Аксючиц В. Русский маятник. От коммунистического тупика через либеральный обвал. Заметки очевидца. – М.; Берлин: Директ-Медиа, 2017. – 567 с.

Я готов повторить вслед за Николаем Бердяевым: «Я не задаюсь целью обнаружить себя в сыром виде, обнажить себя, я задаюсь целью совершить акт экзистенциального философского познания о себе, осмыслить свой духовный путь» (Н. Бердяев, «Самопознание»). Многое из того, что мы вскрываем в себе (в сновидениях, психоанализом, в состояниях аффекта, транса), – ещё не является элементами нашей душевной конституции, а лишь «в сыром виде», ещё материал самоопределения. Это глубинное проживание различных возможностей, изживание, вытеснение чуждого и тёмного. Некритический взор может застигнуть эти тени и принять их за реальность. Выведение мутных образов на дневной свет «искренностью, доведённой до крайности» наделяет их бытийностью, тени начинают жить и господствовать в полдень, разъедать душу. Поэтому персоналистическая установка наряду с искренностью предполагает ответственность и трезвость мысли, предохраняющие от заразительного бесстыдства.
(Дневник самосознания, 13.09.81 год)

Работа над массивом по историософии России побудила задуматься о том, как осознание истории вырастает из опыта самоосознания. Индивидуальный опыт по существу ближе к постижению жизни человеческого духа, каковой и является история. Я не буду доказывать, что изучал историю своей страны объективно и беспристрастно – с холодным сердцем, мои книги о России выстраданы моей жизнью. Описывая судьбу Отечества, я осознаю и свою судьбу. Я не отрицаю, что моё понимание истории Родины основывается на моей жизни, более того, убеждён, что это и есть наиболее объективный подход к истории: наша история и наши судьбы укоренены в общей экзистенции и в едином бытии. Многие поколения советских людей были насильственно отторгнуты от своей подлинной родины, нам с детства блокировали историческую память и национальное сознание, мы росли не в тысячелетней великой русской православной культуре, а в клочках коммунистической утопии. И можно считать чудом, что сквозь выжженную почву пробивались ростки, движимые интуицией бытия и стремящиеся обрести Небесное и земное Отечество. Обретение Родины в духовном смысле было обретением самого себя.

Виктор АКСЮЧИЦ

 

РУССКИЙ МАЯТНИК

От коммунистического тупика через либеральный обвал.

Заметки очевидца

 

– Насколько я понял, вы оптимист по натуре?

– Сама жизнь есть сопротивление небытию, она оптимистична по своей природе. Жить – значит утверждать оптимизм бытия!

(Из интервью)

 

Я готов повторить вслед за Николаем Бердяевым: «Я не задаюсь целью обнаружить себя в сыром виде, обнажить себя, я задаюсь целью совершить акт экзистенциального философского познания о себе, осмыслить свой духовный путь» (Н. Бердяев, «Самопознание»). Многое из того, что мы вскрываем в себе (в сновидениях, психоанализом, в состояниях аффекта, транса), – ещё не является элементами нашей душевной конституции, а лишь «в сыром виде», ещё материал самоопределения. Это глубинное проживание различных возможностей, изживание, вытеснение чуждого и тёмного. Некритический взор может застигнуть эти тени и принять их за реальность. Выведение мутных образов на дневной свет «искренностью, доведённой до крайности» наделяет их бытийностью, тени начинают жить и господствовать в полдень, разъедать душу. Поэтому персоналистическая установка наряду с искренностью предполагает ответственность и трезвость мысли, предохраняющие от заразительного бесстыдства.

(Дневник самосознания, 13.09.81 год)

 

Работа над массивом по историософии России побудила задуматься о том, как осознание истории вырастает из опыта самоосознания. Индивидуальный опыт по существу ближе к постижению жизни человеческого духа, каковой и является история. Я не буду доказывать, что изучал историю своей страны объективно и беспристрастно – с холодным сердцем, мои книги о России выстраданы моей жизнью. Описывая судьбу Отечества, я осознаю и свою судьбу. Я не отрицаю, что моё понимание истории Родины основывается на моей жизни, более того, убеждён, что это и есть наиболее объективный подход к истории: наша история и наши судьбы укоренены в общей экзистенции и в едином бытии. Многие поколения советских людей были насильственно отторгнуты от своей подлинной родины, нам с детства блокировали историческую память и национальное сознание, мы росли не в тысячелетней великой русской православной культуре, а в клочках коммунистической утопии. И можно считать чудом, что сквозь выжженную почву пробивались ростки, движимые интуицией бытия и стремящиеся обрести Небесное и земное Отечество. Обретение Родины в духовном смысле было обретением самого себя.

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Мама, папа и я

– Лиза о бабушке Гене

– Деревня Вардомичи

– В Ригу от коллективизации

– Проблески самосознания

 

Мореман

– Мореходка

– Матрос ВМФ

– Эсминец «Светлый»

– Балтийск – Копенгаген

 

Московское рождение

– Драматическая пропедевтика

– Духовная мама

– Радости обретения и боли самосознания

– Письмо Петру Щедровицкому

– Сквозь диплом и разведку

 

Самиздат и КГБ

– Книги

– Обыски, допросы

 

Шабашка

– Всеобщий развал и «поправочная экономика»

– Саша А

– Загадочная поездка в Грозный

– Бремя свободы

 

Журнал «Выбор»

– Альманах «Рубежи»

– Декларации «Выбора»

– Письмо А.И. Солженицына

– Вокруг «Выбора»

– Радио «Свобода»

– Обращение в журнал «Земля»

 

Кооператив «Перспектива»

 

Секретарь-провокатор

 

Русское зарубежье

– Дорогие встречи

– В Русской Зарубежной Церкви

– Диаспора и метрополия

 

А.И. Солженицын

– Неотправленное письмо

– Издание «Архипелага ГУЛАГ»

– Величие писателя

 

На Западе

– Обед с президентом США

– О радио «Свобода»

– В Госдепе

– Интервью Конгрессу русских американцев

– Интернационал Христианской демократии

 

Народный депутат

– Выборы

– Декларация в Кремле

– Христианское Движение

– Виктор Аксючиц «Христианская демократическая инициатива»

– Глеб Анищенко «Драма компромиссов»

– Олег Мраморнов «В поле просвещённого патриотизма»

– В Ливане

– «Август девяносто первого» Галины Дубовской

– Обращение к интеллигенции

– Беловежский переворот

– Южная Осетия

– Владислав Сурков

– Баталии девяностых

– Расстрел парламента

– «Кровавый октябрь» Галины Дубовской

– Итоги трагедии

– Антиконституционная конституция

– Эпилог публичной политики

 

Государственный советник

– Борис Немцов

– О православной общественности

 

Попытки партийного строительства

 

Царственные страстотерпцы

– Интервью свящ. Сергию Малютину

– Приём у Патриарха и решение Синода

– Фобии

– В Комиссию по реабилитации

– Очевидность реабилитации

– Письмо Президенту

– Материалы и интервью в МК

– Письма следователя Владимира Соловьева

 

О книге «Миссия России» и сопутствующем

Лучезарная встреча – старец Илий

Фоторепортаж общественной жизни (двухтысячные – десятые годы)

Обращение СППО к президенту России

Продолжение следует

 

 

Мама, папа и я

 

Я родился в 1949 году в глухой деревушке Вардомичи в Западной Белоруссии, которая до 1939 года была польской территорией. Граница с СССР проходила в нескольких километрах по речке Вилия. В этих землях национальное различие означало и социальное расслоение: поляки – это пане, землевладельцы, чиновники, священники католической или униатской Церкви, русские же Белой Руси всегда были низшим сословием – крестьянами, батраками. Мой дед Иван – шальной красавец – судя по всему, был в неудержимом поиске – себя и Родины. Выкрал невесту у более состоятельных родителей, которые не хотели отдавать дочь за не богатого. Малообразованный крестьянин, унаследовав какие-то земли и мельницу, не осел на земле, но объездил Европу, работал на шахтах во Франции. Не признавая и не ведая границ, он был смертельно избит польскими пограничниками при посещении родственников и друзей в соседней деревне – уже на территории СССР, и вскоре умер. Бабушка Параскева тоже из крестьян (на фотографиях бабушка удивительно красива, коса до колен) была повитухой – принимала у всех роды, приняла в мир и меня. У них было девять детей, к концу войны выжило трое, среди них и моя мама.

Дедушка (православный) и бабушка (по крещению католичка) договорились крестить детей поочерёдно в католичество и православие. Мама была крещена в католическом храме именем Женевьева. Но дети, крещённые в костёле, умирали, тогда на первую исповедь в семь лет родители повели Женевьеву в православный храм, где ей и дали православное имя Манефа, в жизни же её звали Геня. Христианская разноконфессиональность в моём роду, очевидно, как-то отозвалась на моём формировании. Мама была талантливым ребёнком: рисовала, сочиняла стихи, пела, но как можно было развить дарования в сельской глухомани, – окончила только три класса, четвёртый не доучилась, нужда заставляла работать. Сильный красивый голос остался на всю жизнь: в детстве её пение было для меня привычным, оценить я его смог только в зрелом возрасте.

 

У бабушки на руках мама. Дедушка перед отъездом во Францию на работы шахтёром, – отчего бабушка заплаканная.

 

Мама в четырнадцать лет была увезена в трудовые лагеря Германии. Моя дочь Лиза в седьмом классе описала по рассказам бабушки Гени её мытарства.

 

 

Лиза Аксючиц о бабушке Гене

(Написано со слов бабушки семикласницей Лизой в 2006 году)

 

Яркое солнце светило над лесом, освещая маленькие домики и сарайчики небольшой деревни. Ничто не предвещало беды. По дороге шла худенькая тринадцатилетняя девочка с белыми волосами, собранными в косу. (Ей было столько же, сколько и мне сейчас). В руках у неё был небольшой кнутик, которым она подгоняла корову, шедшую впереди. Девочку звали Геней. Она жила в Белоруссии в простой крестьянской семье. Их было пятеро детей: Иван – девятнадцати лет, Женя – пятнадцати, Геня – тринадцати, Галя – десяти и Костя – восьми. Они жили с мамой, – отец их умер, когда Гене было пять-шесть лет, и она его помнила очень смутно. Мать их звали Параскевой, это была красивая женщина, примерно пятидесяти трёх лет.

Итак, Геня возвращалась с поля, на котором пасла корову. Девочка приблизилась к дому, она завела Бурёнку в хлев и пошла в избу. Дома никого не было, все ушли работать в поле. Вдруг девочка услышала какой-то лязг и скрежет, постепенно шум нарастал. Она вышла на улицу, чтобы узнать, что случилось. В небе летали самолеты, были слышны взрывы за лесом. Девочка побежала к кому-то спросить, что случилось, что произошло. Ей ответили, что пришли немцы, началась война.

 

Уже несколько недель идёт война, немцы оккупировали Беларусь. В шестнадцати километрах от деревни, где жила Геня, находилось поселение евреев. Немцы сгоняли их в сарай и сжигали заживо. Некоторые евреи скрывались у знакомых, – в доме Гени пряталась учительница местной школы. Из некоторых семей выбирали по человеку, который и отправлялся в немецкий трудовой лагерь. В Гениной – выбор пал на Женю, она была здоровой, сильной девочкой. У Гени же после удара с детства не разгибалась рука. И Параскева решила отправить к немцам Геню с документами Жени, в надежде, что из-за больной руки её не возьмут в лагерь, а оставят дома. И вот ранним утром Геня с Параскевой отправились в еврейское поселение, где обосновались немцы. Параскева очень волновалась: она надеялась, что Геню не должны взять из-за больной руки, но смутное предчувствие чего-то плохого душило её.

И предчувствие не обмануло. Увидев, что руки девочки в мозолях, а значит, она много трудится, немцы решили забрать её. Всех, кто должен был уехать в лагерь, перед этим несколько дней держали в здании старой школы. Когда туда привели Геню, она сразу подошла к окну, туда же подбежала и Параскева. Мама и дочка плакали и обнимались, но появился надзиратель и разогнал их плёткой. Параскева только и успела протянуть дочке горсть сухарей. Геня взяла их дрожащей рукой, взглянула в тёмные заплаканные глаза матери и, не в силах больше видеть это, отошла от окна.

 

Ах, какими долгими казались Гене три недели, которые она провела в поезде! Пленников не кормили, не выпускали на свежий воздух, заставляли целыми днями сидеть в закрытом товарном вагоне. Геня спасалась от голода мамиными сухарями. Но и голод она почти не ощущала по сравнению с чувством отчаяния, одиночества и тоски, крепнувшим день ото дня. Глаза её не просыхали, а на сердце скребли кошки, но у неё хватило мужества не выдать старшую сестру.

Вагон был переполнен молодыми девушками. Все, как и Геня, очень страдали и тосковали. Кто-то стал напевать сквозь слёзы, а кто-то подхватил, – так сложилась песня-плач:

 

Ночь начинается, вагон качается,

А мне мерещится жестокий сон…

Страна любимая всё удаляется,

Летит в Германию наш эшелон.

 

Прощайте, улицы родного города.

Прощайте, девушки, отец и мать.

Везут в Германию на муки голода.

Везут в Германию нас погибать.

 

Но знайте, сволочи – «освободители»,

Тогда придёт ваш смертельный час,

Когда в Берлин войдут герои-летчики,

И отомстят за всех за нас.

 

Ночь начинается, вагон качается,

А мне мерещится чудесный сон.

Страна любимая всё приближается.

Летит на Родину наш эшелон.

 

Здравствуйте, улицы родного города,

Здравствуйте, девушки, отец и мать.

Везут с Германии из муки голода,

Везут на Родину – домой опять.

 

А поезд всё ехал и ехал, всё ближе и ближе к чужбине, всё дальше и дальше от родины. Но вот толчок, и поезд остановился. Открылась дверь. В вагоне появились какие-то люди. Они вывели пленников из поезда. Дождь хлестал Геню по щекам, но ей было всё равно. Она шла, куда говорили, садилась, куда указывали, она делала всё, как будто во сне, не осознавая ничего из происходящего. Пленных ещё долго перевозили из одного здания в другое. Геня помнила всё очень смутно. Очнулась она только, когда их подвезли к длинным серым баракам, окружённым колючей проволокой, где пленных разделили на два отряда.

В одном были постарше, в другом – более младшие. Геня попросилась к старшим, где был её дальний родственник. Пленных ввели в барак. Она увидела множество трехъярусных нар и без сил рухнула на твёрдые доски, но сон ещё долго не приходил. Вспомнилось, как хорошо жилось ей в деревне с мамой, сестрами, братьями, как после второго класса она пошла работать – пасти коров. Но пришла советская власть, СССР захватил Западную Беларусию, принадлежавшую Польше, и всем запретили батрачить. Семья её ещё больше обеднела, жить стало тяжелее. Хотя в последний мирный год выдался такой большой урожай, что не могли закрыть ворота клети, в которой хранилось зерно… И вот пришла война… Гене вспомнилось, как сжигали евреев, как немцы забирали юношей к себе на работу и уничтожали семьи тех людей, которые ушли в партизаны. А партизаны, наоборот, – убивали того, кто ушёл служить к немцам. И вдруг у Гени перед глазами встал образ мамы, какой она видела её в последний раз, её глаза, полные любви, тоски и отчаянья. Девочка зарыдала. Что происходило дальше, она не помнила – забылась в болезненном сне.

 

«Подъём, подъём», – орал надсмотрщик. Так обычно начинался день в немецком лагере. С того времени, как Геню привезли в лагерь, прошло уже несколько недель. Кормили их баландой. Каждый день пленников возили на работу, где они разбирали завалы после бомбежек, трудились на стройке или на заводе. За любые нарушения (ставили туфли не в линию, шептались ночью) всех заключенных будили и выгоняли на улицу, обливали холодной водой из шланга, смеясь над ними. А то заставляли пробегать перед надзирателем, который старался успеть ударить плеткой. Так фашисты развлекались. Спали пленники на мешковине, укрывались двумя тоненькими одеяльцами. Кто-то клал их на себя, кто-то – под себя, но от холода они не спасали. Во время бомбежки пленников загоняли в разрушенный костёл, там они стояли по колено в воде, – иногда по два часа. Геня всё это время молилась, и даже неверующие просили её читать молитвы вслух.

Однажды утром на стройке к Гене подошли две женщины-немки и позвали к себе. Они отвели её в свой дом, одели, обули и даже угостили её печеньем. Потом они подвели Геню к маленькому ребёнку и сказали, что отец его воюет на русском фронте. На прощание они показали девочке звоночек на двери, в который она может звонить и заходить к ним в гости в любое время. Но Геня больше не отважилась уходить из лагеря, а этих женщин она запомнила на всю жизнь.

 

А жизнь в лагере шла своим чередом, один день не отличался от другого. Геня очень тосковала по дому и ждала окончания войны. Однажды, разбирая завалы, девочка нашла куски шерсти, из которых связала себе кофточку, потом она сшила себе юбку и жилетик из подобранных там же тряпок и ниток.

Однажды грузовик с пленными приостановился на дороге, Геня свесила руку из машины, а пробегающая мимо женщина сунула ей в кулак какую-то бумажку. Геня развернула листок. Он был красного цвета с какими-то немецкими надписями. Девочка подумала, что над ней издеваются, и выбросила бумажку. Только потом Геня узнала, что это был талон на хлеб.

 

Прошло уже два года с того момента, как Геня попала в лагерь в пятнадцать лет. Однажды в барак привезли девочку из деревни, которая находилась недалеко от дома Гени. Землячки очень обрадовались встрече, и вечером легли на одни нары. Геня много расспрашивала о родине, а подруга всё рассказывала, они не могли наговориться. Но вдруг рядом появилась надзирательница: «Почему вы на одной кровати?». «Нам холодно», – отвечали девочки. «Ах, вам холодно», – и надзирательница ударила Геню плеткой. «А теперь? А теперь?», – она снова ударила девочку по спине. «Теперь тепло», – ответила Геня.

 

26 августа 1944 года (Гене к тому времени исполнилось семнадцать лет) в лагере внезапно исчезла охрана. Заключённые были в полном недоумении и после нескольких голодных дней решились выйти из лагеря, чтобы достать еды. В городе они встретили две колонны американских солдат, идущих по разным сторонам улицы. Здесь Геня впервые увидала негров, которые шли в первых рядах. Заключённые поняли, что пришли их освободители. И что конец войны совсем близок…

Потом русских пленных отправили в американский лагерь, там их кормили вдоволь и одевали. Им предлагали остаться на Западе, но Геня не могла жить без Родины, – только бы одним глазком увидеть любимую мамочку. Поэтому её отправили в советский лагерь, где заключённых готовили к боевым действиям, ожидая войны с Америкой. Потом были допросы в НКВД. И только после этого заключённых отправили домой. Геня со своей подругой села на поезд без денег, билетов и документов. После первой же проверки их высадили с поезда среди ночи. И оставшиеся тридцать километров они добирались пешком.

 

Геня постучала в дверь своего дома, ей открыли, и навстречу кинулись родные со счастливыми улыбками, со слезами на глазах. Параскева (постаревшая за это время) целовала и душила в объятиях Геню, говоря ей: «Доченька, ты воскресла!».

Только не увидела Геня среди родных лицо Жени. Дело в том, что, когда Иван ушёл в партизаны, немцы хотели сжечь его семью, и они были вынуждены скрываться в топких лесах, нередко сидя по горло в болотной жиже. Там Галя и Женя заболели тифом, вскоре Женя умерла от пневмонии… Через некоторое время умерла и Галя.

Так, вернувшись из плена, Геня оказалась опорой маме. Она пахала и сеяла, поддерживая семью. На всю жизнь запомнились ей эти четыре года, которые у неё отняла война. Гене пришлось скрывать своё пребывание в гитлеровских трудовых лагерях. В СССР это считалось предательством и могло помешать устроиться, – даже на должность дворника, на которой Геня проработала большую часть жизни. И только совсем недавно, уже в XXI веке Германия выплатила какие-то деньги узникам фашистских трудовых лагерей.

 

Сейчас у моей бабушки Гени (её полное имя Женевьева или по-русски Геновефа) много внуков и правнук, мы очень любим её и гордимся ею. Она молится за всех нас. Она прекрасно поёт и пишет стихи. Может быть, если бы не её трудная судьба, она могла бы учиться и стать знаменитой певицей.

 

 

Деревня Вардомичи

 

Это вынужденное странствие по народам, и неизбывное при этом стремление к возврату в Отечество – тоже оказывается нашей родовой чертой.

Через месяц после моего рождения 29 августа 1949 года папу на три с половиной года призвали в армию. Он успел перестроить половину скотного двора своих родителей в избушку с глиняным полом и соломенной крышей, где мы с мамой и поселились ждать его. Вскоре коня, коров и прочую домашнюю живность забрали в колхоз, – коллективизация в присоединённых к СССР западных землях проводилась в конце сороковых. Маме оставили только кур и обязали практически безвозмездно отрабатывать трудодни в колхозе – с утра до вечера. Помимо работы в колхозе брали налог на землю: периодически изымали в счёт налога гусей и кур. Меня мама брала с собой в поле либо оставляла на печи.

 

 

Я у мамы на руках. 1950 год.

 

Первое жизненное впечатление: я дополз по траве во дворе до ворот из жердей для скотинки, забрался на них, стал раскачиваться и с упоением вопить в поле. Мама в ужасе выбежала из дома, промчалась через двор и сорвала меня со сладостной высоты. Следующее воспоминание: мне года два, разгуливаю по двору со всякой живностью, вдруг гусак впился мне в живот клювом и стал колотить крыльями, – очевидно, почувствовал во мне соперника. Мама вновь явилась спасительницей, вручила мне прутик и стала понукать побить коварную птицу. Меня поразило: как! только что страшнющий грозный гусь трусливо опустил голову и увиливал от прута. Помню, как мама несла меня больного воспалением лёгких по полевой дороге в больницу. В полубреду мне чудилось какое-то широченное чудовище, с горизонта накатывающее на нас, я вопил, мама успокаивала: машина обязательно проедет мимо, я не верил и с ужасом ждал наезда до тех пор, пока грузовик с оглушительным грохотом не промчался рядом. Жил я на тёплой печи, но среди зимы мама стала доставать меня заледеневшим; заглянула – а там щель между брёвнами, из которой задувает снег, – папа смастерил перед армией избушку на скорую руку из хлева для скота. Следующее воспоминание: мама уронила ухват для горшков, наклонилась, опершись на край печи, уткнувшись лицом в руки – рыдает. На мой вопрос ответила: папу жалко. Представляю, как же ей было трудно и тоскливо одной целых три года. Помню, как папа вошёл чужим красавцем, с медалями на груди; я, конечно же, приревновал к маме и запустил в него подаренной дудочкой. Мама ласково обняла и рассказала про незнакомого дядьку, ревность прошла, и я всегда с любовью и почтением относился к папе. Когда родители уехали в Ригу, меня оставили в малюсенькой избушке бабушки Параскевы в соседней деревне Круглое. Зимой там запомнилась та же тёплая печь, которая и была моим домом, иногда делил его с двоюродными сёстрами Олей и Аней. На печи было жить тепло и уютно. Но однажды мужики-родственники затащили меня в печь в баню (очевидно, дорос для этой экзекуции), – для них привычное дело, а для меня оказалось адом – одно из самых страшных впечатлений жизни: внутри всё черно, не жжёт только солома под ногами, всё остальное сжигает при прикосновении, включая разгоряченных мужиков, особенно чёрные от сажи раскалённые стены… Летом играл на завалинке в цацки, – подобранные железяки, других игрушек не было. Однажды утром в своей песочнице цацок не обнаружил и пустился в рёв. Дядя Ваня с бабушкой пытались успокоить: они сдали железяки проезжающему на телеге еврею-старьёвщику в обмен на нужные в хозяйстве вещи. Мне предлагался взамен химический карандаш, которым, если послюнявить, можно было разводить каракули. Но я остался верен цацкам и стал по задворкам собирать новую коллекцию. В летней знойной деревне запомнился запах раскалённого поля с васильками, которые с тех пор люблю трепетно. Вспоминается и то, как дружно с семьей дяди Вани (брат мамы, в войну – партизан, затем участник войны с Японией) трескали деревянными ложками из деревянного корытца щи из крапивы.

 

На оборотной стороне присланной маме фотографии папа написал: «На память жене Гени от мужа Володи. Взгляни и вспомни наши годы молодые. Третий год моей службы гор. Одесса 1952 год 22 марта».

 

Через много лет, будучи давно горожанином, я попал в музей деревянного зодчества под открытым небом в Новом Иерусалиме – и обомлел: узнал свою избу. Пол у нас был только глиняный, а крыша – соломенная. Назначение всей домашней утвари объяснял жене-москвичке: это ребристое полено – для глажки белья; это – маслобойка, работа на ней для меня была ужасно занудной; это – ткацкий станок, на котором мама и бабушка ткали льняную ткань для одежды и цветные коврики, это – прялка, на которой я приноровился запускать змея, уже городским мальчиком приезжая в родную деревню; а это – жернова, мужики мололи на них зерно и для самогона; посреди избы было привязано к дробине (длинная жердь), заткнутой к потолочной балке, корытце с пологом – моя детская люлька. За печью зимой грелся телёнок, под печью – гуси и куры. Свирепая борьба с религией ещё не дошла до наших земель, поэтому в красном углу избы – иконы, а на каждом перекрестке дорог – Распятие или часовенка, путники останавливались перекреститься или помолиться.

В Москве в семидесятые годы за организацию самиздата на беседе у мягкого следователя (после допроса у следователя жёсткого – по всем законам жанра) я услышал: вы такой интеллигентный молодой человек, в Бога верите, наверное, потому, что это у вас от воспоминаний детства. Я прошёл от Москвы до Берлина, во всех русских избах – грязь да клопы, а в белорусских – чистенько и иконы везде. Ему невозможно было объяснить, что по русским просторам перед войной с Германией прокатились войной коллективизация и богоборчество, отчего и оскудение беспредельное – и материальное, и духовное. Но тогда я подумал, что прав мой идеологический оппонент, – эти милые воспоминания детства пролегли в душе неизгладимыми вехами.

 

 

В Ригу от коллективизации

 

Отец, вернувшись в разорённое коллективизацией хозяйство, решил: я в колхозе не останусь. Нагнал два ведра самогона – веский аргумент председателю сельсовета выписать ему паспорт. Советские крестьяне до середины семидесятых были по существу крепостными, – не имели паспортов, следовательно, не могли свободно передвигаться по стране. Отец служил в славном городе Одессе, но выбрал для жилья другой портовый город своего сослуживца – Ригу. Так он, в продолжение нашей родовой традиции, тоже оказался скитальцем. С трехклассным образованием можно было устроиться только грузчиком в морском порту. Поселили его в длиннющих бараках рядом с портом, это место почему-то называлось Кореей. Во время войны там был лагерь для советских военнопленных, после войны – для немецких. Обосновавшись, папа выписал маму, с которой не был зарегистрирован, – женатых не принимали на работу. Затем вызвали и меня с бабушкой, на рижском вокзале мама бросилась со слезами ко мне, я же выговорил: оставила меня одного, а теперь плачешь.

 

 

С братиком Славой.

 

В Риге появился младший брат Слава. Помню самого грозного персонажа – комендантшу, которая шугала отца, – в общежитии портовых рабочих семья не имела права на отдельную комнату. Но папа самовольно въехал в угловую с вечно сырыми стенами и занял круговую оборону. Выгонять нас явился сам начальник порта, увидел беременную маму со мною на руках и отделался грозным окриком в сторону папы: почему без разрешения въехали. В конце барака была кухня с дровяными плитами и керосинками, а рядом – сортир с несколькими «очками» и выгребной ямой, букет запахов был соответствующий. В барачном посёлке запомнились огромная эстрада – сцена с полукуполом, постамент – от статуи Сталина и клуб, в котором залихватски провожали молодежь на целину. На поле напротив клуба играли в лапту, – удивительно захватывающая игра, ныне к сожалению совершенно забытая. Но главная игра – в войну; всякий раз было трудно уговорить кого-нибудь быть фашистами. Вокруг бараков было пацанское раздолье: свалки металла, завалы брёвен, в которых мы непрестанно лазали, загнивающие рукава реки Даугавы с плавающими брёвнами, среди которых плавали и мы, – как в этих условиях выживают мальчишки, для меня загадка до сих пор. Первый раз я пробил голову, когда помогал дворнику тянуть поливной шланг, пятясь – грохнулся в колодец. Второй раз – с пацанами устраивали «салют» – бросали в подвал кирпичи, один из которых влепился мне в голову. Смутно помню, как папа утром вошёл в комнату и бросился открывать окна (которые были почти на уровне земли), – он натопил буржуйку углём и по неопытности, чтобы прогреть продувную комнату, уходя на работу, закрыл заслонку. Мы с мамой теряли сознание от угара, с трудом опоминались и опять впадали в забытьё. Спас нас случайно преждевременный приход с работы папы.

 

 

Мама и папа в Риге

 

Первый и второй классы был отличником.

 

Через несколько лет из бараков переселили в портовое общежитие: пятиэтажный без лифтов дом, мы на четвёртом в комнате 25 квадратных метров на шесть человек, – к этому времени к нам переехал брат мамы дядя Коля. В комнате невиданная роскошь – умывальник. Кухня и туалеты общие на этаже. Двор, конечно, не такое раздолье как в бараках, – сараев и дровяных полениц поменьше, но недостаток пространства и узких проходов-пролазов компенсировали энергией в бесконечной игре в войну.

В году пятьдесят восьмом на краю Риги начали строить твухподъездный трёхэтажный дом с оригинальной подрядной формой: каждая семья должна была отработать на стройке определённое количество часов вместе со строителями. Наконец мы въехали в отдельную двухкомнатную проходную квартиру – 32 метра квадратных, в строительстве которого участвовали будущие жильцы, в том числе и мы с братом. Посреди двора – выгребной сортир для жителей всё тех же бараков, которые много лет соседствовали с нашим новостроем. Бесконечные сараи, поленницы дров, стройки, свалки, а также лесной парк (Межапарк) неподалёку предоставляли огромное поле жизнедеятельности для пацанов. В своём дворе я был атаманом. Мы – домовники – играли в бесконечную войну, дрались с бараковскими, разбивали из рогаток фонари на улицах, в темноте укладывали на проезжую часть муляжи человека, сделанные из одежды, сохнущей на верёвках, чтобы напугать водителей (некоторые после наезда на наше человекоподобное сооружение только прибавляли газу под наш гогот за горкой), стреляли из воздушных ружей в лампы в квартирах через открытые окна, связывали ручки противоположных квартир и звонили в двери, поджигали в замочных скважинах квартир дымовуху – фотоплёнку, наблюдали жизнь взрослых в сараях, которые были для жителей бараков всем: курятниками, свинарниками, кладовками, дачами, пивнушками, игорными и публичными домами. Это не мешало и более культурному времяпровождению: зимой заливали каток и горки, летом устраивали дворовые концерты. В общем, жили нормальной пацанской жизнью того времени. С годами забавы становились не такими невинными: из ребят, живших в четырёх домах нашего двора, дожили до зрелого возраста человека четыре, – большинство спилось, некоторые погибли под транспортом или в поножовщине, другие попали в тюрьму. Я рано пристрастился к чтению, но в доме не было ни одной книги. Поэтому периодически мама отмывала мои колени, надевала короткие штаны на лейцах (пришитые к штанам лямки), чистую рубаху, и я шёл в соседний подъезд, в котором жили семьи моряков (в нашем – грузчиков порта). Родители моих дружков разрешали выбрать что-нибудь из книжек на этажерке.

 

Как-то мой дядя привез белчонка, у которого охотники пристрелили маму. Назвали Белкой, быстро прижилась, весело носилась по занавескам, шкафам, полкам. Телевизор я садился смотреть с угощением в кармане, Белка залезала в своё «дупло», грызла там печенье, затем уютно засыпала калачиком. Гулял с ней в магазины, особенно эффектным для соседей по очереди было её появление из моей запазухи. Лазала по стене нашего дома, забегала к кому-нибудь в окно. Мы, стайкой ребятни звонили в квартиру: «У вас в ванной белка». Первый ответ был неизменным: «Не хулиганте! Какая ещё белка…». После настойчивых просьб хозяева с огромным удивлением обнаруживали у себя нашу очаровашку. Белка гуляла в Межапарке, всегда возвращалась домой. Но как-то наши извечные «враги» – пацаны из бараков прибили кирпичём зверька, не боявшегося людей: им в голову не приходило, что белка ручная. Первый и последний раз дворовая ребятня видела своего главаря горько рыдающим над хладеющей животинкой.

 

С ручной белкой, сзади открыты окна нашей квартиры.

 

Родители работали в нескольких местах по совместительству: папа грузчиком, оба дворниками на трёх участках, зимой топили две кочегарки, мама подрабатывала поваром в детском саду, летом – поваром в доме отдыха (в её служебной комнате мы отдыхали на Рижском взморье). Песчаный как пустыня двор родители засадили,  и сейчас это – зелёный сквер с огромными деревьями. Посадил своё дерево и я: тополёк был по пояс, – сейчас намного выше трёхэтажного дома. Будучи вчерашними крестьянами, как и многие соседи, родители не представляли себе жизни без земли, поэтому всякий раз у нас плодоносило пара участков огорода-сада – один поблизости, другой где-нибудь далеко. На участках папа строил сарайчик, в котором держали кур и кроликов, в подвальчиках – бочки солений: огурцы, капуста, грибы, которые мы с папой промышляли каждую осень. Соленья да своя же картошка были основным рационом. Временами появлялись мясо и молоко, затем исчезали в результате хрущёвских сельскохозяйственных экспериментов. Как-то на год исчез и белый хлеб, который выдавали по малой булке ученикам в школе, – это я, конечно, приносил домой для всех. Когда участки застраивались, родители вспахивали и поливали другую пустошь. Один случай меня поразил: в порту намыли из песка большой мол, на котором изначально предполагалось строить портовые причалы. Но, пока суть да дело, семьи портовиков разгородили пески на участки, завезли торф, чернозём, навоз, и через год там зеленели огороды, а через два цвели сады. Хотя сразу предупреждали о скором сносе, все понастроили сарайчики-фазенды. Тогда ещё многие люди цеплялись за землю и получали от неё по трудам. Мы с братом Славиком трудились с родителями с раннего детства: летом вскапывали грядки, носили издалека воду для полива, пололи, зимой – чистили снег, я разгружал уголь и топил кочегарку. Труд и оказался самым плодотворным методом родительского воспитания. Но вскапывать и полоть с тех пор ненавижу. (Моя жена Галя выросла на Тверской – из окна туалета была видна башня Кремля, но с удовольствием копалась в земле на подмосковной даче в Опалихе, не понимая моей нелюбви. Однажды я весь день просидел за компьютером – любимым занятием, видя в окно как Галина вскопала на целине три грядки. К вечеру, не выдержав, выхожу в сад и спрашиваю: Галюньчик, а почему ты копаешь совковой лопатой (огромная –  для погрузки угля или щебня), а не штыковой? Упорная землеройка удивилась: а что, бывает другая?)

Мой добрый папа был страстным, заводным, гневливым, но отходчивым. Главное его свойство – трудолюбие: праздным я его не видел, отдыхающим – редко. Он тридцать восемь лет проработал докером (портовым грузчиком) в Рижском морском торговом порту, последние два десятка лет был бригадиром, почётным грузчиком, дружинником, депутатом, делегатом и прочее. В Москву он приезжал в качестве делегата съезда профсоюзов, рассказывал, как выступал Брежнев, какое пиво было в буфете Дворца Съездов. Его речь была удивительно живой и своеобразной – какой-то шукшинской. Когда он приходил, иногда поддатый, после портовой смены и описывал будни грузчиков, мы надрывались от смеха. К сожалению, я только в зрелом возрасте оценил его языковый талант и запомнил несколько фраз из писем маме, когда он по профсоюзной путёвке впервые без неё поехал отдыхать на Кавказ: «Здравствуй, дорогая Геня! Самолёт над морем летел рывками: посмотрю – может назад поеду поездом…  Недавно водили на экскурсии в горы, дорога извилистая, туда и сюда обрывы. Я подошёл, посмотрел – выпившему опасно… А теперь третий день идёт дождь. И мы сидим в номере и играем в карты. А  когда надо – добавляем…» В 1988 году за два месяца до пенсии на него опустили в порту пятнадцатитонный ковш подъёмного крана для угля, – было штормовое предупреждение, когда нельзя было вообще работать, но, как всегда, гнали план по разгрузке угля…  Мужчины в нашем роду нередко умирали не своей смертью…

 

Мама, папа, Славик и я.

 

Воспитывал папа нас с братом сурово, главная его фраза: снимай штаны и ложись на стуло (табуретку), что значит – подставлять зад под его ремень. Наказывал за дело: чего только не творили – описывать – не для этих строк. Прекратил экзекуции я, когда уже учился в мореходке – защитил попу брата; отец очень обиделся и взъярился на мои теории насчёт того, что детей надо воспитывать не насилием, а убеждением, подумал даже, что я собираюсь с ним драться. Но для меня поднять руку на родителя и в мыслях было недопустимо. С братом Славой мы спали на одном диване и жили дружно. Мне казалось, что я его никогда не обижал. Только проверял работу воздушной винтовки, стреляя перцем в зад братана. А когда колошматились в боксёрских перчатках, я вставал на колени, давая фору младшему братишке. Уже взрослым он признался, что было больно. Однажды в ванной в тазу я обнаружил голову телёнка – родители достали на холодец. Я взял её и высунул в дверь кухни, где братишка мыл посуду, сказал: му-у. Он, почему-то, закричал… Как-то, кувыркаясь на ледовой горке, сломал Славику нос. В другой раз у дяди Ивана в деревне я сел на запряжённую в телегу кобылу Аврору, она понеслась, – оказалось, по молодости была верховой лошадью. В телеге сидел брат, я кричу: прыгай, он по-братски пытается удержать кобылу за узду. Проносимся мимо выбежавшей из дома мамы, с криком ужаса схватившейся за голову. В поле я спрыгиваю в сторону с оглобли, телега переворачивается на канаве, колесо прокатывает по руке выпавшего Славика. Подоспевший папа бежит не к нему (с переломанной рукой) на выручку, а ко мне, на ходу выдёргивая ремень из брюк… В общем, с братом жили дружно.

 

 

Старшеклассник

 

Проблески самосознания

 

В семь лет получил жизненный опыт не по возрасту. У меня обнаружили пятно в лёгких и вместо школы направили в зимний туберкулёзный санаторий в Балтэзерсе (Белом озере). Так как в детсад меня не водили, то это был первый опыт социализации – жизни в коллективе, там я почти коснулся дна ада. Позже меня каждое лето отправляли в санаторий и пионерский лагерь, которые были от рижского морского порта, поэтому там были в основном русские, а латыши – вполне русофицированные. В Балтэзерсе же абсолютное большинство было из латышских детей, некоторые даже плохо говорили по-русски. Не знаю, является ли это национальной или социальной чертой (в основном там были дети простонародья и крестьян) примитивного естества, но атмосфера там была вполне садистской и совершенно развратной. В палате младшие дети соседствовали со старшими (в пионерских лагерях разбивали по возрасту – по отрядам); старшие на глазах маленьких открыто занимались онанизмом и подбивали к этому младших, показывали всем малофью – сперму; периодически поднимались к девочкам в палаты и затем громогласно хвастались своими победами; некоторые, тоже особо не скрываясь, совокуплялись с мальчиками. Мне удалось отбиваться, но как белой вороне – доставалось во всю. Почти каждую ночь кому-нибудь устраивали тёмную: накрывали одеялом и лупили с матерной руганью связанным на конце в узел мокрым полотенцем, затем обливали водой. Воспитатели (скорее – надзиратели) были в курсе, но смотрели на происходящее сквозь пальцы. Меня приговаривали к тёмной после провокации: на прогулке парами великовозрастный верзила подходил и на глазах воспитателя врезал краем ладони по шее (очень больно – в глазах темнело) со словами: будешь жаловаться – будет тёмная. Я понимал, что жаловаться совершенно бесполезно, но именно поэтому было совершенно унизительно не пожаловаться. За протестную акцию я получал сполна ночью. Или: мне говорили что-нибудь по-латышски, если я не понимал – крушили шею на глазах воспитателей. Когда мама привозила угощения, я великодушно выкладывал их на всеобщую потребность, всё тут же съедали, но великодушия от великовозрастных мучителей не дождался. В общем, когда во дворе своего дома я делился со сверстниками и сверстницами новым опытом, никто не понимал о чём идёт речь, некоторые не верили, что детей не приносят аисты, а они появляются таким естественным путём.

В противоположность балдтэзерскому «санаторию» санаторий в Сигулде был курортом, а пионерлагерь в Пумпури на южном берегу Рижского залива – раем. (Ничего близкого к балтэзерскому разврато-садизму не было нигде впоследствии, самое жёсткое – в рамках нормальной детской жестокости). После налёта туберкулёза я был очень худым, поэтому родители отправляли сначала в санаторий с мотивацией: поправишься на столько-то килограмм – поедешь в пионерлагерь. Я поправлялся как мог: лазали по развалинам сигулдских замков, собирали орехи на склонах прекрасной долины реки Гауи (латвийская швейцария), строили бесконечные шалаши, играли в казаки-разбойники, катались на качелях-шагах, по вечерам жадно смотрели диафильмы-сказки, – примитивная технология дополнялась фантазией, поэтому действо было очень сладостным. Пребывание в пионерском лагере было динамичнее: бесконечные купания в море, строительство замков из чистейшего мелкого песка, футбол, по вечерам взавправдашние фильмы и даже танцы, которые кружили голову, – особенно контактное танго. (Первые эротические переживания пробудились в этом невинном опыте). Апофеозом был поход по наипрекраснейшим сосновым лесам и полям с чистейшими речками. Поскольку я научился плавать сначала под водой (проныривал речку, позже – бассейн), то бесконечно рассматривал подводную жизнь и живность. Позже меня избирали председателем отряда и дружины, в этом качестве посылал телеграмму от имени дружины космонавту Титову, по моему предложению что-то лаконичное: поздравляем, восхищаемся, гордимся!

 

В школе нам внушали, что Бога нет. Родители водили в храм, дома висели иконы, но, проходя предписанные ступеньки – октябрёнок-пионер-комсомолец, – я вырастал атеистом. Хотя я был мал, но в десять лет в полной мере пережил то, что в философии называется пограничной ситуацией. Как-то вечером бабушка позвала маму подать воды и внезапно умерла, мама завопила, мы с братом вскочили на стол (иначе к бабушкиной кровати не подобраться) и тоже вопили: бабушка, не умирай… Затем глубокой ночью бабушку по деревенскому обычаю посадили на табурет и обмыли, мама в безудержном горе выламывала свои руки и непрерывно в голос причитала, – всё это на наших с братом глазах. На следующий день в школе во втором классе я обнаружил, что не различаю текст учебника, все буквы – какие-то чёрные пятна с красными разводами вокруг. Учительница догадалась вызвать меня писать диктант на доске, – на ней я и малевал несколько недель. Последствия шока от пережитой смерти любимой добрейшей бабушки продолжились: как-то вечером по телевизору шёл какой-то фильм с напряжённым драматическим сюжетом вполне для взрослых. Вдруг я почувствовал, как во мне какая-то волна холода подымается снизу, угрожающе накатывается на сердце. Я с ужасом закричал, что умираю, мама бросилась обнимать и целовать (что для меня было в диковинку – отношение её ко мне были достаточно пуританскими), я успокоился. Зрение со временем вернулось.

Вскоре я вновь испытал сильнейшие переживания смерти: в пионерском лагере вечерними раздумьями перед сном додумывал до безысходной бренности всего, неизбежной, полной без остатка и окончательной смерти всех близких, меня самого и всего мироздания. Это вводило меня в состояние ступора, бросало в жар, била дрожь, я не мог жить при мысли, что всё на свете и вся жизнь абсолютно конечны и, значит, не имеет смысла: как бы я не жил, что бы я не делал, – я полностью без остатка исчезну! Я чувствовал себя падающим в какую-то тёмную бездну, из которой вытягивал себя последним усилием воли… После нескольких стрессовых «раздумий» я заставил себя не додумывать концы и начала. Тогда я не пришел ни к каким выводам, только заставил себя не ввинчиваться в переживания конечного мрака, – не додумывать до конца неизбежность всеобщего конца.

Через какое-то время окружающая жизнь увиделась иным взором. Наш дом населяли портовые рабочие. Однажды лет в десять я вышел в утренний летний двор, залитый солнцем, который вдруг представился отчуждёнными декорациями бессмысленной постановки. Всё было как всегда, но это-то и ужасало – каждый день отец и все вокруг целеустрёмленно делали одно и то же: пахали, приходили с работы, наскоро ели, спешили что-то сделать по дому, выбегали во двор забить козла (сыграть в домино), выпить, побуянить, иногда подраться, их разнимали жёны, уводили и укладывали спать, затем они опять спешили на работу, чтобы вновь… Я понял, что все вокруг целеустремленно и энергично стремятся к какой-то цели, которую сами совершенно не сознают. А я осознал эту конечную цель, – все бездумно наперегонки бежали к гробовой доске. Такая жизнь абсолютно бессмысленна и для меня невозможна, и я так жить не буду. Но как иначе, я не знал и даже не понимал, в какую сторону об этом думать. Меня тянуло размышлять на темы совершенно не практические. Мир бесконечен в космос, но и бесконечен вовнутрь. Значит, когда я бросаю камень, то сокрушаю тем самым бесконечное число галактик, в которых бесконечное множество таких же планет с живыми существами, и которые гибнут в результате моих действий. А там, в мироздании, играет в камушки какой-то космический мальчик, – для него миг игры, а для нас – эпохи: пока падает его камушек, в нём успевают народиться и погибнуть галактики, созвездия, планеты и цивилизации… Очевидно, у многих детей сильна спонтанная интуиция универсума и запредельного, но она забивается прагматикой мира взрослых. Я делился своими рассуждениями со старшим напарником по кочегарке, для меня безусловным авторитетом во всём, что касалось драк и девчонок, но на мои фантазии он крутил пальцем у виска.

Тогда мои думы не вели ни к каким оргвыводам. Но теперь я понимаю, что вся моя жизнь с ранних лет была поиском своего Отечества – земного и Небесного, которого нас лишили от рождения. Нынешние поколения, к счастью, уже мало сознаёт, насколько ложным мировоззрением нас пичкали с детства, насколько прочны были завесы, перекрывавшие доступ к главным ценностям жизни: к вере в Бога, к реальной истории своего Отечества, к подлинным идеалам и ценностям… Я должен был совершить волевой акт самоопределения и обрести утерянную Родину. Конечно, я только сейчас осознаю тот необъяснимый, но непреодолимый зов, который выстраивал мою судьбу, – поиск цели и смысла жизни.

После восьмого класса мама на лето устроила меня разнорабочим в типографию, подвозил на тележках тюки со страницами будущих книг к сортировочным машинам. Гордо отдавал зарплату маме, ежедневно получал рубль на дорогу и обед. До голодного обморока экономил на обедах, чтобы наскрести на мороженое и кино. После восьмого класса летом работал в нашем лесном парке – тоже разнорабочим. У мужиков-рабочих учился жизненным премудростям будущего мужика. В пиротехнической мастерской парка долго готовили фейерверки и прочую горящую и взрывающуюся механику. В «День рыбака» нас на барже оттащили в центр Риги на середину реки Даугавы. Вечером при большом стечении народа начали большое пиротехническое представление. Я с упоением, на глазах всего города носился по барже и поджигал, поджигал… Был горд, когда после окончания фейерверка с обгоревшими бровями и волосами высадился на набережной и друзья знакомили меня со своими подружками…

 

 

Мореман

 

Мореходка

 

После восьмилетки папа определил меня в Рижское мореходное училище, ибо мечтал, чтобы я стал моряком загранплавания: для чумазого портового грузчика моряки, сходящие на берег с белых пароходов в белых рубашках – предел мечтаний. Загорелся и я – в школе был троечником, но экзамены в мореходку сдал на пятерки. Поступил на судомеханический факультет из прагматических соображений – специальность механика, в случае чего, пригодится и на земле. В отличие от штурманов, которых по этим соображениям мы называли дворниками, – а кем ещё они могли работать на суше. В ответ настоящие моряки уничижали нас званием маслопупы (в масле по пуп). Наивное самоосознание продолжилось в новых условиях бурсы. Я никогда не вёл дневников, но несколько раз записал свои переживания и простецкие размышления. Привожу их как свидетельства внутренней душевной работы.

 

1966 год.

Говорят. Что училище портит парней. Нет, в школе всё было гораздо проще. В восьмом мне было почти всё ясно и понятно. И себя я вроде знал. Если так рассуждать, вывод – самостоятельная жизнь портит. Здесь, без опекающего и вовремя пресекающего ока родителей ОН становится СОБОЙ. Растёт гораздо быстрее, чем дома. Быстрее взрослеет. Здесь он самостоятелен, хотя ограничений и требований больше, чем дома. Здесь с ним разговаривают,  как с равным (у родителей он всегда останется ребёнком). И вот он уже сам, решает и распоряжается собой, своими поступками. Стал самостоятельным, но ещё не дорос до ответственности за свою самостоятельность.

