, породившее народные волнения в начале 2005 г., на губернаторов. Они, мол, виноваты в провале монетизации. Это лукавство. Как и стремление искать подстрекателей среди политических оппонентов, как и попытки доказать, что народные выступления не возникают спонтанно, а кем-то провоцируются.

На самом деле не стоит здесь применять теорию заговоров. Все проще: народ чувствует себя обманутым, возмущен циничностью властей.

Мы уже не раз слышали от представителей власти рассуждения о том, что гражданам России мешает жить их собственный менталитет. Однако, как представляется, не в менталитете тут дело.

В том, что размеры компенсации сильно занижены, убеждены многие эксперты и экономисты. Например, льготы Героя Советского Союза стоили в 2005 г. около 30 тыс. рублей в месяц (бесплатный проезд, тарифы на коммунальные услуги, установка телефона и т.п.). А правительство предлагает вместо них компенсацию в 3,5 тыс. рублей. Согласитесь, разница ощутимая. Также предлагается заменить льготы военных: 700—800 рублей вместо бесплатного проезда, льгот на путевки, установки телефона и многого другого. А также на право членов семей военнослужащих пользоваться ведомственными медицинскими учреждениями. Далее. В Москве стоимость услуг, предоставляемых чернобыльцам, оценивается в 2630 руб лей. Правительство же предлагает каждому из них не более 1700 рублей. И так по всем категориям льготников.

Но самое невероятное: правительство даже не определило источники финансирования навязываемых денежных выплат. То есть 30 млн. человек лишаются льгот без гарантий их компенсации. Счетная палата пыталась выяснить, сколько денег правительство планирует выделить на компенсацию отменяемых льгот. Но сделать это не удалось. Как написано в отчете Счетной палаты, «в связи с неопределенностью размеров выплат оценить объем необходимых ресурсов федерального бюджета на эти цели не представляется возможным»…

Обосновывая свою политику, президент сформулировал несколько тезисов. Каждый из них является спорным.

Во-первых, он заявил, что в России слишком много льготников. Подобное мы слышали многократно от министра Кудрина, но слышать это от избранного народом главы государства еще не доводилось. Путин вспоминает, что в советские времена льготников было меньше. Но тогда за проезд в общественном транспорте мы платили 3—5 копеек, телефонные разговоры и коммунальные услуги предоставлялись по символическим ценам, все получали бесплатное образование и медицинское обслуживание, бесплатное жилье, приобретали предметы первой необходимости по низким фиксированным ценам. Иными словами, социальными льготами пользовалось все население. При всех своих недостатках в послевоенный период Советское государство было социальным, и оно на практике реализовывало принцип социальных гарантий для каждого человека.

Второй тезис президента заключается в том, что отмена социальных гарантий будет компенсирована денежными выплатами. Собственно в этом и заключается суть монетизации льгот. В обоснование этого тезиса он ссылается на трехкратное увеличение расходов федерального бюджета на выполнение государственных обязательств по отменяемым социальным гарантиям. Но этот формальный подход не работает, когда дело касается конкретного человека. У каждого свои индивидуальные потребности в лекарствах, транспортном обслуживании, телефонных разговорах… При всеобщей уравниловке страдают самые нуждающиеся, а те, кто раньше социальными льго тами не пользовался, направляют полученные от государства деньги на другие цели. В результате усиливается социальное неравенство и растет общественное недовольство.

Общественное мнение воспринимает эту реформу как попытку государства откупиться от выполнения своих социальных обязательств жалкими денежными подачками. Последних не хватит на адекватную компенсацию всех отменяемых социальных гарантий. Их суммарная величина с учетом отмененных субсидий по коммунальным услугам, транспорту и лекарствам как минимум впятеро превосходит величину денежных выплат.

Конечно, далеко не все эти социальные обязательства государства финансировались, общий дефицит по ним составлял не менее полутриллиона рублей и частично ложился на дополнительные издержки коммунальных и транспортных организаций. Но, во-первых, реально нуждающиеся граждане положенные им льготы «выбивали» из органов власти, что позволяло им сводить концы с концами. Во-вторых, прежде чем заменять социальные гарантии явно неадекватными денежными компенсациями, следовало хотя бы попытаться увеличить доходы бюджета для покрытия дефицита по социальным расходам. Только за счет справедливого налогообложения природной ренты бюджет мог бы получить дополнительные средства, достаточные для полного финансирования социальных обязательств.

Но этого сделано не было. Поэтому разговоры о том, что отменяемые социальные гарантии будут компенсированы приобретением соответствующих услуг, вызывают недоумение. Эти рассуждения богатых характеризуются поговоркой: «Сытый голодного не разумеет».

И, наконец, третий аргумент: ухудшение уровня жизни 30 млн. льготников в связи с социальной реформой можно компенсировать путем повышения пенсий. Здесь президент продемонстрировал непонимание ситуации. Впервые с 1998 г. правительством и думским большинством в 2005 г. было запланировано снижение реальной величины пенсий — вследствие дефицита Пенсионного фонда в размере 83 млрд. рублей. Это — прямое следствие снижения социального налога, в результате чего на фоне сверхприбылей от экспорта неф ти и газа реальная пенсия россиян уменьшается. Мы говорили о том, что для сохранения нынешнего уровня покупательной способности пенсии индексация должна быть втрое больше, чем та, что установлена сегодня бюджетом Пенсионного фонда. Очевидно, что обещанной надбавки в 240 рублей не хватит даже для того, чтобы компенсировать инфляционное обесценение пенсий.

Компенсация инфляционного обесценения пенсий и замена деньгами отмененных льгот — это разные вещи. Президент же пытается убедить население, что эти 240 рублей как раз и есть компенсация потерянных льгот, хотя это лишь выполнение законом установленной обязанности государства своевременно индексировать уровень пенсий в соответствии с темпом их инфляционного обесценения.

Затеянная реформа не сводится к монетизации льгот. Это, прежде всего, передача социальных обязательств государства с федерального уровня на региональный. Монетизация касается лишь незначительной части граждан, прежде всего ветеранов войны, заслуги которых настолько неоспоримы, что власть не решилась на них посягнуть, и частично инвалидов, на приобретение лекарств для которых выделяется 50 млрд. рублей.

Федеральная власть фактически отказалась от ответственности за финансирование ЖКХ, средней школы, здравоохранения, за выплату детских пособий. Все сброшено на регионы, у которых на выполнение социальных обязательств денег нет. Исключением стали лишь Москва и Тюменская область. Расходы бюджетов на душу населения в столице в 15 раз превышают аналогичные расходы на Северном Кавказе. Таким образом, набор социальных гарантий для россиянина зависит от места его проживания.

В таких условиях трудно смотреть в будущее с оптимизмом. Я уже упоминал об отказе государства индексировать пенсии в полном объеме. Кроме того, нашим гражданам предложено финансировать больничный лист не за счет фондов социального страхования, а за счет работодателя, который должен оплачивать первые два дня больничного. Человека ставят в конфликт с работодателем. Между тем понятно, что люди болеть меньше не станут. Переносить недуг они будут на рабочих местах. Что касается бесплатного и льготного ле

 

карственного обеспечения, то попытка заменить их денежными выплатами — это нарушение права на жизнь. Это право не может быть оценено в 400 рублей на нос. Кому-то оно обойдется в 5 тыс. рублей, другому — в 10 тыс. рублей, третьему право на охрану здоровья вообще ничего не стоит, потому что он здоров, слава богу. Мы полгода объясняли власти, что нельзя такой закон принимать. Закон № 122 плох не потому, что его плохо исполняют, а потому, что он такой, какой есть, и по-другому не может реализовываться.

Идеологическая основа проводимой политики — доктрина рыночного фундаментализма. Она заключается в том, что рынок сам все расставит по местам. И государству нечего делать ни в экономике, ни в социальной сфере. Не надо волноваться об управлении имуществом, его следует лишь приватизировать. Не важно как — лишь бы раздать собственность в частные руки; желательно в свои. Не надо думать о гражданах. Они сами позаботятся о себе и только лучше будут работать, лишившись бесплатного здравоохранения и образования…

Следует отметить, что подобный подход уникален своей безответственностью. Ни в Европе, ни в США, ни в Японии никакого рыночного фундаментализма в социальной сфере нет и в помине. Блага и услуги социальная сфера предоставляет не ради текущей прибыли, а ради развития нации и благосостояния людей.

Во всем мире сегодня две трети инвестиций — это инвестиции в человека. Всеобщее доступное высшее образование, бесплатное здравоохранение, бесплатный доступ к информации — это то, без чего современная экономика не может работать.

На фоне отмены льгот, свертывания практически всяких форм государственной поддержки детей, включая отмену школьных завтраков, российское правительство платит миллиарды долларов по внешним долгам, списывает долги Сирии и Ираку, досрочно погашает долги иностранным кредиторам. Россия также ежегодно теряет десятки миллиардов долларов, не возвращенных от экспорта нефти и газа.

А по уму нужно было бы вернуть природную ренту в доход бюджета и за счет этого профинансировать все социальные обязательства, как это делается во многих нефтедобывающих странах. Там нефтяные компании, как инвесторы, ориентируются на норму прибыли в 15—20%; все, что сверх этого, — природная рента, которая изымается государством как собственником недр. В России же более половины сверхприбыли, достигающей 170%, остается в карманах недропользователей.

Чтобы найти выход из сложившейся ситуации, нужны внятные и ответственные действия государства. Надо обучить наших граждан так защищать свои интересы, чтобы люди, стоящие у государственной власти, и не мыслили себе другой политики, кроме той, которая выражает национальные интересы. Добиться содержательных изменений можно не в результате народного бунта, а путем организации народного волеизъявления в законных, правовых формах.

Именно поэтому мы считаем необходимым проведение общероссийского референдума «За достойную жизнь». Это цивилизованная форма организации протестного движения наших граждан за изменение социально-экономической политики государства. И сбор подписей, и голосование приведут к реальным политическим последствиям. Власть будет обязана воплотить волю народа в жизнь.

Нам нужен референдум в масштабах всей страны. Мы предлагаем восстановить социальные гарантии с сохранением права выбора получения их в деньгах или в натуральной форме. Восстановление дореформенных сбережений — еще один очень важный пункт. Мы также поднимем вопрос оплаты труда: минимальная оплата труда и базовая пенсия должны быть не ниже прожиточного минимума… Референдум мы готовим по всему комплексу социальных, экономических и политических вопросов.

Мы твердо знаем, что за нами Россия, ее многонациональный народ, ее дети. Помимо угроз, исходящих извне, у нас есть еще один коварный враг — страх, неуверенность в собственных силах. Мы не должны бояться мифов, что уже ничего нельзя изменить. Мы должны быть твердо уверены, что жизнь и процветание нашего Отечества — в наших руках.

Статья подготовлена на основе материала, выставленного на сайте www.glazev.ru 27 января 2005 г., а также публикаций в газете «Южный Урал» (3 августа 2004 г.) и ростовской областной газете «Молот» (1 марта 2005 г.).

ПЛАНИРУЕмЫй КРИЗИС

Более восьми лет назад вышло второе издание моей книги «Геноцид», в которой обосновывалось обвинение действовавшего в те годы руководства страны в политике геноцида народа России. Была надежда, что со сменой власти в 2000 г. тема изведения правительством собственного народа останется в прошлом. Поэтому я отказался от переиздания книги в третий раз. И, к сожалению, ошибся.

Вопреки популистским декларациям власти, реально проводимая политика в здравоохранении, образовании, культуре, а также госрегулирование экономики противоречат интересам подавляющего большинства граждан России, ограничивают их возможности повышения благосостояния, ухудшают уровень и условия жизни, тем самым нарушая конституционное право на достойную жизнь.

Согласно Конвенции ООН «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него» геноцидом признается преступление, совершаемое «с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Под геноцидом совсем не обязательно подразумевается применение физического насилия и ведение войны. В качестве инструментов преступления Конвенция выделяет «предумышленное создание для какой-либо группы людей таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее», а также «меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы».

Нет сомнений, что удержание оплаты труда гражданина России на уровне ниже прожиточного минимума в течение многих лет при наличии объективной возможности ее увеличения является, по сути, геноцидом против работников и членов их семей.

Нет сомнений, что отсутствие достаточных мер по обустройству беспризорных детей, по оказанию должной помощи сиротам, так же как и детям из бедных семей, при наличии возможности такую помощь предоставить есть проявление политики геноцида.

Нет сомнений, что не вызванное какими-либо объективными причинами ухудшение медицинской помощи старикам и инвалидам при наличии возможности такую помощь оказать является в отношении их геноцидом.

Как известно, нынешние руководители Российского государства освободили федеральную власть от выполнения многих жизненно важных для миллионов людей социальных обязательств. Сегодня федеральное правительство фактически отказалось нести ответственность за народное образование, здравоохранение, культуру и жилищно-коммунальное хозяйство. Подавляющую часть расходов на эти цели финансируют субъекты Федерации и органы местного самоуправления.

После проведения социальной реформы, завершившейся принятием печально известного закона № 122, федеральный центр сбросил в регионы заботу о ветеранах труда, выплату детских пособий и компенсаций жертвам политических репрессий. Эту ответственность регионы нести не должны и объективно не могут. За исключением Москвы и Тюменской области — они не имеют источников дохода, необходимых для выполнения переданных им обязательств даже на минимально приемлемом уровне.

Отказ федерального центра от выполнения социальных обязательств происходит на фоне резкого роста его доходов. С конца 1998 г. финансовые ресурсы государства возросли в несколько раз. Казалось бы, появились объективные возможности стимулирования научно-технического прогресса, обустройства сотен тысяч детей-беспризорников, повышения до достойного уровня оплаты труда и даже восстановления дореформенных сбережений населения, что позволило бы преодолеть массовую бедность. Но не тут-то было.

Сверхприбыли от нефтегазового экспорта лишь частично были направлены на решение актуальных социально-экономических проблем. Большая их часть потрачена на досрочное погашение внешних долгов, накопление валютных резервов и создание Стабилизационного фонда, приобретение дворцов, спонсирование зарубежных футбольных клубов и проведение других благотворительных акций в пользу западноевропейского и американского истеблишмента. Все это делается для демонстрации иностранным кредиторам платежеспособности Российского государства ради престижа его руководителей и связанных с ними олигархов, хранящих за рубежом миллиарды долларов и опасающихся их конфискации.

Начиная с 2000 г. за пределы страны было перемещено — по официальным и нелегальным каналам — свыше 300 млрд. долларов. Этих денег хватило бы на восстановление дореформенных сбережений и сохранение социальных гарантий российским гражданам, модернизацию жилищно-коммунального хозяйства, здравоохранения и образования, транспортной инфраструктуры, а также на стимулирование инновационной и инвестиционной активности, что позволило бы вывести экономику страны на путь быстрого роста. Однако для руководителей Российского государства есть нечто поважнее благополучия миллионов собственных граждан.

Может быть, они жертвуют интересами российских вкладчиков, пытаясь избежать конфискации нелегально перемещенных за рубеж миллиардов долларов по обвинениям в коррупции в случае неспособности России выплачивать внешний долг? Предоставляя натовским государствам почти беспроцентные кредиты в сотни миллиардов долларов, выводимых государством из экономики, они надеются откупиться от Гаагского трибунала?

Нам важны не столько мотивы абсурдных и вредных для страны решений, сколько их ужасающие последствия. Проводимую в стране политику можно считать продолжением геноцида большей части населения России. Разница лишь в том, что при Ельцине социальные гособязательства не выполнялись под предлогом отсутствия денег. Теперь же деньги на их выполнение у государства есть, но эти обязательства просто отменили, исходя из принятой властью идеологии самоустранения от ответственности.

Коррумпированность и неэффективность правоохранительных органов ведет к разгулу преступности, по числу жертв которой Россия занимает одно из первых мест в мире. Отсутствие действенной борьбы с фальсификацией товаров и фактическое игнорирование прав потребителей приводит к отравлениям, жертвами которых ежегодно становится до 50 тыс. человек. Нежелание государства обеспечивать периодическую бесплатную диспансеризацию и вакцинацию граждан влечет рост заболеваемости и преждевременную смертность сотен тысяч людей. Фактическая отмена социальных гарантий, отсутствие возможности трудиться и реализовывать свой творческий потенциал ведет к массовой деморализации населения, росту наркомании, алкоголизма и самоубийств, по показателям которых Россия лидирует в мире.

Недобросовестность и безответственность нынешнего Российского государства выражается в сокращении численности населения России на полпроцента ежегодно. Продолжительность жизни в нашей стране на 12 лет меньше, чем в США, на 8 лет меньше, чем в Польше, на 5 лет меньше, чем в Китае. Ожидаемая продолжительность жизни гражданина России в 2004 г. составила 65,5 года, в том числе у мужчин — 59,1 года, у женщин — 72,5 года. Естественная убыль населения — 5,5%.

На совести руководителей современного Российского государства более 16 млн. преждевременно умерших граждан, которых проводимая властью политика лишила необходимых средств к существованию. К этому количеству огромных потерь человеческого потенциала следует прибавить около 8 млн. граждан, доведенных такой политикой до отчаяния и опустившихся на социальное дно. Также на совести руководителей судьба более 10 млн. молодых семей, не решающихся завести ребенка из-за отсутствия нормальных жизненных условий, гарантий безопасности и возможности дать детям образование в будущем.

Но наиболее ярко признаки геноцида проявляются в государственной политике здравоохранения.

Реформирование здравоохранения проводится под громкие фразы о необходимости повышения качества медицинских услуг и их доступности. Однако для достижения провозглашенных целей власть не планирует увеличивать государственные ассигнования или отрабатывать реальные механизмы ответственности за оказание медицинских услуг должного качества.

Прежде всего не решается ключевая проблема — финансирование отрасли. Для ее нормального функционирования необходимо удвоение расходов, а для развития — их утроение. Вместо выделения необходимых средств из государственного бюджета в качестве ключевого принципа делается

 

упор на коммерциализацию медицинских услуг. Однако это не только не решит задачу повышения доступности и качества медицинской помощи, но повлечет за собой дальнейшее ухудшение медицинского обслуживания для большинства российских семей.

Правительственный подход к реформированию здравоохранения исходит из неверного критерия эффективности отрасли, в качестве которого рассматривается минимизация государственных расходов на единицу оказываемых населению медицинских услуг. Это ведет к замене медицинской помощи больному формальной медицинской услугой, которая фиксируется на бумаге в показателях отчетности за потраченные медиками время и деньги. Место пациента занимает его статистический суррогат, а место врачебной практики — формальные процедуры финансово-статистической отчетности.

Для удобства страховых компаний и упрощения финансового планирования предлагается перейти от сметного принципа финансирования учреждений здравоохранения к нормативам выделяемых денег на одного больного в среднем. Как считают в Минздравсоцразвития, стандартизация медицинских технологий позволит конкретизировать гарантируемые объемы медицинской помощи и повысить ее качество. Реализация государственных гарантий будет проходить в рамках стандартов с утвержденным прейскурантом цен на медицинские услуги и лекарственные средства. Будет законодательно установлена система стандартизации медицинской помощи и осуществлен переход от содержания лечебно-профилактических учреждений на принципы финансирования медицинской помощи по стандарту ее оказания, вне зависимости от места ее предоставления.

Но здравоохранение — слишком сложная и многопрофильная отрасль, чтобы переводить работающие в ней организации на нормативно-подушевое финансирование. Это повлечет упрощение медицинских услуг и погубит специализированную высокотехнологическую медицину, в том числе и как науку. Отказ от сметного финансирования государственных медицинских учреждений дополняется изменением их организационно-правовой формы — переходом на самоокупаемость и фактическим отказом государства от функции собственника. По замыслу реформаторов государство долж но отказаться от управления ресурсами (основными фондами, технологиями, койко-местами и т.п.) и перейти исключительно к манипулированию расходами на основе формально устанавливаемых нормативов. В итоге реальная работа по повышению доступности качественной медицинской помощи подменяется доходящим до абсурда формально-бюрократическим нормированием всевозможных показателей.

Авторы реформы имеют примитивное представление о медицинской услуге. Они добиваются приобретения ею «свойств товара», который может быть оценен и произведен в соответствии с потребностью. Но последняя в такой модели рынка медицинских услуг имеет форму платежеспособного спроса, который сегодня ограничен крайне низкими доходами граждан и скудными государственными ассигнованиями. При таком подходе неизбежен дальнейший упадок системы здравоохранения, создававшейся исходя из общественных потребностей и возможностей обеспечить охрану здоровья граждан, а не из толщины их кошельков.

Куда правильнее планировать развитие инфраструктуры, кадрового потенциала и основных фондов здравоохранения на основе научных рекомендаций, используя для этого имеющиеся у государства возможности. А финансирование текущих расходов следует вести исходя из состояния здоровья населения. У реформаторов же противоположная логика, ее следствием становятся абсурдные предложения о сокращении накопленных в здравоохранении ресурсов на фоне их критической недостаточности. Такие «государственные деятели» производят впечатление заскорузлых начетчиков, погубивших своим бюрократическим кретинизмом социалистическую систему. Правда, в советское время показатели численности врачей, количества койко-мест, необходимых приборов и лекарственных средств на душу населения планировались как постоянно растущие. Сегодня их предлагается зафиксировать на некотором «оптимальном» уровне, который определяют не медики-ученые, а бюрократы из министерства. Декларируется необходимость сокращения стационарной и увеличения амбулаторно-поликлинической помощи. Главная причина этого сдвига — экономия денег, которых в больницах на лечение больных тратится гораздо больше, чем расходуется при посещении ими поликлиник. К примеру, число койко-дней на одну тысячу человек в год уменьшилось с 3380 койко-дней в 2000 г. до 3200 койко-дней в 2005 г. А к 2008 г. сокращение планируется довести до 2500 койко-дней. При этом в качестве целевого показателя установлено всего 2000 койко-дней. Также планируется сокращение объема оказания скорой медицинской помощи на одну тысячу человек с 350 вызовов сегодня до 318 в 2008 г. при целевом показателе в 280 вызовов.

Едва ли сокращение объемов наиболее дорогой медицинской помощи будет компенсировано увеличением планируемых показателей объема помощи в дневных стационарах и амбулаторно-поликлинической помощи, которая становится все более формальной. Для удобства бюрократического планирования ее пытаются стандартизовать путем установления клинико-экономических протоколов на лечение каждой болезни. При этом нормативы расходов на одну человеко-болезнь придется дифференцировать по регионам в силу многократных различий их бюджетных возможностей. Иными словами, один человеко-грипп в Москве будет стоить в 4 раза больше, чем в соседней Рязани.

Вообще обоснованность целевых показателей здравоохранения для целей бюджетного планирования не выдерживает критики. Почему, например, целевой показатель охвата населения прививками против гриппа установлен на уровне 30%, а удельный вес детей-инвалидов, получивших реабилитационные услуги, — на уровне 65%? Даже когда целевые показатели соответствуют общепринятым представлениям о доступности качественной медицинской помощи, непонятно, что мешает обеспечить достижение этих показателей уже в ближайшем году? Когда речь идет о наиболее современных и технологически сложных видах медицинской помощи, планируемые показатели увеличения ее объемов находятся в явном противоречии с реальной практикой их финансирования. К примеру, декларируется повышение удовлетворения потребности населения в высокотехнологичных видах медицинской помощи с 20% в 2006 г. до 25 в 2007 г. и до целевого ориентира в 90% в перспективе. Реально же в 2007 г. объем ассигнований на эти цели (в том числе на приобретение медикаментов и оборудования) уменьшается более чем на миллиард рублей.

Удивительно, что даже такие очевидные с точки зрения социально-экономической целесообразности направления раз вития здравоохранения, как вакцинация населения, оснащение медицинских учреждений современным оборудованием и даже сохранение имеющейся инфраструктуры, никак не отражены в целевых показателях развития отрасли. Это при том, что до 80% медицинского оборудования сегодня физически изношено и морально устарело.

Утвержденные целевые программы в области здравоохранения недофинансируются на 25—70% в целях экономии нескольких миллиардов рублей. Тогда как специалисты здравоохранения пытаются доказать бюрократам от финансов, что каждый рубль, выделяемый на совершенствование медицинской помощи, например, детям и роженицам, оборачивается для государства экономией в 10 рублей вследствие снижения расходов на содержание детей-инвалидов, которых становилось бы меньше. Но даже эта логика не срабатывает.

По прогнозу Минэкономразвития планируемая реструктуризация здравоохранения и преобразование учреждений в новые организационно-правовые формы (речь идет о наделении государственных медицинских организаций коммерческими функциями и предоставлении им хозяйственной самостоятельности путем преобразования в так называемые автономные учреждения) приведет к тому, что численность работников, занятых в здравоохранении, сократится с 2005 по 2008 год на 800 тыс. человек. Только в 2004 г. из медицины ушли 2 тыс. врачей и 30 тыс. специалистов, относящихся к среднему медицинскому персоналу.

Бюрократизация здравоохранения доходит до абсурда при планировании доступности лекарственных средств. Согласно докладу Минздравсоцразвития «О результатах и основных направлениях деятельности на 2006 год и на период до 2008 года», уровень удовлетворенности спроса на медикаменты отдельным категориям граждан, имеющим право на государственную помощь в виде набора социальных услуг, планируется в 2007 г. на уровне 86%; количество лиц, воспользовавшихся правом на обеспечение лекарственными средствами, — на уровне 40%; обеспеченность детей социальной реабилитацией в специализированных учреждениях для несовершеннолетних — на уровне 64,1%; удельный вес безнадзорных детей — на уровне 2,41%. При этом целевые значения этих показателей устанавливаются соответственно на уровне 98%, 80%, 75% и 0,8%. Иными словами, правительство считает оптимальным наличие в стране сотен тысяч беспризорников.

Суть этой реформы заключается в сбрасывании властью ответственности за охрану здоровья населения и перевод медицинской помощи на коммерческие начала. Создается впечатление, что главными заказчиками реформы являются страховые компании, получающие немалые дивиденды от посредничества между государственным фондом обязательного медицинского страхования (ОМС) и государственными же медицинскими учреждениями. Для расширения и облегчения страхового медицинского бизнеса государственные медучреждения наделяются коммерческими функциями и принуждаются к зарабатыванию денег путем продажи на рынке своих услуг, причем не обязательно медицинских. Вместо бюджета основным источником государственного финансирования здравоохранения становится система обязательного медицинского страхования, доля которого должна в будущем году повыситься до 50%, а в перспективе — до 70%. Предлагается отказаться от существующей сегодня двухканальной системы финансирования медицинских учреждений (из бюджетов и фондов ОМС), хотя это может повлечь существенное уменьшение средств, выделяемых государством на здравоохранение. Значительная часть расходов региональных бюджетов на содержание медицинских учреждений не может быть автоматически передана ОМС (коммунальные услуги, ремонт, приобретение оборудования). Более того, положенный в основу реформы подушевой принцип финансирования медицинских организаций на практике приведет к тому, что поликлиники потеряют возможности обновления основных фондов, а часть из них столкнется с необходимостью сокращения штатов.

Вместо того чтобы обосновывать действительно оптимальные планы развития отрасли и соответствующие им показатели финансирования, Министерство здравоохранения и социального развития довольствуется мерами «по повышению качества управления бюджетными средствами». Предполагается, что вместо государства главным гарантом здравоохранения выступят частные страховые компании, которые, однако, не собираются брать на себя ответственность и риски охраны здоровья населения. Но на максимально выгодных условиях и без какой-либо ответственности за здоровье лю

 

дей они пропустят через себя денежные потоки, выделяемые на здравоохранение. Ответственность подменяется отчетностью о выполнении формальных процедур.

Каких результатов можно ожидать? Анализ планов реформирования здравоохранения показывает, что «позитивными» результатами будут считаться рост прибыли и снижение рисков для страховых компаний. Доступность и качество медицинской помощи для населения будут снижаться. Чтобы бесплатно попасть к врачу-специалисту, пройти обследование, лечь в больницу или получить высокотехнологическую медицинскую помощь, больному придется долго ждать своей очереди. Причем в системе бесплатного здравоохранения основная роль отводится врачам общей практики, оказывающим стандартные универсальные услуги по выписыванию рецептов, заполнению медкарт и других документов.

Не решается и проблема преодоления чудовищной дифференциации регионов по уровню бюджетного финансирования здравоохранения. Наоборот, реформаторы исходят из сохранения этой дифференциации, подгоняя под нее инструменты планирования расходов на здравоохранение, дифференцируя по регионам стандарты оказания медицинских услуг и нормативы их финансирования. Тем самым подразумевается, что в каждой области будет свой объем реально предоставляемых гарантированных государством бесплатных медицинских услуг. Учитывая, что бюджетная обеспеченность населения разнится по регионам в среднем в 5—7 раз, а порой — и до 20 раз, не вызывает сомнений, что дифференциация регионов по расходам на здравоохранение на душу населения сохранится.

В развитых странах здравоохранение становится локомотивом современного экономического роста. Научно-технический прогресс в этой отрасли набирает темп, медицинская наука выходит на первое место по объему финансирования. Ряд ее достижений, особенно в сфере генетики и молекулярной биологии, революционизировал методы лечения многих болезней и позволил многократно повысить эффективность врачебной помощи. Именно на этом направлении следует добиваться кардинального улучшения медицинских услуг, а не пытаться стандартизировать их в условиях революционного совершенствования технологий.

Для повышения эффективности здравоохранения необходимо усилить его профилактическое направление. Едва ли эта задача может быть возложена на систему ОМС. Страховые компании не станут финансировать расходы своих клиентов на оплату услуг физкультурных и профилактических учреждений, на развитие соответствующей инфраструктуры. Нельзя ставить в зависимость от упомянутых компаний вакцинацию населения, контроль над состоянием здоровья детей. Эти задачи должно решать государство — за счет средств федерального бюджета.

Во главу угла политики развития здравоохранения следует поставить задачу удвоения расходов на эти цели. По рекомендациям Всемирной организации здравоохранения такие расходы должны составлять не менее 5% валового внутреннего продукта. В передовых странах их доля в ВВП — 8—10%. У нас же доля расходов на здравоохранение в ВВП продолжает сокращаться — с 2,9% в 2003 г. до 2,8% в 2004 г. и до 2,5% в 2005 г. Если исходить из объективных потребностей и необходимости сохранения имеющегося у нас потенциала здравоохранения, то расходы государства на финансирование здравоохранения должны быть увеличены хотя бы до 8% ВВП. Такие возможности сегодня у государства есть.

Опубликовано с сокращениями

в «Парламентской газете» 7 сентября 2005 г.

ТАКОй БюДЖЕТ ГОСУДАРСТВА ДЛЯ ОБЩЕСТВА НЕПРИЕмЛЕм

Выступление на заседании Государственной думы при рассмотрении проекта

федерального бюджета на 2005 год

На очередном заседании Госдумы перед вторым чтением бюджета мы рассмотрели законы о бюджетах трех социальных фондов: Пенсионного, Фондов обязательного медицинского страхования и социального страхования. Они сегодня отве чают за пенсии, здравоохранение, оплату больничных листов, путевок и так далее. На них лежит изрядная доля социальных обязательств государства перед гражданами.

Выяснилось, что правительство и думское большинство заложили в первом чтении в этих фондах совокупный дефицит более 200 млрд. рублей.

Дефицит Пенсионного фонда составляет 83 млрд. рублей.

Дефицит Фонда обязательного медицинского страхования — 103 млрд. рублей.

Дефицит Фонда социального страхования — более 20 млрд. рублей.

То есть в 2005 г. государство недофинансирует пенсии, сферу здравоохранения по сравнению со своими социальными обязательствами более чем на 200 млрд. рублей. И в том же федеральном бюджете, принятом в первом чтении, был заложен профицит в 270 млрд. рублей. Получается, что в одной части бюджетной системы профицит (в законе о бюджете), а в другой части бюджетной системы — дефицит (в социальных обязательствах). Чтобы полностью закрыть социальные обязательства перед пенсионерами и другими категориями граждан, можно было бы перераспределить средства. Уверяю, деньги на выполнение социальных гарантий и обязательств у государства есть. И доказать это просто: нужно из профицита федерального бюджета вычесть сумму дефицитов трех социальных фондов. И тогда профицит составил бы примерно 65 млрд. рублей.

Возникает вопрос: почему при столь низких зарплатах работников бюджетной сферы и многомиллиардных долгах по детским пособиям, катастрофическом состоянии жилищно-коммунального хозяйства и вымораживании зимой целых городов государство замораживает 719 млрд. рублей в Стабилизационном фонде?

Министр финансов Алексей Кудрин уверял нас на заседании Госдумы, что это нужно для борьбы с инфляцией. Но позвольте, бороться с инфляцией — задача Центрального банка. Он ее решает путем регулирования объема денежной массы. Правительство же должно исполнять обязательства перед обществом, а не отказываться от них под предлогом борьбы с инфляцией. Если и начинает бороться с ней, то совершенно

 

иными методами, за эффективное применение которых оно отвечает. Правительство обязано проводить активную антимонопольную политику, следить, чтобы монополисты не вздували цены, наживаясь за счет всего общества. Именно этот фактор генерирует сегодня инфляцию.

Центральный банк должен был бы избыточные деньги, каковыми они кажутся обленившемуся правительству, направить на развитие реального сектора экономики через кредитование коммерческих банков под обязательства эффективно работающих предприятий.

Парадокс: большинство населения не может свести концы с концами, у многих предприятий нет денег на финансирование научно-исследовательских работ и обновление новой техники, банковская система не кредитует инвестиции, а у правительства и Центрального банка — излишек денег. Стоит уточнить, что в нашей стране профицит бюджета возникает не из-за резкого повышения доходов государства и его умения хорошо хозяйствовать, а за счет отказа правительства исполнять несколько десятков федеральных законов о финансировании науки, образования, здравоохранения, культуры и социальных обязательств перед населением.

Не имея достаточных средств на выполнение социальных обязательств государства, правительство отказывается от возврата в бюджет доходов от эксплуатации принадлежащих государству природных ресурсов, уже два года Госдума не рассматривает необходимые для этого внесенные нами законопроекты. Легализован вывоз капитала, выставлена на распродажу большая часть оставшейся у государства собственности. Это означает, что нынешняя власть не хочет грамотно управлять ни деньгами, ни госсобственностью.

Думское большинство это красноречиво продемонстрировало, проигнорировав наши предложения по ликвидации «дыр» в социальной сфере. Хотя оно признало, что голосует за «дырявую» социальную сферу и что вследствие дефицита одного только пенсионного фонда в 83 млрд. рублей впервые за последние годы на фоне роста сверхприбылей от экспорта нефти и газа реальная пенсия граждан России в будущем году уменьшится.

Нам заявляют, что пенсии, наоборот, планируется повысить на 200 рублей. Однако планируется и инфляция — в 10%.

Возьмите среднюю пенсию и посчитайте. Выяснится, что 200 рублей так называемой надбавки не хватит для того, чтобы компенсировать инфляционное обесценивание пенсии. То есть на фоне растущих экономических показателей, профицита бюджета и Стабилизационного фонда, в котором скоро окажется более 700 млрд. рублей, государство идет на снижение жизненного уровня пенсионеров. Я считаю, что это совершенно несправедливо и экономически неправильно. Ведь у государства есть деньги для того, чтобы выполнить свои обязательства по пенсиям.

Еще более странная ситуация складывается по медицинским фондам. По обязательному медицинскому страхованию возникает дефицит в выполнении даже минимальной государственной программы гарантированной медицинской помощи более чем в 100 млрд. рублей. Дефицит образуется в регионах, потому что там нет источников его покрытия. Я впервые вижу финансовый документ, в котором дефицит больше самого фонда: всего ассигнования из федерального фонда медицинского страхования в регионы — чуть больше 30 млрд. рублей, дефицит — 103 млрд. рублей. И такой документ с «дырой», втрое превышающей запланированные ассигнования, думское большинство приняло.

Наконец, по Фонду социального страхования, из которого гражданам оплачивают больничные листы. Он для того и создан, чтобы работодатели, выплачивая социальный налог, могли не волноваться, что разорятся в случае эпидемии гриппа, которая выведет из строя значительную часть работников. Этот фонд призван минимизировать риски предприятий, равномерно распределив расходы по оплате больничных листов. Государственная дума приняла решение, что первые два дня больничного листа оплачивать станет непосредственно предприятие. То есть, фактически, человека толкают на конфликт с работодателем. Естественно, работодатель не будет рад претензиям заболевшего работника по оплате больничных листов.

К чему такой подлый ход? Люди просто не станут брать больничные листы. И тем самым Фонд социального страхования будет платить меньше денег за счет экономии на здоровье людей.

 

Мы находимся в Государственной думе в меньшинстве. Мы не можем навязать думскому большинству свое мнение, но мы в силах объяснить гражданам, что происходит в стране. У государства есть выбор. Правительство может взять на себя политическую ответственность и принять неправильное, вредное для народа решение. Но ему не удастся оправдаться, что предвидеть последствия собственных же решений было невозможно. Потому что мы предупреждали и предупреждаем: вследствие проводимой вами политики страна все дальше заходит в тупик. Она оказывается в зависимости от экспорта сырья при неспособности решать социальные и экономические задачи.

Люди в конце концов разберутся, кто есть кто в нашей политической системе и чьи интересы представляет «Единая Россия», захватившая в Думе подавляющее большинство и вместе с правительством не желающая ни за что отвечать.

Безответственность и некомпетентность власти наглядно видны по социальной реформе, которая вступила в действие с 1 января 2005 г. Ее смысл в том, что федеральная власть в лице правительства и «Единой России» отказалась выполнять практически все социальные обязательства, за исключением выплат Героям Советского Союза и России, а также некоторым категориям инвалидов. Все остальные обязательства сброшены на субъекты Федерации. Сегодня федеральная власть благодаря «Единой России» уже не отвечает ни за образование (оно целиком сброшено субъектам Федерации), ни за здравоохранение (3/4 расходов также отдано субъектам Федерации), ни за коммунальные услуги, бремя которых уже давно переложено на города, ни даже за детские пособия. Но у большинства регионов нет источников для оплаты свалившихся на них социальных обязательств государства. Следовательно, льготы большинству ветеранов будут просто отменены, а адекватной денежной компенсации не последует, потому что в регионах на нее просто не окажется денег.

Нынешняя власть так и не сумела освоить бюджетные инструменты поддержки экономического роста. В целом бюджетная политика правительства сдерживает рост экономики вследствие искусственного снижения конечного спроса в объеме 1,5—3% ВВП и сокращения инвестиционных возможностей в объеме 210,9 млрд. рублей, изымаемых без какой-либо нужды с финансового рынка в качестве государственных займов. До поры до времени эта негативная роль бюджетной политики скрывается за относительно хорошими макроэкономическими показателями. Но их видимое благополучие не отражает реального состояния российской экономики и основано на благоприятной ценовой конъюнктуре во внешнем мире и высоких темпах роста внутренних цен.

Последнее обстоятельство заслуживает особого внимания, так как от достоверности показателей инфляции зависит реалистичность показателей экономического роста. Официальные оценки инфляции вызывают у специалистов все больше сомнений. В отсутствие альтернативных правительству центров анализа динамики цен мы не можем целиком полагаться на данные Федеральной службы государственной статистики. Она напрямую подчинена Минэкономразвития, «отвечающему» за темпы роста ВВП. Общественное мнение оценивает инфляцию не в 10%, как правительство, а в 20%. Действительно, цены на металл вырастут в этом году в 1,5 — 2 раза. На 20—30% подорожают хлеб, молоко, сахар, бензин, жилищно-коммунальные услуги. Если показатели инфляции скорректировать в соответствии с общественным мнением, то темпы экономического роста снизятся до нуля.

Мы не можем брать на себя ответственность за утверждение представленного правительством проекта федерального бюджета. Суть реализованной в нем политики — это отказ федеральной власти выполнять социальные обязательства перед обществом, а также отвечать за должное выполнение своих функций в области финансирования образования, науки, здравоохранения, культуры, модернизации экономики. Сбросив на регионы всю ответственность за выполнение социальных обязательств государства, федеральная власть в то же время лишила граждан права избирать губернаторов, установив полный политический контроль над региональными органами власти и освободив их таким образом от ответственности перед населением.

В интересах народа нашей страны мы должны добиться кардинального изменения социально-экономической политики государства, восстановить его социальные функции и гарантии гражданам. Мы не можем принять представлен ный правительством проект федерального бюджета и должны требовать его пересмотра и приведения в соответствие с социальными обязательствами государства.

Государственная дума, Пленарное заседание 25 сентября 2004 г.¹

АЛЬТЕРНАТИВНЫй БюДЖЕТ НАРОДНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

Выступление на заседании Народного правительства

Создается впечатление, что главная цель, которую реализует сегодня федеральная власть, — максимизация денег, вывозимых из страны. Если таковая цель действительно существует, то федеральную власть следует поздравить с успехом: за последние три года из России вывезено более 150 млрд. долларов. Это максимум за всю мировую историю вывоза капиталов. Следствием такой политики становится деградация общества, научно-производственной инфраструктуры. С учетом неполной загруженности производственных мощностей предприятий мы работаем всего лишь на одну треть от потенциальных возможностей.

Реальный результат политики правительства может быть измерен величиной вывозимых ресурсов. Вследствие только бездумного выведения денег из оборота в Стабилизационный

• Государственная дума не поддержала предложение Глазьева голосовать против проекта бюджета на 2005 г. в первом чтении.

Результаты голосования за принятие бюджета на 2005 г. в первом чтении:

за — 339 чел. (75,3%); против — 96 чел. (21,3%); воздержалось — 4 чел. (0,9%). Голосовало — 439 чел. (97,5%). Не голосовало — 11 чел. 2,4%. — Ред.

• Народное правительство было создано по инициативе политической коалиции «Патриоты России» в 2005 г. Сформировано 22 министерства и 4 комитета. Среди народных министров — известные политики, деятели культуры и здравоохранения, специалисты высокого класса. С.Ю. Глазьев является народным министром финансов. Народное правительство работает в ежедневном режиме на общественных началах. — Ред.

 

фонд потери составили в прошлом году минус 3,5% ВВП, ми нус 10% инвестиций. Политика правительства соответствует доктрине XVIII века, известной как меркантилизм, которая была опровергнута еще Адамом Смитом и популярно разъяснена Александром Сергеевичем Пушкиным в «Евгении Онегине»:

Как государство богатеет,

И чем живет, и почему Не нужно золота ему,

Когда простой продукт имеет.

К сожалению, эти истины, известные всем школьникам, для нашей власти остаются тайной за семью печатями.

Мы должны понять, что государство — это не частная лавочка. Мы рассматриваем бюджет как важнейший инструмент решения социальных и экономических проблем государства. Главные из них — проблема вымирания народа и деградация человеческого потенциала, разрушение научно-производственного потенциала и фактический развал всей социальной и производственной базы страны. Мы говорим сегодня об удвоении объема инвестиций, удвоении доходов населения и повышении темпов экономического роста. Возможности для этого существуют. Важнейшая задача бюджетной политики государства заключается в том, чтобы эти возможности были реализованы. Главный принцип бюджетной политики народного правительства — безусловное и полное выполнение всех обязательств государства перед обществом.

Мы не делим наших граждан на федеральных и всех прочих. Все граждане страны равны независимо от того, живут ли они в Москве, на Северном Кавказе, в Сибири или на Дальнем Востоке. Всем нужно предоставить одинаковый пакет социальных гарантий. Этот принцип фактически подорван проводимой сегодня социальной реформой. Печально известный закон № 122 о ликвидации льгот фактически разрушил единство социального пространства страны, введя по сути антиконституционный порядок дискриминации граждан в зависимости от места жительства и работы.

Вашему вниманию представлен альтернативный бюджет, в котором реализуются принципы развития, выполнения со циальных обязательств государства перед обществом, реше ния наиболее актуальных экономических вопросов.

По нашим оценкам, уже в текущем году возможно повышение доходной базы федерального бюджета более чем на 964 млрд. рублей (более чем на 30%), в том числе увеличение налоговых доходов — на 723 млрд. рублей за счет увеличения доходной базы бюджета. Мы отвергаем такие направления, как повышение налогов на труд, на производство и инвестиции. Мы видим резервы повышения доходной базы бюджета за счет прекращения вывоза капитала из страны и за счет экономического роста. Благодаря этим двум направлениям можно увеличить доходы бюджета более чем на 200 млрд. рублей. Еще 338 млрд. рублей может дать возврат в доход страны сверхприбылей от эксплуатации природных ресурсов.

Можно было бы говорить о более высоких темпах повышения доходов бюджета. Если мы говорим о природной ренте, то на сегодняшний день, в совокупности имея более 50 млрд. долларов ежегодно сверхприбылей от эксплуатации природных ресурсов, государство изымает в бюджет немногим более 20 млрд. долларов. В то время как и в Европе, и в Америке, и в Арабских странах давно уже государством изымается более 85%, а во многих странах более 90% сверхприбылей от эксплуатации нефтегазовых месторождений. Если к этому добавить сверхприбыли от эксплуатации гидроэнергетических и других природных ресурсов страны, то сумма дополнительных доходов бюджета может быть удвоена. Иначе говоря, доходы бюджета увеличиваются за счет природной ренты не менее чем на 600 млрд. рублей в текущих целях.

Пора прекратить бесхозное использование наиболее ценных доходных источников государства. Это государственная собственность не только на недра, но и на основные фонды. Отдельно я бы выделил такой источник, как прибыль Центрального банка России, деятельность которого покрыта завесой секретности. Никто не может точно сказать, какова реальная прибыль Центробанка с учетом огромного количества резервов, которые он создает без каких-либо обоснований. Мы имеем возможность увеличения доходов федерального бюджета за счет этого источника на 241 млрд. рублей.

Мы считаем, что бюджет должен быть сбалансированным: доходы и расходы должны быть равны и должны сво диться без дефицита или профицита.

Необходимость формирования федеральным правитель ством гигантского стабилизационного фонда не выдерживает критики. Нам пытаются объяснить, что деньги копятся на черный день. Вдруг цены на нефть упадут, как потом покрывать расходы? — наивно вопрошают правительственные экономисты.

На самом деле для десятков миллионов граждан черный день уже наступил. Он давно наступил для миллионов детей, оставшихся без попечения родителей и брошенных на произвол судьбы государственной властью. Этот день наступил для 30 миллионов человек, которые лишились в прошлом году социальных гарантий без какого-либо объяснения. Он наступил для многих российских семей, которые не могут свести концы с концами; для 15% трудоспособных граждан, которые фактически лишены права на труд. Поэтому сегодня нет никаких оснований накапливать деньги.

Более того, если мы посмотрим, в каких же целях правительство накапливает Стабилизационный фонд, то обнаружим, что единственная цель — это погашение внешних долгов. С большим трудом удалось заставить федеральное правительство покрыть дефицит Пенсионного фонда из этого источника. Однако до сих пор не покрыты дефициты Фонда социального страхования, и гражданам предлагается самим договариваться с работодателями по оплате больничных. Не закрыт дефицит в бюджете Фонда медицинского страхования, в котором не хватает 83 млрд. рублей для финансирования официально установленных обязательств государства по оказанию медицинской помощи населению.

В этой ситуации досрочное погашение долгов и накапливание огромных денег только для того, чтобы иностранные кредиторы успокоились, нам кажется аморальным и неэффективным.

Мы предлагаем все средства Стабилизационного фонда направить на решение действительно критически важных проблем. Это позволит наряду с соблюдением принципа сбалансированности бюджета поднять расходы федерального бюджета более чем в полтора раза, доведя их до суммы более 1600 млрд. рублей.

В альтернативной концепции бюджета мы предлагаем направить на нужды социальной политики, в частности на под

 

держку образования и культуры сверх того, что запланирова но федеральным бюджетом, 563 млрд. рублей. При этом целевым образом выделить необходимые суммы для обустройства беспризорных детей, на увеличение фонда компенсаций для обеспечения социальных гарантий в регионах, для повышения заработной платы работникам бюджетных отраслей.

На развитие национальной экономики направить 430 млрд. рублей, в том числе 117 млрд. рублей — на поддержку агропромышленного комплекса.

Надо трансформировать Стабилизационный фонд в Бюджет развития, основные элементы которого могли бы включать:

— предоставление государственных гарантий под привлечение негосударственных инвестиций в перспективные проекты социально-экономического развития (лизинг авиатехники, сельхозтехники, судов, строительной техники и другого мобильного оборудования отечественного производства);

— субсидирование процентных ставок и предоставление гарантий по ипотечным кредитам для населения;

— беспроцентное кредитование проектов модернизации коммунальной инфраструктуры под гарантии субъектов Федерации и органов местного самоуправления на основе отечественных энергосберегающих технологий;

— субсидирование импорта перспективных технологий;

— патентование российских изобретений и защита прав российской интеллектуальной собственности за рубежом;

— предоставление беспроцентных кредитов венчурным фондам стимулирования инновационной деятельности и внедрения новой техники;

— создание инженерных центров и технопарков в местах высокой безработицы высококвалифицированных кадров.

Все эти направления расходования государственных средств носят антиинфляционный характер, так как предполагают производство и сбыт товаров и услуг в объемах, превышающих бюджетные ассигнования, или связывание свободных денег в среднесрочных инвестиционных проектах.

Необходимо наделить кредитными ресурсами Российский банк развития и Росэксимбанк в объемах не менее чем по 50 млрд. рублей с публикацией финансируемых ими про ектов. Росэксимбанк призван кардинально поднять россий ское присутствие на мировом рынке высокотехнологической продукции, предоставляя гарантии и кредитуя инвестиционное сотрудничество за рубежом как в традиционных (электроэнергетика, гидростроительство, военная инфраструктура, геологоразведка и др.), так и новых (атомная энергетика, авиакосмос) областях. РБР должен поддержать перспективные проекты комплексной переработки сырья, развития информационной инфраструктуры, освоения прорывных направлений НТП (биотехнологии, информатизация). Ориентируясь на повышение конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей и связывание свободных средств в перспективных эффективных инвестициях, эти ассигнования будут стимулировать экономический рост и способствовать макроэкономической стабильности.

Мы предлагаем выделить не менее 20 млрд. рублей на восстановление и развитие сети фондов поддержки малого предпринимательства. Имеющийся опыт свидетельствует о высокой эффективности кредитования малых и средних предприятий многими региональными фондами, обеспечивавшими возвратность более 85% кредитов.

Надо многократно увеличить ассигнования на обустройство беспризорников и сирот — это сэкономит многократно большие средства в будущем на правоохранительную деятельность.

Важно реализовать целевые программы освоения передовых технологий:

— в сельском хозяйстве на основе достижений молекулярной биологии, позволяющих многократно поднять эффективность растениеводства;

— в здравоохранении на основе достижений генетики, позволяющих многократно поднять эффективность лечения наиболее распространенных болезней с гораздо меньшими затратами;

— в образовании, необходимых для резкого повышения качества подготовки кадров, необходимых для экономики знаний;

— в ВПК в целях максимально полного использования имеющегося научно-технического потенциала.

Мы считаем необходимым восстановить государственный фонд воспроизводства минерально-сырьевой базы с перечис лением в него части сверхдоходов, взимаемых через экспортные пошлины на сырье.

В модернизации нуждается транспортная инфраструктура, включая реанимацию Северного морского пути и обустройство Трансполярного воздушного коридора.

Мы предлагаем восстановить налоговый инвестиционный кредит для предприятий, а также разрешить списывать все расходы на НИОКР на себестоимость.

Предприятиям надо разрешить формирование за счет части прибыли, не облагаемой налогом, своих резервных фондов, размещаемых в рублевых долгосрочных инструментах.

Целесообразно вложить 3 млрд. долларов в модернизацию представительств России за рубежом (посольства, торгпредства, дома русской культуры, русское телевидение, работа с соотечественниками и др.).

На поддержку отечественной науки и осуществление фундаментальных научных исследований необходимо выделить 90 млрд. рублей сверх того, что запланировало федеральное правительство только для сохранения российских научных школ, только для того, чтобы наш научный потенциал прекратил деградировать, а молодые специалисты могли трудоустроиться в России и не искать заработки за границей.

Модернизация жилищно-коммунального хозяйства — еще один приоритет. Предлагается направить на эти цели и развитие ипотеки 85 млрд. рублей.

Национальная безопасность и военная реформа также требуют увеличения ассигнований из федерального бюджета. Мы предлагаем направить на эти цели 237 млрд. рублей — сверх предусмотренных бюджетом страны на 2005 г.

Наконец, финансовая помощь бюджетам других уровней (это средства, выделяемые на выравнивание бюджетной обеспеченности жителей страны) должна быть увеличена на 150 млрд. рублей.

Наша обязанность — восстановить дореформенные сбережения граждан. Недопустимо дискриминировать российских граждан ради иностранных кредиторов. Мне представляется совершенно неприемлемой политика правительства по досрочному погашению внешних долгов при полном игнорировании своих обязательств перед собственными граж данами.

 

Восстановление дореформенных сбережений граждан — приоритетное направление распределения дополнительных доходов бюджета. Это важно не только для восстановления справедливости и законности, но и для экономического роста.

Хочу объяснить, как мы получили цифры расходной части бюджета. Это прямой расчет тех минимальных потребностей, которые необходимы для сохранения сети бюджетных организаций. Правительство предлагает отказаться вообще от содержания этой сети, введя так называемый проектно-целевой принцип финансирования бюджетной сферы. По сути, это означает коммерциализацию социальной сферы и отказ от ответственности за содержание школ, больниц, научных организаций. Мы, напротив, считаем необходимым и должны гарантировать сохранение сети бюджетных учреждений, сохранив им и сметное финансирование.

Вторая предпосылка расчета бюджетных расходов — повышение заработной платы работникам бюджетных отраслей.

Третья предпосылка — прямой счет расходов на решение наиболее актуальных социально-экономических проблем в зависимости от того, сколько людей нуждается в поддержке.

И, наконец, нормативы, которые отработаны в мировой практике. Это прежде всего выделение соответствующего объема средств в пропорции к валовому внутреннему продукту на цели здравоохранения, образования и науки. В соответствии с мировой практикой, мы считаем, что на образование должно выделяться около 10% от национального дохода, на здравоохранение — от 6 до 8% от валового продукта, на науку — не менее 3%. Это нормативы развитых стран. Нам следует к ним стремиться.

В отличие от правительства, которое не знает, куда направить деньги, мы хорошо себе это представляем. Мы видим реальные возможности удвоить темпы экономического роста, объем инвестиций и темпы роста доходов граждан, опираясь на перспективные направления развития нашей экономики.

18 апреля 2005 г., Москва

 

ЧЕм ОТЛИЧАЕТСЯ мОСКОВСКИй УЧИТЕЛЬ ОТ ТУЛЬСКОГО?

ЗАРПЛАТОй, ВО ВСЯКОм СЛУЧАЕ

— Сергей Юрьевич, что у вас, экономистов, делается, почему не можете прийти к консенсусу относительно экономического развития страны? Почему инфляция растет быстро, доходы бюджета — медленно, а зарплата вовсе застыла у последней черты? В том смысле, что за ней — нищета, ибо черта та до прожиточного минимума недотягивает.

— А как можно договариваться в условиях диктата одной партии, одной фракции, когда проект бюджета принимается практически без обсуждения? Когда впервые за все годы бюджетного процесса думское большинство не учло ни одной поправки, которая была инициирована не с их стороны? Так что дискуссии у нас не получается.

— Согласитесь, что эта ситуация больше политическая, чем экономическая. С какой политикой мы тут имеем дело?

— С политикой рыночного фундаментализма, суть которой — отказ государства от ответственности за уровень жизни населения, состояние производственного и научного потенциала и социально-экономическое развитие страны. Эта политика последовательно реализуется в России уже 13 лет и сопровождается снижением участия государства в финансировании социальных расходов. Федеральная власть фактически отказалась от ответственности за народное образование, сбросив бремя финансирования школ в регионы и муниципалитеты. Эта же участь постигла и среднее профессиональное образование — единоросовское думское большинство таким образом закончило наш десятилетний спор с Минфином, и, вопреки здравому смыслу, бремя содержания учреждений среднего профессионального образования передано в регионы. Возможно, следующим шагом невежественной власти будет сбрасывание на региональный уровень уже высшего образования.

— Почему Минфин этого так упорно добивается?

— Потому что не понимает простой вещи: вся эконо мика, весь экономический рост базируется на научно-техни ческом прогрессе, а тот — на подготовке высокопрофессио нальных кадров. Еще с 60-х годов прошлого столетия наука, образование, техника, новое знание стали двигателем экономического прорыва всех развитых стран, на долю которого тогда приходилось примерно две трети прироста национального дохода. А сейчас если брать США, Европу и Японию, то вклад технического прогресса в прирост национального дохода составляет более 90%. Это привело к тому, что вложения в человеческий капитал с 60-х годов в этих странах стали превосходить вложения в машины и оборудование. Поэтому там растет вклад государства в развитие социальной сферы. Переложить эти расходы государству не на кого: для любой частной компании вложения в науку и образование — это всегда вопрос приватизации результатов ее инвестиций. Никто не хочет вкладывать деньги во что-либо, если нет гарантий прибыли. В общем, перевести систему образования на финансирование частных бизнесменов в мире не пытается никто, кроме России. Политика нашего правительства не соответствует общемировым тенденциям, тенденциям современного экономического роста, тянет страну в XIX в. Получение образования, а следовательно, и подготовка высококвалифицированных кадров для экономики оказывается личным делом каждого гражданина, а вовсе не государства. Наше государство вообще перестает быть социальным.

— Но ведь нам говорят, и это кажется логичным, что отныне регионы сами будут самостоятельными в выборе приоритетов и целей, в финансировании того, что посчитают нужным. Это плохо?

— Большинство из них просто не в состоянии это делать, не имея необходимых источников финансирования. Дифференциация регионов по уровню бюджетных доходов на душу населения в среднем составляет 5—7 раз. К примеру, в Москве бюджетные возможности в расчете на одного жителя в 30 раз больше, чем на Северном Кавказе. Даже в 100 километрах от столицы возможности финансирования бюджетной сферы снижаются многократно. Так, зарплата учителя в Туле или в Рязани в 4—5 раз меньше, чем в Москве. В результате того, что ответственность за финансирование образования была сброшена в регионы, для подавляющего числа граждан обязатель ства государства по образованию будут выполнены не пол ностью или вовсе не выполнены. Что же тут хорошего? Ведь развивать образование, когда зарплата учителя ниже прожиточного минимума, практически невозможно.

— Министр финансов Алексей Кудрин говорит, что педагогам нельзя увеличивать зарплату, потому что в результате этого сразу сильно вырастет инфляция. Он прав?

— Отнюдь. То, что говорит Кудрин, — образец экономического невежества. Он ссылается на примитивное монетаристское тождество, которое дается в учебнике для первокурсников. Это тождество, согласно которому количество обращающихся на рынке товаров, умноженное на цены, должно равняться количеству денег в экономике, умноженных на скорость их обращения. В этом тождестве четыре переменных. Кудрин берет две из них, фиксирует объем товарной массы и скорость обращения денег. Исходя из оставшихся двух переменных, он получает другое тождество — цены пропорциональны денежной массе. Чем больше денежная масса, тем выше цены, и наоборот.

За такого рода упрощение реальности нельзя поставить даже тройку. В правильно организованной денежно-кредитной системе прирост денежного предложения направляется в расширение производства товаров. Благодаря действующему в экономике механизму конкуренции на рост денежного предложения предприятия реагируют расширением производства товаров, а не повышением цен, которое снизит их конкурентоспособность. Расширение денежного предложения увеличивает для предприятий возможность брать кредиты и производить больше товаров. Таким образом, прирост денег должен связываться с приростом товаров. При этом с ростом доходов населения возрастает и склонность людей к сбережениям, что приводит к замедлению обращения денег. То есть при условии, что прирост денежной массы связывается приростом производства товаров, повышение зарплаты будет сопровождаться не повышением, а снижением цен вследствие снижения скорости обращения денег. Такая ситуация наблюдается сейчас, например, в Китае, где на фоне сверхбыстрого роста денежной массы наблюдается снижение цен потому, что объем роста производства товаров превышает рост до ходов населения, направляемый на потребление. В результа те грамотной макроэкономической политики у них есть деньги, чтобы развивать и экономику, и социальную сферу. У нас вследствие невежества правительственных экономистов денег нет, в том числе на образование.

— Нет денег — да здравствует коммерциализация?

— К сожалению, на большее у правительственных чиновников ума не хватает. Мы знаем, что в Москве берут деньги при зачислении детей в школы и детские сады. Денег у образовательных учреждений не хватает, поэтому часть издержек на их содержание перекладывается на плечи родителей. Коммерциализация бюджетной сферы при низкой зарплате граждан сделает для многих из них услуги в образовании, медицине, культуре недоступными. Расслоение общества будет усугубляться.

Такая политика государства неизбежно приведет к деградации человеческого капитала, интеллектуальных и трудовых ресурсов России. Это означает, что страна теряет будущее, ибо какая политика, такое и образование, какое образование, такая и экономика, такое и развитие.

— Иногда возникает впечатление, что команда Путина его же и подставляет. Он логично излагает что-то, а потом все изворачивают так, что узнать невозможно.

— Да уж, примеры тому есть. Стоило Владимиру Владимировичу посетовать, что многие из выпускников вузов не идут работать по специальности, как, вместо того чтобы спрогнозировать выпуск нужных специалистов на десятилетие вперед, модернизировать систему образования в этом направлении, сделать так, чтобы выпускники шли туда, где нужны, решили сократить вузы и расходы бюджета на финансирование высшей школы.

Но следует отдать должное — Путин не скрывал планов коммерциализации социальной сферы перед президентскими выборами. Его убедительная победа на выборах придала ему уверенность в проведении социальной и административной реформы, жесткой бюджетной политики, легализации вывоза капитала за рубеж и в последовательном продолжении политики рыночного фундаментализма, противоречащей интересам подавляющего большинства проголосовав

 

ших за него граждан. Все, что он делает сегодня, было заяв лено еще до выборов. Так что, поддержав нынешнюю власть, граждане проголосовали против своих собственных интересов. Правительство последовательно реализует прежнюю ельцинско-гайдаровскую политику.

— Мы уже достигли критической точки в экономическом развитии?

— Уже не вернуть позиции в станкостроении, в сельскохозяйственном машиностроении, в машиностроении для легкой промышленности. Эти отрасли, как и многие другие, производившие средства производства, необратимо разрушены, и придется их создавать заново, если у нас будут средства для этого. Но есть и направления, где мы по-прежнему на передовом научно-техническом уровне, и этот потенциал можно легко активизировать и расширить объемы производства — это авиационная, ракетно-космическая, атомная промышленность, где мы занимаем лидирующие позиции в мире. Это лазерные технологии, микробиология.

— У нас есть Министерство экономического развития во главе с Германом Грефом, неужели ему нельзя напрямую задать вопрос, который бы поколебал его позиции?

— Это бесполезно. У него нет экономического образования, поэтому, как мне кажется, он не понимает, что делает. Один штрих: мы говорим, что нет денег на образование, зарплата учителя недостойна того вклада, который образование дает обществу. Но Грефу кажется, что у нас в стране избыток денег и поэтому нужна политика выжимания денег из страны, стимулирования вывоза капитала. Отсюда — идея стабилизационного фонда: поскольку денег слишком много, нужно их заморозить в этом фонде. Правительство сегодня аккумулирует в нем более 500 млрд. рублей (это намного больше, чем весь бюджет образования), их вкладывают в американские ценные бумаги, которые обесцениваются, и мы просто эти деньги теряем.

Такая абсурдная логика объясняется невежеством, сдобренным теорией рыночного фундаментализма: рынок все сам должен отрегулировать, а если растут цены, значит, денег слишком много. На самом деле цены растут потому, что правительство не ведет антимонопольную политику и не бо рется с криминализацией рынка, а монополисты произвольным образом взвинчивают цены. Мы переплачиваем в 2—5 раз по сравнению с реальной себестоимостью за бензин, хлеб, молоко, тепло и электроэнергию, мясные продукты. Но для Грефа это слишком сложно и хлопотно.

Абсурд: люди не могут свести концы с концами из-за заниженной оплаты труда, а правительство считает, что денег слишком много. Промышленность задыхается от отсутствия кредитов, ей не хватает денег на расширение производства, а правительство изымает деньги из экономики, Центральный банк их стерилизует, что ведет к завышению процентных ставок и препятствует притоку денег в производственную сферу, провоцируя инфляцию.

— А как быть с нехваткой кадров?

— Нехватка кадров становится серьезным ограничением для развития экономики. Уже сегодня это узкое место на многих выживших и конкурентоспособных предприятиях, которые со своей продукцией выходят на мировые рынки. Трудно найти слесаря, способного работать качественно на новой технике, делать технически сложные вещи даже за 700—800 долларов в месяц. Сбрасывание обязательств по финансированию учреждения среднего профессионального образования в регионы приведет к тому, что многие из них просто прекратят свое существование. Старение квалифицированных кадров не компенсируется притоком молодых специалистов. Вот тут мы и почувствуем, как трудно пойдет развитие страны и ее экономики.

— Справедливо ли то, что нефтяные магнаты получают сверхприбыль?

— Безусловно, нет. Нельзя и дальше терпеть того, что богатеет не тот, кто работает, а тот, кто волей случая был допущен к нефтегазовому источнику, к эксплуатации недр. Это наше общее богатство, и сверхприбыли от эксплуатации принадлежащих государству природных ресурсов должны направляться на нужды всего общества.

— На съезде «Единой России» звучала жесткая критика в адрес правительства. В декабре его отправят в отставку или сменят часть министров?

— Думаю, ни то ни другое не произойдет. Владимир Пу тин будет менять правительство тогда, когда определится с тем, как он будет удерживать власть в 2008 году. Раскрученный и опробованный на нем самом вариант с преемником, возможно, приведет к смене правительства, преемник может стать премьером, Стабилизационный фонд даст деньги и позволит решить некоторые социальные проблемы. Народ у нас обладает, к сожалению, короткой памятью, прибавка к пенсии или зарплате в несколько сотен рублей подтолкнет его к голосованию в пользу того, кто будет назван преемником.

— Вы рисуете довольно мрачные картины. Скажите, неужели в правительстве нет ни одного порядочного человека, который бы ратовал за образование, за улучшение положения интеллигенции, был, в конце концов, просто патриотом?

— Чтобы правительство было честным и некоррумпированным, оно должно, как и любая ветвь власти, находиться под надзором общества. Такого контроля у нас пока нет. Руководящие кадры сегодня назначаются по принципу личной преданности, а истина рождается в споре разных взглядов и позиций. Когда назначения идут не по принципу профессионализма, рождается круговая порука и коррупция, при которой возможности должности «выжимаются» с максимальной силой. Правительство теряет дееспособность, коррумпируется и мешает развитию страны.

— Сегодня нет крупной политической партии, которая бы не имела своей программы развития образования. Возможна ли консолидация политических сил на базе тех пунктов программ, которые у всех вызывают безусловное согласие?

— Уверен, что да. И готов сделать все от меня зависящее, чтобы такая консолидация состоялась. Общей основой для объединения всех конструктивных сил могла бы стать программа социальной справедливости и экономического роста, ключевые положения которой совпадают с программными требованиями Народно-патриотического союза «Родина», многими положениями программы КПРФ, политических организаций социалистической и демократической ориентации.

Опубликовано в «Учительской газете» 14 декабря 2004 г.

 

ЦЕНА НЕКОмПЕТЕНТНОСТИ

Какие потери несут Россия и ее граждане из-за некомпетентности руководства страны?

Через полгода после президентских выборов мы стали свидетелями грубых ошибок российского руководства, стоивших стране серьезных человеческих, экономических, материальных и моральных потерь. Судя по реализуемым сейчас социальной и политической реформам, а также решениям в сферах внешней и внутренней политики, эти потери будут еще больше. Их причина — некомпетентность руководителей, принимающих решения без учета закономерностей современного социально-экономического развития и возможностей роста народного благосостояния, экономической мощи и авторитета России. Главный критерий кадровой политики нынешней власти — принцип личной преданности — ведет к недееспособности, безответственности и коррумпированности власти, которая сосредотачивается в руках некомпетентных людей, принимающих ошибочные и вредные для страны решения — исходя из личной выгоды или ложных представлений.

Внутренние потери. Жертвы политики

Трагедия в Беслане и предшествующие ей взрывы самолетов стали очередным свидетельством неспособности федеральной власти обеспечить безопасность своих граждан, некомпетентности отвечающих за национальную безопасность чиновников. Совершение этих террористических актов сразу же после выборов президента Чечни доказывает иллюзорность достигнутого в ней урегулирования конфликтов и свидетельствует о неэффективности всей политики государства в этом регионе.

После четырех лет второй чеченской войны, унесшей тысячи жизней как в Чечне, так и в Москве, мы имеем те же нерешенные проблемы. Массовый исход чеченской молодежи в организованные преступные группировки, действующие на территории всей страны, профессионализация террористиче ской деятельности, в которую под руководством матерых бан дитов вовлекаются оставшиеся без родителей дети и подростки, стали реальными результатами этой войны. Ее главные вдохновители остаются недоступными для спецслужб, продолжая делать бизнес на крови, а ответственные за их нейтрализацию генералы и начальники лишь имитируют борьбу с терроризмом на кремлевском паркете.

С самого начала урегулирование чеченского кризиса велось неадекватными средствами, порождавшими все новые жертвы и усугублявшими этот кризис. Развязанная как элемент президентской избирательной кампании вторая чеченская война стала перманентной, подтолкнув целое поколение чеченской молодежи к решению пополнить ряды боевиков и организованных преступных группировок.

Для любого специалиста в области межэтнических отношений очевидна бесперспективность применения грубой силы в решении межнациональных конфликтов. Война, всегда сопровождающаяся большими жертвами среди мирного населения, многократно увеличивает количество вовлеченных в конфликт людей, облегчая сепаратистам вербовку новых боевиков из числа пострадавших. Нарастающее количество жертв порождает массовую мобилизацию охваченных чувством мести добровольцев, которые становятся на путь преступлений и уже едва ли вновь смогут стать законопослушными гражданами.

Вторая чеченская война закономерно стала перманентной — и приобрела террористические формы. Лагеря по подготовке террористов размещаются теперь не только в горах Чечни, но уже и в Ингушетии. Деятельность сотен преступных группировок с участием чеченских боевиков охватила все крупные российские города, налажены координация и сбор налогов для финансирования террористической деятельности. Проутюжив чеченские дороги по второму разу, российская бронетехника выдавила молодежь из сел в лагеря по подготовке террористов и в другие регионы страны — на преступный промысел.

К таким результатам наши службы национальной безопасности оказались не готовы. Коррупция в правоохранительных органах подорвала их дееспособность. Как показали расследования последних террористических актов, их испол нители за небольшие взятки проникали в самолеты, прохо дили блокпосты и пункты дорожно-патрульной службы — и даже использовали сотрудников милиции в качестве проводников и пособников. Бурный рост наркоторговли, проституции, игорного бизнеса в крупных российских городах, облюбованных этническими преступными группировками, подрабатывающими также финансовыми аферами и торговлей, генерируют широкий поток доходов для подготовки новых боевиков и коррумпирования должностных лиц.

Жертвами второй чеченской войны стали 4705 военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов. А число жертв среди мирного населения, по некоторым данным, достигло 40 тыс. человек. В результате террористических актов погибло около 2 тыс. человек.

«А что следовало делать после взрывов домов в Москве?» — спросит сторонник Путина.

Во-первых, спросить по всей строгости с тех руководителей, которые отвечают за нашу безопасность. Замечу, что никто из высших должностных лиц, отвечающих за безопасность страны, не понес никакой ответственности за явные провалы в деятельности спецслужб. Само совершение теракта — это уже провал, следствие отсутствия системы предупреждения преступлений против общества, включающей агентурную сеть, технологии сбора и анализа информации, элементарный контроль транспортных перевозок и т.п. Колоссальные жертвы, которыми сопровождались почти все последние теракты, не делают чести руководителям спецслужб, которые оказались неспособными к быстрому принятию решений, боялись взять на себя ответственность. До тех пор пока за теракты у нас будут раздавать ордена и медали отвечающим за безопасность страны «руководителям», вместо того, чтобы снимать их с должности, едва ли мы добьемся обеспечения безопасности граждан.

Во-вторых, прежде чем «мочить», следовало бы подумать, кто и в каких целях заинтересован в проведении терактов. Как учит история, любая война начинается с провокации, которую организовывают заинтересованные в ней силы. Очевидно, что сотни тысяч проживающих в Чечне граждан, пострадавших в ходе первой чеченской войны, не были заинтересованы в ее

 

возобновлении. Да и сепаратисты, питавшие в то время ил люзии по поводу Хасавюртовских соглашений, едва ли хоте ли новой войны. Но для политтехнологов маленькая победоносная война — не более чем техническое средство промывки мозгов избирателей в целях мобилизации общественного мнения для победы своего кандидата на выборах. Тысячи человеческих жертв воспринимаются ими как неизбежные издержки политического процесса, а о долгосрочных последствиях они не думают.

В-третьих, ни в коем случае нельзя превращать борьбу с террористами в войну с населением. Это лишь легитимизирует террористов в глазах последнего и расширяет их социальную базу.

Подчинение системы безопасности страны политическим интересам властвующей верхушки дорого обошлось нашему народу. Десятки тысяч убитых и искалеченных жизней, увеличивающийся размах деятельности организованных преступных группировок, рекрутируемых из числа охваченной чувством ненависти и мести чеченской молодежи, — слишком высокие издержки работы кремлевских политтехнологов.

Потери в экономике

Власть не пыталась изменить структуру распределения национального дохода, так же как и определяющую ее экономическую политику государства. Курс ельцинского правительства на самоустранение государства от регулирования экономики, на приватизацию государственного имущества, на отказ от решения задач развития экономики был последовательно продолжен. Были свернуты немногие остававшиеся механизмы стимулирования научно-технического прогресса и развития научно-производственного потенциала, в том числе отменены многие целевые программы, фактически свернуты банки развития и ликвидирован бюджет развития. Вместо этого огромные средства заморожены в Стабилизационном фонде, созданном для успокоения иностранных кредиторов; олигархам разрешили не только присваивать, но и легально вывозить десятки миллиардов долларов сверхприбылей от эксплуатации принадлежащих государству природных ресурсов. В руководстве страны укоренилась абсурдная мысль, что в экономике слишком много денег, которые следует стерили зовать, проще говоря, изымать из экономического оборота, перекачивая за рубеж.

На фоне острой нехватки кредитных ресурсов в производственной сфере, ликвидации сбережений граждан и крайне низких доходов подавляющего большинства семей правительственные чиновники лопочут об избытке денег и изымают из экономики сотни миллиардов рублей, обрекая на гибель целые вполне конкурентоспособные и перспективные отрасли. Вследствие отказа правительства от активного использования мер по стимулированию инвестиционной и инновационной активности, расширению кредитования производственной сферы, защите внутреннего рынка от недобросовестной конкуренции уничтожены целые отрасли машиностроения, легкой, химической промышленности, агропромышленного и строительного комплексов. На грани выживания находятся авиационная и автомобильная промышленности, поставленные проводимой экономической политикой в худшие условия по сравнению с зарубежными конкурентами.

Недоступность кредитных ресурсов, систематические злоупотребления монополистов, завышающих цены на сырьевые товары и тарифы на транспортные и энергетические услуги, оторванность промышленности от научно-технических достижений, обусловленные проводимой правительством и Центробанком политики, обрекают большую часть российского производственного потенциала на деградацию и уничтожение. Миллионы людей, занятые в машиностроении, агропромышленном комплексе, строительстве, легкой промышленности не имеют сегодня достойного заработка и надежных перспектив.

Главные экономические решения нынешней власти свелись к отказу от политики развития экономики, к либерализации вывоза капитала, легализации доходов сомнительного происхождения и к правовому оформлению несправедливого распределения доходов при двукратно заниженной оплате труда, многократном завышении цен монополистами и присвоении большей части природной ренты небольшой группой олигархов и опекающих их чиновников. Были легализованы вывоз капитала, приватизация городских земель, резко снижены налоги на доходы, отказались от какой-либо реви зии итогов приватизации, урезаны права трудовых коллекти вов и профсоюзов по защите интересов наемных работников, а также оставлены сверхприбыли от эксплуатации государственных природных ресурсов приближенным и лояльным олигархам.

Экономическая политика правительства по-прежнему направляется интересами доминирующих в распределении доходов групп влияния и очень далека от оптимального варианта развития российской экономики. В оправдание этой политики конструируются мифы, пропагандируемые некомпетентными и малообразованными назначенцами. Один из этих мифов — об избытке денег в российской экономике — нами уже обсуждался. По своему смыслу он аналогичен рекомендации лечить дистрофию путем голодания на том основании, что ослабевший организм утратил способность переваривать пищу. Цель этого мифа — оправдать легализацию вывоза капитала, которая за путинскую пятилетку составила более 300 млрд. долларов. Это наиболее емкая оценка результата экономической политики нынешней власти. Не приходится сомневаться, что, если бы эти деньги оставались в стране, темпы экономического роста были бы существенно выше.

Любопытно заметить, что сегодня в состав главных экспортеров капитала наряду с олигархами вошло и государство. Не только Центральный банк, но и правительство занялось наращиванием резервов, размещаемых за рубежом. Причем в основном — в быстро обесценивающихся вследствие девальвации доллара американских бумагах. Только на этом наше государство потеряло уже свыше 25 млрд. долларов. К чему такое навязчивое стремление кредитовать США за счет российских налогоплательщиков — остается только гадать.

Чистый вклад правительства в экономический рост составляет, по нашим оценкам, минус 6%, в прирост инвестиций — минус 8% в год. Только замораживание изымаемых через налоги средств в Стабилизационном фонде обходится в 3% ВВП снижения конечного спроса. Не реализованные изза отсутствия должной кредитной и инвестиционной политики государства возможности организации производства и лизинга новых российских самолетов, сельскохозяйственной техники, жилищного строительства, освоения передовых технологий и наращивания выпуска наукоемкой продукции обходятся потерей еще не менее 3—5% ВВП. Политика Централь ного банка и правительства по сдерживанию денежного пред ложения, их неспособность организовать нормальную систему предоставления кредитов производственным предприятиям, предпринимаемые ими меры по стерилизации денежной массы и фактическому поощрению вывоза капитала сокращают более чем в два раза инвестиционные возможности российской экономики. Объем производственных инвестиций у нас вдвое ниже объема сбережений, львиная доля которых хранится в иностранной валюте и вымывается из России.

Сказанное выше не означает, что в экономике страны нет позитивных тенденций. Но, во-первых, они сильно преувеличены путем занижения инфляции и, тем самым, искусственного завышения темпов экономического роста. Во-вторых, они достигнуты не благодаря, а вопреки проводимой правительством политики, которая лишь тормозит экономический рост.

Совокупная плата за некомпетентность экономической политики путинского правительства и назначенного им руководства Центрального банка составляет более 5 трлн. рублей не произведенного за последние годы валового продукта.

Социальные потери

Последняя пятилетка ознаменовалась новым падением средней продолжительности жизни населения. Она снизилась еще на 1,5 года. В целом сокращение населения России с 2000 по 2004 год составило 4,6 млн. человек.

Разумеется, сокращение численности населения нельзя целиком списывать на проводимую сегодня политику; демографический кризис продолжается уже более десятилетия. Но исследования доказали, что его главная причина — затяжной психологический стресс населения, вызванный утратой жизненных ориентиров, сломом традиционных нравственных ценностей, резким снижением доходов и утратой жизненных перспектив. В конечном счете все эти причины порождены действиями власти в экономической, социальной, информационной и прочих сферах. Преодоление таких последствий некомпетентной государственной политики, как, например, чудовищное обнищание большей части населения, потребует немалого времени. Однако другие, например пропаганда насилия и разврата на контролируемых государством теле

 

каналах, могут быть устранены быстро. Но дело в том, что правительство просто не пытается ликвидировать причины демографического кризиса. Напротив, оно содействует углублению этого кризиса.

Вместо реальной борьбы с наркотизацией населения, служащей главной причиной эпидемии СПИДа и повышенной смертности среди молодежи, правительство на порядок увеличивает разрешенную дозу наркотиков, которую граждане могут держать при себе. Этот подарок наркомафии сопровождается преследованием сотрудников правоохранительных органов, всерьез взявшихся за борьбу с наркоторговцами, бросив вызов коррумпированному начальству.

Вместо того чтобы очистить электронные СМИ от льющегося на телезрителей потока насилия и разврата, правительство само финансирует изготовление такого рода продукции. Вместо принятия мер по оказанию помощи семьям с детьми, правительство снимает с себя обязательства по выплате детских пособий. Имея полтриллиона свободных денег в Стабилизационном фонде, государство не находит возможным изыскать средства для обустройства сотен тысяч беспризорных детей.

Вместо сохранения наиболее эффективных в мире систем всеобщего народного образования и бесплатной медицинской помощи населению, правительство вообще отказывается от каких-либо обязательств в этих сферах, сбрасывая их финансирование на регионы, у подавляющего большинства которых нет для этого средств. В условиях, когда бюджетные доходы на душу населения различаются в субъектах Федерации в 5—7 раз, происходит деградация системы образования и здравоохранения на большей территории страны.

Вместо обеспечения социальных гарантий в соответствии с конституционным определением Российского государства как социального, федеральная власть от них отказалась, заменив права граждан на получение жизненно необходимых благ частичными денежными компенсациями. Проведенная федеральной властью социальная реформа поставила под угрозу жизнь миллионов инвалидов и ветеранов, имевших права на бесплатные лекарства. Для многих из них частичных денежных компенсаций явно не хватит на приобретение жизненно важных лекарств, но правительство это не волнует.

А ведь можно было направить деятельность правительства на решение наиболее острых социальных проблем, благо денег у него сегодня достаточно. К примеру, 40 миллиардов рублей на обустройство беспризорных детей, выделяемых детским домам, церковным приютам, семьям с приемными детьми, хватило бы на полное решение вопиющей проблемы детской безнадзорности. Это спасло бы миллионы детских жизней, но правительство предпочло загнать эти деньги в американские ценные бумаги, в которых они быстро обесцениваются с девальвацией доллара.

Правительство распространило на социальную сферу принцип рыночного фундаментализма, реализованный в экономике еще правительством Ельцина. Вопреки закономерностям современного экономического роста, основанного на научно-техническом прогрессе и человеческом потенциале, правительственная политика направлена на подрыв этих главных факторов развития. В то время как все развитые страны переходят к экономике знаний, основанной на всеобщем высшем образовании и предоставлении каждому человеку возможностей для реализации своего творческого потенциала, наше государство фактически лишает своих граждан прав на современное образование, на охрану здоровья, на достойную оплату труда.

Свертывание социальных гарантий — это близорукая политика, которая ведет к деградации человеческого потенциала, качество которого составляет главный ресурс развития в экономике знаний XXI в. Отказ государства от политики стимулирования научно-технического прогресса и инновационной активности, финансирования науки и образования означает разрушение основных источников современного экономического роста. Платой за некомпетентность в этой области станут не только миллионы загубленных человеческих жизней, но и будущее всей страны, которая в отсутствие грамотного, духовно и физически здорового населения утратит возможности самостоятельного развития, опустившись на сырьевую периферию мирового рынка.

По данным социологических исследований, при сохранении нынешней социально-экономической политики лишь один из трех рождающихся сегодня детей получит хорошее образование, интересную и высокооплачиваемую работу. Две трети населения России обрекаются проводимой государством политикой на жалкую борьбу за выживание, на беспросветную бедность. Такова цена некомпетентности социальной политики нынешней власти.

Внешние потери

Некомпетентность во внутренней политике дополняется некомпетентностью в политике внешней, что проявляется во всех существенных вопросах, затрагивающих наши интересы. Цена такой некомпетентности бывает порой исключительно высока, а допускаемые ошибки — неисправимыми. Рассмотрим в качестве примера два ключевых внешнеполитических сюжета последнего времени: война в Ираке, борьба за власть на Украине.

С самого начала американской авантюры в Ираке российское руководство заняло противоречивую и непоследовательную позицию, вследствие чего не только не использовало очевидные возможности укрепления влияния России в мире, но и допустило серьезные потери. Выступив против планов американского вторжения в Ирак, российские руководители затем испугались испортить отношения с Дядей Сэмом и остановились на полпути. Российское руководство так и не решилось объявить США агрессором, что создало бы правовую основу для принятия реальных мер по предотвращению войны. Такие меры могли бы включать — согласно международному праву — замораживание американских активов, прекращение использования американской валюты, а также другие санкции, обычно применяемые в отношении агрессора на основании норм международного права. Нет сомнений, что к этой акции присоединилось бы значительное число государств, недовольных проводимой США политикой силы. Вашингтону пришлось бы выбирать между угрозой девальвации доллара и глубокого финансового кризиса, с одной стороны, и мирным решением иракского вопроса — с другой. Скорее всего, войны удалось бы в этом случае избежать, и Россия вернула бы себе авторитет мировой державы.

К сожалению, у российского руководства не хватило ни понимания судьбоносности момента, ни политического мужества всерьез противостоять американской агрессии. Более того, спустя некоторое время под давлением «друга Буша» российский президент согласился поучаствовать в финансировании американской авантюры, принимая решение о списании 80% иракского долга. Это означает, что Россия вносит в пользу поставленного американцами в оккупированном ими Багдаде марионеточного правительства 6 млрд. долларов. Ведь полностью зависимое от США правительство оккупированного ими Ирака будет вынуждено погашать американские военные расходы путем передачи американским же компаниям нефтяных месторождений, прав на импорт и транспортировку нефти, строительных подрядов, финансируемых за иракский счет. Так что списание иракского долга равноценно соучастию России в погашении американских военных расходов.

Таким образом, заняв внешне жесткую, но нерешительную позицию в вопросе об американской оккупации Ирака, российское руководство своими действиями не только подтвердило легитимность агрессии США, признав поставленное ими марионеточное правительство, но и стало ее соучастником, выделив на покрытие военных расходов и компенсацию произведенных американцами разрушений, огромную сумму. Тем самым России был нанесен, во-первых, немалый материальный ущерб. Ирак, обладающий колоссальными запасами легко извлекаемой нефти, — платежеспособная страна, прежнее руководство которой даже в условиях экономической блокады никогда не отказывалось от погашения долгов. Во-вторых, подорван международный престиж России, позицию которой американцы не только проигнорировали, но и заставили изменить. Российское руководство, идя на поводу у «друга Буша», фактически позволило высечь нас на виду у всего мира.

Между тем, даже упустив момент для объявления американского вторжения в Ирак агрессией, Россия могла бы многого добиться в своих интересах, сохраняя собственную позицию неизменной. Требование США поучаствовать в финансировании агрессии против Ирака и его последующего восстановления, продавливаемое ими через Парижский клуб кредиторов, давало нам возможность исправить весьма дорогостоящую ошибку, допущенную Ельциным с подачи Чубайса. Принятое без каких-либо обоснований и втайне от общественности решение о вступлении России в Парижский клуб кредиторов обошлось нашей стране в 60 млрд. долларов, предоставленных в свое время СССР развивающимся странам в виде военной техники, оборудования и других товаров. Обязательства перед Россией на эту сумму были списаны без сколько-нибудь существенных выгод для нашей страны. В ответ на навязчивые предложения США Парижскому клубу списать долги оккупированного Ирака российский президент мог бы вынести соглашение о вступлении России в Парижский клуб на ратификацию в парламент, который бы ее провалил, сделав это соглашение недействительным. Нам удалось бы тем самым не только сохранить иракский долг в полном объеме, не мешая другим государствам участвовать в финансировании американской авантюры в Ираке, но и устранить тяжелые последствия вступления в Парижский клуб.

Еще большими конфузом и потерями обернулась другая крупная внешнеполитическая инициатива Кремля, решившего поучаствовать в выборах украинского президента.

Придворные политтехнологи убедили Путина бросить весь авторитет и возможности России на поддержку украинского премьера Виктора Януковича. Политтехнологам, заработавшим немало миллионов долларов на обслуживании партии власти на думских и президентских выборах в России, захотелось поживиться и на Украине. Благо менять сценарий, методы и политтехнологии не требовалось. Привычный для кремлевских мастеров грязных избирательных технологий административный ресурс был у них в руках. Они надеялись «мочить» противника с позиции силы, запросив за свои услуги двойную цену — по политическому оформлению административного ресурса не только украинского правительства, но и российского президента.

Удивительно, что Путин, имея высокооплачиваемый штат советников, разведчиков, аналитиков, экономистов, культурологов и прочих «экспертов», стал жертвой интриги нескольких придворных политтехнологов, давно подвизающихся на ниве политических провокаций. Его просто использовали в чужой игре, разыгранной Кучмой в целях сохранения власти сложившейся вокруг него олигархической группы.

Политически Кучма добился своего. Во многом руками российского президента он расколол украинское общество и тем самым избежал появления нового общеукраинского лидера. За Ющенко голосовали сторонники украинского суверенитета, за Януковича — сторонники воссоединения с Россией.

 

Парадоксальным образом эти два кандидата стали олицетво рением двойственной политики самого Кучмы, который одновременно заигрывал с Западом и дружил с Москвой, ухитряясь сочетать невозможное: находясь в отношениях свободной торговли с Россией, запрашивать Евросоюз о присоединении к нему Украины. Испуганный угрозой раскола государства, украинский парламент в спешном порядке завершил инициированную Кучмой политическую реформу, отобрав властные полномочия президента в пользу Верховной рады.

Чего добилась Россия, сыграв в этом политическом спектакле чужую игру?

Во-первых, консолидации весьма разных и ранее склочничавших друг с другом политических организаций на антироссийской основе вокруг Ющенко. Именно грубое вмешательство Кремля превратило Ющенко из регионального националиста в политическую фигуру европейского масштаба, защитника демократии и суверенитета.

Во-вторых, резкого разворота Евросоюза к Украине, которой теперь, как ранее прибалтийским государствам, может быть предоставлена возможность вступления в ЕС по политическим мотивам.

В-третьих, резкого осложнения жизни всех открыто поддержавших Януковича руководителей, против которых националисты начали преследования сразу же после захвата власти. Давшие яркий всплеск пророссийские настроения и стремления миллионов жителей Украины жить в едином государстве с Россией могут быть растоптаны новой волной наносного украинского национализма.

Наконец, Россия попросту проиграла выборы и опозорилась причастностью к грязным избирательным технологиям и фальсификациям, признанным украинским Верховным судом. Ущерб от этого поражения огромный и долгосрочный. Напуганный российской навязчивостью украинский политический бомонд побежит, «задрав штаны», в Евросоюз. А последний, в целях противодействия России, задушит в еврообъятиях украинские деловые круги, резко расширив инвестиции в экономику Украины в политических целях.