 

Мореманив, я с семнадцати лет побывал в нескольких европейских странах, что резко расширило представления о мире. Помню сильнейшее впечатление в первом загранплавании: при удалении от советских берегов Балтийского моря на глазах меняется привычный мир – ветер становится мягче, солнце бархатнее, берега приобретают ласкающие взор округлые формы и пастельные тона, даже зелёная трава – зелена по-особому, запахи уже в море начинают приближаться к парфюмерным. Это совершенно другой мир – маленькая, уютная, обихоженная самой природой, благополучная Европа. В сравнении начинаешь понимать, насколько сурова и громадна наша прекрасная, измученная и в то же время ещё девственная земля. В конце шестидесятых я увидел западный образ жизни с его соблазнами разнообразных свобод, в том числе сексуальной революцией, хиппи. Совсем молодым человеком я пережил тот шок, который испытывало большинство граждан страны, когда рухнул железный занавес. Но новых впечатлений хватило только на год плавательской практики. Помню, в Дублине я спросил деда  – старшего механика, почему он не идёт в увольнение в очередном порту. Он ответил буднично: в каждом уже побывал десятки раз, надоело. И вновь меня догнал вопрос о бессмысленности существования: для чего месяцами противоестественно сидеть в «консервной банке», если это не оправдывается даже познанием мира. Нет, так жить нельзя.

 

Курсант 2 курса.

 

Романтика мореходки скоро наскучила. Мне грезился какой-то иной образ жизни. Перед очередной курсантской вечеринкой, в пьяном угаре с девочками, говорю своим дружкам: может, по-другому как-то, может, музыку какую-нибудь серьёзную, может, напиваться не будем, а будем группами разговоры вести. В ответ недоумение: ты чего, Аксючиц, того? Какие разговоры?.. От курева и пьянства меня спас нонконформизм – возмущало: пацаны, только что перестав быть маменькими сынками, сунули сигареты в зубы, напивались «по взрослому», накалывали себе татуировки с мореманской тематикой. С тех пор я всегда стремился к тому, чтобы задница ракушками не обрастала, – чтобы социальный статус и профессия не диктовали мой облик, в разных обстоятельствах оставался самим собой. Но от девчонок нонконформизм не уберег, напротив, увлечение ими позволило избежать деградации и алкоголизма. Бунт против действительности выражался в стремлении к воле-вольной. С одной стороны, фонтанировал разнообразными общественными инициативами, с другой – вспоминал о самоволке только тогда, когда из неё возвращался. Среди курсантов был вожаком, у начальства впечатление раздваивалось – то ли комсомольский активист, то ли хулиган. Раз на комсомольском собрании училища я выступил с резкой критикой отсутствия «настоящей» комсомольской работы, в том числе, в сторону замполита училища (он этого не простил и в будущем поспособствовал моему отчислению). Избрали заместителем секретаря комитета ВЛКСМ училища. Среди прочего, придумал и организовал «мирную» акцию. Курсанты авиационного училища и наши в силу многолетней традиции дрались при всякой встрече (как мушкетеры короля и гвардейцы кардинала). Побоища  становились массовыми и грозили спокойствию благопристойного города Рига. Я организовал бригаду самодеятельности, обмен концертами и КВН между мореходкой и авиационным училищем. Замирение произошло само собой, драки между бурсами прекратились.

Однажды я оказался участником междоусобного сражения. В Ригу пришёл парусник из польского города Щецин с тамошними курсантами. Мы побратались и пригласили их на танцы. В тот день оказался работающим только один клуб – на окраине Риги в Болдерае, где размещалась военно-морская база. Тамошние люто ненавидели курсантов, у нас тоже был счёт к ним, но я рассудил, что с иностранцами они к нам приставать не посмеют. Когда наша группа вошла в клуб, раздался злорадный гул. Протанцевали чинно, хотя вокруг раздавались угрозы. Вышли до окончания, а на площади перед клубом нас ожидала большая толпа. Мы нагло раздвинули ряды и прошли сквозь неё. Только после этого раздался боевой вопль: их мало, и толпа бросилась на нас. Вместе с четырьмя поляками нас было тринадцать (плюс моя двоюродная сестра Анка). Шеренгой на узкой улице мы стали отбиваться, поляков периодически отгоняли за свои спины, уговаривая не вмешиваться: будет международный скандал. На очень узкой улочке мы имели дело только с передними рядами толпы, поэтому удавалось сдерживать натиск длинными дубинами из забора и медленно отходить. Некоторые из толпы грозили ножиками и опасными бритвами. Поворачиваем на широкую улицу, отбиваться всё труднее. Кого-то из наших доставали камни или сшибали с ног дрынами, но мы вытаскивали своих. В какое-то мгновение несколько наших побежали, я обогнал их и остановил длинной жердью, ору: если мы побежим, нас насмерть затопчет толпа. Наконец – спасение – навстречу бежит патрульный офицер с двумя матросами, вынимает пистолет, требует остановиться, стреляет в воздух, толпа звереет. Мы оказываемся на площади на берегу реки перед комендатурой. Толпа высыпала на площадь, и тут увидев, что нас горстка – бросилась на нас. Мы побежали вдоль забора к комендатуре, в суматохе я и несколько человек с патрулём пробежали мимо комендатуры и оказались прижатыми к реке, в которую бухаются булыжники, которыми швыряют в нас. Из-за угла забора капитан-лейтенант кричит в толпу и стреляет в воздух. К нему сбоку подкрадывается пацан и разламывает о его голову дрыну. Офицер сползает по забору, я поднимаю его, одеваю фуражку на окровавленную голову и кричу: стреляйте, или нас убьют. Он дрожащей рукой стреляет в толпу, раздаётся вопль и выдох толпы: попа-а-ал. В суматохе мы вбежали в комендатуру. Забор вокруг неё разобран, в окна влетают камни, дежурный офицер кричит в телефон: немедленно дежурный взвод с автоматами. Через пять минут приезжает дежурный взвод с противогазами. Затем разобрались и прислали вооружённых матросов. Толпа редеет и рассыпается. Мы с военными моряками идём к клубу, нам впервые становится страшно: на улице разбиты все окна и фонари, заборы разобраны на орудия, мы шагаем по палкам, камням и стеклу. В клубе нас попросили опознать драчунов, забрали несколько человек. Мы сами себе героями вернулись в училище под утро. После подъёма нас – сразу же к начальнику училища, бледный адмирал расспросил о случившемся и, узнав, что польские курсанты целы, успокоился, – из горкома партии уже звонили с новостью: избили польских курсантов. Затем был суд, где называлось число участников – человек сто. Когда прокурор пытался сделать из них зачинщиков и организаторов, я заявил (вопреки осуждению этого со стороны своих), что они нами опознаны только потому, что случайно оказались под рукой в клубе, – пацанам дали сроки поменьше.

Хотя я был комсомольским активистом, у меня оставалось достаточно запала, чтобы сбегать в самоволку – на свидания. Это не могло продолжаться долго.

 

25.03.68

Вот и докатился. Командование ставит вопрос об отчислении, а пока ждёт, что скажет комсомольское собрание (уже сказало) и бюро роты в среду.

Интересно всё-таки всё сложилось. За три года кем только не побывал. На первом курсе, окрыленный успехами «комсомольской работы» в школе и уверенный в чём-то, развернул активную и никому не нужную деятельность: к чему-то призывал, что-то говорил заумное и, конечно, хоть чем-то отличаясь от массы, был выдвинут комсоргом группы. Через несколько месяцев, оказавшись перед выбором: комсорг или старшина, выбрал повыгоднее, заглушая всплески совести мыслью, что буду кому-то в чём-то полезным. Потом Ермаков говорил: «Чтобы проверить человека, нужно дать ему власть». Надеясь, что мне как-то удастся организовать и сплотить группу, я с жаром принялся за дело и, как и должно было случиться – сорвался. Сорвался потому, что высокими помыслами руководила низменная боязнь быть разжалованным, одёрнутым и поставленным наравне со всеми, но ни в коем случае не выше.

 

За несколько месяцев до диплома я вылетел из мореходки за драку с «работником» райкома комсомола (за правое дело). В городе Риге (маленький Париж) второй половины шестидесятых была своя молодёжная субкультура. Множество танцевальных клубов с разнообразными прекрасными музыкальными рок-поп и прочее группами. В моей школе на танцевальных вечерах бесподобно играл на саксофоне её выпускник, будущий солист группы «Самоцветы» Юра Петерсон. В каждом клубе был свои король и королева. Королём, как и положено, был самый отчаянный и драчливый предводитель, королевой же – вовсе не первая красавица, как можно было ожидать, а крупнотелая драчунья. Клуб морского вокзала был вотчиной мореходки, в нём три короля, и я среди них. Поскольку курсанты навещали другие клубы спаянными группами, то все короли соседних клубов были как бы нашими вассалами, то есть не могли обижать кого-либо без нашего позволения. Так вот, когда я вернулся на последний курс с годичной плавательской практики, а последние шесть месяцев мы ловили рыбу без заходов в порты, то чувствовал себя как бы вернувшимся с луны на Землю. С одной стороны, радовался как щенок, самым обыкновенным вещам, например, снегу на встречавшем нас в море буксире, – мы-то шли из сорокоградусных тропиков. С другой, конечно же, скромно важничал – всё-таки вполне бывалый мореман, очень уважаемый младшекурсниками. За наше отсутствие в Риге была проведена крупная кампания по борьбе с хулиганством. Одна из успешных акций: перевоспитание хулиганских вожаков в комсомольские работники, – их назначали командирами оперативных отрядов райкома комсомола; далее они оставались легитимными смотрящими на своих территориях. Дрались не меньше, но выборочно. Когда я пришёл в свой клуб морвоказала, мне рассказывают, что бывший король соседнего клуба «Док» (совершеннейшего нашего вассала) в качестве командира оперативного отряда райкома комсомола поколотил одного из мореходских королей – моего приятеля, а также моего двоюродного брата Володю Асаёнка – тоже курсанта мореходки (с ним через много лет мы издавали в литовской Клайпеде «Архипелаг ГУЛАГ» А.И. Солженицына). Мой пацанский статус и самомнение не позволяли не ответить, и я ответил «работнику райкома» по физиономии. Он даже не отвечал – таков был авторитет неформальной иерархии. Но райком комсомола использовал это для искоренения очага мореходских похождений и драк, – завели уголовное дело, и дело шло к посадке. Меня вынуждены были исключить из училища, но однокурсники не оставили в беде: хлопотали у командования, приняли на работу в мореходку в качестве лаборанта и в этом качестве коллектив училища взял меня на поруки. Уголовное дело закрыли и отправили меня на воинскую службу.

 

22.06.69.

Это окончилось, чем и должно было кончиться. Меня отчислили. Очень благодарен ребятам и Маргарите (наша любимая классная руководительница), что кончилось только этим. А могло быть очень плохо.

Сначала «Балтморпуть», то есть вторая плавательская практика. Затем Лиепайский БОРФ (база океан-рыбфлота) – третья практика. За это время зарёкся и решил кончать глупить. Но пришёл и сделал. Видно мало только решить.

 

 

Матрос ВМФ

 

Присяга

 

Так – без пяти минут офицер – попал на три года в Военно-морской флот рядовым матросом. На призывной пункт в Риге шёл с пустотой в груди, недавно всё было определённо: выпускные экзамены в мореходке, офицер запаса и моряк дальнего плавания торгового флота… Теперь впереди тоже пустота – неопределённая, тревожная. Сначала привезли на сборный пункт Балтийского флота в городе Пионерске Калининградской области. Это был первый год, когда перешли от круглогодичного призыва к весеннему и осеннему. Пионерский пункт, рассчитанный на методичное прокачивание призывников, трещал от напиханной за несколько дней полугодичной дозы, – получился вполне себе концлагерь. Кормили раз в день баландой и хлебом с салом, многие городские сала не ели, такие как я – набирали впрок. Не мыли и держали в залах на полу недели две; обросли всем, чем можно и нельзя, так и показывали голые телеса врачам. Особенно унизительной была процедура осмотра врачом-урологом: нас выстраивали голыми кругом, внутри которого поворачивающийся для осмотра доктор скомандовал: оголить головки… Немногие понимали сразу о чём идёт речь, и им дообъясняли на понятном матерном… Головки после двух недель мытарств были не узнаваемы… Иногда гоняли «строевыми» на плацу. Наконец загнали в барак, приказали скинуть в общую кучу всю одежду, гнали по кирпичным коридорам, на каждом повороте какой-нибудь служилый орал: бегом марш, на очередном изгибе ленивый матросик тыкал в пах и под мышки палкой с мочалкой в хлорке, бег заканчивался в протухшей душевой, времени – только ополоснуться. Уже в форме матроса разговорился с двумя красавцами-морпехами, оказалось, приехали отбирать кандидатов в отряд морских диверсантов: парашют, подводное плавание, боевая борьба, взрывное дело, стрельба из многих видов, и потрясающая физическая подготовка. Ради того, чтобы служить два, а не три года, я был готов на всё… Попросился порекомендовать, они расспросили об отсутствующих спортивных разрядах и заключили: не надо тебе – сердце не выдержит.

Службу в военно-морском флоте начал в радио-телеграфистской учебке на военно-морской базе города Лиепая в Латвии (моя готовая профессия судомеханика военкомов не интересовала, – распределяли по своим бюрократическим планам). Поскольку был практически готовый офицер и на два года старше одногодков по службе, то вскоре был выбран комсоргом и назначен старшиной. В новом коллективе механизм адаптации был прежним: сначала меня активно не принимали, потом – нейтральная пауза, затем признали безоговорочным авторитетом.

 

В учебке

 

Вспоминаю вполне фантастический случай, которого просто не могло быть на военной службе. Очень тосковал по воле и по дому, попросил своего старшину Яценко (по возрасту младшего меня на год, а по службе – на год старше) выписать мне увольнительные на несколько дней октябрьских праздников, вышел из части по первой увольнительной, в подъезде первого встречного дома снял бушлат, положил его в сумку, поверх формы надел лёгкий болоневый плащ, обул гражданские туфли (гражданскую одежду привезли родители), на поезде доехал в Ригу. Выезд из военно-морской базы Лиепая проверяли патрули на вокзале и в поезде, но на меня – коротко по матроски стриженного – никто не обратил внимания. Обрадовал родителей своим появлением, но видел их мало – ждали друзья и свидания с девчонками. Через дня четыре таким же путём вернулся, переоделся, вошёл в часть – уже по другой увольнительной. В эти дни на вечерних перекличках при назывании моей фамилии старшина выкрикивал: в санчасти; по приезду я одарил его бутылкой рижского бальзама. Если бы меня поймали – старшину бы разжаловали, а меня сослали бы на годы в дисбат – не за самоволку даже, а за дезертирство из части. Почему решился, а он согласился – сейчас для меня непостижимо. Мало того, месяца через два в ночном наряде на камбузе, когда наша учебная группа чистила картошку, я похвастался своим ухарством, и никто меня не выдал, а выдал бы – о последствиях смотри выше. Сказывались, наверное, не только дедовские гены, но и его везучесть, – до поры, конечно. В конце учебки Старшина Яценко (потрясающий был парень) пригласил меня и другого командира отделения – моего корефана Диму Марченко (на полголовы выше меня) в бытовку, разлил самогон в банки из-под монпансье и предложил тост за нашу сложившуюся дружбу. В последнем тосте он предрёк Диме быть главным механиком в торговом флоте (многие десятилетия им и был), а Виктор будет в правительстве, – кто его за язык тянул?!

 

О главном думалось и в ожидании жидкого перлового супа

 

На вынужденной остановке во флоте по-настоящему задумался о жизни и о себе в жизни. Многочасовые строевые занятия способствовали размышлениям, подведению итогов и мечтаниям о будущем. Прорываясь с социального дна, приходилось на ощупь искать нравственные и духовные опоры и строить себя.

 

30.10.69.

Нельзя только по одному какому-либо качеству давать общую оценку человеку. Он весёлый, жизнерадостный, по мужски грубоватый – одним словом, обладает всеми качествами компанейского парня и кажется отличным товарищем, но, только прожив с ним четыре года, узнаю в нём новое: трусость, неприспособленность к жизненным трудностям, некоторую жестокость и пр. То, что поначалу привлекало в нём, на поверку оказалось блефом.

И то, для меня важное, что понял в шестимесячном рейсе на БМРТ (большой морозильный рыболовный траулер): нельзя презирать человека и коллектив, если даже, на первый взгляд, им присущи большие недостатки. Коллективы, как и люди, очень разные: учащиеся, рабочие завода или рабочие моря, военные – у каждого что-то своё плохоё и своё хорошее. Нужно, видя недостатки, искать в нём (человеке, коллективе) хорошее, что в нём несомненно есть. Ведь могли же люди, которые пьют одеколон, которые нечеловечески жестоко оценивают, относятся и говорят о женщинах, которые, кажется, во многом не справедливы, могли работать по полусуток в течение полугода, работать честно и, что меня удивило, на чертовски тяжёлой и очень однообразной работе – смеяться, шутить. И как следствие: попадая в коллектив, для меня не родственный, нужно, конечно, не терять своей индивидуальности, не подстраиваться, но и с уважением, без презрения относится к традициям этого коллектива, не хлестать своими качествами или знаниями, не присущими этому коллективу.

 

5.11.69

После исключения запомнилось чувство безвыходности положения. Казалось, что на полном ходу не просто остановили, а стукнули лбом об стену. Хоть все четыре года и ходил на грани, но отчисление явилось полной неожиданностью, в том смысле, что совершенно не знал, что делать, куда податься дальше. «Отнимите у человека цель в жизни и посмотрите, каким он явиться несчастным и ничтожным существом». Примерно это я и почувствовал. Пока не прошло время, не сгладились болезненные чувства после отчисления и пока вместо одной ближайшей цели (окончить училище, плавать, учиться???) не сформировалась другая, приходилось туго. Как мог, цеплялся не ради занятий, а потому, что боялся порвать с тем, к чему шёл четыре года, боялся признаться, что остаюсь без цели.

Только когда прошло время, начал понимать, какой неоценимой поддержкой явились в ту минуту ребята и Маргарита. Маргарита!!! Как буднично и спокойно могла она говорить о том, как я должен буду жить и учиться, если случится то, что меня ожидало. После её слов само собой казалось, что всё это совершенно не страшно и преодолимо и что, естественно, я буду учиться, даже если случиться худшее и я попаду в тюрьму. Она совершенно незаметно, не говоря фраз о том, что человек должен и в трудных ситуациях не терять веры в свои силы, сумела внушить эту веру и всё то, что потом мне казалось естественным, пришло само собой, так и должно было быть.

 

Дневальный по роте

 

На бесконечных шаганиях по плацу и стояниях часовым я выстраивал своё будущее, представлял его в образах и конкретных картинках, строил планы реализации поставленных целей. Я мечтал о неведомой жизни, о которой не мог узнать даже из книг, о близких и родных людях и отношениях с ними, которые не имели аналогов в жизни реальной, о занятиях, которыми я увлечён и отдаюсь им целиком, но каким – ещё не представлял… Надо сказать, что жизнь затем и выстроилась по тем вдохновениям. Жадно читал – в краткое свободное время, которое остальные урывали для сна. Ну, что мог читать двадцатилетний матрос – сын дворничихи и грузчика? – Брошюры общества «Знание» и газеты «Литературная», «За рубежом», в которых ещё звучали отголоски живых диспутов шестидесятых. Жадно искал своё родное. Сначала показалось, что это политэкономия, но, законспектировав множество работ, понял – не то. Ближе всего – философия, но только по какому-то неуловимому духу, ибо содержание марксистко-ленинской философии (а другой в стране и у меня – не было и не могло быть) – как-то слишком холодно и выхолощено. Но грыз упорно. Это самообразование позволило подготовиться и поступить на подготовительное отделение (рабфак) философского факультета МГУ.

Делился своими мечтаниями с друганами, которые дошли до МГУ: Коля Якутин – до факультета экономической кибернетики, Володя Кудрявцев со мной на философский, где и доценничает на славу. Через несколько месяцев службы составил для себя план и направления самосозидания.

10.1969

1. Наметить, что нужно (грубо по вопросам) – до конца 1969 года
2. Рассмотреть, разбить по пунктам – до конца 1969
3. Составить систему для изучения и выполнения – март 1970
4. Литература по этим вопросам – 1969 г. – май 1972 г.
5. Организовать своё время для изучения – март-апрель 1970
6. Изучать, применяя элементы НОТ – 1970 – май 1972
7. Регулярно контролировать себя по выполнению

    (строго по системе)                                                            – 1970 – май 1972

10.1069

1. Характер
2. Речь (риторика)
3. Литература
4. Искусство
5. Основы философии
6. Основы политэкономии
7. Предметы для училища (я ещё собирался защитить диплом мореходки)
8. Предметы для университета
9. Периодическая печать
10. Основы права
11. Английский язык (особо от училища)
12. Религия
13. Психология
14. НОТ (научная организация труда)
15. Логика
16. Стенография
17. Предметы для школы (во время службы окончил вечернюю школу – на случай, если не закончу училища)
18. Международные отношения

Поскольку предмет изучения-совершенствования собственного характера был обозначен под номером первым, он пользовался особой заботой.

19.12.69

Почему мы все здесь грубеем? Откуда, наряду с хорошим, что даёт армия: внутренняя дисциплина, собранность, чистота во всем, привычка к порядку, –  всё яснее среди нас выявляется какая-то грубость, бесстыдство, даже хамство. По моему, здесь надо смотреть в корень, то есть попытаться разобраться, почему это и откуда.

Когда в море, всё время болея чем-то, я спросил врача: откуда у меня – в общем-то здорового парня – столько хворей взялось, мне объяснили: это от того, что в море как бы не было комфортабельно судно, допуская даже, что работа интересна и легка, создаются условия, для человека ненормальные; от этого понижается сопротивляемость организма и т.д. В самом деле – человек должен каждый день делать работу, ему интересную и полезную обществу (но это можно допустить и в море); каждый день он о многом передумает, многое увидит, услышит, выскажется, встретиться с бесконечным и разнообразным множеством людей; наконец он каждый день нормально спит, пьёт, ест, просто развлекается, видит родных и близких (всего этого нет  в море).

Армия – это ненормально! Мне никто не докажет, что человек родился для того, чтобы держать в руках орудие, уничтожающее себе подобных. Разве нормально то, что мы, двадцатилетние, изучаем новейшие достижения человеческого разума, но всё это для того, чтобы уничтожать людей. Человеку нужно любить, строить, смеяться, отдыхать, работать, а не жить трутнем, всегда готовым для войны. Не нормальны основы этого, не нормальны и будни и всё остальное, уже как следствие первого: никогда общество не позволит развить настолько единоначалие, как это развито в армии. Без единоначалия не будет армии, но оно порождает и своё плохое – ущемление, унижение личности, бездумное выполнение, эгоизм одних и безволие других пока будет существовать армия, в меньшей или большей мере (это уже будет зависеть от основ общества, создающего армию) будет в ней существовать то, что называется солдафонщиной. Прекрасно всё это видя и зная, общество вынуждено пойти на то, чтобы цвет его юношества, огромные ресурсы были отданы на решение проблемы мира. Иначе сейчас нельзя!

Итак, раз это ненормально, появляются моральные и душевные язвочки (подобно телесным язвам в море), т.к. понижается «сопротивляемость». Но против телесных язв есть лекарства,  с помощью которых человек, в конце концов, побеждает стихию. А здесь, неужели мы, молодые, будем мириться с тем, что наши моральные устои гложут какие-то «язвы», как будто бы закономерные (ведь они – следствие ненормального). Да нет же!

Примерно такие мысли, а также то, что время безвозвратно уходит и теряется (и пугающее: прийти в 23 года, имея восьмилетнее образование) заставили меня задуматься о: 1) срочном ремонте своих моральных устоев, характера; 2) за годы армии по возможности подготовиться к тому, что я, кажется, уже выбрал и чему посвящу себя после; первое же будет и вторым.

25.12.69

Целью всех своих деяний (бесед, споров, работы, учебы и т.п.) ставить не выпячивание себя, не пользоваться в этом видимым благородством для тонкого внушения своей «положительности», чтобы дело делалось ради дела, давало удовлетворенность духовную, а не чувство тщеславия.

Как всегда, именно тогда, когда адаптировался к суровым будням вполне комфортно, накликал приключений. Наша военная часть в черте города Лиепая, как и положено, была вполне от него автономна. Однажды на третий этаж казармы, где располагалась наша рота, перестала поступать вода, – сломался один из насосов, качающих воду из скважины на территории части. День-два, неделя-другая, – нам объясняют, что поехали за насосом в Калининград. Без воды становиться невмоготу: утром после пробежки несколько километров невозможно умыться под тонкой струйкой воды, да и некогда. В гальюн дневальные носят воду с ведрами с первого этажа, но нам в другой роте умываться не разрешают. Пытаемся использовать несколько минут перед занятиями в учебном корпусе, но из тамошних гальюнов нас гоняют дежурные. Чувствуешь себя лоснящимся животным… На третью неделю я выбегаю из безводного умывальника к старшине роты: сколько же будет продолжаться это безобразие. Он: Аксючиц, напиши в «Красную звезду» (общесоюзная воинская газета), только не бросай в почтовый ящик, я вынесу в город и сам опущу. Сделано. Но, отослав, старшина поступил мудро, – доложил командованию: Аксючиц признался, что послал письмо. Началась большая суматоха, меня допросил командир роты и запричитал: что теперь будет… На следующий день зам. командира части выехал в Калининград и вода вскоре появилась. В общем, когда письмо с грозными резолюциями командующего Балтийского флота вернулось в часть, наверх доложили, что уже давно всё исправлено. Меня же дёрнуло выступить на комсомольской конференции части с критикой командования: в уставе сказано, что военнослужащий должен стойко переносить тяготы воинской службы, но нужно ли искусственно создавать унизительные условия… В перерыве в холле командир части провопил: матрос Аксючиц, ко мне. Я отчеканил положенным строевым и отдал честь: матрос Аксючиц по вашему приказанию прибыл. Генерал-майор упёрся долгим злым взглядом: вы сознаёте, что творите?  Я: сознаю. Потом старшина взвода – пожилой сверхсрочник доверительно рассказал: командир пришёл в секретную часть, потребовал списки распределения выпускников школы радиотелеграфистов, вычеркнул мою фамилию из распределения (как отличника и активиста) в отряд ракетных кораблей в родном городе Рига, и со словами: там ему воды хватит, – перераспределил на эскадренный миноносец «Светлый», – легендарный на Балтфлоте суровыми условиями службы и свирепой годковщиной (так на флоте называлась армейская дедовщина).

 

 

Эсминец «Светлый»

 

1.03.70

Двадцать лет – я назвал бы возрастом, когда заново открываешь для себя старые укоренившиеся книжные понятия. В общем-то, и раньше, слыша их, понимал словесный смысл сказанной фразы, но сейчас иногда наступает момент, когда вдруг убеждаешься, что в понятии заложено что-то очень новое.

Вот оно, ранее застывшее для меня: «труд создал человека». Человек не будет ни Человеком, ни разумным, не сможет существовать без общения с предметами, созданными им. Человек – это голое думающее и делающее существо плюс всё то, что он сделал руками и головой. Значит труд – главное не только потому, «трудиться почётно». Но трудиться просто обязан каждый, т.к. процесс труда – единственная главная движущаяся сила роста существа как человека. Главная потому, что, трудясь, он производит то второе слагаемое. И всё, связанное с трудом, всё, что человек получает в процессе труда, не предметы, а другое – навыки, качества, черты характера, умение – является главным, доминирующим, фундаментом и каркасом его внутреннего существа. Каждый, следовательно, обязан трудиться, производить. «Трутень» рискует и, как правило, теряет даже те качества, которые перешли к нему от предков, получивших всё это в процессе труда…

Через несколько дней одного из них вижу на комсомольском собрании. Встаёт этакий барончик, «руки в бруки», губа от презрения отвисла, слюна брызжет и громогласным «авторитетным» голосом: «Распустили вы их (молодых матросов), да я бы…, у меня был бы порядок…, сгною, проучу» и пр. Весь его фельдфебельский облик внушает отвращение и … страх. Пересиливаю себя и пищу: авторитет надо завоёвывает не кулаками, а знаниями и умом. Тема очень болезненная и поэтому спор затягивается на час после собрания. Стараюсь говорить спокойно, просто и доказывать логикой. И нужно было видеть, как он менялся на глазах. Начал он с гримасой на лице: «Ты что же, рыба, хочешь, чтобы Я тебя ставил рядом с собой?..», а к концу спора перед нами стоял симпатичный весёлый парень и вместе с нами смеялся.

Тогда-то и задумаешься: «человек в основе своей хорош…»

Действительно, на эскадрённом миноносце издевательства над молодыми матросами (салагами, рыбой) были системными, изощрёнными, жестокими. Например, в «баню», которая была раз в десять дней, нужно было в мороз бежать по палубе только в трусах и прогарах (рабочие ботинки), так как форменная одежда, которую невзначай снимешь в «бане», будет украдена и пропита годками. В «бане» же исправно работала пара ржавых душей, под которыми барски плескались годки, из остальных капали струйки, под которыми пытались умыться кучки салаг. Одного молоденького парнишку годки наказали засылом чистить котёл. В огромном, с трёхэтажный дом, сооружении, не остывшем после боевого похода, как в пекле нужно было щётками счищать гарь с водяных трубок. После такой операции матрос вылезал из котла еле живой, весь чёрно-блестящий как голенище сапога с тремя ослепительно белыми точками – глазами и зубами. Во время этой экзекуции подвыпившие годки писали на матроса с верхов котла и всячески материли. Он исправно выполнил работы, умылся, надел белую робу и повесился в котле. Через год двое салаг с автоматами сбежали от невыносимой жизни. Поймали их на родине – в Псковской области, одного подстрелили, другого посадили в дисбат (дисциплинарный батальон).

Наш эсминец, год простоявший у стенки (у причала) в вялотекущем ремонте, вдруг срочно решили поставить в док. Сначала нас в 25-ти градусный мороз (а это в сырой Прибалтике намного пожестче, чем средней полосе России) гоняли в сухой док долбить слой льда в несколько метров, – после выхода отремонтированного корабля большое количество воды не откачивалось и быстро замерзало. Для сварочных работ опять же сверхсрочно (будто раньше это нельзя было сделать) нужно было очистить топливные цистерны в междудонном пространстве (пространство между собственно дном корабля и вторым «дном») с оставшимся мазутом. За годы плавания тяжёлые фракции мазута оседали на дно цистерн, и выкачать их насосом было невозможно. Дело было зимой, междудонное пространство не отапливалось, поэтому мазут был очень холодным и вязким как желе, и было его примерно в полметра в цистерне полутораметровой высоты. Мы – салаги – загнанные вниз с лампой-переноской, сидя по пуп в зловонной холоднющей жиже, алюминиевой миской должны были набирать мазут в вёдра и верёвками подавать их наверх. Естественно, годки у люков снаружи стимулировали нас отборным матом и изощрёнными оскорблениями. Мы орали песни (врагу не сдаётся наш гордый Варяг), стихи, остервенело травили анекдоты и эта психотерапия спасала нас. После четырёх часов каторги – четыре часа отдыха здесь же, не раздеваясь (естественно, и не умываясь) зарывшись в огромную кучу ветоши (которой в конце мы должны были протереть междудонное пространство до блеска). Как-то нас в липких робах вытащили на построение на палубу и старпом стал материться: дармоеды… твою мать, срываете график постановки корабля в док… Я вам головку на изнанку выверну и целовать заставлю… очко расфальцую… Я, как и все, еле живой, разозлился и громко веско сказал: посмотрите на нас, какие мы дармоеды… Старпом в бешенстве от невиданной наглости заметался, кинулся ко мне с посиневшими желваками, впёрся ненавистным взглядом, понял, что самое большое наказание – гауптическая вахта (тюрьма для военнослужащих) – будет для меня курортом, и оставил нас в покое. Судя по всему, с тех пор (в добавление к перенесённым воспалению лёгких и туберкулёзу в деревне) мои лёгкие – слабое место.

Мазутное желе всё же догнало, кашель становился всё сильнее. Лечили меня тоже соответственно. Прихожу в санчасть, офицер-медик спит за ширмой, матрос-медбрат (похоже – мед-подружка офицера) – чистит ногти. Из-за ширмы: чего ему надо? медбрат, не отрываясь от ногтей: да кашляет; из-за ширмы: дай что-нибудь. Что-нибудь не помогло, и кашель усиливался. Приползаю с большой температурой через пару дней, требую отправить в госпиталь. Опухший от выпитого и сна корабельный доктор-старлей с раздражением отвозит меня. Там диагностировали сильнейшее воспаление лёгких и потребовали немедленной госпитализации. Медик перепугался и предложил привести мои вещи с корабля. В госпитале я начитался всласть.

 

Мытарства впотьмах на славном эсминце «Светлый» закончились внезапно ранней весной. Нас – салаг – на выход с вещами, погрузили в крытую машину. Вскоре по ней зацарапали ветки (мы в лесу!), затем послышался шум прибоя (мы на берегу моря!), вдруг раздался девичий смех, – всё рухнуло внутри, – всё же измождены мы были не до такой степени, чтобы не реагировать на то, отсутствие чего мучило многие месяцы. Трехэтажный, красного кирпича дом готических форм на берегу моря. Это – запасной узел связи флота. На нём служат радиотелеграфистами семьдесят пять девушек и девять обленившихся парней. Но мы были вовсе не ленивы, и сладчайший период службы начался: дикие пляжи Балтийского моря, сосновые прибрежные леса, по которым мы прогуливались по дороге к бункерам с милыми подружками. Ночные дежурства вместе с девчонками в стильной военно-морской форме были не в тягость.

Лет сорок спустя мне дозвонился из Владивостока верный корефан Дима Марченко. Сказал, что не хотел объявляться, пока я «наверху», что долго искал мой адрес и телефон, что ходит по всем морям и океанам главным механиком. Через несколько месяцев, пройдя рейсом Нью-Йорк, Бразилию, ЮАР, Индию, заехал ко мне в Москву – встретились впервые после службы. Воспоминаниям и ностальжи не было конца. Меня вновь, как и при встречах с однокурсниками по университету, поразила душевная близость, мировоззренческое единодушие и полное взаимопонимание; будто все мы когда-то не только прошли совместный жизненный путь, но и сошлись на одном и том же. Так вот, мы с Димычем после каторги на эсминце «Светлый» и попали в девичье-дюнный рай. Среди прочего он напомнил случай, который я, по понятным причинам, совершенно забыл. Стоим во дворе части под сосной, он курит, я балагурю, мимо идёт высокая статная радистка. Дима: вот это девчонка! Я: вот это да!. Он: она мне нравится. Я: мне тоже – очень. Он: что будем делать? Я: давай бросим морского. Беру две спички и предлагаю: кто вытащит короткую, тот с почётным ни с чем. Протягиваю ему две спички, он вытащил короткую, пригорюнился, а я побежал знакомиться с красавицей. Минут через пятнадцать расстроенный Дима вернулся под сосну покурить и увидел на земле две короткие спички. Я через сорок лет прошу прощения у Димы: мог провести другана только ради любви. Он уверял, что не обиделся, а, напротив, порадовался за меня. Мне, чтобы быть человечным, нужно было всегда себя строгать, а такие, как Димыч, светлы и добры от природы.

После двухлетней службы, когда сам становился годком, с удивлением осознал, что меня не только никто ни разу не тронул, но ни разу не наказал официально. По легкомыслию я высказал своё удивление вслух. Конечно, нарушение уклада возмутило старослужащих, старшина команды (на полгода по службе старше меня и на год младше по годам) объявил мне наряд вне очереди и приказал отработать его на чистке паёл (металлические полы) в машинном отделении. Я послал его подальше, он доложил командиру БЧ-4 (боевой части радиотелеграфистов), каплей (капитан-лейтенант) вызвал и дружески спросил: ну чего там? Я ответил, что салага выпендривается, мы посмеялись, так я и остался девственным. Конечно, мне помогло то, что я был на два года старше сослуживцев, и практически готовый офицер. Но главным было то, как я себя поставил. Если готов защищать своё достоинство любой ценой, это видится в облике и поведении, – и в нечеловеческих условиях можно добиться человеческого к себе отношения. Как-то раз, будучи по статусу совсем салагой, я услышал от старшины-годка (самого авторитетного и свирепого), что он выбросит за борт книжки, которые я собирал на полочке, собственной конструкции. Я спокойно сказал, что тот, кто выбросит, тут же улетит вслед – за борт. Это было неслыханной дерзостью, кубрик замер, старшина поскрежетал челюстью и молча вышел, никаких последствий не последовало. Нечеловеческие условия, в которых я служил в Военно-морском флоте – сродни тюрьме или лагерю. Инстинктивно я держался максимы – не верь, не бойся, не проси, хотя этой солженицынской формулировки ещё не слышал. Такие суровые испытания слабых ломают, сильных закаляют. Слабым я себя не считал – и выжил с внутренним прибытком.

21.04.70

Не высказываться, не вступать в беседу, спор, если хотел сказать не для дела, если высказанное, разговор, беседа не дают ничего нового, а служат для показа своих «правильных мнений».

Не молчать при любой малой или большой несправедливости, но не мелочиться крикливо.

Выше или ниже он, старше или младше, сильнее или слабее, авторитет для тебя или же презираешь, даже ненавидишь его (бойся ошибиться) – отношение ко всем ровное, равно-одинаковое.

Не обязательно тотчас кого-то уверять в своей правоте, если даже видишь, что мнение о тебе, твоих поступках и действиях неверное, ошибочное. Не обязательно, если это только не нужно тотчас для дела, а нужно для того, чтобы о тебе «не думали плохо».

 

 

Балтийск – Копенгаген

 

В конце второго года службы меня назначили исполнять обязанности комсорга эсминца Светлый, – офицерская должность. Я стал внедрять начитанное в журнале «Молодой коммунист», а также фантазировал: организовывал экскурсии зачумлённых матросов не только в кино и театр, но на заводы и фабрики, где было не только познавательно, но и вкусно. На кондитерском производстве молодые работницы набивали карманы бушлатов сладостями, на рыбообрабатывающем заводе работяги не жалели для голодных матросов вкуснющей копчёной рыбы… Приехавший с инспекцией комсорг дивизии ракетных кораблей ДКБФ (Дважды краснознамённого Балтийского флота) познакомился с документами комитета ВЛКСМ корабля, поговорил со мной, сказал, что я готовый инструктор по комсомольской работе политотдела дивизии, и забрал Балтийск – на офицерскую должность. Условия были вольготные. Побывал в морях на всех видах кораблей первого-второго-третьего ранга (то есть, кроме катеров), полазал по подлодкам, полетал на десантных на воздушной подушке – в то время полное новьё. Видел корабельные учения и стрельбы, слушал их разборы на партийном собрании штаба и политотдела дивизии, где я был единственным старшиной срочной службы. Стреляли больше как-то неудачно – крейсер снарядами ещё ничего, а БПК (большие противолодочные корабли) ракетами больше мимо. Совсем новёхонький, сплошь засекреченный БПК пулял ракетами-биномами (летит как ракета, затем плывёт как торпеда и поражает подлодку противника атомной боеголовкой). Однажды – как на смех – болванка ракеты упала на сельском хуторе и, как рассказывали, прибила старушкину козу. Командир дивизии контр-адмирал подвёл итог критическому разбору стрельб: товарищи коммунисты, я послан к вам после академии генштаба, при окончании которой нас повезли на секретнейший полигон и издали показали зачехлённый объект – это наше сверхсекретное и сверхмощное оружие; а теперь мы должны из него стрелять боевыми… В общем, по моим наблюдениям с боеспособностью Советской Армии уже тогда были большие нелады.

 

В Копенгагене перед «Октябриной»

 

В конце службы мне был открыт неведомый для советских людей пласт жизни. Перед визитом в Копенгаген кораблей военно-морского флота в 1971 году (флагмана Балтийского флота – крейсера «Октябрьская революция» и БПК «Славный») меня назначили командиром секретной группы идеологического противодействия. На занятиях компетентные специалисты объясняли: при визите «Октябрины» в 1994 году во Францию члены эмигрантской антисоветской организации (НТС)^[1] осеменяли наших воинов большим количеством антисоветской литературы. В этот раз задача – предотвратить идеологическую диверсию. Нам рассказали об истории и деятельности Народно-трудового союза, показывали фотографии его руководителей и актива (с некоторыми из них я через много лет познакомился и подружился). Учебка эта пошла впрок на всю жизнь. В первый день визита на берег отпустили только группу идеологического противодействия. Мы должны были изображать свободных советских матросов, праздно шатающихся и свободно общающихся с кем ни попадя, – для того, чтобы пребывание советского флота не контрастировало вопиюще с только что отошедшим из Копенгагена американским авианосцем, моряки которого всласть и громко позабавились в увольнениях. Первый день закончился ничем – никто из известных по фотографиям антисоветчиков к нам не подходил. При моём докладе вечером в руководстве политотдела и группе КГБ паника, – что докладывать в центр об эффективном противодействии, если отсутствует действие.

 

Копенгаген, стража Королевского дворца

 

На следующее утро на берегу ко мне подошла группа хипповатой датской молодёжи, оказались студентами местного университета, познакомились, разговорились – сразу же обновился весь минимум английского, у них девчонка говорила немного по-русски. Спросили: можем ли мы говорить на политические темы; я: конечно, все советские моряки всегда готовы говорить на все политические темы. После таковых разговоров они пошептались, закатили глаза и стали совать мне кипы брошюр и книг. Как оказалось, НТС тоже готовились к визиту советских кораблей в Копенгаген, его активисты не стали засвечиваться перед нами, а передавали свою литературу через датские молодёжные организации. Я принёс добычу в каюту майора – куратора КГБ, по дороге припрятав изрядную дозу. Майор – наконец, началось, закатил глаза, побежал докладывать начальству, те – начальству в Москву. Затем на высоком совещании мне объявили благодарность за успешное начало акции. Я получил все возможности бывать на берегу с утра до вечера и общаться, с кем хочу, и брать, что хочу. Ночью в кубриках матросы с энтузиазмом рассматривали порнографические журналы, которые они понатаскали из секс-магазинов. Мне это было не в новизну, и вместе с доверенными приятелями углубился в антисоветчину – журналы «Грани», «Посев». Роман А.И. Солженицына «В круге первом» я отдал майору, увидел, что он, валяясь на койке, его читает, заявил: работаем вместе – нужно доверять друг другу, дайте почитать. Он: Виктор, что же ты сразу не сказал, генерал забрал почитать. Пришлось в следующей ходке специально припрятывать увесистый томик. То, что в стране существует другая страна – лагерная, десятилетиями длится красный террор, – шокировало. Не всему верилось сразу, но определённо формация души становилась другой после открытия пограничных измерений, – под покровом благополучия жизнь переплеталась со смертью. Передо мной вставала подлинная история моей страны – трагическая и великая. К чтению прибавлялся опыт плавания на трёх флотах – торговом, рыболовецком, военно-морском. Всё это открывало мир, Родину, себя самого.

Запомнился забавный случай после визита кораблей в Копенгаген. Показываю заместителю начальника политотдела привезённый журнал «News-week». Капитан второго ранга в визите не участвовал, поэтому смотрел с завистью, но с видом знатока комментировал фотографии: это американцы на луне, это израильские солдаты солдаты-женщины, а это, скорее всего, демонстрация против войны во Вьетнаме… Мне друзья уже перевели статью с фотографией, на которой обросшие мужики скандировали с поднятой рукой в кулаке. Статья называлась «Из клозетов – на улицы», в ней говорилось, что в мире существует три основные идеологии: коммунизм, капитализм и гомосексуализм. Первые две – получили всеобщее признание, а последняя призвана добиться того же… Невероятно, но ныне голубые этого почти добились…

 

 

Московское рождение

 

Драматическая пропедевтика

 

Только в Москве в двадцать три года я впервые испытал острейшее чувство возвращения на подлинную Родину, – родился в глухой белорусской деревне, с пяти лет жил в Риге, учился в мореходке, ходил на разных флотах по разным странам, служил на Балтийском флоте. Всё прежнее было скитальчеством по чужим краям – и духовным и пространственным, и только сейчас я ощущаю своё – родное. Это как возврат в материнскую утробу, которую не помнишь, но которую генетически знаешь. В студенческом общежитии философского факультета МГУ впервые в жизни (надо сказать – и в последний раз) каждый день я просыпался с ощущением счастья. Хотя это были только самые первые шаги. Некоторые осмысления происходящего записал.

10.01.72

Что необходимо, чтобы человек мог добиться задуманного?

–  Сила воли.

– Здоровые моральные качества.

– Развитый интеллект.

Которые позволят:

– усвоить знания основ, теории;

– понять действительность вокруг себя, сложившуюся ситуацию;

– выработать навыки, умение применять знания на практике.

Я считал себя убеждённым коммунистом (что-то вроде еврокоммуниста, – по-другому я не мог себя сознавать, ибо другого мировоззрения в огромной стране и в помине не было), но считал, что верную теорию неверно строят. Поэтому решил получить образование на отделении научного коммунизма и стать генеральным секретарём ЦК КПСС, – чтобы, наконец, строить «настоящий» коммунизм. В выходные дни, когда друзья гоняли в футбол, я штудировал классиков. Многое уже начинало вызывать сомнения.

9.06.73

Зачастую ненормальные отклонения от провозглашённых принципов мы склонны объяснять «чудачеством», конкретным извращением конкретной личности или привыкаем к этому и со временем вообще не замечаем ненормальностей. Более того, даже видя их, выдумываем несуществующие, но поверхностно-убедительные оправдания, а то и просто лицемерим, самообманываясь и обманывая других. А они, может быть, являются симптомами болезни всего общественного организма.

30.06.73

В литературе ненормально много конъюнктурно-деляческого, спекулятивно-псевдонародного. Критика? Больше поверхностное скакание. У основной массы пишущих больше не истинного патриотизма, а бездумного ура-патриотического пафоса.

30.06.73

Историческое развитие в борьбе противоположностей добра и зла, нового и старого… Но кроме уяснения себе неизбежности и объективности процесса, кроме его беспристрастного изучения необходимо чувство причастности. Необходимо понять, что объективный ход событий в конечном счёте является творением людей. Необходимо найти и своё место в этом процессе. Необходимо с мудрым видением хода истории чётко определить своё место в ней: носителем каких идей, какой из тех противоположностей в конечном счёте окажешься ты.

Марксистская пропедевтика скоро закончилась – не без помощи добрых людей. Мой двоюродный дядя (двоюродный брат моей мамы) – протоирей Аркадий Станько, впоследствии строитель и настоятель Казанского собора на Красной площади, – не только создавал храмы, но и строил наши души. Вечная ему память! В 1944 году юношей дядя, как и моя мама, был угнан на принудительные работы в Германию, где дал обет, если останется жив, посвятить свою жизнь священнослужению.

При первой встрече на Светлой Седмице в 1973 году, после праздничного угощения в его маленьком кабинете он завёл разговор: ну, философ, рассказывай. Я с энтузиазмом объяснил, как мы будем правильно строить коммунизм. Мудрый пастырь не стал спорить с упрямцем, положил руку на Библию и спросил: с этим что будете делать в вашем коммунизме? На что я самоуверенно ответил, что этот памятник мировой культуры, конечно же, будем учитывать при строительстве коммунизма. Дядя подарил мне Библию, с одним советом: начать чтение с Нового Завета, а только затем приступать к Старому. Современные поколения уже не знают, что Книга Книг тогда не продавалась даже в храмах, светскому человеку с нею можно было познакомиться только по допуску в спецхране Ленинской библиотеке.

Господи, я был сокрушён сразу. Прежде всего, меня поразило, что, оказывается, множество выражений из Библии пронизывают всю нашу атеистическую жизнь. Только затем открывались глубинные смыслы. Но образ Спасителя пленил. Так началось для меня возвращение на духовную Родину. Отец Аркадий заботился обо мне – одаривал подарками, при встречах наделял значительной для моей семьи с тремя детьми суммой. Иногда принимал у себя в квартире на Юго-Западе с неизменной рюмкой коньяка и многочасовыми беседами. Дядя потрясающе рассказывал о своей колоритной учёбе в Жировицкой семинарии в Западной Белоруссии, которая была присоединена к СССР в 1939 году, и потому там храмы не закрывались, – религиозная традиция и жизненный уклад сохранилась.  Этим объяснялось множество священников из Западной Украины и Западной Белоруссии в московских храмах. У дяди на этот счёт была своя теория: «Мы – западники – кожа, предохраняем российский организм от внешней агрессивной среды и заразы».