Конечно, далеко не все потеряно. И хотя первый блин российского политического присутствия на Украине вышел комом, многое можно исправить последовательной и системной работой в новых политических условиях. Российско-ук раинская интеграция объективна, и никаким современным бандеровцам не удастся перечеркнуть столетия совместной истории. Но российскому руководству следует отказаться от принципа «сила есть, ума не надо», так как из-за отсутствия ума легко можно потерять и силу. Это случилось не только на Украине, но и в Абхазии, народ которой сам, без какоголибо давления извне принципиально проголосовал против навязываемого Кремлем кандидата, не побоявшись даже угроз экономической катастрофы. Еще больший конфуз может произойти на Дальнем Востоке, где односторонние территориальные уступки России воспринимаются соседями как слабость и провоцируют еще большие претензии.

Некомпетентность российского руководства слишком дорого обходится стране. Еще три года глупости и плутовства наша страна не выдержит. И уж точно не выдержит еще одного преемника у власти. Преемственность начавшейся при Ельцине политики разграбления страны властвующей элитой имеет объективный предел, за которым наступает необратимый процесс деградации экономики и распада общественного сознания, вымирание доведенного до отчаяния народа. За последнее десятилетие вследствие некомпетентности и коррумпированности власти мы уже понесли ущерб, сравнимый с потерями в результате гитлеровского нашествия.

Хватит, пора взяться за ум.

Опубликовано в «Литературной газете» 12 декабря 2004 г.

«КУДРЯВАЯ ЭКОНОмИКА»,

или Во что обходится невежество финансовой власти

Парадоксы проводимой в настоящее время в России денежной политики войдут, наверное, в экономическую историю как самые нелепые курьезы. Как, к примеру, объяснить здравомыслящему человеку сложившуюся в российской экономике ситуацию, при которой чем больше валютные поступления от экспорта нефти, тем меньше кредитных ресурсов остается в распоряжении российских предприятий. Чем боль ше приток иностранных инвестиций, тем меньше возможности внутренних накоплений. Чем больше профицит бюджета, тем выше государственный внутренний долг.

Перечень этих парадоксов, связанных с особенностями мышления г-на Кудрина, определяющего финансовую политику российского правительства, в котором он занимает пост министра финансов, и Центрального банка, где он руководит Национальным банковским советом, можно продолжить. Все их объединяет одно — маниакальная убежденность руководителя российских денежных властей в том, что наша экономика, благодаря притоку нефтедолларов, получает больше денег, чем она может эффективно использовать. Кажущийся ему избыток денег он выводит из экономического оборота, стерилизуя в Стабилизационном фонде около четверти налоговых доходов федерального бюджета. При этом он всерьез считает, что «потратить деньги Стабфонда на поддержку промышленности — значит нанести ущерб нашей промышленности. Это, к сожалению, пока освоили не все», — заявил Кудрин при рассмотрении проекта бюджета на 2007 г. в Государственной думе.

Да, столь «кудрявую» логику, действительно, освоить сложно. Тем более что ее приходится принимать на веру — никаких расчетов, моделей, каких-либо научно обоснованных аргументов в защиту своей позиции министр финансов не приводит. Словно пророк, получающий знания свыше, он заявляет: «Пока 27 процентов денежной массы от ВВП мы можем себе позволить и не больше, для того чтобы удерживать основные макроэкономические показатели».

И поясняет не понимающим его логику депутатам: «Средства Стабилизационного фонда выполняют главную функцию — спасают экономику от инфляции и укрепления рубля. В этом заключается эффективность Стабилизационного фонда. Если бы мы в прошлом году расходовали средства Стабилизационного фонда, мы имели бы прирост денежной массы на 70 процентов и инфляцию 20 процентов».

Исходя из каких моделей денежного обращения и на основании каких расчетов министр финансов делает столь однозначные выводы, остается загадкой. Нам предлагается ему просто… поверить. Поверил же президент, так почему бы не

 

поверить в пророческие способности г-на Кудрина депутатам и ученым? Тем более все равно решения об инвестировании денег российских налогоплательщиков в приобретение долговых обязательств стран НАТО (то есть в кредитование их военных расходов) уже приняты, президент России эту политику одобрил и ставить ее под сомнение — проявлять нелояльность главе государства.

И все же попытаемся разобраться в парадоксах «кудрявой экономики». Тем более что ее незамысловатая логика удивительно проста и понятна даже прикормленным властью журналистам без экономического образования. Она исходит из хорошо известного тождества монетарной теории, согласно которому произведение количества денег на скорость их обращения эквивалентно произведению объема обращающихся на рынке товаров на их цены. Эта простенькая формула является символом веры для исповедующих монетаризм вульгарных либералов. Вульгарных в том смысле, что они предельно упрощают экономическую реальность, исходя из предпосылок свободной конкуренции, абсолютной рациональности хозяйствующих субъектов, их полной информированности об имеющихся технологических возможностях и других, не существующих в действительности, но удобных для теоретизирования абстракций. Вульгарный либерализм российских монетаристов еще более примитивен — в указанном выше тождестве они видят только линейную зависимость между приростом цен (инфляцией) и приростом количества денег, считая скорость их обращения и объем товарной массы неизменными. Отсюда вытекает и логика проводимой ими политики количественного ограничения денежной массы в целях сдерживания инфляции. «Чтобы у нас в российской экономике инфляция была низкой, 3—4 процента, — втолковывает депутатам Кудрин, — нам нужно наращивать количество денег в экономике из года в год, даже несмотря на то, что ВВП будет на 6 процентов прирастать, а промышленность — на 5, нам нужно наращивать количество денег на 17—20 процентов, а мы наращиваем на 35—45. А вот если бы мы весь Стабфонд тратили, то мы бы наращивали 70 процентов» и, по мнению Кудрина, получили бы инфляцию в 20%, то есть вдвое выше нынешнего уровня.

Из этого рассуждения Кудрина можно выявить логику, которой он руководствуется: удвоение прироста количества денег ведет к удвоению прироста цен, и, соответственно, наоборот — двукратное сокращение прироста количества денег ведет к двукратному снижению прироста цен (с 10% сейчас до 5-процентного целевого ориентира денежной политики, ограничивающей прирост денежной массы 20%). Эта логика столь примитивна и столь далека от экономической реальности с ее нелинейными и сложными обратными связями и неопределенностями, что сам Кудрин пытается от нее откреститься.

На подозрения депутатов в своей излишней примитивности он отвечает: «Когда меня упрекают в том, что я говорю о том, что только количество денег в обращении сегодня является определяющим, безусловно, это не вполне справедливо, потому что всегда я обращаю внимание, что и сама формула, и методология этого связаны еще и со скоростью обращения». Но это не более чем отговорка оппонентам, которую Кудрин тут же дезавуирует: «Скорость обращения я мог бы выразить через такой показатель, как монетизация нашей экономики. Состояние нашей экономической системы таково, что мы себе можем позволить в 2005 году 27 процентов показателем денежной массы к ВВП. Это означает, что наша экономика имеет такой характер экономики и возможность аккумулировать средства, перераспределять, направлять их по эффективным каналам».

Хотя на словах Кудрин вынужден признать более сложный характер зависимости между денежной эмиссией и инфляцией, на практике он руководствуется примитивной линейной зависимостью между приростом денежной массы и темпом инфляции, задавая план стерилизации прироста денежной массы сверх установленного им же лимита в 18—20%. Из этого следует первый парадокс «кудрявой экономики»: чем больше валютной выручки приходит в Россию от экспорта нефти и газа, тем меньше денег остается для внутреннего производства.

Наряду с охарактеризованной выше логикой Кудрина, действие этого парадокса связано с механизмом денежной эмиссии, практикуемым Банком России в последние годы. Фактически единственным источником денежной эмиссии российских рублей в последние годы является приобретение Центробанком иностранной валюты в золотовалютные резервы. Это означает, что первичное распределение прироста денег в экономике происходит между продавцами иностранной валюты — экспортерами, заемщиками иностранных кредитов, иностранными инвесторами и, в последнее время, населением, избавляющимся от обесценивающихся ранее накопленных долларов. Их совокупный спрос на рубли намного превышает предложение последних со стороны импортеров, плательщиков по иностранным займам и населения, что выражается в высоком положительном сальдо платежного баланса. Оно целиком выкупается Центробанком в золотовалютные резервы за счет денежной эмиссии. Часть последней, превышающей установленные денежными властями ориентиры по приросту денежной массы, затем ими стерилизуется посредством изъятия налоговых доходов государства в Стабилизационный фонд и эмиссии государственных облигаций. Соответственно, происходит изъятие с внутреннего рынка денежных ресурсов, которые обслуживают производственную деятельность (через налоги) и инвестиции (через облигации правительства и Центробанка). Оценим масштаб этого перераспределения денег в текущем году.

Верхняя граница прироста денежной массы (агрегат М2) оценивалась Центральным банком в 28%. Денежная эмиссия под прирост валютных резервов в объеме около 100 млрд. долларов должна составить более 2,7 трлн. рублей, что было бы эквивалентно удвоению денежной базы. Реально ее прирост составит 796 млрд. рублей — остальная часть денежной эмиссии стерилизована путем вывода в Стабилизационный фонд 1,7 трлн. рублей налоговых поступлений, привлечения на депозиты и в облигации Банка России 229 млрд. рублей. Таким образом, денежные власти изымают за год с внутреннего рынка около 1,9 трлн. рублей, которые в противном случае были бы направлены на финансирование производства и инвестиций. При такой политике выходит, что чем больше валютной выручки приходит в Россию от экспорта нефти и газа, тем меньше денег остается для внутреннего производства.

По внутренней логике проводимой Кудриным политики получается, что чем больше Россия экспортирует нефти, тем

 

меньше денег остается для производства внутреннего продукта.

Цена этого парадокса исключительно велика. Неспособность денежных властей эффективно распорядиться обрушившимся на Россию потоком нефтедолларов стоит каждому гражданину России как минимум половины потенциальных доходов, оборачивается для предприятий завышенными процентными ставками и трудностями в получении кредита. На развитие банковской системы эта политика оказывает угнетающее воздействие, лишая ее большей части потенциальных ресурсов для расширения. Кудрин признает это обстоятельство: «Сегодня наш рынок, который хотел бы кредитовать реальный сектор, вынужден получать кредит под 10—15 процентов на три года. Вот весь и наш инвестиционный климат, он запирается вот в этих ключевых показателях… Наша задача, чтобы ставка была от пяти до семи и кредит был долгосрочным на период нормальной окупаемости любого крупного проекта. Для этого нужна низкая инфляция», — заключает он. И дальше вновь впадает в прочный круг собственных мифологем: «Количество денег в обращении может быть определенным». Определенным, по его мнению — не более 30% ВВП, которые, как он считает, способна переварить российская экономика. Следовательно, в условиях превышения денежной эмиссии по отношению к этой величине нужно не расширять предложение кредита, а, наоборот, изымать деньги из обращения, ухудшая финансовое положение налогоплательщиков, поступления от которых государство вывозит за рубеж. Любой психиатр определил бы такую логику как разновидность шизофрении.

По логике Кудрина получается, что для расширения доступа предприятий к денежным ресурсам предложение последних следует… сокращать. Причем сокращать резко — вдвое по отношению к фактически складывающемуся уровню, да еще за счет налоговых изъятий средств самих предприятий. Эта странная логика напоминает убежденность многих средневековых врачей в том, что кровопускание — универсальное средство от всех болезней. Действуя таким образом, они погубили немало несчастных больных. Российские власти своей политикой ежегодно губят множество российских предприятий, лишая занятости и источников доходов сотни тысяч людей. Они приносятся в жертву догмам г-на Кудрина. Несмотря на многочисленные критические выступления ученых и экспертов, эта политика продолжается, камуфлируемая «кудрявыми завитушками» в прессе по поводу инфляции, социальной направленности и стратегических прорывов в болезненном воображении правительственных экономистов.

Неудивительно, что почти все отрасли производственной сферы, ориентированные на внутренний рынок, остаются в депрессии и продолжают мучительно умирать — денежные власти делают все возможное, чтобы живительный поток кредитов до них не дошел. Как констатируется в «Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2006 год», в этом году «Россия остается донором — чистым кредитором остального мира». Российским государством будет перемещено за рубеж еще около 100 млрд. в дополнение к уже вывезенным из страны средствам в размере как минимум полтриллиона долларов.

Из миллионов граждан и предприятий, занимающихся хозяйственной деятельностью, лишь ничтожная часть имеет доступ к кредитам. Последние предоставляются под завышенные проценты и требования залогового обеспечения, на короткие сроки и на невыгодных условиях. Подавляющее большинство предприятий вынуждено развиваться только за счет собственных средств — доля банковского кредита в финансировании инвестиций крупных и средних предприятий составляет не более одной пятой.

Для малого бизнеса кредит остается вовсе недоступным. Неразвитость системы кредитования предпринимательской деятельности и практически полное отсутствие механизмов долгосрочного кредитования производственной сферы — прямое следствие заскорузлой политики финансовых властей, не выполняющих свою главную функцию в рыночной экономике по организации кредита.

Кудрин соглашается с этим, констатируя: «Монетизация нашей экономики очень низкая. Но, развивая институты, мы сможем расширить то количество проектов, которые можно будет кредитовать под 7 процентов годовых, и спрос на деньги появится». Пока же в российской экономике ставка кредитования составляет 15% при инфляции 10—11%. В прошлом году только 14 процентов кредитов было выдано на срок более трех лет», — отметил А. Кудрин. Выступая в Госдуме, он заявляет: «Нам нужно существенно увеличить инвестиционный потенциал российской экономики и сделать кредитный ресурс основным инструментом для модернизации экономики». Но тут же вновь скатывается в порочный круг своей мифологии, бесконечно блуждая в трех соснах (количества денег, уровня монетизации и темпа инфляции): «Причина инфляции — это избыточное денежное давление на экономику, связанное с большим притоком нефтедолларов и выкупом этих нефтедолларов в обмен на эмиссионные деньги Центральным банком. Защитой от инфляции и укрепления рубля сегодня служит Стабилизационный фонд России. Это он забирает лишние для экономики деньги. На сегодня объем Стабилизационного фонда составляет 6,4 процента ВВП, то есть он еще даже не достиг нижней планки, по нашим оценкам, той части, которая должна быть резервной».

Это уже точно шизофрения. Одновременно «больной» утверждает, что кредитных ресурсов в экономике не хватает, их дороговизна вдвое превышает нормальный уровень, и тут же принимает решение изъять половину их прироста. При этом в той мере, в которой Кудрин изымает деньги налогоплательщиков из российской экономики и вывозит их за рубеж, они направляются туда же, чтобы занять недостающие им денежные средства. Величина этого кругооборота составляет более 50 млрд. долларов в год. При этом правительство ссужает деньги российских налогоплательщиков зарубежным заемщикам под 2—3%, а они вынуждены там же занимать изъятые у них денежные ресурсы под 8—15% годовых. Чистый ущерб от этой шизофренической политики составляет около 5 млрд. долларов. Намного больше косвенный ущерб, включающий упущенные вклады банковской системы, теряющей наиболее платежеспособных клиентов, прибегающих к займам из зарубежных источников.

На этом примере мы видим второй парадокс «кудрявой экономики»: чем больше валютных поступлений получает экономика, тем больше капитала государство вывозит за рубеж. Масштаб этого парадоксального явления позволяет говорить об абсурдности проводимой в России денежной политики. На секунду представим, что Россия отказалась от Центрального банка и своей национальной валюты. Казалось бы, такое может привидеться только в кошмарном сне. Однако в этом случае денег у нас было бы вчетверо больше, инфляция — в три раза меньше, а кредиты стали бы вдвое дешевле и доступнее. Об этом говорит структура денежной программы на 2006 г. На 1 января 2006 г. на 2,299 трлн. находящихся в обращении рублей денежной базы Центральный банк аккумулировал 5,245 трлн. рублей чистых международных резервов. При этом чистые внутренние активы ЦБ составили -2946 млрд. руб. То есть денежные власти изъяли из экономического оборота в Стабилизационный фонд и долговые обязательства ЦБ более половины эмитированных денег. К концу этого года соотношение оставленных и изъятых из экономики денег составит 3095 млрд. рублей к -4869 млрд. при увеличении международных резервов до 7964 млрд. рублей. Иными словами, на один рубль, работающий в российской экономике, более двух рублей резервируется в иностранных активах. Таким образом, денежные власти искусственно сужают объем денежного предложения более чем вдвое даже по сравнению с самой консервативной моделью денежной политики, известной как «валютное правление» (когда страна жестко привязывает объем денежной базы к величине валютных резервов).

Более чем двукратное сокращение денежной базы по отношению к объему притекающих в страну доходов означает соответствующее ограничение возможностей экономического роста — кредитования производства, повышения инвестиций, роста занятости и доходов населения и обеспечения социальных гарантий.

За некомпетентность руководителей Центрального банка и экономического блока правительства мы вынуждены расплачиваться колоссальными упущенными возможностями. Привязка денежной эмиссии к приросту валютных резервов при количественном ограничении денежной массы влечет отток денег из бóльшей части производственной сферы, ориентированной на внутренний рынок, которая в отсутствие доступа к кредиту вынуждена изыскивать средства для развития за счет занижения оплаты труда. Чудовищный спад производства и хроническая депрессия в бóльшей части отраслей обрабатывающей промышленности, строительстве и сельском хозяйстве — прямой результат проводимой денежно-кредитной политики. Об этом свидетельствуют конкретные примеры

 

многочисленных кризисных ситуаций, возникающих в эконо мике из-за искусственного ограничения ликвидности Центробанком и его неспособности организовать должную систему рефинансирования коммерческих банков, занимающихся кредитованием производства.

Фактически Банк России выполняет свою главную функцию с точностью до наоборот. Ведь смысл существования Центробанка заключается в монопольном осуществлении государством организации денежного обращения и денежной эмиссии в целях обеспечения благоприятных условий для экономического развития. В число этих условий помимо стабильной валюты входит наличие доступного кредита, механизмов аккумулирования сбережений и их трансформации в долгосрочные инвестиции, а также технологий устойчивого рефинансирования расширенного воспроизводства. Наш же Центробанк вместо предложения денег для кредитования экономического роста занимается их изъятием из экономики, тормозя и искусственно сдерживая тем самым экономический рост.

Такого еще не было в экономической истории — российская денежная власть ухитрилась превратить монополию государства на организацию денежного предложения из важнейшего двигателя экономического роста в его тормоз. Если во всех странах с рыночной экономикой ломают голову над вопросом, в каких пределах использовать денежную монополию государства для нужд общества, направляя ее на финансирование бюджетного дефицита, уровень которого в странах «семерки» в последние годы колеблется от 2 до 5% ВВП, то у нас все наоборот. Монополию государства на организацию денежного обращения используют для сокращения возможностей социально-экономического развития и снижения общественного благосостояния.

При такой политике даже свалившийся на нас дождь нефтедолларов, вместо того чтобы подпитывать российскую экономику, уходит мутным потоком за рубеж, а денежные власти, вместо того чтобы бороться с вывозом капитала, активно этому способствуют. В такой макроэкономике абсурда выжить могут лишь предприятия, экспортирующие свою продукцию и кредитующиеся за рубежом, не завися тем самым от национальных денежных властей.

Что ж, мы по-прежнему выступаем благодетелями для всей планеты. Причем если СССР критиковали за предоставление развивающимся странам социалистической ориентации 140 млрд. долларов кредита в виде поставок отечественной техники, то нынешняя власть ухитрилась за пятнадцать лет вывезти за рубеж свыше 600 млрд. долларов наличных денег, без какого-либо обеспечения прокредитовать полтриллиона долларов чужих военных расходов, списав заодно и большую часть выданных Советским Союзом кредитов. При такой политике не только увеличение доходов, но и наращивание экспорта оказывается для экономического роста бесполезным.

Второй парадокс «кудрявой экономики» является следствием неразвитости системы кредитования внутреннего производства, возможности которой ограничены жесткой политикой количественного ограничения денежного предложения. Поскольку денежные власти стараются не выходить за пределы ими же устанавливаемых количественных ограничений прироста денежной массы, который целиком направляется на приобретение иностранной валюты, рефинансирование коммерческих банков со стороны Центробанка фактически отсутствует. Более того, стерилизуя налоговые поступления и занимая деньги на финансовом рынке, денежные власти сужают даже имеющуюся базу воспроизводства кредитно-банковской системы. При этом само государство становится ведущим экспортером капитала.

Эту политику Кудрин объясняет необходимостью удержания относительно низкого, по сравнению с равновесным, курса рубля для поддержания конкурентоспособности отечественных экспортеров. Центробанк, скупая избыток валюты, образующийся при заданном обменном курсе рубля, выходит за пределы им же установленной допустимой величины прироста денежной массы. Чтобы остаться в рамках запланированных ограничений по приросту денежной массы, денежные власти стерилизуют избыточную часть путем изъятия части налоговых доходов государства, которая направляется в Стабилизационный фонд и вывозится затем за рубеж. При этом, как мы уже убедились выше, денежные власти устанавливают допустимые ограничения прироста денежной массы исходя из крайне упрощенной линейной зависимости между приростом количества денег и темпом инфляции, которая имеет мало общего с реальными закономерностями де нежного обращения.

Любая домохозяйка, регулярно покупающая продукты на продовольственных рынках крупного российского города по многократно завышенным ценам, хорошо видит главную причину этого завышения — монопольный контроль организованной преступности над товаропроводящей сетью. Любой крестьянин, желающий продать свой товар в городе, сталкивается с этой преступностью, вынуждающей его отдавать товар перекупщикам по дешевке. Любой автолюбитель понимает, что причина сезонного повышения цен на бензин заключается в злоупотреблении нефтяных картелей монопольным положением на рынке. Каждый квартиросъемщик, сталкиваясь с безудержным ростом коммунальных тарифов, понимает, что причина роста стоимости жизни заключается в попустительстве государства естественным монополиям. И только в абстрактном мышлении нашего министра финансов этим факторам инфляции не находится места — они не вписываются в его вульгаризированную версию монетарной теории. Он сводит ее к простой линейной зависимости между приростом количества денег и темпом инфляции. Поэтому в отличие от развитых стран, которые удерживают низкую инфляцию при дефицитных бюджетах, мы имеем высокую инфляцию при профицитном бюджете. И никакие жертвоприношения путем экономии на росте зарплаты, инвестиций и социальных расходов не помогают — монополисты и криминал, контролирующие рынки при попустительстве коррумпированного государства, продолжают завышать цены при любой макроэкономической политике.

Так возникает третий парадокс «кудрявой экономики»: чем больше денег стерилизуют денежные власти, тем труднее подавить инфляцию.

Мы уже сравнивали борьбу с инфляцией посредством количественного ограничения денежной массы со средневековой практикой лечения всех болезней кровопусканием. Сбить высокую температуру кровопусканием, разумеется, можно, доведя ее до комнатной и убив организм. Собственно, это и произошло со значительной частью нашей производственной сферы, погибшей из-за оттока денег в финансовые пирамиды и за рубеж. Выжили лишь высокомонополизированные про-

 

изводства товаров и услуг первой необходимости и экспорт но-ориентированные предприятия.

Первые благодаря тому, что за счет систематического завышения цен обеспечили необходимое для воспроизводства рефинансирование за счет потребителей. Вторые — благодаря устойчивому притоку валюты и привлечению иностранных кредитов. Вся остальная часть производственной сферы, ориентированная на внутренний рынок, все эти годы задыхается от хронической нехватки оборотных средств, не имея возможности самостоятельно рефинансировать свою деятельность из-за низкой рентабельности.

Банковская система призвана играть ключевую роль в структурных изменениях рыночной экономики, организуя и опосредуя приток капитала в освоение новых технологий, модернизацию и развитие производства. Но для этого должны работать механизмы рефинансирования коммерческих банков за счет соответствующим образом организованных механизмов денежного предложения. Используя свою монополию на эмиссию денег для кредитования экономического роста, государство бесконечно расширяет возможности социально-экономического развития.

Как известно, современный мировой экономический рост начался с промышленной революции в Европе, которая стала возможной благодаря организации долгосрочного дешевого кредита государством, создавшим механизм эмиссии национальной валюты. Экономическое чудо быстрого восстановления разрушенной войной стран Западной Европы стало возможным благодаря механизму рефинансирования коммерческих банков под векселя промышленных предприятий, которые переучитывались центральными банками этих государств. Столь же стремительный послевоенный подъем Японии был обеспечен дешевыми кредитными ресурсами, создававшимися государственной кредитно-финансовой системой. Сегодняшний бурный рост экономики Китая питается эмиссией кредитных ресурсов, предоставляемых под низкий процент на цели модернизации производственных предприятий также через государственные коммерческие банки.

К сожалению, весь этот колоссальный опыт успешного кредитования экономического роста остается не востребованным денежными властями России. Главным результатом их политики становится дефицит денежного предложения, при водящий к завышению процентных ставок, эмиссии денежных суррогатов, долларизации экономики и в результате — к росту трансакционных издержек, падению конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей, деградации и сокращению производства. Дополнительным результатом становится переход экспортно ориентированных предприятий к кредитному обслуживанию за рубежом. И без того небольшой объем операций отечественного банковского сектора сужается. Нет сомнений, что при такой политике в скором времени после открытия российского финансового рынка по условиям присоединения России к ВТО отечественный банковский сектор будет поглощен иностранными банками. В отличие от российских они имеют неограниченный доступ к источникам рефинансирования со стороны своих денежных властей. Таким образом возникает четвертый парадокс «кудрявой экономики»: чем больше валютные доходы российской экономики, тем меньше возможности развития отечественной банковской системы.

Поскольку Центробанк количественно ограничивает денежное предложение и не желает заниматься созданием должной системы рефинансирования коммерческих банков, рост последних жестко ограничен общим пределом роста денежной массы, устанавливаемым денежными властями. В результате коммерческие банки не могут удовлетворить растущий спрос на кредиты. Их наиболее благополучные клиенты, достигая уровня международной конкурентоспособности, переходят на кредитование за рубежом — в этом и прошлом годах наблюдается устойчивый и быстрый рост таких частных заимствований. При такой политике в России никогда не будет своей полноценной банковской системы.

Бурное развитие банковского сектора в России не должно вводить в заблуждение: масштаб его развития ничтожно мал как по сравнению с потребностями российской экономики, так и по отношению к стандартам развитых стран. Достаточно сказать, что активы всех российских коммерческих банков меньше, чем у одного крупного европейского, американского или японского банка, а отношение совокупного капитала банковского сектора к ВВП в России впятеро меньше, чем в других странах «восьмерки». Темпы его роста могли быть гораздо выше, если бы Центральный банк и правитель ство создавали для этого необходимые условия. Но в отличие от общепринятой в мире практики российский Центробанк изымает деньги из экономики, создавая их дефицит, а правительство, вместо того чтобы направлять деньги налогоплательщиков на цели социально-экономического развития страны, замораживает их в Стабилизационном фонде и вывозит за рубеж.

Стерилизационные операции денежных властей вызывают повышение процентных ставок и ухудшение доступности кредита. Удерживая ставку рефинансирования на уровне, существенно превышающем среднюю рентабельность производственной сферы, Центробанк блокирует развитие всей банковской системы, ограничивая спрос на деньги краткосрочными спекулятивными операциями и сверхприбыльными отраслями. В структуре источников финансирования капиталовложений российских предприятий доля банковских кредитов остается по сравнению с развитыми странами незначительной — 8—10%. Для сравнения: в США этот показатель составляет 40%, в ЕС — в среднем 42—45%, в Японии — 65%. По оценкам, 93% российских банков не могут выдать ни одного кредита объемом более 10 млн. долларов (исходя из норматива риска на одного заемщика).

Как уже говорилось, эти парадоксы являются следствием выбранной в свое время под давлением МВФ и реализуемой до сих пор политики количественного ограничения денежной массы, основанной на крайне примитивной концепции вульгарного монетаризма. Суть этой политики заключается в сочетании количественного ограничения денежного предложения некоторым умозрительным пределом (в интервале 20— 30% прироста денежной массы) и жесткой привязки денежной эмиссии к приобретению иностранной валюты. Пока сальдо платежного баланса было меньше субъективно определяемого предела прироста денежной массы, наши вульгарные монетаристы могли рассуждать о «денежной накачке» экономики с инфляционными последствиями. Но когда сейчас Банк России вынужден приобретать иностранной валюты значительно больше, чем установлено умозрительным пределом, эмитируя для этого соответствующее количество рублей, ущербность этой политики стала очевидной. На фоне крупномасштабной

 

стерилизации половины прироста денежной массы нехватка денег для производственной сферы стала еще более острой. При этом наряду с изъятием из экономики значительной части налоговых доходов бюджета денежные власти прибегают к ненужным государственным займам, изымая из экономического оборота свободные денежные ресурсы.

«Как раз когда мы находимся в ситуации избыточного денежного предложения, то мы вынуждены, чтобы сохранить достаточно высокие расходы, не увеличивать деньги в обращении, взять эти деньги в экономике, — поясняет депутатам эту абсурдную политику государственных займов при профицитном бюджете Кудрин. — То есть мы вынуждены заимствовать». При этом объем этих «вынужденных» (то есть ненужных) займов весьма велик. Следствием этой политики становится еще один парадокс «кудрявой экономики»: чем больше приток иностранных инвестиций, тем меньше возможности внутреннего финансирования инвестиций.

Ведь, согласно логике «Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики», чем больше капитала вложат в приобретение акций российских предприятий иностранные инвесторы, тем больше будет прирост валютных резервов и денежная эмиссия под их увеличение и тем больше денег придется стерилизовывать денежным властям. Выходит, что приток иностранного спекулятивного капитала на финансовый рынок обернется оттоком денег из его инвестиционного сегмента. Собственно это и происходит через эмиссию государственных облигаций в целях стерилизации кажущейся Кудрину избыточной денежной массы.

Причины всех этих парадоксальных глупостей заключены в самой технологии планирования денежного предложения, навязанной нам МВФ и остающейся без изменения с 1992 г., несмотря на чудовищный ущерб от ее применения. Суть этой технологии сводится к ежегодному планированию прироста денежной массы исходя из целевых установок по ограничению инфляции и весьма туманных предположений об изменении скорости обращения денег. При этом никаких сколько-нибудь обоснованных моделей, позволяющих рассчитать зависимость между приростом денежной массы и уровнем инфляции, ни у Центрального банка, ни у правительства нет. Используемые же аналитиками денежных властей простенькие регрессионные зависимости не имеют содержательного смысла — как показали многочисленные исследования, статистически значимая зависимость между приростом денег и инфляцией отсутствует. Это неудивительно с учетом огромного количества нелинейных обратных связей и процессов, опосредующих взаимосвязь количества денег, скорости их обращения, объема товаров и цен. Сведение всех факторов, генерирующих инфляцию, к приросту денежной массы — грубейшее упрощение, простительное первокурснику, но приводящее к чудовищным просчетам при попытках руководствоваться им на практике.

Наивные попытки аналитиков денежных властей по-школярски подменить учет сложных нелинейных и весьма неустойчивых взаимосвязей между инфляцией и параметрами денежного предложения линейными детерминированными моделями у специалистов вызывают недоумение. Это все равно что пытаться рассчитать параметры полета ракеты при помощи калькулятора и формул земного притяжения из школьного учебника по физике. Когда вместо понимания внутренних связей объекта управления он моделируется как «черный ящик», трудно надеяться на успешное достижение поставленных целей. Но почему-то, несмотря на неограниченные возможности финансирования исследований, руководители Центрального банка не желают изучить должным образом закономерности функционирования доверенного им объекта управления, предпочитая рассматривать денежно-кредитную систему страны как «черный ящик», систематически ошибаясь в планировании денежной политики вследствие недопустимых упрощений и примитивности применяемых моделей.

Эти просчеты дорого обошлись нашей экономике. Почти десятилетие назад они были мною проанализированы в статье «Центральный банк против промышленности России»^[1]. В ней было показано, что катастрофическое падение промышленного производства в 1993—1994 гг. (вдвое в целом и втрое в машиностроении) стало прямым следствием примитивной политики Центрального банка, пытавшегося бороться с галопирующей инфляцией путем количественного планирования прироста денежной массы и фиксации курса рубля. Следствием этого стал кризис неплатежей (денежные суррогаты вытеснили деньги, что повлекло резкое увеличение скорости их обращения и лишь увеличило инфляцию) и падение конкурентоспособности российских товаров (втрое за один год).

После финансового краха в августе 1998 года правительству Примакова удалось убедить Центральный банк отказаться от примитивных и крайне разрушительных для экономики методов планирования денежной массы. Вопреки кликушеству вульгарных монетаристов, требовавших резкого сокращения денежного предложения, и многократного повышения ставки рефинансирования, его объем был существенно увеличен при неизменной ставке рефинансирования, что позволило организовать рефинансирование коммерческих банков и увеличить кредитование производственной сферы, задыхавшейся от недостатка оборотных средств. В результате значительный прирост денежной массы не только не подстегнул инфляцию, но, напротив, способствовал ее снижению благодаря бурному росту производства товаров (на 25% за полгода), связавшему денежное предложение.

Сегодня Центральный банк декларирует взвешенную политику, признавая, что «выбранный режим валютного курса, сохранение существенной роли регулируемых цен в динамике индекса потребительских цен, неустойчивые процессы замещения валют в портфелях активов, неустойчивые лаги между динамикой денежного предложения и показателями инфляции определяют низкую эффективность использования в качестве промежуточного целевого ориентира темпов прироста денежной массы. Динамика денежных агрегатов становится лишь ориентиром и важной характеристикой текущих монетарных условий и среднесрочного тренда инфляции, а прогнозные границы прироста денежной массы не являются жестко заданными».

Но по сути технология планирования денежного предложения остается прежней. На основе субъективных ощущений и необоснованных предпосылок руководители денежных властей «с потолка» задают границы прироста денежной массы, после чего производятся расчеты требуемого объема стерилизации «избыточной» (то есть выходящей за пределы этих границ) части денежной массы в зависимости от ожидаемого сальдо платежного баланса. Весь объем денежной эмиссии сверх установленных пределов прироста денежной массы объявляется лишним и подлежащим стерилизации путем замораживания денег, изымаемых из экономики в форме налогов, в Стабилизационном фонде. В дополнение к этому Центральный банк оставляет за собой право изъятия денег у коммерческих банков под свои обязательства.

Хотя Центральный банк признает, что главными причинами инфляции в настоящее время являются не монетарные факторы, а рост регулируемых тарифов и злоупотребления монополистов, борьба с инфляцией по-прежнему сводится к количественному ограничению прироста денежной массы. Это ведет к хронической недомонетизации российской экономики и соответствующему ограничению экономического роста. В условиях, когда главным источником инфляции является завышение цен монополистами, такая денежная политика ведет к снижению возможностей экономического роста и роста доходов населения, сводясь к обслуживанию перетока доходов к монополизированным и экспортно ориентированным отраслям. При этом ее антиинфляционная эффективность остается весьма низкой, так как ограничение роста доходов населения и расходов государства никак не влияет на возможности монополистов завышать цены.

Монополисты это делают вне зависимости от ограничений прироста денежной массы при попустительстве государства, уклоняющегося от проведения действенной антимонопольной политики. Не только тарифы на услуги естественных монополий, но и цены на товары массового спроса завышены в несколько раз вследствие криминализации рынка и отсутствия добросовестной конкуренции. Странно слышать рассуждения правительственных экономистов о недопустимости прироста реальной зарплаты более чем на 10% в ситуации, когда цены на продовольственном рынке завышены втрое по отношению к равновесным в условиях свободной конкуренции. Они могут стать еще выше даже при снижении зарплаты, если государство продолжит попустительствовать злоупотреблениям монополистов. Вместо того чтобы проводить жесткую антимонопольную политику, государство ограничивает прирост денег в экономике, сокращая конечный спрос и сужая возможности роста производства. В результате закрепляется депрессивное положение и деградация отраслей, ориентированных на внутренний рынок, десятки миллионов людей теряют возможности увеличения доходов, становится хронической массовая бедность.

Иными словами, из-за того, что некто произвольно установил верхний предел прироста денежной базы, приток в страну нефтедолларов сверх этого уровня оборачивается сокращением государственных расходов, и миллионы работников бюджетной сферы недополучают зарплату, граждане России лишаются социальных гарантий, и у государства не находится достаточно денег, чтобы обустроить беспризорных детей. Некомпетентность денежных властей, примитивизм проводимой ими политики дорого обходится нашему народу. Вследствие искусственной привязки рубля к доллару, денежного предложения — к приросту валютных резервов, жесткого количественного ограничения прироста денежной массы произвольно задаваемыми параметрами все не ориентированные на экспорт отрасли посажены на «финансовую мель». У них нет возможности долгосрочных заимствований, крайне ограничен доступ к кредитным ресурсам, отсутствуют механизмы рефинансирования производственной деятельности.

В результате проводимой денежно-кредитной политики мы лишились значительной части производственного и инвестиционного потенциала, вывоз капитала превысил полтриллиона долларов, произошла деградация экономической структуры страны с закреплением доминирующего положения сырьевых и монополизированных отраслей. Мы могли бы иметь сегодня вдвое больший объем ВВП и втрое больший объем инвестиций, гораздо более прогрессивную структуру экономики, если бы политика Центрального банка соответствовала ее главной цели — использованию монополии государства на денежное предложение для кредитования экономического роста.

Кроме огромного ущерба для социально-экономического развития страны от макроэкономических последствий проводимой денежными властями политики, эти же власти наносят

 

государству прямой ущерб бездарным управлением валютными резервами страны. Около пяти лет назад комитетом Государственной думы по экономической политике были проведены специальные парламентские слушания с целью объяснить денежным властям чрезмерную рискованность размещения валютных резервов в долларах США. Но наивная вера руководителей Центробанка в незыблемость последних оказалась важнее оценок ученых. За эту некомпетентность (или ангажированность?) денежных властей мы поплатились потерей валютных резервов страны более чем на 25 млрд. долларов вследствие обесценения этой валюты в точном соответствии с прогнозом парламентских слушаний. Теперь, когда доллар растет и падает евро, Центробанк скупает последние, наступая в очередной раз на те же грабли. Может быть, руководство денежных властей ставит перед собой задачу максимизации ущерба государственным финансам?

Во всяком случае, замораживание государственных денег в стабилизационном фонде на счетах Центробанка есть прямое нанесение ущерба государству в размере их инфляционного обесценения. Хотя, возможно, риск размещения этих денег за рубежом окажется еще выше, с учетом опыта Центрального банка по манипулированию государственными резервами. Свежа еще в памяти история с фирмой «Фимако», созданной руководством Центробанка на Кипре с целью прокрутки резервных денег в финансовой пирамиде ГКО в интересах собственного обогащения. Кто знает, не будут ли подобные технологии финансовых махинаций задействованы вновь — политика размещения валютных резервов и стабилизационного фонда остается тайной.

Примитивизм проводимой денежной политики во многом объясняется закрытостью Центрального банка и безответственностью его руководства. Центральный банк не обосновывает принимаемые им решения и не считает должным объяснять их ни обществу, ни специалистам. Отсутствие механизмов ответственности Центрального банка за принимаемые решения оборачивается примитивизацией проводимой им политики, недостоверностью целевых показателей денежной политики и систематическим занижением возможностей денежного предложения. Судя по содержанию «Основных направлений», Центральный банк до сих пор не имеет скольконибудь достоверной системы моделирования различных вариантов денежно-кредитной политики, сводя их лишь к сценарным прогнозам платежного баланса при разных ценах на нефть. Главный вопрос планирования денежной политики — оценка спроса на деньги при различных сценариях экономического роста — даже не ставится.

Вместо расчетов, характеризующих взаимосвязь экономического роста и различных вариантов политики денежного предложения, механизмами рефинансирования банковской системы и производственной деятельности, Центральный банк руководствуется субъективными и туманными оценками параметров денежного обращения, планируя их по инерции от «достигнутого уровня». При этом руководство Центробанка старается многократно перестраховаться, искусственно сдерживая денежное предложение из-за боязни инфляции. А правительство и думское большинство, принимая «Основные направления» на веру, пассивно соглашается с необоснованным ограничением возможностей экономического роста и повышения доходов населения.

Странно видеть пустой зал и равнодушие депутатов Государственной думы при обсуждении «Основных направлений», которые определяют макроэкономические ограничения экономического роста, доходов населения и государственных расходов. Распределение последних является предметом бурных дебатов в ходе четырех чтений проекта федерального бюджета, а их общая величина принимается к сведению без каких-либо обсуждений. Трудно объяснить, почему депутаты Государственной думы часами спорят о том, как распределить десяток миллиардов рублей по целевым программам, и просто принимают к сведению решение денежных властей изъять из бюджета и заморозить в Стабилизационном фонде более 2 трлн. рублей, 200 млрд. из которых съест инфляция в течение года. При этом никаких расчетов, обосновывающих необходимость замораживания именно 2,2 трлн. рублей, не приводится. Их и не может быть в силу отмеченного выше отсутствия прямой статистически значимой зависимости между приростом количества денег в обращении и инфляцией.

Идиотизм принимаемого решения о двукратном занижении зарплаты работникам бюджетной сферы на том основании, что так считают ни за что не отвечающие «эксперты» Центрального банка и Минфина, очевиден для специалистов. Сколько можно приносить доходы миллионов российских граждан и предприятий в жертву невежеству денежных властей?

После финансовой катастрофы августа 1998 г., произошедшей вследствие некомпетентности тогдашних денежных властей, было принято решение о создании Национального банковского совета, призванного хоть как-то контролировать руководство Центрального банка, оценивая обоснованность принимаемых им мер. К сожалению, за несколько лет своей работы этот орган никак себя не проявил. То ли в силу робости, то ли из-за некомпетентности входящих в него лиц, он функционирует как декоративный орган, подобно думскому большинству принимая к сведению гадания экспертов Центробанка.

Сколько мы еще будем мириться с тем, что из-за субъективного и некомпетентного мнения отдельных чиновников, направляющих деятельность денежных властей, страна теряет половину возможностей экономического роста, а гражданам вдвое занижается зарплата? Времени для оздоровления денежно-кредитной системы страны остается все меньше. С исчерпанием потока нефтедолларов исчезнут и возможности быстрого наращивания финансовых возможностей экономического роста. С деградацией задыхающегося от нехватки денег ориентированного на внутренний рынок производственного потенциала страна лишится собственной технологической базы и способности к самостоятельному развитию. С присоединением России к ВТО иностранные банки быстро займут доминирующее положение на рынке капитала, лишив нас собственной финансовой основы. Это произойдет на наших глазах в течение нескольких лет, если мы не заставим Центральный банк должным образом выполнять свои функции по эффективному управлению государственной монополией на денежное предложение в целях обеспечения благоприятных условий экономического роста. Может быть, в этом и есть тайный смысл политики российских денежных властей? Чем сегодня можно еще объяснить маниакальное стремление к наращиванию инвестиций в обесценивающиеся американские финансовые инструменты, как не стремлением поддержать падающий доллар всеми финансовыми ресурсами нашей страны?

Чтобы этого избежать, необходимо обеспечить научную обоснованность денежной политики, что невозможно без кардинального повышения квалификации и ответственности руководства денежных властей. В этом направлении должен, наконец, заработать и Национальный банковский совет, занявшись решением насущных проблем.

Во-первых, отказаться от примитивной политики количественного ограничения денежного предложения, перейдя к его регулированию через ставку рефинансирования, последовательно снижая ее до уровня, не превышающего среднюю норму рентабельности в производственной сфере.

Во-вторых, вместо безумной политики выталкивания денег из страны приступить к формированию механизмов долгосрочного дешевого кредита, преобразовав для этого Стабилизационный фонд в Бюджет развития и создав полноценные кредитные институты развития.

В-третьих, вместо доведенной до абсурда политики эмиссии денег под прирост валютных резервов перейти к гибкому денежному предложению, исходя из необходимости удовлетворения спроса на деньги со стороны производственной сферы и используя для этого механизм рефинансирования коммерческих банков под залог векселей платежеспособных производственных предприятий.

В-четвертых, прекратить операции по изъятию с рынка денег, генерируемых производственной сферой с рынка, включая их замораживание в Стабфонде, эмиссию облигаций Банка России и перекачку денег за рубеж.

В-пятых, принять меры по защите отечественной банковской системы от поглощения международными банками, ограничив присутствие последних на российском рынке разумными пределами.

И, наконец, следует вновь вернуться к рассмотрению функциональных обязанностей Центрального банка, законодательно дополнив их задачами организации кредита в экономике, содействия занятости и экономического роста.

 

Опубликовано в «Политическом журнале», (2006, № 43—44, 47—48)

ПАРАД СУВЕРЕНИТЕТОВ НАЧАЛСЯ С НАЗНАЧЕНИЯ ГУБЕРНАТОРОВ

Придуманная Кремлем политическая реформа проводится якобы для укрепления государства и национальной безопасности. При этом идет масштабная агитация в пользу ее скорейшего принятия. Также в дело идут и провокации — противников реформы называют врагами государства и пособниками террористов. Представители администрации президента объявили о наличии в стране «пятой колонны» врагов Отечества, в состав которой, очевидно, будут заноситься все неугодные их шефу политические и общественные деятели с целью их последующей зачистки.

Туркменбаши на российский лад

Не так давно в вагонах московского метро появились смонтированные наклейки-листовки клеветнического содержания со сфабрикованными чернушниками фотографиями. На них изображены оставшиеся самостоятельными лидеры оппозиции вместе с наиболее одиозным чеченским террористом и олигархом. Мол, вот они — враги народа. Я считаю, что это выходка может оказаться прелюдией к репрессиям против неугодных власти политикам. Как свидетельствует журналистское расследование газеты «Московский комсомолец», расклеила листовки организация «Идущие вместе», клонированная Кремлем для грязных провокаций.