Однажды я был приглашён на пятидесятилетие отца Аркадия. За столом собрались именитые московские протоиереи, секретарь патриарха отец Матфей вручил орден Святого Владимира. Когда дядя предоставил слово мне – студенту-философу, некоторые мои слова вызвали оторопь в почтенном обществе: «Я уверен, что скоро в храме напротив Вашего дома, дядя, зазвонят колокола». Говорилось о полуразрушенном здании, в котором был склад. В год тысячелетия Крещения Руси я инициировал открытие храма Михаила Архангела на Юго-Западе.

При окончании МГУ дядя предложил: «Поступай в Московскую семинарию, я дам рекомендацию, а через некоторое время рукоположим в священники». После моего отказа дядя был в шоке и спросил, кем же я собираюсь быть. Я сказал: философом. Дядя-священник озадачен: «Что это такое и чем ты будешь заниматься, я вот тоже богослов – кандидат богословия, – но это же не профессия?» Мои огорчённые родители (после бегства от коллективизации в западно-белорусской деревне папа – грузчик в морском торговом порту, мама – дворник, оба с четырёхклассным образованием), уже видевшие меня устроенным в жизни батюшкой, тоже много лет спрашивали: «Сын мой, что это за работа – философия, и чем ты там занимаешься?»

Отец Аркадий в 1955 году стал самым молодым в Москве протоиереем и настоятелем храма. Уходил он из жизни с наибольшим в Москве стажем настоятеля храма. Настоятельствовал поочерёдно в нескольких московских храмах. За восемнадцать лет настоятельства в Храме Всех святых на Соколе – преобразил там всю жизнь. Многое он мне рассказывал. Храм большой, близко к центру города, доходы приличные. Старостами в приходы назначались, как правило, заслуженные партийные пенсионеры, – на «кормление» их самих и партийно-государственного начальства. В конце шестидесятых годов сверху «спустили» бывшую партийную начальницу высокого ранга. Она ретиво взялась за дело, получила от властей орден Ленина за очень большие отчисления храмовых доходов в фонд Мира. Но через несколько лет общения с дядей – уверовала и крестилась. Стала заботиться о запущенном храме: позолотили купола, приобрели новое облачение священников, ремонтировали храм, повесили колокола. Их звон напряг жителей соседнего генеральско-адмиральского дома. Они – жалобы в райсовет. Староста в ответ обратилась к своим высокопоставленных партийным соратникам. Те сделали внушение генералам, – колокола продолжали звонить на радость верующим. Дядя говорил, что эта история довольна типичная для того времени. Рассказывал он и об исповедях перед смертью очень высокопоставленных партийно-государственных номенклатурщиков. Подобные истории происходили и в годы после крушения коммунистического режима. В девяностые прот. Аркадий Станько стал настоятелем храма Казанской Божией Матери на Красной площади. Получил котлован на месте большевистского сортира (те любили испоганить святые места), отстроил храм. Однажды после исповеди комендант Кремля поведал о том, что во Дворце Съездов под огромной сценой хранится множество колоколов от разрушенных храмов, – иногда они звонили на помпезных концертах. Со временем о колоколах все забыли. Комендант предложил тайно забрать один из колоколов для храма. Ночью разобрали часть возведённой колокольни, установили колокол, возобновили колокольню. Утром урегулировали скандал…

У каждого священника есть своё дарование: кто-то – мудрый пастырь, кто-то – яркий проповедник, кто-то – замечательный миссионер.  Дядя был знаток и высокий профессионал церковной службы и пения. Сам он по молодости брал уроки у знаменитой в прошлом певицы большого театра, в доме играл на гармонии и пел… Во всяком храме у него неизменно был лучший церковный хор. Такого торжественного и проникновенного цервонослужения мне больше слышать не пришлось.  «Обладая прекрасным сильным голосом и абсолютным слухом, являясь знатоком и тонким ценителем церковного пения, отец Аркадий особо заботился о красоте и благолепии богослужения, требуя от церковного хора высокого профессионализма. Каждую свою службу он умел превратить в подлинное духовное торжество, в настоящий праздник. Прихожане храмов, где он служил, спустя многие годы с благодарностью вспоминают о торжественности богослужений, совершавшихся отцом Аркадием, особенно в великие праздники, о прекрасном церковном пении. Многие люди приезжали в храмы, где служил отец Аркадий, с другого конца Москвы, чтобы напитаться светлой радостью его молитвы» (Журнал Московской патриархии, 2000. 5).

Отец Аркадий воспитал многих молодых священников, вырастил плеяду храмовых певцов. В семидесятые годы я попросил дядю взять в хор моего друга Владимира, который замечательно пел, и который не мог найти работы, находясь, как и многие из нас, под запретом работы по профессии. Послушав его, отец Аркадий сказал, что прекрасных теноров много, и предложил поставить ему бас. Со временем Владимир застрял в дьяконах именно из-за своего удивительного баса, который много лет звучал на патриарших богослужениях. Ныне отец Владимир Соколов известный московский священник.

 

В Москве огромную роль в моей жизни играют женщины. Первой помогла с самоопределением моя юная жена Ляля Андреева, – в 1974 году, после окончания первого курса МГУ, я женился. Она стала для меня духовно-нравственным идеалом, к которому я стремился. Московская барышня – играла на фортепьяно, в отличие от меня знала музыку, литературу, уже читала Платона… А я ещё мог в споре выпалить: Ленина не трогай! Она старалась не спорить, а терпеливо разговаривала. Только любящее сердце способно было подсказать, как помочь вырулить провинциальному увальню, задвинутому на коммунизме. Через несколько лет уже я определял наш духовный путь. Только два раза Ляля задала вопрос: зачем это тебе надо? Первый раз – на моё предложение ходить в храм. Я решился на это по зову души, не очень обдумывая, но надо было что-то отвечать, и  я сказал: «Не могу же я считать себя христианским философом и не ходить в храм». Каждого свои бесы удерживают от вхождения в Церковь, и у каждого индивидуальный путь борений на пути к Богу. Следующий раз Ляля повторила этот вопрос через несколько лет, когда я окунулся в религиозный и политический самиздат. Я ответил что-то вроде: сам получил многое от этих книг и хочу с другими поделиться. Начался очень трудный для близких период моей общественной активности, но Лялечка терпела и была добрым, мудрым, верным другом.

 

С женой Лялей Андреевой в Сочи. 1975 год

Невольными вдохновителями были и малыши Варюша и Федюша: переполненность любовью и заботой о них изливалась и творчески, – этюд о любви я писал, когда Варенька в пелёнках посапывала между моих рук в ящике стола. Жили материально очень трудно. Ляля работала на дому – ретушировала слайды произведений художников для издательства «Искусство», училась на вечернем отделении философского факультета МГУ. Я учился на дневном и работал на нескольких работах (ночным комендантом в МГУ, учителем в вечерней школе, в стройотрядах). При полной нужде с болью залезал в книжный шкаф и относил в букинистический. Бабушек-нянек не было – жили отдельно, навещали редко. Ляля была заядлым спуном – спала очень крепко и долго. Я же сплю очень чутко и вставал ночью к детям; чтобы не проснуться окончательно (потом трудно уснуть) делал всё на автомате в полусне. По сигналу малыша вскакивал, нёс в ванную, подмывал, кутал, укладывал и досыпал своё. Когда через год после Вари родился Федя, я, подмывая его, стал просыпаться, ибо натренированному движению руки что-то сопротивлялось – не смывалось; обнаруживал, что пытаюсь смыть мужские достоинства. Когда в день восемнадцатилетия я рассказал эту историю Феде, он ответил: папа, спасибо, что не смыл. Другая забавная история, характеризующая нашу семейную жизнь. Я был согласен с сентенцией Лялиной бабы Кати: для интеллигентного человека носить заплаты благородно. Более того, я и заплатами не особенно озабочивался и ходил дома в рванье. Когда поутру нужно было сбегать в универсам, сбросил халат, набросил на голое тело рваные джинсы, решив, что плащ сверху всё прикроет. В то время овощное фруктовое изобилие длилось только месяц-полтора осенью. Я пропихивал сквозь толпу коляску с Варенькой к контейнерам и набивал авоськи нужным продуктом. По дороге домой наклонился к сидячей в коляске Вареньке, чтобы поправить соску и почувствовал какой-то дискомфорт сзади. Положил руку на… о ужас!.. голый зад, – полы плаща разъехались, обнажив всё; я тут же вспомнил, как неоднократно наклонялся к низким контейнерам в универсаме… Остолбенел и дальше еле передвигал ноги, – казалось из каждого окна вокруг смотрят на меня…

 

В Калуге с друзьями, слева – Ира Медведева. Середина семидесятых.

 

Духовная мама

 

По земной жизни деликатно вела милая Майя Захаровна Дукаревич. Моего бесценного друга я называл своей духовной матерью, – она во многом помогла самоопределиться в жизни. Познакомился с нею в 1972 году, когда учился на рабфаке философского факультета МГУ и активно влезал во всё интересное. Доцент кафедры эстетики Елена Андреевна организовала исследование на предмет выявления корреляции уровня культуры, образования и эстетического восприятия; главный вопрос исследования: от чего больше зависит эстетическое восприятие человека – от образования или от природных данных. На первом этапе контингенту от рабфаковцев до аспирантов предлагали тесты по выявлению эстетического восприятия. На втором этапе Майя Захаровна подвергала испытуемого обоймой разнообразных психологических тестов, включая прожективные тесты Роршаха и «ТАТ», – я первым и оказался подопытным. Тогда это было совсем внове. После тестирования Майя Захаровна рассказала мне всё обо мне. Привожу свою краткую запись её двухчасового изложения показаний тестов:

Интуитивный, чёткий интеллект. Способность понять явление, определить его лицо без разложения на составляющие и анализа деталей. Главное желание – сразу понять явление в целом, без детализации. Затем уже на готовый каркас (систему) навешивает факты. Факты сами по себе интересуют мало. При необходимости, например, для доказательства явления, способен его разложить на составляющие и проанализировать.

Сильно развито художественное восприятие и художественное чутье. Резкое и удачное сочетание чёткого, направленного интеллекта и высокого художественного восприятия.

Доминантен, но не стремится к лидерству, как самоцели. Обладает сильной энергией. Это в сочетании с другими качествами выделяет из окружения. Тип лидера, хотя лидерство получается как бы нечаянно. Желания выдвинуться любой ценой, за счёт других – не проявляет.

Решения часто может принимать под влиянием эмоций, внутренних переживаний. В этом случае ослабляется контроль интеллекта, и решение может быть зачастую неверным. Трудно отключиться от своих желаний, эмоций, взглядов для объективной оценки явления. Чем больше явление затрагивает лично самого, тем труднее быть объективным. Не приходит в голову проверить решение, раз приняв что-то – не сомневается. Только в спокойном состоянии способен перерешить. Или нужно резкое сильное указание на ошибки извне. Но не упрям, не упорствует, если контрдоводы вески, в этом случае способен переосмыслить явление и перерешить.

В теории – некоторая прямолинейность. Цель взята, и ход к ней идёт без контроля. Принятые решения не всегда проверяются.

Сложившийся характер. Сильно выраженный мужской психологический облик. Но не тип довлеющий, подчиняющий женщину, а тип «рыцаря». Не подавляя, старается вести осторожно и защищать. Сильна потребность в защите нуждающихся и слабых, в помощи им (слабым, женщинам, детям). Это даёт возможность чувствовать себя сильным мужчиной.

Круг интересов широк, но больший интерес проявляет к теоретическим областям. Интерес направлен: 1) сфера социальных явлений – человек, отношения, коммуникации, исторический процесс; 2) сфера науки; 3) сфера искусства. В сфере искусств ищет информацию, а потом сопереживает, не цель, а средство. По интересам на третьем месте, но потенциальные способности в этой области высоки. Хорошо владеет языком (гибкий, образный, лаконичный). Но запас слов мал. По этой причине язык теряет яркость и действенность.

Уровень социализации – степень усвоения принятых моральных, нравственных, правовых норм – довольно высок. Но из-за своеобразного мышления и восприятия, кое-что не прочувствовано и не принято безоговорочно. То есть когда действует осознанно, действие контролируется интеллектом – поступает верно, в соответствии с принятыми нормами. В состоянии же волнения, когда всё происходит подсознательно, возможно выпадение критериев (то есть нормы, критерии автоматически не усвоены).

По складу характера не конформист. Направленность в сторону индивидуализации. Не удовлетворяет то, что представляется готовым и в социальной жизни и в науке. Эгоцентрист, но не эгоист. Сильно внутреннее «я». Установка: «не какова жизнь и где моё место в ней», а – «я – в центре, я таков, и каков же мир вокруг меня». Самостоятелен, но не агрессивен.

Сознательные установки в минуты волнения могут полететь. Хотя способность сопереживания большая (в обычном состоянии сильно неравнодушен к мнениям, чувствам, переживаниям окружающих), в момент волнения это отпадает (не способен понять побуждения, чувства, желания другого). Опасность в момент волнения невольного желания «подмять» другого и сделать по-своему, не считаясь с людьми. В минуты волнения теряет собранность и контроль над внешними функциями организма. Моторика выходит из-под повиновения. Если в спокойном состоянии очень внешне собран, говорит точно и экономно, то в таком состоянии многословен (повторяется), нетерпелив, нарушается чёткость мысли и словесный багаж, повышается голос.

В особенности характера недостаточный учёт и понимание людей, недостаточная чёткость (в основном в сфере контактов и отношений). В силу особенностей характера способности в этом направлении уменьшены по сравнению с возможностями интеллекта.

Иногда проявляет некоторый отлёт от реальности и фантазирование. Но это не характерно.

Немного преувеличенная способность преувеличивать значение ошибки, срыва деятельности. Неудачи бывают редко, но если это случается, стремится искать причины не в стечении внешних обстоятельств, а в самом себе (некоторое самокопание). В такие минуты начинается скованность, тревога.

Иногда разбросанность в мыслях и не совсем ровная работа мысли (сочетаются периоды активной работы мозга с минутами пассивного мышления). Бывают периоды повышенной раздражительности (подвижный порог раздражительности). В такие минуты раздражителен, брюзглив, навязчив. Раздражают порой самые несущественные мелочи окружения. Выход – проверка на интеллект, все свои функции контролировать разумом. Хотя, в общем, сильная натура, способен работать долго и напряженно, но в связи с последствиями перенесённого в детстве, иногда порог сопротивляемости понижается. Это бывает редко, этому не следует уделять слишком много внимания, но об этом нужно помнить. В такие минуты перенапряжения необходима приостановка, смена деятельности, отдых. Необходим ритмичный распорядок (сон, приём пищи, отдых, работа – всё вовремя).

Сексуально очень чувствительная натура. Отношение к женщине чётко определено сознанием и чувствами. Существуют притягательные женские образы, созданные сознанием и чувствами. Не равнодушен при контактах с женщинами вообще и в любой обстановке. Чувствителен в этом направлении во всём: от сферы сознания, чувств, до поверхности тела.

Я самоуверенно не принял некоторые её характеристики, ибо они не соответствовали моим представлениям о себе и о своих жизненных задачах. Был уверен, что успешен в общественной работе, ибо всегда был активистом, и не имею шансов в теоретических областях, в науке, ибо всегда плохо учился. Майя Захаровна объясняла, что до сих пор ещё не сталкивался с областями, которые мне могут быть подлинно интересны, а учился слабо потому, что изучаемые предметы мало интересовали. Жизнь впоследствии подтвердила правоту мудрого психолога.

 

 

Мы подружились, и милая Майя Захаровна деликатно повела меня по жизни. Она не спорила с коммунистическими завиральнями и ненавязчиво правила моё искорёженное идеологией мировоззрение. Знакомила с московскими домами, музеями, художественными мастерскими, невзначай давала книги. Московский человеческий тип оказался для меня родным, и много добрых людей помогло мне в тот светлый период. На одном из гостеваний я сидел в углу букой, закомплексованный слишком умными для меня разговорами, но выглядел, будто думаю о чём-то важном. Её подруга спросила: что за молодой человек с тобой? Услышал: звезда приёма в МГУ этого года. Но не поверил, ибо рот не мог открыть и мало что понимал. В общем, с большинством из сказанного Майей Захаровной не соглашался, но двигался, как оказывалось, по её направлениям. Первый мой Новый год в Москве встречали вдвоём в её квартирке. Майечка много балагурила, шутливо и смешно поздравляла по случайно набранному телефону незнакомых людей, – все отвечали удивительно по-доброму. Конечно же, мы с ней говорили о главном, позже я осознал, насколько судьбоносной была для меня та новогодняя ночь.

Майя Захаровна первой подвергла сомнению мои коммунистические убеждения: не кажется ли тебе, что коммунизм – это горизонт, который отдаляется по мере попыток приблизиться к нему? Мне, конечно, не казалось, а казалось, что психолог ничего не понимает в философии. Но в результате размышлений после второго курса я поступил не на отделение научного коммунизма, куда собирался, а на отделение философии. Её добрые советы несколько раз помогали разрешить важные жизненные проблемы. Когда у меня был мучительный выбор: остаться или уйти от любимого человека, она направила к решению: представь, сможешь ли ты прожить жизнь без или всю жизнь с этим человеком… Когда совершил непотребное, она мягко задала категорический императив: тебе это нельзя…

Учился у Майечки не только уму-разуму, – она являла живой лик праведницы. Её отца – заместителя Орджоникидзе – расстреляли в 1937 году. Мать умерла через полгода. Воспитанная тремя боннами, говорящими на трёх языках, Майечка внезапно оказалась круглой сиротой на воспитании у дальних родственников. Окончила филологический факультет МГУ. Знала многие европейские языки, в пятидесятые годы перевела по заказу несколько работ зарубежных психологов, заинтересовалась, стала запоем читать, превратилась в единственного в стране специалиста по направлениям психологии, которые у нас числились лженаукой (наряду с кибернетикой и генетикой) – Фрейд, Юнг, психоанализ, прожективные тесты Роршаха… Стала выдающимся психологом и психотерапевтом. Читала много лекций, воспитала плеяду успешных профессионалов, писала множество статей, которые публиковались под фамилиями её учеников или начальников, лечила множество больных, без конца консультировала по телефону нуждающихся, пестовала бедствующих старушек и заблудших молодых людей. Ни за что платы не брала принципиально. Была разработчиком концепции и одним из организаторов первого в стране суицидологического центра, оставаясь при этом на должности лаборанта. Жила добровольно на грани нищеты – только самое необходимое, из еды – варёная в мундирах картошка, макароны, майонез, любимая ливерная колбаса, что подороже – для неё несъедобно. В маленькой квартирке, забитой книгами и игрушками-медведями, постоянно жил кто-то из спасаемых ею. Спасаемых в буквальном смысле: жили у неё и те, кого она выхаживала после попытки самоубийства. Всех выправляла, поддерживала в творчестве, как-то пристраивала в жизни, используя бесконечный ресурс своей доброты и привлекая, когда надо, кого-либо из множества её друзей. Во всём – неповторимая атмосфера подлинных ценностей, истинных отношений. Для меня были бесценны импровизированные семинары в её квартирке: маленькая Майя Захаровна выглядела величественной в алллюминиевом раскладном кресле с протёртым пледом.

 

Как и предвидела Майя Захаровна, я естественным ходом внутренних событий уходил от функционерства в философию.

14.09.73

Прекратить действовать. Наука, наука и ещё раз наука. Только здесь я имею шанс найти себя. Зачем лезть туда, где можно добиться конкретных результатов и нельзя добиться результатов в итоге. Каждая победа потребует колоссально много энергии, времени, а результат окажется промелькнувшим явлением. Я не согласен с официальным мнением, т.к. где начинается это согласие (соглашательство), кончается наука. Вооружиться знаниями, разобраться в действительности и только затем попытка решения стоящих задач на совершенно ином уровне. Но практика и теория неразделимы. Одно из другого, одно дополняет другое. Нужно стремиться не скатываться к голому практицизму. Но это не значит, что из-за боязни крайностей нужно отречься вовсе от практической деятельности. Главное – подчинить каждодневную деятельность высшему обобщению, познанию, научению.

К третьему курсу занятий философией я пришёл к вере. Естественно, в первую очередь поделился заветным с Майей Захаровной. С этого начался драматический период наших отношений. Майя Захаровна заявила, что слово «Бог» – самое кровавое в истории, что это всё – предрассудки и самообман. В религиозной теме ей отказывало её здравомыслие. Никогда ни до, ни после мы так яростно не спорили, с ором с обеих сторон, с киданием стульев об пол. Никакие мои аргументы не действовали. До оскорблений не доходило, но душа болела: как же так, она меня вывела на путь, который привёл к Богу, а сама находится в таком ослеплении.

Но невозможное человеку – возможно Богу. Однажды она позвонила и попросила срочно приехать для важного разговора. В своём «троне» умиротворённая Майя Захаровна сказала: со мной произошло очень важное событие. Близкая подруга попросила срочно встретиться с её сыном, у которого обнаружила записку с рассуждениями о самоубийстве: мальчик в подростковом возрасте с недоразвитой от рождения правой рукой столкнулся с подростковой жестокостью. Несколько бесед с Майей Захаровной вывели его из депрессии и переориентировали его приоритеты. Молодой человек понял, что его физический недостаток компенсирован присущими ему талантами, которые он и стал развивать. Много читал, раздумывал о главных вопросах жизни и… пришёл к логическому итогу глубоких размышлений – к вере в Бога. Естественно, он захотел поделиться о приобретённом с Майей Захаровной и предложил ей послушать его первую религиозную проповедь. Майя Захаровна рассказывала: Я начала слушать профессионально – только для того, чтобы определить диагноз психической болезни. Вскоре я поняла, что он совершенно здоров. Когда я это поняла, то стала слушать содержание его проповеди. Когда же вслушалась, то многое произвело на меня сильнейшее впечатление, и о многом я задумалась впервые. Когда же после его отъезда я долго размышляла об услышанном, поняла, что давно верю в Бога, хотя и не сознавала этого. Я хочу креститься. Вот так: явился мальчик и мановением руки разрушил стены, которые я не мог преодолеть долгое время. Майю Захаровну крестил мой дядя протоиерей Аркадий Станько под именем Мария, крестным отцом стал спасённый ею и спасший её молодой человек, а крестной матерью – моя жена Ляля.

Когда началась эпоха перемен и моя общественно-политическая деятельность, мы встречались редко, но всякий раз очень значимо для меня. Я видел её бесконечные хлопоты с пациентами, она с энтузиазмом рассказывала о своём клубе для одиноких людей «Свеча». Жалею о том, что не помог ей побольше в тогдашних её инициативах. Последние годы её угасания было тяжко видеть страдания, вместе с тем, при встречах она умела радовать неизбывной своей добротой и мудростью. До последних дней, даже лёжа в больнице под капельницей, она консультировала и утешала людей, которые попадались ей – и врачей, и соседок. Поэтому было такое ощущение, что она не уходит, что мы ещё долго будем вместе. Но теперь уже не здесь.

 

 

Радости обретения и боли самосознания

 

К третьему курсу философского факультета МГУ я (недавний моряк торгового и рыболовецкого флота и матрос-офицер Балтийского военно-морского флота) полностью переосмыслил свою жизненную позицию, в результате чего решил продолжать учёбу на отделении философии, а не научного коммунизма. Изучая философию, скоро проделал путь, традиционный для русской интеллигенции: от марксизма – к идеализму и к Православию. Раскрываясь литературе, музыке, живописи, открыл для себя и природу Подмосковья, будто узнал свою прародину.

 

 

Философ Всеволод Катагощин. 1978 год.

 

В начале творческого самоопределения большую роль сыграл мой философский учитель, историк по образованию и философ по призванию – Всеволод Катагощин, а также кружок одарённых и светлых молодых людей, который группировался вокруг него по линии Калуга-Обнинск-Москва. К Всеволоду в его квартирку в деревянном бараке приезжал часто, иногда тащил с собой кого-нибудь из близких. Если Всеволод был на дежурстве в кочегарке, то ключ висел в открытой форточке, мы забирались в дом и наслаждались большой, как нам казалось, библиотекой. Неожиданно мог приехать кто-либо из этой кампании талантливых поэтов, историков, литераторов; полуночничали за философскими беседами, поэты читали свои стихи, литераторы – свои опусы. Передо мной явились люди и отношения, которые я намечтал себе на многочасовых строевых занятиях в ВМФ. Дима Марков одаривал своей любовью и знанием творчества Волошина (заполночные посиделки с множеством слайдов Коктебеля, фотографий окружения Волошина под аккомпанемент его стихов), который тогда, конечно же, был под запретом, и за перепечатку которого Дима позже получил три года лагерей. Вячеслав Резников читал свою чудесную книгу о Пушкине, а через много лет стал известным в Москве священником. Там я познакомился с Глебом Анищенко. Его чтение своих стихов было гипнотическим: вышагивал взад-вперёд по комнате невысокого роста высокий по стати, ссутулившийся в плечах, одну руку – под мышкой, другой держал курительную трубку, качаясь в такт, сверхчётким языком с красивыми рифмами и большими смыслами… – завораживающее действо.  Надо сказать, что позже я ценил его мощную публицистику больше, чем его стихи; он же нахваливал мои опусы о литературе, и не признавал основных моих трудов – богословия и философии (что богословствовать, если в Библии всё написано). Талантливейшие стихи его я смог по достоинству оценить много позже, но сам Глеб сразу же заворожил своим не нынешним обликом и характером – благородным, храбрым, щедрым и взыскательным. Постепенно я узнал в Глебе верного друга и соратника в главных наших делах. В общем, это были мои университеты духовного и творческого самостоянья.

 

Поэт Глеб Анищенко

 

Через многие годы погибла верная и храбрая, талантливая и бескомпромиссная Олеся Запальская – общая любимица, душа нашей компании; в её квартире в Обнинске проходили многие посиделки. Глеб Анищенко в статье об Олесе в ноябре 2008 года описал некоторые драматические эпизоды нашей борьбы:

Во второй половине 70-х годов в Калуге сложился неформальный кружок людей, обсуждавших философские, религиозные, исторические, культурные и политические проблемы, запрещённую тогда литературу – «самиздат», читавших друг другу свои собственные писания. Входили туда писатели, поэты, философы, богословы, историки (многие ещё были тогда студентами) из Москвы, Калуги, Обнинска, Екатеринбурга. «Мозгом» этого кружка был калужанин философ Всеволод Всеволодович Катагощин; «сердцем» же кампании была Олеся Запальская. «Ведь ты была – животворенье всего, что около тебя», – напишет после её смерти московский поэт Евгений Поляков.

Ни политикой в прямом смысле этого слова, ни диссидентством – правозащитным движением – эти люди вовсе не занимались. Целью их было осмысление жизни, окружающей действительности, творчества. По-иному на это смотрело КГБ. Калужские блюстители госбезопасности решили раскрыть крупный антисоветский заговор, во главе которого стоял морской офицер (один из членов кружка – Дмитрий Марков – действительно когда-то служил на флоте). В 1982 году был арестован и осуждён на два года за распространение антисоветской литературы Анатолий Верховский. По его делу начались повальные обыски. У Олеси обыск длился три дня. Было изъято четыре мешка «запрещённой» литературы – 277 предметов и 20 пакетов с разного рода материалами (курьёз состоял в том, что никто из обычных граждан СССР не знал, какие именно книги являлись запрещёнными, узнавали об этом лишь на суде).

 

Слева Дима Марков, Всеволод Катагощин, Глеб Анищенко, Лена Фролова. В день судебной расправы над Анатолием Верховским, По этому поводу в руках Глеба Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. 1983 год.

 

Только старания блюстителей закона оказались совершенно бесполезными. Все горы изъятых книг и рукописей не имели ровным счётом никакого значения в смысле юридическом. Дело в том, что политические статьи УК РСФСР № 50 и 191-1 предусматривали наказание лишь за распространение антисоветской литературы, но отнюдь не за её хранение. (Вот, например, Дмитрий Марков надписал на ксерокопии «Собачьего сердца» Булгакова: «Олесе в день рождения» и подписался. Это, да ещё две подобные книги, стоило ему трёх лет лагерей). У Олеси же был блокнотик, в который она записывала для памяти, кому и какие книги давала. Это было самое страшное: безусловный судебный приговор самой Олесе и жуткие неприятности десяткам других людей. Но Господь помог, причём непосредственно. На второй день обыска из Москвы приехал один из друзей Олеси (это был Глеб Анищенко – В.А.). Его долго не хотели пускать в квартиру, но согласились при условии личного обыска. Тогда тот потребовал составления протокола. Несколько ошарашенный следователь стал созывать всех понятых и сотрудников. В том числе и из комнаты, где находилась огромная гора изъятых книг и сама хозяйка квартиры. Минуты на полторы Олеся осталась одна. Но найти маленький блокнотик в огромной куче было практически невозможно. Олеся перекрестилась на икону Богоматери, наобум сунула руку в кучу и вытащила блокнот. Тут же вернулись понятые. Но было поздно – спрятать книжечку на себе и потом сжечь (когда отвезли ночевать на квартиру матери) было делом пусть очень сложной, но техники. И сама Олеся и десятки людей были спасены, труд гэбистов оказался сизифовым.

Потом потянулись бесконечные допросы в Обнинске и Калуге, на которых Олеся даже опытных следователей поражала мужеством и хладнокровием: она не пошла ни на один компромисс, не назвала ни одного имени или факта. Но вдруг дело неожиданно приостановили и даже вернули изъятые книги (правда, несколько наиболее ценных изданий защитники госбезопасности всё-таки спёрли). Позже один из работников органов рассказывал мне, что дело о «калужском заговоре» якобы попало на стол к самому Андропову, и тот повелел прекратить его за явной нелепостью. Однако Анатолий Верховский из Екатеринбурга, Дмитрий Марков из Калуги, Елена Фролова из Обнинска, Михаил Середа из Москвы всё-таки пошли под суд и получили разные виды наказания.

 

Отважная незабвенная Олеся Запальская

 

Огромные органы безопасности огромной страны занимались тем, что выслеживали и гоняли совершенно безопасных талантливых молодых людей, в результате профукали страну…

Глеб АНИЩЕНКО

ЖИВЫЕ И МЁРТВЫЕ

Виктору Аксючицу

Вся жизнь театр:

со сценой, мизансценой.

Актёры – МЫ,

а зрители – ОНИ.

ОНИ – поступкам нашим знают цену,

но совершать поступки в силах МЫ одни.

 

Актёр блистал – ему в ладоши били,

актёру свист – паршивая игра.

Любили, разлюбили, полюбили –

позавчера.

И только смерть –

вчера.

 

Сегодня –

перемена состояний:

стал зрителем уволенный актёр.

Но связывают НАС и покаянье,

и вечности зияющий простор.

 

Из этой вечности ОНИ глядят пристрастно:

боятся, чтобы ближний не упал…

а если так, то помереть – не страшно,

переходя со сцены в зал.

 

А завтра – завтра тоже будет:

присядет в кресло выбывший актёр –

 уходят люди.

Приходят люди –

срывая голос, пробует стажёр.

 

1-2 ноября 2008 года,

40 дней после гибели Олеси Запальской

 

Многие из моего близкого круга пошли православную пропедевтику у о. Дмитрия Дудко. О значении его бесед в церковном домике после службы как-то встретил описание незнакомого учёного:

  «Духовная атмосфера таких кружков обладала огромной притягательной силой. Субкультура кружка, более близкая своим механизмом к неформальным движениям, чем к диссидентской среде, привлекала неортодоксальную интеллигенцию своей атмосферой. В. Аксючиц рассказывает о кружке Дудко: “Много–много людей в маленьких помещениях по многу часов вели беседы, обсуждения, дискуссии, в очень доброжелательной обстановке, с молитвой. Сначала служба, потом застолье, считали: сегодня у нас семь столов или сегодня у нас шесть столов. То есть шесть смен столов, прежде чем все отобедают. Всех кормили. Потом за этим же столом собирались. Набивалось полное помещение и велись бесконечные эти дискуссии, беседы. Либо кто–то что–то читал, либо специальная тема обсуждалась”».

 

Большое значение имели для меня встречи с Петром Старчиком. Удивительно бесстрашный и вместе с тем талантливый и тонкий человек. Отсидел несколько лет в Казанской психбольнице за диссидентство. Пишет музыку на стихи русских поэтов и потрясающе экспрессивно исполняет. В долгие вечера в его квартире на первом этаже (окружённой в подъезде и под окном взводом кагэбешников) мы самозабвенно слушали его циклы Цветаевой, Мандельштама, Клюева, Пастернака, поэтов девятнадцатого века и наших современников. Поэзия в музыкальном звучании раскрывалась необыкновенно глубоко. Вдохновлённый услышанным я написал статью «Поэтическое богословие Марины Цветаевой», она оказалась моей первой серьёзной публикацией – в парижской журнале «Вестник РХД».

 

Пётр Старчик

 

Вместе с религиозной литературой открылись романы Солженицына, «Архипелаг ГУЛАГ». Читали с Лялей ночью в запой. Это даже не переворот, а взрыв души и нарождение нового состояния. Утром мир вокруг оказался в каком-то другом – тревожно золотистом свете (вспомнилось: как и двор дома в детском откровении): жизнь текла обыденно, но всё уже навсегда пронизано атмосферой величайшей трагедии, которая понятна только немногим. Томик «ГУЛАГа» в портфеле – критерий «самостоянья» (А.С. Пушкин). Кто-то сжигал его на газовой плите в ожидании обыска, кто-то выбрасывал, кто-то же выдерживал – передавал эстафету, а то и множил слепыми машинописными страницами, чтобы утвердить в обретенной силе друзей. Материально жизнь была трудна, но всё окупалось упоительным ощущением духовной свободы.

К третьему курсу, я считал себя православным христианином, но меня выбрали секретарём партийной организации курса. Размножал и распространял религиозную литературу, не очень таясь, давал читать «Архипелаг ГУЛАГ», не скрывал свои взгляды. Непонятно, как это мне сошло с рук, – Господь хранил! Несуразное сочетание функционера-диссидента и безнаказанности вызывало недоумение и на курсе. Как-то один из сокурсников высказался в том духе, что нужные люди внимательно наблюдают за мной, а на курсе же половина считает, что я из КГБ, а другая половина – что я из ЦРУ.

Душа утончалась, а официальная жизнь вокруг становилась всё более чуждой. Росла мучительная пропасть между внутренней жизнью и внешней. Из-за такого раздвоения временами я был на грани нервного срыва. Стало болеть сердце. Майя Захаровна со своими друзьями-врачами установила, что это невроз от нервного и психического перенапряжения, прописали курс успокоительных средств, и я привёл себя в порядок. Мучительно искал возможности привести свою жизнь в соответствие с внутренним настроем.

 

 

Письмо Петру Щедровицкому

 

При поступлении в МГУ руководители философского факультета нам сразу объяснили: вы учитесь на идеологическом факультете. Старшекурсники же эту истину пояснили анекдотом: Что такое философия, – это когда в тёмной-тёмной комнате ищут чёрную-чёрную кошку. Что такое марксистская философия? – Это когда в тёмной комнате ищут чёрную кошку, заранее зная, что её там нет. Что такое марксистско-ленинская философия? – Это когда в претёмной комнате ищут чёрную кошку, заранее зная, что её там нет, и каждые пять минут кричат: «ура, поймали»! Практически вся программа философского факультета МГУ состояла из марксистско-ленинских дисциплин. Почти все кафедры обозначали марксистско-ленинское учение: кафедры диалектического материализма, исторического материализма, научного коммунизма, научного атеизма, марксистско-ленинской этики, марксистско-ленинской эстетики; только кафедры логики и зарубежной философии не могли дотянуть до именования самого верного учения. Мне становилось тоскливо от бессмысленной учёбы. Я начал искать иной, настоящей мысли, философии.

Московский кружок методологов Петра Щедровицкого привлёк вне-марксятиной, которую я уже слишком переел. Написал Щедровицкому письмо-просьбу.

 

Я к Вам обращаюсь не только как к возможному консультанту по определённому, интересующему меня вопросу. Проблемы, которые я постараюсь кратко изложить, затрагивают во многом и мою личную жизнь.

Я слушал доклады Дубровского и Ваши. Обсуждаемая проблематика, насколько мне это удаётся осознать, непосредственно касается направления моего «самообучения». Постараюсь кратко показать свою позицию, сформулированную во многом на интуитивном уровне… (Экскурс ранней философской рефлексии опускаю).

Всё это выступает для меня не как объясняющая нечто, а только как во многом неосознанная, но необходимая программа к деятельности. Низкий уровень осмысления и узкий круг охватываемого материала во многом объясняется тем, что я только немногим более двух лет как получил возможность заниматься систематическим образованием. Но я глубоко убеждён, что не частности, а суть моей позиции верна в том смысле, что движет меня от мнений к мнениям, если не более истинным или правильным, то более красивым и захватывающим.

Теперь о причинах, по которым я к вам обратился.

В своё время, получив возможность вырваться в культурный слой, я начал, наконец, дышать полной грудью и максимально использовал все представившиеся возможности. Возможностей хватило ненадолго. Всё больше оставалось никчемностей. И в учебе, и в жизни.

Я учусь на втором курсе философского факультета. Университетская программа предлагает для усвоения серию избитых догм с явно выраженным направлением. Ясен и заданный результат, то есть что из нас должно получиться. Парадокс – чем более идёшь вразрез предлагаемому материалу, тем больше имеешь возможностей понимать, видеть, чувствовать. То, что и как даётся, во многом оказывается ненужным хламом, а необходимое зачастую совершенно отсутствует. Одна из выступающих (критически) по вашему докладу 28 ноября является не карикатурой, а во многом точным воспроизведение характера и уровня обучающих нас, например, диамату.

Но учебная программа и её усвоение оказывается менее существенной по сравнению с сопутствующими учёбу институтами, название которых – общественная деятельность. Я о той её стороне, которая отнимает драгоценные время и силы на пустое «руковождение», которая создаёт свою шкалу оценок, позволяющую большой массе студентов лезть по престижной лестнице, совершенно игнорируя то, для чего, собственно, существуют учебные заведения.

Я вынужден перечислять вам банальные вещи, не для того, чтобы порассказать вам «а как у нас». Ясно, что это для вас давно неинтересные истины. Я хочу лишь показать, что для меня на сегодняшнем этапе невозможно уже идти выбранным путём, оставаясь в то же время в рамках только университета. Понятно, что существует много возможностей реализовать свои интересы не только в университете. Многие из них я попробовал: семинары, проблемные группы, комиссии в различных институтах и проч. Сейчас же мне необходимо перенести основную свою деятельность в сферу, больше отвечающую моим интересам. Здесь же, как ни сопротивляешься и не пытаешься заниматься своим делом, всё же «заносит» и отвлекает во многом.

Я обращаюсь к Вам, т.к. в Вашем лице увидел человека, направленность интересов и научный метод которого мне более всего близки. То есть я к Вам обращаюсь за советом или помощью.

Есть ли какая-либо возможность для работы, при которой основное время можно было бы вариться в котле интересных проблем, иметь возможность для работы с литературой, для широкого научного общения. Мне трудно представить, как такая должность может называться (лаборант? секретарь? …), но я думаю, что можно себе представить такую работу, где даже чисто технические операции и проч. будут как-то близки к моим основным интересам. Я перешёл бы на вечернее отделение, и уверен, что такого рода работа стимулировала бы мою учёбу.

Я говорю больше о том, почему мне это необходимо и что мне это даёт только потому, что больше себе это представляю. А что я могу и умею? Знаю только, что могу многому научиться и постараюсь быть полезным на своём месте.

Я даю себе отчёт в наивности своих предложений, но думаю, что они осуществимы. Уверен, что их осуществление будет полезно, естественно, в первую очередь мне, но и не только…

Мне 25 лет, член КПСС, прописан в Москве.

 

Какая-то интуиция удержала от посылки этого письма. Конечно, я был бы там никому не нужен, а все умствования методологов были мне чуждо по другим измерениям, что осознал позже. Спасал мир открывшейся православной духовности, и помогал микрокосм родных и близких по духу. Время подтвердило мой выбор. Этот эпизод иллюстрирует, в каких полюсах протекала моя жизнь и поиски.

 

Сквозь диплом и разведку

 

Обретение веры безмерно расширило горизонты. «Открытие», что в мировой философии нет ни одного крупного философа-атеиста, убедило в том, что подлинной может быть только философия религиозная. Я с упоением приобщился к великой традиции мудрости. Первоисточниками моих собственных философских исканий были Платон и Библия – Афины и Иерусалим. Я должен был осознать себя в бытии и в истории, сложились параллельные линии интересов: метафизика и историософия. На кафедре истории зарубежной философии изучал европейских мыслителей. Тема курсовой работы – «Монадология Лейбница».  Как ни странно, этот рационалистический текст открыл мне многое нерационалистическое, – может быть, своей логичностью и эстетичностью. Следующая курсовая была по протестантскому теологу Пулю Тиллиху, тема диплома: «Проблема отношения философии и теологии в неопротестантизме Пауля Тиллиха». Но основным интересом была русская философия, не существовавшая для философского факультета МГУ. В учебном плане кафедры истории философии народов СССР не присутствовало ни одного русского философа, изучались «философские» взгляды учёных-натуралистов, медиков, незабываем вопрос в экзаменационном билете: устройство глаза у Сеченова. Я же сознавал, что русские философы совершили грандиозный прорыв, по сравнению с которым европейские осуществляли обработку тылов – систематизировали, классифицировали те смыслы, которые выводила из небытия в бытие русская мысль.

Написание диплома было для меня своеобразной школой отстаивания собственных принципов. Оппонент диплома – профессор Мельвиль, руководитель кафедры истории зарубежной философии, один из факультетских интеллектуалов, спросил у меня, почему в дипломе слово «Бог» пишется с большой буквы. Мне свои убеждения пришлось объяснять сциентистскими приёмами, ибо профессора этой кафедры считали себя подлинными учёными, в отличие от марксистских кафедр факультета. Я завёл речь о том, что понятие «Бог» употребляется в двух языковых традициях. В атеистической традиции это понятие обозначает не существующий предмет, поэтому и пишется с маленькой буквы. В теистической традиции это понятие обозначает Личное Существо, более того – Абсолютное, то есть единственное в своём роде, поэтому – с заглавной буквы. Так как тема моего диплома описывает теистическую традицию, то в её рамках писать слово «Бог» с маленькой буквы было бы неграмотно. Безграмотный подход седовласый профессор принять не мог, поэтому вынужден был оставить меня на этот счёт в покое. Следующая идеологическая претензия касалась классиков марксизма-ленинизма. В ту пору любые труды должны были включать цитаты из триптиха Маркса-Энгельса-Ленина. Понятно, что приходилось долго обосновывать вездесущность классиков и притягивать за уши их тексты. Я пошёл другим путём: вляпал в конце каждой главы диплома цитату классиков марлена на религиозную тему. На это мне оппонент указал, что приведённые цитаты не имеют отношения к тексту диплома. Я с радостью их убрал вовсе, а учёный муж молча проглотил это, – очевидно времена и идеологические нравы уже смягчались. Высокую оценку моего диплома отстояла научный руководитель доктор философии Тамара Андреевна Кузьмина. К ней я обратился потому, что она читала замечательный спецкурс по философам ХХ века, в том числе русских религиозных философов. Познакомившись с моей курсовой, она сказала, что понимает и уважает мой настрой, будет помогать, хотя с такими взглядами мне дальше будет трудно. После окончания университета мы стали близкими друзьями и много вместе пережили и переосмыслили.

Изучение философии побудило к собственным философским обобщениям. Писал много, на разные темы, но, естественно, в стол. Каждую страницу приходилось копировать и прятать по разным тайникам у друзей. (В девяностые друзья Вася с Мариной обнаружили на антресоли в своей квартире давно забытый чемодан с копиями моих рукописей, – один из многих). Как известно, рукописи не горят только на небе, на земле же нужно прилагать невероятные усилия для их сохранения, что удалось сделать во время обыска 1981 года. В 1983 году, очередной раз сбежав на несколько дней от семьи для работы, услышал по радио «Немецкая волна» о публикации в парижском журнале «Вестник РСХД» статьи московского учёного Виктора Аксючица «Поэтическое богословие Марины Цветаевой», – для меня это было равнозначно Нобелевской премии. С того времени меня публиковали в эмигрантских, затем европейских изданиях, отечественного же читателя пришлось ждать больше десяти лет.

 

А в это время: с сыном Федей. 1987 год

 

В конце обучения в МГУ меня вызвали в университетский партийный комитет для беседы с очень солидным человеком. Внешностью он напоминал разведчика Абеля. Сказал, что его ведомство набирает выпускников для продолжения трехгодичной учебы в Подмосковье и дальнейшей важной государственной работы за границей, при полном обеспечении семьи. И что он просит меня как секретаря студенческого партбюро дать характеристики кандидатам. Я говорил обо всех только положительное, употребляя профессиональную психологическую терминологию, которую усвоил у талантливейшего психолога Майи Захаровны Дукаревич. В конце длительной беседы «Абель» спросил: а как, Виктор Владимирович, вы относитесь к тому, чтобы самому пойти учиться на ответственного государственного работника? Я сказал, что подумаю. Как я понял, это какая-то из спецслужб вербовала кадры для внешней разведки. Сразу же позвонил Майечке и попросил описать мне какой-нибудь легкий психиатрический диагноз, чтобы, с одной стороны, не мобилизовали в разведку, с другой же – не загребли в психушку. Затем позвонил «Абелю» и сказал, что начинаю курс лечения какого-то устойчивого невроза. Он вежливо попрощался, и больше с этими предложениями не докучали.

Меня приняли в аспирантуру кафедры зарубежной философии с темой кандидатской диссертации: «Проблема человека в неопротестантизме Пауля Тиллиха и экзистенциализме Николая Бердяева». Но через несколько месяцев мне сказали доверительно, что был крутой звонок из КГБ, после чего по тихому вычеркнули из списка аспирантов с негласным запретом работать по профессии.

 

Самиздат и КГБ

 

Книги

 

На себе испытав спасительность запрещённой литературы, в 1976 году я организовал со своим товарищем Сашей Зеленцовым религиозно-философско-политический самиздат. Я в качестве как бы главреда разыскивал у друзей и знакомых тамиздатские книги русских религиозных философов и отдавал Саше в «печать». Тиражи по тому времени были большими – сотни экземпляров одностороннего ксерокса в твёрдом переплёте. Будучи парторгом курса я давал однокурсникам читать и распространял русскую философию и политическую литературу вплоть до «Архипелага ГУЛАГа». Господь хранил до времени. С энтузиазмом формировал и свою библиотеку. Но недолго ниточке виться. Летом 1979 года Саша примчался с выпученными глазами и сказал, что его допрашивали в КГБ и спрашивали про меня, посоветовал убрать из дома запрещённую литературу. Я отреагировал вяло. Через несколько дней, подходя к своему дому, вижу Сашу, выкатывающегося из подъезда с двумя неподъёмными чемоданами. Он стал ругаться, что вновь после допроса и что вот-вот приедут ко мне, а моя квартира полна там- и самиздатом, поэтому он покидал, что мог, в чемоданы и нужно ехать куда-нибудь прятать. Я поддался ажиотажу, что бывает редко. По законам детективного жанра мы несколько раз меняли такси в разных местах Москвы (чем, наверняка, привлекали внимание). Привезли чемоданы к моему товарищу Мише Гусеву, который согласился взять их, а затем попозже вечером отвезти другому нашему приятелю. Я просил его, в случае чего, не скрывать, что это мои чемоданы. На следующий день звонит жена Миши и говорит, что он пропал. Как потом выяснилось, не мудрено, что его сцапали. Представьте картину: одетый в туристические лохмотья близорукий бородатый очкарик с двумя неподъёмными чемоданами бродит под окнами нового дома и поминутно смотрит наверх (ждал, когда уйдёт тёща приятеля, и ему подадут знак). Естественно, им заинтересовалась милиция. Через три дня жене Миши звонят из милиции (окажется, что его забрали в тот же вечер), дают ей и его отцу встречу с ним и говорят, что они его больше не увидят (сгноят в тюрьме), если тот не признается, чьи это чемоданы. Миша твердил, что их оставил его слабо знакомый Николай из Ленинграда. Его жена тоже не выдала нас, но со страху сожгла на газовой плите томик «Архипелага ГУЛУГ», который я им дал почитать. По прошествии трёх суток Мишу отпустили и попросили сообщить, когда придёт хозяин чемоданов. Миша звонит мне вечером, мы условились тут же встретиться на станции метро Лермонтовская. В зале я обратил внимание на множество милиции и бестолково толкающихся туда-сюда молодых и не очень людей в штатском. Миша, съезжая с эскалатора, тоже это заметил и дал мне знак не подходить. Мы, не сговариваясь, стали на расстоянии друг от друга, пропустили несколько поездов, когда я нырнул через закрывающиеся двери в уходящий поезд, Миша прыгнул в другой вагон. Я выхожу и кружу по городу, Миша за мной, я иду в сквер, усаживаюсь в полумраке на скамейку в глухом углу, Миша подходит и рассказывает о своих мытарствах. Через минуту на соседней скамейке образовалась компания трёх подвыпивших мужчин, я подумал: неужели они так профессионально и так бессмысленно работают, – нас-то что ловить. Миша рассказал о ежедневных допросах и угрозах, передал мне телефон, по которому я на следующий день позвонил и сказал, что хочу забрать свои чемоданы с литературой.

Меня пригласили в районное отделение милиции. В кабинете начальника отделения за столом сидел человек в штатском, начальник отделения – рядом на стуле. Меня вежливо расспрашивают о чемоданах. Я всё понимаю: мои драгоценные книги никогда не вернут, но их очень жаль, и я пытаюсь использовать хоть какой-то шанс. Спрашивает, зачем мне такая литература. Говорю, что в аспирантуре МГУ по теме диссертации «Проблема человека в неопротестантизме Пауля Тиллиха и экзистенциальной философии Николая Берядева» она мне необходима, в библиотеках её нет, поэтому покупал на чёрном рынке, читать никому не давал. Спрашивают: а зачем политическая литература? Отвечаю, что любознательный и очень интересуюсь, никому читать на давал. (Уголовно преследовалось не хранение литературы, а её распространение). Они удивились, что я учусь в аспирантуре (на следующий день меня из неё и вычеркнули). Предложили написать заявление с описью книг для их возвращения. Опять же, всё понимаю, но иду на уловку со слабой надеждой на чудо. Забавно звучит перечисление майором милиции названий книг, которые человек в штатском записывает в протокол: Николай Бердяев «Истоки и смысл русского коммунизма», Авторханов «Тайна смерти Сталина», «Программа Народно-трудового союза – НТС», Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ»… В конце штатский говорит мне, что должен подписать бумагу у начальства, после чего мне всё вернут. Вернувшись, говорит, что начальник уехал, поэтому мне за чемоданами придётся зайти завтра. Завтра в этом же кабинете уже за своим столом сидит начальник отделения, который с равнодушным видом спрашивает: что надо? Я с глупым видом: хочу получить свои чемоданы. – Какие чемоданы? – С моими книгами. – Какими книгами? После нескольких кругов он: вы что, не поняли, что произошло, идите отсюда, понадобитесь, вас вызовут.

Я понял, что хватит дальше мучиться двоедушием, и решил порвать с официозом. Не стал писать каких-либо заявлений, – зачем как-то взаимодействовать, если уже не считаю себя членом КПСС. Но когда перестал «ходить в партию», партия стала ходить ко мне. С моим выходом у них образовался большой скандал. Я был секретарём партийной организации курса, неплохо учился, меня рекомендовали в аспирантуру, – в общем, человек заметный, не смикшируешь. По уставу КПСС при исключении требовалось моё присутствие, без меня откладывают два раза и только на третий могут исключить без меня. Так повторялось на каждом уровне рассмотрения персонального дела: партком философского факультета, партком МГУ, районный комитет КПСС. Перед каждым уровнем ко мне посылали переговорщика, чтобы договориться исключить по-тихому. Сначала прислали моего товарища однокурсника Женю, аспиранта по историческому материализму. Он говорил: не дури, ты талантливый учёный, тебе нужно преподавать и заниматься наукой, как же ты думаешь без партии! Говорю: как-нибудь обойдусь, с философией в особенности. Он удивляется: ты что, коммунистический режим на века, а ты так недальновидно себя ведёшь. Думаю: вполне дальновидно, говорю, что недолго осталось ждать. Он очень удивился. Сейчас Женя доктор наук и заведует кафедрой на философском факультете МГУ. Потом приходил молодой доцент, увидел книги на полках, портрет Солженицына на стене, говорит: понимаю ваше умонастроение, но надо в партии хорошим людям делать хорошее дело. Говорю: дальше без меня.

 

 

В конце приходит старая большевичка – член партийной комиссии горкома, – это такой «орган партийной совести». Сначала ведёт себя чрезмерно доброжелательно, гладит по головке маленьких детей, расспрашивает о житье-бытье, вопрошает: как же вы, такой успешный, уходите от всего непонятно куда, вам же партия столько дала, почему вы в неё даже не приходите. Говорю: зачем, если себя не считаю. Она: ну придите, партбилет, хотя бы сдайте. Я: да вот он, и вынимаю из стола. Она: как же, вот так, прямо здесь? Я: а почему нет. Тогда она: какой он (партбилет) у вас ухоженный, значит берегли. Я: да просто в обложке лежал. Когда благонравные темы исчерпались, она стала озираться и в моём кабинете увидела иконы. Завопила сразу: вот в чём дело, да вам не место в партии. Я: да я о том же. Бранясь на ходу, уже у лифта обернулась к снующим детям и взвизгнула: и всё-таки они будут с нами. Подумал: бедная, одной ногой в могиле, пора бы о душе подумать. Происходило это в 1979 году.

 

А в это время: с дочуркой Варенькой. 1978 год.

 

Обыски, допросы

 

С конца семидесятых началось андроповское ужесточение, друзей обыскивали и некоторых сажали, с каждым разом срок давали побольше. Я собирался при угрозе ареста сбрить бороду и длинные волосы и уйти «в подполье». Дождался своего обыска и я. Чувствовал, что петля сжимается, поэтому квартиру в меру почистил – спрятал на квартирах друзей самое ценное: некоторые книги и свои рукописи. Старшую дочь Ину проинструктировал: когда утром идёт в школу и выводит Варюшу и Федюшу в детсад, чтоб без меня не открывала на звонки. В то время по Москве ходили толковые самиздатские инструкции: как вести себя с чекистами. Обыски, как правило, устраивали в среду часов в 8 утра. Ибо в понедельник – подводили итоги и ставили задачи, во вторник – назначали объект разработки и формировали группу. На следующий день и приходили – не очень рано, чтобы самим выспаться, и не очень поздно, чтобы объекты не ушли на работу. В 1983 году в среду в утренней дреме (ложусь-то спать поздно – после укладки детей в самый раз поработать за столом) прислушиваюсь, как Ина одела младших, выставила их за дверь и стала одеваться сама. Отметил – замок защёлкнула. В этот момент длинный звонок. Вскакиваю в халате, приоткрываю дверь на цепочке и вижу «шкафы» – мужиков шесть, среди которых мои малыши в пальто и зимних шапках озираются с любопытством вверх. Захлопываю дверь, кричу, что одеваемся и под звонки бужу жену Лялю: отрывай листки из записной книжки и жги в унитазе. Пытаюсь припрятать что-то ценное (печатное), пробегая мимо туалета, вижу, как Ляля сомнамбулически отрывает страничку, зажигает спичку, ждёт, когда догорит листок, вновь отрывает страничку, зажигает спичку… Я кричу, что не так, она: сам сказал, что каждую страничку, я разрываю книжку на страницы в унитаз и поджигаю костёр. Пробегая мимо двери на звонки и стук, кричу: подождите, оденемся. Наконец, открываю, злобно спрашивают: почему не сразу; говорю: одевались; они: видим как; и тут осознаю, что я в рваном халате на голое тело. Следуя самиздатской инструкции, прошу у них документы и ордер, пытаюсь что-нибудь разглядеть. Спрашивают: почему в квартире дым; я: вы пользуетесь голландскими дезодорантами, а мы жжём в туалете газетку. Сажают меня посреди кабинета и начинают многочасовой обыск. Возмущаются: у вас за диваном много пыли. Отвечаю: не предупреждали о визите, «гости дорогие». Читаю молитву, затем озираюсь, вижу, что стол и вокруг уже обыскали, складывают на стол назначенное к изъятию, разбрелись по квартире, на диване дремлют двое пожилых понятых, штатский внимательно рассматривает книги в шкафу. Сугубо помолясь, подхожу к столу, делаю вид, что навожу порядок после их разгрома, открываю ящик стола и складываю в него некоторые из изъятых ими книг и страниц. В этот момент исковик книжного шкафа оглядывается, смотрит на меня невидящим взглядом и отворачивается. Слава Богу, удалось спасти кое-что ценное. Ажиотаж искателей вызвала находка: металлические круглые бабины для хранения киноплёнки, в которых аккуратно разложены свёрнутые фотоплёнки с приложенными списками сфотографированных на них книг. Выехавшие в Израиль знакомые отдали нам свои сокровища: безобидные и недоступные в печатном виде книги, в том числе доктора Спока и Штейнера. После нескольких часов штатский звонит по телефону и говорит, что ничего такого не нашли. Следуя приказу из трубки, возобновили сугубо, – стали пересыпать крупу, рукой полезли в унитаз. Опять звонят начальству, те требуют, чтобы меня привезли к ним. Я говорю, что согласен, но нужна повестка, и чтобы было указано – как обвиняемого или как свидетеля и по какой статье. Те говорят: этот оказался «учёный», ну мы тебя! К делу приступает дремавший до того майор милиции, который показывал документы и как бы был здесь старший, на самом деле – на побегушках у штатских анонимов. Майор кричит: непослушание власти, щас вызову соседей как понятых, составим протокол, посадим. Я своё: согласен, но… Он зовёт Лялю, которая для успокоения шила на машинке на кухне, и выкрикивает, указывая на меня перстом: примите меры, ваш муж пытается перед нами демонстрировать свою мужскую силу. Ляля хохочет, мужики озираются. Поехали за повесткой. Я пользуюсь паузой и их расслабухой, звоню другу Глебу и говорю: у нас «гости дорогие» (пароль из стихотворения Мандельшама «Ленинград»: И всю ночь напролёт жду гостей дорогих…); в такой момент кажется, что заходят по всей Москве, и может, кого удастся предупредить. Глеб мчится ко мне. Первым приезжает огромный капитан милиции, вручает мне повестку и свирепо готовится ломать. Но по «инструкции» я знаю, что с ними ни в коем случае нельзя грубить (изобьют, и будут «правы»), только интеллигентно и аргументировано. Говорю, что я законопослушен, беру авоську с тёплыми вещами, колбасой и хлебом, которые приготовила Ляля, – кто его знает, куда попадёшь и когда вернёшься. Привозят в районную прокуратуру, вхожу, помолясь. Следователь протоколирует допрос на пишущей машинке. Спрашивает про некоторых осуждённых, про отца Дмитрия Дудко, про Петра Старчика… Так как в повестке указано, что я прохожу свидетелем по делу некоего поэта Сенина (статья 90-1 УК – заведомо ложные измышления, порочащие советский строй), то на каждый вопрос правомерно отвечаю, что не имеет отношения к делу, потому ничего не могу сказать. Следователь кричит, что слишком умный, и что рога мне обломают. Но вымотался он первый и повёл к прокурору. Тот начал как «добрый следователь»: читал ваше дело, понимаю ваш религиозный настрой, я войну прошёл до Берлина, видел, что в русских деревнях в избах грязь и тараканы, а в белорусских чистота и в углу иконы, на перекрёстках часовни или кресты (прокурор, конечно, не хотел сознавать: это потому, что до белорусских деревень ещё не докатилась кровавая пагуба коллективизации), вы, наверное, поэтому с детства верующий… Какой вы красивый, умный и образованный молодой человек, такие талантливые люди нужны стране, здесь вы, очевидно, случайно, мы вам поможем, а вы нам помогите… Я вновь занудствую: в повестке указана статья, а мне задают вопросы не по статье. Прокурор кричит, что я непонятливый и чтобы на меня заводили уголовное дело за тунеядство^[2]. (Не тут-то было: я заранее оберегался от этой статьи, – заключал осенью договор о строительстве в каком-нибудь совхозе-колхозе Курганской области, клал туда трудовую книжку, после сдачи объекта следующей осенью забирал с записью о годовом пребывании строительным рабочим). Отпускают. Приезжаю домой, обнимаемся с Глебом, он смеётся, – Ляля отправляла меня с хлебом и салом, а я тащу домой сумки с продуктами, которые закупил, возвращаясь с допроса.

 

Во время обыска сидел в этом кресле

 

Запомнились встречи с «добрым» следователем КГБ майором Гусевым, который вёл интеллектуальные беседы, конечно же, в интересах своего ведомства. Однажды он выразил «удивление», – как я, судя по всему, умный и талантливый человек, могу верить в Бога. Ответил, что в истории мировой философии нет ни одного атеиста, все крупные философы так или иначе были людьми с религиозным мировоззрением. Он назвал ряд имен, которых в советских энциклопедиях относили к философам – атеистам-материалистам. На что пришлось указать, что те, кого у нас считают атеистическими философами, сами не сознавали себя философами, и современники не считали их таковыми; это были естествоиспытатели, медики, экономисты, в лучшем случае публицисты или политические мыслители, фиксирующие свои размышления в письмах, дневниках или статьях. Гусев: а Энгельс и Маркс? Я: ни они не считали, ни их не относили. Гусев: а кто же они, в таком случае? Я: Энгельс – талантливый публицист, Маркс, в лучшем случае – талантливый экономист. А Ленин? Пришлось рассказать, что «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина представляет собой сплошную ругань по поводу цитат из работ второстепенных философов Маха и Авенариуса; а «Философские тетради» – это конспект некоторых работ некоторых философов, по большей части не первого ряда, с которыми сорокачетырёхлетний Ленин впервые познакомился. Собственно ленинское – это множество подчеркиваний, различных значков на полях, типа – «нота бенэ», но более всего – разнообразных бранных слов. Так, что Ленин (по логике имел в гимназии четвёрку) не подавал признаков философского мышления, а был гениальным политиком. То соображение, что это – гениально беспринципный политик-людоед, я оставил при себе… Однажды Гусев огорошил меня: мы же с вами – православные. На моё недоумение он пояснил: ну, они там – католики и протестанты, а мы русские – православные; только вы верующий православный, а мы православные атеисты…

Избежать тюрьмы и, вместе с тем, самосохраниться внутренне помогло солженицынское – не верь, не бойся, не проси. Однажды Гусев вызвал, привёл в большой кабинет, в котором человек шесть, в углу – угрюмый с тяжёлым пристальным взглядом (потом знатоки мне объяснили, что это их ведомственный типа «экстрасенс»). Была тогда одна из форм нейтрализации инакомыслия, – по указу Президиума Верховного Совета вежливо предложили дать подписку о «неучастии», что освобождало от ответственности за «преступные» «измышления» и предупреждало о недопустимости тех же последующих. Я сказал, что по опыту «взаимодействия» с КГБ впредь отказываюсь от всех форм взаимодействия, в том числе от оставления подписей. Гусев повёл в другой кабинет выяснять, какой опыт имею. Я рассказал об истории с изъятыми чемоданами с литературой. Он сказал, что это неправильно, и он сделает всё, чтобы мне всё вернули. Через две недели вызывает, отдаёт мои записные книжки, фотографии Владимира Соловьёва, отца Дмитрия Дудко, а про книги говорит, что они уже уничтожены и потому в этом, к сожалению, помочь не может. (Позже я слышал, что некоторые из моих книг появились на чёрном рынке; всё же – человеческое в органах постепенно вытесняло нечеловеческое). Тогда я рассказал, что моему другу-учителю Всеволоду Катагощину калужское КГБ тоже предложило подписаться под Указом. После того, как он написал: так как никогда не измышлял и не участвовал, то и впредь не собираюсь, – ему сказали, чтобы собирался в тюрьму. А Всеволоду в тюрьму нельзя, потому что он гениальный философ, престарелый, слаб здоровьем, отморозил руку юношей на фронте. Поэтому мы собираемся по этому поводу устраивать пикет у приёмной Президиума Верховного Совета. Гусев сказал, что инициативы его калужских коллег, по меньшей мере, не профессиональны, поэтому он просит повременить с пикетом и попытается помочь. И действительно помог, – «ошпаренный» Всеволод примчался через несколько дней и рассказал, как в калужском КГБ ему вежливо сообщили, что по рекомендации московских коллег его пока трогать не будут, так как «подписку» всё же дал. На следующий день Гусев позвонил и спросил о Всеволоде, я поблагодарил за помощь, он пригласил встретиться неформально – в кафе или дома за чаем. Я ответил, что там и там встречаюсь только с друзьями, а поскольку, при всём отношении к нему, мы таковыми не являемся, то встречаться мы можем впредь, как и ранее, только по повестке, и чтобы было указано: в качестве кого и по какому делу. Я оказался неблагодарным, он больше не звонил, и последствий не последовало, – может быть, в их ведомстве некоторые уже чувствовали запах перестройки. Жена Ляля назвала эту операцию – «Орфей спускается в ад».

Много лет спустя в 1990 году на Съезде народных депутатов России в Большом кремлёвском дворце ко мне подошёл солидный мужчина: я был первым секретарём Калужского обкома КПСС, мне о вашем деле докладывал руководитель областного КГБ, – паршивый был тип, ради генеральской звёзды на погонах мастерил из вас антисоветскую группу… Без комментариев.

 

 

Шабашка

 

Всеобщий развал и «поправочная экономика»

 

После того, как в 1978 году я вышел из КПСС, меня КГБ изгнало из аспирантуры философского факультета МГУ и негласно наложило запрет на профессию: о работе преподавателем философии или научной деятельности не могло быть и речи. Чтобы кормить детей, я, используя опыт командира студенческих стройотрядов, организовал несколько строительных бригад сезонных рабочих – шабашников.

 

Командиром студенческого стройотряда на Зейской ГЭС. Лето 1974 год

На собрании студенческого строительного отряда философского факультета МГУ, я – командир, справа Серёжа Никитин – комиссар (ныне – многолетний руководитель Торговой палаты России в Германии). Зейская ГЭС, 1974 год.

Разборка с местным прорабом. Зейская ГЭС.

Подведение итогов дня с бригадиром стройотряда.

 

В Зее узнал, что сначала там строилась «первая в мире» насыпная плотина. Первый же паводок снёс «плотину» вместе с посёлком, который строили в дельте реки. Затем ускоренными темпами стали строить железобетонную. Чтобы побыстрее – не вырубили лес в зоне водохранилища. Японцы предлагали вырубить бесплатно – за древесину, наши отказались – чтобы капиталистам было хуже. В результате когда мы – командиры стройотрядов – катались с руководителями стройки по водохранилищу, – через каждые пять минут судно но подводных крыльях останавливалось и матросы баграми стаскивали с подводных крыльев топляки, которые загнившими плавали в метре под водой. Рыба в водохранилище от гниющей древесины не водилась. Такая вот плановая социалистическая экономика.

Естественно, без доли авантюризма никакого эффекта шабашная эпопея не дала бы. После первого курса с Витей Шаповаловым (ныне доктор философских наук, профессор МГУ), который был старше на два курса, организовали интернациональный студенческий строительный отряд: 120 человек из двенадцати стран социализма. Строили в Калининской (ныне Тверской) области в зверосовхозе шеды – клетки для песцов. К концу лета посоветовались с Виктором и решили просить за работу по тысяче на нос – 120 тысяч рублей. Молодой решительный директор совхоза (недавно присланный работник министерства, очевидно, со связями), симпатизировал бедным студентам, вызвал прораба и распорядился писать наряды на заявленную сумму. Если бы он урезал наполовину, то это была бы нормальная зарплата для студентов, а так – получилось очень большая, учитывая, что многие иностранцы работали по две недели. В общем, денег в районном и областном банке не хватило на выплату нам. Выписали аккредитивы на девять человек по десять тысяч рублей, поехали в Москву на совхозном автобусе. В Москве в первой же сберкассе: аккредитивы на большую сумму выплатить можете? – Конечно, сколько надо, столько и выпишем. Но затем оказывалось, что сумма всё же для сберкассы запредельная. Так мы доехали до центральной сберкассы (ныне там Центральный телеграф), но там – та же история: на первый вопрос ответили с энтузиазмом: конечно, есть, но когда услышали о сумме сказали, что можно, но только завтра – они закажут в госбанке. На следующий день я набил большой портфель большими пачками купюр и мы возвратились в стройотряд. Зарплату стройотряду выдавали на следующий день, поэтому портфель я положил под кровать, рядом топор – для охраны. На следующее лето работающий в моих бригадах капитан ОБХСС о нашей истории сказал: повезло, что преступный мир не узнал, иначе непременно бы взяли – вооружённых инкассаторов берут с суммами в десять раз меньшими, а тут везут огромные деньги невооружённый молодняк.

Работал около десяти лет в центральных областях России, на Украине, на Кавказе, на Урале, в Западной Сибири, в Казахстане, на Дальнем Востоке. Приходилось строить практически всё, что есть в сельской местности: жилые дома, коровники, зерносклады, гаражи, мосты, теплотрассы, дороги, клубы, памятники погибшим воинам – их построили несколько десятков. Там я столкнулся с реальной «статистикой» потерь в Великой Отечественной. В Курганской области в каждом колхозе или совхозе было от 300 до 2000 погибших, списки которых мы вырезали в бетоне. Нередко подходили старушки и плакали, притулив голову к фамилии своего родного. Мы спрашивали: сколько возвратилось? Ответы были ошеломляющие: по несколько человек из сотен ушедших. Каково мне после этого слушать некоторых «учёных» и коммунистов, что Сталин – вождь Победы?!

 

В Курганской области

 

Предпринимательская деятельность тогда была уголовно наказуема, поэтому наряду с организацией дела самому пришлось освоить разные профессии и работать руками. Одновременно как организатор (менеджер, как сказали бы теперь) решал проблемы с самыми разными людьми: от бульдозериста и председателя колхоза до секретаря обкома и заместителя председателя Госплана, у которого приходилось выбивать материалы для наших строек. Получил большой опыт познания страны «по горизонтали». Поражала степень разрухи. Во всех хозяйствах были большие кладбища сельхозтехники. В коровниках – грязные тощие коровы. Из полуразваленных свинарников разбегались по округе одичалые свиньи (зачем огораживать – всё равно сбегаются на корм), непрерывно пьяные выродившиеся беззубые пастухи и свинарки. Бездорожные дороги осенью засыпаны вытряхнутым из кузовов зерном, – раздолье для жирных ворон. В некоторых районах я видел асфальт только у райкома, естественно, что при дожде и непролазной грязи молоко вывозили тягачами или оно скисало. Дети не учились, больные не вывозились…

Приобрёл я и опыт познания вертикали власти, которая давно была пронизана «человеческими» отношениями, дополняющими и корректирующими мертвые официозные связи. Руководители каждого ведомства в сельской местности – райкома, исполкома, банка, милиции – были негласно на кормлении при каком-нибудь колхозе или совхозе; крыша по мере возможности приоритетно рассматривала интересы подшефных: банк выплачивал зарплату в первую очередь своим, райком награждал своих, а райисполком выделял технику своим. Почти в каждом хозяйстве были неучтенные поля, коровники, свинарники, что позволяло руководству самим подкармливаться и подкармливать рядом стоящих – по бартеру менять продовольствие на гвозди (все виды строительных материалов, которые официально в сельское хозяйство не выделялись), а также вышестоящих – ублажать начальство и опять же по бартеру получить необходимые преференции. Со временем аэрофотосъемка ограничивала эти возможности, но крестьянская смекалка находила другие схемы выживания. В целинной Кустанайской области видел, как на сбор урожая мобилизовывался весь состав милиции, КГБ, пожарников, которые пытались отследить, начиная с поля, каждую машину с зерном – чтобы не увозили «налево». Захожу к директору крупного зерносовхоза после районной радио-планёрки, тот злой донельзя: продразвёрстка, твою мать. Оказывается, новый секретарь райкома приехал в поле и раскидал снопы соломы, в которых припрятывалась часть намолотого зерна – для собственных нужд. Я спрашиваю: откуда секретарь райкома узнал? Отвечает: да он до недавнего времени работал директором этого совхоза и сам делал то же самое. Такая вот была «плановая» экономика.

Казахские степи и посёлки производили удручающее впечатление. Растительность на большей части земли напоминала свиную щетинку, деревьев почти не было местами до горизонта. В посёлках зелени тоже не было, улицы – барханы песка и пыли, продуваемые бесконечными ветрами, между ветхих домов-бараков иногда зеленоватые лужи – пруды. Однажды на банкете по случаю сдачи объекта в Кустанайской области главный бухгалтер совхоза рассказывал, какая удивительная природа была здесь в его детстве, трава была выше его роста – первоклассника… Я вспомнил штудирование истории КПСС, в стенографическом отчёте пленума ЦК КПСС 1957 года речь Маленкова – члена разоблачённой к тому времени антипартийной группы: мы, антипартийная группа, относительно освоения целинных земель были не правы, мы предлагали растянуть это на много лет, ибо сначала хотели провести дороги, электричество, подготовить подобающих технику и специалистов, разработать специальный семенной фонд, построить зернохранилища… Но под руководством ленинского Центрального Комитета КПСС целина была освоена за год-два, получены небывалые урожаи… Действительно небывалые на плодородной земле урожаи большей частью сгорели в кучах, ибо не на чем и не по чему их было вывозить, некому обрабатывать, негде хранить… Вспаханные многотравные степи через несколько лет превратились в полупустыни, невиданные до того времени суховеи снесли плодородный слой…

 

С поздней осени до весны нянчил детишек, с упоением читал и писал, общался с друзьями. У меня в квартире: поэт Ольга Седакова, композитор Валерий Котов, скульптор Саша Лазаревич.

 

Саша А

 

Ценным было познание нашей чёрной, или поправочной, экономики, благодаря которой в сельской местности вне плана и без централизованных ресурсов строилось большое количество жизненно важных объектов. Уже в тех условиях формировался тип деловых людей, раскрепощение которых началось в эпоху кооперативов. В конце семидесятых в полуразваленной избушке в глухой деревне Курганской области вместе с нами поселили двоих шабашников из Челябинска. Со смышлеными парнями разговорились и ночами напролёт обсуждали религиозные и политические вопросы. Мой анализ ситуации в стране заканчивался выводом, что скоро коммунизм рухнет. Никто не верил, но особенно не защищали. Среди них был Саша А – ныне успешный бизнесмен, бывший член Совета Федерации и депутат Государственной думы. В лице его и компаньона Жени я встретил новый тип зарождающегося предпринимателя. Затем я отметил типичные черты этих разных парней в разных местах страны: не только инициативны и креативны, но и не рвачи, доброжелательны, с лёгкостью помогают. Модель их одного из бизнесов была незамысловата, беспрецедентна и эффективна. Брали письмо первого секретаря обкома партии председателю Госплана и Госснаба: в связи с постановлениями последнего съезда и пленума ЦК КПСС для выполнения продовольственной программы страны просим выделить из государственных фондов много тонн дюралюминиевого профилированного настила для строительства зерноскладов.

Надо сказать, что в чёрном суглинке бездорожья Курганской области нередкие большие урожаи зерновых большей частью гибли под открытым небом, – складов почти не было, горы зерна или сгорали, или прорастали под дождём. Поэтому те хозяйства и те области, которые принимали программу А – оказывались на коне, ибо спасали урожаи. Схема была такой: жёстко лимитированный металл, который в сельское хозяйство планово не выделялся, отписывался в область с завода изготовителя. Металл исправно поставлялся на станцию разгрузки, доставлялся в колхозы-совхозы, где предварительно строились бетонные площадки, над которыми четыре человека сваривали большие лёгкие ангары-зернохранилища, – загляденье при развале вокруг. Технику для транспорта, бульдозеры и автокраны предоставляли государственные автоколонны и сельхозтехники на левые работы. Сотрудники Госплана и Госснаба, руководство завода, железной дороги, сельхозпредприятий – все были в деле. Здесь все работали лучше, ибо получали больше, чем у государства. Руководители хозяйств, помимо премий, получали ордена. Саша и Женя открывали все двери всех начальников области как дорогие гости. Женя был вскоре убит первыми рэкетирами-вымогателями – теми, кто не был способен работать производительно.

Однажды Саша позвонил в мою московскую квартиру в Тёплом Стане и сказал, что смотрит из дома напротив в мои окна. Я: этого не может быть, это дом для курсантов ка-гэ-бэшников. Он приходит в гости и рассказывает забавную и показательную историю. Решил обставить свою четырёхкомнатную квартиру в Челябинске. Но московский дом мебели продаёт роскошные мебельные гарнитуры только тем, кто имеет московскую прописку, – это борьба со «спекуляцией». Курсанты высшей школы КГБ временно прописаны в доме напротив, поэтому имеют право покупать и покупают не на свои деньги и не для себя гарнитуры, разгружают их, как требует закон, в свои квартиры, на следующий день подлинный хозяин увозит их к себе, – такой первый опыт бизнеса будущих служителей щита и меча. Через полгода я приезжаю в Челябинск. Саша приглашает пожить к себе. Квартира шокирует: мебели никакой, только раскладушки, старые столы и табуретки, вместо роскошных люстр – висят лампочки. Саша объясняет, что сел на хвост ОБХСС (отдел борьбы с хищением социалистической собственности), пришлось срочно всё продать. Два холодильника заполнены чёрной и красной икрой, вдоволь шампанского и коньяка, в общем, весело пожили.

 

Федюша и Варенька. В унылой депреснутой шабашке ласкал душу думой о детишках

 

 

Загадочная поездка в Грозный

 

По всей стране в сельской местности шабашничало много кавказцев. Они строили объекты попроще. Между русскими бригадами и ими было некоторое отчуждение, но не до вражды. Плохая репутация была у ингушских бригад, – они использовали «рабов»: маргиналов, бомжей, или тех, у кого могли отобрать документы. Со мной случилась история очень интересная и до конца не понятная мне до сих пор. Однажды весенней договорной кампанией я месил грязь по окраинам Курганской области. Жил в убогой районной гостинице в четырехместном номере. Один из постояльцев был чеченец, – тоже искал договоры своим бригадам. Дня три Руслан присматривался ко мне и моим эскизам памятников погибшим воинам, затем предложил поехать с ним в Грозный, обещая найти заказы в Ставропольском крае. Через неделю я был у него в кирпичном многокомнатном доме с высоким кирпичным забором, металлическими воротами, – на улице Чапаева дом 12. Меня принимали как дорогого гостя, ухаживали его дочери, показали весь дом, в котором была приготовлена большая меблированная комната для семьи сына, который ещё служил в армии и не был женат. Водили на родственные застолья, за которыми запросто обсуждались межклановые разборки со стрельбой, резнёй и смертями.

Через несколько дней гостеприимный хозяин посадил на свои жигули и повёз по ставропольским просторам. Дня три не находили ничего. Наконец он говорит, что повезёт меня в оазис – очень богатый совхоз. Это оказалось действительно образцовое хозяйство, директор которого – герой социалистического труда – дружил с самим первым секретарем Ставропольского крайкома. Михаил Сергеевич Горбачев прилетал к ним на вертолёте на отдых и возил делегации взглянуть на образцовое хозяйство. В общем, в этом месте я получил заказы на несколько лет: памятник, художественное оформление клуба, спорткомплекса, бассейна. По всем понятиям я должен был Руслану от 10 до 20 процентов от договоров, но он категорически отказался от участия в доле и от любых форм вознаграждения за большую проделанную работу. Он тепло распрощался со мной в ставропольском совхозе, обещал наведаться в гости в Москве, – и больше я его не видел. Подобной степени спонтанного участия, отзывчивости, верности чужого человека я не встречал.

 

 

Бремя свободы

 

Однажды жарким сентябрьским днём я возвращался с полугодичной шабашки из Кургана со старым рюкзаком, наполненном заработной платой на наши бригады, – около тридцати тысяч рублей, по тем временам очень большие деньги. На Казанском вокзале меня останавливает милиционер для проверки паспорта. Пока он очень внимательно разглядывал документ, я осознал, что, если меня заберут в отделение, оттуда я, скорее всего, живым не выйду, – слишком заманчив куш в моём рюкзаке, и слишком не защищены ни деньги, ни я. Когда он неохотно вернул паспорт, я весело спросил: почему решили проверить. Он ответил: подозрение в бродяжничестве. И только тут я увидел себя со стороны: длинноволосый, бородатый, чёрный от загара, в выгоревшей рубашке и рваных джинсах, в тапочках на босу ногу (одежда пообносилась на многих стройках), – я не мог не вызывать подозрения. Меня Господь охранил в этой долгой дороге.

Конечно, шабашка была тяжёлой платой за свободу. Я чувствовал себя как пианист, который каждый день обязан бренчать на фортепьяно, но каждый день вынужден колоть дрова. На шабашке я существовал в непрерывной депрессии, особенно от вынужденного общения с номенклатурными работниками. Но спасали книги (читать можно было только ночью или в дороге) и дневник самосознания, с которым не расставался и куда вписывал философские грёзы, приходящие в самых неподходящих ситуациях. Тяжким для меня трудом я приобретал шесть-семь месяцев свободы, творчества и жизни с семьей. Приобретал, конечно, и здоровье, налитую бронзовую мускулатуру – от тасканий вёдер с бетоном.

Впечатления, полученные в бесконечных поездках, становились предметом размышлений. Прогнивший режим держался по инерции и как-то отдельно от людей, которые всё больше жили своей жизнью, по необходимости лишь произнося идеологические пароли. Уже в конце семидесятых годов я был уверен в недолговечности коммунистического строя.

 

 

Молитва современника

 

В трудное время гонений, когда исчезали в тюрьмах друзья, дом терзали обысками, меня – арестами и допросами, угрозами лагерного срока, когда каждую написанную страницу приходилось прятать у друзей, когда казалось – ничто не оставляет надежд на избавление от беспросветного мрака, – Творец даровал другое жизненное измерение, явилась мне молитва, в которой я обрёл упование и силы исполнить творческий долг:

 

18.03.84

Молитва современника.

В ночи ду­ша моя, но жизнь моя – свет люб­ви Тво­ей, Гос­по­ди. Теряю силы, но не оставляю надежды, погружаюсь во мрак, но не теряю веры, ожес­то­ча­юсь серд­цем, но ал­каю образа ми­ло­серд­ной люб­ви Тво­ей, Гос­по­ди.

Господи, при­ми под сень Кре­ста Сво­его и дай сил про­нес­ти крест мой. Господи, Открой мою душу стра­да­ни­ям чад Тво­их и умением не те­рять му­же­ст­ва при том. Гос­по­ди, Бог мой, одари меня твёр­до­стью и не­пре­клон­но­стью, и в то же вре­мя со­стра­да­ни­ем и чут­ко­стью, ибо без пер­во­го не­воз­мож­но ус­то­ять, без дру­го­го не­мыс­ли­мо со­вер­шить. Гос­по­дь, Ии­су­се Хри­сте, нау­чи – как ви­деть пол­но­ту и, пе­ре­жи­вая ми­ро­вое бед­ст­вие, не те­рять при­сут­ст­вия ду­ха до по­след­не­го мгно­ве­ния. Господи, Спаситель мой, дай сил, ощу­щая разверзшуюся пред на­ми безд­ну, не ока­ме­неть от горя, но и не по­те­рять спа­сающую на­де­ж­ду.

Гос­по­ди, от­вер­зи ус­та мои, ибо немощен сам я, и ус­та мои воз­да­дут хва­лу Те­бе, ибо пре­ис­пол­не­но серд­це моё Духом Твоим. Гос­по­ди, отверзи очи людей достойных, но ослеплённых. Господи, спа­си ближних моих, за ду­ши коих от­вет­ст­ве­нен я, за­щи­ти нас от об­стоя­ния зла, ибо и са­мые немощные – ча­да Твои. Аминь.

 

 

 

Журнал «Выбор»

 

 

Альманах «Рубежи»

 

Я давно утвердился в позиции: жить в своей стране как свободный человек, явочным порядком расширяя поле свободы. В 1980 году я самиздал альманах «Рубежи», напечатал несколько десятков экземпляров на печатной электрической машинке «Оптима». Остро чувствуя, что Россия и мы на рубеже новой эпохи, на первой странице альманаха привёл этимологию слова «рубеж».

 

Этимологический словарь М. Фасмера:

– край, грань; зарубка, насечка;

– от «рубить», первонач. «метка, зарубка»;

Якобсон указывает, что рубеж – церк. слав. форма по отношению к рубёж – «рубка леса»

Словарь современного русского языка:

– линия, черта, разделяющая смежные области, участки и т.п.;

– граница;

– естественная преграда, препятствие, служащее границей чего-либо;

– о том, что отделяет одно от другого во времени;

– линия обороны, укреплений.

 

Затем шёл манифест издателя.

 

Как жить истинно в этом страшном мире? Сегодня этот вопрос уже не может быть риторическим.

В распаде и разложении современности сконцентрированы все предшествовавшие исторические катастрофы. Как никогда человечество стоит перед бездной самоуничтожения. И каждый наш шаг, бездумный и легкомысленный, неукротимо приближает мир к гибели. Истина – это величайшее бремя. Обретение истины требует невероятного усилия. Но сама жизнь требует от современного человека принятия крёстности истины. Иначе в небытие обрушиваются все наши чаяния и упования, и, кто знает, может быть, во многом и предшествующих поколений.

Что есть Истина? Господствующее научно-позитивистское мироощущение воспринимает такой вопрос как некорректный или даже бессмысленный. Насущные проблемы человеческого существования пытаются разрешить «вынося за скобки» истину о бытии человека. Разве не идиотизм, что для решения проблемы «человек-природа», например, привлекаются усилия учёных позитивистов, для которых не имеет смысла вопрос об истинном бытии человека и истинном отношении человека к природе? Истина едина по сути своей: «Я есмь Истина», – это слова Бога и Человека, и это значит, что Истина не абстрактна, а жива, что она не за «скобками», а в сердце. Вне обращённости к Единству Истины, к её живому Источнику обессмысливается каждый шаг человека.

«Я есмь Истина, Путь и Жизнь» – и каждый выбор и поступок обретает смысл в свете Истины.

Религиозное, то есть в сути своей христианское, жизнеощущение первично. Религия – это «отношение» к Богу, открытость Истине. И современный опыт как никогда показывает, что потеря этого жизненного центра лишает смысла, обращает в небытие все человеческие усилия. Любая конкретная проблема человеческого существования может быть истинно решена только религиозно.

Общность нашей позиции и состоит в том, что создания человеческого существования могут истинно рассматриваться только с точки зрения единства смысла, то есть в конечном итоге, религиозно, христиански.

Истина едина, а это означает, что она и всеобъемлюща. Истина постольку есть, поскольку всё приобщено Истине. Поэтому никакая сфера жизни не может быть исключена из религиозного опыта. Все реальности культуры имеют безусловную ценность. Все формы жизни несут в себе профетический элемент. И если культура во многом утратила ощущение, что изначально и по сути она культ, то религиозная позиция не имеет в своей сущности оправдания секулярности. Религиозный опыт – это опыт целостной жизни. Ни от чего не отвернуться, но ничем не искуситься, а на всём запечатлеть образ Божий. Только религиозный опыт может помочь обрести память секуляризованным слоям культуры. Религиозное жизнеощущение даёт возможность даже на периферии религиозности увидеть извилистые и тернистые тропы к Истине, к Богу.

О чём пророчествуют секуляризованные искусства и науки, от которых зачастую скрыт истинный смысл их движения? И потому: в чём религиозный смысл культуры? Сегодня этот вопрос уже не может быть праздным. И работа на эту тему требует широкого подхода. Поэтому в альманахе будут объединены материалы различных слоёв культуры: философии, литературы, искусства, науки… Не извне открыться секулярной культуре, а изнутри религиозно пережить её. Поэтому авторов при широком спектре из занятий и интересов будет объединять их христианское жизнеощущение.

Истина едина, но многообразна по форме. В нашем сложном мире не все узнают в другом близкое себе. Поэтому, христиане, будем христиански терпимы и открыты к иному жизнепроявлению и будем помнить, что окончательный суд об его истинности принадлежит не нам. Дух Истины дышит, где хочет. Но, безусловно, это не означает провозглашения позитивистского теплохладного индифферентизма, нередко называемого терпимостью. Индифферентизм есть равнодушие к истине как таковой, в том числе и к истине своего бытия. От нас же требуется пламенное служение Истине, только был бы этот пламень Любви, а не костров.

Христианство требует от христиан христианского отношения к иным вероисповеданиям. Приходится признать, что в истории другие религии нередко были более последовательны в воплощении собственных принципов отношения к инорелигиозности, нежели историческое христианство. Христиане вели священные войны с «иноверцами», как того требует ислам, ограждались стенами Закона, как предписывает Тора, наконец, они впадают в буддийское равнодушие и индифферентизм. Но насколько всем нам не хватало и недостает сокрёстности, вселенскости, открытости и любви. Открытость не означает отдание себя иному или смешение. Нарождающаяся новая религиозность  («религия Духа») видится нам не как искусственное соединение всех вероисповеданий, а как полнота откровения в христианстве. Полнота воплощения христианством и тех истин, о которых положительно свидетельствует существование нехристианских религий.

Самосознание личности неотделимо от ощущения своей принадлежности к народу, к национальному, к их истории, культуре, судьбе. В плане культурном и историческом бессмысленно противопоставлять человека реальности национального, так же как абсурдно рассматривать человека на психофизиологическом уровне вне или вопреки его пола, на социальном – вне или вопреки его семье. Отказ от пола, разрушение семьи или нации – есть разрушение одной из основ человеческого бытия. Мы помним, что во Христе нет ни эллина, ни иудея. Но, вместе с тем, мы ощущаем, что путь к этому идёт не через отвлечённое сознание общечеловечности, а через конкретные национальные реальности. С другой стороны, необходимо онтологическое различение личности и нации, неподчинение одного другому, признание первичности личности.

Ощущая себя русскими, мы сознаем свою причастность к русской истории, культуре, к трагической судьбе своего народа. Мы хотели бы быть близкими той линии в Русской Идее, которая выражена именами Сергия Радонежского, Нила Сорского, Тихона Задонского, Серафима Саровского, Пушкина, славянофилов (А. Хомяков, И. Киреевский, Ю. Самарин), Вл. Соловьёва, Н. Бердяева, А. Солженицына… Линия, стержень которой можно выразить убеждением Достоевского: миссия России – обрести в себе всечеловечность, русский постольку русский, поскольку выходят за свои собственные пределы ко всечеловеческому.

Итак, здоровое осознание своего национального предназначения. Но не национал-шовинизм, сводящий все человеческие устремления и упования только к националистическим, и, как следствие, в безумной слепоте утверждающий свою национальную исключительность и превосходство.

Духовный процесс, идущий сейчас в России, наиболее адекватно называется «религиозным возрождением». Возрождение – возврат к истинным истокам: очищение – отделение себя от стихии, терзающей душу России, – сознательно или неосознанно это происходит во всех слоях жизни и культуры. Возрождение – это только начало, рубеж, за которым открываются перспективы ещё не предрешённые. Будущее в наших руках и зависит от нашего самоопределения.

Альманах призван отразить на своих страницах процесс обретения языка различных сторон христианской культуры (церковно-общественной, философской, поэтической, литературной). Сборник готовился в месяцы, когда события очередной раз повернули вспять: аресты, обыски, судилища. Но мы верим, что процесс духовного возрождения необратим.

Что касается формальных сторон сотрудничества в альманахе, то необходимо оговорить следующее.

В сборниках могут быть напечатаны и работы авторов, которые лично могут не согласиться с провозглашенной позицией, или для которых она не актуальна, но работы которых объективно выражают позицию альманаха или близки ей.

Возможность и даже необходимость сотрудничества авторов даже при определённом различии убеждение. Об объективной ценности такого подхода свидетельствуют в XIX веке полемика Самарина и Кавелина, а в наше время – позиция лучшего русского журнала «Вестник РХД».

Авторы рассматривают свои работы не как наделение читающего имеющейся у них истиной, а как попытку поделиться опытом экзистенциального переживания волнующих вопросов и тем. Поэтому незавершённость, открытость, интимность работ не может быть помехой сотрудничества в альманахе. Отсюда же и нерегламентированность форм сотрудничества: пусть это будут и авторские труды, и критические работы, и отдельные высказывания, краткие подборки, и полемика, и рефераты, и проч.

 

Для полноты картины привожу содержание альманаха «Рубежи».

БОГОСЛОВИЕ. ФИЛОСОФИЯ

1. Виктор Аксючиц Реальность Духа
2. о. Дмитрий Дудко Литургия как жизнь и как судьба
3. Михаил Егорьев Право в его отношение к нравственности
4. Ольга Седакова Памяти героини

ПОЭЗИЯ

5. Вячеслав Резников Одиннадцать стихотворений
6. Ольга Седакова Из книги «Дикий Шиповник и другие стихи»

КРИТИКА

7. В. Славин «Маленькие люди» Ф. Достоевского

МОЯ РОССИЯ

8. о. Дмитрий Дудко Враг внутри
9. Русские мыслители о судьбе и миссии России

ПЕРЕВОДЫ

10. К. Барт Авторитет и значение Библии
11. Габриэль Марсель Вера и реальность

Михаил Егорьев – это псевдоним Всеволода Катагощина. Автор одиннадцати замечательных стихотворений через много лет стал известным в Москве священником – отцом Вячеславом Резниковым.

Удалось сделать только один выпуск, но опыт и стремление вылились в следующее начинание.

 

Декларации «Выбора»

 

 

В 1987 году мы с Глебом Анищенко организовали издание литературно-философского журнала русской христианской культуры «Выбор». Атмосфера того времени описана в одной из моих биографий в Интернете:

1987 год изменил многие биографии. Именно в этом году, в сентябре Виктор Аксючиц и Глеб Анищенко начали издавать независимый религиозно-философский журнал христианской культуры «Выбор». Это было время возвращения диссидентов. В Москве робко и настороженно собирались бывшие участники религиозно-философских семинаров. В этих кругах Аксючиц был человеком новым. К нему приглядывались. Кому-то он был интересен как автор и издатель «Выбора», кому-то как возможный конкурент в грядущей политической борьбе. Идея христианской демократии была новой, незапятнанной и, как казалось, беспроигрышной. Желающих эксплуатировать эту идею оказалось достаточно. С 1989 года так называемые Христианско-демократические партии появлялись одна за другой. Их лидеры созывали съезды, писали программы, издавали газеты, но убедить общественное мнение в реальности своего политического существования удалось немногим. Аксючиц как раз из них.

 

За рабочим столом в квартире вТёплом Стане. Конец восьмидесятых.

 

Начали с Глебом с обращения к Генеральному Секретарю ЦК КПСС Горбачёву, Секретарю по идеологии Яковлеву и Первому секретарю московского горкома КПСС Ельцину с обоснованием необходимости официального издания православного журнала. Сначала нас вызывали в ответственные кабинеты – уговаривали и угрожали. Затем пригласил к себе гостеприимный владыка Питирим – заведующий Издательским отделом Патриархии, поил чаем с дорогими конфетами и предложил участвовать в «Журнале Московской Патриархии» (в православной общественности журнал называли «Жалкие мысли Питирима»). Понятно, что почтенного митрополита побудили погасить излишний пыл православных неформалов, – и мы вежливо от сотрудничества отказались. Ибо хотели иметь собственный журнал, не только потому, что ощущали острую необходимость в печатном органе для православного творчества, которое тогда интенсивно возрождалось, но и потому, что создание такого журнала было и общественно-гражданским актом, утверждающим свободное творчество и духовное самостоянье.

 

С «Выбора» начинается бурная общественная деятельность

 

Первый номер «Выбора» открывала «Программа издания».

 

Слово «выбор», вынесенное в название журнала, сейчас на устах, в мыслях и в душах многих людей. Это понятие наполняется разными смыслами в зависимости от мировоззренческих позиций. Но всех нас в определённой степени объединяет ощущение кризисности исторического момента, его решающей роли в судьбе всего человечества.

Очевидно, в истории народов завязываются узлы, в которых сгущается смысл происходящего: итожится прошедшее, осознается настоящее, намечаются пути будущего. Для многих ясно, что Россия на историческом переломе. Но только христианскому сознанию открывается духовный смысл истории. Сейчас решаются не столько вопросы экономического благосостояния или политического равновесия, но по-новому встаёт проблема духовного самоопределения Отечества, судьбы русской культуры. Ибо духовная культура – не «надстройка», а «базис» материальной цивилизации.

Трагический опыт России, подвиг миллионов мучеников требует от нас возвыситься над господствующими в современности идеалами материального прогресса. Наш долг – возродить духовную культуру России, восстановить связь с органичными её истоками – Русским Православием, приобщиться к традиционному универсализму и открытости, «всечеловечности» (по Достоевскому) русской религиозной души. Мы должны осознать итоги трагического пути и разглядеть источники наших бедствий. Мы призваны вновь научиться мыслить онтологически, видеть духовно и решать проблемы реально. Издание журнал свободной православной мысли и намечается как голос нарождающейся христианской общественности.

В этот ответственный момент христианское сознание как никогда не имеет права замыкаться в какой-либо частной области. Единственно важная проблема для верующих – спасение во Христе – не закрывает от нас богатство и сложность жизни, но по-новому освещает их. Истинно христианским может быть только универсальный ответ на все проблемы бытия. Мы глубоко верим, что православное сознание может и должно охватить все вопросы, от которых зависит духовный выбор человечества: богословские и философские, социально-политические и исторические, творческие и научные. Именно в этом нам видится долг современных христиан перед историей и будущим.