Судя по этим приемам, президентский агитпроп намерен использовать модели политического террора 30-х годов с разоблачением и последующим уничтожением «врагов народа». Возможно, в современных условиях он будет не столь масштабным, число жертв не выйдет за пределы пиночетовской диктатуры, в стране появится нечто вроде российского Туркменбаши. В любом случае этот рецидив политтехнологии прошлого века губителен для страны.

Как горбачевская антиалкогольная кампания была доведена ретивыми исполнителями до вырубки виноградников,

 

так и проводимая в настоящее время политическая реформа может быть реализована какими-нибудь «Идущими вместе с вождем» по образцам гитлеровских штурмовиков или китайских хунвейбинов.

Проводимые властью реформы обозначили пока лишь общий вектор изменения социально-политической структуры общества. Но их осуществление задает тенденцию, которая может привести к формированию криминально-олигархической диктатуры. А может и заглохнуть — в зависимости от силы общественного сопротивления. Поэтому столь важно сейчас, пока авторитарно-репрессивный режим власти окончательно не сформировался, ясно осознать его угрозу.

В политику — по пропуску

Как известно, суть политической реформы сводится к ликвидации права граждан на прямое избрание глав субъектов Федерации и своих представителей в Государственную думу. Кандидатуру в губернаторы будет предлагать президент, а депутаты Государственной думы станут избираться по партийным спискам.

Сегодня доступ к СМИ жестко регулируется президентской администрацией. Не трудно догадаться, что все партии, претендующие на доступ к избирателям и прохождение в Думу, должны будут договариваться с администрацией президента, доказывать свою лояльность, чтобы получить разрешение на выход в телеэфир. А законодательные собрания в регионах едва ли решатся отклонить предлагаемую президентом кандидатуру в губернаторы. В случае несогласия с ним их просто распустят. По сути, нам навязывают режим личной диктатуры одного человека, который будет произвольно назначать всех облеченных сколько-нибудь существенной властью руководителей. Противоречит это действующей Конституции или нет, разберется Конституционный суд. Для нас важен смысл навязываемых стране изменений. Реставрация методов прямого административного принуждения граждан и силового подавления их воли приведет к окончательной деградации общества, ликвидации главных источников совре менного экономического роста.

Власть для…

Укрепление вертикали власти — не более чем красивая фраза, имеющая совершенно разный смысл в разных политических ситуациях. Главные вопросы: каким образом эта вертикаль выстраивается и для каких целей власть «вертикально укрепляется»?

В нашей новой истории уже был период, когда руководители регионов назначались президентом. Это был период распада СССР и всей социалистической системы управления огромной страной. Захватившим власть революционерам срочно нужны были лояльные руководители в областях. Прикрываясь теми же лозунгами, что и сегодняшние политреформаторы, они сместили большую часть действующих глав регионов, назначенных еще КПСС, и поставили на их место спешно подобранных руководителей. Многие из них не имели ни опыта управления, ни необходимой для этого квалификации. Впрочем, от них многого и не требовалось: не допустить реставрации советско-партийной системы, строго выполнять указания Ельцина, обеспечивать «правильный» ход народного голосования на выборах в федеральные органы власти.

Предоставленные самим себе, многие новоявленные главы регионов быстро проворовались, забыв об ответственности перед обществом. Чтобы не потерять кресло, они периодически заваливали президентскую администрацию подарками, задабривали федеральных чиновников взятками. Только после перехода к всенародным губернаторским выборам населению удалось избавиться от наиболее одиозных фигур — коррумпированных, глупых и наглых.

Сегодня нам предлагают вернуться к этой системе, являющейся явным анахронизмом в условиях XXI в. Неужели в Кремле полагают, что они могут лучше оценить эффективность работы глав регионов, чем население? Как президент будет оценивать работу губернаторов? Пока нам известен только один критерий, по которому с лидеров регионов спрашивают по всей строгости. Это результат выборов президента и депутатов Государственной думы. Если он соответствуют спускаемым из Кремля показателям, то все остальное может сойти с рук. Если нет — следует ждать неприятностей от пра воохранительных органов.

Кадровики решают все

Власть сильна своей связью с народом. Чем больше она выражает национальные интересы, тем прочнее ее позиции. Чем больше она открыта для него, тем больше к ней доверия. Чем больше она подотчетна народу, тем эффективнее ее политика. Такой власти нечего опасаться народного волеизъявления. И наоборот, коррумпированная, некомпетентная и противостоящая интересам страны власть боится выборов, гласности, любых форм народного контроля. Она предпочитает опираться на силу и подавляет оппозицию. Очевидно, что замена прямых выборов губернаторов утверждением представляемых президентом кандидатур отдаляет власть от народа. Контроль избирателями заменяется бюрократическим контролем президентской администрацией. У губернаторов исчезает ответственность перед гражданами. А ответственность перед президентом сводится к безусловной политической лояльности. Это делает губернаторов заложниками кремлевских интриг. Ведь у президента не 89 голов, чтобы с утра до ночи думать о каждом субъекте Федерации. За него это будут делать кремлевские кадровики, подбирая и оценивая людей по собственному усмотрению.

Сегодня вдруг заговорили, что прямые выборы губернаторов не обходятся без грязных технологий и подтасовок результатов. Это действительно так, особенно в отношении президентских выборов, что накладывает серьезный негативный отпечаток на результаты всенародного волеизъявления.

И тем не менее население — более объективный судья работы губернатора, чем оторванные от реальной жизни кремлевские царедворцы. Последних больше волнует вопрос, какие бизнес-структуры могут поделиться заработком в том или ином регионе, а не то, как там живут простые граждане. Поэтому, при всех недостатках избирательных технологий, население эффективнее контролирует работу губернаторов.

Кстати, заметим, что наиболее одиозные лидеры регионов, на которых в качестве негативного примера ссылаются сегодня сторонники политической реформы, пришли к вла сти благодаря прямой поддержке Кремля.

 

Наш собственный, да и мировой политический опыт сви детельствует, что выборы губернаторов населением эффективнее административных назначений сверху, так как лучше страхуют государственную власть от коррупционеров и некомпетентных руководителей. Проводимая Кремлем кадровая политика наглядно показывает неэффективность назначений по принципу личной преданности. Неужели кто-либо из наших граждан думает, что Греф, не имеющий даже экономического образования, — лучший из возможных министров экономики? Или Кудрин, который свел бюджетную политику к обслуживанию внешнего долга, — лучший финансист? Или Зурабов, коммерциализировавший государственное финансирование здравоохранения, — высококлассный специалист в этой области? А если мы еще вспомним тех, кого Путин назначил ответственными за состояние национальной безопасности? Сегодня граждане не знают, вернутся ли живыми домой. А в правительстве — ни одной отставки.

Назначенцы от сепаратизма не спасут

В качестве важнейшего аргумента в пользу политической реформы говорится о якобы свойственном избираемым губернаторам сепаратизме — стремлении отделиться. В пример приводятся отмененные недавно договоры федерального центра и субъектов Федерации о разграничении полномочий, а также тысячи существовавших ранее расхождений между федеральным и региональным законодательствами.

Действительно, сепаратистские тенденции имели место, и их подавление — несомненная заслуга нынешней власти. Однако это доказывает обратное: как только федеральная власть стала всерьез бороться с региональным сепаратизмом, он развеялся, как утренний туман. Порожден же он был самой федеральной властью, панически боявшейся региональных баронов на заре формирования новой российской государственности. Ельцину, исполнившему роль главного разрушителя СССР, мерещилось повторение этого кошмара уже против самого себя.

Целостность и национальная безопасность страны удерживается не административным произволом, а единством правового, экономического и, самое главное, человеческого пространства. Никакими назначениями начальников «свер ху» эти скрепы не заменить. Напомню, что парад суверенитетов развернули именно назначенные в свое время губернаторы. И сделали они это по прямому указанию Ельцина, который прямо сказал — берите суверенитета столько, сколько сможете переварить.

Национальная безопасность — это обязанность федеральной власти, которая ни в коей мере не должна зависеть от способа формирования органов власти субъектов Федерации. Если выбранный народом губернатор нарушает закон или совершает действия, подрывающие безопасность страны, федеральная власть имеет достаточно рычагов, чтобы отстранить его от занимаемой должности. В то же время избранный руководитель, находящийся под контролем населения, всегда более осторожен в своих действиях, чем лично преданный ставленник с неограниченными полномочиями. Вспомним, кто поставил Дудаева руководить Чечней и кто дал ему оружие. Очевидно, что именно федеральная власть породила своей кадровой политикой наиболее опасные формы сепаратизма. Некомпетентность и слабость федеральных структур власти, отвечающих за национальную безопасность, привели к невиданному ранее разгулу бандитизма и терроризма. Именно федеральная власть организовала криминальную приватизацию, легализовала вывоз капитала и фактически отменила валютный контроль, разрешив преступникам прятать деньги за границей и спонсировать террористов через зарубежные банки.

Смею предположить, что авторы политической реформы надеются сбросить ответственность с федеральных органов власти на назначаемых ими региональных руководителей. И не только в сфере социальной политики, но и в области национальной безопасности. То есть за подавление терроризма будут отвечать не вооруженные и обученные федеральные спецслужбы, а совершенно не подготовленные к этой работе региональные руководители, дело которых — не борьба с бандитизмом, а хозяйственные и социальные вопросы. Это как раз и приведет к дальнейшему снижению эффективности системы национальной безопасности.

И последний, самый важный вопрос: зачем президент заменяет остатки народного контроля режимом неограниченной личной власти? Против кого эта власть будет направле на? Каких целей она добивается? Ответ на этот вопрос дает проводимая в стране социальная реформа…

Можно ли власть, которая уходит от ответственности за уровень жизни и развитие страны и в то же время пытается все взять под контроль, подавляя любую оппозиционную деятельность, считать патриотичной и эффективной? Можно ли патриотической и эффективной считать власть, которая попустительствует коррупции и вывозу капитала, отгораживаясь от населения административной машиной и лишая граждан права иметь своих персональных представителей во власти?

Если кто-то придерживается такой точки зрения, то он должен нам доказать, что самым патриотичным и эффективным образцом государственного устройства являются диктаторские режимы банановых республик, а образцом для нас в таком случае должен стать Туркменбаши, создавший наиболее завершенную и совершенную модель государственного устройства на обширном постсоветском пространстве.

Опубликовано в «Новой газете» 16 декабря 2004 г.

СЛЕПОй ВЕДЕТ ГЛУХОГО

Именно такое впечатление складывается после прочтения проекта Программы социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2005— 2008 гг.) и Плана действий Правительства Российской Федерации по ее реализации в 2005 г. Эти документы были представлены министром экономического развития и внешней торговли Грефом на утверждение в Правительство России 15 февраля 2005 г. (далее по тексту статьи — Программа).

Анализ проблем и постановка задач

Как известно, правильная диагностика проблем и постановка задач составляют необходимое условие формирования эффективной политики социально-экономического развития

 

и «половину дела» по ее реализации. В соответствии с реко мендациями учебного курса по системному анализу авторы Программы начинают ее изложение с формулировок цели и задач. В качестве «стратегических целей развития страны» выдвигается повышение благосостояния населения и уменьшение бедности на основе динамичного и устойчивого экономического роста. «Ключевым условием» их достижения объявляется обеспечение неуклонного роста конкурентоспособности России.

Авторы Программы не утруждают себя раскрытием понятия конкурентоспособности, ограничиваясь пустой фразой о том, что «в современном мире от конкуренции нельзя защититься — в ней можно только победить или проиграть».

Напрасно читатель будет ломать голову над вопросом: конкурентоспособности в каких областях хотят достичь авторы программы? На 229 страницах текста нет упоминания ни об одной конкретной технологии или приоритетном направлении экономического развития, не говоря уже о механизмах их осуществления. В соответствии с примитивной доктриной рыночного фундаментализма авторы Программы повторяют, словно по шпаргалке, азы популярных учебников по макроэкономике для первокурсников — оказывается «создание равных условий конкуренции для всех предприятий при ясных и прозрачных правилах игры и есть главная задача правительства в сфере экономики». По мнению авторов, «вмешательство же государства искажает конкуренцию и отдаляет от главной задачи — построения эффективной экономики».

Остается только догадываться, как при таком подходе правительством должна быть решена увязанная по целям и срокам задача резкого повышения конкурентоспособности трех составляющих:

— человека;

— государственных институтов; — бизнеса.

Ведь если под конкурентоспособностью человека понимать его образовательно-квалификационный уровень, то без крупномасштабных государственных инвестиций в образование ее не повысить.

Если под конкурентоспособностью бизнеса понимать научно-технический уровень производственного потенциала и его экономическую эффективность, то без многократного по вышения инвестиционной и инновационной активности ее не обеспечить. А это предполагает многократное увеличение ассигнований на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР), развертывание механизмов кредитования производственных предприятий, модернизацию инфраструктур, что также требует кардинального повышения и роли государства, и государственных инвестиций на эти цели. Стимулирование научно-технического прогресса (НТП) является важнейшей функцией современного государства, так же как организация механизмов воспроизводства человеческого капитала и долгосрочного кредитования экономического роста.

Авторы Программы, по-видимому, не читали ни книг, ни специальных исследований о роли государства в обеспечении социально-экономического развития. Незнакомы они и с закономерностями современного экономического роста. Поэтому и задачи, которые они ставят, не имеют никакого отношения к ключевым проблемам социально-экономического развития страны.

Напрасно читатель будет искать ответы на вопросы о путях преодоления нарастающих тенденций деградации производственного и человеческого потенциала страны, отставания российской экономики по техническому уровню, вывоза капитала и утечки умов за рубеж, утраты главного источника развития — способности страны к генерированию и применению новых знаний и технологий.

Вместо серьезного анализа проблем социально-экономического развития страны в Программе под рубрикой «Важнейшие вызовы современного этапа экономического роста в России» декларируются общие фразы либо двусмысленного содержания, либо вообще лишенные конкретного смысла. Такие вызовы, как «низкая эффективность государственного управления» или «отсутствие условий и стимулов для развития человеческого капитала», так же как низкий уровень конкуренции, — это прямые следствия проводимой государством политики, а рассматриваемая программа лишь является ее продолжением. Другие декларируемые вызовы — «высокая доля нерыночного сектора», «неравномерное осуществление реформ на субфедеральном уровне», «низкий уровень интеграции российской экономики в международные экономические отношения» — вообще вызовами не являются. Даже школьнику понятно, что проблема заключается не в уровне интеграции страны в мирохозяйственные связи, а в характере ее специализации. По показателям внешнеэкономической открытости и зависимости российская экономика более интегрирована в мировую, чем, например, американская. Но США специализируются на экспорте наукоемких товаров и технологий и на импорте умов. Россия, наоборот, экспортирует умы, сырье и капитал, импортируя готовую продукцию. Оказавшись на сырьевой периферии мирового рынка, Россия несет огромные потери от неэквивалентного внешнеэкономического обмена, который с момента распада СССР сводится с балансом в минус полтриллиона долларов по движению капитала, и еще с большим ущербом от утечки умов.

Авторы программы признают в качестве «вызова» слабую диверсификацию, создающую высокую зависимость от мировой конъюнктуры цен на основные экспортные товары. Но зависимость от мировой конъюнктуры цен — это лишь одно из следствий более глубокой проблемы — деградации научно-производственного и интеллектуального потенциала страны, вызванного неверной политикой самоустранения государства от решения задач стимулирования инновационной и инвестиционной активности и защиты национальных интересов во внешнеэкономической сфере.

Отказавшись от поддержки отечественных товаропроизводителей, государство тем самым поставило их в неравные конкурентные условия по отношению к иностранным корпорациям, пользующимся доступом к дешевым кредитам, государственным субсидиям на НИОКР, имеющим разветвленную глобальную сеть сбыта своих товаров.

Если бы правительство России честно выполняло главный постулат Программы о «создании равных условий конкуренции для всех предприятий», то оно многократно бы увеличило расходы на стимулирование НТП, совместно с Центробанком создало бы механизмы долгосрочного кредитования производственных предприятий и рефинансирования банковских кредитов под развитие производства, организовало бы

 

предоставление гарантий под экспортные кредиты, ввело бы компенсационные пошлины и другие защитные меры против недобросовестной торговой практики со стороны импортеров. В общем, действовало бы подобно другим развитым государствам, всемерно защищая интересы своих товаропроизводителей и помогая им в освоении новых технологий в целях продвижения своей продукции в острой конкурентной борьбе на мировых рынках.

Вместо этого правительство пассивно констатирует деградацию российской экономики и декларирует принцип равной удаленности и уравнительный подход ко всем субъектам хозяйственной деятельности, не принимая в расчет колоссальные преимущества транснациональных корпораций и содействуя таким образом захвату ими российского рынка. По-видимому, небескорыстно, ведь одним из таких преимуществ иностранных компаний является коррумпированность российских чиновников, которым открываются зарубежные счета для перечисления комиссионных за бездействие в защите интересов российских товаропроизводителей.

В результате формального равенства возникает колоссальное фактическое неравенство в условиях конкуренции — российские предприятия платят за кредит впятеро дороже иностранных конкурентов, получают в тысячи раз меньше государственных субсидий и других форм поддержки, работают на изношенном оборудовании и несут повышенные производственные издержки. При этом чиновники, призванные защищать национальные интересы России, предпочитают работе с отечественными предприятиями встречи с представителями крупнейших ТНК и разглагольствования на международных конференциях о либерализации российского рынка.

Как, к примеру, можно объяснить противоправное давление г-на Грефа на главного санитарного врача России с требованием снять ограничения на импорт недоброкачественной американской курятины? Неизвестно, сколько заплатили за это лоббирование американские фирмы, но российские птицефабрики точно понесли от такой странной и противоестественной активности российского министра многомиллионные убытки, а российские граждане потребили немалое количество вредных для здоровья гормональных препаратов, содержащихся в американских продуктах, не рекомендуемых к потреблению в самих США.

Глубокое непонимание сути проблем авторы программы демонстрируют и в региональной политике. Вместо того чтобы констатировать разрушительные тенденции нарастания дифференциации регионов по уровню социально-экономического развития, они рассуждают о неравномерном осуществлении реформ и о бесполезности, даже нежелательности финансового выравнивания развития регионов. Хорошо бы им пожить хотя бы пару месяцев за 100 километров от Москвы в роли учителя средней школы или квалифицированного рабочего. Возможно, тогда бы они почувствовали на себе многократные различия в уровне жизни между регионами. Когда среднестатистические различия между регионами по доходам и бюджетным расходам на душу населения достигают 5—8 раз, впору говорить о разрушении единого социальноэкономического пространства страны, чреватого серьезными угрозами национальной безопасности.

Авторы программы из-за недостаточной образованности и непонимания предмета просто не видят ни главных проблем социально-экономического развития страны, ни возможностей их решения. Повышение конкурентоспособности государства они понимают как дальнейший демонтаж его функций. Перефразируя известные слова сталинской эпохи «нет человека — нет проблем», можно сказать, что незамысловатая логика авторов Программы сводится к принципу «нет государства — нет задач».

Действительно, нельзя же всерьез считать, что главной задачей правительства является создание равных условий конкуренции. Ведь они в принципе не могут быть равными для среднего производственного предприятия и гигантской монополии, для разоренного машиностроительного завода и доминирующей в мире транснациональной корпорации, для забытого государством леспромхоза и наукоемких производств комплексной переработки леса, размещенных для переработки российского леса по ту сторону границы…

Но авторы программы за деревьями не видят леса — они не понимают ни реальных проблем, ни возможностей развития российской экономики, они не знают ни ее болезней, ни методов их лечения. Вопрос заключается лишь в том, бу дет ли правительство России реализовывать эту Программу, оставшись глухим к рекомендациям ученых и специалистов, или возьмет на вооружение современные знания отечественной и мировой науки?

Как будет показано ниже, третьего не дано — подготовленную Грефом Программу невозможно исправить в силу ее полной несостоятельности. То, что в ней правильно, — банально и носит декларативный характер, а то, что предлагается конкретно, — неправильно и вредно. Эту программу следует опубликовать как образец невежества и профнепригодности ее авторов. Или же попробовать реализовать с колоссальным ущербом для страны в назидание потомкам, в очередной раз удивив весь мир.

Рассмотрим предлагаемые в Программе «Основные приоритеты социально-экономического развития Российской Федерации в среднесрочной перспективе и методы их реализации».

Прорыв в Средневековье

Именно так можно охарактеризовать избранные в программе способы реализации первого из заявленных приоритетного направления социально-экономической политики — реформы образования. Хотя эта реформа преподносится как модернизация образования, на самом деле речь идет о банальной коммерциализации этой отрасли со снижением государственных обязательств. Цель этой реформы ставится более чем скромная — «сохранить более высокий уровень российского образования по сравнению с тем, который характерен для стран сопоставимого уровня социально-экономического развития». Для справки заметим, что к числу таких стран, с которыми мы соседствуем в рейтингах уровня социально-экономического развития, относятся Алжир, Панама, Венесуэла…

При всех декларативных заявлениях г-на Грефа о необходимости перехода к экономике знаний, судя по его Программе, речь идет об экономии на знаниях. Единственно конкретный тезис в разделе «модернизация образования» подразумевает именно это: «для удовлетворения индивидуальных потребностей детей в течение всего периода обучения в общеобразовательной школе им будут предоставляться услуги дополни тельного образования. При этом расширение возможностей выбора учащимися школ индивидуальных образовательных траекторий будет способствовать снижению недельной нагрузки учебного плана».

В переводе на общедоступную терминологию речь идет о введении частичной платности среднего образования. Планируется сократить объем бесплатно предоставляемой обязательной образовательной программы, освободив время для факультативных добровольных уроков, которые будут вестись за отдельную плату. Таким образом, около четверти услуг средней школы будет предоставляться на коммерческой основе. С учетом крайне низких доходов большинства российских семей «модернизация» образования будет означать сокращение часов обучения и получаемых знаний.

Следствием этой реформы станет разрушение единого образовательного пространства страны. Одновременно с введением частичной платности среднего образования меняется статус средней школы, которая получает юридическую самостоятельность и принуждается государством к самостоятельному зарабатыванию денег. Нетрудно спрогнозировать, что школы разделятся на элитные, где будут обучаться дети богатых родителей и квалифицированные учителя смогут получать хорошую зарплату, и все остальные, в которых не будет хватать педагогических кадров и возможностей качественного обучения. В целях решения проблем собственного выживания учебные заведения подталкиваются к оказанию коммерческих услуг, наиболее безобидными из которых станет сдача в аренду учебных помещений и торговля «сникерсами» в школьных коридорах.

Таким образом, в XXI в., который обоснованно характеризуется как век перехода к экономике знаний, нам навязывается снижение образовательного уровня подрастающего поколения. В то время как европейские и другие развитые страны переходят к системе общедоступного бесплатного высшего образования и нормой становится всеобщее 14-летнее образование, российское правительство тянет нас назад, в позапрошлый век, когда за образование приходилось платить, и оно оставалось привилегией богатых.

Именно к этому сведутся реальные последствия предложенной в Программе реформы образования. Остальные ее по

 

ложения, со многими из которых можно было бы согласиться, имеют гораздо меньшее значение и носят формальный характер. В случае реализации этой программы мы рискуем к середине XXI века оказаться с полуграмотным населением и бесповоротно утратить способность к генерированию и применению новых знаний, что составляет главный источник современного экономического роста.

Наша образовательная система, конечно же, нуждается в модернизации, понимаемой в соответствии с общепринятым значением этого термина. В словаре русского языка С.И. Ожегова «модернизировать» — значит вводить усовершенствования, сделать отвечающим современным требованиям.

Необходима информатизация образовательного процесса, оборудование школ современной техникой, кардинальное повышение квалификации преподавателей, которые должны учить детей не только «сумме знаний», но, прежде всего, способности творчески мыслить. Для этого необходимо соответствующее увеличение финансирования образования. В условиях, когда 80% семей с двумя и более детьми имеют среднедушевые доходы ниже прожиточного минимума, сделать это может только государство.

Авторы программы старательно обходят вопрос государственного финансирования образования. Между тем он является ключевым — для сохранения и реализации модернизации образовательного потенциала страны необходимо, как минимум, двукратное увеличение государственных ассигнований на эти цели. Возможности для этого у государства есть. Но оно предпочитает вывозить миллиарды долларов за рубеж, оставляя учителей с нищенской зарплатой, а школы — без денег. Вместо того чтобы обеспечить нормальное финансирование образования, правительство решает проблему недостатка средств на содержание школ путем сокращения их количества и самого образования в целом.

Коммерциализация образования в принципе не может обеспечить нормальный уровень его финансирования. Наивные рассуждения авторов программы по повышению инвестиционной привлекательности системы образования не учитывают одной существенной человеческой особенности. Человек, даже сведенный к хомо экономикус, — это не продукт фабричного производства, а свободный индивид. Он сам себе выбирает место работы вне зависимости от того, кто финансировал его образование. Из этого следует, что инвестор, вкладывающий средства в образование, не может рассчитывать на приватизацию результата своих инвестиций. Именно поэтому образование во всех странах со сложившейся рыночной экономикой развивается как общественное благо и финансируется в решающей степени государством. Попытка сбросить эту функцию на мифических «инвесторов» приведет лишь к соответствующему снижению инвестиций в развитие образования.

Любящий рассуждать про экономику знаний г-н Греф, видимо, не понимает, что расходы на образование и науку — это ключевые составляющие инвестиций в создание и применение знаний. Экономика знаний требует перехода к всеобщему высшему образованию, которое должно быть доступно каждому человеку. Так же как индустриализация предполагает всеобщее среднее образование, переход к постиндустриальной экономике знаний требует всеобщего высшего образования. Расходы на образование становятся ключевой составляющей инвестиций в развитие, вместе с расходами на здравоохранение, науку и культуру их доля в совокупных инвестициях развитых стран составляет более половины и намного превышает инвестиции в материально-техническую составляющую производственного потенциала.

Аналогичные недоразумения возникают и при рассмотрении второго приоритета программы, который формулируется как «повышение эффективности функционирования системы здравоохранения». И в этой сфере повышение эффективности понимается как сокращение государственных обязательств, экономия на здоровье граждан камуфлируется как «внедрение оптимальных финансовых механизмов обеспечения здравоохранения».

Планируемая в программе конкретизация государственных гарантий в области здравоохранения понимается как приведение оказываемых бесплатно медицинских услуг в соответствие с объемом средств, выделяемых на их финансирование через систему обязательного медицинского страхования. К этому сводится смысл предлагаемой в программе реформы здравоохранения, которая заключается во введении жестких бюрократических процедур по контролю над расходами на оказание медицинской помощи населению. Врачи будут отвечать за расходование средств, а не за лечение больных. Вместо лечения человека предлагается проведение формальных бюрократических процедур диагностики его болезней и выписки установленных лекарств — в пределах утвержденных нормативов.

Планируемая в Программе коммерциализация здравоохранения приведет к стагнации финансирования этой отрасли на сложившемся уровне. Это повлечет за собой сокращение медицинских услуг, объем которых будет приведен в соответствие со средствами, выделяемыми государством на эти цели за вычетом стоимости услуг страховых компаний. Об этом свидетельствуют и целевые показатели реализации программы, предусматривающие сокращение количества вызовов «скорой помощи» и «излишних мощностей больниц».

По-видимому, авторы Программы давно не посещали больницы и не вызывали городскую службу «скорой помощи». Иначе бы они и не посмели говорить об «излишних мощностях больниц», в которых пациенты лежат в коридорах изза недостатка мест, и о сокращении вызовов «скорой помощи», которую часто приходится ждать несколько часов. Греф и его соавторы, наверное, лечатся за рубежом и пользуются услугами недоступных для населения элитных клиник. Поэтому они не понимают, что в рамках выделяемых сегодня на здравоохранение средств повысить качество и доступность медицинской помощи невозможно физически.

Международные сопоставления свидетельствуют о том, что количество госпитализаций в стране не является чрезмерным. Данные по количеству госпитализаций в разных странах в расчете на 100 человек населения показывают, что Россия лишь незначительно превышает уровень большинства европейских стран. Этот показатель в конце 90-х годов в нашей стране был всего на 10% выше, чем в среднем по странам Европы, и на 10—20% ниже, чем в Австрии, Венгрии, Литве, Финляндии. Показатель средней занятости больничной койки (более трехсот дней в году) превышает соответствующий показатель для большинства других стран.

Заметим также, что Россия отстает от развитых стран по показателю численности больничного персонала в расчете на одну больничную койку. То же самое относится и к об

 

щей численности занятых в здравоохранении. Численность занятых в лечебно-профилактических учреждениях России составляла в 2000 г. 5,5% от общей численности населения, занятого в экономике, в то время как уже в начале 90-х годов численность занятых в здравоохранении в процентах от общей численности занятого населения составляла в Австралии — 6,9%, Нидерландах — 6,6%, Норвегии — 9,1%, Франции — 6,8%, Финляндии — 8,3%, Швеции — 10,0%, Швейцарии — 9,9%. В США этот показатель составлял в 1990 г. 6,6%, в 2000 г. — 7,4%. Численность занятых в здравоохранении развитых стран имеет устойчивую тенденцию роста, при этом рост занятости в этой сфере опережает рост общей занятости населения. Такая тенденция объясняется, в частности, постоянным освоением новых медицинских технологий, которые не являются трудосберегающими и требуют увеличения численности как медицинского, так и немедицинского персонала лечебно-профилактических учреждений.

Таким образом, рассуждения авторов Программы об избыточности коечного фонда в больницах или врачей есть не более чем невежество лиц, которым президент поручил заниматься здравоохранением на горе всем гражданам России. Платой за эту некомпетентность становится резкое, на пять лет, сокращение средней продолжительности жизни населения. В России она на 12—15 лет меньше, чем в развитых странах. По этому показателю, интегрально отражающему уровень жизни населения, Россия переместилась за годы «реформ» с 35-го на 120-е место в мире.

Реформирование здравоохранения должно предусматривать не менее чем двукратное повышение финансирования этой отрасли, доведение доли расходов на здравоохранение до 6% ВВП, характерных для постсоциалистических стран Центральной Европы и соответствующих рекомендациям авторитетных международных организаций в этой области. Это будет означать лишь частичное восстановление прежнего уровня расходов на здравоохранение, который сократился по сравнению с 1991 г. втрое. Сделать это путем коммерциализации здравоохранения невозможно по тем же причинам, рассмотренным выше в отношении образования, — у большинства граждан нет денег, необходимых для полной оплаты нужных им медицинских услуг. Государству совместно с медицинскими страховыми компаниями необходимо решать эту задачу не за счет граждан, а мобилизуя дополнительные источники финансирования.

Здравоохранение требует реформирования, но не путем урезания бесплатной медицинской помощи под планируемое правительством снижение социального налога. Если исходить из Программной декларации о том, что «целью реформы здравоохранения является повышение доступности и качества медицинской помощи для широких слоев населения», то политика государства в этой области должна строиться определенным образом.

Во-первых, гарантируемые государством объемы бесплатной медицинской помощи должны устанавливаться не путем «стандартизации медицинских технологий», как записано в Программе, а на основе оценки потребности населения в охране здоровья и последовательного увеличения ассигнований на эти цели. Стандартизация медицинских технологий — это технический вопрос, облегчающий оценку расходов, но не их требуемый объем.

Во-вторых, должны быть четко разделены обязательства по финансированию расходов на здравоохранение между федеральным бюджетом, бюджетами субъектов Федерации и системой обязательного медицинского страхования. Последняя должна гарантировать страхование рисков заболевания граждан по всем случаям, угрожающим их жизни и здоровью. Очевидной основой планирования расходов в этой системе должен быть не объем средств, собираемый на эти цели по социальному налогу, а фактический объем текущей медицинской помощи, оказываемой населению государственными учреждениями здравоохранения за определенный базовый период. Страховые компании нужны не для того, чтобы пропускать государственные средства для государственных же медицинских учреждений, а для того, чтобы страховать риски, связанные со здоровьем клиентов. Из этого следует, что государственные фонды обязательного медицинского страхования должны напрямую финансировать государственные медицинские учреждения исходя из установленных нормативов их содержания. А страховые компании — непосредственно финансировать лечение больных, включая расходы на лекарства, обследования и медицинские услуги, предоставляе мые организациями здравоохранения по выбору застрахованного лица. Непосредственно из бюджета должны выделяться средства на развитие здравоохранения, включая финансирование медицинских исследований, инвестиции в модернизацию государственных учреждений здравоохранения, а также на выравнивание уровня расходов на душу населения в различных регионах страны.

В-третьих, должны быть четко установлены и профинансированы за счет федерального бюджета приоритетные направления профилактики социально обусловленных болезней, включая СПИД, туберкулез, алкоголизм и наркоманию. Особое значение имеет всеобщая вакцинация населения, расходы на которую также должны финансироваться за счет федерального бюджета.

В-четвертых, федеральный бюджет должен взять на себя расходы по диспансеризации всех детей и подростков, а также по содержанию родильных домов и женских консультаций. Особое значение имеет работа по обустройству и лечению беспризорных детей, которая также должна финансироваться федеральным бюджетом как общенациональная проблема.

В-пятых, должны быть многократно увеличены государственные расходы на медицинскую науку, информатизацию и модернизацию медицинских учреждений. В развитых странах здравоохранение стало одним из ведущих локомотивов экономического роста — применение современных медицинских технологий позволяет существенно улучшить здоровье и продлить жизнь, кардинально повышая ее качество. Биотехнологии в медицине, фармацевтика, профилактика болезней и физкультура становятся ведущими отраслями экономики XXI века.

К сожалению, авторы Программы не хотят понять, что расходы на здравоохранение, образование, науку и культуру являются инвестициями в воспроизводство человеческого капитала, ставшего главным фактором современного экономического роста. Расходы на эти цели правительством воспринимаются не как инвестиции, а как подлежащие минимизации затраты. Парадоксальным образом одновременно с ростом ВВП и доходов бюджета правительство сокращает долю государственных расходов на здравоохранение, которые за время после катастрофического 1998 г. снизились с 3,4% до 2,5% ВВП. То есть по мере роста финансовых возможностей государства финансирование здравоохранения ухудшается. В Программе планируется дальнейшая коммерциализация социальной сферы, что в нынешних российских условиях повлечет не только снижение уровня жизни миллионов граждан, но и подорвет воспроизводство человеческого капитала.

Специальные исследования показывают, что среди причин резкого сокращения продолжительности жизни российского населения снижение уровня и качества медицинских услуг занимает одно из первых мест. Восстановление в 2001—2006 гг. дореформенного уровня финансирования здравоохранения позволило бы сохранить жизнь 1,3 млн. человек трудоспособного возраста. Это вполне возможно при нынешних доходах государственного бюджета и экономически эффективно — на каждый дополнительный рубль расходов на здравоохранение экономия инвестиций составляла бы 0,12—0,27 рублей.

Таким образом, вопреки и мировым тенденциям, и интересам страны, планируемое правительством реформирование социальной сферы ведет не к ее модернизации, а к деградации в ущерб здоровью граждан, откату к механизмам воспроизводства человеческого капитала позапрошлого века. Реализация этих планов будет иметь катастрофические последствия не только для миллионов семей, лишаемых социальных гарантий на современное образование и охрану здоровья, но и для народа России в целом, так как закрепит тенденцию социального расслоения, ухудшения здоровья и деградации большинства населения.

Впрочем, авторов программы благополучие русского народа не волнует. Его вымирание они предлагают компенсировать путем «легализации положения нелегальных мигрантов». Программа констатирует, что «сложившиеся демографические тенденции делают экономически целесообразным стимулирование замещающей миграции, то есть миграции, компенсирующей сокращение численности всего или отдельных групп населения».

Иными словами, авторы Программы относятся к народу России как к человеческому сырью, недостаток которого можно восполнить более дешевым и неприхотливым импортируемым «человеческим материалом». Судя по содержанию предлагаемых в Программе мер по антисоциальной рефор

 

ме, под повышением конкурентоспособности человека они понимают широкое применение рабского труда бесправных иммигрантов из Азии, которые должны вытеснить «неконкурентоспособных» русских, требующих социальных гарантий, уважения своих прав и настаивающих на справедливой оплате своего труда.

Таким образом, на словах признавая, что «главное конкурентное преимущество современной высокоразвитой страны связано с человеческой личностью и теми факторами, которые непосредственно связаны с жизнедеятельностью человека», на практике программа предусматривает не развитие этих факторов (образование, здравоохранение, жилье), а их деградацию, демонтаж механизмов ответственности государства за их состояние и развитие.

Сытый голодного не разумеет

В перечне приоритетов авторы Программы не могли, разумеется, обойти вопрос борьбы с бедностью. Для этого предлагается пересмотреть существующие механизмы социальной помощи и создать условия для вовлечения бедных трудоспособных, но не работающих граждан в экономическую деятельность. Повышение зарплаты и обеспечение социальных гарантий не упоминаются в числе приоритетных направлений борьбы с бедностью. Беднякам, ставшим таковыми вследствие государственной политики распределения национальных богатств в пользу власть имущих, авторы Программы предлагают самим решать свои проблемы.

Это неудивительно, учитывая, что авторы Программы не знают проблемы, которую собираются решать. Они наивно полагают, что причиной недостаточной успешности бедных граждан на рынке труда является то, что они значительно уступают небедным гражданам по уровню образования. На самом деле особенностью большинства русских бедняков является их вполне высокая квалификация и практический опыт, которых в любой другой стране было бы достаточно для получения хорошо оплачиваемой работы. Вина наших инженеров, ученых, учителей, врачей, молодых специалистов заключается в том, что вследствие порочной политики государства были разорены тысячи потенциально конкурентоспособных предприятий, а богатейшее в мире государство вдруг стало настолько бедным, что не может дать достойную оплату труду учителя, ученого, врача.

В отличие от бедности в других странах, где она действительно охватывает главным образом неквалифицированную и малообразованную часть населения, в России бедными стали высококвалифицированные и вполне конкурентоспособные кадры. Эмигрируя, они быстро находят хорошо оплачиваемую работу за рубежом. Ущерб, который несет Россия от утечки умов, оценивается экспертами ООН в сотни миллиардов долларов. И Греф вместе с другими малообразованными авторами Программы, которых едва ли взял бы кто на работу, кроме Путина, не понимают, что именно их безграмотной политике обязаны своей бедностью миллионы высококвалифицированных специалистов.

Главной причиной чудовищной бедности большинства населения России является разрушение научно-производственного потенциала и недостойно низкая оплата труда. И то и другое является следствием проводившейся до сих пор социально-экономической политики. Без ее изменения преодолеть массовую бедность и вырождение населения России невозможно. В частности, необходимо перейти к последовательной политике стимулирования НТП, инновационной и инвестиционной активности, организовать кредитование производственной сферы, развернуть меры по защите внутреннего рынка и повышению конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей.

Ничего подобного в Программе не предусматривается. Не предусматриваются в ней и меры по повышению оплаты труда. Авторы программы даже не осознают, что сохранение минимальной зарплаты на уровне ниже прожиточного минимума позорно для России. Они рассуждают о либерализации рынка труда, чтобы усилить конкуренцию среди рабочей силы, но ни слова не говорят о повышении оплаты труда, которая в России вчетверо ниже в расчете на единицу производимой продукции, чем в развитых странах. Доля оплаты труда в использовании ВВП в России в полтора раза ниже вкла да труда в создание ВВП.

Эксплуатация труда в России самая высокая в мире, что является вторым по важности источником сверхприбыли российских олигархов. Первым же источником сверхприбыли остается природная рента, половина которой присваивается в частных интересах и уходит из страны, вместо того чтобы использоваться в интересах народа России, который является собственником природных ресурсов. В последнем случае доходы работников бюджетной сферы можно было бы удвоить в течение двух лет за счет соответствующего повышения доходов бюджета, а не повысить на 40% к 2008 г., как это предлагается в Программе за счет ликвидации «неэффективных» рабочих мест. Можно только догадываться, сколько рабочих мест в образовании, науке, здравоохранении, культуре и армии собираются сократить авторы Программы… А сокращаемым работникам, отдавшим годы жизни служению государству, остается надеяться на чудо, обещанное авторами Программы, — трудоустройство за счет «синхронизации процессов высвобождения работников бюджетной сферы и поддержки развития в регионах малого предпринимательства».

Обедневшие по вине государства граждане не дождутся от правительства не только повышения реальной оплаты труда и пенсий, но и элементарной помощи. Как пишут авторы, «учитывая низкую эффективность подавляющего большинства действующих социальных программ с точки зрения сокращения бедности, на первом этапе (2005—2006 гг.) представляется нецелесообразным увеличение в реальном выражении расходов на их финансирование». Вместо этого предлагается реорганизация механизмов социальной защиты.

Под реорганизацией, как нетрудно догадаться, понимается замена большинства социальных гарантий и обязательств государства денежными компенсациями. Только вот миллионы российских граждан, об улучшении материального положения которых трогательно заботится г-н Греф, не понимают своего счастья и протестуют против замены социальных гарантий унизительными подачками «на бутылку и закуску».

Четвертый приоритет Программы, в отличие от первых трех, правительство сможет выполнить. Речь идет о том, что не следует подрывать достигнутый уровень макроэкономической стабильности. Не приходится сомневаться, что про должение проводимой правительством политики стерилиза

 

ции не только денежной массы, но и основных источников экономического роста обеспечит нашей стране окончательную и необратимую деградацию человеческого и производственного капитала. Может быть, в этом и состоит цель политики правительства?

Ответ на этот вопрос дает анализ пятого приоритета — «совершенствования институциональной системы».

Одно из наиболее спорных положений Программы — переход от раздельного налогообложения земли и иных объектов недвижимости к налогообложению единого объекта недвижимости, используя при этом оценку рыночной стоимости объектов недвижимости. На практике это будет означать существенное увеличение поборов с населения, проживающего в центральных районах крупных городов с высокой стоимостью земли. Теоретически это положение несостоятельно, так как земля и стоящие на ней сооружения — это разные объекты, которые могут иметь разных собственников и иметь разный состав прав собственности. К примеру, с точки зрения интересов граждан и оптимизации развития городов целесообразно сохранение права бесплатного использования земли под многоквартирными домами, храмами, образовательными и медицинскими организациями. Предлагаемое в Программе введение в гражданское законодательство понятия «единого имущественного комплекса объектов недвижимости» имеет смысл в ограниченном числе случаев и не должно навязываться в качестве универсальной правовой формы. Многое из того, что кажется естественным земельным спекулянтам, в интересах которых правительство стараниями г-на Грефа пробивало весьма несовершенный и во многих своих положениях просто вредный для развития городов Земельный кодекс, противоречит интересам общества.

Другое ошибочное положение Программы — навязчивая идея ее авторов о сокращении нерыночного сектора. По их определению, «основные признаки принадлежности к нерыночному сектору — наличие регулируемых цен, дотаций и субсидий». Судя по тексту, авторы Программы вообще не понимают предмета, о котором рассуждают. К примеру, они пишут, что РАО ЕЭС субсидирует население за счет промыш ленных потребителей. Может, они не знают, что г-н Христен ко в период исполнения обязанностей премьера позволил РАО ЕЭС не только произвольно повышать тариф для населения, но и включать в его калькуляцию оплату безнадежных долгов промышленных потребителей. Но уж наверняка авторам Программы должно быть известно, что в интересах крупных промышленных энергопотребителей, щедро оплачивающих услуги коррумпированных бюрократов, правительство давно приняло решение об установлении для них льготных тарифов, многократно заниженных по сравнению с тарифами для населения. Фактически население сегодня субсидирует производителей алюминия и других энергоемких товаров.

Нерыночный сектор потому и называется нерыночным, что в нем объективно отсутствуют механизмы свободной рыночной конкуренции. Он включает в себя естественные монополии, которые в отсутствие эффективного государственного регулирования просто обворовывают потребителей, завышая цены на свои услуги, а также отрасли социальной сферы, работающие в интересах общего блага, коммерциализация которых повлечет снижение как уровня жизни, так и общественной эффективности этих видов деятельности.

Совершенно пустым по содержанию является раздел «Реформирование науки и стимулирование инноваций», который должен быть ключевым, если бы правительство всерьез планировало переход на инновационный путь развития к экономике знаний. В этом разделе нет даже намека на создание механизмов стимулирования инновационной активности, условий для творческой самореализации молодых специалистов, остановки утечки умов, модернизации промышленности на основе новейших технологий или сохранение научных школ, многие из которых находятся на грани уничтожения.

Вместо этого в разделе содержится такая мысль: «необходимо создать единую систему изготовления, оформления и контроля заграничных документов нового поколения с использованием биометрических параметров». Чувствуется зловещее дыхание сторонников полицейского государства… А верующие видят в этом сатанинское стремление лишить человека свободы выбора, предсказанное в Апокалипсисе.

Ничего полезного в Программе не найдут для себя и индивидуальные предприниматели. В ней нет конкретики о фор мировании институтов кредитования малого бизнеса, госу

 

дарственных гарантиях и развитии соответствующей инфраструктуры. Одни общие фразы, под аккомпанемент которых малый бизнес с трудом выживает в последнее десятилетие.