Христианская мысль должны быть голосом полной правды. Свидетельство о Христе требует бескомпромиссного служения истине и мужественного обличения неправды жизни. Только этот путь спасителен для нас, и только им мы можем подняться со дна тёмной пропасти, в которую так долго скатывались. Правда часто жёстка, но только она оказывается целительной. Полуистина есть форма лжи и самообмана, а Божия правда являет собой бескорыстную любовь и беспредельное доверие к достоинству человека. Поэтому «Выбор» будет органом свободного и откровенного высказывания по всем духовным и жизненно важным проблемам.

Православная духовность требует от нас, наряду с бескомпромиссностью мнений и откровенностью суждений, смирения в самооценке и открытости любви. Нам необходимо восстанавливать атмосферу христианского общения, учиться уважению чужого мнения и достоинства друг друга. Наша общая задача – создавать отношения соборного творчества – свободы каждого в единстве любви и взаимопонимания. Мы хотим возрождения свободной христианской общественности, воспитания творческой активности, укорененной в православном предании. Всё это тоже может послужить укреплению основ нашей Церкви. Таким образом, христианский журнал необходим для отражения нынешней, растущей и развивающейся вокруг нас духовной жизни, для осмысления и кристаллизации современной культуры.

Истина во Христе одна, но пути к ней различны. Духовному выбору предшествует восстановление исторической памяти, осознание, поиск. Поэтому издатели не претендуют на то, что их журнал станет рупором окончательной истины. «Выбор» будет органом совместного труда, соборного творческого самоопределения. Живое внутрицерковное единство не исключает, а предполагает различие точек зрения, независимую богословскую и философскую мысль, смелые актуальные суждения. В православии нет и не может быть человеческой инстанции, наделенной прерогативой окончательного решения всех вопросов. Пусть не смущает читателя то, что самые заветные понятия, такие, как Россия и Православие, также подвергаются дискуссии. Все мы стоим у врат нами же поруганной Церкви. И нам ещё только предстоит смиренно вернуться на свою духовную Родину – в лоно Русского Православия. Каждый христианин сейчас в России призван совершить усилие поиска и восстановления. Каждый из нас должен ощутить, что от его выбора зависит не только его личное спасение, но и спасение его Родины, жизнь всего человечества.

Стремясь вернуться к собственным религиозным истокам, мы видим наш журнал в традиции тех духовных поисков, о которых напоминают «Вехи», «Из глубины», «Путь», «Из-под глыб».

Не предопределяя и не ограничивая авторских точек зрения, издатели считают необходимым выразить своё отношение к некоторым проблемам современности.

Прежде всего, наша боль и любовь – Россия. Россия – этот наш дом, наша Родина, плохая или хорошая, но единственная, и другой у нас на земле не будет. И если мы хотим жить и дать будущее детям, мы должны не разрушать родной дом и не ждать пассивно, когда он похоронит всех под обломками, а осторожно и настойчиво отстраивать его.

Мы сознаем, что духовный фундамент России – русское христианство, Православие, которое воспитывало терпимость и братское отношение к людям различных вероисповеданий в огромной стране. Но мы видим, что по нашей общей вине многие соотечественники оказались безбожниками, то есть людьми, слепо разрушающими духовные устои страны. Заповеди же нашей небесной Родины требуют «возлюби врагов», то есть научиться относиться к атеистам как к заблудшим браться во Христе.

В импульсе духовного общенационального примирения, который исходит от христианства и основан на любви, милосердии и прощении, мы видим единственный путь спасения России и всех в ней живущих. И более того, примером смиренной любви и покаяния Россия может предуказать дорогу спасения всему миру.

Нам представляется, что перед лицом угроз всеобщей гибели настало время признать, что современные глобальные проблемы требуют объединения творческих сил всего народа и совместных поисков различных групп общества.

Заветная цель – внести посильный вклад в создание духовного единства нашего отечества – и является причиной, побуждающей на приступить к изданию журнала.

Мы уверены, что и на гражданском уровне необходимо осмысление непреложных исторических и религиозных истин. Очевидно, государственная власть в СССР желает сохранить мир и руководить процветающей державой, а не отсталой страной третьего мира. Но сейчас уже ни для кого не секрет, что единственный путь к этому – открыть простор свободному творческому проявлению всех граждан страны. Русские православные христиане готовы внести вклад в дело возрождения и укрепления Родины. Но они могут быть хорошими гражданами своего земного отечества лишь в том случае, если государство не будет притеснять церковную жизнь и насиловать религиозную совесть верующих. Именно духовный радикализм христиан делает их умеренными консерваторами в жизни и хорошими союзниками в деле творческого переустройства, ибо христиане предпочтут мудрое равновесие, органичный рост и упорный труд всяким безответственным крайним средствам. Сейчас в интересах самой государственной власти отказаться от политики общеобязательного и насаждаемого атеизма, которая потерпела полное банкротство, связана с самыми мракобесными силами страны и только компрометирует власть в глазах своих граждан и всего мира.

Все более становится очевидным, что восстановление нравственного здоровья общества, возрождение семьи, воспитание совестливого, ответственного и трудолюбивого человека, то есть то, без чего немыслимы благие преобразования в России, – требуют активного участия тысячелетнего духовного наставника народа – Русской Церкви.

Одна из целей журнала – попытка диалога христиан с атеистами по общим проблемам жизни.

А в это время с сыном Федюшей. 1987 год

 

Мы приступаем к открытому самостоятельному изданию журнала русской христианской культуры, сознавая ограниченность наших возможностей, но уповая на помощь Божию и на сотрудничество братьев по вере. В то же время мы не теряем надежды получить возможность официального издания.

Нам хотелось бы создать журнал, в котором будут звучать современная христианская проповедь и апологетика, проводиться богословские и философские дискуссии, в свете христианского мировоззрения будут рассматриваться все жизненные проблемы. Мы надеемся на участие в журнале свежих творческих сил, ищущих новые христианские пути в прозе и поэзии, литературоведении и критике. Мы приглашаем читателей к тесному сотрудничеству, надеясь не оставлять без внимания всякий отзыв или письмо. Наша основная цель: привлечь творческие силы общества для совместного созидания единой христианской культуры.

Журнал будет выпускаться ежеквартально. Предполагаются следующие разделы журнала:

– Благая весть в современном мире

– Богословие. Философия

– 1000 лет Православия в России

– Россия и время

– К христианскому единству

– Поэзия и проза

– Литературно-критический отдел

– Публикации и переводы

– Дискуссии, письма в редакцию, сообщения

Названия и расположения разделов будут определяться каждый раз материалами, которыми располагает редакция. Журнал предполагает публиковать труды русских богословов, философов, поэтов, религиозный мыслителей, христианских писателей прошлого и современности, а также переводы трудов католических и протестантских авторов.

К сотрудничеству приглашаются и авторы, живущие вне России, и наши инославные братья. В качестве приложения к журналу предполагается издание отдельных религиозно-философских книг современных авторов.

Самиздатский «Выбор» сначала печатался на машинке и переплетался – несколько десятков экземпляров. Вскоре нам удалось наладить выпуск на ксероксе по несколько сотен в формате книжки. Журнал стали издавать русские люди в Париже. В 1990 году мы добились официального издания, но удалось выпустить только один девятый номер тиражом 30 тысяч. Издание «Выбора» имело большой успех в православной общественности, в нём удалось объединить творчество наиболее интересных христианских авторов.

В седьмом номере «Выбора» (январь-март 1989 год) в рубрике «От издателей» мы с Глебом Анищенко вновь выступили с программной статьей «Наша боль и любовь»:

Прежде всего, наша боль и любовь – Россия. Россия – это наш дом, наша Родина, плохая или хорошая, но единственная, и другой у нас на земле не будет», – так формулировала позицию «Выбора» Программа издания, опубликованная в первом номере журнала, разумеется, не все материалы журнала были тематически посвящены России. Но отбирая ту либо иную работу, мы каждый раз применяли единый критерий: может ли она внести хотя бы самую малую лепту в огромное дело возрождения России.

Однако, следуя этому принципу, мы старались избежать и национально-конфессиональной замкнутости, ибо не одни мы живём на земле. По мере сил «Выбор» пытался «содействовать встрече и взаимному обогащению различных религиозных миров», узнаванию современным православным миром своих инославных братьев.

При нынешнем идейном расслоении нашего общества, в том числе и православного, подобный примиряющий подход неизбежно вызывает неприятие у тех, кто занимает позиции крайние. Одних не устраивают, скажем, публикации посланий Папы Римского, других – статьи о Русской идее. Но, однако, наш подход не кажется плюралистическим (если под этим словом понимать всеядность). «Выбор» – журнал программный, и мы стараемся твёрдо стоять на своих принципах. Главные из них заложены, конечно, в Русском Православии. Но, с нашей точки зрения, это не может вести к сужению мировидения. Напротив, весь Божий мир, во всех его измерениях, должен попадать в поле зрения, должен быть узнан и понят православным христианином.

Мы, конечно, отчётливо осознаем, что не в силах объединить крайности, наложить друг на друга разные полюса. Но реальной задачей может быть содействие поиску взаимопонимания между теми частями христианского общества, которые хотят найти общие точки. Ещё раз сошлёмся на Программу «Выбора»: «Заветная цель – внести посильный вклад в создание духовного единства нашего отечества». Итак, тема России звучала во всех номерах журнала. Это не значит, что издатели старались искусственно вводить эту тему. «Выбор» существует в конкретном времени и обществе и естественным образом отражает процессы, идущие в этом обществе.

В последние десятилетия мысли о России, её бедствиях, судьбе, её прошлом и будущем набирали силу и обретали голос. И сейчас настало время, когда «русский вопрос» встал, на наш взгляд, во главе всех остальных вопросов, над разрешением которых бьется общество. Он отдаёт болью не только тогда, когда речь идёт о судьбе самого русского народа, но и в разговоре о народе армянском или грузинском, эстонском или еврейском. Тут нет ничего удивительного. Русь стала когда-то тем ядром, вокруг которого сложилось великое Российское государство. Если же поражается ядро, то аномалии сотрясают весь организм. Не может быть здоровой жизни и у остального человечества, одна шестая часть которого поражена раковой опухолью, дающей метастазы в разные стороны.

У издателей не было мысли посвящать теме России специальный номер. Но когда мы начали отбирать материалы, то, неожиданно для себя, обнаружили, что все лучшие работы, которыми располагает редакция на данный момент, в той или иной степени, но весьма непосредственно   связаны с этой темой. Таким образом, содержание и тематику номера продиктовали не издатели и даже не авторы, а те процессы, которые идут в современном обществе.

Авторов номера разделяют целые исторические эпохи, многообразие жанров и тем, но это делает ещё более заметной ту связующую нить, которая проходит, как нам кажется, через все работы. Например, образы «блудного сына», «безумного старика», то есть больного человечества, попытавшегося скрыться в безбожном существовании, рисуют поэт Николай Стефанович, с одной стороны, и прозаик Зоя Крахмальникова – с другой. О строительстве Вселенской Церкви из «камней» Церкви национальной пишет Христов апостол Ерм. Также отдельные храмовые здания символизируют всю отстраивающуюся Русскую Православную Церковь, – в современных материалах об Оптиной Пустыни и Иваново-Вознесенске.

Нам остается окончить это вступление возгласом, к которому, мы надеемся, присоединятся и читатели. Помоги, Господь, Русской Церкви восстать из руин и лечь достойным камнем в здание Церкви Христовой, которая одна может объединить и спасти мир!

В уставе журнала «Выбор», зарегистрированном в министерстве юстиции СССР в июле 1990 года, было сказано:

2.1 Предметом основной деятельности «Выбора» является объединение творческих сил христианской общественности для издания ежеквартального литературно-философского журнала, книг, сборников и брошюр в серии «Библиотека «Выбора»».

2.2 «Выбор» ставит перед собой следующие цели:

– участвовать в процессе возрождения духовной культуры России, в восстановлении связи с органичным её истоком – Русским Православием;

– участвовать в возрождении свободной христианской общественности, в воспитании творческой активности, укоренённой в православном предании;

– быть проводником того импульса духовного общенационального примирения, который исходит от христианства и основан на любви, милосердии и прощении;

– быть органом свободного и откровенного высказывания по всем духовным и жизненно важным проблемам.

 

 

Вокруг «Выбора»

 

Многие известные русские люди за рубежом откликнулись на издание «Выбора», приняли в нём участие. А.И. Солженицын на наши предложения сотрудничать в журнале ответил.

Дорогой Виктор В. … и Глеб А. …

(простите, не знаю Ваших отчеств)

Я получил Ваши два письма, спасибо.

А сейчас пришло трогательное письмо со многими, в том числе Вашими, подписями, от середины июня.

Передайте, пожалуйста, мою благодарность всем им, кто писал вместе с Вами.

Это правда: все годы изгнания, всеми помыслами и всей работой я – только на родине. И не теряю надежды при жизни вернуться. Но это будет никак не возможно до напечатания в СССР моих главных книг: я не могу вернуться как бы немым, ещё ничего не сказавшим – и тогда начать восполнять сокрытие 50 лет моей работы – как же? газетными статьями?..

Что же касается Вашего предложения – сейчас принять участие в «Выборе», в связи с собственным 70-летием, – мне кажется это нескладным, совсем неудобно.

Смог ли бы я принять участие в независимой русской печати с какого-то момента? – сейчас не могу сказать. Зависит от развития обстановки, в какую сторону, как.

Пока, я думаю, мои готовые книги, какой бы ни тонкой струйкой они текли, – есть единственный верный, правильный путь моего участия в русской жизни.

Сердечно желаю Вам успеха

в Вашем нелегком журнальном начинании,

в Вашей публицистике в защиту Православной Церкви.

И Вам, и всем Вашим друзьям – мои самые добрые пожелания!

А. Солженицын

Для нас было важно не только осознавать актуальные проблемы, но и действовать в соответствии со своим пониманием реальности, что мы и декларировали: «Мы всегда рассматривали «Выбор» не только как орган христианского слова, но и как центр, вокруг которого должно формироваться соборное христианское дело». В 1988 году – в годовщину тысячелетия Крещения Руси – мы с Глебом Анищенко создали общину и добились открытия в Москве первого после хрущёвских гонений храма Михаила Архангела в Тропарёво. В соответствии с советским законом (который десятилетиями не исполнялся) мы собрали подписи живущих неподалёку старушек, подали заявление в райисполком и в Совет по делам религии. Меня вызвал на приём председатель райисполкома и сходу заявил: «Только через мой труп» (впоследствии я слышал эту фразу и от директора сельъозтеникуа на территории Оптиной Пустыни). Я: «Отчего так строго». Он: «Вокруг много общежитий вузов, студенты вместо занятий будут бегать в ваш храм». Я: «Почему вы так думаете о советских студентах?». Видя несговорчивость Советской власти я предпринял отчаянный шаг. Меня в числе других религиозных диссидентов пригласили на встречу с президентом США Рейгеном, я передал петицию о несоблюдении в СССР Конституции и закона. На следующий день все зарубежные «голоса» стали вещать об этом. Недели через две нам с Глебом позвонили из Совета по делам религий и сообщили о решении открыть храм: «Храм передаётся в качестве кафедрального руководителя Управделами Патриархии митрополита Филарета. Вы не против?». Очевидно, власти опасались, что мы в храме организуем штаб чего-нибудь. Это было нарушением закона, ибо храмы могли передаваться только общине (двадцатке), существование митрополий и даже Патриархии со всеми архиереями никак в советском законе не оговаривалось. Но мы добивались только открытия храма для верующих, поэтому, конечно же, против не были.

Храм Михаила Архангела в Тропарево на Юго Западе Москвы.

В начале девяностых годов организовали общину и добились передачи Покровского монастыря Церкви. Поддерживали мы и христианские творческие коллективы, создали христианский театр «Ковчег». Нам хотелось, чтобы эти конкретные дела способствовали благотворному изменению атмосферы в обществе. Постепенно вокруг «Выбора» объединялась православная общественность, которая впоследствии стала основой Российского христианского демократического движения.

В 1987 году я начал Богословские чтения в театре «На Сретенке», режиссёром которого была Галина Дубовская. На сложные философские беседы приходило на удивление много людей, даже некоторые пожилые жители из этого дома. Иногда чтения мы проводили вместе со Всеволодом Катагощиным. Всегда было много вопросов и бесед после. Как-то один неофитствующий бородатый молодой человек, настроенный консервативно критически к моим начинаниям, предложил съездить в Троице-Сергиевскую Лавру, чтобы побеседовать со старцем Кириллом. Я с радостью поехал, на удивление быстро, не смотря на толпу посетителей, попал в келью старца. Молодой человек стал с жаром доносить о моём неправильном вольномыслии и издании «Выбора». Светлый старец повернулся ко мне и, задав несколько вопросов, сказал: делай, что делаешь. А молодого человека приструнил за излишнюю ретивость. Так, совершенно неожиданно, но провиденциально для меня я получил благословение православного старца.

 

В 1988 году мы организовали международную богословскую историческую конференцию, посвящённую тысячелетию Крещения Руси, пригласив на неё представителей независимой церковной общественности, а также гостей из-за рубежа – русских эмигрантов. Мы арендовали дом культуры на Красной Пресне, заключив официальный договор. Накануне вечером пришли пожарники, устроили короткое замыкание в щитке и закрыли дом культуры на ремонт. В результате утром перед закрытой дверью собралось около двухсот участников конференции. Поразмыслив, я пригласил их в помещение театра на Сретенке, режиссёром которого была Галя Дубовская. После третьего доклада в маленький театр ворвалась толпа милиционеров, пожарников и людей в штатском. Нам объявили, что здесь происходит заседание запрещённой религиозной секты, нарушаются правила противопожарной безопасности, поэтому все должны покинуть помещение. Я пригласил всех продолжить конференцию в просторной коммунальной квартире, где жила моя старшая дочь Ина. Мы развели по трём комнатам провода от микрофона, установили динамики-радиоприемники и продолжили конференцию в очень дружеской атмосфере.

Всем ио приключения переживали мои родные. Жена Ляля, сын Федя, дочь Варя, старшая дочь Ина, внук Сева. Середина восьмидесятых

Чтобы противостоять давлению, мы обратились к верховной власти страны.

Генеральному секретарю ЦК КПСС

Михаилу Сергеевичу Горбачёву

Уважаемый Генеральный секретарь!

Сейчас в нашей стране идёт празднование 1000-летия Крещения Руси. Но оказывается, что не все люди могут отмечать эту дату.

Общественность Москвы организовала цикл историко-философских лекций, посвящённых 1000-летию Крещения. В программу должны были войти лекции по истории Церкви и религии, по вопросам религиозной культуры и философии. Никаких проблем социально-политического характера затрагивать не предполагалось. Любительское объединение «Гемма» включило лекции в свою программу как одно из направлений работы. «Гемма» заключила договор о найме помещения с ДК «Красный Октябрь», были закуплены билеты на 500 рублей.

Однако в ДК последовали звонки из КГБ Краснопресненского р-на с требованием запретить лекции. После прихода пожарников в ДК возникло короткое замыкание, и он был срочно закрыт на ремонт. Утором 4-го июня в ДК «Красный Октябрь» подъехало много милицейских машин: полковники милиции и председатель Кранопресненского райисполкома проверяли надёжность запоров в здании ДК. Около 300 собравшихся вынуждены были перебраться в помещение театра-студии «Сретенка», с которым предполагалось заключить договор. Лекции начались, но через 2 часа явились представители Сокольнического исполкома и райкома КПСС в сопровождении многочисленного отряда офицеров милиции и потребовали освободить помещение, угрожая применением силы. (Угрозы исходили от дежурного по исполкому Мильграмма А.Ю.) Формальным предлогом было то, что договор о найме зала мы, разумеется, ещё не успели заключить.

Лекции намечалось проводить три дня, в них должно было принять участие около тысячи человек из разных городов. И все они оказались выброшенными на улицу. Безответственные, на наш взгляд, действия местной бюрократии из официального гласного мероприятия пытаются сделать подпольную сходку, пытаются превратить открытое обсуждение философских и религиозных проблем в полулегальные собрания на частных квартирах. Неужели в эпоху гласности и демократизации крамольным считается даже такое невинное мероприятие, как проведение лекций, посвящённых 1000-летию Крещения? Кроме христиан, на лекциях был представлен широкий круг нерелигиозной общественности. Таким образом, действиями местных властей были нарушены права самых разных групп населения. Более того, у нас есть все основания опасаться репрессивных мер по отношению к организациям, предоставившим нам помещения.

Мы убедительно просим Вас оказать помощь в том, чтобы все граждане нашей страны, верующие и неверующие, моли проводить мероприятия, связанные с великим праздником 1000-летия Крещения Руси.

Организаторы историко-философских лекций:

Виктор Аксючиц        Москва, ул. Бакулева, 6-135 тел. 438-49-35

Глеб Анищенко           Москва, ул. Нежинская, 15-4-6

Владимир Зелинский  Москва, просп. 60-летия Октября, 27-2-55

 

Понятно, что мы не надеялись на действенный ответ, но наша тактика: досаждать властям за неправедные действия и будоражить общественное мнение. Конечно, на следующий день помещение у театра отобрали, хотя уже получали ордер на него. Очередной раз я испытал стыд за наших профессиональных защитников безопасности страны, труд которых мог найти гораздо лучшее применение. С другой стороны было жаль разрушать творчество талантливого театрального коллектива, поэтому я арендовал для друзей другое помещение, где несколько лет существовал христианский театр «Ковчег».

В коммуналке, где жила дочь Ина, побывало много известных людей, например священник Иоанн Мейендорф. Впоследствии писатель Эдуард Тополь в своём детективе «Московский полёт» описал её как мою квартиру. Привожу этот сюжет, как вполне адекватно передающий атмосферу эпохи, а также настроения наших зарубежных гостей – не вполне адекватные.

Роберт протянул мне бумажку, на которой было написано по-английски:… «Мистер Аксючиц, лидер русского христианского возрождения. И многое другое. Место встречи… Пожалуйста, держите эту встречу в секрете, Барри В»…

Меня зовут Виктор Аксючиц. Я христианский писатель и редактор журнала русско-христианской культуры «Выбор». За последние годы в нашей стране происходят совершенно неожиданные изменения, но в религиозной жизни положение выглядит не так, как это пытается обрисовать советская пропаганда. Прежде всего, нельзя забывать, что и сегодня официальной идеологией этого государства является коммунистическая идеология. А это – самая радикальная атеистическая доктрина во всей мировой истории. И власть, которая исповедует эту идеологию, по своей природе враждебна к христианству. Поэтому всё положительное, что происходит сейчас в нашей стране в области религии, – это результат упорной борьбы христиан за свои свободы. Скажем, мы издаем наш христианский журнал самиздатским способом тиражом в 1000 экземпляров. Это является нарушением советского законодательства. Но мы пытаемся вести себя, как свободные граждане в свободной стране. О своём опыте издания журнала я расскажу вам позже. А сейчас передаю слово Владимиру Осипову. Осипов – один из самых известных христианских правозащитников в нашей стране. За издание рукописного религиозного журнала «Вече» он отсидел восемь лет в сибирском концлагере, а выйдя из лагеря, продолжил свою деятельность. Недавно он основал Христианско-Патриотический Союз…

В современно обставленной гостиной, размером примерно в 40 квадратных метров, находилось 27 человек американской делегации и двенадцать лидеров различных движений и фронтов Русского христианского возрождения. Американцы, держа на коленях блокноты и магнитофоны, сидели вдоль трёх стен на стульях и ещё на полу, на ковре, а русская делегация разместилась вдоль четвертой стены, на фоне длинного стенного буфета с хрусталём, фарфором и несколькими маленькими иконами. Когда шесть такси привезли американцев на эту «конспиративную» встречу, первым удивлением Дайаны Тростер было то, что почти все русские оказались очень молодыми – от двадцати до тридцати лет. Барри Вудстон ещё в Вене начал твердить про эту «секретную конференцию с лидерами русского религиозного возрождения», и Дайана была уверена, что их привезут куда-нибудь в подвал, к старым русским священникам с большими седыми бородами и в чёрных рясах. Но оказалось, что встреча происходит не в подвале, а на четвертом этаже обыкновенного жилого многоквартирного дома (правда, без лифта), что все русские, включая священника Петра Кузьмичева, одеты не в рясы, а в простые рубашки, джинсы и сникерсы. При этом Аксючицу и отцу Кузмичёву лет по 35, а остальные и того моложе. Исключение составлял только пятидесятилетний Владимир Осипов, которому Аксючиц передавал сейчас слово…

Короткий перерыв во встрече с вождями русского религиозного возрождения заканчивался. В разных концах комнаты несколько американо-русских групп допивали чай, который подала хозяйка квартиры, и обменивались последними фразами кулуарных дискуссий.

– Наши активисты раздают наши издания на Арбате, а также в религиозных общинах и рассылают по почте, – говорил в одной группе Аксючиц.

– В вашем журнале напечатан ваш адрес и телефон. Это не опасно? – спрашивали гости.

– Мы это делаем открыто. Конечно, государство с большим удовольствием увидело бы, что нас нет. Но мы ещё с большим удовольствием видим, что мы есть. Сейчас мы живём по принципу: нас не разрешают, но и не запрещают.

Надо сказать, что писатель передал наши высказывания почти дословно. Понятно, что зарубежные гости использовали нас в своих интересах, но мы использовали их в своих. Благодаря тупости наших властей, которые бросали огромный репрессивный аппарат на слежку за русскими мальчиками, всего-то тянущимися к вере и к просвещению – своему и своих, мы вынуждены были для прорыва информационной блокады пытаться докричаться до наших соотечественников через Запад. И во много это удавалось. Благодаря голосам и парижскому изданию «Выбора» журнал стал широко известным в узком кругу христианской общественности.

Прослышав про наш «Выбор» приехал ко мне в квартиру в Тёплом Стане писатель Гелий Рябов. Он поведал сокрушительную эпопею о тайном нахождении останков расстрелянных императора Николая II и его семьи в Поросёнковом Логу под Свердловском. Я увидел фотографии обретённых останков, которые затем в тайне же были до времени возвращены в место погребения. Мы опубликовали в «Выборе» сценарий Рябова о царской семье. Через много лет судьба вновь вернула меня к этой трагической теме.

 

 

С Гелием Рябовым и Володей Кудрявцевым у меня на квартире. Февраль 1990 года

 

Радио «Свобода»

 

С 1988 года я и Глеб Анищенко года два вещали из московских квартир по телефону в прямой эфир радио «Свобода». Привожу одно из своих выступлений.

Вопросы без ответов.

Что принципиально нового поведали советским гражданам советские средства массовой информации за годы перестройки? И что ещё отгорожено барьером гласности?

Своими суждениями по этому поводу делится со слушателями радиостанции издатель журнала «Выбор» Виктор Аксючиц.

Текст автора:

Прежде всего, надо сказать, что масса новой информации, хлынувшей на страницы газет и журналов, в принципе была известна большинству читателей по их собственному житейскому опыту. И вот до полноты этого опыта советской прессе ещё очень далеко. Поэтому-то современная гласность больше оставляет вопросов, нежели даёт ответы.

Так, например, нам, наконец, сообщено, что наша страна на протяжении 70 лет возглавлялась людьми, которые были либо уничтожены как «враги народа» (Каменев, Зиновьев, Троцкий, Бухарин, Берия…), либо были сняты с постов, как несостоятельные руководители или признаны несостоятельными после их смерти. (К этому разряду можно отнести Сталина, Молотова, Кагановича, Жданова, Ворошилова, Маленкова, Хрущёва, теперь вот Брежнева – руководителя «застоя»). Только первому и последнему возглавителю этой великой державы в каждый данный момент воздаются почести как самому-самому…

Мне, как и всякому читателю, хотелось бы где-нибудь в советской прессе найти ответ на вопрос: может ли в принципе страна при таком подборе руководителей, которые неизменно вели «не туда» («левый уклон», «правый уклон», «культ личности», «волюнтаризм», «застой»), – может ли такая страна всё-таки прийти, так сказать, «туда» – к «торжеству», «победе», «достижениям» и прочая и прочая?

У каждого здравомыслящего человека возникает и такой вопрос: почему через пятьдесят лет «полного построения социализма», через тридцать лет «полной и окончательной победы социализма», после эпохи «развитого социализма», – нам понадобилась «революционная перестройка». Может быть, мы всё это время строили не то и шли не туда? Ибо, как известно, движение вслепую, тем более «ускоренное», грозит непредсказуемыми катастрофами.

Но наша «гласность» как по команде останавливается на пороге этих кричащих вопросов. Хотя та же «гласность» предоставляет много материалов для анализа всех «наших достижений».

Так, мы, наконец, читаем то, что до этого знали на своей шкуре. Что по уровню жизни, производительности труда, по здравоохранению мы на последнем месте в Европе (за нами только Албания). Зато по детской смертности и непродолжительности жизни мы – первые. Нигде в цивилизованном мире нет таких дорог, вернее такого бездорожья, как у нас. По телефонной связи мы позади 70 стран. По потреблению бумаги мы на 42 месте в мире. Какая ещё страна, обладая несметными богатствами, так хищнически их разбазарила?! В какой стране экологические потери соизмеримы с нашими? Мы последние в делах милосердия: бескорыстной помощи слабым, отсталым, голодающим. Зато мы крупнейшие в мире торговцы оружием.

На «душу населения» у нас производится больше всего того, что этой душе нужно менее всего: стали, чугуна – для ракет, танков и… лома, хлопка – для пороха и азиатского самовластья. Нефти и газа – для валютных прикрытий безумного хозяйствования. Зачем нам «первый в мире» в космосе, если мы здесь, на земле, вот-вот окажемся без портков и хлеба?!

В общем, все наши так называемые «достижения» заставляют нас скатываться в слаборазвитые страны.

Узнаём мы из прессы о трагически безысходных наших потерях в области культуры. Мы создали такую атмосферу в обществе, что чем больше художник или писатель вписывается в «шеренгу строителей нового общества», тем меньше в нём оказывается совести и таланта. Москва – на последнем месте среди европейских столиц по количеству театров, музеев, библиотек… В какой ещё культурной стране трудно или невозможно приобрести книги классиков отечественной культуры? Где ещё в культурном мире студент-гуманитарий слыхом не слыхивал имён гениальных отечественных философов и мыслителей?

Читаем мы о неизмеримых нравственных потерях нашего общества. Какая там сицилийская мафия, если в нашей супердержаве коррупция пронизала «высшие эшелоны власти».

Открывается нам и то, что все эти «великие достижения» куплены беспрецедентной в мировой истории кровью. На всесоюзной конференции «Мемориала» из уст одного историка прозвучали следующие убедительные и убийственные цифры: Гражданская война – 15 миллионов жертв, раскулачивание – 2-я Гражданская – унесла около 20 миллионов жизней, кроме того сталинский террор снёс 25 миллионов голов, а Вторая Отечественная обошлась народу в 35 миллионов жизней.

Так ради каких достижений наш народ заставили принести такие жертвы? Я бы очень хотел, чтобы заправители «гласности» ответили на такой вопрос: каких реальных благ – и духовных, и материальных – достиг наш народ благодаря, а не вопреки исповеданию «единственно истинного в мире учения», «самой передовой в мире идеологии» – коммунизма? И почему, собственно, догмы, напрочь опровергнутые жизнью, должны быть вне критики? Да ещё в правовом государстве, и тем более при гласности?

До тех пор, пока этот – главный – вопрос стыдливо замалчивается, для нас не кончилось семидесятилетие беспамятства. И может быть, всем нам – и внизу, и наверху – решиться, наконец, выйти из-под гипноза лжи, стряхнуть кошмарное наваждение и признать этот очевидный для здравого сознания факт: если через семьдесят лет верности зигзагам «генеральной линии» мы барахтаемся в болоте, то это говорит только о том, что «наши идеалы» оказались болотными огнями!

Настало время решать правоту таких вопросов не статьями уголовного кодекса. Я предлагаю это частное мнение по далеко не частному вопросу открыто обсудить в советских средствах массовой информации. Или слабо для «гласности»?

Москва январь 1989 г.

 

 

Обращение в журнал «Земля»

 

Нам приходилось полемизировать не только с явными идейными противниками. Владимир Николаевич Осипов в 1971-1974 годах издавал машинописный журнал «Вече» (50-100 экземпляров). За издание первого в СССР независимого православного патриотического журнала он был приговорён в 1975 году по ст. 70 (антисоветская пропаганда и агитация) к восьми годам лишения свободы. До того в 1962-1968 году по этой же статье он сидел в мордовском лагере за организацию молодёжных собраний у памятника Маяковского в Москве. Для нас Володя был легендарной и уважаемой личностью. В 1987 году В.Н. Осипов стал издавать православный патриотический журнал «Земля». В 1989 году я вынужден был послать идейным соратникам критическое послание. Сейчас наивно звучит разоблачение наивных фантазий, но в то путаное время сознание думающего общества – интеллигенции было преисполнено подобными фантомами.

Виктор АКСЮЧИЦ

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ ЖУРНАЛА «ЗЕМЛЯ»

Уважаемый редактор!

Я очень рад возобновлению издания Вашего журнала, как независимого органа патриотического направления. Журнал русской христианской культуры «Выбор», в издании которого я участвую, также задуман как журнал патриотического направления. Поэтому мне далеко не безразлично, что я читаю в «Земле».

В 4-м номере в рубрике «Журнал «Земля» отвергает и поддерживает» опубликована редакционная заметка об обществе «Память». Не буду здесь описывать своего сложного отношения к этому очень неоднозначному явлению. В целом моё отношение к «Памяти» совпадает с мнением моего соиздателя по журналу «Выбор» Глеба Анищенко (ст. «Кто виноват», «Гласность», № 15). Добавлю только, меня радует, что в «Памяти» впервые во весь голос заговорили о многих животрепещущих наших проблемах. Меня возмущает, что кампания в официальной прессе против «Памяти» лишена всех признаков гласности, ибо самому патриотическому объединению высказаться не дают. Я считаю, что в определённых кругах столичной интеллигенции бытуют сильно преувеличенные представления об опасностях, исходящих от общества «Память». Но по существу мне хотелось бы высказаться по поводу ряда двусмысленных, а потому вводящих в соблазн, положений, содержащихся в редакционной заметке.

Прежде всего, в воззвании общества «Память», о котором Вы пишите, содержится призыв «прекратить всякое нарушение закона по отношению к верующим людям». К самому пафосу борьбы за свободу Церкви можно только присоединиться. Но именно для того, чтобы борьба эта была действенной, необходимо ясно представлять себе положение дел и чётко формулировать свои требования.

Конечно, «закон по отношению к верующим» нарушается, как и многие другие законы нашего государства. Но знакомы ли авторы воззвания с советским законом 1929 года «О религиозных объединениях», чтобы во имя свободы Церкви, призывать к его соблюдению?

Знакомство же с этим законодательством показывает, что именно оно лишает Церковь и верующих всякой возможности свободной религиозной жизни. Анализ этого законодательства выявляет ряд рычагов планомерного разрушения Церкви, и эти рычаги приводятся в действие по мере необходимости:

1)Церкви юридически как бы не существует, ибо она лишена статуса юридического лица, а, значит, лишена всех прав и защиты, которыми обладает всякое юридическое лицо.

2) Церкви законодательно запрещены жизненно важные для неё сферы религиозной жизни, то, без чего она перестаёт быть Церковью: пастырство, проповедничество, миссионерство, религиозное воспитание и обучение, благотворительная деятельность, богослужение вне стен храма, паломничество, свободные контакты с братскими церквами, распоряжение церковным имуществом, право свободного церковного голоса…

3) На крайне узкую область дозволенного требуется всякой раз отдельное разрешение органов государственной власти (система «регистрации», «разрешения», «отвода», «контроля», «надзора», и тому подобное),

Пока существует Церковь, всё в ней происходящее не может не быть шире дозволенного. Но это только означает, что атеистическое государство всегда может привести в действие «законные» средства борьбы с Церковью.

Эта «узаконеная» система разрушения только отчасти дополняется произволом местных властей. Но, однако, и этот «произвол» верно служит политике государственного атеизма. Именно потому он получил такое широкое распространение и молчаливое одобрение вышестоящих властей.

Итак, если «Память» и за нею Вы, призываете соблюдать эти законы, то должно сознавать, что «моральный климат в нашем обществе» от этого никак не может улучшиться. Сталинское «законодательство о культах» сейчас пересматривается самим государством, и, на мой взгляд, дело независимой общественности подать свой голос для истинного и благотворного изменения, а не соблюдения этих драконовских законов.

Далее, в воззвании общества «Память» предлагается «атеистическую пропаганду, подобно Церкви, отделить от государства». Опять же, к требованию «предоставить верующим полную свободу совести» нельзя не присоединиться. Но далее трудно следовать за авторами воззвания по зыбкой почве двусмысленности.

Прежде всего, необходимо осознать, что в СССР Церковь от государства никогда не была отделена, не только практически, но и по букве закона. И всё законодательство по этому вопросу, и вся практика нацелены на то, что все вопросы внутрицерковной жизни решались государственными органами. Элементарное знакомство с этими законами и с истинным положением Церкви показывает, что «отделение Церкви от государства» – это не более, чем один из демагогических лозунгов. Отсюда ясно: если этот вопрос решать «подобно Церкви», то никакого реального отделения одного от другого быть не может. Чего же хотят авторы воззвания?

Само по себе насущное и здравое предложение «отделить атеистическую пропаганду от государства» становится опять двусмысленным в контексте всего остального.

Известно, что атеизм является не случайным привнесением, а стержнем коммунистической идеологии. И в произведениях классиков – Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, и в программе партии, в её уставе, и во всех партийных документах по этому вопросу последовательно проводится одна и та же линия: построение атеистического общества и воспитание человека с атеистическим мировоззрение. Отступления от этой «генеральной линии» КПСС ещё не было нигде и никогда. Отсюда ясно, что планомерное и полное уничтожение Церкви всегда являлось задачей этой идеологии. Ясно и то, в чём причина и кто виновник беспрецедентных гонений на Церковь и верующих в России – политика государственного атеизма, которая является программной для коммунистической идеологии.

Таким образом, предложение отделить «атеистическую пропаганду от государства» равнозначно предложению отделить от государства атеистическую, то есть коммунистическую идеологию. Или можно себе представить государство, в котором единственная правящая партия атеистов не будет проводить политику государственного атеизма? Представить себе, что атеистическая партия, придя к власти, добровольно отказывается от атеизма, то есть от самоё себя?

Абсурдность этих предположений совершенно очевидна для искренних членов КПСС, и потому они голосуют за избавление от тех, кто подрывает сами устои партийной политики.

Поэтому «исключение некоторых лидеров «памяти» – авторов воззвания» из партии – выглядит закономерным. Как только человек перестаёт быть атеистом, он перестаёт быть коммунистом.

Несмотря на очевидность этого, мы читаем в журнале: «лидеры «Памяти», подписав этот документ, заявляют о своём полном единстве с КПСС, её изначальной идеологической платформой». И далее: «В этом смысле «Память» представляет собой чрезвычайно активного пропагандиста основ государственного строя СССР и партийной идеологии».

Но, друзья дорогие, требовать от КПСС отказаться от атеизма и быть, одновременно, в «полном единстве с КПСС, её изначальной идеологической платформой», которая покоится на атеизме, – это невозможно по сути вещей. Здесь одно исключает другое. И мы должны, наконец, ясно сознавать, что если человек покушается на основы атеизма, то тем самым он, как минимум, не может представлять собой «чрезвычайно активного пропагандиста основ» атеистического государства. Сознаёт он это или нет, но подрыв атеистической идеологии и есть выступление против коммунистической политики государственного атеизма.

Другое дело, что при всём этом можно быть убеждённым патриотом и верить, что этим приносишь благо своему государству. Я, например, тоже уверен, что отказ от политики государственного атеизма принёс бы нашему государству, обществу, народу только благо. Но именно для того, чтобы это стало возможным, мы обязаны научиться называть вещи своими именами и видеть реальность, а не менять одни идеологические шоры на другие.

Теперь о самом болезненном. О какой «мафии», «засилье которой в рядах КПСС» является «причиной тяжёлого положения верующих в стране, как и других вопиющих недостатков», идёт речь в «Памяти» и в Вашем журнале? То, что касается верующих, – ещё раз: их «тяжёлое положение» (а на самом деле уничтожение миллионов верующих в лагерях, закрытие и разрушение большинства храмов и монастырей, фактическое порабощение Церкви) определяется только и только программной политикой КПСС. Никогда ни одни лидер партии, ни одно её «коллективное руководство» в вопросе отношения к религии не думало и не вело себя иначе. Здесь партия монолитна. Думающих иначе она всегда исторгала из своих рядов, а десятилетиями – из жизни. Так кто же: «мафия» или партия?

Что же касается «других вопиющих недостатков», то для тех, кто берёт на себя смелость понять причины и следствия, надо было бы додумывать всё до конца. Вы считаете, что виновато «засилье, как в рядах КПСС, так и в различных сферах народно-хозяйственной жизни, особенно в прессе, связанной круговой порукой, мафии, приспособившей идеологию интернационализма к своим сиюминутным нуждам, хищнически удовлетворяемым за счёт национальных потребностей русского народа»? Другими словами, Вы считаете, что великий народ вот уже 70 лет ведёт великая руководящая партия, но партию ведёт, пронизавшая все сферы жизни, «мафия»? Или можно указать период, когда партия не была пронизана этой самой «мафией»? Поскольку такого периода в истории КПСС нет, то она, строго говоря, и является организацией «мафии»! Впрочем, не я предложил этот жаргон и, думаю, что он только затемняет картину.

Что касается народа, то тоже надо было бы додумать предлагаемые посылки до конца. Народ, который ведом кем угодно и куда угодно – есть, строго говоря, не суверенный народ, а слепое дитя. Это вот далеко не патриотическое представление лежит в основе рассуждений наших «патриотов».

Опять же, либо «идеология интернационализма», которая впрямую направлена на разрушение национальных, то есть и патриотических ценностей, либо патриотизм, который обязан противостоять прежде всего этому интернационалистическому размыванию самобытности и суверенитета народа.

Далее мы читаем: «Память» считает, что освобождение ключевых сфер в стране от указанного засилья спасло бы перестройку, а Церкви предоставило статус независимости и долгожданного  покоя». Но, так как всякому школьнику в СССР известно, что «ключевые сферы в стране» всегда были и находятся под руководством КПСС, то от засилья кого нас призывают освободиться?

Лично я думаю, что засилье одной партии, да ещё покоящейся на атеистическом, то есть разрушительном мировоззрении, ни к чему хорошему привести не может. Опыт нашей страны, да и всех прочих, подтверждает это же: везде приход к государственной власти атеистической идеологии сопровождался огромными разрушениями и невиданными людскими жертвами. Ни одна страна не стала богаче ни духовно, ни материально – благодаря политике государственного атеизма. Это непреложные выводы из этой идеологии, подтвержденные непреложными фактами истории.

Лучшее, что есть в наше время, это стремление людей научиться видеть и говорить правду, как горька она  ни была бы. И в свете этого хотелось бы услышать от патриотов из «Памяти» ответ на вопросы: в какой сфере жизни проявилась благотворная деятельность КПСС? В какой период руководства КПСС в стране не уничтожались её национальные богатства? То есть, в какой период КПСС служила патриотическим ценностям?

Судя по всему, авторы «воззвания» «Памяти» не хотят доходить до конечных выводов из предлагаемых ими же посылок. О чём это может говорить?

Либо они действительно не осознают до конца то, что говорят. Но тогда это свидетельствует о недостаточном для политического и общественного деятеля уровне мышления.

Либо они всё понимают адекватно, но не договаривают и фальсифицируют факты сознательно во имя собственных политических интересов. Но такая политическая демагогия ничего хорошего не говорит ни о программе, ни о её авторах. Имеет ли смыл независимому журналу поддерживать такую нравственно шаткую политическую платформу?

Всё, что порабощает  и искажает нашу жизнь, выстроено на лжи. И бороться с этим наворотом новой «лжи во спасение» невозможно. Нас может спасти только правда: «жить не по лжи», а значит, и мыслить, и декларировать искренне, правдиво.

И чему как не правде должна служить независимая печать в России? Может быть, имеет смысл как-то прокомментировать от редакции ряд намёков и двусмысленностей, содержащихся в приводимых материалах о «Памяти»?

Как редакция относится к заявлениям о популярности «Памяти» среди рабочих, (о чём, думается, рабочие не подозревают)? И как оценивать популярность (если бы она была) такой демагогической программы? Как можно сравнивать популярность «Памяти» с польской «Солидарностью»? Чего стоят заявления о том, что «Дмитрий Васильев, один из руководителей «Памяти», подобно Леху Валенсе, твёрдо выдерживает миротворческую позицию и горячо предостерегает граждан от каких бы то ни было насильственных эксцессов»? Все публичные выступления Васильева, которые мне удалось слышать, наполнены разоблачением «жидомасонского заговора», и явными призывами к действию: «надо ломом очистить нашу землю от скверны», «до каких пор мы будем терпеть на нашей земле?»… Если это – миротворчество, то что тогда не миротворчество?

Записать себя в патриоты, ещё не значит возыметь здоровую любовь к своей Отчизне и приобрести критерии истины на все случаи жизни. Патриотическое жизнеощущение не даёт прав, а наделяет долгом служения Родине. Патриотизм, как любовь к Отечеству, направлен не на поиски виновных и врагов, им не может двигать ненависть, а прежде всего – «покаяние и самоограничение». Национализм, то есть национальное чванство, и шовинизм – ненависть к другим народам, – это не усиленный патриотизм, а его разложение.

Среди разрушенного в нашей стране особенно поражённым оказалось патриотическое сознание, – его десятилетиями выжигали из наших душ. Понятно, что возрождаться безболезненно оно не может. Но нам всем необходимо в первую очередь научиться опознавать в себе рецидивы духовной болезни и отделять их от начатков здорового сознания и исторической памяти. А это можно делать не на пути поиска врагов в своём Отечестве, а в общем примирении и любви. Долгий процесс нашего оздоровления требует от нас терпения и терпимости друг к другу, понимания и участия, покаяния и прощения. То есть того, что стремилось воспитать в нас Русское Православие.

Я обращаюсь с этим письмом в Ваш журнал не для распри, а чтобы совместными усилиями разгребать идеологические завалы в наших душах.

 

Кооператив «Перспектива»

 

С разрешением кооперативов в 1989 году мне было дано разбогатеть. Первоначальным капиталом были лишь наши мозги и опыт неофициальной коммерческой деятельности. Мне пришла в голову простая мысль. Я работал на Балтике в торговом и рыболовецком флоте. Знал, что в каждом портовом городе огромные кладбища судов, отслуживших свой срок. Я предположил, что их можно приобрести на металлолом, который цениться за рубежом гораздо дороже, чем в СССР. Предложил идею двум своим коллегам по Научно техническому кооперативу Перспектива» Володе Корсетову и Саше Сндукову. Через райком комсомола добились кредита в госбанке (под 0,3 % годовых), купили списанный рыболовецкий траулер, продали его на металлолом в Испанию, закупили большую партию компьютеров, «одели» их программами, продали – в результате в восемьдесят девятом году лондонский журнал «Таймс» опубликовал на обложке мой портрет с надписью: Виктор Аксючиц – первый советский миллионер. Пишу об этом потому, что опыт коммерческой деятельности – обогащения и разорения – также многое открывал и в нашей действительности, и в самом себе. Понятно, что сохранение и приумножение капитала требует полной отдачи, но на радикальное изменение своей природы я не был способен. Вместе с тем, тратить большие деньги было приятно: помогали христианским фондам, ремонтировали храмы, организовали первый скаутский лагерь в России и вывезли своих детей в лагерь американских скаутов, послали 150 участников Международной христианской молодежной конференции в Париж, учредили христианский театр «Ковчег», который ставил перед собой задачу возрождения традиции русского классического театра. Надо сказать, что творчество друзей всегда помогало в духовном самостояньи и в собственном творчестве.

В кооперативе я организовал издание  – сначала неофициально, а затем и официальное – религиозной и политической литературы массовым тиражом, в том числе журнала «Выбор», книг «Красный террор» С.П. Мельгунова, «Архипелаг ГУЛАГ» А.И. Солженицына.

В 1988 году составил своего рода список насущной для издания литературы.

ЛИТЕРАТУРА

крайне необходимая для духовного оздоровления общества в России

Библия, Новый Завет, Комментарии к Священному Писанию, произведения Отцов Церкви (Патристика), произведения западных средневековых богословов.

Русская религиозная мысль ХХ века:

Вл. Соловьёв, В. Розанов, Н. Бердяев, С. Булгаков, П. Флоренский, С. Франк, И. Ильин, Л. Шестов, В. Зеньковский, Н. Лосский, Г. Федотов, Г. Флоровский, А. Шмеман, И. Мейендорф – все произведения этих авторов, опубликованные в различных эмигрантских русских издательствах, в основном в «ИМКА-ПРЕСС». Жития христианских святых, жития новомученников российских.

Журналы русской эмиграции:

«Вестник РХД», «Русское возрождение», «Беседа», «Континент», «Грани». «Посев», «Вече».

Произведения русскоязычных авторов.

А.И. Солженицын – все работы, особенно «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное колесо», «Публицистика». «Бодался телёнок с дубом», «Ленин в Цюрихе».

Р. Редлих – все работы, особенно «Сталинизм», «Советское общество».

Авторханов – все работы, особенно «История идеократии», «Тайна смерти Сталина», «Технология власти».

И. Бунин – «Под серпом и молотом, «Окаянные дни», «Воспоминания».

М. Цветаева – «Воспоминания».

Н. Мандельшам – «Воспоминания».

П. Струве – «Воспоминания» и все остальные произведения.

Хрущёв – «Воспоминания».

Гинзбург – «Крутой маршрут».

Вышеславцев – «Философская нищета марксизма».

И. Шафаревич – «Социализм, как явление мировой истории».

В.В. Леонтович – «История либерализма в России.

Геллер, Некрич – «Утопия у власти»

И. Солоневич – «Россия в концлагере», «Народная монархия» и др. произведения.

О. Волков – «Погружение во тьму».

Елагин – «Воспоминания».

НТС – «Программы союза солидаристов» по всем сферам.

Шмелёв «Солнце мёртвых».

Еп. Лука – «Дух и материя»

Марк Поповский – «Еп. Лука», «Беда и вина академика Вавилова».

Иван Ильин – все произведения, вся публицистика, особенно сборник «Наши задачи».

Переведённая литература:

Конквист – «Большой террор».

Шапиро – «История КПСС».

Клаус Менннерт  – «Советский человек».

Моуди – «Жизнь после жизни».

Оруэл – «1984», «Звероферма».

Кёстлер – «Мрак в полдень» или «Блистающая тьма».

А. Хайек – «Дорога к власти».

Ален Безансон – все произведения, особенно «Трактат по советологии», «Об идеологии».

Используя материальные ресурсы кооператива «Перспектива» организовал перепечатку в Москве большим тиражом журналов НТС «Посев» и «Грани», «Вестника РХД», «Беседы» Тани Горичевой, других журналов русской эмиграции, парижской газеты «Русская мысль». Непосредственно перед поездкой на форум НТС в США на Пушкинской площади в Москве милиция задержала мою машину, набитую религиозным и политическим самиздатом и перепечаткой тамиздата. Наши парни раздавали её бесплатно прохожим, с соответствующими комментариями. Поразительно, но начальник знаменитого десятого отделения милиции после многочасовых переговоров со мной, прерываемых консультациями с начальством, вернул мне машину со всем содержимым. Вряд ли на них подействовали мои заявления о том, что мы свободные люди в свободной стране и имеем право читать и делиться независимым печатным словом с соотечественниками. Сказал, правда и о том, что на конференции в Нью-Йорке, куда направляюсь через несколько дней, обязательно поделюсь опытом взаимодействия с правоохранительными органами. Режим явно сдавал, особенно по тем направлениям, где встречал твердую, но неагрессивную (ибо агрессивное поведение давало все основания для ответных репрессий власти) гражданскую активность.

Конечно, всё это было затратными программами, но я ощущал, что вкладываю капитал в обустройство своего родного дома – большой Родины и что эти «инвестиции» в созидание здорового общества наиболее перспективны, в том числе для меня и моих детей. Оставшиеся деньги ушли на организацию Российского Христианского демократического движения и издание газеты «Путь». После расстрела в октябре 1993 года Дома Советов наши капиталы обнулили в банке «Менатеп» М. Ходорковского, – либо по указанию сверху, либо по своевременной инициативе «ревнителей» демократии и либерализма. В наступивший период грабительского капитализма условия приумножения капитала стали бесчеловечными – необходимо было попирать все устои, убивать, либо быть самому убитым. Господь сохранил меня, выведя из-под огня.

 

 

Секретарь-провокатор

 

Когда в 1988 году я около трёх месяце ездил по Европе – навещал издания, которые меня публиковали, выступал в эмигрантских собраниях, встречался с иерархами, писателями, политиками, – сделка с продажей судна в кооперативе завершилась. Вернулся уже в другое предприятие: было много новой техники, нового персонала  и новых дел. Со мной сразу заговорила миловидная секретарша, которую я видел впервые, Наталья Осинова: Виктор Владимирович, это я принимала ваши звонки из-за рубежа. Через некоторое время Наталья обратилась ко мне с задушевным разговором о том, что она не может больше работать среди атеистов и просит меня взять на работу в моё хозрасчетное подразделение, которое вело издательские и религиозные проекты. Вскоре её с дочерью по моей просьбе крестил известный в Москве проповеднической и миссионерской деятельностью священник о. Алексей А. Она предложила использовать для моего офиса её большую трехкомнатную квартиру, которая находилась рядом с Петровкой 38 – Московским уголовным розыском. Я оснастил квартиру компьютерами, ксероксом, факсом (тогда это было в новинку), вёл там переговоры с гостями из-за рубежа: журналистами, религиозными и политическими деятелями. Она занималась факсовой перепиской, принимала многочисленные звонки из-за рубежа. Приезжающие в СССР по моему приглашению нередко вместо гостиницы располагались в уютной квартире, Наталья гостеприимно обслуживала их. Я платил ей очень приличную зарплату, доплачивал за проживание и еду постояльцев. Как потом выяснилось, Осинова дополнительно брала деньги со всех за проживание и питание.

В то время мы на свои средства организовали первый в стране скаутский лагерь в Костромской области, куда приезжали дети русских эмигрантов из США, мы же своих детей направили к ним. Перед отъездом в США я вручил Осиновой 20 тысяч рублей (большие для того времени деньги) на непредвиденные расходы (весь проект был уже оплачен) по содержанию нашего лагеря. В Вашингтоне на квартире отца Виктора Потапова матушка Маша после очередного разговора с Москвой встревожено мне сообщает, что Осинова публично обвинила меня в хищении 20 тысяч рублей. Я объяснил, что никак не мог похитить свои личные деньги, которые ей и вручал, тут же распорядился уволить Осинову, сообщил своим друзьям в России и за рубежом, чтобы в качестве моей секретарши с ней прекратили отношения. Сразу же выяснилось, что она со всеми моими гостями пыталась установить индивидуальные отношения, просила их привозить или присылать из-за рубежа подарки – одежду, парфюмерию, украшения, оформить ей и дочери вызов за рубеж. Все прекратили взаимодействовать с нею и перестали оформлять вызовы, и только архиепископ Родзянко, который останавливался на квартире Осиновой, по доброте душевной прислал им вызов, благодаря которому они вскоре и попали в США.

 

С архиепископом Василием Родзянко в его квартире в Вашингтоне. 1990 год.

 

В Москву мы приехали вместе с отцом Виктором Потаповым и матушкой Машей, которые остановились в моей квартире вТёплом Стане. Матушка после посещения нашего скаутского лагеря рассказала мне чудовищную историю, которую ей в порядке «исповеди» в слезах поведала Осинова. Начала Матушка Маша с того, что мы как православные, должны прощать слабости людей. Слабости Осиновой заключились в том, что она завела роман с тем о. Алексеем, который крестил её и её дочь, и у которого было шесть детей. (О. Алексей тогда был популярным среди московской интеллигенции священником, проводил религиозные семинары на своей квартире. Впоследствии он перешёл в юрисдикцию Русской Зарубежной Церкви, затем вернулся в Московскую Патриархию, затем вновь был исторгнут и ушёл в неизвестную юрисдикцию). Батюшка нередко говорил, что едет в монастырь, а сам проводил время на её квартире. Однажды под шафе возвращаясь из ресторана с группой гостей из-за рубежа, Наталья встретила у подъезда батюшку, который стал выяснять с ней отношения. Кончилось тем, что Осинова в растрёпанных чувствах выбежала из квартиры в ночную Москву. Ночные блуждания привели потерявшуюся Осинову в объятия другого священника – иеромонаха, тоже известного тогда своей публицистической и пастырской деятельностью. От него она забеременела и стала требовать жениться на ней. Иеромонах резонно объяснил, что ему это не позволяет сан и множество духовных чад, которых он в этом случае лишит пастырской заботы. Осиновой пришлось сделать аборт. Так вот, заключила матушка Маша, Наталья обвинила меня в воровстве моих же денег потому, что она из-за происшедших с нею бед была сама не в себе и не ведала что творит. Поэтому, повторяла матушка, я должен её простить, хотя о возвращении украденных денег речи не шло. Я посоветовал матушке навсегда порвать отношения с этой авантюристкой и воровкой. Вместо этого Осинова получила приют в Нью-Йоркской квартире Потаповых, где она познакомилась с Аркадием Шевченко, сбежавшим из СССР бывшим заместителем Генерального секретаря ООН.

В своё время я тоже познакомился с Шевченко в доме Потаповых. Он пригласил меня в ресторан, где мы долго беседовали. Он произвёл на меня впечатление человека не очень далекого, – обычный советский номенклатурщик. Ничего интересного он не рассказал, говорил о своей жизни: только что приехал из Лондона, где за прочитанную лекцию ему заплатили 30 тысяч долларов – его обычный гонорар. С гордостью угощал меня тем, что, по его словам, и не мечтали есть члены Политбюро – блюдо из живого лопстера, выбрать которого нужно было самому из аквариума.

Дальнейшую судьбу авантюристки Натальи Осиновой в Америке описывал сын Аркадия Шевченко – Геннадий Шевченко в статье «Сын за отца» в газете «Совершенно секретно» от 15 мая 2003 года.

В феврале 1992 года, как только моей сестре Анне разрешили выехать в США, отец женился на советской гражданке, которая была моложе его на 23 года.  Она оказалась в 1991 году в Вашингтоне с 14-летней  дочерью от первого брака и с 20 долларами в кармане. Отец был русским человеком, он не понимал, что в России не только тургеневские девушки, что бывают и акулы, мечтающие о богатых вдовцах… Она прожила с отцом четыре года и сумела за это время, вольно или невольно, полностью его разорить.

До отъезда в США жена отца работала с В. Аксючицем, впоследствии депутатом Государственной думы России. Во время нашей встречи в Москве в начале 1996 года она не скрывала своего знакомства с чекистами. Тогда же, в 1996-м, я разговаривал с одним сотрудником Службы внешней разведки Росси (нелегал). Он был уверен, что эту женщину, картографа по специальности, дочь подполковника МВД, КГБ подставил моему отцу, зная его слабость в отношении женского пола.

До этого брака Шевченко имел в США к 1991 году три дома. Самый большой, подаренный ЦРУ, стоил миллион долларов США и был заставлен дорогой антикварной мебелью. Артем Боровик, сотрудник которого взял у отца интервью в этом доме, как-то сказал, в шутку или всерьёз, что по сравнению с домом Шевченко дача Горбачёва в Форосе выглядит как сарай. Отец владел также четырехкомнатной квартирой на Канарских островах. Всё это стоило более двух миллионов долларов. Последний дом отец заложил в 1995 году, взяв кредит свыше 300 тысяч долларов США – на обучение падчерицы в престижном университете.

А 28 февраля 1998 года на 68 году жизни отец умер от цирроза печени в небольшой съемной однокомнатной полупустой квартире, где стояли лишь его кровать да стеллажи с любимыми книгами о дипломатии и шпионаже. Последние недели жизни он проводил в американском суде, – его бывшая жена (развелись они в 96-м) пыталась отсудить половину его большой пенсии почти в семь тысяч долларов в месяц.

После смерти А.Н. Шевченко оказалось. Что у него был долг около 600 тысяч долларов США… Пишут, что место захоронения отца держится в секрете. Мне этот «секрет» известен – его похоронили в Вашингтоне, на территории церковного прихода отца Виктора Потапова, который сосватал отцу картографа Наташу, получив за это новый автомобиль марки «форд» и солидные пожертвования.

Мой старинный друг Володя Кудрявцев пошутил: Осинова, наверняка, заработала на тебе офицерскую звезду, а на Шевченко – все две. Я, конечно, сознавал, что вокруг меня будет много провокаторов, и ко мне КГБ засылает своих людей. Много их было и в последующей острой политической борьбе. Некоторых я опознавал быстро, других вычислял только задним числом – по результатам их деятельности: в нужный момент как по приказу они скидывали маску преданности и начинали неистово разрушать наше дело. Но я считал, что бороться с этим неизбежным злом методами конспиративными для меня – пустая трата времени, всё равно профессионалы меня обыграют в том измерении, где я приговорён быть дилетантом. Поэтому я сознательно избрал позицию максимально открытой деятельности, что не исключало строгой конфиденциальности по узкому спектру действительно жизненно важных проблем. Да и потеря 20 тысяч рублей – не самая большая плата за ка-гэ-бэшные уроки жизни.

 

 

Русское зарубежье

Дорогие встречи

 

В моих работах присутствует и опыт перестройки, и ревущих девяностых. Через «Выбор» с конца восьмидесятых я познакомился со многими известными деятелями христианской общественности в России и за рубежом. Сначала в Москве, затем в Париже встречался с кардиналом Парижа Люстюжье, с настоятелем собора Парижской Богоматери отцом Жаком, с другими представителями Католической Церкви, участвовал в различных теоретических конференциях в Ватикане. К сожалению, с течением времени прояснилось, что задушевные разговоры и некоторая помощь не исключали попыток наших католических друзей побудить нас к деятельности, несовместимой ни с православием, ни с патриотизмом. В конечном итоге, основным оказалось их стремление к разрушению не только коммунистического режима в СССР, но и российской государственности, к распространению католического влияния в России – прозелитизму.

 

Кардинал Парижа Люстижье у нас в гостях в Москве. На выставке фонда современной иконописи.

 

Сильное впечатление произвели встречи с отцом Иоанном Мейендорфом – сначала в моей московской квартире, затем в его доме под Нью-Йорком. Удивил его храм Русской Американской Церкви – с искусно стилизованной современной архитектурой, алтарем по пояс, с хором из чернокожих православных прихожан. Долго богословствовали в его гостеприимном доме.

В доме о. Иоанна Мейендорфа под Ною-Йорком. 1990 год.

 

 

 

На квартире моей дочери Ины слева от меня священники Православной Церкви в Америке о.  Леонид Кешковский, о. Иоанн Мейендорф, Глеб Анищенко, Владик Зелинский – ныне священник. 1988 год.

 

Тёплые встречи в Лондоне были и с митрополитом Сурожским владыкой Антонием, – мы долго разговаривали на скамеечке возле его храма. Его интересовали и литературные, и философские и политические вопросы. Навсегда запомнился его добрый – даже не взгляд, а внимательное вглядывание с наклонной головой в собеседника. Беседы с последними богословами из плеяды гениев русского зарубежья радовали близостью позиций – будто многие годы совместно обдумывали одни и те же вопросы. Эти встречи наделяли чувством приобщения к традиции.  Обменялись мы гостевыми визитами и с Оливье Клеманом, который перешёл в православие из католичества. Его путь обращения начался с чтения по-французски романов Достоевского. Это ещё одно яркое свидетельство неисчерпаемой глубины православного мировоззрения. Он так и не изучил русский язык, поэтому личные встречи мало чего добавили к чтению переводов талантливых работ французского православного богослова. Из его «Бесед с патриархом Афинагором» я узнал, что вселенский патриарх называл русскую христианскую философию ХХ века неопатристикой, что утвердило и мои убеждения.

На конференции Народно-трудового союза (НТС) 7 октября 1989 года в Нью-Йорке я был содокладчиком из России вместе с Владимиром Солоухиным. Безмерно благодарен судьбе, что довелось общаться с этим выдающимся русским писателем. С самого начала у нас сложились взаимопонимание и тёплые отношения.

 

На конференции НТС. Выступает Владимир Солоухин (придётся поверить).

 

В докладе «Кто спасёт Россию – государство или общество?» я высказал своё кредо:

Эта формула открывает наиболее конструктивный путь к решению наших сегодняшних проблем. Говоря современным языком: необходимо именно создание гражданского общества, создание явочным порядком общественных структур самоуправления, которые на каком-то этапе смогут переродить и воссоздать новую государственность… К этому самоощущению мы должны приучать прежде всего себя, приучать общественность и, наконец, власти. Что такое самоуправляющиеся структуры, создаваемые явочным порядком? Прежде всего, это независимая культура, независимая печать, независимые средства массовой информации. Независимые от государства. Затем, это независимые общественные организации – как светские (политические и культурные организации, комитеты самоуправления на местах), так и религиозные (братства, общины, свободные от диктата власти приходы)… затем воссоздание звеньев независимой экономики. Основная задача здесь – добиваться возврата частной собственности, основы всякой независимой экономики… Если мы явочным порядком будем жить по принципу: мы свободные люди в свободной стране, – мы сможем расширять границы своей свободы.

Эти слова не были абстрактной декларацией, мы во многом жили так. В своём кооперативе «Перспектива» мы работали уже вполне независимо от коммунистического режима. С Глебом Анищенко мы добились открытия храма Михаила Архангела в Тропарёво. Независимый журнал «Выбор», который оказывал большое влияние на формирование позиции православной общественности, стал центром образования разнообразных инициатив православной общественности: фонда православной иконописи, христианского театра «Ковчег», скаутского лагеря в России и поездки наших детей в лагерь русских скаутов в США. Мы проводили конференции, приглашали и принимали гостей из эмиграции и христиан Запада, сами выезжали для участия в международных конференциях. Всё это сейчас выглядит тривиальным, а тогда это были первые шаги в новой сфере свободы.

В 1989 году я вступил закрытым членом в Народно-трудовой Союз, в который меня принял самоотверженный и отважный Борис Миллер – руководитель НТС во Франции. Хотя я разделял политические позиции российских солидаристов, но совершил этот шаг больше из чувства благодарности за большую просветительскую деятельность, которая когда-то духовно спасла меня, как и многих. Надо сказать, что тогда НТС объединял наиболее здоровый контингент русской эмиграции. Подружился и с сыном Бориса – Юрой Миллером, который руководил НТС в Англии. Он приглашал в Лондон, устраивал встречи с парламентариями, с министрами, с известными русскими эмигрантами, организовывал публикации. Рассказывал об Англии, на моё недоумение: очень неудобно бросать огромные монеты мелкого достоинства (в то время как монеты крупного достоинства – мелки по размеру) в автомат на парковке, ответил: англичане делают не то, что удобно, а то, что привычно; пусть весь мир перестраивается на левостороннее движение. Объяснил, что английские женщины похожи либо на птиц, либо на лошадиные морды, за исключением редких, но невероятных красавиц. Юра предложил рожать дочь Лизу в Англии, чтобы она по английским законам стала подданной и английской Короны. Но у меня в Верховном Совете кто-то вытащил приглашение жены в Англию, и будущая патриотка Лиза изначально не получила двойного гражданства. Был рад знакомству с легендарными для меня Романом Редлихом, Рутычем, Пушкаревым, Романовым. Много выступал на собраниях НТС в различных городах, – это было общение с единомышленниками, которых почти не встречал в своей стране.

Яркие впечатления оставили встречи с Таней Горичевой, высланной из СССР за участие в феминистическом движении, но давно уже пришедшей к православию. Её тонкие философские эссе, обширная издательская деятельность, самоотверженное христианское миссионерство в Европе и помощь православным общинам в России были известны многим. Таня публиковала в своём замечательном журнале «Беседа» и мои работы. Я тиражировал «Беседу» в России самиздатом и распространял в том числе среди народных депутатов. Одна из них – Валентина Домнина впоследствии призналась, что её путь к Богу начался с чтения этого журнала. Наиболее своими талантами Таня одаряет в дружеском общении. Однажды мы с женой Галей Дубовской бродили всю ночь по Парижу – Латинский квартал, «Чрево Парижа»… Вдруг я обнаруживаю, что мы недалеко от жилья Тани. Галя запротестовала: неудобно объявляться в пять часов утра. Я возразил: к Тане можно. Нахожу улицу, которую, как мне казалось, называлась Шопен (потом Таня разъяснила, что так по-французски звучит «цыплёнок табака»). Кричу в закрытые ставни второго этажа: Таня-а… Ставни распахиваются и Таня гостеприимно, как будто давно ждёт: Витюша, заходи. Бесподобные гуляния по Парижу, кафеюшки, бордо и прочие вина… Таня бывала у нас в доме в Опалихе, – всякий раз незабываемо… Не виделись годами, а затем – нечаянная радость – случайно встречаемся в очереди в трапезную Оптиной Путыни…

Талантливые, яркие, но и сложные характеры и драматические взаимоотношения отношения в кругах русской эмиграции открывались при знакомстве с Кириллом Ельчаниновым^[3], Никитой Струве^[4], Николаем Ждановым, Романом Редлихом, Михаилом Назаровым, Глебом Раром^[5], Владимиром Буковским, Ириной Иловайской^[6]. С Владимиром Максимовым у камина в его доме мы обсуждали вопросы литературные и политические. С ним же и Александром Зиновьевым спорили в Страстбурге об Александре Солженицыне, – их тотальное отрицание феномена Солженицына было, конечно, предвзято, но некоторые человеческие характеристики писателя впоследствии для меня подтвердились (при издании мною в 1989 году «Архипелага ГУЛАГ» в России). В общем, всё оказалось очень по-русски: каждый сам себе партия, лучше других знает рецепты помощи или спасения России, поэтому все в оппозиции всем. Деятели русской эмиграции многое сделали для просвещения подсоветского человека в СССР, но с падением коммунистического режима мало кто из них смог включиться в бешеный ритм российских событий. Большинство навсегда прилепилось к какой-нибудь догме и сразу же выпадало из реальности, как только догма переставала соответствовать жизни.

В 1990 году в Нью-Йорке провёл день с поэтом Наумом Коржавиным. Моя тёща Вера Григорьевна Дубовская – театральный и радио режиссёр – училась с ним в одном классе, где его звали Эмка Мандель, вспоминала его стих:

Я приползу к готическому зданию ЧК

Где люди воплощающие совесть

У входа предъявляют пропуска…

По преданию он был усыновлён следователем, который вёл дела его арестованных родителей. Стих и выражает чувство благодарности приёмному отцу.

С толстенными линзами очков, с неизменной сигаретой и пеплом от неё на штанах, он читал бесподобные стихи и искрил талантливыми рассказами и обобщениями. Хозяйка квартиры периодически возглашала: «Наум, у Вас опять развязался галстук», – что означало – расстегнулась ширинка штанов. Ближе к вечеру я засобирался, надо было перед отъездом купить подарки близким. Наум тут же вызвался проводить меня по магазинам. С тревогой взглянув в его порядком подслеповатые глаза, я с энтузиазмом согласился. Он оказался очень адекватным шоп-повадырём. В конце прогулки я попросил показать секс-шоп. На его глубокое недоумение я объяснил: в христианском театре «Ковчег», художественным руководителем которого была моя жена Галя Дубовская, наш друг Геннадий Галкин (талантливейший актёр, бесподобный автор и исполнитель песен, автор пьес и публицист, публиковавшийся в эмигрантских изданиях) ставил и играл главную роль в пьесе «Я везде – везде» – о злой силе в произведениях Гоголя. Для отрывка по мотивам повести Гоголя «Нос» Геннадию понадобился муляж мужского члена, который в СССР был недоступен. Галкин был уверен, что у Гоголя именно член, а не нос отчуждается от своего хозяина и устраивает всяческие непотребства. В спектакле в какой-то момент нос и должен был преобразиться в подлинник. В общем, после моего повествования Наум попытался возразить: «Там же только стоячие, а вам нужен висячий». Я ответил, что наши левши всё переделают как надо. Он задумчиво повёл меня к месту. В какой-то момент также задумчиво начинает повествовать: «Представляю: лидер христианской демократии в СССР пересекает границу, его шмоняют таможенники и обретают такой подарок». Я тоже задумался и отказался от похода. Наум утешил: «В конце концов можно смастерить из папье-маше». Так и сделали.

С женой Галей Дубовской и Ириной Иловайской-Альберти в Парижском кафе.

 

В 1991 году в Нью-Йорке познакомился с Павлом Хлебниковым и его братьями. Замечательная семья достойных во всех отношениях и всячески талантливых людей. Павел взял у меня интервью в журнал «Форбс» (первое с советским гражданином) об издании «Архипелага ГУЛАГ». Дружили много лет. На последних встречах в Москве говорили о взрыве Торгового центра в Нью-Йорке и о Березовском. Павел не хотел признавать, что теракт очень сомнителен во всех отношениях, что не могли сильнейшие в мире спецслужбы пропустить очень сложную, многолюдную и длительную подготовку, что вообще без помощи влиятельных структур в США таковое невозможно, что многое со взрывами самолёта в воздухе и Пентагона двусмысленно… В этой теме русский патриот Павел Хлебников проявил себя совершеннейшим американским патриотом, с американской же зашоренностью. Говоря о Березовском, Павел удивлялся, что власть терпит его могущество; говорил, что никакие американские гангстеры не меряются по масштабам с Березовским (самые известные действовали в «лучшем» случае в масштабах города – Чикаго), который во многом определял политику всего государства. Я, в свою очередь, удивлялся, почему он без охраны и даже без предосторожностей – Березовский тебя достанет. Павел отмахивался. Меня вызывали на допрос и на суд по поводу убийства Павла Хлебникова, поскольку в его записной книжке были все мои координаты. В беседе со следователем прокуратуры я удивлялся нашему суду присяжных, который ничего не стоит подкупить отечественным богатеям; спрашивал: организуется ли охрана и изоляция присяжных, – ничего из этого. Следователь соглашался: в Европе уже отказываются от института присяжных, а у нас, как всегда, заимствуют задворки. Но он был уверен, что собранных фактов с лихвой хватит для осуждения убийц. Суд присяжных их оправдал, главный обвиняемый тут же сбежал, а общественности стали известны некоторые факты подкупа присяжных… С этим мы и живём до сих пор.

 

Выступление перед русскими эмигрантами в США. 1991 год.

 

 

В Русской Зарубежной Церкви

 

В девяностом году меня (как издателя журнала русской христианской культуры «Выбор», лидера Российского Христианского демократического движения) пригласили в Нью-Йорк выступить на заседании Синода Русской Православной Церкви за рубежом. Я рассказывал о начавшемся духовном возрождении в России. Но главным был вопрос о приходах Зарубежной Церкви в России. Говорил, что открытие параллельных приходов объективно никак не мотивировано: ни церковно-канонически, ни историей Церкви в России и за рубежом, ни современной ситуацией. Владыки вежливо выслушали, но возразили единогласно и как прописную истину: Церковь в России ещё и не Церковь, а филиал КГБ, а власть – полностью коммунистическая. Поэтому открывать приходы необходимо для возрождения православия в России.

Летом девяностого года встречался в Нью-Йорке с митрополитом Виталием – главой Русской Зарубежной Церкви. Присутствующий священник Глеб Якунин яростно убеждал владыку Виталия активно открывать приходы Зарубежной Церкви в СССР: Московская Патриархия – давно уже не Церковь, ибо всё её руководство – агенты КГБ. Я с этим не мог согласиться категорически и убеждал, что открывать параллельные приходы в России нельзя, прежде всего потому, что по опыту истории известно: разделить и расколоть что-либо легко, а воссоединить впоследствии очень трудно. Православные приходы разных юрисдикций создают нездоровую атмосферу соперничества, дрязг, провинившиеся священнослужители получают возможность избежать санкций священноначалия, перейдя в соседнюю юрисдикцию. Кроме того, раскол создаёт благоприятные возможности для режима государственного атеизма разлагать церковную организацию и усугублять раскол, инфильтрируя агентов к зарубежникам.

Выступление на Синоде РПЦЗ

 

Высказался я и о послании митрополита Виталия, по которому при переходе приходов Московской Патриархии в юрисдикцию Зарубежной Церкви все прихожане должны коленопреклоненно каяться перед иерархом Зарубежной Церкви. Было бы понятно, если бы представитель Зарубежной Церкви призывал покаяться обе стороны: православные за рубежом во многом сохранили чистоту предания, но только благодаря тому, что покинули поле российской брани с богоборчеством; мы в России многое утеряли, но сохранили остатки веры в пасти «красного дракона». Но владыка Виталий ухватился за «свидетельства» о. Глеба Якунина и ответил очень резко: это мы здесь в пасти дракона, ибо боремся с различными ересями, в том числе с булгаковщиной, шмемановщиной; но только мы знаем, как правильно славить Бога. Радикально, как о непростительных смертных грехах, а не вынужденных исторически изживаемых компромиссах, было сказано и о сергианстве, и об экуменизме. Московская Патриархия была характеризована по Якунину – это не Церковь, а отдел КГБ. Стало ясно, что раскол непреодолим, пока у руководства Зарубежной Церкви остаются люди, пронизанные гордыней и, вместе с тем, вполне суетными мирскими пристрастиями: они ведь действительно ждали, что православный народ в России покается перед ними и пригласит въехать в кремлевские соборы.

С митрополитом Виталием и архиепископом Илларионом, – ныне митрополит, глава РПЦЗ. 1990 год.

Следующую попытку как-то повлиять на ретроградную позицию руководства Зарубежной Церкви я предпринял вскоре после августа 1991 года. На волне успехов РХДД по раскрепощению религиозной жизни в стране осенью 1991 года мы попытались проявить инициативу по объединению Русских Церквей. Нам как народным депутатам России удалось убедить Ельцина в исторической важности церковного объединения и его возможной исторической роли. Президент уполномочил председателя Комитета Верховного Совета РФ по свободе совести и меня как председателя подкомитета ВС вступить в качестве посредников в переговоры – сначала с руководством Зарубежной Церкви.

С архиепископом (ныне митрополит – глава РПЦЗ) Илларионом в монастыре РПЦЗ в Джорданвилле. 1990 год.

 

Я позвонил митрополиту Виталию в Нью-Йорк и подробно рассказал об инициативе российского президента (которая была сформулирована нами же) о посредничестве в воссоединении Церквей, предложил, чтобы мы – руководители Комитета – приехали в Нью-Йорк для предварительного обмена мнениями. Моими аргументами были – и крах коммунистического режима в России, и принятие законов, предоставивших Церкви свободу, и необходимость объединения всех сил страны и зарубежья в тяжелейшей работе по возрождению России. Надо сказать, что первая реакция владыки Виталия была вполне благожелательная. Он живо заинтересовался постановкой проблемы, не исключал подобный подход, задавал много вопросов, попросил перезвонить через два дня. Но через несколько дней со мной говорил уже другой человек – и по тону, и по содержанию. Мне было сказано, что в России ничего не изменилось, у власти находятся перекрашенные коммунисты, в руководстве же Патриархии – агенты КГБ, поэтому в настоящее время Зарубежной Церкви не с кем вести переговоры в России. Конечно, была в его словах и доля горькой правды, но по большому счёту это был голос всё той же гордыни. Мои аргументы о том, что нам – небольшой группе православных и антикоммунистов в Российском парламенте – удалось многое сделать, что говорит об изменении ситуации в России, в которой уже сейчас есть возможности для христианского делания, – не возымели действия. Я понял, что проблемы воссоединения можно обсуждать только со следующим поколением иерархов Русской Зарубежной Церкви. Что и подтвердилось впоследствии воссоединением Русских Церквей.

 

Вместе с тем, пытаясь актуализировать проблему воссоединение Церквей, в ноябре 1991 года мы с Глебом Анищенко обратились к иерархам Московской Патриархии и Русской Зарубежной Церкви.

 

ОБРАЩЕНИЕ

ПО ПОВОДУ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

МЕЖДУ ДВУМЯ ЧАСТЯМИ РУССКОЙ ЦЕРКВИ

 

Нас побуждает сделать это обращение не гордыня и стремление поучать иерархов, не политические мотивы, а боль и тревога чад Русской Церкви за её судьбу. Мы чувствуем, что раны, нанесённые Церкви богоборческими силами, проходят и через наши сердца.

И, может быть, самой страшной из этих ран является разделение на разные юрисдикции. В прежние годы это воспринималось как насильственный акт, произведённый над Церковью безбожной властью. Сейчас, когда давление этой власти ослабло, а в некоторых областях вообще исчезло, проблема приобретает внутрицерковное значение.

Между тем, изменения, происшедшие в последнее время в Московской Патриархии открывают, как нам кажется, прямой путь к разрешению основных противоречий между двумя юрисдикциями. Осталось всего несколько шагов для снятия разногласий по поводу прославления новомучеников, выражения церковной позиции по отношению к «Декларации» 1927 года, в вопросе об обрядовой стороне крещения. Представляется возможным найти компромисс и по поводу участия Русской Церкви в экуменическом движении. Что же касается покаяния в прошлых грехах, о котором говорит Зарубежная Церковь, то приемлемым для всех могло бы стать общецерковное покаяние объединившейся Русской Церкви.

 

 

Однако, не смотря на все эти, казалось бы, объективные предпосылки, никакого реального движения навстречу друг другу двух юрисдикций, увы, не наблюдается. Наоборот, разделение заходит всё дальше, вплоть до открытых столкновений.

Большинство представителей обеих сторон стараются, как правило, избегать слова «раскол». Но, думается, это происходит не от того, что они не видят зловещих признаков, а от страха перед тем, что раскол может стать реальностью. История Русского Православия должна бы выработать у нас антираскольный инстинкт: ведь в конце ХХ-го века ещё и приблизительно не изжиты последствия раскола века XVII-го, имевшего столь ужасающее влияние на судьбу Церкви и страны. И в самом деле страшно подумать, что мы находимся на пороге нового раскола. Но, как это ни прискорбно, действительность именно такова.

Увы, обе юрисдикции делают шаги по этому опасному пути. Зарубежная Церковь, например, открывает свои приходы в России – и в одной епархии оказывается два епископа. Московская Патриархия вновь прославляет святых, уже кананонизированных Зарубежной Церковью. Всё эти признаки того, что речь начинает идти не о двух частях одной Церкви, а о двух разных Церквах.

Нельзя думать, что если расчленить единый организм, то жизнь сохранится в какой-то его части. Так же нельзя представить, что одна из юрисдикций продемонстрирует своё преимущество перед другой, и все люди перейдут из «плохой» в «хорошую». Или же, что одна юрисдикция «вразумит» другую. Зная нынешнее состояние нашей паствы, можно с уверенностью сказать, что церковный народ в большинстве своём не сможет, да и не захочет разбираться в юрисдикционных тонкостях. Он сделает выбор, руководствуясь субъективными факторами. Всё  будет зависеть от того, кому какой священник больше понравился или какой храм находится ближе к дому. Но, совершив выбор по этим внешним признакам, люди уже будут отстаивать своего батюшку и свой храм, противопоставляя их соседям из иной юрисдикции. Со временем на это неизбежно должны будут наслоиться некоторые обрядовые различия, и раскол окончательно оформится, перейдя в каноническую сферу. Причём, исторический опыт показывает, что раскол никогда не разбивает Церковь на две части: осколки летят во все стороны. Уже сейчас начинает появляться всё больше «богородичных центров», неканонических ответвлений Катакомбной Церкви, Православно-католических общин и т.д.

Упаси нас, Господи, от того, чтобы и в дальнейшем события продолжали развиваться подобным образом! Сейчас, как нам кажется, наступил решающий, а может быть, и последний момент для того, чтоб переориентировать ход их развития. К этому есть внешний формальный повод. Российское правительство готовится издать постановление о возвращении отнятого церковного имущества, в том числе храмов, их исконным владельцам. И тут встают серьёзнейшие проблемы.

Одним из вариантов является передача зданий в собственность каждой общины. Это может быть приемлемым для ряда религий, но явится губительным для Православной Церкви, так как неизбежно разорвёт её единое тело на отдельные куски. Кроме того, здесь есть и неразрешимые практические трудности. Ведь получив в собственность православный храм, община может перейти в другое вероисповедание, религию или заняться деятельностью, для которой религия является лишь внешним прикрытием. Как государственный орган может определить «степень православности»?

Несомненно, что единственным выходом тут является передача зданий централизованным религиозным объединениям (для тех религий, где таковые существуют). Но тут и встаёт вопрос о двух (если не трёх) юрисдикциях внутри Русской Православной Церкви. Христианская мораль и принципы правового государства в равной мере требуют, чтобы обе юрисдикции были признаны законными правопреемниками дореволюционной Русской Церкви. Ведь разделение и отторжение от материальных ценностей произошло под воздействием преступных, внешних по отношению к Церкви сил. Если два владели одним домом, а потом бандиты избили одного и прогнали другого, то надо ли спрашивать, как справедливо решить имущественный вопрос между их наследниками? возвращение изъятой церковной собственности исконным владельцам мы должны воспринимать как акт покаяния со стороны государства. Таким же покаянным актом должно стать и возвращение имущественных прав тем, кто был насильно изгнан из страны.

Гораздо более сложным является вопрос о том, как этот принцип воплотить в реальную жизнь. Поделить всё на две равные части? Или отдать тому, кто первым успел попросить? Наивным и неправильным будет любое решение любого государственного органа, так как он будет вынужден вторгаться в область внутрицерковных отношений. Трудно даже вообразить, из каких принципов должен будет исходить судья или чиновник, решающий вопрос о передаче имущества одной из общин двух разных юрисдикций.

Церковь не имеет права отдавать жизненно важный для себя вопрос на решение ещё недавно враждебного, а сейчас нейтрального по отношению к религии государства. Единственный выход состоит в том, чтобы Церковь сама попыталась разобраться во внутренних проблемах и лишь осведомила о своём решении соответствующие государственные органы.

Первым шагом на этом пути могло бы стать создание согласительной комиссии по вопросу о церковном имуществе, состоящей из клириков и мирян, полномочно представляющих обе юрисдикции. Это приблизило бы нас не только к решению проблемы собственности. Комиссия могла бы стать зачатком предсоборного совещания. Могла бы начаться работа по подготовке Собора, который восстановил бы целостность Русской Церкви.

В ситуации страшного кризиса, длящегося уже много десятилетий, мы должны призвать на помощь христианскую терпимость, любовь, мудрость, сделать шаги навстречу друг другу и соединиться во имя Христа.

В.В. Аксючиц – сопредседатель Думы РХДД. Народный депутат РСФСР

Г.А. Анищенко – сопредседатель Думы РХДД, гл. редактор газеты «Путь»

 

 

Диаспора и метрополия

 

Множество встреч в конце восьмидесятых – начале девяностых годов в русской эмиграции в Европе и в США дало материал для наблюдений и обобщений. Прежде всего, бросилась с глаза чрезмерная разобщённость в русской диаспоре и большой её отрыв от метрополии. Русская диаспора была раздроблена по поколениям (первая, вторая, третья волна, новые русские) и по мировоззрению. Преуспевали те, кто ассимилировался в западном образе жизни, отчего терял связи с русской традицией и эмиграцией. Кто пытался жить в традиции, как правило, не был социально и материально успешным, поэтому не мог особенно влиять на общественные процессы в эмиграции. Разителен был контраст с монолитными и динамичными эмигрантскими общинами других народов СССР. Жизнь всех диаспор выстраивалась вокруг храмов, доминантой было сохранение национальных культурных (прежде всего, языковых) традиций. Но во всех диаспорах религиозная жизнь казалась более напряженной и централизованной, а образ жизни более сплочённым, чем в русской. Среди русских бросалось в глаза чрезмерное обилие склок; малочисленные представители множества политических кругов вели яростную нелицеприятную полемику и были нерукопожатны друг для друга. Конечно, богатой и многогранной русской душе сложно было вместиться в сжатое эмигрантское пространство. В самой России естественное обилие позиций и мнений органично распределялось по обширным культурным и географическим пространствам. Но было понятно, что отсутствие единства и чрезмерный радикализм русской эмиграции объясняется не только русским характером (где двое русских, там три партии).

В других диаспорах более, чем в русской, выражено служение своей национальной метрополии, – в разнообразных формах. Во всех западных странах представители всех народов СССР, кроме русских, были многочисленными и успешными лоббистами политических, экономических и культурных интересов своих национальных метрополий. Я видел множество украинцев, кавказцев, евреев, прибалтов в госдепартаменте США, в европейских структурах в Брюсселе, в западных СМИ, русских же можно было встретить крайне редко. В 1990 году в Брюсселе в штабквартире Интернационала христианской демократии я вздрызг разругался с молодыми литовцами, которые кричали о русских оккупантах. Мои резоны, что все народы России, и русские больше других были оккупированы интернациональным коммунистическим режимом (интернациональным люмпеном), и что у всех общая трагедия и общая вина – только озлобляли оппонентов. В девяностые один из молодых людей стал министром иностранных дел Литвы. Понятно, как его воспитывали, какие интересы он защищал в Брюсселе, затем проводил в Литве…

Прежде всего, причины недееспособности русской эмиграции были историческими. После 1917 года эмиграция из России распределилась в основном по следующим потокам. Белоэмигранты, воевавшие с большевиками и потерявшие всё, кроме жизни, по большей части растворились в странах Европы, в основном во Франции, Германии, Греции, где вели труднейшую борьбу за существование. Многие из аристократии и монархических кругов осели в Южной Америке, где до сего дня теплится русская монархическая идея. В США же переехали многие представители либеральной интеллигенции и деятели проигравших большевикам партий: социалистов, кадетов, октябристов. Русским интеллектуалам нужно было оправдать своё поражение в России, и, как это всегда бывает, оправдание свелось к самооправданию: виноваты не мы – марксисты или бывшие марксисты (как многие из кадетов), а русские большевики, которые извратили европейский марксизм и насаждают русскую азиатскую деспотию. Многие из русских либералов и социалистов стали  публицистами или профессорами американских университетов, где и делились своим историческим опытом. Несколько в меньших масштабах, но это имеет место и в других странах Запада. Конечно же, эти идеи пали на благодатную почву, так как западное общественное мнение всегда радо новым аргументам для доказательства извечного российского варварства, империализма, деспотизма… Ибо Западу надо было оправдывать себя за вековечную агрессию против России и потоки лжи о русском народе. Тут и оказались кстати авторитетные «свидетели». Больная совесть русских и западных либералов и социалистов нашла общий рецепт успокоения. Так зачалась мощная традиция сочетания русофобии с коммунизмофилией. Книга Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма» (1934 г.) очень поспособствовала росту её влияния. Русский философ своим авторитетом легализовал ряд злонамеренных мифов о России. Современные теоретики русофобии Пайпс и Бржезинский считают себя учениками Бердяева. Так самими русскими усиливалась тенденция гиперкритического и пессимистического отношения к России, её истории и культуре.

Разобщённость и маловлиятельность русской эмиграции объясняется и дискриминацией, которой подвергались русские на Западе, по сравнению с другими выходцами из СССР. В середине пятидесятых годов Конгресс США принял закон «О порабощённых нациях», который предписывал оказывать всяческую помощь «порабощённым» народам СССР, – всем, кроме русских, которые объявлялись «поработителями». США и их союзники бросали большие средства на разжигание националистических настроений среди нерусских народов СССР. Финансово и политически поддерживались и все эмигрантские диаспоры, кроме русской. Всем, кроме русских разрешалось работать в госструктурах и СМИ США, а также организовывать разнообразные лоббистские общества и фонды. Всем диаспорам, кроме русской, оказывалась разнообразной формы материальная поддержка.

Все эмигрантские организации, издательства и издания существовали на средства спецслужб США и их союзников, – не бескорыстно. Большинство магазинов русской книги, которыми обеспечивались приезжающие из СССР, содержалось спецслужбами США. Многие русские, искренне борясь с коммунизмом, во многом попадало под влияние антирусских сил, а некоторые становились их орудием. В том числе и это дало основания для вывода Александра Зиновьева: «Мы целились в коммунизм, а попали в Россию».

Это сказалось при крушении коммунизма в СССР. Все национальные эмигрантские диаспоры СССР, за исключением русской, организовывали мощную пропагандистскую работу из-за рубежа на территории метрополий. Во время референдумов и выборов украинцы на Украину, прибалты в Литву, Латвию и Эстонию поставляли большое количество литературы, издательской техники, финансов… Множество соотечественников приезжало для активной миссионерской деятельности, многие возвращались на постоянное жительство, аккумулируя колоссальный опыт и профессионализм, приобретённый на Западе, некоторые эмигранты становились министрами и президентами в своих странах. В Россию возвратились только единицы, никто из эмигрантов не стал значительной фигурой и не внёс заметный вклад в культурную, общественную или политическую жизнь России.

Тем не менее, русская эмиграция в целом выполнила свою историческую миссию служения России и русского миссионерства на мировых просторах. Эмиграция сохранила многое из того, что здесь было уничтожено и безвозвратно утеряно. Ныне настало время синергетического единения опытов – эмиграции и митрополии – в деле возрождения России. Решающим в этом является пример объединения Русской Зарубежной Церкви и Русской православной Церкви.

 

 

А.И. Солженицын

 

Неотправленное письмо

 

Как я уже говорил, произведения А.И. Солженицына во многом выстроили мою общественно политическую позицию, повлияли на осознание истории России. На каком-то этапе вступил во внутреннюю полемику с учителем. Я даже обратился к Александру Исаевичу с письмом, которое, конечно же, не было послано.

 

25.03.85.

Ваше слово изменило облик современного мира. Подспудно многое меняется и в России. Целые группы и слои тянутся к светлой и твердой истине – «жить не по лжи». Работа собирания памяти, культуры, нравственной определённости ведётся на разных уровнях подсоветской жизни. Людей движет не лозунг и не программа, а единый духовный порыв оздоровления. Бетон официальной идеологизированной культуры взрывают живые ростки освобождающейся мысли и пробуждающейся совести: писатели «деревенщики», учёные филологи и историки, философы и публицисты. Всё более тяготение к здоровым нашим истокам – православной русской культуре и истории.

Публицистика истинно русских писателей приобретает всё больший проповеднический нравственный накал. Виктор Астафьев в «Литературной газете», Валентин Распутин в «Советской культуре» формируют идеалы очищения от духовного дурмана. За пределами официозной культуры множество талантливых одиночек, по зову сердца собирающих зерна нашего духовного рассеяния, и по кирпичику восстанавливающих наш дом души. Пример энциклопедических изданий внутри страны и русской прессы за рубежом показывает, какие творческие силы кристаллизуются под спудом и только ждут возможности влиться с культуру.

Вместе с тем, всё – ещё в судорогах, надрыве и надломе. Оголяются традиционные российские расщепления и разрывы: интеллигенции и народа, творцов-тружеников и интеллигентской мещанской массы («образованщины»). Первые невнятные и мутные фразы возвращающегося религиозного сознания и национальной памяти зачастую принимаются за последнее слово и манят, как болотные огни псевдокультуры. Интеллигенция начинает говорить на религиозно чужом и чуждом языке (антропософия, буддизм, чань, современные синкретический и натуралистический мистицизм), и национально агрессивным тоном. На православное мировоззрение изнутри и снаружи ополчается антихристианская духовность. Патриотизм разрывается и дискредитируется национализмом. Волна современных западных соблазнов (позитивизм в умах, мещанское потребительство в быту). И во всем этом мутит воду властвующая идеология.

Измученный и спаиваемый трудовой народ «безмолвствует». У тела России ещё сохранились её трудовые члены. Везде, где только приоткрывается малейшая возможность, народ тянется к земле и к продуктивному труду. «Поправочная экономика» воспроизводит хоть какие-то кадры инициативного, ответственного труженика. Не искоренены, хотя и искажены древние национальные инстинкты: «нужен сильный хозяин», «своя власть хоть и плохая, но всё же своя». Современный русский трудовой народ ответственность за разгром и потраву готов переложить на кого-нибудь дальнего («виноваты евреи», «кормим африканских дармоедов», «американцы хотят войны») своим же отечественным властительным бандитам психологически народ готов простить, либо не вменить им вину и совместно продуктивно трудиться. В этом силен соблазн, но ведь и выход тоже только в этом: невозможно никакое восстановление во взаимной вражде, борьбе и истреблении. В освободившейся от идеологии России придётся работать бок о бок всем стоящим сегодня по разную сторону баррикад. Нащупать пути к общенациональному примирению может только нравственная совесть народа и её воспитатель – Церковь. В этом смысле деятельность о. Дмитрия Дудко является поистине провиденциальной, выражающей нравственный инстинкт православной души русского человека. Возрождение России возможно только во взаимном прощении и в соборном труде.

Безусловно, и в трудовом народе много тёмных и агрессивных стихий, приумноженных за годы идеологического господства. Естественный отбор коммунизма выбивал из жизни лучшие экземпляры человеческого рода. И здесь тоже огромное поле для очистительной нравственной работы.

Глубинные тектонические толчки потрясают и сам идеологический монолит – партию и структуру власти. Ближайшее время давно сдерживаемые изменения выльются в жизнь. И это, безусловно, откроет новые исторические перспективы. В общем, многое в России меняется, хотя ещё подспудно, но ещё более предстоит. Первые проблески возвращающегося сознания ещё в мареве полубредовых видений, принимаемых за реальность. Предстоящие духовные соблазны и искушения более тонки и потому не менее опасны.