Ничего не сказано о возможных решениях проблемы вывоза капитала и утечки умов, наносящих стране ежегодный ущерб в десятки миллиардов долларов. Правительство не думает о необходимости придания рублю статуса международной валюты и перехода к его полной конвертируемости, что расширило бы финансовый потенциал российской экономики и возможности кредитования экономического роста, во многом сняло бы проблему вывоза капитала. Вместо этого они продолжают сквозь пальцы смотреть на долларизацию российской экономики, существенно снижающую ее конкурентоспособность и увеличивающую издержки торговли.

Столь же бессодержательным является раздел о региональных аспектах политики социально-экономического развития. Трудно определить, чего здесь больше — глупости или цинизма, когда авторы Программы рассуждают, к примеру, о наличии нескольких уровней власти и управления, ответственных перед собственными избирателями за проводимую политику. Как будто они не знают о том, что выборы губернаторов избирателями отменены и реальной ответственности перед ними ни один уровень власти, за исключением местного самоуправления, не несет…

Напрасно читатель Программы будет искать в ней способы решения ключевой проблемы региональной политики — быстро нарастающей дифференциации между регионами страны по уровню жизни и экономического развития, разрывающей единое социальное и экономическое пространство России. Несмотря на то что различия по объемам производства и доходам граждан на душу населения между субъектами Федерации достигают десятикратной величины, авторы Программы стараются не замечать этого: «политикой федеральных властей в среднесрочной перспективе будет не столько выравнивание социально-экономического развития и благосостояния регионов, сколько обеспечение единства экономического пространства и создание условий для добросовестной конкуренции между регионами и муниципаль ными образованиями за привлечение ресурсов». На практи ке это означает, что богатые будут становиться богаче, а бедные — беднее, дифференциация регионов страны по уровню жизни и экономического развития усилится. Учитывая, что по-настоящему богатыми могут считаться только Москва и Тюменская область, имея в виду собственные возможности, такая политика приведет к типично колониальной структуре размещения производительных сил. Богатая столица, посредничающая между страной и внешним миром в поставках сырья за рубеж и получении из-за рубежа кредитов и инвестиций для эксплуатации нищающей периферии, — типичная картина в слаборазвитых колониально зависимых странах Африки и Латинской Америки.

К сожалению, вместо серьезного анализа проблем территориального развития, формирования реалистичных программ оживления депрессивных регионов, наращивания конкурентных преимуществ разнообразных регионов при соблюдении единых для всех граждан страны социальных гарантий, этот раздел Программы состоит из пустых фраз, прикрытых наукообразной терминологией.

В общем, предложенная Грефом Программа от силы тянет на средненькую курсовую студенческую работу. Однако она не может быть даже предметом серьезного научного обсуждения. Лишенная позитивного практического смысла, она едва ли заслуживает анализа в части долгосрочного прогноза роста российской экономики. Хотя бы потому, что при такой среднесрочной программе долгосрочный прогноз не имеет смысла. Он носит сугубо умозрительный характер, не опираясь ни на инвентаризацию конкурентных преимуществ российской экономики, ни на понимание перспектив развития глобальной экономики. Это тем более прискорбно, учитывая, что российская экономическая школа сильна исследованиями долгосрочных тенденций социально-экономического развития и изобилует весьма интересными и практичными рекомендациями по формированию долгосрочной стратегии экономического роста на современной научно-технологической основе. Но Грефа, к сожалению, этому не учили…

Опубликовано в «Российском экономическом

журнале» (2005, № 2). Воспроизводится с сокращениями

КАК ОСТАНОВИТЬ ЦЕНОВОй БЕСПРЕДЕЛ

Продемонстрированные на всю страну новостные сюжеты о личной озабоченности президента ростом цен на мясо в очередной раз показали неспособность власти выполнять одну из важнейших функций государства в условиях рыночной экономики — функцию регулирования цен. Президент страны спрашивает министра сельского хозяйства о том, не беспокоит ли последнего 30-процентный рост цен на мясо и 20-процентный рост цен на хлеб, а незадолго до этого публично уговаривает руководителя крупнейшей нефтяной компании остановить рост цен на бензин. Неужели у государства нет законных механизмов борьбы со злоупотреблениями монопольным положением на рынке?

Антимонопольное регулирование — основная функция государства в рыночной экономике. В мире накоплен огромный опыт борьбы со злоупотреблениями монополистов и регулирования рынка в целях обеспечения добросовестной конкуренции. Но в России более чем за десятилетие рыночных реформ этот опыт оказался невостребованным. Мы пережили галопирующую инфляцию, обесценивание сбережений, глубокое расстройство воспроизводственных механизмов вследствие ценового хаоса. Ключевая причина этих кризисных явлений — злоупотребления монополистов.

В отсутствие антимонопольной политики их аппетиты достигли гигантских размеров. Завышение цен в два раза, а на продовольственные товары массового спроса — в три-четыре раза по отношению к себестоимости продукции в нашей стране стало нормой. Государственная власть смотрит сквозь пальцы на это массовое ограбление потребителей, оправдывая свою бездеятельность рассуждениями о «невидимой руке рынка», которая будто бы сама обеспечит оптимальное распределение ресурсов.

В теории рыночного равновесия действительно доказывается, что в условиях свободной конкуренции максимальное извлечение прибыли каждой фирмой ведет к достижению наиболее эффективного использования ресурсов в точке равновесия, к которой экономическая система приходит самостоятельно. Подчеркнем, что главным условием, без которого эта точка не может быть достигнута, является свободная конкуренция. При этом по мере приближения к точке равновесия норма прибыли каждой фирмы стремится к нулю. Наиболее эффективному распределению ресурсов соответствуют оптимальные цены, при которых норма прибыли всех свободно конкурирующих друг с другом фирм становится равной нулю.

Этот научный результат легко интерпретируется в терминах экономической политики. Действительно, если на рынке соблюдается принцип свободной конкуренции и ни одна из фирм не может влиять на рыночные цены, то главным способом максимизации прибыли становится снижение издержек. Поскольку все фирмы действуют таким образом, происходит повышение эффективности и снижение цен вплоть до исчерпания технико-экономических возможностей совершенствования производства продукции. Соответственно снижается и средняя норма прибыли, которая у отдельных фирм может повышаться только путем сокращения издержек за счет внедрения новых технологий.

За 15 лет рыночных реформ в российской экономике ни разу не было замечено снижения цен. Это следствие банального отсутствия свободной конкуренции на российском рынке. Даже на рынках с огромным количеством участников фирмы согласованно повышают цены для получения монопольной сверхприбыли за счет потребителей. В результате — снижение и уровня жизни населения, и эффективности экономики. Действительно, вместо внедрения новых технологий и снижения издержек основным способом повышения прибыли становится простое завышение цен.

Именно так ведут себя частные фирмы в отсутствие антимонопольного регулирования рынка со стороны государства. Максимизация прибыли — естественный мотив деятельности фирмы, которая для этого пытается использовать наиболее легкие способы. Фирмы просто договариваются между собой о разделе рынка и согласованном завышении цен. Именно так устроен российский рынок нефти и нефтепродуктов, который территориально разделен между крупными нефтяными компаниями, ведущими себя как типичный картель. В каждом регионе действует один крупный монополист, который

 

фактически диктует цены потребителям, пользуясь сезонны ми колебаниями спроса. Как правило, он повышает цены на солярку перед посевной и уборочной кампаниями в сельском хозяйстве, на бензин — весной перед выездом автомобилистов с зимних гаражей, на мазут — осенью перед отопительным сезоном. Норма прибыли нефтяных монополий зашкаливает за 100%, в то время как нормальной на этом рынке, согласно общемировой практике, считается рентабельность продукции в пределах 10—20%. Все, что сверх этого — монопольная сверхприбыль, получаемая за счет потребителей и природной ренты. Аналогичная картина наблюдается в химико-металлургическом комплексе, контролируемом картелями крупных компаний.

Рынки не только товаров с высокой концентрацией производства и сбыта, но и с тысячами мелких торговцев контролируются монопольными группами, которые часто создаются организованной преступностью при попустительстве коррумпированной бюрократии. Характерным примером являются продовольственные рынки крупных городов, цены на которых многократно превышают равновесный уровень, соответствующий условиям свободной конкуренции. При его соблюдении цена продажи товара потребителю редко превышает цену покупки того же товара у производителя более чем в 1,5—2 раза. У нас же потребитель платит за продовольственные товары в 5—10 раз больше, чем получает за них производитель (см.: Табл. 1). Остальное достается криминальным структурам, монополизировавшим торговлю.

Таблица 1. Сравнительная таблица цен (сентябрь — октябрь 2005 г.)

Наименование продукта	Цена производителя (за кг)	Розничная цена на московских рынках (за кг)
яблоки (Воронежская область)	8 рублей	24 — 30 рублей
свекла (Московская область)	4 рубля	15 рублей
картофель (Московская область)	3—5 рублей	7—13 рублей
картофель (Рязанская область)	3,7 рубля	10—13 рублей
морковь (Московская область)	6 рублей	15—20 рублей
арбузы (Астраханская область)	70 копеек	9 рублей
помидоры                 (Астраханская область)	3 рубля	25—30 рублей
баклажаны                 (Астраханская область)	2,7 рубля	15 рублей
перец (Астраханская область)	4,5 рубля	30 рублей
молоко 2,8% (Московская область)	8—10 рублей за литр	20—35 рублей за литр
говядина (Московская область)	60—80 рублей	100—120 рублей

Ясно, что норму прибыли в 300—1000% можно получать только путем преступного сговора, когда вместо государства регулированием рынка занимается организованная преступность. Прикрываемая коррумпированными чиновниками и даже правоохранительными органами, она фактически хозяйничает на продовольственных рынках российских городов и наживается за счет граждан.

Об этом хорошо знают поставщики, которых бандиты не пускают на рынок, а также домохозяйки, многократно переплачивающие многочисленным торговцам, синхронно устанавливающим цены. Знают и градоначальники — в городах, очищенных от организованной преступности на рынках, цены на продовольственные товары в два-три раза ниже, чем у соседей. Подтверждением многократного завышения цен криминальными монополиями, контролирующими розничную сеть в крупных городах, являются цены в некоторых сверхкрупных московских супермаркетах, которые вдвое ниже цен в сетях «неорганизованной» розничной торговли.

Если даже на рынках с десятками тысяч участников очевидны массовые злоупотребления монополий, то что говорить о естественных монополиях, опекаемых коррумпированными чиновниками. По некоторым данным, тарифы на электроэнергию втрое превышают себестоимость выработки и доставки электроэнергии, еще больше завышены тарифы на тепло. Сверхприбыли посреднических структур на рынке железнодорожных перевозок свидетельствуют о существенном завы шении тарифов на эти услуги.

Примеры монополизации российского рынка можно про должать до бесконечности. Организованная преступность и коррумпированные чиновники играют на нем доминирующую роль при полном попустительстве со стороны правоохранительных и антимонопольных органов. Последние сетуют на несовершенство законодательства, отвергая при этом многочисленные законодательные инициативы по его совершенствованию, оправдывая свою бездеятельность и фактически прикрывая монополистов. Многочисленные попытки местных властей пресечь злоупотребления монополистов и отобрать контроль над рынком у организованной преступности сплошь и рядом наталкиваются на протесты прокуратуры и антимонопольного ведомства.

Вместо выполнения важнейшей государственной функции по антимонопольному регулированию и обеспечению добросовестной конкуренции правительственные чиновники, не желая ссориться с монополистами, списывают инфляцию на денежную политику, пытаясь гасить рост цен ограничением денежной массы, то есть снижением конечного спроса. При этом правительственные экономисты шокируют публику абсурдными заявлениями. К примеру, президентский советник Илларионов всерьез утверждал об избытке денег в задыхающейся от нехватки инвестиций российской экономике и уговаривает президента поощрять вывоз капитала. Вместо того чтобы вернуть долги населению и восстановить отобранные государством дореформенные сбережения, президент списывает миллиарды долларов иракского и сирийского долга, досрочно погашает долги МВФ и попустительствует вывозу капитала из России. Министр финансов Кудрин на фоне массовых акций протеста людей, лишенных социальных гарантий и доведенных нищетой до отчаяния, рассуждает об избытке денег в бюджете и отдает сотни миллиардов государственных средств в кредит американскому правительству.

Как хорошо известно, инфляция порождается разными факторами, среди которых наряду с денежным предложением не меньшую роль играет предложение товаров, склонность населения к сбережению доходов, скорость обращения денег, охарактеризованные выше злоупотребления монополистов. Сводить все причины инфляции к одному фактору денежного

 

предложения можно, только абстрагировавшись от всех дру гих, как будто в экономике единственной формой поведения предприятий является повышение цен за счет злоупотребления монопольным положением на рынке. Собственно на это и настраивает экономическую систему проводимая властью политика, игнорирующая функции антимонопольного регулирования рынка, организации кредита, защиты сбережений населения, стимулирования инвестиционной и инновационной активности. Отказываясь от должного выполнения этих функций и сводя всю макроэкономическую политику к ограничению денежной массы, государственная власть фактически поощряет монопольное поведение.

Между тем в рыночных условиях нет более страшного экономического преступления, чем злоупотребление монопольным положением на рынке. Ведь это равносильно воровству, так как по сути означает противоправное присвоение чужих доходов. Поэтому во всех уважающих себя странах государство жестко пресекает злоупотребления монополистов, а предприниматели панически боятся обвинений в монополизме. За это могут не только оштрафовать, но и посадить в тюрьму, конфисковать продукцию, лишить права заниматься предпринимательской деятельностью. Наша же государственная власть, наоборот, в конфликте между обществом и монополистами выражает интересы последних, попустительствуя монопольным злоупотреблениям и пытаясь тормозить инфляцию за счет населения, которое таким образом грабится дважды: один раз — монополистами, завышающими цены, а другой — государством, занижающим доходы и сокращающим спрос.

Для нас не столь важно, почему руководители российского государства принимают теоретически абсурдные и практически вредные для страны решения — из-за некомпетентности или коррумпированности. Важно, что вследствие этих решений разрушается научно-производственный потенциал страны и преждевременно уходят из жизни миллионы лишенных работы и средств к существованию людей.

До тех пор, пока государство не займется последовательной жесткой антимонопольной политикой, мы будем жить в условиях высокой инфляции и низких доходов граждан, порождающих массовую нищету работоспособного населения и разорение конкурентоспособных предприятий, не обладающих монопольным положением на рынке. При этом добро совестная работа теряет смысл, так как в такой экономической системе основным путем к богатству является присвое ние чужого — выигрывают только монополисты.

Нынешние доклады правительственных экономистов о том, что инфляция взята под контроль, не должны вводить в заблуждение. Эта инфляция просто отложена вследствие искусственного сдерживания доходов населения и конечного спроса. В 2004 году внутренние цены предприятий на промышленную продукцию выросли на 26%, на продовольственные товары — на 10,4%, то есть более чем в три раза превысили потребительские цены.

Изменения в системе цен производителей в первую очередь ухудшают конкурентоспособность отечественной продукции. Наиболее высокие темпы прироста цен — на 60% — отмечены в отраслях, ориентированных на экспорт: в черной металлургии, в нефтяном комплексе угольной промышленности. Вскоре эта инфляционная волна, порожденная монополистами в сырьевом секторе, накроет и потребительский рынок. Уже сегодня мы видим, что тарифы на коммунальные услуги, размеры которых превысили доходы многих семей, создают угрозу базовому праву граждан на благоустроенное жилье, что в нашем климате означает и право на жизнь.

Пора, наконец, антимонопольному ведомству оставить слова о недостатке полномочий, а добиваться их реализации, не страшась борьбы с монополистами и преступностью. Министру финансов — заниматься исполнением бюджетных обязательств государства, а не их ликвидацией под предлогом «стерилизации денежной массы». Центробанку — организовывать кредит и гарантировать сохранность сбережений, а не снижать конечный спрос и подавлять производство, зажимая денежное предложение и связывая его в спекулятивных операциях. Государственной думе — принять, наконец, давно подготовленный специалистами и внесенный нами законопроект о ценообразовании и ценовой политике, который создает необходимые правовые условия для пресечения монопольных злоупотреблений и обеспечения добросовестной ценовой конкуренции. Тогда у нас заработают нормальные рыночные механизмы роста производства и общественного благосостояния, в основе которых должна лежать добросовестная конку ренция, а не присвоение чужого^[2].

Открытие продовольственного рынка для свободного доступа товаропроизводителей позволит снизить цены на основные продукты питания в 2—3 раза и, соответственно, поднять уровень жизни населения, устранить важнейший фактор инфляции. Для этого необходимо в течение ближайших месяцев реализовать следующий комплекс мер, доказавших свою эффективность в ряде регионов страны:

• восстановить государственный (муниципальный) контроль над продовольственными рынками, гарантировав свободный доступ на них товаропроизводителям. Органам внутренних дел необходимо дать четкое предписание немедленного возбуждения уголовных дел по всем фактам принудительного ограничения доступа на рынок, навязывания цен и иных условий продажи товаров. Главам муниципальных образований следует взять под личный контроль обеспечение свободного доступа товаропроизводителей на розничный продовольственный рынок;
• очистить товаропроводящую сеть от криминального контроля и открыть для свободного доступа товаропроизводителей. Для этого под системный антимонопольный контроль должны быть поставлены плодоовощные базы, элеваторы, транспортные узлы, агропромышленные корпорации, исключены злоупотребления со стороны контрольных органов. При необходимости органы государственной власти субъектов Федерации и местного самоуправления должны создавать сети муниципальных магазинов и транспортных организаций, обеспечивающих прямые поставки товаров из села в город, проводить товарные интервенции и пр.;
• развернуть систему льготного кредитования сезонных расходов сельхозтоваропроизводителей, позволяющую им самостоятельно реализовывать выращенный урожай;
• стимулировать создание вертикально-интегрированных агропромышленных корпораций, учреждаемых и контроли-

 

руемых сельхозтоваропроизводителями. Для этого объединени ям сельскохозяйственных предприятий должны предоставляться долгосрочные льготные кредиты на строительство перера батывающих мощностей по производству продовольственных товаров, приобретение и лизинг необходимого оборудования;

• восстановить трансрегиональные крупнотоннажные перевозки сельхозтоваров из южных регионов в крупные города. На первом этапе федеральное правительство могло бы взять на себя организацию железнодорожных и речных перевозок, которые позволили бы установить прямые связи между сельхозпредприятиями и торговыми сетями крупных городов. В ближайшее время можно было бы реализовать несколько демонстрационных примеров на основе совместных проектов заинтересованных регионов.

При всей очевидности этих рекомендаций реализовать их в условиях действующего на сегодняшний день разделения полномочий федеральному правительству будет непросто. Для этого надо перейти к активным действиям в сфере антимонопольной и торговой политики, борьбы с коррупцией в правоохранительных органах, заняться реальной организацией отношений добросовестной конкуренции в экономике. Судя по программным документам, правительство России к этому не готово.

 

Опубликовано с сокращениями в «Парламентской газете» в 2005 г.

БюДЖЕТ КОЛОНИАЛЬНО ЗАВИСИмОГО ГОСУДАРСТВА

Выступление на пленарном заседании Государственной думы 22 сентября 2006 г.

Дорогие коллеги, прозвучавшая здесь критика правительственной бюджетной политики явно не позволяет поддержать бюджет. И наша фракция будет голосовать против по вполне объективным основаниям.

Министр финансов оговорился, поведав о чудесах, ко торые ожидают наш, как он сказал, «советский» народ. Такое впечатление, что мы присутствовали на последнем съезде КПСС. И эта оговорка неслучайна, потому что наше правительство сегодня намного дальше стоит от народа, чем в советский период. И когда сравниваешь патетические высказывания министра финансов по поводу «бюджета инвестиций в человека», о том, что это «прорывной бюджет стратегических проектов», то кажется, что мы живем в разных странах. Ваша страна, Алексей Леонидович (обращаясь к Кудрину. — Ред.), называется «Домом правительства», а наша страна называется Россией.

Давайте посмотрим на цифры. Я не вижу, к сожалению, руководителя бюджетного комитета — он, видимо, отчитался и ушел. Он говорил, что у нас бюджет носит явную «социальную направленность». Обратимся к структуре бюджета в терминах доли в ВВП. Я буду сравнивать даже не с развитыми странами, а с Африкой. Если сопоставить социальные расходы нашего федерального бюджета и расходы правительств стран Африки по отношению к ВВП, то у нас они в 6 раз меньше. По образованию в 5 раз меньше, по здравоохранению — в 3 раза. Зато на содержание госаппарата по отношению к ВВП мы расходуем в 1,5 раза больше даже уровня африканских диктатур. Как можно в здравом уме говорить о социальной направленности бюджета, когда 42% наших бюджетных расходов — это расходы на госаппарат, оборону, правоохранительную деятельность. И только 15% — расходы на социальные нужды.

Господа, давайте не будем лукавить, не будем сами себя обманывать! Это не социальный подход, это не западный подход, как тут некоторые говорили, даже не африканский подход. Это абсолютно архаичный бюджет образца XIX века, когда государство было не государством развития, не социальным государством, а полицейско-бюрократическим, с весьма ограниченными функциями. Не смешно ли называть такой бюджет социальным? Грустно, уважаемые коллеги, и стыдно.

Если вам это непонятно, давайте перейдем к заработной плате. Минимальная зарплата по-прежнему составляет 1/3 от прожиточного минимума. Такого позора нет ни в одной стране Европы — может, только в Молдавии зарплата ниже. И Ук раина, и Белоруссия, и Казахстан, и Прибалтика давно уже определяют минимальную зарплату в соответствии с прожиточным минимумом. Им не помешали рассуждения об убыточности сельского хозяйства и легкой промышленности, потому что люди видят политику комплексно, а не пытаются все сводить к ограничению конечного спроса. Не позор ли, что при профиците бюджета в 1,5 трлн. рублей 2 млн. работников бюджетной сферы имеют зарплату ниже прожиточного минимума. Даже если мы с вами сложим все социальные расходы вместе, то получим цифру примерно в 16% от консолидированного бюджета. Это почти на 6% меньше среднемирового уровня социальных расходов центральных правительств. Таким образом, профицит бюджета, который оценивается приблизительно в 6% ВВП, возникает не потому, что у нас лишние деньги, а потому, что наше государство на эту сумму недофинансирует социальную сферу по сравнению с общепринятыми в мире стандартами.

Так, на здравоохранение мы тратим 2,8% от ВВП, а должны тратить, как минимум, 5%. На образование тратим 4%, а должны — 8%. На науку — 0,5%, а должны — хотя бы 1,5%. Получается, что профицит бюджета существует только в голове у министра финансов. В регионах, на чьи плечи легли основные расходы, мы видим недофинансирование социальной сферы. По здравоохранению, например, нехватка денег на финансирование базовой программы бесплатной медицинской помощи составляет 30%.

1,5 трлн. рублей профицита, которые правительство выводит из экономики, — это нонсенс. К сожалению, нет и руководителя Комитета по экономической политике (Валерия Драганова. — Ред.), который отчитался и ушел — вопрос для него ясен. Он глубоко ошибается, когда говорит, что это бюджет экономического роста. Как можно, находясь в здравом уме, будучи экономистом, говорить, что если изъять 1,5 трлн. рублей денег наших налогоплательщиков из экономики, сокращая на соответствующую сумму конечный спрос, то происходит поддержка экономического роста. Наоборот, таким образом вы тормозите экономический рост.

Да, экономика растет, растут расходы бюджета, но, Алексей Леонидович, они растут не благодаря правительству, а вопреки вашей политике торможения экономического роста.

 

Вы все время ссылаетесь на боязнь инфляции. Я бы в связи с этим попросил Сергея Вадимовича Степашина (председатель Счетной палаты. — Ред.) опубликовать или хотя бы прислать нам расчеты, которые подтвердили бы правильность гипотезу министра финансов: если профицита не будет, тогда инфляция достигнет 20%.

Я таких расчетов не видел, а то, что видел, — это не расчеты, а школярские упражнения, не имеющие никакого научного обоснования. Да, денежная масса быстро растет, в Китае она растет еще быстрее, но там никому в голову не приходит замораживать деньги налогоплательщиков и, тем более, вывозить их за границу. О том, что тезис об избытке денег неверен, говорит хотя бы тот факт, что наши предприятия вынуждены занимать деньги за рубежом. На 200 млрд. долларов они взяли кредитов за границей. То есть в той сумме, в которой правительство выводит деньги из экономики через Стабилизационный фонд, вкладывая их по сути в финансирование дефицита бюджета других стран, российские предприятия вынуждены их занимать. Только наше государство вкладывает их под 2—3% годовых, а предприятия занимают под 10%. Где вы видели такую политику саморазорения страны?

Получается, чем больше денег от экспорта нефти и газа мы зарабатываем, тем меньше кредитно-денежных ресурсов остается для наших предприятий. Неужели непонятно, уважаемый Алексей Леонидович, что зависимость между приростом денежной массы и инфляцией опосредована состоянием рынка, его институтов? Если у вас рынок криминализирован, если цены диктуют монополии, если правоохранительные структуры коррумпированы и поощряют организованную преступность, то и получается, что зарплата у нас в 5 раз ниже, чем в нормальных странах, а цены выше. Эта абсурдная политика лишь ухудшает состояние экономики и социальной сферы. Мы бы могли жить на порядок лучше, если бы не догматизм людей, которые отвечают за макроэкономику в нашем правительстве.

Что необходимо сделать, с нашей точки зрения? Если мы хотим иметь социальное государство, то нужно ориентироваться на общепринятые в мире нормативы финансирования социальной сферы. Это означает необходимость удвоения расходов на здравоохранение и на образование, утроение расхо дов на науку. Тогда у нас появится возможность сбалансировать бюджет по расходам и доходам. Что, в свою очередь, позволит увеличить темпы роста валового продукта примерно на 6%. Мы получим дополнительно полтриллиона рублей за счет повышения темпов экономического роста. Таким образом, мы будем иметь 2 трлн. рублей дополнительных средств, которые можно направить в том числе и на повышение минимальной заработной платы до уровня прожиточного минимума.

Конечно, нужно принимать меры по сокращению инфляции. Необходимы усилия и по декриминализации рынков и по стимулированию роста производства (в том числе за счет кредитов малому бизнесу). Нужна модернизация коммунального хозяйства, которая поднимет эффективность этой отрасли и снизит колоссальные потери. И, конечно, нужно стимулировать инновационную активность, потому что главным антиинфляционным фактором, уважаемые коллеги, является научно-технический прогресс. Он снижает издержки, повышает эффективность. Благодаря ему люди начинают жить лучше.

Наконец, о накопленной части Стабилизационного фонда. Это 2 трлн. рублей. Стыдно, уважаемые господа, что мы допускаем ситуацию, при которой наше государство, практически полностью рассчитавшись по внешним долгам, забыло о собственных гражданах. Я говорю о дореформенных сбережениях населения. Деньги из Стабфонда необходимо направить на поэтапное решение этой важнейшей проблемы. Или для вас наши граждане — не люди? Иностранцам нужно долги погашать, а нашим гражданам — нет?

Главный приоритет этого бюджета — вывоз капитала. Причем вывоз капитала фактически в пользу стран НАТО. Главный источник дефицита стран НАТО — военные расходы. Получается, что мы с вами субсидируем их военные расходы, тратя на это в 2 раза больше средств, чем на собственную оборону. Давайте называть вещи своими именами. Это по сути бюджет колониально зависимого государства, которое работает вопреки интересам собственного народа. Как можно за него голосовать?

Опубликовано на сайте www.glazev.ru 22 сентября 2006 г.

БюДЖЕТ-007: ВСЕ ТОТ ЖЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОмИЧЕСКИй СмЫСЛ

Декларируемые цели и задачи бюджетной политики Согласно заявленным правительством Основным направлениям бюджетной и налоговой политики на 2007 год, ее основными целями являются:

1. «Создание условий для обеспечения сбалансированности бюджетной системы в долгосрочном периоде».
2. «Продолжение политики аккумулирования конъюнктурных доходов в Стабилизационном фонде с расширением его функций в качестве «фонда будущих поколений».
3. «Повышение результативности бюджетных расходов. Недопущение увеличения количества принимаемых обязательств, препятствующего сопоставлению и выбору наиболее эффективных направлений использования бюджетных средств».
4. «Усиление роли среднесрочного финансового планирования».
5. «Дальнейшее расширение самостоятельности и ответственности главных распорядителей бюджетных средств, прежде всего путем разработки и внедрения методов и процедур оценки качества финансового менеджмента на ведомственном уровне, развития внутреннего аудита, укрепления финансовой дисциплины».
6. «Повышение качества «человеческого капитала».
7. «Обеспечение прозрачности и эффективности закупок для государственных и муниципальных нужд. Расширение практики проведения совместных торгов государственными и муниципальными заказчиками».

Следует заметить, что ни в целях, ни в задачах бюджетной политики не отражены такие фундаментальные понятия, как обеспечение социальных гарантий и выполнение социальных обязательств, создание благоприятных условий для успешного социально-экономического развития страны и подъема благосостояния граждан, стимулирование научно-технического прогресса и повышение конкурентоспособности националь

 

ной экономики, преодоление бедности и повышение качества жизни российских граждан. Бюджетная политика по-прежнему ведется без понимания смысла и целей деятельности современного государства, в отрыве от интересов граждан и задач социально-экономического развития страны. В ее формировании преобладает ведомственный подход, удобный финансовым властям, исходящим из формальных догм вульгарного монетаризма и отрицающим общепринятые в современном мире принципы социального государства и государства развития. При этом нет недостатка в популистских демагогических заявлениях о социальном повороте в бюджетной политике, о ее нацеленности на развитие экономики и т.п.

Декларируемые правительством цели и задачи бюджетной политики внутренне противоречивы и сомнительны. Указанная первой цель сбалансированности противоречит второй цели — наращиванию Стабилизационного фонда. Огромный профицит бюджета создает дисбаланс между доходами и расходами государства, который негативно сказывается на социально-экономическом развитии страны: сдерживает экономического рост, не позволяет реализовать уникальные возможности перехода на инновационный путь развития, парализует решение острых социальных проблем. Вследствие замораживания и вывоза из страны значительной части бюджетных доходов искусственно сдерживается рост конечного спроса и инвестиций, происходит двукратное снижение темпов прироста ВВП. Это, в свою очередь, противоречит третьей продекларированной правительством цели бюджетной политики — повышению результативности бюджетных расходов.

Единственная содержательная цель из продекларированных правительством — повышение качества человеческого капитала, — судя по данным правительственного Прогноза социально-экономического развития страны, не будет реализована. Согласно последнему, в 2007 г. сохранится сверхвысокая смертность населения, продолжится сокращение его численности (на 440 тыс. человек), усилится тенденция постарения трудоспособного населения, значительная часть которого (5,4 млн. человек, или 7,4%) останется безработными. Причем около 70% безработных — лица с профессиональным образованием. Удручающая бедность и высокая безработица среди квалифицированных трудоспособных граждан (в том числе 2,1 млн. бюджетников имеют доходы ниже прожиточного минимума) свидетельствует о безответственном отношении государства к качеству «человеческого капитала», который продолжает стремительно деградировать.

Остальные цели бюджетной политики носят либо технический характер, либо не имеют позитивного смысла. К последним относится «эффективное участие России в инициативах мирового сообщества по облегчению долгового бремени беднейших стран», влекущее прямые финансовые потери государства, и «совершенствование управления государственной собственностью», понимаемое исключительно как ее «приватизация». При этом является сомнительным сам смысл приватизации остатков государственного имущества в условиях профицита бюджета. Тем более приватизации научноисследовательских организаций, конструкторских бюро, объектов инфраструктуры и социальной сферы, которые после будут перепрофилированы новыми собственниками исходя из коммерческих интересов. Таким образом, наносится очередной удар по научно-техническому и человеческому потенциалу страны.

Таким образом, цели и задачи бюджетной политики, заявленные правительством, противоречат принципам современного социального государства, не соответствуют общенациональным интересам в обеспечении успешного социально-экономического развития страны и повышения уровня жизни населения, являются внутренне противоречивыми и сомнительными. Их реализация объективно влечет недоиспользование имеющихся возможностей государства по обеспечению социальных гарантий и созданию условий для социально-экономического развития страны, замедление экономического роста, препятствует решению ключевых социальных проблем.

Реальные приоритеты бюджетной политики

О реальных приоритетах бюджетной политики можно судить по структуре бюджетных расходов, сопоставляя ее с функциональными обязанностями современного государства. В ходе социальной реформы, сопровождавшейся передачей значительной части социальных обязательств государства с федерального правительства субъектам Федерации, были упразднены законодательно установленные нормативы финансирования науки, образования, культуры, национальной обороны. Это дает правительству формальные основания говорить об исполнении всех своих обязательств, установленных федеральными законами. В проекте закона о федеральном бюджете на 2007 г. отсутствует перечень законодательных актов, действие которых должно быть приостановлено из-за отсутствия средств по выполнению вытекающих из них государственных обязательств. По существу же судить об этом можно только на основании анализа консолидированного бюджета страны, оценивая финансовое обеспечение соответствующих государственных функций по сравнению с общепринятыми в мире стандартами.

Если исходить из конституционного определения Российского государства как социального и демократического, то к его основным функциям следует отнести обеспечение социальных гарантий в сфере образования, охраны здоровья, безопасности и защищенности граждан. Кроме этого, для реализации конституционного права каждого гражданина на достойную жизнь и свободное развитие государство обязано гарантировать право на достойно оплачиваемый труд, благоустроенное жилье, свободный доступ к мировым информационным ресурсам и культурным ценностям. Современное государство выполняет также функцию стимулирования развития, организовывая и поддерживая научные исследования, стимулируя НТП, создавая благоприятные условия для роста инвестиционной и инновационной активности. Разумеется, у государства остаются и традиционные функции обеспечения обороны и безопасности, защиты прав собственности, поддержания правопорядка.

Формально о приоритетах бюджетной политики государства можно судить по структуре расходов консолидированного бюджета. Самой большой статьей в показателях консолидированного бюджета на 2007 г. является «профицит бюджетных ресурсов» величиной в 1,58 трлн. рублей. Учитывая, что он перечисляется в Стабилизационный фонд (а последний расходуется на приобретение долговых обязательств США и ряда европейских государств), приходится констатировать, что главным приоритетом бюджетной политики российского правительства является финансирование дефицита бюджета США и ряда государств ЕС. Вторая по величине статья расходов — национальная экономика (1,28 трлн. рублей) — более чем на 60% финансируется за счет бюджетов территорий. Третья и четвертая статьи — образование (1,23 трлн. рублей) и здравоохранение (0,87 трлн. рублей) — на 76% финансируются территориями. Приоритетами собственно федерального бюджета являются расходы на национальную оборону (0,82 трлн. рублей), национальную безопасность и правоохранительную деятельность (0,85 трлн. рублей), которые в основном финансируются правительством. Социальная политика (0,75 трлн. рублей) и жилищно-коммунальное хозяйство (0,66 трлн. рублей) являются следующими по величине расходов приоритетами бюджетной политики государства, финансируемыми в основном регионами. При этом величина ассигнований из федерального бюджета на эти цели уменьшается абсолютно на 2,9 и 6,8 млрд. рублей соответственно. Последними по величине являются расходы на культуру (0,21 трлн. рублей) и охрану окружающей среды (0,03 трлн. рублей), также финансируемые преимущественно территориями.

Разумеется, ранжирование приоритетов бюджетной политики по величине расходов не вполне корректно, так как различные функции государства сильно различаются своей капиталоемкостью. Скажем, для обустройства беспризорных детей требуется несравнимо меньше средств, чем для обеспечения обороноспособности. Сравнение этих направлений по величине расходов не отражает их относительной приоритетности. Чтобы оценить приоритетность какого-либо направления бюджетной политики, выделяемые ассигнования следует сравнивать с объективной потребностью в средствах для полноценной реализации соответствующей функции государства. К сожалению, отсутствие необходимых для этого нормативов не позволяет дать таких оценок по всему кругу государственных функций. Косвенно оценить реальные приоритеты бюджетной политики можно исходя из общемировых закономерностей, отражающих объективные требования к современному государству.

Исходя из мирового опыта, можно оценить параметры финансирования важнейших государственных функций, соответствующие современным требованиям. Так, расходы на

 

здравоохранение должны составлять от 5% к ВВП (минимально допустимый уровень, рекомендуемый Всемирной организацией здравоохранения) до 10% (уровень наиболее благополучных стран), расходы на науку — 1,5—3% к ВВП, на образование — 6—9% ВВП.

В проекте консолидированного бюджета России на 2007 г. расходы на образование составляют около 4% ВВП, на здравоохранение — около 2,8% ВВП. Если суммировать все отраженные в консолидированном бюджете ассигнования на социальные нужды (3,764 трлн. рублей), то их совокупный вес в ВВП составит 12%. Если к ним прибавить межбюджетные трансферты (1 трлн. рублей), направляемые главным образом на поддержку отраслей социальной сферы и социальные программы, то величина социальных расходов государства достигнет 15,5% ВВП. Это существенно меньше уровня финансирования социальных функций государства не только центральными правительствами развитых стран (21,6%), но и находящихся с нами в одной категории стран с переходной экономикой (18%) (см.: Табл. 1).

Чтобы исключить возможность занижения социальных расходов Российского государства, к бюджетным ассигнованиям следует прибавить расходы Пенсионного фонда, Фонда социального страхования и фондов обязательного медицинского страхования. Эти страховые расходы, согласно международной практике, обычно не учитываются, как государственные ассигнования, и их включение в состав социальных расходов Российского государства повлечет соответствующее завышение этой оценки. С учетом этого завышения доля социальных расходов государства в России формально достигнет среднего уровня социальных расходов центральных правительств стран с переходной экономикой, оставаясь существенно ниже уровня развитых стран.

Заметим, что в этих сравнениях социальные расходы по России учтены в полном объеме, тогда как межстрановые сопоставления приводятся только в отношении расходов центральных органов государственного управления. Для корректности к ним следует добавить расходы, финансируемые из местных и субфедеральных бюджетов, а также из внебюджетных фондов. Таким образом, отставание Российского государства от общепринятых в мире стандартов финансиро-

10

вания социальной сферы в 1,5—2 раза больше, о чем также свидетельствуют прямые сопоставления социальных расходов федерального бюджета (см.: Табл. 2).

Как видно из данных таблицы, доля социальных расходов в структуре федерального бюджета России втрое ниже среднемирового уровня и вдвое ниже уровня слаборазвитой Африки. Так что социальным проект федерального бюджета назвать невозможно. Правда, с учетом трансфертов доля расходов на социальные нужды в проекте федерального бюджета достигает почти половины, приближаясь к уровню стран с переходной экономикой. Но по отношению к ВВП и в этом случае Россия существенно отстает не только от среднемирового уровня (более чем в полтора раза), но и от уровня Африки. Таким образом, уровень социальных расходов государства в России является одним из самых низких в мире, он не соответствует ни требованиям социального государства, ни потребностям развития человеческого потенциала.

Чтобы достичь среднемирового уровня социальных расходов, Российскому государству их надо увеличить на 4,9% ВВП. Эта величина соответствует профициту в проекте федерального бюджета, который планируется на будущий год в размере 1,5 трлн. рублей, или 4,8% ВВП. Таким образом, профицит российского федерального бюджета равен объему недофинансирования социальных расходов по сравнению со среднемировым уровнем. Иными словами, профицит федерального бюджета образуется не потому, что Российское государство получает доходов больше, чем ему требуется для выполнения своих функций, а вследствие недофинансирования социальной сферы.

Не лучше обстоит дело и с финансированием другой фундаментальной функции современного государства — функции развития. Объем расходов на ее реализацию складывается из расходов на научные исследования и расходов на национальную экономику. В совокупности они составляют 0,46% ВВП. Это более чем вдвое ниже среднемирового уровня. С учетом степени износа основных фондов и деградации научно-производственного потенциала Российскому государству необходимо поддерживать относительно более высокий уровень расходов на стимулирование НТП, инвестиционной и инновационной активности. Недофинансирование функции развития может быть оценено, таким образом, как трехкратное.

11

 

 

 

По уровню расходов на национальную оборону, безопас ность, содержание госаппарата российское правительство лидирует в мире. Доля этих расходов по отношению к ВВП в России является одной из самых высоких в мире, а по доле этих расходов в общих расходах федерального бюджета Россия является абсолютным лидером. Если развитые страны на выполнение полицейско-бюрократических функций расходуют около 11% бюджета своих центральных органов власти, среднемировой уровень этих расходов составляет около 20%, то в российском проекте федерального бюджета на эти цели предусматривается более 42,2%. Это соответствует практике полицейско-бюрократических государств конца позапрошлого века.

Таким образом, анализ структуры расходов в проекте федерального бюджета позволяет следующим образом ранжировать реальные приоритеты бюджетной политики федерального правительства. Первым по значимости приоритетом является вывоз капитала, вкладываемого в государственные обязательства США и ряда стран ЕС. Вторым — обеспечение национальной безопасности, поддержание правопорядка, функционирование бюрократии. Третьим, финансируемым по остаточному принципу — обеспечение социально-экономического развития.

Кроме того, бюджетом предусматриваются мероприятия, лишенные в условиях огромного профицита бюджета иного смысла, кроме обогащения их участников. Это, в частности, относится к распродаже драгоценных камней из государственного резерва, эмиссии облигаций государственного долга, распродажи земель обороны, приватизации многих государственных предприятий. Ведь бюджетные доходы от продажи этих активов не будут потрачены на нужды страны, а уйдут через Стабилизационный фонд на кредитование иностранных государств. Доход по процентам, который на этом получит Российское государство, не превысит инфляционных потерь, в то время как прирост ценности драгоценных камней или эффект от эффективного управления госимуществом мог бы быть гораздо выше. А сооружение новой финансовой пирамиды государственных обязательств в условиях избытка средств следовало бы рассматривать как прямое нанесение ущерба государству.

14

По структуре расходов в проекте федерального бюджета нынешнее Российское государство может быть охарактеризовано как типичное полицейско-бюрократическое колониально зависимое государство образца конца позапрошлого века. Судя по структуре федерального бюджета, его главными целями являются удержание доминирующего положения нынешней властвующей элиты и вывоз капитала за рубеж. Проводимая федеральным правительством архаичная бюджетная политика не соответствует ни требованиям современного государства, ни интересам социально-экономического развития страны, она противоречит конституционным принципам социального и демократического государства.

Социальное значение бюджета-2007

Почти по всем направлениям социальных расходов в проекте федерального бюджета планируется существенный прирост. В том числе, прирост расходов на образование составит 33,8%, на здравоохранение — 32% при увеличении всех расходов на 26,3%. Даже с корректировкой на инфляцию, этот прирост выглядит существенным — соответственно на 24,6%, 22,8%, 17,1%. Но, оценивая общее состояние социальной сферы, следует отметить, что основная часть социальных расходов ведется за счет бюджетов территорий, обеспеченность которых доходами оставляет желать лучшего. Сравнивая проект бюджета на 2007 г. с бюджетом 2006 г., можно сделать следующие выводы.

Прирост социальных расходов государства в 2007 г. составит в соответствии с федеральным бюджетом: на образование — 38,1%;

на здравоохранение — 36,8%, в том числе на националь-

ный проект «Здоровье» — на 72,1%; на социальную политику — минус 3%, в том числе на пен-

сионное обеспечение — на 13,4%, ассигнования на субсидии гражданам для приобретения (строительства) жилья в рамках реализации федеральной целевой программы «Жилище», — в сумме 25,7 млрд. рублей, с ростом к уровню текущего года на 46,7%, средства на государственную поддержку общероссийских общественных организаций от уровня 2006 г. (в 2006 г. — 293,6 млн. рублей) — минус 21%.

 

Оценивая планируемые на 2007 г. уровни финансирова ния отраслей социальной сферы, приходится констатировать их недостаточность для решения ключевых социальных проблем.

1. Численность населения с доходами ниже величины прожиточного минимума составит более 20 млн. человек, включая 2,1 млн. работников бюджетной сферы. С учетом заниженности величины прожиточного минимума реальное количество российских граждан, живущих за чертой бедности, как минимум, вдвое выше.

Сохраняется главная причина бедности — занижение оплаты труда на единицу выработки в 3—4 раза по сравнению с европейским уровнем. Россия остается единственной страной в Европе, где минимальная зарплата устанавливается ниже прожиточного минимума (до 35%). При этом доля фонда заработной платы в структуре доходов населения уменьшится с 36,6% в 2005 г. до 35,9% в 2009 г. И хотя доля зарплаты в использовании ВВП растет с 22,9% в 2005 г. до 24,5% в 2009 г., она остается существенно (в 1,5—2 раза) ниже вклада труда в создание национального дохода и намного меньше доли зарплаты в использовании ВВП развитых стран.

Таким образом, реализация проекта федерального бюджета окажет сдерживающее влияние на рост заработной платы, многократная заниженность которой остается главной причиной ужасающей бедности российского населения. Периодически проходящая индексация заработной платы бюджетников не обеспечивает решения поставленной президентом задачи ее увеличения в реальном выражении по сравнению с 2005 г. в 1,5 раза. Для этого необходимо предусмотреть повышение номинальной заработной платы в 2007 г. не менее чем на 19%, что потребует дополнительно увеличить соответствующие расходы федерального бюджета ориентировочно на 4,0 млрд. рублей. Многократно больше потребуется средств на соответствующее увеличение зарплаты работникам региональных и муниципальных учреждений.

Недостаточный рост заработной платы работников федеральных государственных учреждений, предусмотренный в бюджете на 2007 г., не позволяет существенно продвинуться в решении еще одной важнейшей задачи в сфере реформирования оплаты труда, которая закреплена в Трудовом кодексе Российской Федерации, — повышения минимального разме ра оплаты труда (МРОТ) до размера прожиточного миниму ма трудоспособного населения.

В соответствии с проектом федерального закона, внесенного одновременно с проектом федерального бюджета, МРОТ устанавливается с 1 сентября 2007 г. в размере 1400 рублей, что составит только 34,9% от величины прогнозируемого размера прожиточного минимума трудоспособного населения. Дальнейшего же роста этого соотношения Правительство Российской Федерации вообще не предполагает. Между тем речь должна идти, как минимум, об удвоении заработной платы работников бюджетной сферы по сравнению с нынешним уровнем.

2. Сохраняется сверхвысокая смертность населения. Коэффициент смертности на 2007 г. прогнозируется в пределах 15,8—16,3 на 1000 человек по сравнению с 16—16,3 в 2006 г. Это в несколько раз выше по сравнению с уровнем развитых стран. Главные причины сверхвысокой смертности населения, в том числе в трудоспособном возрасте, заключаются в неблагополучном социально-экономическом положении большинства семей, не уверенных в своем будущем, а также в резком снижении финансирования здравоохранения за годы реформ. И хотя на будущий год планируется существенный прирост ассигнований на здравоохранение из федерального бюджета, общая величина расходов на здравоохранение прирастает существенно меньше (около 20%), а их уровень остается в 1,5 раза ниже минимально допустимого и вдвое ниже необходимого. Сохраняется дефицит финансирования базовой программы медицинской помощи населению в размере около 30%.

Остается недостаточным рост бюджетного финансирования муниципального здравоохранения. Фактически, расходы 2006 г. в сравнении с 2005 г. остаются на том же уровне, хотя год назад прогнозировался рост на 10%.

Таким образом, заметное увеличение расходов на здравоохранение в проекте федерального бюджета явно недостаточно для принципиального улучшения системы охраны здоровья российского населения. Для этого необходимо увеличение совокупных расходов на здравоохранение, как минимум в 1,5 раза по сравнению с нынешним уровнем.

3. Не решается проблема деградации имеющегося человеческого капитала.

В проекте бюджета заложены ассигнования на выполнение поставленных в Послании президента задач по стимулированию рождаемости. Прямые расходы на социальную поддержку материнства и детства, включая меры по повышению рождаемости, в 2007 г. возрастут на 33 млрд. рублей. И более чем в 4 раза превысят объем ассигнований на эти цели в 2006 г.

Кроме того, расходы Фонда социального страхования на выплату ежемесячного пособия по уходу за ребенком до достижения им полутора лет гражданам, подлежащим обязательному социальному страхованию, увеличатся почти на 27 млрд. рублей. Расходы на выплату единовременного пособия при рождении ребенка возрастут на 1,7 млрд. рублей в связи с прогнозируемым увеличением рождаемости. Этот же фактор окажет влияние и на рост затрат Фонда на выплату пособия по беременности и родам. Эти расходы возрастут почти на 8,0 млрд. рублей. Ассигнования на оплату «родовых сертификатов» увеличатся на 4,0 млрд. рублей и составят 14,5 млрд. рублей. На 1,5 млрд. рублей увеличатся ассигнования на оздоровление детей. Их объем составит в 2007 году 14,97 млрд. рублей.

Таким образом, в 2007 г. Фонд социального страхования на меры по социальной поддержке семьи, материнства и детства дополнительно израсходует более чем 38 млрд. рублей.

Общие затраты на эти цели составят 89 млрд. рублей.

Вместе с тем объем средств, выделяемых на стимулирование рождаемости, остается явно недостаточным для качественного улучшения демографической ситуации. Вследствие общего крайне низкого уровня доходов работающего населения рождение ребенка резко повышает вероятность снижения среднедушевого дохода семьи ниже прожиточного минимума. Достаточно сказать, что большинство семей с двумя и более детей имеют доходы ниже прожиточного минимума. Поэтому для гарантирования семей с детьми от бедности величина детских пособий должна устанавливаться на уровне прожиточного минимума ребенка. Причем не только до достижения им возраста 1,5 лет, а до совершеннолетия.

По-прежнему явно недостаточно средств выделяется на профилактику детской безнадзорности и обустройство бес призорных детей. Это целевое направление вообще отсутст вует в видах расходов федерального бюджета, за исключе нием расходов на перевозку детей, самовольно ушедших из семей, детских домов, в размере 0,034 млрд. рублей. Весь прирост средств, выделяемых по этому направлению, идет на стимулирование опеки и попечительства в объеме до 6,17 млрд. рублей. Остается нерешенной проблема обеспечения жильем детей-сирот, которых насчитывается сегодня более 20 тысяч (требуется 22,4 млрд. руб.)

В программе «Здоровое поколение» программы «Дети России», заменившей подпрограмму «Здоровый ребенок», текущие расходы остались без индексации, то есть уменьшатся в реальном выражении более чем на 8%. В то же время прирост инвестиций составляет 45%. Планируется снижение общего объема расходов в подпрограммах «Сахарный диабет» и «Туберкулез», в том числе текущих расходов соответственно на 24% и 32%. Проект федерального бюджета на 2007 г. не вполне решает задачи по улучшению демографической ситуации, поставленные президентом в Послании Федеральному Собранию в 2006 г.

Не предпринимается сколько-нибудь действенных мер по увеличению занятости населения. Ассигнования на осуществление государственной политики занятости населения в сумме 33,03 млрд. рублей в основном расходуются на мероприятия по оказанию социальной поддержки безработным гражданам. По сравнению с объемом ассигнований на аналогичные расходы, предусмотренные в 2006 г., рост расходов на указанные цели в 2007 г. составляет 6,3%. То есть с учетом инфляции они уменьшатся в реальном выражении. Сохраняется высокий уровень общей безработицы, прогнозируемый на будущий год в размере 7,4% по сравнению с 7,6% в 2006 г.

4. Правительство планирует продолжение коммерциализации образования. «При некотором сокращении приема студентов на бюджетной основе увеличение численности студентов в учреждениях среднего и высшего профессионального образования произойдет в основном за счет числа студентов, обучающихся на платной основе».
5. В проекте федерального бюджета не предусматривается должных мер по преодолению глубокого кризиса жилищно-коммунального хозяйства. Средств, выделяемых в рамках

 

национального проекта «Доступное жилье» в размере 50,8 млрд. рублей, явно недостаточно. Для одной только модернизации жилищно-коммунального хозяйства требуется в несколько раз больше.

6. Не решается поставленная президентом в Послании Федеральному Собранию задача повысить в 2007 г. размер пенсии в общей сложности на 20% в проекте федерального бюджета на 2007 г.
7. Не выполняются обязательства государства по обеспечению инвалидов техническими средствами реабилитации за 2006 г. в сумме около 10 млрд. рублей.

В целом проект федерального бюджета продолжает тенденцию недофинансирования социальной сферы. Ни одна из ключевых социальных проблем — вымирание населения, бедность, безработица, детская безнадзорность, деградация человеческого потенциала — не решается должным образом.

Влияние бюджетной политики на экономический рост

Правительство представляет проект федерального бюджета как основанный на «умеренно-оптимистичном» варианте развития, который «ориентируется на относительное улучшение конкурентоспособности российского бизнеса и активизацию структурных сдвигов за счет реализации комплекса мер по ускорению экономического роста». Эффект от осуществления этих мер оценивается правительством в 0,3—0,7% прироста ВВП из прогнозируемых 6%. Это намного меньше негативного влияния на экономический рост профицита бюджета в размере 1,5 трлн. рублей. Их вывод из экономического оборота означает соответствующее сокращение конечного спроса и еще большее (с учетом мультипликатора) снижение ВВП. Последнее можно оценить в 6% ВВП — темпы экономического роста были бы вдвое выше, если бы правительство не замораживало пятую часть бюджетных доходов в Стабилизационном фонде, размещаемом за рубежом. Таким образом, чистый вклад макроэкономической составляющей бюджетной политики правительства в экономический рост в 2007 г. составляет минус 5,5%. Это намного перекрывает положительный эффект кажущегося значительным прирос та бюджетных ассигнований по разделу «национальная эко номика на 46,1% (всего — 459,9 млрд. руб., или втрое мень ше профицита бюджета).

С учетом ранее выведенных и вывезенных за рубеж средств чистый вклад бюджетной политики правительства в экономический рост в 2005—2007 гг. достигнет минус 18% ВВП.

Определенное компенсирующее значение будут иметь запланированные в будущем году налоговые нововведения, ориентированные на стимулирование инвестиций в части оптимизации расчета налогооблагаемой базы по налогу на прибыль по убыткам прошлых лет и части расходов на НИОКР, увеличение образовательных налоговых вычетов по налогу на доходы физических лиц, введение льготного налогообложения по налогу на добычу полезных ископаемых для новых либо выработанных месторождений и прочее.

В проекте бюджета на 2007 г. несколько улучшается финансирование важных целевых программ развития проблемных регионов. В частности, финансирование ФЦП «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на 1996—2005 годы и до 2010 года» увеличивается на 65%, ФЦП «Социально-экономическое развитие Курильских островов (Сахалинская область) на 2007—2015 годы» — на 58%. Вместе с тем остаются нерешенными проблемы обустройства переселенцев с Севера, субсидирования расходов на северные авиаперевозки и проезда к месту отдыха жителей Крайнего Севера, развития Северного морского пути.

В целом, объем расходов федерального бюджета на государственные инвестиции в 2007 г. вырастет более чем на 1/3. Однако более резкий рост непрограммной части расходов свидетельствует о снижении эффективности инвестиционных расходов. В определенной мере увеличение доли непрограммной части было вызвано решениями Правительства Российской Федерации по досрочному прекращению ряда программ, несмотря на то что задачи, поставленные в них, остались не выполненными, а именно: «Энергоэффективная экономика на 2002—2005 годы и на перспективу до 2010 года», «Сохранение и развитие архитектуры исторических городов (2002—2010 годы)», «Сейсмобезопасность территории России

(2002—2010 годы)», а также «Сокращение различий в социально-экономическом развитии регионов Российской Феде рации (2002—2010 годы и до конца 2015 года)».

Таким образом, ухудшение структуры государственных капитальных вложений произошло не по причине снижения потребности в использовании программно-целевого метода, а в результате неспособности организовать своевременную корректировку указанных федеральных целевых программ в соответствии с установленными требованиями.

Говоря о расходах на реализацию федеральных целевых программ, отметим ряд позитивных явлений, в числе которых увеличение финансирования расходов по подпрограммам «Автомобильные дороги» и «Гражданская авиация» федеральной целевой программы «Модернизация транспортной системы России (2002—2010 годы)» соответственно на 27,3 млрд. рублей (36%) и 8,5 млрд. рублей (78%) и президентской программы «Уничтожение запасов химического оружия в Российской Федерации».

Положительное значение для экономического роста будет иметь наращивание масштабов деятельности институтов развития — Российского банка развития, Росэксимбанка, Росагробанка, институтов поддержки лизинга отечественной техники и ипотечного кредитования жилищного строительства, а также увеличение объема государственных гарантий, выдаваемых под привлечение инвестиционных и экспортных кредитов. При этом, однако, не все инвестиционные расходы представляются обоснованными. К примеру, выделение 30 млрд. рублей на приобретение дополнительных акций, выпускаемых при увеличении уставных капиталов открытых акционерных обществ «Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы», «Федеральная гидрогенерирующая компания» и «Системный оператор — Центральное диспетчерское управление Единой энергетической системы», выглядит финансовой махинацией по растрате государственных денег для финансовой поддержки крайне неэффективно управляемой кампании.

Вместе с тем наращивание государственных инвестиций, даже с учетом создания инвестиционного фонда в размере 69,7 млрд. рублей и ассигнований на финансирование целевых и инвестиционных программ общим объемом в 2,7% ВВП, лишь отчасти компенсирует депрессивное влияние огромно го профицита бюджета. Последнее усиливается странной по литикой правительства по наращиванию внутреннего госу дарственного долга — без какой-либо нужды правительство планирует размещение на рынке под немалый процент дополнительных финансовых обязательств на сумму 300 млрд. рублей. Тем самым оно на эту же сумму уменьшает инвестиционный потенциал частного сектора.

Правительство пытается обосновать проводимую политику торможения экономического роста утверждениями о необходимости стерилизации избыточной, на его взгляд, денежной массы. И видит основные задачи бюджетной политики в поддержании «соответствия темпов роста непроцентных расходов темпам роста экономики, снижении инфляции, формировании параметров в стабилизационном фонде в целях погашения внешнего долга». Тем самым правительство без каких-либо оснований фиксирует долю непроцентных расходов федерального бюджета на сложившемся уровне около 17%, а консолидированного бюджета — около 33% ВВП.

Заметим, что развитые страны поддерживают уровень расходов бюджетной системы государства в пределах 40— 50% ВВП. Более чем трехкратное увеличение уровня государственных расходов в течение последнего столетия (с 10% ВВП в конце XIX в. до 40—50% (в среднем по ОЭСР) ВВП в конце XX в. и в настоящее время) объясняется резко возросшей ролью НТП в генерировании экономического роста. Вклад новых знаний в прирост ВВП развитых стран оценивается в 80—90%. Этот вклад формируется достижениями науки, внедрением новых технологий, интеллектуально-образовательным потенциалом трудовых ресурсов. Все эти составляющие определяются государственной научно-технической, экономической и социальной политикой. В силу специфической открытости науки и образования для общего пользования и невозможности приватизации знаний государство вынуждено финансировать около половины совокупных расходов на НИОКР и подавляющую часть расходов на образование. Именно за счет этих составляющих (социальных трансфертов, доля которых в ВВП выросла с нуля в начале XX в. до 1/3 в начале XXI в. в развитых странах) произошло многократное увеличение расходов государства. В условиях современного НТП оно вынуждено стать государством развития, приняв на себя

 

обязательства по финансированию расходов на воспроизвод ство интеллектуально-человеческого потенциала и генериро вание новых знаний.

Сопоставление динамики структуры государственных расходов развитых стран, проведенное директором Института США и Канады РАН С.М. Роговым, убедительно доказало, что увеличение государственных расходов на цели социально-экономического развития является необходимой составляющей современного экономического роста, основанного на НТП. Согласно введенному им разделению функций государства на традиционные (оборона и правопорядок) и современные (развитие интеллектуально-человеческого потенциала), можно видеть, что сегодня в мире через государственные бюджеты тратится в среднем на современные функции 17,8% ВВП, а на традиционные — только 5,3% (см. табл.). Соотношение между этими статьями расходов — 3,4:1. В развитых странах эти показатели составляют 25,0% и 3,9% (соотношение — 6,4:1), в странах с переходной экономикой — 22,1% и 3,8% (соотношение — 5,8:1).

В противовес мировой закономерности увеличения государственных расходов на выполнение современных функций государства, в России государство большую часть расходов тратит на выполнение традиционных функций. В будущем году на эти цели из федерального бюджета будет потрачено 7,4% ВВП, что почти на 25% превышает среднемировой показатель. При этом в три раза меньше (4,7% ВВП) тратится на современные функции. То есть у нас соотношение расходов на традиционные и современные функции составляет 2:1. Как констатирует С.М. Рогов, такая структура бюджета была характерна для государства XVIII—XIX вв.

Как видим, структура расходов российского бюджета разительно отличается от развитых стран. Эта структура сформировалась в постсоветский период под влиянием псевдонаучной доктрины рыночного фундаментализма, отрицающей очевидную закономерность возрастающего значения роли государства в обеспечении социально-экономического развития в условиях современного НТП. Судя по Прогнозу и проекту бюджета страны на 2007 г., доктрина рыночного фундаментализма продолжает лежать в основе экономической политики правительства. Об этом свидетельствуют упомя нутые выше основные задачи бюджетной политики, заявлен ные правительством. Они носят сугубо формальный харак тер и не обосновываются никакими содержательными соображениями. Структура расходной части бюджета уже многие годы формируется под влиянием доминирующего значения обслуживания внешнего долга, остающегося единственным ярко выраженным приоритетом бюджетной политики правительства, мотивирующего изъятие денег из экономики необходимостью борьбы с инфляцией.

Этот тезис нуждается в уточнении. Многочисленные исследования динамических рядов макроэкономических показателей разных стран доказали отсутствие статистически значимой зависимости между приростом количества денег и темпом инфляции, что объясняется сложностью, нелинейностью и неопределенностью этой зависимости. Ее примитивизация российскими денежными властями до уровня простых линейных регрессионных уравнений не имеет экономического смысла и влечет серьезные ошибки в макроэкономическом планировании с крупномасштабными негативными последствиями для экономического роста.

Об объективной нехватке кредитных ресурсов свидетельствует бурный рост кредитов, привлекаемых российскими предприятиями из-за рубежа. Объем внешнего долга нефинансовых предприятий вырос с 76,4 млрд. долларов США на 1 января 2005 г. до 126,0 млрд. долларов США на 1 января 2006 г. Кредитные организации также наращивали заимствования в иностранной валюте (прирост за год — 17,7 млрд. рублей). Таким образом, на искусственное ограничение прироста денежной массы платежеспособные российские предприятия реагируют наращиванием займов за рубежом, что подрывает устойчивость российской денежной системы, сдерживает развитие банковской системы и ведет к неоправданному удорожанию кредитных ресурсов и снижению конкурентоспособности национальной экономики.

Во-вторых, инфляция, как известно, имеет многофакторную природу, и ее сведение лишь к одному приросту денежного предложения не выдерживает критики. Если принять последнее равное нулю, то легко показать, что инфляция может генерироваться: изменением скорости обращения денег вследствие изменения инфляционных ожиданий населения или его склонности к сбережениям; применением разнооб разных инструментов связывания свободных денег в инве стиционных целях; динамикой обменного курса национальной валюты и общественным доверием к ней; социальным давлением на рост доходов населения в целях увеличения потребления при неизменном объеме потребительских благ; злоупотреблениями монополистов доминирующим положением на рынке путем завышения цен.

Лишь последний фактор генерирования инфляции находится в прямом ведении правительства. При этом правительство не проявляет ни желания, ни способности его обуздать. Напротив, каждый год оно задает планы роста регулируемых им тарифов на услуги естественных монополий, запуская тем самым спираль инфляции издержек по всем технологическим цепочкам. Даже очевидные крупномасштабные злоупотребления монополистов в топливно-энергетическом и химико-металлургическом комплексах, ежегодно вздувающих цены существенно выше темпа инфляции, не пресекаются правительством.

И в 2007 г. прирост регулируемых тарифов превысит прогнозируемый темп инфляции (6,5—8%). Тариф на электроэнергию для населения вырастет на 13%, цена на газ — на 15%, тарифы на услуги ЖКХ — на 14—15%.

Вместо жесткого пресечения злоупотреблений монопольным положением на рынке правительство предпочитает заниматься не своей ролью «стерилизатора», как ему кажется, избыточной денежной массы, подменяя тем самым Центральный банк. Делается это за счет налогоплательщиков и бюджетополучателей, у которых изымают средства, которые могли бы пойти на увеличение производства и решение критически важных проблем жизнеобеспечения населения. В отсутствие антимонопольной политики злоупотребления монополистов достигли гигантских размеров. Государственная власть смотрит сквозь пальцы на это массовое ограбление потребителей, оправдывая свою бездеятельность рассуждениями о «невидимой руке рынка», которая будто бы сама обеспечит оптимальное распределение ресурсов.

Рынки не только товаров с высокой концентрацией производства и сбыта, но и с тысячами мелких торговцев контролируются монопольными группами, которые часто созда

 

ются организованной преступностью при попустительстве коррумпированной бюрократии. Характерным примером являются продовольственные рынки крупных городов, цены на которых многократно превышают равновесный уровень, соответствующий условиям свободной конкуренции. При его соблюдении цена продажи товара потребителю редко превышает цену покупки того же товара у производителя более чем в 1,5—2 раза. У нас же потребитель платит за продовольственные товары втридорога — намного больше, чем получает за них производитель. Остальное достается криминальным структурам, монополизировавшим торговлю.

Смысл изъятия правительством денег из экономики заключается в сокращении денежного предложения, которое генерируется Центральным банком путем эмиссии денег под приобретение иностранной валюты в золотовалютные резервы страны. По мнению правительства, это необходимо для того, чтобы избежать инфляционного давления «избыточной» денежной массы путем приведения денежного предложения в соответствие со спросом на деньги. Проблема, однако, заключается в том, что никто не может оценить этот спрос правильным образом. Поэтому, как констатируется в «Основных направлениях денежно-кредитной политики на 2007 год», «Центральный банк не рассматривает расчетные параметры роста спроса на деньги как жестко заданные интервалы для роста денежной массы и не исключает возможности выхода за эти границы».

С учетом того, что у ЦБ достаточно инструментов регулирования денежного предложения, навязчивое стремление правительства ему помочь путем замораживания денег налогоплательщиков, полученных в результате производства общественно полезных благ, выглядит, по меньшей мере, странным. Тем более что российская экономика остается недомонетизированной: по отношению объема денежной массы к ВВП Россия отстает от развитых стран в 3—5 раз, уступая также по этому показателю многим постсоциалистическим странам. Следствием демонетизации экономики является хронический кризис денежного обращения, выражающийся в острой нехватке кредитных ресурсов для рефинансирования производственной деятельности, дороговизне кредитов, массовых не платежах, что является одним из главных препятствий эко номическому росту. Своей «стерилизационной» политикой правительство лишь усугубляет этот кризис, искусственно снижая обеспеченный уже предложенными на рынок товарами конечный спрос и замедляя тем самым рост производства и доходов населения.

Как официально признают денежные власти, главным фактором инфляции является злоупотребление монополистов, непомерно вздувающих цены. Но вместо того, чтобы выполнять свои обязанности по проведению активной антимонопольной политики, правительство занимается не своим делом, стерилизуя денежное предложение, требуемая величина которого неизвестна даже отвечающему за денежную политику Центробанку. Только платить за эту солидарную некомпетентность, безответственность правительства и ЦБ нашему народу приходится слишком высокую цену. До 1998 г. правительство и ЦБ рука об руку раздували денежную эмиссию под виртуальную пирамиду ГКО, доведя дело до краха финансовой системы государства. Теперь же они общими усилиями изымают обеспеченные товарами деньги из обращения и душат тем самым производственную систему.

Безумие и примитивизм российских денежных властей находятся в разительном противоречии с продуманной денежной политикой развитых стран. Последняя определяется внутренними целями расширенного воспроизводства и социально-экономического развития, опираясь на механизмы рефинансирования кредитования производственной деятельности и государственных расходов.

В противоположность политике российских денежных властей, озабоченных главным образом изъятием денег из экономики, денежные власти развитых стран целенаправленно управляют денежной эмиссией в государственных интересах социально-экономического развития своих стран, направляя ее через государственный бюджет и формируя долгосрочные кредитные ресурсы под прирост государственных обязательств.

В таблице 3 показаны основные каналы формирования ресурсной базы японской иены и доллара США, которые используются соответственно Банком Японии и Федеральной резервной системой (ФРС) США. Денежная база является показателем, фактически отражающим величину всей эмиссии японских иен и американских долларов, имеющих в настоящее время хождение в мире. Почти на 80% Банк Японии формировал ресурсы под бюджетные задачи — об этом свидетельствует величина государственных ценных бумаг, находящихся на балансе Банка Японии, под которые он эмитировал иены.

Таблица 3. Формирование центральными банками денежной базы национальной валюты

	Япония (иена, сентябрь 2002 г.)	США (доллар, октябрь 2002 г.)
Золотовалютные активы	4%	7%
Бюджетные приоритеты (инструменты)	76%	88%
Прочие	20%	5%

Источник: Ершов М. В. Экономический суверенитет России в глобальной экономике. М., 2005.

Аналогичная картина наблюдается в США. По данным ФРС, при величине денежной базы доллара около 700 млрд. долларов (октябрь 2002 г.) на государственные казначейские облигации, находящиеся на балансе Центрального банка США, приходится примерно 600 млрд. долларов.

Поразительный примитивизм политики российских денежных властей, сведших ее к купле-продаже иностранной валюты, особенно очевиден на фоне денежной политики развитых стран, которая исходит из интересов развития национальных экономик. Так, основными целями ФРС США в первую очередь являются поддержание долгосрочного роста денежных агрегатов с учетом потенциала увеличения производства, обеспечение умеренных долгосрочных процентных ставок, рост занятости.

В отличие от развитых стран, активно использующих монополию государства на денежную эмиссию для кредитования экономического роста и финансирования государственных расходов, российские денежные власти отказывают стране и в том и в другом. Выгоду от этого получают экспортеры, пользуясь заниженным курсом рубля для извлечения сверх прибылей от вывоза дешевых природных ресурсов, иностран

 

ные инвесторы, по дешевке скупающие права собственности на российские объекты, а также финансовые системы США и ЕС, почти бесплатно привлекающие российские валютные резервы для кредитования своего дефицита.

В целом политика правительства оказывает угнетающее действие на экономический рост и является политикой регресса, искусственного ограничения, сдерживания социальноэкономического развития страны.

Пути повышения эффективности бюджетной политики государства

Как уже говорилось выше, правительство недофинансирует социальную сферу и сдерживает развитие экономики, замораживая значительную часть бюджетных доходов в Стабилизационном фонде. Эти средства изымаются из экономики и вывозятся за рубеж, вместо того чтобы работать на цели социально-экономического развития России. Они обесцениваются вследствие инфляции, которая превышает доходность активов, в приобретение которых размещаются средства стабфонда. Только прямые потери вследствие инфляционного обесценения денег, замороженных в Стабфонде, превысили 300 млрд. рублей. Это больше объема ассигнований, выделяемых в будущем году на финансирование национальных проектов (264 млрд. рублей). Полные же потери, как уже отмечалось, достигли 18% ВВП, в том числе в будущем году они составят около 6% ВВП (1,8 трлн. рублей). Это больше, чем все расходы страны на образование, вдвое больше расходов на здравоохранение, втрое больше всех расходов государства на ЖКХ.

Аморальность и безответственность правительства проявляется не только в многократном недофинансировании важных для населения отраслей социальной сферы при наличии значительных замороженных ресурсов. Недофинансируются отдельные критически важные направления, небольшое увеличение ассигнований на которые дает эффект в тысячах спасенных человеческих жизней, предотвращенных пожарах и катастрофах, прорывных технологиях роста производства и повышения конкурентоспособности национальной экономики. Это касается прежде всего недофинансирования меро приятий по обустройству беспризорных детей, по модерни зации очистных сооружений, по защите лесов, по предоставлению жилья сиротам, по вакцинации населения.

Аморальным и противоправным является игнорирование правительством государственных обязательств по восстановлению дореформенных сбережений граждан, незаконно замороженных и обесцененных государством. Досрочное погашение внешнего долга при отказе погашать долг государства перед российскими гражданами является дискриминацией последних. Отказ решать эту проблему при огромном профиците бюджета, вывозимом за границу, является прямым нарушением конституционного права граждан на законно заработанную ими собственность. Объем средств Стабилизационного фонда, накапливаемый к концу 2007 г., достаточен для выполнения долговых обязательств государства по восстановлению дореформенных сбережений, установленных Федеральным законом «О восстановлении дореформенных сбережений граждан Российской Федерации», подтвержденных решением Конституционного Суда. Отказ правительства от их выполнения в условиях профицита бюджета и погашения внешнего долга, по сути, противоправен.

Исходя из содержательных целей государственной политики социально-экономического развития страны, с учетом международного опыта и состояния отечественного человеческого и научно-производственного потенциала, могут быть обоснованы следующие предложения по изменению проекта федерального бюджета на 2007 г.

Соблюдение продекларированного правительством принципа сбалансированности требует отказа от профицита бюджета. Это позволяет увеличить расходы на 1,5 трлн. рублей. Благодаря соответствующему увеличению конечного спроса произойдет увеличение прироста ВВП на 6%, что при сохранении неизменным прогнозируемого уровня доходов федерального бюджета в ВВП даст дополнительно 418 млрд. рублей доходов. Таким образом, общий прирост расходов федерального бюджета составит около 2 трлн. рублей. Им следует распорядиться следующим образом:

1. Распределение этого прироста расходной части бюджета должно исходить из необходимости повышения расходов на цели социально-экономического развития страны до об щепринятого в мире уровня. В том числе расходов на здра воохранение — до 5% ВВП, на образование — до 6% ВВП, на науку — до 2% ВВП. Это означает увеличение расходов на здравоохранение на 783 млрд. рублей (в 2 раза), на образование — на 755 млрд. рублей (в полтора раза), на науку — на 450 млрд. рублей (в 3 раза).
2. В рамках этого увеличения расходов должны быть полностью решены наиболее злободневные проблемы: детская беспризорность, эпидемии социально обусловленных болезней, качество питьевой воды, модернизация ЖКХ и др.
3. Технологическая структура распределения прироста расходов должна учитывать необходимость повышения заработной платы работников бюджетной сферы не менее чем в 2 раза, исходя из повышения минимальной зарплаты до уровня прожиточного минимума.
4. Территориальная структура распределения прироста расходов должна исходить из конституционного принципа равенства граждан и предусматривать универсальные для всей страны нормативы финансирования социальных расходов.
5. Накопленные средства Стабилизационного фонда (2,5 трлн. рублей), должны быть вложены в погашение долга государства по дореформенным вкладам и в перспективные инвестиционные проекты, расширяющие «узкие места» российской экономики. Наиболее важные из них:

— модернизация и капитальный ремонт жилищно-коммунального хозяйства (расчетная потребность в средствах — не менее 100 млрд. рублей);

— модернизация и расширение транспортных сетей (дорожное строительство, лизинг новых самолетов отечественного производства, строительство и модернизация трубопроводов, водных путей и пр. — расчетная потребность — не менее 300 млрд. рублей);

— формирование полноценных институтов развития, обеспечивающих долгосрочное кредитование перспективных инвестиционных проектов (РБР, Росэксимбанк, Росагробанк и др.);

— развитие современной информационной инфраструктуры;

— развертывание сети фондов кредитования малого бизнеса;

— создание сети венчурных фондов для финансирования прорывных инновационных проектов.

Существенное увеличение бюджетных расходов должно сопровождаться эффективной антимонопольной политикой, необходимой для пресечения неизбежных попыток монополистов перераспределить в свою пользу прирост конечного спроса. Эта политика должна включать: энергичные действия органов власти по декриминализации товаропроводящих сетей, в особенности продовольственных; кардинальное ужесточение контроля над ценообразованием в естественных монополиях; пресечение картельных сговоров; расширение доступа предприятий к кредитным ресурсам; стимулирование НТП и роста производства товаров конечного спроса; расширение системы гарантирования банковских вкладов.

Реализация этих предложений позволит обеспечить выход экономики страны на траекторию опережающего роста с темпом около 12% прироста ВВП, до 20% прироста оплаты труда, до 25% прироста инвестиций в 2007 г., заметно повысить уровень и качество жизни населения, решить наиболее актуальные социальные проблемы.

Опубликовано в «Российском экономическом

журнале» (2006, № 9—10)

ЭКОНОмИКА ПРИСВОЕНИЯ — ЭТО ТУПИК

Так же, как чиновники делятся на честных и коррумпированных, хозяйственные руководители и предприниматели могут быть разделены на добросовестных и мошенников. К последним относятся так называемые олигархи, под которыми мы понимаем влиятельных и весьма богатых бизнесменов, нажившихся на присвоении чужого — госпредприятий, природных ресурсов, исключительных прав и др. В отличие от нормальных предпринимателей, получающих прибыль от производства общественно полезных благ, олигархи извлекают сверхприбыль из своих монопольных преимуществ — ма нипулирования принятием государственных решений, обла дания правами недропользования, завышения цен и пр. Если предприниматель своей активностью приумножает общественное благо, то олигарх использует свое властно-монопольное положение лишь для перераспределения богатства в свою пользу.

И хотя реформаторы постоянно пытаются «стричь всех под одну гребенку», представляя предпринимательское сословие однородным, для общества вовсе не безразлично, каким способом в экономике образуются доходы. Если их главным источником является повышение эффективности производства под воздействием механизмов добросовестной конкуренции, то экономика развивается нормально, а большие доходы получают те, кто лучше работает. Но если рост личных доходов достигается путем присвоения чужого — будь то умыкание доходов собственного предприятия или банальное завышение цен, — экономика нормально развиваться не будет. Выгодно становится не работать, а воровать, не вкладывать в развитие предприятия, а наживаться на его разграблении.

Именно такая своеобразная «экономика присвоения» сложилась на постсоветском пространстве. В отличие от Китая, одновременно с нами начинавшего переход от административной экономики к рыночной, где формирование рыночных отношений происходило на основе созидательной предпринимательской инициативы в производстве новых общественно полезных благ, у нас они строились на основе перераспределения ранее созданных богатств. Соответственно отличаются и результаты: бурный рост производства в Китае (более чем в 20 раз за два десятилетия реформ) и резкий спад в первое десятилетие реформ во всех бывших советских республиках. Ломать, как говорится, не строить, а растаскивать — не созидать.

Идеология стяжательства — обогащение за счет присвоения чужого — пронизала всю структуру производственных и управленческих отношений на постсоветском пространстве. Вместо права и добросовестной конкуренции рынки регулируются монополиями и организованной преступностью. Вместо строгого исполнения закона бюрократия занимается вымогательством и поборами, укрепляя монопольное положение взяткодателей. Вместо работы в интересах общего блага государственная власть обслуживает олигархов, присваивающих львиную долю национального дохода.

 

Экономика присвоения, сложившись в середине 90-х го дов, строится на потреблении производственных, человече ских и природных ресурсов страны. По мере ее воспроизводства эти ресурсы сокращаются, а кумулятивный вывоз капитала увеличивается. Целые отрасли экономики превращены в руины, а доходы от их разорения вывезены за рубеж. За каких-то полтора десятилетия Россия потеряла колоссальный производственный потенциал, создававшийся десятилетиями трудом миллионов людей.

Гибель тысяч машиностроительных, сельскохозяйственных, текстильных и других выпускающих готовую продукцию предприятий нельзя объяснить их неконкурентоспособностью. Последняя зависит от менеджмента и государственного регулирования. Благодаря им совсем еще недавно отсталый Китай обошел некогда передовую российскую промышленность, разоренную вандалами-реформаторами. Нет сомнений, что если бы не всплеск мировых цен на энергоносители и сырьевые товары, сделавший экспорт последних сверхрентабельным, то и добывающая промышленность была бы разорена олигархами. Даже в наиболее процветающей нефтяной промышленности они ухитрились втрое уронить производительность труда, многократно сократили геологоразведку и освоение новых месторождений, свернули программы по защите окружающей среды. Извлечение сверхприбылей в сырьевых отраслях поддерживается за счет огромного запаса прочности минерально-сырьевой базы, накопленного в советское время.

Секрет быстрой деградации постсоветской экономики — отсутствие механизма ответственности руководителей предприятий за результаты их деятельности. Задарма получив контроль над предприятиями в ходе приватизации, новоявленные собственники встали перед дилеммой: выжать сверхприбыли лично для себя сейчас же или вложить все силы в развитие предприятия с неопределенным результатом. Нет ничего удивительного в том, что многие собственники, захватившие контроль над предприятиями не вполне законными способами и без каких-либо планов по их дальнейшему развитию, выбрали путь личной наживы за счет разорения предприятий. В отличие от стран с давно сложившимися рыночными отношениями, в которых отработаны сложные механизмы контроля над менеджерами крупных предприятий со сторо ны акционеров, трудовых коллективов, правоохранительной системы, у нас они были предоставлены сами себе. Вопреки здравому смыслу в государственной политике господствовала догма, что приватизированное предприятие, по определению, должно управляться лучше, чем государственное. Отсутствие механизма ответственности захвативших контроль над предприятиями лиц перед остальными участниками производственных отношений (миноритарными акционерами, трудовыми коллективами, государством) провоцировало их на разграбление предприятий в наиболее агрессивных формах. При этом в самом тяжелом положении оказались наемные работники, лишенные возможностей влиять на принятие управленческих решений и прав на отстаивание своих интересов.

Экономике присвоения соответствует сложившаяся в России структура производственных отношений. Ее характерная черта — сверхвысокая дифференциация доходов вследствие занижения цены труда и чрезвычайно высоких доходов олигархов. Доля оплаты труда в распределении ВВП составляет около 40%, что существенно ниже, чем в развитых странах. На единицу оплаты труда российский работник производит вчетверо больше продукции, чем его европейский коллега. Эксплуатация труда российского рабочего в несколько раз выше, чем в развитых странах, и, по-видимому, является сегодня самой высокой в мире. В то же время доходы российских олигархов, по совместительству руководящих крупными предприятиями, многократно превышают общепринятые в развитых странах стандарты оплаты труда высших менеджеров. Руководители транснациональных корпораций, успешно конкурирующих на самых сложных рынках, получают в разы меньше, чем позволяют себе российские олигархи, наживающиеся на разорении контролируемых ими предприятий.

Сложившаяся в России структура распределения национального дохода соответствует отношениям классового антагонизма, типичным для капитализма XIX в. Она выглядит архаичной и нежизнеспособной на фоне экономики знаний XXI в. с характерными для нее отношениями социального партнерства и сотрудничества. Нет ничего удивительного в том, что Россию покинули сотни тысяч высококвалифицированных специалистов и ученых. Их труд в «экономике присвоения» потерял не только цену, но и смысл.

Экономика присвоения влечет упрощение и примитиви зацию производственных структур. Ориентация на присвое ние доходов предприятий контролирующими их олигархами губительно сказывается прежде всего на сложных видах деятельности, требующих долгосрочного планирования, высокой квалификации и сложной кооперации производства. Максимизация текущей прибыли, изымаемой недобросовестными собственниками из воспроизводственного цикла, достигается путем сокращения последнего за счет отсечения НИОКР и экономии расходов на создание новой техники и освоение новых технологий. Стремление увеличить текущую прибыль ведет и к завышению цен. В результате производство сложных видов продукции оказывается неконкурентоспособным, а предприятия, специализировавшиеся на ее изготовлении, перепрофилируются в ремонтные мастерские или вовсе прекращают существование. Квалифицированный труд становится ненужным, специалисты вынуждены мириться с резким снижением зарплаты или вообще оказываются на улице.

Дегуманизация социальных отношений

Деградация экономики не может не сказаться на состоянии социальной сферы. Ухудшается ее финансирование, безответственная власть отказывается от обеспечения социальных гарантий и выполнения социальных обязательств государства. Гражданам объясняют, что они сами должны заботиться о себе и своих близких. Так логику рыночных отношений интерпретируют пестуемые властью либералы, обосновывающие вопреки рекомендациям науки и практическому опыту развитых стран целесообразность отказа государства от ответственности за уровень жизни своих граждан.

Первой жертвой коррумпированной власти становятся наука и образование. Финансирование науки сокращается более чем на порядок, а ученым предлагают самим зарабатывать деньги, чтобы тешить свое естественнонаучное любопытство. В результате научная среда быстро деградирует, и лучшие ученые вместе со своими научными школами переезжают за рубеж.

Аналогичным образом разрушается система образования. Сокращение спроса на квалифицированных рабочих и

 

специалистов ведет к деградации системы образования, ко торая теряет системность и глубину. Вместо подготовки кад ров высокой квалификации, способных создавать и использовать сложные технические системы, учебные заведения переходят к оказанию «образовательных услуг», законченным выражением которых является приобретение учащимися диплома. Исчезновение системы трудоустройства молодых специалистов приводит к разрушению связи между обучением и профессиональными требованиями, следствием чего становится резкое падение качества высшего образования. Огромное количество студентов отсиживают занятия, не планируя в дальнейшем работать по полученной специальности. Соответственно, учебные заведения перестают отвечать за качество подготовки своих выпускников, превращаясь в фабрики по предоставлению дипломов.

Наглядным отражением архаичности сложившейся в России структуры производственных отношений является структура расходов государственного бюджета^[3].

Структура бюджета нынешнего российского государства заставляет вспомнить хрестоматийную ленинскую характеристику правительства как исполнительного комитета капиталистов. Мы словно провалились в позапрошлый век с его ужасами рабской эксплуатации миллионов людей, духом стяжательства и войной всех против всех. Парадоксальным образом в стране «победившего социализма» произошла мгновенная реставрация самых примитивных форм организации хозяйства, характерных для колониально зависимых стран XIX в. Соответственно им сформировалась и политическая структура общества, в которой общепринятые сегодня в мире демократические процедуры контроля общества над властью замещены декорациями, а выборы народных представителей во власть приобрели ритуальный характер самоназначения выдвиженцев властвующей олигархии.

Сбросившая с себя бремя ответственности перед обществом власть погрязла в коррупции, идя на поводу у олигархов, присвоивших себе основные источники доходов, остающиеся еще в российской экономике. Лишенная какой-либо идеологии, коррумпированная власть способна только имитировать свое служение обществу, паразитируя на нем. В оправдание собственной недееспособности эта власть прибегает к док трине вульгарного либерализма, оправдывающей самоустра нение государства от ответственности за состояние и развитие экономики и общества. В соответствии с этой доктриной к управлению государством привлекаются лица, неспособные принимать обоснованные решения и лишь имитирующие работу на госслужбе. Безответственная власть нуждается в невежественных и недееспособных руководителях.

Ярким проявлением невежества и недееспособности нынешней власти стало изъятие из расходной части федерального бюджета и замораживание в Стабилизационном фонде доходов от экспорта углеводородов. Российские денежные власти ухитрились превратить эмиссию денег из механизма стимулирования экономической активности в ее тормоз. Несмотря на благоприятную конъюнктуру и присвоение российской экономике инвестиционного рейтинга, объем производственных инвестиций остается на уровне, втрое меньшем необходимого для простого воспроизводства. Да и как ему подняться, если увеличение спроса на деньги жестко ограничивается стерилизацией денежного предложения в Стабилизационном фонде.

Примитивизм политики российских денежных властей разительно контрастирует с продуманной денежной политикой развитых стран. Последняя определяется внутренними целями расширенного воспроизводства и социально-экономического развития, опираясь на механизмы рефинансирования кредитования производственной деятельности и государственных расходов.

Российское же правительство уже много лет не может и, по всей видимости, не сможет определить ни приоритетных направлений развития науки и техники, ни создать условия не то что для развития, но даже для сохранения и эффективного использования имеющегося научно-технического потенциала, который быстро разрушается. Вместо принятия реальных мер в этом направлении правительство бесконечно реформирует, точнее, изматывает науку бессмысленными реорганизациями, следствием которых неизменно оказываются сокращение численности ученых и научных организаций, утечка умов за рубеж и ликвидация целых научных школ, пользовавшихся заслуженным авторитетом в мировой науке.

Лучшим способом реализации этого направления могло бы стать преобразование Стабилизационного фонда в Бюджет развития, бездумно упраздненный правительством несколько лет назад. Это позволило бы вдвое увеличить финансирование НИОКР, кардинально поднять уровень инвестиционной активности в наиболее перспективных направлениях НТП, активизировать деятельность институтов развития, развернуть систему государственной поддержки экспорта высокотехнологичной продукции.

Опубликовано в журнале «Российская Федерация сегодня» (2006, № 1). Воспроизводится с сокращениями

ЖЕЛАЕмОЕ И ДЕйСТВИТЕЛЬНОЕ

Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию 2006 года содержит постановку давно ожидавшихся обществом задач, включая  кардинальное повышение уровня государственной поддержки материнства и детства, обеспечение прав граждан России на современное образование, доступную и качественную медицинскую помощь, стимулирование инвестиционной и инновационной активности, достижение высоких темпов экономического роста на современной научно-технологической основе.  Меры  по многократному увеличению размера детских пособий, обеспечению конвертируемости рубля, повышению обороноспособности страны, объявленные президентом в своем Послании, давно назрели и вполне могли бы быть решены еще два-три года назад.

Как говорится, лучше позже, чем никогда. Впрочем, вопрос о том, будут ли они решены в ближайшее время, остается открытым. Для этого  необходимо принять до конца июня ряд законодательных инициатив и существенно изменить как структуру федерального бюджета, так и межбюджетные отношения.  Хотя в этом ничего сложного нет, и поставленные президентом задачи в области поддержки материнства и дет-

 

ства можно было бы решить и при распределении дополнительных доходов федерального бюджета в 2006 г., остаются сомнения в способности правительства это сделать.

Дело в том, что осуществление поставленных в Послании задач невозможно без исправления ошибок, допущенных правительством и парламентским большинством в принятии решений, определяющих социально-экономическую политику государства. В частности, необходимо восстановить обязательства федерального правительства по выплате детских пособий, обеспечению социальных гарантий в сфере здравоохранения и образования, которые были переданы субъектам Российской Федерации без учета необходимых для их выполнения источников финансирования. В соответствии с общемировыми стандартами следует удвоить долю расходов на здравоохранение, образование и науку в структуре консолидированного бюджета государства. Для того чтобы это сделать, необходимо отказаться от экономически необоснованной и социально вредной политики профицита бюджета, преобразовать Стабилизационный фонд в Бюджет развития, прекратить вывоз государственных средств за рубеж. Все это потребует внесения существенных изменений в межбюджетные отношения и в бюджетное законодательство.

В серьезной корректировке нуждается денежно-кредитная политика. Необоснованная чрезмерная стерилизация денежной массы искусственно сужает возможности кредитования роста производства, существенно сдерживает экономический рост, резко снижает конкурентоспособность российской экономики. Необходимо в кратчайший срок наладить механизмы рефинансирования коммерческих банков, кредитующих производственную деятельность, сформировать источники долгосрочного кредита, обеспечить доступность кредита для отечественных товаропроизводителей. Для решения поставленных президентом России задач по обеспечению права граждан на жилище необходимо многократно увеличить объем государственной поддержки ипотечного кредитования.