Ваш голос слышен на весь мир, но принадлежит он России. Ваша гигантская работа должна увенчаться новым словом и прозвучать оно должно здесь, у подножия Русской Голгофы. Я так же, как и Вы, уверен, что Вы вернётесь в ближайшем будущем в Россию. В России – решаются сейчас судьбы мира. Оздоровить себя и дать перспективу современному миру Россия сможет только породив новую великую спасительную национально-религиозную идею. Формирование этой идеи невозможно без Вашего участия здесь. По отношению к этому новому слову все Ваши творческие подвиги окажутся долгим и трудны приуготовлением.

Но я не российский хилиаст и не утопист. Возрождение России не будет, конечно, явлением Царства Божьего на земле. Но это будет изживанием величайшего из человеческих духовных соблазнов. И этот опыт, безусловно, откроет перед человечеством, невиданные духовные горизонты. Они принадлежат будущим поколениям, но вручить им эти перспективы можем только мы. Поэтому в России Вы окажетесь не в торжестве, а для последних битв с духами небытия, терзающих душу её, и для опознания подстерегающих её новых соблазнов. Вы нужны здесь не мироправителям, а народу.

 

 

Издание «Архипелага ГУЛАГ»

 

С 1988 года мы пытались расширить границы свободы изданиями тысячными тиражами книг Солженицына в самиздате. Затем поставили задачу официального издания. В 1988 году на первой всесоюзной конференции общества «Мемориал» мне удалось добиться принятия резолюции о необходимости издания рукотворного мемориала десяткам миллионов убиенных – «Архипелага ГУЛАГ» А.И. Солженицына. Уже забылось, что даже в те перестроечные времена ничто не давалось само, всего приходилось добиваться большими усилиями. Об этом красноречиво свидетельствует стенограмма организационной конференции всесоюзного общества «Мемориал» 29 октября 1988 года, выдержки из которой я здесь приведу. Надо сказать, что я был потрясён тем фактом, что на собрании бывших узников и их защитников к концу дня так ни разу и не вспомнили об «Архипелаге ГУЛАГ» и его авторе. Так как вполне номенклатурный президиум, с ведущим известным впоследствии демороссом и правозащитником Львом Пономаревым  не давали мне возможности выступить, пришлось прибегнуть к хитрости и договориться, чтобы правозащитник Лев Тимофеев уступил мне часть своего выступления. Что он и сделал.

 

Л. Тимофеев: Я считаю, что в первом же выступлении сегодня должно было прозвучать имя Александра Исаевича Солженицына. (Аплодисменты). Однако оно не прозвучало ни в первом, ни во втором выступлениях. А человек, который хотел подробно сказать на эту тему «Солженицын и “Мемориал”»  – издатель журнала «Выбор» Виктор Аксючиц до сих пор не получил слова, хотя давно записался. Я прошу президиум, если осталось от моего выступления какое-то время, дать слово Виктору Аксючицу сейчас. (Аплодисменты).

Л. Пономарёв: Слово предоставляется Виктору Аксючицу.

В. Аксючиц: Я думаю, что принципиально важным фактом является то, что наша конференция началась с выражения солидарности оставшимся в живых узникам лагерей. Ещё более важно то, что мы все выразили солидарность человеку, который организовал восстание в Воркуте, но который на сегодняшний день не реабилитирован. Но я думаю, что в этом мы должны идти дальше. Мы должны помнить, что первым человеком, который всенародно и полно поставил тему Гулага, является наш русский писатель Александр Исаевич Солженицын. (Аплодисменты). И он до сих пор не реабилитирован. Я думаю, что мы будем не до конца искренними перед собой и перед нашим обществом, если не поставим на обсуждение нашей конференции следующую резолюцию. Я её предлагаю. Не настаиваю на формулировке, но настаиваю на смысле.

«Мы считаем необходимым восстановить историческую справедливость и:

1. Официально признать выдающийся вклад писателя А.И. Солженицына в разоблачение политических репрессий и восстановление исторической правды в нашей стране. (Аплодисменты).
2. Отменить обвинение Солженицына в уголовном преступлении – измене Родине. (Аплодисменты).
3. Вернуть Солженицыну гражданство СССР. (Аплодисменты).
4. Мы заявляем о необходимости скорейшего издания в нашей стране рукописного мемориала жертвам репрессии – книги Солженицына “Архипелаг Гулаг”». (Аплодисменты).

Как вы все понимаете, то, о чём я здесь сказал, относится не только к Солженицыну, хотя, конечно, в первую очередь к нему, но затрагивает всё то, о чём мы здесь говорим и что нам дорого. Поэтому я предлагаю эту резолюцию поставить на голосование прямо сейчас.

Голоса с мест: Правильно! (Аплодисменты).

Но единодушие зала не разделял Президиум собрания, и дальше началась долгая баталия за то, чтобы принудить ведущего поставить предложенную резолюцию на голосование.

Л. Пономарёв: Вчера на заседании Оргкомитета было принято решение, что все резолюции принимаются в последний день конференции.

В. Аксючиц: Лично я с уважением отношусь к мнению Оргкомитета, но я думаю, что конференция правомочна решать и сама некоторые вопросы.

Голоса с мест: Правильно! (Аплодисменты).

Из зала:  Просим сейчас.

В. Аксючиц: Я прошу президиум отреагировать на предложение.

Л. Пономарёв: Зачитайте, пожалуйста, резолюцию.

В. Аксючиц: Ещё раз читаю резолюцию. «Мы считаем необходимым восстановить историческую справедливость и:

1. Официально признать выдающийся вклад писателя Александра Исаевича Солженицына в разоблачении политических репрессий и восстановлении исторической правды в нашей стране.
2. Отменить обвинение Солженицына в уголовном преступлении – измене родине.
3. Вернуть А.И. Солженицыну гражданство СССР.
4. Мы заявляем о необходимости скорейшего издания в нашей стране рукописного мемориала жертвам репрессий, книги Солженицына “Архипелаг Гулаг”». (Бурные аплодисменты).

Л.  Пономарёв: Резолюция выносится на голосование.

Из зала: Надо напомнить Союзу писателей СССР, что они обязаны восстановить Солженицына в Союзе писателей.

Л. Пономарёв: Всё остальное вытекает из решения. Товарищи, либо мы редактируем эту резолюцию, либо принимаем.

Из зала: Принимаем.

Л. Пономарев: Тогда проголосуем. Минутку, есть предложение по поводу резолюции.

Такой динамичный ход событий не устраивал дем-номенклатуру, и из президиума подал голос один из авторитетных руководителей «Мемориала», – редактор «Литературной газеты».

Л.П. Изюмов: Я предлагаю не торопиться с голосованием этой резолюции. Сейчас объясню, почему. Видите ли, в такой эмоциональной обстановке, после такого выступления вполне возможно, что за неё проголосует большинство. Но хотелось бы, чтобы проголосовали на трезвую голову. (Шум в зале, смех). Я вам открою одну редакционную тайну. (Аплодисменты). У нас в редакции находится материал, в котором говорится, что Солженицын в течение довольно длительного времени был осведомителем НКВД.

Крики из зала: Клевета!

Л. Изюмов: Минуточку. Я не утверждаю, что это так, и вы не можете сказать, что это клевета. Мы говорили о том, что в нашей организации, в нашем обществе не должно быть места людям, которые так или иначе связаны с такими вещами. Мы сейчас…

Крики из зала: Клевета! Позор! (Шум, аплодисменты).

Л. Изюмов: Мы сейчас занимаемся тщательной проверкой. Поймите, что будет ещё хуже, если через некоторое время выяснится, что это так, а мы это дело поддержим.

Крики из зала: Долой! Позор!

В.Л. Глазычев: Есть предложение внести поправку в одну позицию. Не вернуть, а возбудить вопрос о возвращении гражданства Солженицыну в Верховном Совете СССР. Давайте будем юридически грамотными.

Л. Пономарев: Таким образом, резолюция выносится на голосование с той поправкой, которая внесена.

С места: Сторонники организации «Мемориал» будут по-настоящему удовлетворены, если будет написано, что потребовать официального признания исторического вклада и т.д.

Л. Пономарев: Простите, но я согласен с Вашей поправкой, я это и имел в виду.

Голоса с мест: Просьба зачитать ещё раз!

В. Аксючиц: «Мы считаем необходимым восстановить историческую справедливость и публично признать выдающийся вклад писателя» и т.д., и т.д. Это первая поправка.

С места: А возбудить?

В. Аксючиц: Дело ведь в том, что по всем этим пунктам требуется возбуждение и ходатайство. Я просто предлагаю выразить нам в резолюции своё мнение, а на основе этого мнения можно возбуждать, ходатайствовать и т.д. В резолюции вовсе не обязательно формулировать ходатайство в Верховный Совет. Эта резолюция выражает нашу позицию и наше мнение. (Аплодисменты).

Л. Пономарев: Ну тогда, прошу прощения, тогда эта формулировка «считаем необходимым». Давайте блюсти форму.

И.М. Доброштан: Товарищи! О людях судят не по доносам, не потому, что могут сделать с человеком органы безопасности, они могут всё сделать, любые документы могут преподнести (Аплодисменты). О людях судят по их делам (Аплодисменты). И если нам скажут, что Солженицын был 20 раз агентом МВД, мы знаем, что Солженицын был 15 лет гоним, преследуем, и его хотели уничтожить. А здесь выходят люди и говорят, что подождите, они нам какую-то справку дадут. Такой справкой для нас является вся его жизнь! (Аплодисменты) Сегодня они это говорят о Солженицыне, а завтра скажут, что я гитлеровец, что я преступник, и что вы будете голосовать?! Если вы будете верить им, ихним справкам, то моей ноги здесь не будет! (Аплодисменты).

С места: «Литературная газета» была знаменита тем, что она использовала всё, что можно было, всю грязь выливала на голову Солженицына, но тогда этого никто не изобрёл. (Аплодисменты).

С места: Давайте осудим выступления «Литературной газеты» тогда в 1969 и 1970 годах, когда они обливали грязью Солженицына, и сегодня, когда они говорят, что он был агентом МВД.

С места: Дело в том, что в «Архипелаге Гулаг» Солженицын сам пишет о том, что он был завербован и далее сообщает, что ни разу не давал никаких показаний.

Возгласы с места: Вывести из президиума Изюмова!

С места: Я обращаюсь с просьбой к собранию – вывести из президиума представителя «Литературной газеты» Изюмова. (Продолжительные аплодисменты).

И. Доброштан: «Литературная газета» сейчас делает очень много для «Мемориала». «Литературная газета» – это наше знамя. Это прекрасно. Он сказал то, что ему сказали. Мы не поддержали его. Мы имеем своё мнение. Мы любим «Литературную газету» и её сотрудников. Но мы имеем свой собственный взгляд и собственное мнение. Мы, люди, прошедшие лагеря и тюремные застенки, знаем, на что они способны.

В.Л. Глазычев: Прежде всего, я прошу понизить голос. Второе. Товарищи, давайте не смешивать причины и следствия. «Литературная газета» одного периода представляет сегодня газету с тем же названием человек другого периода. Давайте не путать одно, второе, третье и пятое. Задача ясная. Резолюция предложена на голосование.

В.В. Иванов: Я Иванов Вячеслав Всеволодович. Я обращаюсь (аплодисменты), я обращаюсь с убедительной просьбой, чтобы «Литературная газета» напечатала точные данные обо всех известных провокаторах, в том числе и писателях (аплодисменты), не ограничиваясь данными об одном человеке, сведения о котором могут быть фальсифицированы. Сам Солженицын уже в 76-ом году напечатал опровержение, напечатав, что ему известно, что КГБ готовит этот материал против него. Необходимо этот вопрос изучить очень внимательно и напечатать, повторяю, полные списки всех провокаторов и доносчиков. (Бурные аплодисменты).

В. Глазычев: Позвольте мне сказать два слова. Я объясняю, что это предложение абсолютно невозможно, потому что «Литературная газета» – один из учредителей «Мемориала», и если вы ставите вопрос о присутствии одного из учредителей «Мемориала», вы ставите вопрос о присутствии всех учредителей «Мемориала» и тем самым ставите под вопрос всё существование общества. Я прошу зал обратить внимание в этом отношении на внимание к словам.

Из зала: Правильно! Я как раз хочу высказаться по вопросу о внимании к словам. Совершенно безотносительно к тому, был ли Солженицын связан с НКВД или не был. Все пункты, которые предложены в резолюции, сохраняют свою силу. Не было уголовного преступления – измена родине? Не было. Это надо снимать совершенно независимо от того, что тут говорилось. Вернуть человеку гражданство? Вернуть. Что изменится, если он и был связан с КГБ? из-за того, что… Вклад признать должны? Есть этот вклад? Есть. Его надо признать. (Аплодисменты). И всё.

В. Глазычев: Товарищи, не происходит прибавление информации. Не возражали против этих пунктов. Предложено, кто поддерживает эту резолюцию для того, чтобы принять её на собрании или подготовить к утверждению нашим дальнейшем собранием, прошу поднять руки.

Надо сказать, что даже вполне подробная стенограмма не отражала накала дискуссии, в которой президиум пытался всячески блокировать принятие резолюции, а делегаты конференции принуждали руководителей выполнить свои обязанности. Вновь функционер из президиума попытались «слить» резолюцию, и вновь пришлось, буквально вцепившись в трибуну (члены президиума неоднократно принуждали меня покинуть её), апеллировать непосредственно к залу, чтобы «продавить» принятие резолюции.

В. Аксючиц: Друзья, мы принимаем нашу резолюцию, нашей конференции, и она не требует ничьего утверждения. Так? Сформулируйте, пожалуйста, то, что вы сейчас ставили на голосование. И это будет занесено в протокол. Я прошу вас ещё раз. Потому что я услышал, что кто-то ещё должен утверждать нашу резолюцию.

Д. Леонов: Я просто… Прозвучала формулировка, не согласованная с членами оргкомитета движения, формулировка о том, что та резолюция, которая сейчас будет принята, резолюция этого собрания, нуждается ещё в утверждении конференцией.

Из зала: Почему?

Д. Леонов: Я опросил, и большинство членов оргкомитета исполкома от движения придерживаются той точки зрения, что та резолюция, которая сейчас будет принята, является окончательной резолюцией этого собрания и ни в каких утверждениях никем не нуждается. (Аплодисменты).

О. Орлов: Таким образом, мы голосовали за принятие резолюции, и я прошу поднять руки тех, кто против этой резолюции.

В. Аксючиц: Я прошу ещё раз сформулировать, за что мы голосовали.

О. Орлов: Мы голосовали за ту резолюцию, которую вы читали. Вы удовлетворены?

В. Аксючиц: Нет, поскольку после этого прозвучала фраза  – «…и она будет утверждена …» (Кто-то из президиума вновь бросил подобную фразу, что заставило меня насторожиться).

О. Орлов: Я этой фразы не говорил. Переходим к следующему выступлению.

 

Зарождающееся в стране общественное мнение вынудило секретариат ЦК КПСС дать официальное согласие на издание книг А.И. Солженицына, хотя неофициально власти применяли меры, чтобы этого не произошло. В 1989-90 годах срывается наша попытка массового официального издания «Архипелага ГУЛАГ», которое, по нашим надеждам, должно было перевернуть общественное сознание в стране. К этому времени кооперативы не имели права издательской деятельности, но могли получать это право по договору с государственным издательством. С издательствами «Книга» 26 июля и «Советский писатель» 25 августа 1989 года наш кооператив «Перспектива» с согласия автора заключил договоры об издании одного миллиона книг. Показательно в договорах распределялись «Обязательства сторон».

 

Издательство:

– ведёт переговоры с автором, вносит предложенную им правку, производит обмен корректур, следит за качеством фотоформ (на деле же к переговорам с автором издательство не имело никакого отношения, тома «ГУЛАГа» «ИМКА-ПРЕССовского» издания в издательства из Парижа привозил я сам, соответственно, о никакой корректуре в книге не могло быть и речи);

– осуществляет контрольное литературное, техническое и художественное редактирование, корректорскую читку, выполняет необходимые формальности в Главлите (опять же, согласно вышеуказанному, о никаком редактировании готовых томов, не могло быть и речи; реально издательство и не улаживало никаких «формальностей» в Главлите, ибо вопрос об разрешении издания был решён на самом высоком политическом уровне – в секретариате ЦК);

– готовит рукопись к изданию и предоставляет её Кооперативу в виде готовых плёнок в течение двух месяцев после заключения договора (о «подготовке» рукописи – выше, а плёнки – единственное, что действительно делали);

– в установленном порядке решает вопрос о цене издания (устанавливал лично автор);

– обеспечивает вывоз из типографии и реализацию 15% тиража издания (а здесь право получить 15% прибыли от издания трактуется как обязательство).

Кооператив:

– предоставляет бумагу и переплётные материалы на весь тираж издания в установленные сроки и оплачивает их стоимость;

– обеспечивает доставку бумаги и материалов в полиграфическое предприятие своим транспортом и за свой счёт;

– предоставляет полиграфическую базу и оплачивает стоимость типографских работ;

– несёт расходы по выплате авторского гонорара и вознаграждения за специальное редактирование;

– возвращает Издательству плёнки в двухнедельный срок после вывоза тиража из типографии.

 

Из договора видно, что вся работа и все расходы ложились на нас, а издательства получали от ничегонеделания 15% прибыли от тиража.

Но все типографии отказывались принимать заказ после анонимных звонков «сверху». Только на окраинах советской империи – в Литве с помощью моего двоюродного брата Володи Асаёнка удалось отпечатать тысяч сорок. Последними силами режим сопротивлялся главному своему противнику – правде. Мы понимали: просвещение пробуждает нравственное чувство и оздоравливает сознание людей, что более всего способствует благотворным преобразованиям в стране. Но у нас не хватило ресурсов сделать тиражи массовыми, и мы не смогли получить в этом поддержки не только от чужих – от власти, что закономерно, но и от своих – единомышленников, что прискорбно.

В самом начале Александр Исаевич ограничил продажную цену нашего издания – не более 5 рублей за том, для того, чтобы даже бывшие зэки могли бы купить книгу. Но из вермонтского далека писатель не знал и не понимал динамичных процессов в России. Государственные издательства централизованно получали от государства по государственным (низким) расценкам бумагу и печатали продукцию в государственных типографиях по низким же расценкам. Кооперативы же были принуждены платить цены за бумагу и типографские услуги уже по сложившимся рыночным ценам – в несколько раз большим. Так как себестоимость издания одного тома была 7 рублей, мы просили Александра Исаевича увеличить продажную цену. Он разрешил – по 7 рублей, то есть по себестоимости. Но мы не имели настолько больших средств, чтобы сразу оплатить издание огромного тиража (1 млн. 100 тыс. экз.), собирались издавать его заводами, чтобы иметь возможность вкладывать прибыль от проданных книг в продолжение издания. Продажа книг по себестоимости перекрывала нам всякие возможности для массового издания. Как только наш «Архипелаг ГУЛАГ» появился в Москве, его продавали в книжных лавках и с рук по 40 рублей за том, – понятно, что против рынка не попрёшь. Так писатель отдал большую прибыль от книг не их издателям (для продолжения издания), а книжной мафии и уличным спекулянтам. Наш кооператив, естественно, никакой прибыли получить не мог, – и в организации печати, и в реализации мы действовали строго по закону, так как были под строгим надзором властей, и за любые наши нарушения нас тот час лишили бы прав на издание и прикрыли бы.

Свою позицию по изданию я сформулировал в письме к людям, близким А.И. Солженицыну, надеясь, что они донесут её до писателя.

 

О. Виктору Потапову

ОБОСНОВНАНИЕ ИЗДАНИЯ КНИГИ «АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ» А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА НЕЗАВИСИМОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ В РОССИИ

1. Архипелаг «ГУЛАГ» должен издаваться, прежде всего, силами независимого общества в стране, так как советское государство ещё продолжает быть коммунистическим, и в ближайшее время его руководители не собираются отказываться от этой бесчеловечной идеологии, которая обличается в книге Солженицына.
2. Лучше всего, если доходы от продажи этой книги будут попадать не в руки идеологического государства, продолжающего грабить страну и угнетать свой народ, а в руки гражданского общества – единственной альтернативной этому режиму конструктивной силе.
3. Власть, как это было всегда и прежде, попытается сделать на издании этой книги шумную идеологическую кампанию, в результате допустив издание небольшим тиражом. Общественной мнение будет успокоено, но широкий читатель в стране книги не получит.
4. Наибольшие возможности контроля над изданием – через государственные издательства, ибо их руководители всегда подвержены негласному нажиму вышестоящих ведомственных и партийных властей. Кроме того, и многие чиновники в самих издательствах далеки от мысли о необходимости действительно массового издания книги.
5. В этой ситуации наиболее неуязвимой со стороны идеологической системы и в то же время наиболее подконтрольной со стороны общественного мнения является издание через кооперативы. В кооперативах сосредоточена наиболее свободомыслящая, инициативная часть общества. И, в общем-то, это и наиболее здоровая нравственно и политически часть общества.
6. Кооперативам можно мешать, их действия можно блокировать, но на них невозможно оказывать незаконное и негласное давление сверху, хотя бы потому, что кооператоры не являются членами КПСС. Преодолевать бюрократическое сопротивление можно только с помощью гласности и апелляции к общественному мнению.
7. Наш кооператив использует свои накопления на развитие сектора независимой экономики, на возрождение религиозной жизни и культуры в стране, на помощь общественно-политическим инициативам, на создание независимой прессы и каналов информации. То есть, это работа по воссозданию гражданского общества в стране.
8. Средства, полученные от распространения «ГУЛАГа» мы намерены вкладывать на издание, прежде всего, религиозной и конструктивной общественно политической литературы, на восстановление храмов, на помощь культурным и религиозным организациям, программ «Милосердие». Кроме того, кооператив имеет право выплаты авторского гонорара гораздо большей сумы, чем это предусмотрено государственным и расценками для государственных издательств. Таким образом, в Фонд Солженицына можно перечислить гораздо большие средства, чем это было бы возможно при издании в государственных издательствах.

Заместитель председателя Научно-технического кооператива «Перспектива»

Виктор Аксючиц

16.11.89

Франкфурт на Майне

P.S. Государство сможет издать «ГУЛАГ» только тогда, когда оно перестанет быть коммунистическим. Но «ГУЛАГ» нужен до того, как падёт идеологическая власть и для того, чтобы скорее пала власть этой идеологии. Идеологическое государство будет всеми силами коварно сопротивляться массовому изданию. Единственный путь здесь – поддержать инициативу и борьбу независимой общественности в стране. При этом нет ничего зазорного в том, что на издание этой книги объединяются усилия христианской общественности России и Запада.

 

Пытаясь найти выход из создавшейся ситуации, я обратился к христианам Европы: католики в Италии пообещали нам бесплатно типографию, пастор Фосс – известный и достойный протестантский проповедник из Швейцарии – взялся обеспечить издание бесплатной бумагой. Я исходил из того, что массовое издание «Архипелага ГУЛАГ» будет столь сокрушительным для коммунистического режима и столь полезным для очистки сознания советских людей, что ради единой цели – изживания коммунизма в России – позволительно использовать помощь наших братьев по христианской вере. Но Александр Исаевич не дал согласия на этот проект. Как мне объясняла матушка Маша (жена протоирея Виктора Потапова – священника Русской Зарубежной Церкви) у себя дома в Вашингтоне, Александр Исаевич высказался в том духе, что «Архипелаг ГУЛАГ» явился ему в течение 70 дней, и Россия сама должна породить издание «ГУЛАГА». Мои резоны, что коммунистическое государство не будет издавать, а мы и являемся представителями независимой российской общественности, – не имели результата.

Я попытался объяснить ситуацию писателю лично. Договорились с Вадимом Борисовым (представителем А.И. Солженицына в СССР), что поедем вместе с ним в Вермонт. Но при встрече в Нью-Йорке Борисов сказал, что он уже объяснился с Александром Исаевичем, и тот не может встретиться со мной. На моё недоумение Борисов протянул русскоязычную газету «Новое русское слово», издающуюся в США, со словами, что поэтому-то и не может. На первой странице – крупным шрифтом текст, составленный в абсолютно провокационной форме: Виктор Аксючиц, бывший коммунист – ныне православный публицист, религиозный диссидент – являющийся кооператором-предпринимателем, бывший организатор самиздата – ныне торговец советскими пароходами на металлолом, приехал договариваться с Солженицыным об издании «Архипелага ГУЛАГ». Я удивился, что Александр Исаевич, опытнейший знаток провокаций КГБ, не понимает, что газета сомнительного происхождения и содержания явно по заказу КГБ пытается блокировать издание «Архипелага ГУЛАГ» в СССР.

Наше издание в Клайпеде было перекрыто блокадой Литвы, мы вынуждены были доставлять туда бензин, чтобы их машины могли доставить нам отпечатанный тираж. Затем всё остановилось из-за недостатка финансовых ресурсов в нашем предприятии. К тому же в 1990 году, сразу после начала издания, я был избран народным депутатом РФССР, по закону был вынужден уйти с работы в кооперативе и совместном предприятии, поэтому быстро потерял контроль над проектом. Так как я лично был инициатором издания, то мои друзья-коллеги уже не выказывали такого же рвения для продолжения убыточного издания. Из-за невозможности моего контроля над ситуацией, а также из-за того, что нерентабельное издание нескольких десятков тысяч книг не принесло никакой прибыли, кооператив «Перспектива» не смог перечислить часть прибыли в фонд Солженицына. Что впоследствии послужило поводом обвинять меня в том, что я нажился на издании «Архипелага ГУЛАГ». Хотя подозревали и раньше: ещё в начале издания я встречался с Никитой Струве в Париже, чтобы получить оригиналы «Архипелага ГУЛАГ» для типографии в Советском Союзе, и он бросил фразу: «Вы издаёте «ГУЛАГ», чтобы заработать большие деньги». Это для меня звучало так нелепо, что я воспринял как неудачную шутку, оказалось – всерьёз сказанул, полагал, судя по всему, что и в СССР на этом можно заработать как на Западе. Должен повторить, что я стал богатым задолго до издания «ГУЛАГа», а лишили меня состояния после расстрела Дома Советов в 1993 году.

 

Величие писателя

 

Считая ошибочным отношение Александра Исаевича к попытке нашего издания, а также отчасти его общественную позицию после 1991 года, я сознаю, что мои общественно-политические взгляды сформировались под сильнейшим влиянием его публицистики. Будучи народным депутатом РФ, я назвал депутатскую группу, которую создал и возглавил солженицынским «Российский союз». Я также высочайшим образом оцениваю его творчество.

Явление писателя-мыслителя Александра Исаевича Солженицына было провиденциальным для России, – культурная почва, способная породить настолько сильную личность, явно жива. Сам писатель говорил о литературной близости ему Льва Толстого, но в его творчестве отразилась и метафизическая трагедийность Федора Достоевского. Много сказано об огромном влиянии на общество его первых произведений, особенно повести «Один день Ивана Денисовича». Но «Красное колесо» недооценено в наше мятущееся время. Литературные формы духовной эпопеи разноплановы и резки, что трудно для восприятия. Нередко перехлестывают через край и языковые эксперименты писателя. Всё же эта великая литература захватывает. В грандиозных узлах Солженицын раздвигает горизонты историософии России, раскрывает новые аспекты российской трагедии, многое с течением времени становится более актуальным. Здесь продолжается русская традиция философичности художественной литературы. В исторической эпопее «Красное колесо» Солженицын в наибольшей степени открывается как большой художник: «Октябрь шестнадцатого» – одна из вершин русского романа. Это не пресловутый поток сознания, а густой бурный ток жизни, поток экзистенции – автора, героев, общества, России. «Красное колесо» Солженицына читается мучительно, с чувством трагической безысходности. Необозримая панорама событий – таких далёких и таких близких личной судьбе каждого из нас – подавляет величайшими смыслами, которые она несёт, но и захватывает, не отпускает. Читать этот монументальный труд, как осознавать крест своей судьбы, – тяжело, но не читать невозможно.

Непревзойденная русская классическая литература обогащена новыми образами, сюжетами, проблемами. Русские писатели XIX века не смогли достойно описать любовную драму простолюдина. Только некоторые писатели в советский период раскрывают душу простого человека (вопреки соцреализму), преисполненную глубоких, сильных чувств, которые дворянской литературой были приписаны образованным сословиям. У Солженицына вечная тема любви захватывает величественными проявлениями, сложнейшими отношениями, испепеляющими страстями при подлинно русском целомудрии.

Поразительный факт, но проникнутая религиозным пафосом русская классическая литература не описала драмы богопостижения заблудшей, мятущейся души (каковыми и являлись герои этой литературы). Приближался к этому Николай Лесков, но он описывал сложившиеся религиозные типы, а не процесс и акт богоузнавания. Метафизическое творчество Достоевского решает глубочайшие религиозные проблемы, – в его произведениях герои являются персонификацией этих проблем-идей. В советский атеистический период никто из писателей не приближался к этой теме.

Солженицын описывает внутреннюю бездну богооставленности души, из последних сил тянущейся к церковной паперти и в ответ на последнюю надежду получающей спасительные токи благодатного очищения. Любовь к Богу обретается через любовь к ближнему – простая истина открывается в наше путаное время. Путь воцерковления современного человека после трагедий богоборческого века не может быть елейно приторным, это путь очистительных страданий и возрождения на грани смерти. Солженицын не только движет геополитическими глыбами, но и формирует новые души. Судьбы героев переживаются, как судьбы близких, – они и близки, потому что мы, соотечественники, связаны судьбой своего Отечества и единством национального характера. Романы «Колеса» пробуждают чувство сопричастности величайшей трагедии Родины.

 

 

На Западе

 

Обед с президентом США

 

Моё отношение к Западу формировалось не только в результате теоретических изысканий. Многое мне открылось в зарубежных поездках в 1989-91. В начале 1991 года меня пригласили в США, где я встретился с секретарем Совета безопасности Су Ну-Ну (корейцем по происхождению), беседа вместо запланированных пятнадцати минут длилась пятьдесят пять минут. Затем я был приглашён на обед с президентом США. В Президент-отеле в Вашингтоне в большом круглом зале была собрана элита страны: политики, бизнесмены, актеры, священники…. Вокруг главного зала ромашкой располагались другие овальные залы, в который на мониторе отображалось происходящее в центральном зале; гости из СССР и Восточной Европы находились в центральном зале. Встречи начались с проведи Билли Грэма – знаменитого протестантского проповедника. Затем выступил президент и госсекретарь. Они рассказывали о том, как пришли к Богу. Госсекретарь поведал, каким беспутным он был в молодости: выпивал, хулиганил; но его подруга жизни познакомила со Священным Писанием и теперь – глядите какой я молодец. Это было похоже на общественную исповедь, которая, возможно, как-то психологически замещала отсутствие таинства исповеди в протестантизме.

 

Я спросил сопровождавшую меня матушку Машу Потапову: что это за собрание. Она пояснила, что раз в году собирается духовное братство Конгресса, – конгрессмены, сенаторы и политики, которые считают себя убеждёнными христианами. На следующий день был завтрак с вице-президентом, который тоже рассказывал как его благоразумная жена привела к вере. После застолья второго дня мне предложили встретиться с духовным лидером духовного братства Конгресса. Я спросил: он сенатор, ответили, что даже не конгрессмен, простой человек, у которого только духовный авторитет. Лифт Президент-отеля мгновенно вознёс меня на какой-то высочайший этаж, двери лифта раскрылись в огромные роскошные апартаменты; из противоположных дверей издалека на встречу нёсся невысокий человек с экзальтированными возгласами: «О-о-о, Виктор». Плюхнувшись в огромные диваны, мы долго обсуждали общественные и политические вопросы. В конце он достал из кармана маленький (в половину спичечного коробка) стеклянный глобус, показал на нём СССР, затем США и сказал: ты здесь, мы – на противоположной стороне, а теперь мы – вместе. Предложил хранить это всегда при себе (я потерял через пару дней). Была ли это какая-то около-масонская инициация – не ведаю, но если да, то явно не удалась.

Вечерами этих двух дней каждый гость из восточной Европы был приглашён в гости. К дому Потаповых, в котором я остановился, примчалось две машины с мигалками. Меня отвезли на военно-воздушную базу ВВС под Вашингтоном. Принимал худощавый генерал интеллигентного вида. После ужина все уселись полукругом у камина и милая жена генерала предложила каждому присутствующему рассказать, как он пришёл к вере в Бога. Генерал поведал, что в войне его сбили над Северным Вьетнамом, в тюрьме с ним в камере сидел вьетнамец-антикоммунист, который поведал ему о Боге так, что генерал уверовал. Прощаясь, я спросил генерала о его должности, он ответил: главнокомандующий ВВС Америки. На следующий день меня с моим другом Владимиром Корсетовым пригласил на беседу сенатор Джон Маккейн. Расставаясь, сенатор пожал мне руку со словами: до встречи с будущим президентом СССР, мне ничего не оставалось, как ответить: до встречи с будущим президентом Соединенных Штатов. Моё пожелание оказалось более продуктивным – в 2008 году Джон Маккейн баллотировался кандидатом в президенты США от республиканской партии.

Я не разобрал, какую роль эти посиделки играли в самих США, но очевидно, что это была одна из акций мощной пропагандистской кампании с элитами стран Восточной Европы. Приглашали перспективных молодых общественных деятелей, демонстрировали им богатую, гостеприимную, мощную, справедливую, традиционную, христианскую Америку. Но не просвещения ради, а для того, чтобы далее влиять на шокированное сознание восточноевропейских неофитов от политики. Почти все депутаты Союзного и Российского Съездов народных депутатов, а также депутаты Моссовета приглашались в США на разного рода симпозиумы (курсы), особенно много их организовывал миллиардер Мун – глава модной религиозной секты. Как-то на православный праздник в Успенском Соборе Кремля я встретил Аркадия Мурашова (тогда известный демократ служил начальником ГУВД Москвы). Он радушно объяснил мне, как здорово, что он, наконец, понял огромное значение религии в нашей жизни. На мой вопрос, где этому обучился, он чистосердечно признался – на семинаре у Муна в США. Можно представить, насколько шокирующее впечатление оказывала программа в Америке на людей, которые ничего до того не видели далее своих профессиональных занятий инженера, учителя, молодого учёного… И как легко, и скольким таким образом промыли мозги в российской элите, которая оказалась в решающие исторические моменты настолько недальновидной или продажной… Я с интересом наблюдал, мой богатый жизненный опыт дал возможность быстро разобраться – что к чему.

 

 

О радио «Свобода»

 

Столкнувшись с господствующими русофобскими настроениями в западной элите, мы попытались как-то донести свою позицию. С Глебом Анищенко мы инициировали письмо группы православных общественных деятелей по поводу работы радио «Свобода».

 

В КОНГРЕСС США

В СОВЕТ МЕЖДУНАРОДНОГО РАДИОВЕЩАНИЯ США

Прежде всего, мы хотим выразить благодарность Конгрессу США за многолетнее финансирование радиопередач для населения нашей страны. В условиях самоизоляции СССР они были важным источником информации, способствовали становлению независимой общественности.

В нынешний период реформ, когда прекращено глушение западных радиостанций, влияние их передач значительно усиливается. Радиостанция «Свобода» привлекает особое внимание. Многие наши официальные и неофициальные деятели стали использовать РС для выражения своих взглядов.

Вместе с тем, нам кажется, что в новых условиях ещё более наглядно проявились давние недостатки в политике РС (особенно русского вещания), которые со второй половины 1987 г. приобрели резкую тенденцию к усугублению. Это и побуждает нас обратиться к Вам с письмом, ибо нарастание этой тенденции ведёт не к «улучшению взаимопонимания между народами» (как РС ежедневно формулирует свою цель в эфире), а к его ухудшению.

Последние годы со всей наглядностью доказали всему миру, что национальные проблемы в СССР являются одними из самых важных и болезненных. К ним приковано сейчас внимание. РС тоже многие свои передачи посвящает вопросам национальных движений крымских татар и евреев, прибалтов и народов Закавказья. Это можно только приветствовать. Но нельзя согласиться с другим: с полным игнорированием проблем многострадального русского народа. Это не может не отталкивать от программ РС огромного количества радиослушателей в России.

Когда РС анонсировало новую передачу «Русская идея», мы связывали с ней большие надежды. Но вышло обратное тому, на что мы надеялись. Вместо феномена русского национального самосознания эта передача сосредоточилась на его отрицании и опошлении. Было заявлено, что «мы присутствуем при агонии русской идеи» и даже поставлен вопрос: «Не являются ли русские народом прошлого, которого уже нет?» В первых передачах этого цикла одна была целиком отдана на изложение оскорбительно-русофобских концепций А. Янова, три – А. Синявского, отношение которого к русскому народу крайне негативно. Ещё в двух В. Тольц (ведущий всего цикла), Р. Пайпс и Б. Хазанов подвергли высокомерной и некомпетентной критике статью издателя независимого московского христианского журнала «Выбор» В. Аксючица. На изложение же позиции А.И. Солженицына, который является современным выразителем русской идеи, в передаче места и вовсе не нашлось. Вообще, создаётся впечатление, что по отношению к идеям Солженицына, наиболее разрушительным для коммунистической идеологии, «заговор молчания» царит не только в советской прессе, но и на западных радиостанциях.

Искусственному обострению национальных отношений в СССР способствуют, на наш взгляд, и многочисленные передачи РС об обществе «Память». В любой стране и в любом движении есть свои экстремисты. Все истинные русские патриоты сами осуждают ультрадикальные тенденции в общественно-политической жизни страны, в частности, антисемитское крыло «Памяти». Но об этой немногочисленной группе у нас мало кто знал бы, если бы её популяризации не содействовали статьи в советской прессе и передачи западных радиоголосов, прежде всего, РС. Бесконечным муссированием вопроса они придали демагогам из «Памяти» статус чуть ли не общероссийского политического движения. Кроме того, постоянное возвращение к теме национального экстремизма скрывает наличие в России широкого спектра здоровых патриотических сил. К чему приводит такая политика? Еврейское население России запугивается, русское – негодует, что его отождествляют с группой фанатиков. В результате возникает взаимное озлобление, а это может привести к реальной конфронтации.

Всё сказанное выше в полной мере относится и к тому, как РС освещает взаимоотношения русских с другими народами, входящими в состав СССР. Коммунистическая политика национального нивелирования, то есть разложения любого национального самосознания, постоянно подаётся как «русификация» (без уточнения этого понятия). Авторы многих программ (среди них выделяются В. Малинкович и В. Белоцерковский) умалчивают о том, что эта чисто языковая «русификация» всегда проводилась при одновременном подавлении духовной культуры самого русского народа. РС одобрительно рассказывает о патриотических движениях в союзных республиках. Однако о русском патриотизме тот же В. Малинкович в беседе с Л. Ройтманом и В. Матусевичем заявляет: «Половина населения этой страны нерусские, и говорить о патриотизме русском в такой стране просто бессовестно и безнравственно». Подобные заявления могут вызвать лишь негативную реакцию нашего народа.

Мы с болью слышим о том, что некоторые деятели разных национальностей, входящих в СССР, обвиняют в своих бедах «русских оккупантов». Это дезориентирует прежде всего их народы, т.к. реальные оккупанты – коммунистические интернационалисты – подменяются мифическими русскими. Но безответственность подобных заявлений можно хоть как-то объяснить эмоциональным накалом страстей внутри страны. Когда же профессиональные политологи и журналисты РС, глядя со стороны, дают эти заявления в эфир без всяких комментариев, объяснения найти трудно. Так, например, были переданы слова украинского независимого деятеля Ю. Бадзьо о том, что одной из главных причин сталинского террора была «эгоистическая национальная сила русского великодержавного шовинизма». И совсем недавно антидемократическое поведение на Съезде (Народных депутатов СССР. – В.А.) определённой части депутатов, большинство из которых – работники партаппарата, РС квалифицировала как разгул русского шовинизма.

Мы убеждены, что подобные тенденции в программах РС объективно способствуют разжиганию национальной розни, которая сегодня представляет собой серьёзнейшую угрозу процессу эволюционных изменений внутри страны и мирному сосуществованию всех народов земли. Мы считаем это нравственным преступлением. Но есть и прагматическая сторона. Национальная вражда неизбежно приведёт к коммунистической фашизации СССР, который так и останется международным агрессором, угнетающим все без исключения народы, входящие в его состав, и постоянно стремящимся к экспансии.

Руководство СССР вынуждено сейчас искать разрешения межнациональных конфликтов, но оно не в состоянии честно назвать причину их возникновения. Граждане всех национальностей тоже ищут это решение, но очень часто идут путём, ведущим в тупик. Армяне винят азербайджанцев, прибалты – русских и т.д. РС часто усугубляет эти гибельные заблуждения, сеющие вражду и ненависть, чреватые общей бойней. Нам представляется, что одна из главных задач всех гуманистических сил мира состоит в том, чтобы помочь заблудившимся выйти на истинный путь. Помочь понять, что в данном случае не один народ поработил другой, а все народы СССР и «социалистического лагеря» оказались порабощёнными интернациональным люмпеном, спаянным античеловеческой идеологией и шкурными интересами. Если народы СССР освободятся от коммунистического рабства, то мы не сомневаемся, что они смогут по-человечески разобраться, как жить дальше: вместе, порознь или найти какие-то другие формы сосуществования. У русского же народа, на который пришёлся основной удар идеологии ненависти и разрушения, такое количество ран и проблем, что ему не до экспансионизма или удерживания около себя тех народов, которые хотят жить самостоятельно.

Наш народ в массе своей настроен антикоммунистически, и в этом смысле он потенциальный союзник всех сил свободы и демократии. Но русофобия, слепая борьба с русским народом вынуждает его к сближению с идеологической властью, провоцирует распространение такого уродливого явления, как советский патриотизм. С другой стороны, русофобия, пропагандируемая западными радиостанциями, сеет в русском народе агрессивное отношение к Западу, а значит, закрывает путь к восприятию общечеловеческих гуманистических ценностей. Выгодно ли всё это Западу? Мы убеждены, что русский народ освободится от рабства в любом случае. Но отношение одной из самых многочисленных наций мира к Западу будет зависеть от того, какую позицию Запад займёт по отношению к борьбе нашего народа за свободу.

Пропагандируя идеи свободы и достоинства каждой нации, западные радиостанции могли бы действенно влиять на межнациональную ситуацию в нашей стране и способствовать снятию напряжённости во всём мире. Однако, как мы пытались показать, выходит обратное. Мы выражаем надежду, что названные тенденции РС (отчасти они проявляются и в передачах «Голоса Америки») обусловлены не политикой США, а особенностью сотрудников, работающих на этих радиостанциях: отсутствием у многих из них любви или уважения к стране и народам, на которые они вещают.

Мы убеждены, что указанная позиция не служит не только истинным интересам русского народа, народов СССР, но и глобальным интересам Запада.

Москва, 20 июня 1989 г.

Виктор Аксючиц

Глеб Анищенко

Священник Дмитрий Дудко

Феликс Светов

Валерий Сендеров

Виктор Тростников

 

Понятно, что это был почти глас вопиющего в пустыне. Тем не менее, нам с Глебом Анищенко предоставили возможность выступать на радио «Свобода» со своими материалами из Москвы. Но этот опыт для нас закончился тем, что примерно через год мы вынуждены были демонстративно отказаться от сотрудничества с радио «Свобода» из-за преобладания тех тенденций, о которых мы говорили. Нашу позицию поддержали в русской эмиграции.

25 августа 1989 г.

Глубокоуважаемый г-н Аксючиц!

Очень Вам благодарны за копию Вашего обращения к Конгрессу США по поводу русской программы РС. Во многом это то, о чём мы (Конгресс русских американцев) писали и говорили в разных инстанциях с 1973 г. Ваше же обращение, конечно, особенно ценно тем, что оно выражает точку зрения «оттуда». В данный момент мы его доводим  до сведения конгрессменов и других «сильных мира сего», имеющих отношение к этому вопросу.

Хочу сказать, что я немного знакома с Вашими взглядами по Вашим недавним статьям в «Гласности». Одну из них – об ошибочных мнениях на западе о русском вопросе – мы собираемся напечатать в нашем журнале на английском языке, который мы издаём для информирования американских законодателей, профессуры и др. о русском и советском вопросах.

В будущем, так как у Вас есть телефакс, могли бы Вы прислать различные сообщения прямо к нам? Это поможет быстрее «пускать их в оборот». Как Вы, может быть, знаете, Конгресс русских американцев является единственной русской организацией в США, поддерживающей рабочие отношения с Конгрессом США и другими правительственными учреждениями через специальное отделение в Вашингтоне.

С уважением

Е. Ордынская, директор Вашингтонского представительства Конгресса русских американцев. (Евгения Вячеславовна)

 

В гостях у директора Библиотеки Конгресса США Д. Биллингтона, – справа

 

Интервью Конгрессу Русских американцев^[7]

 

Мы с Глебом Анищенко не были настолько наивными, чтобы не замечать господствующий курс западных элит: всемерная поддержка национального возрождения восточно-европейских стран и республик СССР при отсутствии таковой по отношению к русскому народу. Запад не столько боролся с коммунизмом, сколько пытался не допустить возрождения России и заранее сформировать санитарный антирусский кордон на западе от России. Но при тупой антирусской и антиправославной политике властей СССР, мы вынуждены были балансировать и стремиться к поддержке наших начинаний из-за рубежа, что только и давало какие-то гарантии, что нас не прихлопнут. Одновременно мы стремились донести нашу правоту до западной общественности. Во всяком случае, получив доступ к западным политикам и средствам массовой информации, я пытался доводить нашу патриотическую позицию.

Транскрипт интервью, данного Виктором Владимировичем Аксючицем директору Вашингтонского представительства Конгресса русских американцев Евгении Вячеславовне Ордынской. 17 октября 1989 г.

ОРДЫНСКАЯ: Насколько интенсивно Конгресс русских американцев должен бороться за право эмиграции русских из СССР в США?

АКСЮЧИЦ: Свобода человека имеет некоторую иерархию, и свобода эмиграции – не первоочередная свобода. Всё-таки, первоочередные свободы это свобода совести, свобода слова, печати, собраний, политических союзов, свобода независимой хозяйственной деятельности. А потом уже остаётся вопрос о свободе передвижения – тоже основополагающая человеческая свобода, но не самая главная.

 

Выступление в Конгрессе Русских американцев.

 

Все эти свободы в каждой стране, в конкретной ситуации, имеют различное значение. Скажем, для евреев в России основополагающая, естественно, свобода перемещения, эмиграции. Всё-таки абсолютное большинство русских, при всех равных условиях, захотят остаться у себя в стране и захотят строить свою жизнь и свою культуру, свою экономику в своём государстве.

Поэтому, что можно ответить на Ваш вопрос? Я думаю, если вы – Конгресс русских американцев, то вы здесь должны предоставлять интересы русского народа, находящегося в конкретных условиях. И в этих условиях смешно звучат проблемы эмиграции, когда абсолютное большинство населения не имеет самых элементарных вещей. Скажем, крестьянство и население в русских провинциях совершенно обездолено, его жизненный уровень самый низкий в стране, ниже всех национальных республик. Приведу в качестве примера анекдот, который я слышал в Москве: «Корреспондент западной газеты берёт интервью у ГУМа – главного магазина Москвы. Выходит мужчина, обвешанный различными авоськами, пакетами с покупками. Корреспондент суёт ему в рот микрофон и спрашивает: «Скажите, пожалуйста, Вы откуда?» Тот говорит: «Из Рязани я». «А как, – говорит корреспондент, – есть ли у Вас в Рязани антисемитизм?». Тот отвечает: «Да у нас в Рязани давно уже ни хрена нету!»

Таким образом, постановка этих проблем абсолютно неактуальна для абсолютного большинства русских людей. Прежде всего, если нет мыла, нет сахара, нет стирального порошка, если нет элементарнейших продуктов питания, то, очевидно, первоочередная задача – это добиваться свободы независимой экономической деятельности и всего остального, о чём я говорил.

Но, вместе с тем, не нужно забывать, что один из основополагающих принципов человеческой свободы – свобода передвижения. Поэтому, поскольку он высоко ценится в общественном мнении в мире, и вся общественность и политики борются за эту свободу в Советском Союзе, то разумно ставить этот вопрос следующим образом.

Не свободу еврейской, немецкой или русской эмиграции. А свободу передвижения или перемещения. Чтобы человек имел право – хочет он этого или нет, это другой вопрос, – когда ему захочется, когда ему необходимо, приехать или переехать в другую страну. При такой постановке вопроса довольно наивно звучит, когда Ваш госсекретарь, приехав в Москву, в столицу огромной страны, абсолютное большинство населения в которой, всё-таки, русские, – он говорит, что одна из основных задач новой американской администрации – добиваться права евреев на эмиграцию. А почему, собственно, только евреев? Это какая-то дискриминация. Получается неоговариваемое разделение на народы более достойные и народы менее достойные, вообще-то – на высшие и низшие. Уж если бороться за какие-то принципы, то эти принципы необходимо распространять на все народы. И поэтому наиболее корректной формулировкой здесь была бы не свобода эмиграции для кого бы-то не было, а свобода передвижения, борьба за открытие границ в нашей стране.