Переход к полной конвертируемости рубля и его использованию в международных расчетах потребует существенных изменений в валютном регулировании и механизмах денежного предложения. В частности, необходимо перейти к использованию рублей при оплате экспорта российских сырьевых товаров, прекратить номинирование цен и предоставление кре дитов российскими организациями в иностранных валютах, отказаться от привязки денежной эмиссии к приобретению иностранной валюты Центральным банком. Деятельность последнего должна быть направлена на организацию денежного предложения — в соответствии со спросом на деньги на внутреннем рынке и в международных расчетах.

Едва ли ответственные за макроэкономическую политику министры признают допущенные ими ошибки. Ведь тогда придется взять на себя ответственность за двукратное занижение зарплаты работникам бюджетной сферы, многократное ухудшение возможностей наращивания инвестиционной активности, существенное сдерживание экономического роста.  Для этого надо иметь не только политическое мужество, но и минимальную квалификацию, которой по-прежнему явно не хватает.

Увы, эти сомнения подтверждает анализ недавно опубликованного Бюджетного послания президента. Опьяненная невиданным притоком нефтедолларов и наслаждающаяся собственной безответственностью после проведения социальной реформы федеральная власть продолжит замораживать и вывозить за рубеж  деньги налогоплательщиков, хвастаясь перед всем миром избытком доходов. На фоне миллиона безнадзорных детей, попрошайничающих на улицах российских городов и повальной нищеты простого народа, считающегося согласно Конституции источником власти самой богатой в мире страны, огромный профицит федерального бюджета выглядит весьма странно. Рассуждения министра финансов о том, что триллионы рублей, замораживаемых в Стабилизационном фонде, являются «лишними», вызывают недоумение как у граждан, не понимающих, почему за свой труд они получают зарплату вчетверо ниже работников в Евросоюзе, так и у руководителей предприятий, задыхающихся из-за нехватки оборотных средств в условиях недоступности кредита.

Бюджетное послание президента разочаровало многих, поверивших в разворот государства лицом к обществу после его же Послания Федеральному Собранию. «Проводимая бюджетная политика в целом соответствует стратегическим целям экономического развития Российской Федерации» — так оценил глава государства итоги бюджетной политики за последний год.

С этим можно согласиться лишь при условии, что главной стратегической целью Российского государства является погашение и обслуживание внешнего долга, платежи по которому составили львиную долю бюджетных расходов. Что касается экономического развития, то вклад бюджетной политики государства составил в прошлом году минус 6% ВВП — вследствие искусственного сжатия конечного спроса путем замораживания налоговых поступлений в Стабилизационном фонде. А недофинансирование расходов на обеспечение качества жизни российских граждан вдвое ниже среднемирового и минимально допустимого по стандартам современного государства уровня. На самом деле проводимая бюджетная политика мешает экономическому росту и снижает объективные возможности повышения качества жизни граждан.

Президент констатирует, что «мероприятия, предусмотренные приоритетными национальными проектами, в целом обеспечены необходимым бюджетным финансированием» и «увеличены в реальном выражении размеры оплаты труда работников организаций бюджетной сферы, денежного довольствия военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, пенсий и ряда пособий в связи с материнством и воспитанием детей». Но от него, по-видимому, скрывают, что эти «приоритетные национальные проекты» по сути не являются ни приоритетными, ни проектами. В реальности они представляют собой не более чем группировку обычных бюджетных мероприятий по соответствующим тематическим направлениям с весьма скромным финансированием. Достаточно сказать, что при всех громких фразах о приоритетности образования и здравоохранения удельный вес расходов на эти цели в России остается вдвое ниже среднемирового, включая слаборазвитые страны Африки. Даже в странах Балтии удельные расходы государств на эти цели более чем вдвое выше российских. На этом фоне «национальные проекты» выглядят не более чем рекламной акцией. Судя по всему, таковыми они останутся и в будущем году. Только для большего рекламного эффекта они будут раздуты за счет учета средств на соответствующие цели, выделяемые субъектами Федерации и органами местного самоуправления. Нет сомнения в том, что уполномоченные за реализацию «национальных проектов» руководители правительства отрапортуют о многократном увеличении ассигнований на их реализацию за счет приписки средств, выде ляемых из бюджетов субъектов Федерации.

Президент России укоряет правительство в том, что «подготовка законопроектов, направленных на расширение самостоятельности организаций социально-культурной сферы, и переход к нормативно-подушевому финансированию оказания государственных и муниципальных услуг затянулись». Вряд ли он знает о том, какие именно нормативы планируется установить для финансирования образовательных и медицинских услуг. Исходя из планируемых расходов на образование и здравоохранение, нетрудно посчитать, что для подавляющего большинства школ и больниц денег, выделяемых по нормативно-подушевому принципу, явно не хватит для обеспечения качественной и доступной для всех медицинской помощи и должного уровня образования. Требуемый президентом переход к одноканальному финансированию учреждений социальной сферы на практике будет означать существенное сужение возможностей их финансирования.

Собственно, «расширение самостоятельности организаций социально-культурной сферы» для того и затевается, чтобы заставить поликлиники и школы самим зарабатывать деньги путем предоставления платных услуг. Возможно, президент не знает, что смысл проводимой от его имени социальной реформы заключается в коммерциализации социальной сферы. При этом переход к нормативно-подушевому финансированию для большинства поликлиник и школ будет означать фактическое банкротство. В частности, малокомплектным сельским школам придется либо закрыться, либо сдать половину своей площади в аренду торговым предприятиям.

Если президент действительно настоит на том, чтобы правительство отказалось от сметного принципа финансирования учреждений социальной сферы, то большая их часть вынуждена будет перейти на коммерческие принципы оказания медицинских и образовательных услуг. Соответственно и «реструктуризация сложившейся бюджетной сети», которую президент требует ускорить, быстро пойдет по пути приватизации медицинских и образовательных учреждений как объектов недвижимости. Едва ли это будет способствовать повышению качества и доступности образования и здравоохранения.

О том, что президент дезинформирован, убедительно свидетельствует такой тезис Бюджетного послания: «проведен-

 

ная реформа системы натуральных льгот позволила повысить эффективность социальной поддержки населения. Бюджетные средства на эти цели предусматриваются в необходимых объемах».

Во-первых, в результате монетизации льгот эффективность социальной поддержки населения снизилась. Средств стали выделять на эти цели на 200 миллиардов рублей больше, а недовольство населения усилилось. Это произошло изза коммерциализации системы социальной помощи, вследствие чего большая часть выделяемых на ее предоставление средств до нуждающихся людей не доходит и оседает в карманах посредников. К примеру, целевым образом была реализована лишь половина денег, выделенных на приобретение лекарств для инвалидов.

Во-вторых, средств, выделяемых на социальную поддержку населения, в большинстве регионов не просто не хватает. Их не хватает катастрофически. За исключением Москвы и Западной Сибири, у субъектов Федерации нет средств на финансирование социальных обязательств, сброшенных на них федеральным центром под видом монетизации льгот. В свете острого недофинансирования образования, здравоохранения, жилищно-коммунальной сферы едва ли можно говорить, что «сбалансированность региональных бюджетов улучшилась». Столь же неубедительно выглядят тезисы бюджетного послания относительно «успехов» в бюджетной системе муниципальных образований. В действительности муниципальная реформа окончательно лишила их финансовой самостоятельности.

Хотя президент правильно говорит о том, что «бюджетная политика должна формироваться исходя из необходимости улучшения качества жизни населения, создания условий для обеспечения позитивных структурных изменений в экономике и социальной сфере…», реальных мер по решению этих задач в его Бюджетном послании не предлагается. Напротив, если будут выполнены установки президента о том, что «прирост непроцентных расходов федерального бюджета необходимо осуществлять темпами, адекватными темпам роста экономики», и что «должна быть продолжена политика аккумулирования «конъюнктурных» доходов бюджета в Стабилизационном фонде», то о выполнении этих задач можно на десятилетие забыть. В этом случае для достижения сред немирового уровня финансирования образования и здравоохранения России потребуется пару десятилетий, а среднеевропейского — пару столетий. Между тем у Российского государства есть реальная возможность сделать это в течение двух лет, используя соответствующим образом сверхприбыли от экспорта нефти и газа.

Весь профицит федерального бюджета образуется только потому, что правительство отказалось в результате «социальной реформы» от финансирования народного образования, здравоохранения, льгот для ветеранов труда, а также от нормативов финансирования науки, культуры и образования. Если бы эти средства были использованы для выполнения ранее установленных законом социальных обязательств или хотя бы для достижения среднемировых нормативов финансирования социальной сферы, то никакого профицита не было бы и в помине. Соответственно, не было бы и излишков денег, замораживаемых правительством в Стабилизационном фонде. Говорить о фонде будущих поколений в условиях, когда более миллиона безнадзорных детей попрошайничают на улицах, по меньшей мере цинично и аморально. Если у рождающегося сегодня в России ребенка вероятность получить хорошее образование и хорошо оплачиваемую работу не превышает одной трети, то о каких будущих поколениях можно говорить?

По-видимому, у президента не хватило времени на то, чтобы привести Бюджетное послание в соответствие с им же установленными в Послании Федеральному Собранию задачами. За исключением общей фразы о том, что «необходимые для их реализации средства должны быть учтены при формировании федерального бюджета на 2007 год и последующие годы», каких-либо конкретных мер по их достижению президентом не устанавливается.

Между тем решение этих задач требует пересмотра межбюджетных отношений и исправления ранее допущенных федеральной властью ошибок. В частности, необходимо восстановить обязательства федерального правительства по выплате детских пособий, обеспечению социальных гарантий в сфере здравоохранения и образования, которые были переданы субъектам Российской Федерации без учета необходимых для их выполнения источников финансирования. В соответствии с общемировыми стандартами следует удвоить долю расходов на здравоохранение, образование и науку в структуре консолидированного бюджета государства. Для того чтобы это сделать, необходимо отказаться от экономически необоснованной и социально вредной политики профицита бюджета, преобразовать Стабилизационный фонд в Бюджет развития, прекратить вывоз государственных средств за рубеж. Все это потребует внесения существенных изменений в межбюджетные отношения и в бюджетное законодательство. Но вместо этого в Бюджетном послании говорится о создании резервного фонда в ситуации, когда российская финансово-денежная система и без того перерезервирована многократно. На один рубль, работающий в экономике, два рубля заморожено в резервах (для сравнения, в США на один доллар резервов приходится 25 долларов в экономическом обороте). Куда больше? Сколько мы должны еще оторвать от наших детей денег, чтобы поддержать американский доллар?

К сожалению, основные положения президентского Послания Федеральному Собранию могут остаться «разговором в пользу бедных». В Бюджетном послании нет конкретных установок о повышении доходов граждан. Но зато есть установки о том, что «в кратчайшие сроки следует законодательно урегулировать вопрос о снижении выкупной цены земельных участков под объектами, находящимися в частной собственности». И это на фоне более чем десятикратного повышения платы на землю для дачников и выкупа бывшей государственной собственности у олигархов по тысячекратно повышенным ценам.

Следует отметить, что в отношении предпринимательской активности Бюджетное послание более конкретно. Объявленные в нем меры давно предлагались деловыми кругами. Решения президента о дифференциации НДПИ, ускорении амортизации, налоговом контроле над трансфертным ценообразованием, безусловно, будут поддержаны и окажут позитивное влияние на экономический рост. Но в целом макроэкономические последствия продолжения нынешней налогово-бюджетной политики будут отрицательными. Замораживание огромных средств в Стабилизационном фонде и их вывоз за рубеж обойдутся России в три триллиона рублей потерянных для

 

социальной сферы и для экономического развития средств. Возможности выхода на траекторию быстрого экономического роста и достижения стандартов современного социального государства вновь будут упущены…

Все это весьма печально, если учесть, что все задачи поддержки российских семей, поставленные президентом в Послании Федеральному Собранию, могли бы быть выполнены уже в текущем году. Средства и деньги для этого у государства есть. Но, по-видимому, нет желания у министров экономики, финансов и социальной сферы, готовивших бюджетное послание и ориентированных не на повышение качества жизни, а на вывоз денег из страны.

В тексте использованы материалы, опубликованные в газете «Россiя» 8 июня 2006 г. и на сайте www.glazev.ru 14 июня 2006 г.

ЧЕГО ДОБИЛАСЬ И ЧТО УПУСТИЛА

РОССИЯ НА ВСТРЕЧЕ «БОЛЬШОй ВОСЬмЕРКИ» В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

Встреча руководителей стран «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, впервые прошедшая под председательством президента России, вызвала большие ожидания, спровоцированные ажиотажем прокремлевских СМИ. После опубликования принятых на ней документов можно подвести итоги.

Смысл «семерки»

Прежде всего не нужно преувеличивать значение этих встреч. Не все ведущие страны мира являются их участниками. Китай, Индия, Бразилия, занимающие соответственно 2-е, 4-е и 9-е места в мире по объемам производства и 1-е, 2-е и 5-е — по численности населения, не являются членами «восьмерки». Она не имеет статуса международной организации, и принимаемые на ее заседаниях решения не обязательны для исполнения. Скорее, это нечто вроде клуба руководителей ведущих государств НАТО с участием Японии, созданного США в разгар холодной войны для навязывания их участникам американской валютно-финансовой и торгово-экономической политики. Этой задачей определялся и подбор странчленов, обладавших свободно конвертируемыми валютами и имевших влияние на мировой рынок капитала. Не случайно традиционно подготовкой заседаний «семерки» всегда занимались министры финансов — вопросы согласования валютно-финансовой политики были в центре внимания «семерки», вырабатывавшей по ним консенсус для удержания своего доминирующего положения на мировом рынке капитала.

Приглашение России к участию в заседаниях «семерки» было своеобразным поощрением российского руководства за согласие взять на себя погашение советского внешнего долга. 140 млрд. долларов на дороге не валяются, и отказ бывших республик Союза от этих обязательств мог вызвать серьезную дестабилизацию всей мировой валютно-финансовой системы. Кроме того, Россия стала наследницей советских активов, включавших 120 млрд. долларов кредитов, выданных СССР развивающимся странам. Втягивая российское руководство в обсуждение валютно-финансовых вопросов в выгодном для «семерки» формате, США, Германия и другие государства — кредиторы СССР получали возможность легко убеждать некомпетентного и панически боявшегося международных санкций Ельцина в принятии выгодных им решений. Так, им удалось убедить Ельцина в крайне невыгодной для России схеме реструктуризации задолженности СССР, согласно которой долги уже несуществующей державы с грабительскими процентами были повешены на Россию, хотя Польше незадолго до этого внешний долг был наполовину списан. Затем Ельцина уговорили втянуть Россию в Парижский клуб кредиторов, платой за вход в который стало списание около 60 млрд. долларов кредитов, выданных СССР развивающимся странам.

Санкт-петербургская капитуляция в энергетике Сегодня, когда Россия полностью расплатилась по долгам СССР и согласилась под давлением своих партнеров по «восьмерке» списать выданные СССР кредиты слаборазвитым странам и Ираку, предмет обсуждений с ее участием оказался под вопросом. Может быть, поэтому российским президентом была выдвинута для обсуждения тема энергетической безопасности, в которой Россия могла сказать свое веское слово. Для западных партнеров это было предложение, от которого они в ситуации нарастающего энергетического кризиса не могли отказаться. Тем более что до последнего времени российское руководство избегало дискуссий на эту тему, не желая брать на себя какие-либо обязательства и заматывая ратификацию «Энергетической хартии». Что же мы получили в результате обсуждения этой темы на встрече «восьмерки» в Санкт-Петербурге?

За частоколом общих фраз о глобальной значимости устойчивого энергоснабжения можно найти положения, накладывающие на участников «восьмерки» вполне определенные обязательства. Главы государств «восьмерки», в частности, обязались создавать и поддерживать условия для привлечения крупных инвестиций в энергетический сектор «за счет формирования конкурентных, открытых, справедливых и прозрачных рынков». Тема «повышения прозрачности, предсказуемости и стабильности глобальных энергетических рынков» проходит рефреном по всему тексту санкт-петербургского плана действий по глобальной энергетической безопасности. Поскольку в качестве главных проблем обеспечения глобальной экономической безопасности в документе названы высокие и неустойчивые цены на нефть, возрастающий спрос на энергоресурсы и растущая зависимость многих стран от импорта энергоносителей, то логично предположить, что решать эти проблемы планируется за счет стран — экспортеров энергоресурсов. Действительно, чуть ниже содержится ключевой тезис: «Для повышения эффективности производства и потребления энергии в глобальном масштабе особенно важно, чтобы компании из стран — производителей и потребителей энергоресурсов имели возможность на взаимовыгодной основе инвестировать и приобретать энергетические активы в области разведки и добычи, переработки и сбыта в других странах».

Таким образом, российское руководство обязалось предоставить открытый доступ иностранных компаний к российским месторождениям энергетических ресурсов. Об этом

 

же свидетельствует тезис о соблюдении принципов «Энергетической хартии». Возникает вопрос, что Россия могла бы получить от партнеров по «восьмерке» в обмен на гарантии устойчивого энергоснабжения по невысоким стабильным ценам, да еще с беспрепятственным доступом к российскому топливно-энергетическому комплексу?

Самое существенное, что они могли бы сделать в наших интересах, — признать рубль в качестве одной из мировых валют наряду с долларом, евро и иеной. Для начала согласиться с нашим предложением торговать энергоносителями за рубли, приобретать нашу нефть на российской бирже, рекомендовать своим Центробанкам создать благоприятные условия для работы коммерческих банков с российской валютой. У России есть для такого предложения веские аргументы — в ситуации нарастающей нестабильности валютного рынка мы не можем принимать на себя валютные риски, связанные с галопирующим обесценением доллара, в котором до сих пор номинируется большинство торговых сделок с энергоносителями. В обмен на наше обязательство снабжать Запад энергоносителями по стабильным ценам было бы вполне уместно выставить требование покупать эти энергоносители за российскую валюту.

Как ни странно, тема использования рубля в международных расчетах не была поднята на заседании «восьмерки». Хотя именно валютно-финансовые вопросы традиционно находятся в центре обсуждения этого клуба. Почему российское руководство не использовало весьма благоприятную возможность продвинуть решение этой задачи, поставленной в последнем Послании президента Федеральному Собранию, сказать трудно. Ведь в конечном счете вопрос признания рубля в качестве международной валюты будет решаться денежными властями наших партнеров по «восьмерке», руководители которых готовили эту встречу. Лучшего места для этой инициативы, как говорится, не придумаешь.

Робость российского руководства в этом судьбоносном для страны вопросе объясняется, по-видимому, недостаточной компетентностью председателя Центрального банка и министра финансов. Они привыкли полагаться на догмы «Вашингтонского консенсуса» — примитивной методики макроэкономической политики, разработанной МВФ для развивающихся стран в неоколониальном духе. Эта методика подразумевает отказ этих стран от самостоятельной денежно-кредитной политики, привязку национальной валюты к доллару и свободный вывоз национального капитала за рубеж для инвестирования в долларовые ценные бумаги. Едва ли малообразованные и поклоняющиеся догмам «Вашингтонского консенсуса» руководители денежных властей решатся на какие-либо серьезные действия по приданию рублю статуса международной валюты без согласования с МВФ, которого, разумеется, не последует. Указание президента на этот счет они по сути саботировали, ограничившись формальной отменой последних ограничений на конвертируемость рубля, лишь повысив его уязвимость от внешних угроз.

Следование рекомендациям «Вашингтонского консенсуса» ведет к тому, что сверхдоходы от экспорта энергоносителей, которые получает Россия, направляются на поддержку падающего американского доллара. Вместо того чтобы направлять эти средства на цели социально-экономического развития страны, правительство и Банк России вывозят миллиарды долларов за рубеж, кредитуя США и Евросоюз. При сохранении такой политики наше обязательство снабжать эти страны энергоносителями неявно дополняется использованием доходов от экспорта для их же кредитования. Выходит, мы просто дарим в бессрочное пользование наши энергоресурсы партнерам по «восьмерке». Ясно, что они с радостью принимают этот безвозмездный дар с нашей стороны. Поэтому они не скупятся на похвалы российскому министру финансов и председателю Центрального банка, периодически провозглашая их лучшими специалистами в своей области и хлопоча за продолжение их карьеры.

Что еще нужно «туземным мальчикам»? Они счастливы, что Дядя Сэм их гладит по головке. За эту искреннюю радость президентских любимчиков страна расплачивается сотнями миллионов тонн нефти, доходы от экспорта которых направляются на кредитование друзей по «восьмерке». При такой политике с учетом взятых на встрече обязательств беспрепятственного доступа иностранных компаний к российским энергетическим ресурсам нетрудно предвидеть быструю интернационализацию российского топливно-энергетического комплекса и установление над ним внешнего контроля. Мо жет быть, в этом и есть смысл энергетической инициативы российского руководства? Многократное упоминание в тексте этого документа тезиса о необходимости прозрачности, открытости и конкурентности рынка энергоносителей на практике для российского потребителя может означать переход на мировые цены на газ, нефть и электроэнергию. Распоряжение этими товарами, вырабатываемыми из российских природных ресурсов транснациональными корпорациями, окажется за пределами российской юрисдикции, как это уже произошло с углеводородами Сахалинского шельфа.

Перевод экспорта российских энергоносителей на рубли разорвал бы этот порочный круг макроэкономического идиотизма, влекущего неоколониальную эксплуатацию российских природных ресурсов. Но, к сожалению, шанс договориться об этом был упущен. Энергетический дебют российского президента в петербургской партии завершился финансовым «детским матом» российской стороне из-за слабости ее ключевых фигур, подыгравших противнику. Санкт-петербургская дипломатическая партия обернулась безоговорочной капитуляцией России перед требованиями зарубежных партнеров по открытию российского энергетического рынка. Это тем более обидно, что российское руководство само инициировало данную тему, как говорится, напросилось… Но не подготовилось. Горбачевско-ельцинская традиция односторонних уступок Западу была продолжена. Россия отказалась от главного оставшегося у нее козыря — независимой энергетической политики на мировом рынке, — ничего не получив взамен.

Другие упущенные возможности

Наибольший интерес из гуманитарных и политических вопросов, обсужденных на «восьмерке», представляют заявления по образованию и по борьбе с инфекционными болезнями. К сожалению, и в этих весьма важных вопросах глобального социально-экономического развития российское руководство даже не попыталось «застолбить» какие-либо полезные для России конкретные обязательства.

Между тем в каждом из этих направлений России есть что предложить. К примеру, для борьбы с наиболее распространенной вирусной болезнью — гриппом, включая его «пти

 

чьи модификации», — российскими учеными создана уникальная вакцина на основе интерферона, весьма эффективная и абсолютно безопасная, в том числе для грудных детей и беременных женщин. Но вместо того чтобы рекомендовать ее к всеобщему применению, Всемирная организация здравоохранения ее в упор не видит, продвигая на мировой рынок продукцию западных транснациональных корпораций. Можно было бы зафиксировать на уровне глав государств «восьмерки» понимание недопустимости дискриминации российских лекарственных препаратов и добиться в заявлении указания принципа конкурсности и открытости при закупках вакцин для населения развивающихся стран, не поручая эту деликатную миссию ангажированным международным организациям.

В тексте же заявления сказано: «Мы признаем и ценим ведущую роль ВОЗ, ФАО и ВОЗЖ в глобальных усилиях по противодействию высокопатогенному гриппу птиц и в содействии странам в подготовке к потенциальной пандемии гриппа. Мы продолжим оказывать всемерную поддержку их усилиям, а также усилиям таких международных финансовых институтов, как Всемирный банк, Азиатский банк развития, Международный валютный фонд». Главы государств также обязались содействовать «наращиванию производственных мощностей и созданию запасов антивирусных препаратов, расширить взаимодействие с фармацевтическими компаниями с целью изучения возможностей по расширению производства вакцин и стимулирования разработок следующего поколения вакцин против гриппа».

Возникает вопрос: как смогут поучаствовать в этой весьма масштабной деятельности российские научные и производственные организации? До сих пор она была полностью монополизирована крупными западными ТНК, подчинившими своему влиянию соответствующие международные организации и фонды. Хочется надеяться, что в этом сможет помочь реализация одобренного на встрече предложения Российской Федерации «о создании на ее территории Сотрудничающего центра ВОЗ по гриппу для стран Евразии и Центральной Азии», если он не продолжит линию на лоббирование инте ресов западных компаний. Может быть, около 400 млн. дол ларов и списание многомиллиардных долгов слаборазвитых стран, выделяемых Россией под реализацию принятых обязательств по борьбе с инфекционными болезнями, хотя бы частично будут освоены российскими фармацевтическими и медицинскими организациями.

В декларации «Образование для инновационных обществ в XXI веке» содержится немало абсолютно правильных положений, которые, однако, Российское государство до сих пор игнорировало. В отличие от других стран «восьмерки», в которых на финансирование образования выделяется от 7 до 14% ВВП, в России за годы реформ произошло резкое сокращение расходов на образование — до 3,5% ВВП, повлекшее за собой его частичную коммерциализацию и существенное ухудшение качества и доступности. Впервые после нескольких десятилетий сплошной грамотности населения появились дети, не посещающие школу.

В то же время, несмотря на очевидную деградацию российского образовательного потенциала, он сохраняет конкурентоспособность, которая, однако, не может быть реализована на глобальном рынке образовательных услуг без международного признания российских дипломов. По этой проблеме в декларации упоминается ни к чему не обязывающая формулировка: «способствовать более глубокому пониманию зарубежных систем квалификаций и результатов обучения». Хотя этот вопрос находится в ведении соответствующих образовательных ведомств, и главы государств могли бы просто принять решение о взаимном признании дипломов и квалификационных свидетельств хотя бы в рамках «восьмерки». Они же договорились лишь «обмениваться информацией о квалификационных системах в наших странах для улучшения понимания различной национальной практики и традиций в сфере образования». Исходя из этого, не приходится сомневаться, что создание «глобальной образовательной среды, в которой высокие квалификации и инновации сочетались бы с широкой доступностью» будет основано на западных стандартах, к которым российской образовательной системе придется долго приспосабливаться. Это несоответствие существенно затруднит реализацию конкурентных преимуществ наших учебных заведений на мировом рынке образовательных услуг.

Что Россия могла бы предложить «семерке»?

В свете глобального характера обсуждавшихся в СанктПетербурге гуманитарных проблем развития и безопасности человечества, включая глобальную профилактику инфекционных болезней, создание доступной для каждого жителя планеты системы образования, преодоление последствий природных и рукотворных катастроф, уместно было бы рассмотреть возможные механизмы адекватного финансирования решения поставленных задач. В экономической науке давно обсуждается целесообразность введения глобального налога на валютные спекуляции, средства от которого могли бы быть использованы на решение общепланетарных проблем гуманитарного и экологического характера. С экономической точки зрения введение такого налога на уровне 0,01 от суммы совершаемых валютообменных операций не выглядит слишком обременительным для внешней торговли. В то же время он будет обременять атаки валютных спекулянтов, дестабилизирующие мировую валютно-финансовую систему. Таким образом, введение этого налога дало бы немалые средства (более полутриллиона долларов в год) и в то же время способствовало бы стабилизации мировой экономики.

В России некоторое время назад действовал налог на валютообменные операции, при этом не было выявлено никаких негативных последствий его применения. Он был отменен по инициативе министра финансов под давлением МВФ как не соответствующий вульгарной доктрине «Вашингтонского консенсуса». Разумеется, американцы не заинтересованы в его введении, так как эксплуатируемая ими долларовая финансовая пирамида поддерживается всевозрастающей лавиной валютных спекуляций, налогообложение которых будет означать соответствующее уменьшение присваиваемого США эмиссионного дохода. Монополия ФРС США на эмиссию мировой резервной валюты позволяет американскому государству финансировать все свои внешние обязательства за счет «печатного станка», что делает их номинально главным донором осуществления глобальных решений, расплачиваться за которые реально приходится всем другим странам, ис пользующим доллар в качестве резервной валюты.

 

Для России, являющейся в настоящее время ведущим ре альным донором мировой финансовой системы, вложившей (вопреки собственным национальным интересам) в поддержание американской валюты более 600 млрд. долларов вывезенного и размещенного в долларовых активах капитала, вполне уместно было бы поставить вопрос о новой справедливой архитектуре мировой финансовой системы, элементом которой мог бы стать глобальный налог на валютные спекуляции. Но эта, пожалуй, самая актуальная проблема мировой экономики, по которой «восьмерка» могла бы принять фундаментальные решения, даже не была поднята. Понятно, что постановка этого вопроса Россией, недавно приглашенной в качестве полноправного участника этого клуба глав ведущих государств, может показаться нескромной. Но больше поставить этот вопрос просто некому — все остальные государства «восьмерки» получают свою долю пирога от эмиссии мировых резервных валют и будут стричь купоны с глобальной финансовой пирамиды вплоть до ее неизбежного краха.

К сожалению, российское руководство еще не избавилось от робости, обусловленной униженным положением страны в предшествующий период. Несмотря на кардинальное улучшение положения России в мировой финансовой системе, руководители наших денежных властей продолжают играть роль «туземных мальчиков» при МВФ, направляя сверхприбыли от экспорта энергоносителей на поддержку долларовой финансовой пирамиды в ущерб национальным интересам страны. Вследствие этого Петербургская встреча не стала прорывом в признании России равноправным партнером других государств «восьмерки».

Это не означает, конечно, что встреча «восьмерки» в Питере была бесполезной для России. Хотя она выступала скорее как ведомый, чем ведущий ее участник, российская инициатива была весьма заметной и направлявшей дискуссию в правильном направлении. Само расширение тематики вопросов, обсуждаемых «восьмеркой», сделанное по инициативе российского президента, — важный конструктивный шаг в повышении созидательной роли нашей страны в мире. Правильность принятых деклараций, их соответствие интересам всего человечества также не вызывают сомнений. По ряду вопросов, связанных с глобальным использованием ядерных технологий и обеспечением безопасности человечества от терроризма, про слеживается ведущая роль России, так же, как и соответствие принятых деклараций российским интересам. Хотелось бы, чтобы эта позитивная тенденция повышения авторитета и роли России в современном мире была продолжена на последующих встречах «восьмерки» в более конкретном и наступательном ключе.

Опубликовано в газете «Московские новости» 18 августа 2006 г.

УмЕЕм ЛИ мЫ ТОРГОВАТЬ?

 

Внешняя торговля только на первый взгляд кажется чем-то далеким от простого человека. На самом деле от нее многое зависит в жизни всех нас. Немало стран именно в этой сфере «делают» основную часть своего ВВП. В их числе и Россия, которой всегда было чем торговать. Но грамотно ли мы торгуем? Более десяти лет назад наше государство отказалось от монополии внешней торговли. Торговать разрешили всем и каждому. Способствует ли это экономическому росту и благосостоянию нации?

Об этом главный редактор журнала «Российская Федерация сегодня» Юрий Хренов беседует с депутатом Государственной думы, доктором экономических наук, членом-корреспондентом РАН, бывшим министром внешнеэкономических связей России, лидером движения «За достойную жизнь» Сергеем Глазьевым.

Юрий Хренов. Первое, о чем хочу вас спросить, Сергей Юрьевич, есть ли сегодня у нашей страны внятная, обеспечивающая национальные интересы внешнеторговая политика? Мы эффективно торгуем?

Сергей Глазьев. Фактически у нашей страны сейчас такой политики нет. Внешняя торговля развивается хаотично. Каждое предприятие пытается продвинуть товар на свой страх и риск, а государство в лице правительства не занимается ни поддержкой отечественного производителя, ни защитой внут реннего рынка от недобросовестных конкурентов из-за рубе жа, не принимает должных мер по обеспечению конкурен тоспособности отечественной продукции, что, в сущности, и входит в понятие «торговая политика». То есть стандартные меры, которые применяются во всех странах для развития национальной экономики и поддержки своих товаропроизводителей, у нас забыты, хотя есть Закон «Об основах государственного регулирования внешней торговли» и Закон «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров», которые предписывают правительству заниматься этими вопросами. Вместо этого все пущено на самотек, и вопросы торговой политики волнуют кабинет министров лишь в той мере, в которой это относится к вопросу о присоединении России к Всемирной торговой организации. В рамках переговоров о вступлении в ВТО правительство собирается взять на себя обязательства, фиксирующие тот пассивный режим во внешней торговле, который у нас сейчас реально существует. Есть риск, что после этого мы лишимся возможности применять субсидии для поддержки отечественного товаропроизводителя.

Единственное, что нам останется применять, — это меры по защите внутреннего рынка, которые разрешены ВТО. Сейчас как раз время поставить все эти вопросы ребром, потому что, присоединяясь к этой всемирной организации в условиях отсутствия внятной внешнеторговой политики, мы теряем возможности для ее обретения в будущем.

Ю. Х. Почему, на ваш взгляд, так происходит?

С. Г. С моей точки зрения, это происходит по двум причинам. Во-первых, правительство исповедует доктрину рыночного фундаментализма, которая избавляет его от ответственности за состояние экономики в силу общей философии подхода: «рынок все сам решит», «кто конкурентоспособен, тот и выживет» и так далее. К этому сводится формула нынешней торгово-экономической политики в головах господина Грефа и других министров, отвечающих за экономический блок. Ю. Х. Это их искреннее заблуждение или лукавство?

С. Г. Это, конечно, и невежество, и лукавство в той мере, в какой за ними не стоит коррупция. Определенные меры во внешней торговле правительство применяет. Но тогда, когда его об этом просят богатые структуры. Например, металлурги добиваются принятия мер по ограничению ввоза дешевой

 

стали в Россию. При этом они выступают в этом ключе не столько потому, что украинская сталь может разорить наши предприятия, сколько для того, чтобы заставить нашего потребителя получать товар по завышенным ценам, то есть за сохранение монополизма на российском рынке. В итоге одновременно мы видим ограничение импорта дешевой стали и рост цен на продукцию черной металлургии в 1,5—2 раза. То есть в данном случае защитные меры принимаются правительством не столько для того, чтобы оградить наш рынок от недобросовестных конкурентов из-за рубежа, сколько для того, чтобы поддержать незаконную практику злоупотребления монопольным положением российских структур. Там, где есть деньги, правительство охотно идет на принятие соответствующих мер, что явно говорит о коррумпированности госаппарата в сочетании с его некомпетентностью. Это и порождает то состояние недееспособности власти в данной сфере, которое мы наблюдаем.

Ю. Х. Важная часть торговой политики — таможенная политика. Насколько она эффективно сегодня защищает национальные интересы?

С. Г. Ни для кого не секрет, что товары в Россию пропускаются не в соответствии с таможенными тарифами, а по понятиям, установившимся на таможне: столько-то денег за грузовик с импортным барахлом. Поэтому таможенники часто не проверяют, что именно ввозится в страну. За каждый грузовик некоторые коррумпированные чиновники получают мзду и оформляют товар совсем не в той номенклатуре, которая реально проходит через границу. Коррупция, с которой мы сталкиваемся на границе, делает бессмысленным применение таможенного тарифа. Этим пользуются некоторые ультралиберальные господа в правительстве. Их логика такова: товары пропускают за взятку, невзирая на таможенные тарифы, поэтому тарифы надо отменить и отказаться от их использования в качестве инструмента внешнеторговой политики. Как ни странно, эта абсурдная точка зрения, свидетельствующая о полной недееспособности этих членов правительства, реализовалась в поправках к импортному тарифу, которые принимались три года назад. Тогда, накануне очередного раунда переговоров по ВТО, российское правительство без какихлибо внятных причин существенно снизило тарифы и про декларировало свою приверженность идее унификации тарифов, то есть приведение их всех к одной цифре, например, пять процентов на все товары. Это означало бы фактический отказ от использования импортного тарифа в качестве инструмента внешнеторговой политики. С этой идеей Герман Греф выступал в парламенте, пытался убедить президента, и частично ему это удалось. Сегодня в результате таких странных решений Россия берет на себя достаточно жесткие обязательства по свертыванию импортного тарифа.

В свое время я добился принятия поправок в Уголовный кодекс о введении ответственности за контрабанду. Но, к сожалению, хотя тогда мы смогли через Думу ввести довольно жесткие наказания за нарушения обязательств по уплате таможенных пошлин, проблема остается.

Ю. Х. Что касается вступления в ВТО — это будет полезный для России шаг?

С. Г. Я не сторонник политизации подхода к этому вопросу. Он в принципе технический. Есть расхожее мнение, что присоединение России к ВТО будет означать принятие разорительных для тех или иных отраслей российской промышленности обязательств. Но проблема совершенно в другом. Мы теряем рынок, упускаем многие возможности не потому, что берем на себя лишние обязательства, а потому, что у нас не применяются меры, необходимые для поддержания этих отраслей. Проблема присоединения к ВТО упирается в вопрос, какую политику мы хотим проводить. И в зависимости от ответа надо вести переговоры. Если мы хотим проводить политику стимулирования инвестиционной и инновационной активности, то необходимо, принимая на себя требования ВТО, предусмотреть возможности применения определенных инструментов экономической политики.

Например, ВТО прямо не запрещает субсидирование научно-исследовательских разработок, не запрещает активную государственную поддержку экспорта. Но все это нужно делать в соответствующих формах, чтобы не попасть под обвинения в нарушении норм ВТО. Так, по правилам этой организации мы не можем выделять экспортные кредиты из госбюджета. Но можно это делать через экспортно-импортный банк. Мы не можем напрямую из бюджета субсидировать те или иные отрасли промышленности, а также программы, влияю щие на конкурентоспособность нашей продукции. Но мы можем это делать через российские банки развития. Так поступают все страны. Нужно не фетишизировать ВТО, а смотреть на эту организацию и ее правовую базу как на инструмент торгово-экономической политики, которым надо уметь пользоваться для отстаивания наших интересов за рубежом. Надо уметь защищать внутренний рынок, прибегая к механизму ВТО по урегулированию хозяйственных споров, возникающих при продвижении нашей продукции за рубеж. Наша законодательная база вполне позволяет это делать, не входя в конфликт с нормами ВТО.

Наконец, для поддержания конкурентоспособности и стимулирования экономического роста мы можем применять огромное количество инструментов. Это прежде всего меры денежно-кредитной политики, поддержка экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью через банки развития, налоговые стимулы для инвестиций в модернизацию экономики. То есть мы располагаем огромным количеством мер, которые возможно применять, находясь внутри ВТО. Надо это понимать и к этому готовиться. Для нас главная проблема не в том, что ВТО закроет России путь к экономическому развитию и заморозит нынешнюю отсталую технологическую структуру и неэффективную форму участия в мировой экономике. Проблема в том, что наше правительство не занимается вопросами подготовки страны к вступлению в ВТО в тех аспектах, о которых я говорил. И в этом слабость наших чиновников, которые ведут переговоры об условиях присоединения России к ВТО.

Ю. Х. Широкой публике мало известно, кто эти переговорщики, и еще меньше известно, о чем они переговариваются. Может быть, хотя бы для парламента это не является тайной за семью печатями?

С. Г. Условия присоединения России к ВТО примерно мы знаем. Есть ряд спорных вопросов, по которым нет четкой информации, и это нас тревожит. Скажем, вопрос внутренних цен на энергоносители. Ряд российских монополистов в области энергетики с помощью ВТО хотят навязать нам обязательства по повышению цен на электроэнергию, газ и тепло, что совершенно неприемлемо. Ведь это будет колоссальный удар по развитию экономики и уровню жизни населе

 

ния. Насколько мне известно, требования Евросоюза по этому поводу уже несколько смягчены, но российские лоббисты — РАО ЕЭС, «Газпром» для получения монопольной сверхприбыли продолжают подталкивать наши власти через своих зарубежных партнеров на путь существенного повышения цен на энергоносители.

Другая чувствительная проблема — миграция рабочей силы. Китай и Индия настаивают на либерализации миграционного законодательства, что для нас тоже неприемлемо с учетом нынешней демографической ситуации в стране, и особенно за Уралом. Но тем не менее я знаю, что господин Греф открыто продвигает идею отмены ограничений по импорту рабочей силы, вплоть до образования «чайна-таунов» в крупных российских городах.

Третье неприемлемое условие — присоединение России к добровольному соглашению по торговле авиационной техникой. В таком случае нас заставят снять таможенные пошлины и нетарифные барьеры на пути ввоза самолетов в Россию. На мой взгляд, это условие выходит за рамки обязательных соглашений с ВТО. Но за разъяснениями далеко не надо ходить — Америка и Евросоюз пытаются навязать нам открытие рынка авиатехники, чтобы подавить потенциально мощного конкурента — российский авиапром.

Я думаю, что все эти неприемлемые условия можно обойти и вступить в ВТО, сохранив за собой широкий круг инструментов экономической политики, который нужно просто приспособить к ограничениям, введенным этой организацией. Еще раз подчеркну, что наше правительство этого не делает, а наши переговорщики занимают сугубо оборонительную позицию, то есть они не пытаются отмести все то, что нам навязывают сверх обязательных норм ВТО, и максимально уменьшить уступки, которые мы принимаем по таможенным тарифам. Из этой оборонительной позиции уже все выжато, а наступательной позиции на переговорах по-прежнему нет. Не ставится вопрос об ограничении российского экспорта, молчаливо признается, что действующие препоны сохранятся, не поднимается вопрос о попытках США и некоторых других стран оставить за собой право подвергать дискриминации наш экспорт еще некоторое время после вступления России в ВТО.

В этих вопросах наша позиция остается пассивной, и это есть результат отсутствия стратегии экономического развития. Но это не проблема ВТО, а проблема российского правительства и тех людей, которые в нем отвечают за экономику. У них нет стратегического видения. Уместно вспомнить слова одного древнего философа: «Для корабля, который не знает, куда он плывет, не может быть попутного ветра». Членство в ВТО может быть и попутным ветром и встречным, главное — знать, куда плыть.

Ю. Х. Торговая политика — важная часть международных отношений, в том числе наших отношений с соседями, когда-то входившими в семью советских республик. От одного иностранного коллеги пришлось как-то услышать соображение: неправильно мы ведем себя со странами СНГ и Балтии. Многие их лидеры словом и делом демонстрируют явную неприязнь к нам, а мы, как в старые советские времена, даем им все, без чего этим странам не обойтись, на льготных условиях. Вот Америка в полной мере использует экономические санкции, когда считает, что имеет место нарушение ее интересов. А почему мы так не делаем?

С. Г. Опять-таки потому, что у нас нет ни стратегии экономического развития, ни понимания значения экономических инструментов для достижения целей, которые мы для себя ставим. Главная проблема нынешней власти — отсутствие четкого и ясного целеполагания, понимания того, что мы хотим. В современном весьма агрессивном окружении это порождает чудовищную, системную слабость России на всех направлениях. Страны Балтии, Грузия, Украина, Молдова — яркие тому примеры. Мы сами даем возможность политическим противникам паразитировать на российском национальном богатстве.

Руководители стран Балтии, например, не скрывают своего враждебного отношения к России. Показателен демарш лидеров этих государств, не пожелавших приехать в Москву на празднование Дня Победы. Они ставят знак равенства между эсэсовцами, которые хотели из прибалтов сделать пушечное мясо или белых рабов, и русскими солдатами, освободившими эти народы от фашистского ига и сохранившими им жизнь. Нетрудно представить, что если бы Гитлеру оставили Прибалтику, Красная Армия не стала бы наступать дальше, а остановилась бы в 1944 г. на линии, обозначенной в Пакте Риббентропа — Молотова, и сохранила бы жизнь сотен тысяч наших солдат, погибших при освобождении этих народов, то сегодня не было бы ни эстонского, ни латышского, ни литовского народов. Не было бы там ни одного вуза. А люди, проживающие в этих землях, стали бы рабами для немецких помещиков. В этом у меня нет никаких сомнений. Эти планы достаточно ясно были изложены в выступлениях Гитлера.

Видимо, нынешнее руководство прибалтийских государств имеет какие-то родственные отношения с теми, кто работал на фашистов. И можно было бы дать им соответствующий ответ. В свое время в связи с притеснением русских в Прибалтике я выступал с законодательной инициативой, предлагал принять экономические санкции. Проект такого закона был подготовлен еще в 1994 г. Но тогдашнее руководство страны побоялось принять жесткие меры, так как Козыреву по всем делам надо было спрашивать разрешение американцев, а Ельцин в вопросах внешней политики шел у него на поводу. Они побоялись касаться этого вопроса, и моя законодательная инициатива осталась нереализованной. И некоторые банки стран Балтии превратились в прачечную по отмыванию грязных российских денег; через прибалтийские республики идет перевалка грузов без налогов тех недобросовестных российских предпринимателей, которые используют прибалтийские порты, прибалтийские банки для сокрытия доходов, полученных в России. Это наносит нам колоссальный экономический ущерб.

Вы совершенно правильно ставите вопрос. В интересах нашего народа, нашей экономики мы обязаны защищаться, в том числе от прямых противников, которые вступают в сговор с недобросовестными участниками внешнеэкономической деятельности Российского государства, содействуют крупномасштабным хищениям, уводу многомиллиардных сумм от налогообложения. В результате Россия остается для всего мира крупнейшим донором. В прошлом году нашу страну покинули 30 миллиардов долларов без уплаты всякого налога.

Ю. Х. На виду у всех и такие, парадоксальные на первый взгляд, сюжеты из области нашей торговли. Российские рыбаки встречают массу сложностей, пытаясь сдать улов отечественным рыбоперерабатывающим предприятиям. И тогда они продают его за рубеж. Или валим лес, продаем кругляк, а обратно ввозим мебель, сделанную из этой же древесины…

 

С. Г. В этой проблеме есть две составляющие. Одна — легальная, другая — нелегальная. Легальная заключается в том, что условия хозяйственной деятельности в рыбной промышленности сегодня фактически выталкивают наших рыбаков из страны, поскольку очень дорого стоит топливо, приходится платить довольно высокие налоги, рыболовецкий промысел нуждается в кредитах, которые невозможно получить. За лов рыбы сегодня надо платить, рыбаки вынуждены покупать квоты. Усилиями господина Грефа и других лиц, отвечающих в правительстве за экономику и финансы, рыбная отрасль поставлена в состояние хронической убыточности. Рыбакам, чтобы свести концы с концами, приходится переходить к нелегальной деятельности. Это вторая составляющая проблемы.

На базе нелегальной деятельности сложилось целое лобби преступных группировок, которые эту деятельность прикрывают и поддерживают на уровне правительственных структур. Например, когда господин Наздратенко, руководя отраслевым комитетом, попытался ввести всеобщий мониторинг рыболовецких судов, ему этого не дали сделать, сняли с должности и отправили, по сути, на почетную пенсию. Никакой технической проблемы, чтобы ловить контрабандистов, нет. На экране компьютера в текущем режиме видно, где какое судно находится. Если оно зашло без разрешения в японский порт, значит, собирается сдавать рыбу без лицензий, без налога, а это чистой воды контрабанда. Но контрабандистов никто не ловит, так как этот нелегальный промысел дает доходы, за счет которых кормятся чиновники, а их покрывают органы власти. Это пример, когда коррупция и некомпетентность идут рука об руку. Некомпетентные Греф и компания обременили наших рыбаков покупкой квот, загнали отрасль в нелегальный промысел, а на базе этого расцвела пышным цветом коррупция.

Ю. Х. Сегодня мало кто не говорит о некомпетентности Грефа и его команды и о вреде, который они наносят нашей стране. Тем не менее он продолжает оставаться на своем посту…

С. Г. Это вопрос не ко мне. Греф не является самостоятельной политической фигурой, так же как Чубайс и некоторые другие одиозные личности в российских властных структурах. Я не раз передавал президенту мнение ученых о тех негативных последствиях, которые вызывает экономическая политика Грефа. Но это осталось пока без внимания.

Ю. Х. В связи со всеми неурядицами в нашей внешней торговле возникает вопрос: а не надо ли снова отдать эту сферу государству, чтобы ограничить корыстные интересы тех, кто этим занимается?

С. Г. Простое решение не всегда самое эффективное. Мы должны понимать, что внешняя торговля очень разнообразна. Есть разные товары, разные рынки, которые требуют большего или меньшего контроля. Например, я не думаю, что есть смысл вводить государственную монополию на импорт женской одежды или экспорт наших автомобилей. Но в то же время мы должны сохранить государственный контроль над экспортом газа, восстановить государственную монополию на экспорт нефти. Это сферы, где происходят наиболее серьезные злоупотребления, там же формируется значительная часть российского платежного баланса и там же образуется наибольшая прибыль. Нам необходимо сохранить госконтроль над экспортом военной техники и вооружения. Эта отрасль сегодня монополизирована, но речь должна идти о модификации перечня товаров двойного назначения, на которые государству следует распространить свою монополию. Должна быть госмонополия на экспорт электроэнергии. Государство должно сохранить контроль над импортом алкоголя, особенно спирта. В свое время мы ввели эмбарго на импорт иностранных спиртосодержащих продуктов, и правильно сделали, так как от их употребления люди умирали десятками тысяч. Мы должны сохранять жесткий контроль соответствия российским стандартам новых товаров, чтобы защитить наших граждан от изделий фальсифицированного качества, вредных для здоровья. Разумное регулирование внешней торговли предполагает разнообразие форм государственного контроля. И его жесткость зависит от того, какие товары и какие рынки мы регулируем.

Те рынки, которые чувствительны с точки зрения национальной безопасности и здоровья нации, должны регулироваться государством жестко, а те рынки, где частный бизнес может самостоятельно действовать, не создавая угроз, могут функционировать в либеральном режиме при условии применения общих норм торговой политики.

Ю. Х. То есть демонополизация внешней торговли в начале 90-х годов сама по себе не была очевидным злом?

С. Г. Не так все однозначно. В ноябре 1991 г. Ельцин подписал указ об отмене монополии внешней торговли, который был очень сырым, непродуманным. Он породил огромные дыры в нашей экономике, через которые на Запад устремилась дешевая российская нефть, а к нам хлынули потоки фальсифицированных товаров, опасных для потребителя и разорительных для страны. Тогда возникла реальная опасность, что внешняя торговля из двигателя экономического роста превратится в черную дыру, куда будут исчезать самые ценные составляющие нашего народного хозяйства. Поэтому, до того как этот указ вступил в силу, нами были приняты меры, чтобы устранить эти дыры. Мы также успели подготовить решение правительства об ограничении экспорта сырьевых товаров (нефти, газа, металлов).

По моей инициативе были введены экспортные пошлины на ряд сырьевых товаров, что позволило изымать в доходную часть бюджета значительную часть природной ренты, которая образовывалась из-за огромной разницы цен на сырье в России и за рубежом. Затем был введен импортный тариф и валютный контроль. Все это делалось в спешке, но эти меры были введены достаточно своевременно, чтобы направить внешнюю торговлю в правильное русло. И в начале 1993 г. отрасль превращалась в мощнейший локомотив экономического роста. Причем роста не за счет вывоза сырья, что ограничивалось квотами и экспортными пошлинами, а за счет экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью.

В первом полугодии 1993 г. рост экспорта продукции машиностроения пошел на десятки процентов. Внешняя торговля начала работать как реальный механизм экономического роста. Но затем вследствие ошибок Центробанка при регулировании обменного курса рубля эти позитивные процессы затормозились. Фактически трехкратное повышение реального обменного курса рубля в течение года привело к тому, что экспорт продукции машиностроения встал, в страну хлынул поток резко подешевевшего импорта, и конкурентоспособность наших производителей была подорвана. В этом колоссальная вина руководителей Центрального банка. Они повернули российскую внешнюю торговлю вспять, она из локомотива экономического роста превратилась в тормоз.

Сейчас эта ситуация стихийно выправилась, в том числе ценой чудовищных потерь 1998 г. С тех пор удается удерживать курс рубля на более или менее сбалансированном уровне, что помогает сегодня двигаться к более рациональной структуре внешней торговли, хотя она по-прежнему остается тяжелой при доминировании в экспорте сырья, а в импорте — ширпотреба. Если мы будем правильно использовать меры торговой политики, то ситуацию удастся исправить и внешняя торговля может снова стать локомотивом экономического роста.

Опубликовано в журнале «Российская

Федерация сегодня» (2006, № 1)

АЛЬТЕРНАТИВА ВХОЖДЕНИю УКРАИНЫ В ЕЭП — ЭКОНОмИЧЕСКИй КРАХ

— Сегодня многие российские политики в своих заявлениях не скрывают, что Украина постепенно выходит из сферы геополитических интересов России. Вы согласны с подобным мнением?

— Я бы так не стал говорить. Нужно четко разделить вопрос: чего хочет Кремль и что, собственно, нужно России? Это два совершенно разных вопроса. Сегодня Кремль хочет зарабатывать деньги, и он этим занимается очень активно в России и за ее пределами. Так вот, Кремль хочет получать и от Украины больше доходов. Отсюда, например, и стремление «Газпрома» поднять цены на газ для Украины до уровня мировых. Другое дело, чего хочет Россия. Интересы России как государства и интересы Кремля не совпадают. Отсюда и двусмысленность нынешней российской позиции: с одной стороны, Россия вроде бы предлагает Украине войти в ЕЭП, а с другой — повышает до заоблачных цены на газ. Но решение газовой проблемы, которое мы имеем на сегодняшний день, носит временный характер. Пройдет год, и все начнется снова. Но ни Ющенко, ни Путин, к сожалению, в таком контек-

 

сте этот вопрос и не поставили. Украина должна четко понимать, что единственный способ получить газ по приемлемой для ее промышленности цене — это войти с Россией в ЕЭП и создать Таможенный союз.

— Но еще Леонид Кучма заявлял, что на условиях таможенного союза Украина никогда не войдет в ЕЭП. Тем более на это никогда не согласится Виктор Ющенко…

— То, чего хочет официальный Киев, — это не то, что нужно Украине. Киев сегодня стремится в ЕС и НАТО, но это коренным образом противоречит интересам ключевых отраслей украинской экономики. Не говоря уже об украинских гражданах. Украинские металлурги, например, не заинтересованы во вступлении страны в ЕС, потому что это означает потребление российского газа по европейской цене. Они просто не выдержат конкуренции. Аналогичная ситуация и в химической отрасли. Третья отрасль украинской экономики — АПК — тоже вряд ли может рассчитывать на успех после вступления в ЕС. К тому же значительная часть украинской продукции АПК поставляется сегодня в Россию! Если бы мы были в ЕЭП, то «мясные» и «молочные» конфликты не решались бы путем односторонних переговоров с российскими ведомствами, а обсуждались бы коллегиальными наднациональными органами.

— Но ведь ясно, что подобные наднациональные органы позволят России доминировать в ЕЭП…

— Это миф, клише, картинка, которая навязывается украинскому электорату. Кстати, вступление Украины в ЕС означает еще большее лишение суверенитета, чем формирование Таможенного союза с Россией. Хотя бы потому, что полномочия центральных органов ЕС более масштабны, нежели наднациональных органов, предусмотренных в рамках ЕЭП.

— Как раз последний год официальный Кремль не оченьто и настаивает на участии Украины в ЕЭП. Может быть, потому, что многие представители российского крупного бизнеса сегодня категорически против полноценного интегрирования Украины в тот же таможенный союз?

— Да, в России есть немало влиятельных противников зоны свободной торговли с Украиной. Это те же российские металлурги, которые против присутствия на российском рынке украинского металла, это российские сахарные магнаты, которые не желают конкурировать с украинскими коллегами.

И если ЕЭП не будет создано, поверьте, эти силы, несомнен но, проявят себя, и существующая зона свободной торговли начнет сужаться, пока просто не выродится.

— Какие, на ваш взгляд, сегодня Кремль ставит перед собой политические цели в отношениях с Украиной?

— Политические цели Кремля заключаются сегодня в необходимости спасения своего лица в глазах российской общественности, потому что итоги президентских выборов в Украине вызвали колоссальное разочарование российского общества. Поражение кандидата, ставку на которого открыто делал Кремль, ставится общественностью в упрек российскому руководству. Российское общественное мнение очень чувствительно к вопросам Черноморского флота и Крыма, русского языка, пересечения границ российскими гражданами. Для России, например, крайне важно не допустить превращения государственной границы в барьер между людьми двух родственных государств. К сожалению, субъективный фактор стал играть более существенную роль в наших двусторонних отношениях. Это касается и напряженности в отношениях между президентами, это касается и правительств. К тому же украинская сторона в силу политической неопределенности является очень тяжелым и неудобным переговорщиком. На переговорах по формированию ЕЭП постоянно меняется состав делегаций, часто изменяется позиция украинской стороны. Все это вызывает раздражение в Москве. Ведь если бы не эта двусмысленность Украины, ЕЭП уже было бы сформировано.

— А в чем именно заключается двусмысленность?

— Украина до сих пор не может четко определиться, какие соглашения будет подписывать, а какие — нет. В Москве складывается впечатление, что у переговорщиков из Украины просто нет необходимых полномочий. У них одна «пластинка»: Украина против создания наднациональных органов. Но ведь ЕЭП не может существовать без наднациональных институций. Это нонсенс!

— Хорошо, а Россия согласна идти на уступки в переговорном процессе?

— Да. Насколько я знаю, в Кремле даже после прихода Ющенко к власти долгое время были готовы к тому, что Украина подпишет только часть соглашений. Хотя, с моей точки зрения, такое половинчатое участие в ЕЭП невыгодно самой Украине. Будучи таким второстепенным членом сообщества, Украина не сможет полномасштабно влиять на принимаемые решения. А вот возьми Украина и активно включись в процесс формирования ЕЭП, став одним из его идеологов, она бы могла бы получить серьезные дивиденды. Ведь именно ей это выгодно! Это Украина в основном экспортирует в Россию продукцию машиностроения, а не наоборот. И покупает у нас энергоресурсы!

Ваша страна должна бороться за свои национальные интересы, но не путем выстраивания ложных альтернатив. Лично я считаю, что альтернативой вхождению Украины в ЕЭП и Таможенный союз с Россией является только экономическая катастрофа. Поверьте, больше с Украиной нянчиться никто не будет. Я повторюсь: в России существуют влиятельные силы, которые не хотят видеть Украину в ЕЭП. Поэтому надо четко поставить вопрос, в частности перед российскими переговорщиками, о том, что вхождение в ЕЭП означает, что украинские потребители получают право доступа к российскому газу на тех же условиях, что и российские потребители. Здесь не может быть двух правил ценообразования. Но существует еще и третий вариант. Это тот путь, который все это время использовался Украиной (до прихода Виктора Ющенко): постоянное балансирование между Россией и ЕС. То тут попросили льготы, то там. Но в долгосрочной перспективе этот сценарий тупиковый. Нельзя усидеть на двух стульях, какими бы мягкими они ни были.

— А какой все-таки сценарий соглашений по ЕЭП Россия готова сегодня принять от Украины?

— Тяжело сказать. Понимаете, если Украины не будет в ЕЭП, то все будет гораздо сложнее: зона свободной торговли (ЗСТ) между Россией и Украиной будет, вероятно, демонтирована, поскольку все страны внутри ЕЭП будут иметь общую таможенную границу. То есть Россия должна будет для Украины придумать специальный статус, чтобы Киев, не входя в ЕЭП, смог сохранить ЗСТ со всеми странами СНГ. Теоретически это возможно, но технологически сложно. Да и пойдет ли на это Кремль?

— Вопрос сложный, иногда и российские госчиновники делают явно странные заявления…

— Тот же Герман Греф. Он, в общем-то, ориентируется на США, для него министр торговли США гораздо более важ ный партнер, чем министр экономики Украины. К сожале нию, у нас есть такие министры, поэтому все переговоры по ЕЭП тянет на себе министерство промышленности и энергетики. Минэкономразвития России — тормоз в этом процессе. Да и со стороны Украины тоже часто есть сложности. Не так давно я встречался — в ходе двух дискуссий — с временным поверенным Украины в России г-ном Осовалюком (до назначения Олега Демина в этом качестве исполнял обязанности посла Украины в России. — Ред.).

— И что?

— Я бы сказал, что это очень тяжелый случай нежелания говорить на конкретном языке цифр, фактов…

— Может, он просто не имел права говорить что-либо конкретное?

— Тем не менее на предложение посчитать баланс выгод и потерь, которые Украина получит в ЕС и в ЕЭП, выдвигался аргумент, что еще ни одна страна из ЕС не вышла. Получается, что все там счастливы. Хотя мы сегодня видим серьезное разочарование, в частности, у восточноевропейских стран после интеграции в Евросоюз. К сожалению, внешнеполитическое руководство Украины не умеет считать и слепо верит в мифы, которые само себе придумало.

— На ваш взгляд, как дальше будут развиваться украинско-российские отношения?

— Самый главный вопрос, на который должна найти ответ ваша новая Верховная рада, — будут ли торгово-экономические вопросы выведены за пределы национального суверенитета? Да, вступление в ЕЭП — это тоже частичный отказ от суверенитета. Хотя и в меньшей степени, чем вхождение в ЕЭ с делегированием всех вопросов торгово-экономической политики Брюсселю. Но если Украина хочет сохранить полный национальный суверенитет (а не тот, который декларируется нынешним украинским руководством), то, значит, Украина не войдет ни в ЕС, ни в ЕЭП. И будет такой себе страной-буфером, торгующей с ЕС и Россией на условиях режима наибольшего благоприятствования. То есть будет постоянно уязвима в торговле с этими странами.

Опубликовано в газете «Бизнес» (Украина) 17 апреля 2006 г.

ФОРмИРОВАНИЕ СОюЗНЫХ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ НЕОБХОДИмО ПРОВЕСТИ В БЛИЖАйШИЕ ДВА ГОДА

Открытое письмо президентам России, Белоруссии, Украины и Казахстана

Пятнадцать лет прошло с  момента самоликвидации высших органов власти СССР и обретения независимости пятнадцатью бывшими союзными республиками. За эти годы наши народы прошли тяжелый путь овладения новыми формами хозяйствования и государственного управления. Созданы новые механизмы социально-экономического развития, обретен опыт работы в условиях открытой экономики, в острой конкуренции выросли многие высокоэффективные предприятия.

Вместе с тем ни в одном  из наших государств до сих пор не достигнуты уровень и качество жизни советского народа. Во многом это стало следствием разрушения общего экономического пространства и кооперационных связей, соединявших наши производственные системы в единый организм. Его расчленение повлекло гибель значительной части научнопроизводственного потенциала, примитивизацию экономики и деградацию социальной сферы.

Накопленный нами опыт конкуренции в условиях глобальной экономики убедительно доказал пагубность разрушения и фрагментации некогда единого экономического  пространства. Развернувшаяся в каждом из наших государств борьба за раздел и приватизацию некогда общего государственного имущества помешала сохранению  всесоюзных производственно-технологических систем, обломки которых утратили конкурентоспособность. По техническому уровню, сложности  и эффективности производства наши экономики были отброшены на десятилетия назад. Реальностью стало установление контроля над нашим экономическим пространством транснациональными корпорациями, фактическое превращение наших государств в сырьевые колонии и резервуа

 

ры дешевой рабочей силы для иностранного капитала, утра та подлинного национального суверенитета.

До сих пор не удалось остановить тенденции дезинтеграции наших экономических систем. Несмотря на многочисленные политические декларации глав государств Содружества, наши государства продолжали отдаляться друг от друга, втягиваясь в орбиту внешних центров экономического и политического влияния. После подписания соглашений о свободной торговле в начале 90-х годов не было сделано реальных шагов по пути восстановления общего экономического пространства. Соглашения о формировании Таможенного союза и Единого экономического пространства наших государств до сих пор не реализованы. Под угрозу поставлено сохранение Союзного государства России и Белоруссии.

Приближается момент, когда дезинтеграция наших государств станет необратимой. Вхождение каждого из них в ВТО на своих условиях поставит крест на планах по созданию Единого экономического пространства и Таможенного союза, сделает наши отношения зависимыми от международных обязательств. Не понимать этого — значит обманывать себя и вводить в заблуждение наши народы. Об этом говорит опыт Грузии, Молдавии и Киргизии, которые, подписав кабальные условия присоединения к ВТО, закрыли для себя возможность полноценного участия в Едином экономическом пространстве.

Через пять лет в руководство нашими государствами войдет новое поколение граждан, которое получило образование и вошло в сознательную жизнь после распада Советского Союза. У них нет опыта работы в единой стране, им менее понятны ценности исторического величия и общих завоеваний Великой державы, более тысячелетия объединявшей народы на огромном пространстве от Бреста до Чукотки. У многих из них под влиянием националистических искажений общей истории отсутствует чувство ответственности за общее наследие Киевской Руси, Московского царства, Российской империи, СССР. А значит — и нет должного понимания  общего будущего, общих интересов и достижений.

Нынешнее поколение государственных руководителей может оказаться последним, которое в силах остановить дезинтеграцию и колонизацию нашей общей Родины и добить ся ее воссоединения. Для этого нужно стать выше местных интересов и взять на себя мужество реализовать политическую волю большинства наших граждан, которые не хотят жить в стране, разделенной таможенными, визовыми и прочими барьерами.

Это воссоединение не будет означать отказа от национального суверенитета. Сохраняя его, наши государства могут восстановить общее экономическое, гуманитарное и правовое пространство. Целесообразность этого следует не только из прошлого опыта, но и из реалий глобальной конкуренции, вынудившей объединяться извечно враждовавшие друг с другом страны Евросоюза, Америки, Юго-Восточной Азии. Восстановление кооперационных связей и объединение сравнительных преимуществ повышают конкурентоспособность нашей экономики и открывают дополнительные возможности экономического роста. Но для этого необходимо создание наднациональных органов управления экономическим развитием, которые обеспечили бы функционирование единого экономического пространства.

Опыт работы СНГ доказал невозможность сохранения Единого экономического пространства без общих органов управления, ответственных за проведение единой торговоэкономической политики. Без союзного таможенного комитета не может функционировать Таможенный союз. Без союзного кабинета министров и Центрального банка не сможет функционировать Единое экономическое пространство. Без союзного парламента и Верховного суда не может быть создано единое правовое пространство. Без союзного президента не будет общей политики развития.

Создание полноценных союзных институтов государственного управления с ограниченным перечнем функций (единая торговая, денежная, антимонопольная, транспортная, энергетическая политика) не будет ущемлять национального суверенитета во внутриполитических вопросах. Каждое из государств сможет сохранить суверенитет в области управления своими национальными богатствами, в сфере культурной и социальной политики, имущественных отношений, формиро вать свою налогово-бюджетную систему и осуществлять дру гие функции внутреннего регулирования.

Формирование союзных органов управления должно происходить на началах прямого волеизъявления граждан. В противном случае (ротация национальных представителей), как показывает опыт функционирования институтов СНГ, эффективного управления не получается из-за недостатка их легитимности и взаимного нежелания национальных органов регулирования делегировать полномочия. Иными словами,  нормальное функционирование союзных институтов государственного управления предполагает прямые выборы президента и парламента гражданами всех государств. При этом, с учетом нашего исторического опыта, начинать надо с выборов союзного президента. В этих выборах, безусловно, смогут принять участие ныне действующие главы государств. В этом случае каждый из президентов союзных государств сможет сохранить властные полномочия, не ставя под сомнение их легитимность.

С учетом указанных выше временных ограничений, формирование союзных органов управления необходимо провести в ближайшие два года. Если подписать соответствующий межгосударственный договор к середине этого года, то до его конца можно провести их ратификацию или общенародные референдумы, до весны будущего года провести выборы союзного президента, к осени — выборы союзного парламента и формирование Верховного суда. В качестве основы союзного договора может быть взят проект конституционного Акта союзного государства России и Белоруссии, подготовленный по поручению глав государств.

Предлагаю рассмотреть этот или другой вариант реального восстановления единого экономического, гуманитарного и правового пространства нашей страны на ближайшей встрече глав государств Содружества.

Депутат Государственной думы

Федерального Собрания Российской Федерации, руководитель Национального института развития

С.Ю. Глазьев 17 марта 2007 г.

 

ВЛАСТВУюЩАЯ ЭЛИТА ПРОТИВ НАРОДА

Сокрушительная победа административного ресурса на прошедших президентских выборах фактически завершила эволюцию политической системы страны после принятия ельцинской конституции в декабре 1993 г. В стране остался один реальный политик — президент Путин, все остальные подвизающиеся в политике лица либо выполняют его поручения, либо имитируют бурную деятельность на телеэкранах. Публичная политика выродилась до телевизионных шоу, а публичный политик становится разновидностью шоумена, завлекающего публику популистскими речами и наигранными истериками. Реальная политика целиком захвачена бюрократической системой, свободной от какой-либо ответственности перед обществом. Остаются только вопросы: в чем эта политика будет заключаться и в чьих интересах проводиться?

Прежде чем ответить на эти вопросы, попытаемся разобраться в объективных механизмах эволюции нынешней системы власти, невзирая на лица.

Авторитаризм как результат

«демократических» реформ «Демократическая» политтусовка дружно осудила нынешнего президента за узурпацию власти после поражения своих кумиров на прошедших парламентских выборах. Но совершенно очевидно, что авторитарный режим власти сформировался не вчера, а более десятилетия назад в результате насильственного государственного переворота в 1993 г. Сегодня этот режим лишь доведен до завершенной системы с концентрацией всей полноты власти на одном человеке. То, что Ельцину не удавалось сделать вследствие своих человеческих слабостей, его преемником доведено до логического конца — все, что мешает проявлениям абсолютной авторитарной власти, либо устранено, либо подчинено. Никакое сколько-нибудь значительное политическое действие не может быть предпринято без согласования с главой государства.

Вместе с тем вопли «демократической» тусовки по-чело вечески вполне понятны.

Хорошо известно, что ведущие «демократические» партии получали щедрое финансирование от влиятельных олигархических кланов, интересы которых они обслуживали. Я специально использую кавычки, так как политические силы, именующие себя «демократическими» или «либеральными», присвоив себе эти привлекательные для многих и удобные для имиджа «прогрессивных сил» названия, никогда, по сути, таковыми не являлись.

Конечно, они возмущены. Но не фактом узурпации власти президентом — ведь не так давно они его приветствовали так же, как и его предшественника, объявляя ту же самую власть демократической, либеральной и прогрессивной. Вся разница лишь в том, что раньше власть нуждалась в либеральнодемократическом риторическом прикрытии и предоставляла его глашатаям привилегии присваивать государственное имущество, монополизировать СМИ и источники немалых доходов, а сегодня в этом нет необходимости. Как говорится в известной трагедии, «мавр сделал свое дело, мавр может уйти». Расстрельщики Верховного совета и прихватизаторы — ряженые демократы и либералы — власти больше для самооправдания не требуются. Лишившись протекции и государственных ресурсов, сами по себе они оказались неспособными вести сколько-нибудь убедительную политику, потерпев фиаско на парламентских выборах и побоявшись даже участвовать в выборах президента.

Так что «демократическим» силам если и обижаться на кого, так это на самих себя. Они породили нынешнюю политическую систему, исходя из вполне корыстного желания использовать президентские полномочия для защиты от ими же ограбленного народа. Но разросшаяся и укрепившаяся властвующая бюрократия в услугах «защитников прав человека» больше не нуждается. Поэтому им приказано уйти из политики.

Потеряв мандат на представление политического имиджа авторитарно-коррупционного режима в качестве прогрессивного, так называемые правые силы тут же утратили и доверие народа, на обман которого все эти годы направлялись колоссальные информационные и финансовые ресурсы. Туман развеялся, и избиратели увидели наготу «демократических» королей-оборотней.

Действительно, как могут считаться демократами деятели, активно поддержавшие расстрел высшего органа представительной власти в стране? Как могут считаться либералами лица, использовавшие государственную власть ради личной наживы, присвоив государственное имущество и природные ресурсы страны под видом «приватизации». Своими «либеральными реформами» они фактически породили симбиоз паразитической бюрократии и коррумпированного чиновничества с произволом монополий и метастазами организованной преступности. В результате мы получили политику без демократии, рынок без конкуренции, государство без ответственности. Эта модель организации взаимоотношений государства, бизнеса и общества лишена внутренних механизмов развития и обречена на загнивание: политика без демократического контроля оборачивается узурпацией власти и ее злоупотреблениями, экономика без конкуренции деградирует и влечет за собой обеднение общества, государство без ответственности порождает чиновничий произвол и лишает смысла государственную власть.

Хотя сложившаяся в стране политико-экономическая система блокирует механизмы развития, она приносит колоссальные сверхприбыли власть имущим. В отсутствие конкуренции, демократического контроля и каких-либо механизмов ответственности они получили возможность присвоения львиной доли национального богатства и дохода. Это позволило им направить в своих интересах деятельность органов государственной власти и средств массовой информации, сформировав в общественном мнении ощущение приемлемости происходящего. Но нельзя достичь благородной цели преступными и аморальными способами. В результате «коррупция в защиту демократии» — формула, реализованная «либералами» при формировании олигархического режима в 1996 г. ради переизбрания Ельцина президентом страны, — погубила либерально-демократические реформы.

Объективно оценивая эволюцию нынешней политической системы, «демократы» и «либералы» должны признать свое авторство — они стали жертвой порожденного ими же чудовища. Нельзя же всерьез надеяться построить демократию путем насильственной узурпации власти, либеральную

 

экономику — путем присвоения чужого имущества, правовое государство — при помощи коррупции. Они реально действовали прямо противоположно тем ценностям, которые провозглашали. Просто, находясь у вершины сооруженной ими олигархо-коррупционной пирамиды власти и чувствуя себя хорошо, они маскировали авторитарный режим «демократическими» одеждами. Путин не похоронил демократию — ее расстрелял Ельцин более 10 лет назад. И перевыборы Путина в этом году были организованы при помощи тех же технологий, что и перевыборы Ельцина в 1996 г. С той лишь разницей, что сейчас государственная бюрократия решила политическую задачу без унизительного заискивания перед олигархами, поставив их в положение исполнителей.

В этом, пожалуй, главное отличие нынешней политической ситуации от прежней. Если раньше в симбиозе паразитической олигархии и коррумпированной бюрократической верхушки ведущую роль играла олигархия, то сегодня положение изменилось в пользу бюрократической верхушки. Она диктует олигархам правила игры и определяет каждому из них свое место, сохраняя им присвоенные богатства в обмен на политическую лояльность и определенные повинности.

Этот поворот произошел не только потому, что нынешний глава государства, в отличие от прежнего, стремится управлять, а не править. Главная причина — закончилась приватизация государственного имущества. Делить больше стало нечего, и начался передел ранее захваченной у государства собственности. Ведь главным источником богатства и доходов в созданной «либерал-реформаторами» системе политико-экономических отношений является не труд, не знания и не предпринимательская инициатива, а банальное присвоение чужого — будь то государственное имущество, природные ресурсы или завышение цен монополистами. Пока шло обогащение за счет приватизации, олигархические кланы мирно уживались с государством, отстегивая чиновникам соответствующую мзду в обмен на присвоение государственных ресурсов. Когда раздел советского наследства в основном завершился и начались схватки за передел, государственный аппарат со своей системой судебной власти и принуждения оказался в центре этой борьбы, и роль бюрократической верхушки в принятии решений существенно возросла.

Каких последствий можно ожидать от этих изменений? Для общества в целом «от перемены мест слагаемых сумма не меняется». Действительно, от того что в симбиозе паразитической олигархии и коррумпированной верхушки ведущая роль перешла к последней, тенденции загнивания и деградации не изменились. Но для конкретных лиц изменения оказались судьбоносными. Если раньше олигархи считались «всемогущими», добиваясь посредством денег любых нужных им государственных решений, то сегодня они должны либо угождать бюрократической верхушке, либо бежать из страны.

Эти изменения имеют и определенные экономические последствия. При всей неэффективности сложившейся системы политико-экономических отношений в ее рамках выросли некоторые успешные бизнес-структуры, дающие большие доходы. Именно они становятся наиболее привлекательным объектом бюрократического произвола и вымогательства. Чем эффективнее работает предприятие, чем больше оно дает прибыли, тем больше вымогательств и поборов со стороны коррумпированных контрольных органов и тем энергичнее попытки захвата такого предприятия со стороны конкурентов с опорой на административный ресурс. Таким образом уничтожаются стимулы к экономической эффективности и подавляются немногие сформировавшиеся зоны экономического роста. Главным смыслом «крупного бизнеса» остается вывоз капитала за рубежом.

Из политических последствий следует выделить установление полного административного контроля над СМИ. Если раньше контроль над СМИ принадлежал олигархическим кланам, которые, конкурируя друг с другом за политическое влияние, допускали определенную свободу слова, то сегодня вся политически значимая информация подвергается жесткой административной цензуре, а федеральные СМИ — прямому контролю со стороны президентской администрации.

Также под контроль президентской администрации перешли политические партии, претендующие на представительство в парламенте. Раньше трудно было себе представить, чтобы руководители оппозиционных политических партий договаривались о выдвижении своих кандидатов на президентские выборы со своим главным соперником. Сегодня они согласо вывают свои политические решения, получая в обмен на по литическую лояльность доступ к СМИ и финансовым ресурсам, административную поддержку в «раскрутке» согласованных с Кремлем кандидатов.

В то же время, как могу свидетельствовать по собственному опыту, самостоятельность в принятии важных политических решений карается жестким административным произволом. Неугодные своей самостоятельностью политики всеми способами, в том числе противозаконными, вытесняются из политического пространства. Распространение клеветнических и оскорбительных материалов, блокирование доступа к СМИ, шантаж политических партнеров — далеко не полный перечень противозаконных приемов в отношении неугодных политиков и политических организаций. Фактически страна стоит на пороге политических репрессий.

Есть уже и первые жертвы. После того как партия «Созидание» поддержала мою кандидатуру на президентских выборах и избрала меня лидером, ее представителя пригласили в администрацию президента для воспитательного внушения. После отказа от пересмотра своего решения партию просто прикрыли по инициативе Минюста. Разгрому подверглась еще одна партия, осмелившаяся поддержать меня на президентских выборах, — вошедшая в блок «Родина» Социалистическая единая партия России. Через заискивающих перед президентской администрацией лиц в руководстве этой партии был организован раскол, парализовавший ее работу. Зато согласившаяся на политическое предательство часть блока «Родина» была поощрена передачей им всех атрибутов блока.

Таким образом, действуя методом кнута и пряника, президентская администрация взяла под свой контроль всю организованную политическую оппозицию. Руководители парламентских партий поставлены в положение президентской политической прислуги, а несогласные с ролями политических шутов освобождены от руководящих постов и доступа к СМИ.

Государственный переворот, начавшийся с расстрела Верховного совета и принятия «ельцинской» конституции, завершен. В стране сформировалась авторитарная система власти, опирающаяся на административные методы принуждения и подчинившуюся ей олигархию. Но суть социально-экономических отношений не изменилась — политика государства попрежнему ведется в интересах паразитической олигархии и коррумпированной бюрократической верхушки вразрез с общенациональными интересами. Об этом свидетельствуют все важнейшие государственные решения последнего времени: о легализации вывоза капитала, приватизации городских земель, дальнейшем свертывании социальных обязательств государства, об отмене платежей за загрязнение окружающей среды, о приватизации электроэнергетики и многие другие, принимаемые под давлением частных интересов в ущерб общенациональным.

Миф о пользе авторитаризма

Несомненно, установление авторитарного режима власти было бы невозможно при наличии развитых институтов гражданского общества и противодействии народа. Но в обществе сохраняется расхожий миф о «добром царе и плохих боярах». Общественное сознание стихийно склоняется к сильному государству, ошибочно принимая за таковое авторитарный режим государственной власти.

Между тем очевидно, что авторитарное государство не означает государство сильное. Как правило, наоборот. Многочисленные авторитарные режимы в слаборазвитых странах сильны только в отношении своих беззащитных подданных, пасуя перед внешними и внутренними угрозами. Достаточно посмотреть на многих африканских диктаторов, наводящих ужас террором и репрессиями на собственные народы и угодливо раскланивающихся перед зарубежными покровителями за право держать награбленные в своих странах деньги в западных банках и «тусоваться» в «хорошем» обществе.

И наоборот, государства с развитыми институтами демократического контроля над властью, правовой дисциплиной и политической свободой демонстрируют силу и способность эффективно защищать общенациональные интересы. Происходит это в результате большей ответственности власти, поставленной под контроль общества, чем власти произвольной и неограниченной. Как известно, всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Чтобы власть работала в интересах общества, необходим постоянный систем ный контроль последнего за властными институтами, их от

 

крытость для критики и замены недостойных должностных лиц компетентными и ответственными кадрами.

Дилемма — власть для народа или народ для власти — в каждой стране в каждый момент времени решается в зависимости от сочетания конкретных форм организации власти и общественного контроля над ней с субъективными факторами. История знает примеры как просвещенных монархий и диктатур, реализующих общенациональные интересы, так и большое количество коррумпированных антинародных режимов, скрывающихся под демократическими формами.

Формально Российское государство считается демократическим, но очевидно, что власти народа в нашей стране нет. Скорее наоборот, народ принуждается реально действующей машиной власти к подчинению невыгодной большинству населения и губительной для России системе социально-экономических отношений. Она превращает 90% граждан в бесправных наемных рабов, а страну — в объект наживы.

При видимости демократических форм реальная политика ведется авторитарным способом. Ее главный смысл — самовоспроизводство властвующей верхушки со всеми ее «кормушками» и привилегиями. Выборы президента, вокруг которого вследствие «ельцинской» конституции выстраивается вся политическая система, организуются с заранее известным итогом. Он задолго до волеизъявления граждан доводится президентской администрацией до избирательных комиссий. Руководители парламентских партий, в том числе оппозиционных, согласовывают свою политику с президентом. Им же определяются суть и границы информационной политики на телевидении, радио и на страницах ведущих федеральных газет.

В навязанной нам в 1993 г. посредством государственного переворота политической системе отсутствует главный механизм, связывающий государство и общество, — механизм ответственности носителей государственной власти перед гражданами. И хотя по конституции государство именуется «социальным» и отвечает за право каждого гражданина на «достойную жизнь и свободное развитие», реально за соблюдение законных прав, уровня и качества жизни российских граждан никто ответственности не несет.

Министры, судьи, прокуроры, а в последнее время также члены Совета Федерации и большинство депутатов Госу дарственной думы, руководители федеральных телерадиокомпаний и Центризбиркома реально назначаются президентом или от его имени и несут ответственность фактически только перед ним и его ставленниками.

В свою очередь, глава государства свободен от какой-либо реальной ответственности за проводимую им политику, поскольку, располагая всей полнотой власти над всеми ее ветвями, он застрахован от отстранения от должности и может влиять на формальные результаты выборов независимо от реального волеизъявления граждан. Фактически у президента при нынешней политической системе один контролер — его совесть, помноженная на его знания и правильность понимания необходимой для развития страны политики. Объективные, то есть действующие помимо его воли, механизмы контроля в нынешней политической реальности отсутствуют, их подменила «королевская свита» угодников, подхалимов и прихлебателей.

Сторонникам авторитарного государства не остается ничего, кроме как уповать на добрую волю и нравственные качества государя, подыскивая хорошие примеры в нашей дореволюционной истории. Согласно действующей конституции, других механизмов сдерживания президентской власти нет. Но если в царской России самодержавный император отвечал за свои действия перед Богом и не мог преступать установленных религией заповедей и норм, то в нынешней светской России абсолютная власть порождает абсолютный произвол. Разграбление государства посредством приватизации в пользу своих приближенных, чудовищная коррупция в высших эшелонах власти, открытое развращение общества, растление детей пропагандой разврата и насилия на государственном телевидении, вывоз более полутриллиона долларов за рубеж при систематическом невыполнении установленных законом обязательств государства перед гражданами, силовое подавление и преследование политических оппонентов — далеко не полный перечень типичных преступлений, совершаемых сегодня государственной машиной против собственных граждан и своей страны.

Даже если мы будем надеяться на чудо и вообразим себе во главе государства глубоко нравственного, знающего и по нимающего всю ответственность неограниченной власти го сударя, то вследствие объективной невозможности осуществления контроля одним человеком над всей государственной системой последняя оказывается заложницей безответственной бюрократии, действующей по принципу круговой поруки и принимающей решения в своих интересах от имени президента. Так принимались многие решения, обогатившие олигархов и лишившие российских граждан прав на общенародное имущество, бесплатное использование земли, надежное и общедоступное электро- и теплоснабжение, а бюджет — необходимых для выполнения социальных обязательств доходов.

Авторитаризм в современных российских условиях — это не признак силы, а выражение слабости нынешнего государства. Сильной, компетентной и ответственной государственной власти, работающей в интересах граждан, не нужно подавлять оппозицию. Напротив, с ней поддерживается открытый диалог с целью оптимизации государственных решений. Нынешний авторитаризм Российского государства по сути своей есть сговор паразитирующей олигархии, коррумпированного чиновничества и организованной преступности. Участников этого своеобразного «социального контракта» объединяют «шкурные» интересы. Их главный мотив — сохранение кормушек, сытая жизнь и сиюминутные удовольствия. Их не волнует будущее страны, они в принципе не задумываются над угрозами национальной безопасности — будь то ожидаемые в недалеком будущем падение цен на нефть, мировой финансовый кризис или разрушение систем жизнеобеспечения страны. В отличие от других развитых стран, элита которых активно занимается поиском возможностей будущего социально-экономического развития, модернизацией экономики на основе нового технологического уклада, созданием условий для реализации творческого потенциала своих граждан, российская властвующая элита живет сегодняшним днем, погрязнув в пороках и действуя по принципу «после нас хоть потоп». При этом боится она не угроз национальной безопасности, а собственного народа и ответственности за нанесенный стране ущерб и совершенные преступления.

Коррумпированное чиновничество инстинктивно льнет к авторитарной власти в страхе перед открытыми демократическими формами общественного контроля. Олигархи готовы откупиться и всемерно поддерживать действующую власть, лишь бы сохранить контроль над полученными в результате приватизации предприятиями и источниками дохода. Руководители СМИ готовы на фабрикацию и размещение любых клеветнических материалов, лишь бы сохранить свои «теплые места», наживаясь на развращении подростков и нравственном разложении общества. Предприниматели охотно дают взятки для ухода от установленных законом обязанностей. Коррумпированные чиновники, не задумываясь, идут на исполнение преступных указаний руководителей ради сохранения своих должностей.

Последние президентские выборы продемонстрировали удивительную сплоченность бюрократии, легко согласившейся на крупномасштабные нарушения избирательного законодательства и с энтузиазмом поучаствовавшей в выполнении спущенных сверху показателей всенародного волеизъявления. Часто не одобряя в душе проводимую федеральной властью политику, чиновники всех уровней принуждали зависимых от них людей голосовать за действующего президента, а членов избирательных комиссий — к обеспечению «нужного» результата. Что могло заставить сотни тысяч облеченных властью лиц пойти на открытое грубое нарушение избирательного законодательства, несмотря на угрозу уголовного наказания за это преступление? Почему, в свою очередь, миллионы людей подчинились такому давлению, хотя проводимая властью политика противоречит их интересам?

В стране за последнее десятилетие на почве безответственности и чудовищного социального неравенства сформировалась коррупционная, безответственная и циничная система власти. Под развращающим влиянием ельцинских «реформ», породивших вседозволенность и разнузданность властей предержащих, разрушивших связь между трудом и благосостоянием, убедивших активную часть общества, что кратчайший путь к богатству — это присвоение чужого, в стране сформировалась воровская властвующая элита. Произошло сращивание государства и организованной преступности, доступ к государственной власти стал рассматриваться как источник наживы, вошла в практику нелегальная «продажа» должностей — назначение должностных лиц за взятки. Властей предержащие стали жить не по закону и не по нравственным нормам, а по понятиям. Главное из них, определяю щее «кодекс чести» властвующей элиты, — кормись сам и да вай кормиться другому. Не общенациональные интересы, а жажда наживы и хорошей жизни за счет народа стала главным движущим мотивом властей предержащих.

Оценивая нынешнюю политическую систему, мы должны понимать, что круговая порука коррумпированных чиновников, недобросовестных предпринимателей, организованной преступности подавляет развитие страны и подъем благосостояния народа, превращая и страну, и людей в источник наживы для тех, кто должен по долгу своему им служить. Властвующая элита закостенела в воровстве и злоупотреблениях, она некомпетентна и аморальна. Она в принципе в своем сегодняшнем состоянии не способна к активным действиям в интересах страны. Как озаглавлена одна книга о правде нашей жизни, «Верхи не могут, низы вымирают».

Действительно, какие меры социально-экономической политики мы можем ожидать от этой власти? Правительство уже объявило планы реформирования, а, по сути, коммерциализации социальной сферы. Вслед за жилищно-коммунальным хозяйством планируется перевести на самоокупаемость другие отрасли социальной сферы, сбрасывая с государства ответственность за их состояние. Наряду с планируемой приватизацией электроэнергетики, транспортных систем, городских земель это повлечет за собой резкий рост цен на базовые услуги жизнеобеспечения населения, 90% которого живет на зарплату, заниженную по сравнению с мировыми стандартами вчетверо. Доходы подавляющего большинства граждан слишком малы, чтобы их хватило для финансирования содержания и капитального ремонта крайне изношенной социальной инфраструктуры, а также оплаты сверхприбылей монополистов. Лавина коммунальных катастроф, фактическая ликвидация прав граждан на охрану здоровья, получение современного образования, благоустроенное жилье, бесплатное использование земли; разрушение общенациональных жизнеобеспечивающих систем — легко прогнозируемый перечень ожидаемых последствий проводимой властвующей элитой политики. Ее зримым воплощением остается быстрое сокращение численности и средней продолжительности жизни населения. Разжиревшей на взятках бюрократии не хочется обременять себя заботой о выполнении социальных обязательств и правах граждан, портить отношения со своими «благодетелями» — их все устраивает.

 

Противостояние властвующей элиты и народа не есть нечто новое ни в мировой, ни в нашей истории. Но мы должны помнить и понимать, что это состояние раскола общества на привилегированную паразитическую верхушку и молчаливое большинство бедных и потерявших веру и надежду людей неизбежно ведет к национальной катастрофе. Она может принимать разные формы в зависимости от наличия жизненных сил в обществе. Сегодня они на исходе — общество реагирует на нравственное разложение властвующей элиты вырождением. Миллионы людей преждевременно уходят из жизни под влиянием алкоголизма и наркомании, социально обусловленных болезней, преступлений и катастроф. Женщины отказываются рожать детей, не видя для них достойного будущего. Лучшие умы покидают страну, не найдя на Родине приложения своим знаниям и талантам.

Я понимаю, что многие сочтут такую характеристику сложившейся у нас политической системы слишком мрачной. Те, кому повезло работать в монополизированных видах деятельности, в экспортно-ориентированных сырьевых отр