ОРДЫНСКАЯ: Мы здесь были обрадованы, что в СССР будут изменены различные законы, идут обсуждения, появляются различные статьи об изменениях статей уголовного кодекса в отношении политических поступков. Какие должны быть сделаны изменения, чтобы можно было бы говорить о настоящих переменах? Насколько происходят изменения в худшую сторону? Например, появилась статья, которая даёт армии право исполнять роль полиции.

АКСЮЧИЦ: Необходимо вести борьбу за отмену политических статей – 190-й и 70-й. Надо сказать, что эти статьи сейчас не применяются или применяются в исключительных случаях, но, тем не менее, они остаются в уголовном кодексе. Нужно требовать, чтобы они были отменены. Также за годы перестройки были приняты два репрессивных указа: о митингах и демонстрация, о правах внутренних войск. Необходимо бороться за их отмену.

Но нужно понять, что одни законодательные акты отменяются, другие протаскиваются потому, что система по природе своей не меняется. Она смягчается, разрушается, ослабляется, но она не меняется по существу. Нужно помочь ей измениться. Как? Мы помогаем изнутри: с нею боремся, вместо неё пытаемся создать другую, органичную систему общественного самоуправления и нового государственного управления. Это процесс длительный, и это вопрос борьбы. Почему везде упрямо, но «интеллигентно» не проводить один и тот же принцип: «Господа советы! Настала необходимость отказаться от коммунистической атеистической идеологии». Потому что, пока это государство считает эту идеологию официальной, то эта государственная структура будет насаждать эту идеологию средствами государственного принуждения и насилия. Насаждение это может быть жёстким, как при Сталине, или менее жёстким, как при Хрущеве, или вовсе не жёстким, как сейчас. Но оно будет проходить по природе вещей.

 В советской Конституции записано, что коммунистическая партия является правящей партией и руководящей силой общества. В уставе КПСС записано, что коммунист обязан быть атеистом и быть коммунистом-интернационалистом, то есть, он обязан, где бы он не был, проводить в жизнь принципы коммунистической идеологии. А эти принципы очень просты – они сводятся к тому, чтобы порабощать свой народ и, используя его жизненную энергию, стремиться к порабощению всех остальных народов.

Сейчас настала пора требовать под всеми предлогами, чтобы наше государственное руководство официально отказалось от коммунистической государственной идеологии. Пусть коммунистическая идеология и коммунистическая партия будут наряду с другими.

Принципы коммунистической идеологии – антиправовые, античеловеческие. Они направлены на то, чтобы человека поработить, разрушить всю систему гарантий прав человека. Поэтому нужно бить, прежде всего, в это ядро – настало время. Потому что в России сейчас происходит процесс перетекания центра тяжести власти из партийной структуры в государственную.

 

Интернационал Христианской демократии

 

Сотрудничестве с христианскими демократами Запада начиналось почти феерично. На меня делали ставку как на лидера христианской демократии в России, я был на съездах консервативной партии Великобритании, ХДС и ХСС Германии, меня знакомили с Колем, Андреоти… Со мной велись разговоры о будущих президентских выборах. Нашему движению обещали большую помощь, подарили технику для редакции газеты, меня наградили премией министра труда Бельгии за борьбу с коммунистической идеологией – автомобиль, который я продал и деньги отдал в Российское Христианское демократическое движение. Для нашего Движения обещали особняк в центре Москвы и оборудование для телевизионного и радиовещания. Уже завезли радиостудию (которую я отдал радио «Парламент», организованное вместе с Татьяной Ивановой), контейнер с пятнадцатитонным мощным средневолновым радиопередатчиком, который я в дни путча 19 августа 1991 года завёз в Белый Дом; премьер-министр Силаев назначил меня уполномоченным по разворачиванию радиовещания (министр связи, правда, заключил, что если это сделать, то вокруг на несколько кварталов заблокируются теле-радио передачи и всяческая связь), – но по известному ходу событий это не понадобилось.

18 августа 1991 года – за день до Путча – в зале Совета национальностей Дома Советов прошла конференция РХДД, в которой принимала участие солидная делегация из Европы: генеральный секретарь Интернационала христианской демократии Андре Луи, генеральный секретарь бельгийской христианской демократической партии Делякруа (впоследствии – министр обороны Бельгии) и другие. Они воочию убедились в том, что российские христианские демократы – государственники, как впрочем, и все солидные политики в своих странах. Но оказалось, что наших коллег на Западе интересовала не столько борьба с коммунизмом, сколько свержение России.

Конференция Российского Христианского демократического движения (РХДД) в зале Совета национальностей Верховного Совета РФ. 1992 год.

В Доме Советов. Второй слева – генеральный секретарь Интернационала христианской демократии Андрэ Луи, второй справа – генеральный секретарь христианско-демократической партии Бельгии Делякруа. Испуганные Путчем лидеры западной христианской демократии покидают Москву.

 

В конце августа я получил письмо от Андре Луи, в котором было сказано, что в Европе нас будут считать демократами и окажут всяческую помощь только при условиях: РХДД поддерживает борьбу за государственный суверенитет всех народов Советской империи, даже самых маленьких; РХДД поддерживает религиозных миссионеров с Запада. Понятно, что мы – патриоты и государственники – не были способны участвовать в развале страны и поддерживать прозелитизм – вытеснение Православия из исторического ареала. Поэтому очень скоро и на Западе нас зачислили в коммуно-фашисты. Летом 1993 года в Ватикане состоялось совещание представителей христианско-демократических партий Европы, где обсуждалось будущее христианской демократии в России. Выяснилось, что все ХДС-ы и их лидеры в России маловлиятельны. Единственно действенная организация – РХДД – скатилась к «имперским позициям». Поэтому на ватиканском совете было принято решение: поддержать действующие демократические партии с тем, чтобы затем приблизить их к христианской демократии и, в конце концов, перепрофилировать и переназвать. В девяностые годы партийный фонд ХДС Германии оказывал помощь «НДР» и «Яблоко», а ХСС – организациям генерала Лебедя.

Основной вывод неутешителен: всей своей мощью западные структуры были нацелены на сокрушение не коммунистического режима, а России и Православия. Поэтому впоследствии Александр Зиновьев сказал то, что можно отнести к большинству антикоммунистов: «Мы целились в коммунизм, а попали в Россию». Но в этот раз я путешествовал по западным странам уже достаточно искушённым и довольно скоро разглядел, что там сильно распространена идеологическая химера: коммунизмофилия в сочетании с русофобией. Когда выяснилось, что РХДД не собирается менять позицию патриотов и государственников, меня предупредили: будем тебя дезавуировать. Характерно, что высказались посланцы из-за рубежа, но дезавуировали всей мощью пропаганды наши «демократические» СМИ – так я был превращён в единственного христианского демократа в мире – коммуно-фашиста, красно-коричневого (по словам ведущего телевизионной передачи «Итоги» Евгения Киселёва в феврале 1992 года). Понятно, что после такого болезненного опыта меня ещё более интересовали причины и смысл драматических отношений России и Запада.

 

 

Народный депутат

 

Выборы

 

После начала издания журнала «Выбор» моя публичная общественная активность бурно нарастает, хотя и не по моей инициативе. Ветер перемен предлагал новые возможности и неожиданные ресурсы, принуждал к новым проектам. Где-то в году восемьдесят девятом я признался своим близким: меня будто выстрелили из пушки, но сам не знаю, куда лечу. Впереди были большие политические перспективы, на которые я вышел вполне произвольно.

Следующая статья отражает не столько мою позицию, сколько дух времени и стремление сформулировать проблемы на языке, доступном широкой читающей публике. После отказа опубликовать ряд моих статей в «Огоньке» отдавал их в самиздатские издания.

Виктор АКСЮЧИЦ

СЛЕПЫЕ ВОЖДИ СЛЕПЫХ

Трёхдневная работа Съезда народных депутатов показывает, что номенклатурный аппарат перешёл к яростной борьбе за власть. По логике событий государственная власть всё больше будет сосредотачиваться не в ЦК КПСС, а в Верховном Совете, и потому партийная номенклатура с послушной командой «обкомовских мальчиков» рвётся в Верховный Совет, всеми силами оттирая истинно народных представителей.

Иначе чем объяснить систему коварного просеивания народного волеизъявления?! Сначала аппаратные игры при выдвижении кандидатур и манипуляции так называемыми «окружными собраниями». Зарезервированность мест за «общественными организациями», то есть за тем же аппаратом. В результате, как сказал председатель мандатной комиссии, «как мы провели выборы, такой Совет и имеем». Наконец, избирателям, то есть народу, не доверяется непосредственное избрание полномочных законодателей. Двухступенчатые выборы дают новый аппаратный рычаг. В результате в Верховный Совет, призванный решать судьбу страны, падающей в пропасть, избраны по большей части именно те силы, которые упорно десятилетиями толкали эту страну к пропасти.

Итак, аппарат одержал явную победу, что и было продемонстрировано множеством примеров антиконституционной, антиправовой и антигуманной деятельности. Если нужно аппарату, то Конституция беззастенчиво игнорируется, и Горбачёв, а не председатель Центральной избирательной комиссии ведёт первое заседание Съезда. В этом случае решение Съезда может менять Конституцию. Когда же нужно заглушить неугодную законотворческую инициативу, то провозглашается незыблемость действующей Конституции. Многие законодательные предложения попросту кладутся под сукно Президиума.

Съездовское большинство явно боится признать ту ещё не полную правду, которая прозвучала в выступлениях некоторых депутатов Прибалтики и Москвы. Причём, прозвучала предельно корректно, аргументировано и конструктивно. Но аппаратчикам признать это – значит отказаться от самих себя. И начинается демагогическое шельмование. Запугивают опасностью раскола единства рядов, как во времена, когда Сталин рвался к власти. Некоторые выдающиеся деятели страны буквально сгоняются с трибуны хамскими окриками, свистом и аплодисментами зала. Выступающие переходят к навешиванию ярлыков и личным оскорблениям.

В результате слепое «общественное мнение» Съезда искусно настраивается против Московского клуба избирателей. Огонь критики переориентирован с больной головы на здоровую. Но весь дальнейший ход Съезда показывает, что конструктивное мнение, отвергнутое вчера, сегодня возвращается парламентским кризисом, а завтра это отзовётся кризисом общенациональным.

У нас всех только два пути. Или реальные реформы и тяжкий труд всех над преобразованием жизни. Но это возможно только при росте творческой свободы и ответственности каждого гражданина. Это есть путь демократии. Или упрямое стремление к тупикам демагогии, администрирования, рабства в системе и в душе. Но наш кровавый опыт вопиет, что это путь гибели. Тоталитарные общественные механизмы не способны ничего производить, но только истреблять – людей, культуру, хозяйство, природу… За какой путь проголосовали сегодня наши законодатели, сгоняя с трибуны совесть эпохи – Сахарова, голосуя против, – нет, не отмены – отсрочки антидемократического указа о демонстрациях?

Мне хотелось бы обратиться к нашим «избранникам». Вы можете ещё хотеть привычной для себя атмосферы косности и рабства, простительна и личная боязнь новых веяний свободы. Но во имя собственного самосохранения вы не смеете не замечать, что народ уже проснулся к свободе. Глотка свободы достаточно, чтобы ощутить её вкус и оценить её выше жизни. Опознайте, наконец, какой путь вы, посланцы народа, собираетесь предложить своему народу!

На Съезде прозвучали первые предупреждения. Если вы сегодня игнорируете ультиматум прибалтийских делегатов, то завтра вам придётся иметь дел с ультиматумом народов Прибалтики. Чем мосле сапёрных лопаток вы будете заглушать их голоса?!

Одумайтесь, слепые вожди слепых! Какое впечатление вы производите на страну и мир! Очнитесь, наконец, от корыстных амбиций, прикрываемых идеологической демагогией. Вокруг вас не только кучка раболепных прихлебателей. Вы на виду всего народа. Вы ещё можете  обманывать себя, но народ уже прикоснулся к свободе и истине, и его не обманешь.

Если вы сегодня высмеиваете и заглушаете конструктивные предложения московских учёных, то у вас на завтра остаётся только багаж вчерашних идей. А их господство развалило страну. Если вы сегодня задвигаете Ельцина, то куда вы задвинете завтра многомиллионных его избирателей за стенами Кремля?! Если сегодня мы не примете мирную парламентскую революцию, то завтра может разразиться революция кровавая. Вы сами сеете смуту и раздор, чреватые сегодня всеобщей бойней. Или недостаточны пророческие всполохи Сумгаита и Тбилиси?!

Но у вас есть ещё шанс. И он один – в попытке услышать голос народа. Народ устал от насилия и лжи, от безответственности верхов и бесплодного труда низов. Чудовищно вновь слышать семидесятилетние призывы к обездоленному народу: нужно лучше работать. И это всё, что могут предложить оппоненты реформаторов?!

Не помогут заклинания о консолидации, ибо нам нужно единство не в рабстве, а единство свободных граждан. Если вы хотите быть реалистичными политиками, то придётся освобождаться от идеологических штампов. Митинги и демонстрации – это не произвол толпы, а свободное волеизъявление народа. Независимая печать – это не докучливая сенсационность, а гласность народа. Чем больше свободы и конструктивизма в зале парламента, тем меньше произвола на улицах. Закулисные же игры законодателей способны только стирать правосознание и ответственность в обществе.

Настало время, когда мы на таком краю, что сохранить свою власть вы можете только добровольно поделившись ею с народом. Сохранить свои интересы вы сможете, только открывшись интересам общенациональным. И в ваших, и в наших интересах сейчас не утопить окончательно наш дырявый корабль. А путь к этому только один: законодатель призван гласно и ответственно формулировать закон по зову здоровой совести. И давать обществу ответственный пример служения справедливому закону. И потому «находясь в отчаянных обстоятельствах, мы не отчаиваемся», и не теряем надежды, что в нашем парламенте проявятся, наконец, силы свободы, разума и закона.

27 мая 1989 г.

 

Первая встреча с избирателями кандидатов в депутаты. Читает свою программу прокурор района.

 

В восемьдесят девятом году в практическую политику уговорил меня пойти Володя Корсетов, мой друг и компаньон по кооперативу. Он предложил выехать в лес и там очень конспиративно убеждал: «Нас задавят коммунисты, если мы не создадим политической защиты, поэтому тебе нужно идти в политику, баллотироваться в депутаты, а я буду контролировать наш общий бизнес». Я возразил, что впервые в жизни я делаю, что хочу, материально обеспечен, меня публикуют в эмигрантских и европейских изданиях. Пожаловался другу Глебу Анищенко о том, что задумал по поводу меня Корсетов. Выслушав, Глеб сказал, что Володя прав и нужно идти. Для меня это означало пожертвовать своим творчеством, завершением своих книг, хотя многое в политике в то время складывалось для меня удачно. Но я рассудил, что ситуация в стране требует временно пожертвовать своими жизненными интересами и сходить на фронт. Володя Корсетов призвал команду молодых людей, которые в предшествующих выборах сделали депутатом СССР Сергея Станкевича. Молодые люди устроили в моей квартире смотрины кандидата в кандидаты – и совсем молодой Артем Артёмов возгласил: он будет депутатом. Я решил, как Бог пошлёт. В первом туре чувствовал себя китайским болванчиком, которого приводили на собрания, а я проговаривал речи. Но когда победил с большим отрывом среди четырнадцати человек, каждый из которых социально был намного успешнее меня – прокурор, следователь, генеральный директор, инженер…, я загорелся, включился на полную и возглавил свою предвыборную кампанию, в метро многие часы подряд митинговал до хрипоты, отвечал на вопросы. (Несмотря на яркую успешную кампанию, вновь вернулись депрессивные состояния: всё же и эта шабашка была мне совершенно чужда. Душевную подавленность чувствовал все годы политической борьбы, которая не доставляла никакой радости. Приходил в себя только в редкие короткие моменты среди родных, близких друзей и книг). Включились и мои друзья: Гена Галкин декламировал актерским голосом в переходах метро свои импровизации: голосуйте за Аксючица, всё у вас получится! Чувствовал, что у многих моя позиция вызывает симпатию, но были и смешные провокации: на одой станции метро появлялись люди с плакатами: Аксючиц – сионист, собирается удрать в Израиль, на другой – Аксючиц антисемит, призывает к еврейским погромам. На следующий день плакатисты менялись местами.

 

На встрече с избирателями кандидата в депутаты в школе. Февраль 1990 года. Уже забылось, что всё наше пространство было переполнено коммунистическими идолами.

 

Поскольку избрание для меня не было самоцелью, в предвыборных декларациях решил не оглядываться на тактические компромиссы и высказывался сполна. Поэтому и победил. В программных тезисах более всего использовал разработки Народно-трудового союза солидаристов (НТС).

10.12.89

Движение обновления

Программа кандидата в депутаты Верховного Совета РСФСР

Аксючица В.В.

ИТОГИ

Семидесятилетия беспамятства

(наброски)

На протяжении 70 лет нашу страну возглавляли люди, которые были либо уничтожены как «враги народа» (Каменев, Зиновьев, Троцкий, Бухарин, Берия и др.), либо сняты со своих постов или после смерти квалифицированы как несостоятельные руководители (Сталин, Молотов, Каганович, Жданов, Ворошилов, Маленков, Хрущёв, Брежнев). Только первый и текущий руководитель Советского государства в каждый данный момент объявляются самыми мудрыми и компетентными.

Может ли страна при таком подборе руководителей, которые неизменно вели не туда, куда следует («левый уклон», «правый уклон», «культ личности», «волюнтаризм», «застой», «ускорение»…), прийти всё-таки к благоденствию?! Если бы это было возможным, то было бы чудом, нарушающим все законы природы. Но чуда («прыжка из царства необходимости в царство свободы») не произошло. Ибо вот они – «наши завоевания».

Даже по результатам частичной гласности очевидно, что мы сейчас на последнем месте среди цивилизованных стран по всем человеческим показателям. Наша система впереди в служении не благу живого человека, а пресловутого «человеческого фактора». «Наши достижения» сводятся в основном к фикциям и иллюзиям.

Скажем, «жить стало лучше, жить стало веселее», «догнать и перегнать…», «всё во имя человека, всё для блага человека», «государственный план», – это фикции, то, что никогда нигде не существовало. А «борьба за мир», «братская помощь», «крупнейшие в мире…» … – это иллюзии, то, что реально может быть и существовало, но несло противоположный смысл. Зачем наш «первый в мире» в космосе, если мы здесь, на земле, оказываемся без портков и хлеба?! Какую «братскую помощь» мы несли Венгрии в 56-м, Чехословакии в 68-м, Афганистану в 79-м?!

По здравоохранению мы в Европе на последнем месте (за нами только Румыния и Албания), по детской смертности же – на первом. По уровню жизни – на одном из последних. Нигде в цивилизованном мире нет таких дорог, вернее, такого бездорожья, как у нас. По телефонной связи мы позади 70-ти стран. Какое ещё государство, обладая несметными богатствами, так хищнически их расхитило?! По производительности труда и урожайности земли мы на последнем месте среди высокоразвитых стран.

Мы – последние в делах милосердия: бескорыстной помощи слабым, отсталым, голодающим народам. Зато мы крупнейшие в мире торговцы оружием. «На душу населения» у нас производится больше всего именно то, что этой душе нужно менее всего: чугуна и стали – для ракет, кораблей, танков и… лома; хлопка – для пороха и азиатского самовластия; нефти – для безумного торга.

Наше государство разорило уникальную тысячелетнюю культуру. В результате наши творческие гении либо истреблены, либо изгнаны. На «душу населения» у нас меньше всех в Европе театров, библиотек, музеев, концертных залов. В какой ещё стране почти невозможно приобрести отечественную классику? Где ещё в культурном мире студент-гуманитарий не слышал имён гениальных отечественных философов, учёных, поэтов? Все семьдесят лет у нас целеустремлённо уничтожалось то, чем может гордиться любой культурный народ. И теперь мы удивляемся разгулу безнравственности, преступности, бескультурья! Сицилийская мафия должна казаться детскими играми в стране, где одним из главарей мафии был главный милиционер страны (Щёлоков), а коррупция пронизала «высшие эшелоны власти»…

Все эти псевдо-великие достижения оплачены действительно величайшими в мировой истории жертвами: Гражданская война обошлась России в 10-15 миллионов жизней. В коллективизации загублено 10-12 миллионов крестьян. Террор на протяжении десятилетий снёс около 15 миллионов голов. Таким образом, ради завоеваний коммунизма принесено в жертву несколько десятков миллионов лучших людей страны. И вся правда на сегодня заключается в том, что только монополия коммунистической идеологии, утверждаемая диктатурой коммунистической партии, и является причиной и источником всех наших бедствий.

Мы, беспартийные, то есть абсолютное большинство страны, имеем все основания заявить: коммунистическому эксперименту было отдано семьдесят лет. Результаты кошмарно катастрофичны. И чтобы страну не постигла окончательная катастрофа, необходимо свободное волеизъявление сил, альтернативных коммунистической партии.

В противном случае мы вправе спросить: кому и зачем даже сейчас необходимо слепое подчинение тем идеалам, ради которых многие народы и великая страна подверглись беспрецедентному геноциду?!

Радикализм – в объяснении и понимании, но конструктивизм – в действии и политике.

1. Политическое обновление.

Сильная центральная власть при полном местом и общественном самоуправлении.

Единая надклассовая и надпартийная верховная власть, установленная основными законами государства и строго соблюдающая Конституцию.

Демократизация – это способ отбора лучших.

Государственная власть – на страже свободы граждан и в служении общественному благосостоянию.

Авторитет государственной власти основан на солидарности и доверии граждан и власти.

Не разрушать то, что само рушится, но отстраивать новую государственность.

Наши глобальные проблемы мы решим только всем миром. Консолидация всех творческих сил общества вне зависимости от различия во взглядах, вероисповеданий и национальности.

Демократия – это не диктатура большинства, а самоуправление самостоятельных граждан.

Пути выхода из тупика – возвращение к духовным истокам.

 

Привожу свою предвыборную листовку, которую во множестве распространяли в 145 избирательном округе Москвы – в Черёмушкинском районе, вТёплом стане и в Коньково.

Виктор Владимирович АКСЮЧИЦ

ОБНОВЛЕНИЕ РОССИИ

Предвыборная программа кандидата в народные депутаты РСФСР

ДОРОГИЕ СООТЕЧЕСТВЕННИКИ!

После семидесяти лет коммунистического правления наша страна оказалась на задворках цивилизации. Мы пришли именно туда, куда нас вели зигзаги «генеральной линии» партии. И ради этих «великих достижений» были принесены величайшие человеческие жертвы. Пять лет перестройки зримо свидетельствуют, что коммунистическая монополия на политику, экономику и культуру не позволяет стране выйти из тупика, но с ускорением толкает её в пропасть. Пришло, наконец, время заговорить беспартийному большинству, выразить ему свою политическую платформу. Мы не получим никаких возможностей для преобразований до тех пор, пока открыто не признаем: ДИКТАТУРА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ИДЕОЛОГИИ И ПАРТИИ (а отнюдь не так называемая «сталинская административно-командная система») является первопричиной всех бедствий нашей страны.

Во всех без исключения странах коммунистическая идеология доказала свою полню несостоятельность, ибо захват власти коммунистическими партиями везде вёл к беспрецедентному уничтожению людей, разорению страны…

… Духовно-нравственные очаги общества: вернуть храмы верующим!

РАДИКАЛИЗМ – В ОЦЕНКАХ, СОЗИДАТЕЛЬНОСТЬ – В ДЕЙСТВИЯХ! Народ не будет доверять власти и плодотворно работать, пока государство не откажется от идеологии безответственного разорения страны и не прекратит утопические эксперименты. Страна находится в состоянии необъявленной всеобщей забастовки – это форма всенародного бойкота правящего режима. Необходима скорейшая отмена всех конституционных статей, где говорится о монополии коммунистической идеологии и коммунистической партии. Только это открывает возможность надклассовой и надпартийной государственной власти, установленной основными законами. Назначение государственной власти – в защите неотчуждаемых прав и свобод личности и гражданского общества, в служении общественному благосостоянию. Авторитет государства может быть основан только на солидарности и доверии граждан и власти.

Прямые всенародные выборы главы государства и глав союзных республик. Двухпалатные законодательные органы страны и республик: Палата Народных Представителей, избираемая на основе прямого представительства, Палата Самоуправлений, составленная на основе ступенчатого представительства. Наиболее полно волеизъявление общества может осуществляться при гармоничном сочетании прямого представительства, ступенчатого представительства и всенародного голосования (референдумов). ДЕМОКРАТИЯ – ЭТО СПОСОБ ВЫЯВЛЕНИЯ ЛУЧШИХ.

Полномочная центральная государственная власть подкрепляется ПОЛНЫМ МЕСТНЫМ И ОБЩЕСТЕННЫМ САМОУПРАВЛЕНИЕМ. Не мёртвые бюрократические структуры, а живой человек и самостоятельные группы граждан должны принимать решения о судьбах страны. НАРОД ИЗБИРАЕТ ДЕПУТАТОВ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОНИ ПРЕДОСТАВИЛИ ВЛАСТЬ НАРОДУ. Расширение гражданских и политических свобод, раскрепощение творческой инициативы личности и общества. Граждане будут готовы трудиться и терпеть невзгоды переходного периода только при условии реальной возможности свободно и ответственно решать собственную судьбу.

Предвыборная кампания, работа Съезда народных депутатов России и Верховных Советов республик предоставляют последний шанс мирного разрешения острых проблем страны. Целью законотворческой деятельности верховных советов всех республик должно быть создание условий для волеизъявления граждан о формах государственного устройства страны. Подготовка Учредительного Собрания для решения этих вопросов.

Разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную. Независимое, гласное, непосредственное судопроизводство, обеспечивающее равенство сторон. Суд присяжных.

ПУТЬ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ: САМОУПРАВЛЕНИЕ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА. «Перестроечная» пятилетка показала, что идеологическая система не способна на последовательные и плодотворные реформы. Как некогда в Смутное время земское движение спасло страну и народ, так и ныне независимая общественность способна воссоздать собственные организации и возродить органичную государственность. Нам предстоит преодолеть основные препятствия, возникающие на пути преобразований: сопротивление партийной бюрократии и всеобщую апатию. На краю пропасти мы обязаны осознать, что всё зависит от личной инициативы, ответственности каждого из нас и от общих усилий. Не ждать от номенклатуры нашего раскрепощения, но явочным порядком утверждать принципы новой жизни: мы свободные граждане в свободном государстве и хозяева в собственной стране. Явочно проводить в жизнь принципы свободы совести, слова, союзов, собраний, – демонстраций, забастовок и добиваться их законодательного закрепления. Приучать к ответственному жизнеощущению себя, общество, власть имущих. Творческое созидание гражданского общества: звеньев свободной экономики, независимых культурных, общественных, профессиональных, политических организаций, формирование независимых средство массовой информации.

Ответственная политическая инициатива общественности размывает идеологическую монополию, расширяет зоны самоуправления, способствует формированию новых государственных структур. На определённом этапе общественность способна брать на себя функции государственного управления. ДЕМОКРАТИЯ – ЭТО НЕ ДИКТАТУРА БОЛЬШИНСТВА, А САМОУПРВЛЕНИЕ СВОБОДНЫХ ГРАЖДАН И ИХ СОЮЗОВ.

ДЕИДЕОЛОГИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВА – ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ. Наш семидесятилетний опыт доказывает, что тоталитарная экономика не способна производить никаких благ. Здоровая экономическая жизнь требует полной свободы хозяйственной деятельности. Многоукладность экономики: ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКТОР (имеющие общегосударственное значение добывающая, обрабатывающая и оборонная промышленность, энергетика, транспорт, средства связи, денежное хозяйство страны; ОБЩЕСТЕННЫЙ СЕКТОР (предприятия общественного и гражданского самоуправления); ЧАСТНЫЙ СЕКТОР (сельское хозяйство, внутренняя торговля, лёгкая, кустарная и ремесленная промышленность, некоторые виды транспорта и связи, бытовое обслуживание, строительство и эксплуатация жилья). Равноправие государственной, общественной, частной (личной и функциональной) форм собственности при последовательном антимонопольном законодательстве. Экономическая роль государства ограничивается общим регулированием народного хозяйства. Государственная власть обязана создавать условия для хозяйственной инициативы независимых экономических субъектов и способствовать их свободному сотрудничеству…

Отказ от бездумного разбазаривания народных средств и богатств. ПРЕКРАЩЕНИЕ ПОМОЩИ ВСЕМ ТОТАЛИТАРНЫМ И ПРОКОММУНИСИТЧЕСКИМ РЕЖИМАМ. Уменьшение затрат в тех областях, которые не направлены на прямое обеспечение благосостояния народа. Переход от дорогостоящей многочисленной армии к профессиональной: компактной и действенной. Прекращение огульной распродажи ресурсов и тех богатств страны, которые необходимы для нашего экономического возрождения. Внешняя торговля должна служить только целям этого возрождения.

Необходимо создать государственную и независимую общественную программы поддержки малоимущих слоёв населения, используя для этого, в частности, политику ценообразования и роста заработной платы в соответствии с уровнем инфляции. Создание христианских благотворительных организаций и учреждений: обителей и обществ сестёр милосердия, богаделен, лечебных учреждений, домов-интернатов для инвалидов, общине для бывших наркоманов, культурно-оздоровительных центров…

Немедленное прекращение строительства экологически вредных предприятий. Создание независимой общественной комиссии для составления списка экологически вредных объектов и зон. Принятие Верховным Советом Росси решения по выводам этой комиссии. Создание законодательства по опыту цивилизованных стран, регулирующего экологические проблемы.

Органичное разнообразие национально-государственных форм – от общегосударственных образований до видов конфедерации. Полное и взаимовыгодное национальное самоуправление, переход к новому типу межнациональных отношений возможны только после преодоления монополии коммунистической партии на власть. ПРЕЖДЕ ЧЕМ РАЗМЕЖЕВАТЬСЯ, НЕОБХОДИМО ОБЪЕДИНИТЬСЯ.

Совместное созидание правового государства откроет возможность каждому из нас свободно выбрать свою судьбу. Ряд референдумов позволит пересмотреть административное деление РСФСР, ибо границы автономий сегодня столь же произвольны, как цены.

Наши глобальные проблемы мы решим только ВСЕМ МИРОМ – при консолидации всех творческих сил страны вне зависимости от взглядов, вероисповедания, национальности.

НЕЗАВИСИМОМУ КАНДИДАТУ – ПОДДЕРЖКА НАРОДА

Инициативная группа.

 

 

Мои умонастроения и атмосферу времени передает интервью в популярном тогда независимом издании.

ПАНОРАМА  № 4 (16)  март 1990 год

ВИКТОР АКСЮЧИЦ:

«…Мы должны бороться за будущее наших детей»

ВИКТОР АКСЮЧИЦ – редактор христианского самиздатского журнала “ВЫБОР”. В последние два года группа православных публицистов – авторов “Выбора” играет всё более заметную роль в культурной жизни Москвы. Для многих неожиданным было решение В. Аксючица баллотироваться в Верховный Совет России.

С Виктором Аксючицем беседует наш корреспондент ТАТЬЯНА ОРЛОВСКАЯ.

– Как произошёл Ваш выход из КПСС?

– Прежде всего, нужно начать с того, как произошел «вход». Я вступил в КПСС в Военно-Морском флоте и считал себя убеждённым коммунистом. Но уже тогда, как я сейчас понимаю, мои взгляды были близки к еврокоммунистическим. Я понимал, что коммунизм у нас строится неправильно и горел желанием правильно его строить. Но для этого, естественно, нужно было изучить его теорию. Я поступил на рабфак философского факультета МГУ, и собирался учиться на отделении научного коммунизма.

В двадцать три года мне в руки стала попадать литература, о которой я до этого не подозревал, я стал стремительно менять взгляды. И проделал путь от марксизма к идеализму, от идеализма к христианству и православию за три года.

К третьему курсу я уже был убеждённый христианин и, естественно, стал совершенно по-другому видеть мир вокруг себя. И оставшееся время в университете было для меня очень драматично из-за духовной раздвоенности. Внешне все протекало так же, как и раньше, то есть я был членом КПСС, мало того – меня на третьем курсе избрали секретарем партбюро студенческой организации, и каждый год затем переизбирали. Как я сейчас понимаю, только потому, что я проводил христианскую политику умиротворения. Парадоксально, три года подряд я грыз классиков марксизма-ленинизма и получал за это тройки и четверки, когда же мои взгляды изменились, и я перестал их грызть, то по марксистским предметам стал получать одни пятерки. Почему? Потому что я понял ключ этой идеологии и мог уже сам, как шелкопряд, плести все эти формулы и законы.

Затем, после окончания университета, кафедра и партком дружно рекомендовали меня в аспирантуру, куда я и поступил. Кстати, тема моего диплома была религиозной: «Проблема соотношения теологии и философии в неопротестантизме Пауля Тиллиха». Не успел я проучиться в аспирантуре несколько месяцев, как КГБ изъяло у меня библиотечку. Я тогда был инициатором нарождающегося религиозного самиздата в Москве, и сам собирал библиотеку богословской русской мысли и политической литературы, начиная с «Гулага» и кончая программами НТС.

Тогда для меня уже не было самоцелью закончить аспирантуру. Я считал: «Как Бог пошлёт. Нужно Ему, чтобы я окончил аспирантуру – я окончу, не нужно – буду отчислен». И меня это совершенно не волновало.

Меня отчислили. Я перестал ходить не только в аспирантуру, но и «в партию». Тогда «партия» стала ходить ко мне. Полгода меня уговаривали не выходить из КПСС. Сначала они прислали ко мне моих однокурсников. Они говорили: «Как же ты, пятерочник, талантливый философ, перечеркиваешь свою карьеру. Тебе нужно оставаться в партии, чтобы быть философом». Помню один разговор с моим приятелем. Он мне говорил: «Что ты делаешь? Ведь коммунизм – это надолго, по крайней мере – на нашу жизнь». А я ему отвечал: «Ты знаешь, по-моему, нет. И атеизм, и коммунизм скоро на нашей родине кончатся». Интересно, что он мне недавно позвонил и сказал: «Да, ты тогда был прав».

Самым интересным был последний визит. Есть такая организация – Партийная комиссия – бдительное око партии. В ней преимущественно состоят старые большевики, которые просматривают все персональные дела об исключении. Представитель этой комиссии, старушка-большевичка приходила ко мне домой, тоже уговаривала, но когда узнала, что я выхожу по религиозным убеждениям, уходя, прокричала, указывая на моих детей: «И всё-таки, они будут с нами». Полгода это длилось, и, наконец, я получил бумажку о том, что меня исключили.

– Я знаю, что Вы сначала решили бойкотировать выборы, а теперь выдвинули свою кандидатуру. Чем объясняется такое изменение позиции?

– Меня убедили баллотироваться друзья. Я им говорил: «Зачем вы меня гробите? Я и так уже занялся бизнесом, коммерцией, издательской деятельностью, тем, что мне внутренне чуждо. Я хочу быть философом, публицистом и только писать, и не заниматься ничем другим, а если я этим занимаюсь, то только для того, чтобы создать структуры, позволяющие творческим людям писать, публиковаться, и не хочу идти дальше этого, не хочу заниматься политикой». На это мои друзья сказали: «Если мы сейчас не начнём борьбу за власть, то через год мы не сможем заниматься ни философией, ни поэзией, ничем другим». И, в общем-то, они меня в этом убедили.

Я и мои друзья, единомышленники, стоящие на таких же позициях, идём на это, как на крест, совершенно внутренне не тяготея к этому, понимая, что сейчас должны бороться за своё будущее и за будущее своих детей. Положение действительно катастрофично. И каждый из нас должен проявить гражданскую ответственность и мужество.

– В Ваших статьях Вы часто пишете, что образ реального врага всех народов – денационализированный люмпен. Что Вы понимаете под этим словом? Разве наш общий враг не партийная аристократия?

– Кроме партийной аристократии, бюрократии, номенклатуры, есть ещё масса приводных ремней. Есть такое понятие – активисты. Сейчас их становится всё меньше и меньше, но раньше они играли огромную роль в укреплении режима. Это – комсомольские активисты, профсоюзные, просто проходимцы, которые рвались к партийному билету и которые крушили всё и всех вокруг себя. Чтобы стать партийным аристократом, нужно пройти длинный путь, который достаточно труден и кровав. На этот путь встают люди, которые вырываются из органичного национально-культурного уклада. Поэтому я называю этих субъектов денационализированными. Эти люди существуют в отрыве от национальной культуры. Они противопоставляют себя ей и тратят всю свою энергию, чтобы разрушить и историческую память, и историческую традицию, и культуру своего народа. Их сознание, их позиция денационализирована. И крестьяне, и рабочие, и интеллигенция связаны с миром, с природой, с социумом органично, а эти элементы выпадают из социальной органики и создают асоциальную структуру. Поэтому я называю их люмпеном, то есть асоциальным элементом, они спаиваются в единое целое на основе идеологии разрушения, смерти, небытия.

– Я согласна с Вашей мыслью о том, что революция 1917 г. – это явление, которое было чисто механически перенесено из западно-европейской теории в нашу российскую жизнь. Вы считаете, что теории «западников» так же неестественны, как этот эксперимент. Вы часто употребляете слова «всё органично русское». Не могли бы Вы развернуть эту цитату?

– Прежде всего – это тысячелетняя православная русская культура, которой совершенно лишен наш народ. Это – церковная, обрядовая культура, семейно-бытовой уклад, который был выпестован ею. Это – катехизаторская, богословская мысль, которая издается гомеопатическими дозами, как говорил Сергей Сергеевич Аверинцев. Это общественно-политическая, экономическая русская мысль XIX–XX вв., которая абсолютно недоступна как массовому читателю, так и «прорабам перестройки», современным властителям умов. Существуют целые политические программы. Мы сейчас в Литве будем издавать программы Российских политических партий. Это же настоящая энциклопедия, и она тоже пока недоступна читателю.

А интеллектуально-религиозное движение, которое было выражено в сборнике «Вехи»: лучшие умы России выступили в этом сборнике и предрекли путь, которым пройдёт Россия. Они предсказали 1917 год. Они призывали интеллигенцию остановить это падение. Но никто не внял, падение произошло. Уже в 1918 г. они выпускают новый сборник «Из глубины». В нём они описывают, как Россия может выбраться из пропасти. Впечатление такое, будто этот сборник написан вчера, для нас, для современников. Там описывается то, что происходит сейчас с нами, с нашей страной, с нашим народом, и то, что будет происходить завтра, – духовное возрождение. Это – пророческая книга. Затем продолжение этой традиции современными авторами, сторонниками Солженицына, в сборнике «Из-под глыб». Мы хотели бы продолжить именно эту интеллектуально-культурную традицию: «Вехи» – «Из глубины» – «Из-под глыб» – «Выбор».

– Какие идеи «западников» Вам кажутся наиболее чужеродными?

– Не столько идеи, сколько (модное слово) менталитет – установка ума. Это – в принципе нежелание видеть историческую российскую органику. Они не хотят знать либеральных традиций России, не хотят на них опираться. Они принципиально не хотят знать историю России, они считают, что её просто нет.

– Вы считаете, что радикализм как «западников», так и «почвенников» проистекает из излишней секуляризации сознания?

– Да, и «западникам» это мешает правильно воспринимать Запад, глубинные ценности христианского либерализма. Что такое либеральная установка? Это – утверждение примата личности, личностного начала в бытии. С чего начинается американская Конституция? – «Все люди равны перед Богом». А личность несёт в себе божественное начало, поэтому она первенствует в бытии; эта ценность – самодостаточная и абсолютная. И отсюда уже следует вся остальная либеральная концепция культуры, экономики, социума. Но ведь эта истина привнесена впервые в жизнь христианством.

– Установка «почвенников» на «ленинские нормы» – это от незнания христианской этики?

– В общем, да. У них душа, в этом смысле, пуста. Они воспринимают традиционную культуру очень фрагментарно и схематично. Они не могут найти идеалы в истории России, а без них они не могут строить современность. Поэтому они и цепляются за ветхие марксистские догмы. Я думаю, – в этом внутренняя логика.

– Вы пишете, что многих религиозных деятелей шокирует развитие молодёжной рок-культуры. А как вы к этому относитесь?

– Я думаю, что всякий либерально настроенный человек должен исходить из очень простой истины, что нужно всем предоставить равные возможности для проявления. И все тогда встанет на свои места. Современное засилье рока – следствие цензуры. Я не против рока, я его сам люблю. Я воспитывался на песнях «битлов», люблю рок-оперу «Иисус Христос», многие современные вещи. Но всему должно быть своё место в иерархии культуры, в иерархии бытия, в иерархии жизни. Рок заполонил сейчас все экраны, потому что он менее опасен для идеологии и отвлекает духовные силы молодежи, музыку же христианских композиторов молодёжь слышит мало. Я являюсь спонсором христианского театра, который уже два года находится в постоянных гонениях, у них уже несколько раз отбирали помещение. Невозможно представить, чтобы так гоняли рок-группу.

– Какова Ваша позиция в национальном вопросе?

– Каждый народ должен суверенно решать эти вопросы. Я имею свою частную точку зрения на балтийские вопросы, но это лишь частная точка зрения, а решать должны они. Я им могу советовать, но не более того. Если они решат иначе, то это их право на ошибку.

Есть ещё один аспект у этой проблемы – моральный. В создании насильственного режима принимали участие все народы. Это не Российская империя, это идеологическая империя. Вина лежит на всех. Представьте себе, что вы живёте в большой квартире, и жить вам больше негде, и вы убили своего соседа. Вы сможете жить дальше рядом с трупом? – Нет. Или даже, если вы его не убили, а просто не помогли вылечить. Сможете вы после этого жить в этой квартире? – Нет. Всё, квартира заражена, все будут умирать после этого. Ваш дом перестанет быть жилым. Мы все живём в одном доме. У нас одна судьба, одна вина.

– Какие силы в современном обществе Вы считаете решающими?

– Сейчас все ждут перемен. Ждут, что начнет разваливаться империя, причём с её национальных окраин. История показывает, что когда чего-то ждут, это происходит, но не тогда, когда ждут, а всегда неожиданно, и не оттуда, откуда ждут, а совсем с другой стороны. И когда начнутся массовые движения в столицах, где их никогда не было, и когда заговорит рабочий класс, который до сих пор молчал (он недавно заговорил в Воркуте, и как трезво!), тогда и появится настоящая решающая сила – массовое движение. Но массовое движение дестабилизирует обстановку, оно предъявляет спонтанные требования правительству. Здесь очень важна смыслообразующая роль политической и творческой интеллигенции, тех группировок, которые формулируют идеи, программу. Когда сольются два этих потока, произойдёт сдвиг исторических пластов.

– Вы настроены оптимистически?

– Да, безусловно, ведь вся история оптимистична.

– Каково Ваше участие в организации «Церковь и перестройка»?

– Организатор этого общества – священник Глеб Якунин. Я вхожу в инициативную группу. Широко это движение пока не сложилось, потому что церковная иерархия отторгает всякие изменения. В Совете по делам религий нам сказали, что из-за нас с владыками ссориться не будут. Церковная перестройка целиком зависит от государственной. Поэтому, я думаю, пришло время создавать христианские политические силы.

 

Декларация в Кремле

 

Первая моя депутатская инициатива – по поводу российского флага. Михаил Астафьев принёс в зал заседаний Съезда флажки – российский бело-сине-красный триколор, предложил мне и Олегу Румянцеву установить их на своих депутатских столиках. Эта акция вызвала агрессивную реакцию зала, пошли записки в президиум Съезда. Ведущий Съезд председатель избирательной комиссии РФСР огласил проект постановления Съезда: «немедленно убрать из Кремля имперские царские символы». Миша Астафьев попытался объяснить историческое значение флага, и что он не является царским, ибо был флагом Временного правительства. Но его появление с флажком возле трибуны было воспринято как провокация, Мише слова не дали и немедленно проголосовали «за» почти единогласно. После чего все депутаты (включая и тех, кто называл себя демократом) встали под собственные аплодисменты. Мне до сих пор не понятен этот порыв, разве что они аплодировали своей безкультурности и недальновидности. Ибо через год в августе 1991 года этот флаг был объявлен государственным. 18 августа 1991 года в зале заседаний Совета Национальностей Дома Советов проходила конференция РХДД, в начале которой нами в президиуме советский красный флаг был заменён российским трёхцветным, который через несколько дней был вознесён над Домом Советов.

 

Со старшей дочерью Иной на митинге

 

Когда Б.Н. Ельцина выдвинули кандидатом в председатели Верховного Совета РСФСР, я подошёл к его столику в зале заседаний, меня поразила его открытая доброжелательная улыбка, – всё-таки это была харизматичная личность. Предложил ему инициировать перед выборами выступления представителей новых партий, чтобы поддержать зачавшуюся многопартийность, что могло быть полезным и для выборов Ельцина. Борис Николаевич в мягкой форме отказался.

Меня выдвинул кандидатом в Председатели Верховного Совета РСФСР лидер воркутинских шахтеров Виктор Яковлев. Это позволило мне воспользоваться общероссийской трибуной для декларирования своей общественно-политической позиции. 29 мая 1990 года на заседании Съезда народных депутатов впервые за годы советской власти в Кремле многое было названо своими именами, что-то звучит актуально и сегодня.

Положение нашей страны настолько катастрофично, что для того, чтобы преодолеть эту катастрофу, обществу необходимо совершить сверхусилие. Опыт истории учит, что сверхусилие общество способно совершить только в том случае, если его возжигает некий сверхидеал. Ибо на великие дерзания человек способен, когда он предстоит не перед прахом земли, а перед небесными, вечными, то есть абсолютными ценностями. Обретение обществом высших идеалов означает религиозно-национальное возрождение, об этом свидетельствует история.

В России мы можем причаститься к духовным ценностям не в утопическом вакууме, а в лоне национальной культуры. Поэтому просвещённый патриотизм должен быть положен в основу всех преобразований. Прежде всего, это любовь к своему народу, его истории, культуре. Но, как всякая истинная любовь, она исключает националистическую гордыню, вражду и шовинистическую ненависть. Просвещённый патриотизм – это знание культуры и истории своего народа. Несмотря на пять лет гласности наш великий народ до сегодняшнего дня насильственно отъединён от основных истоков нашей культуры. В 1922 году по личному указанию Ленина 200 лучших умов России: философов, писателей, публицистов, учёных было выслано из страны, как было сказано, взамен смертной казни. Должен сказать, что и сегодня их произведения у нас ещё не публикуются, а если публикуются, то гомеопатическими дозами. Нам необходимо вернуть наше национальное достояние, ввести в политический и культурный оборот произведения русской философской, политической, экономической и социальной мысли.

Будущее для нас закрыто без ответственной и полной оценки прошлого. Перед всеми нами стоит роковой вопрос: почему богатейшая страна и великий народ с тысячелетней культурой в результате семидесяти лет революций, борьбы, перековки, строительства, перестройки оказалась на задворках цивилизации? Если бы мы абстрактно поставили этот вопрос в отношении абстрактного субъекта, то для всех нас ответ был бы очевиден: причина в том, что вели не туда. Я думаю, и о России надо сказать именно это. Теперь говорится: виновата командно-административная система. Но в чём причина создания командно-административной системы? Я глубоко убеждён, что причина, прежде всего, в коммунистической идеологии. Коммунистические партии во всех странах мира не могли и не создавали других систем, кроме командно-административных. Поэтому нужно признать, что основная вина в бедственном положении нашей страны лежит на руководящей силе нашего общества – КПСС. КПСС будет иметь нравственное право, не то, чтобы на авангардную роль, а на участие в политической жизни только после всенародного покаяния за развал, разорение богатейшей страны и за геноцид народов.

Но на сегодняшний день идеологический догматизм власти и непризнание этих основополагающих фактов являются основным тормозом всех возможных преобразований во всех сферах жизни. Отсюда стремительно растёт разрыв ориентации общества и власти. Сознание общества всё более радикализируется, а власть до сегодняшнего дня цепляется за догмы. Страна находится в состоянии всеобщей необъявленной забастовки. Это выражается в отношении к труду, в полной непроизводительности этого труда. Это и есть форма протеста против нечеловеческих условий жизни и нечеловеческого режима. Человек по природе вещей не способен плодотворно трудиться против своих основных жизненных интересов.

Всё, что я говорю, уважаемые депутаты, это не экстремизм. Радикализм в оценках, суждениях вовсе не исключает конструктивизма и солидарности в действиях и политике. Настало время назвать вещи своими именами: добро – добром, а зло – злом, и искать пути к солидарности, к консолидации и реформам. И только это откроет путь ко всем плодотворным преобразованиям в стране. Можно сказать, что именно коммунизм является леворадикальной экстремистской доктриной и идеологией, как это и было в истории. И свидетельством этому то, что все без исключения факты воплощения коммунистической идеологии во всем мире имеют такие же печальные последствия, как и у нас в стране. Законы освобождения от коммунистической идеологии во всех странах тоже универсальны, как и законы порабощения. Мы видим, что во всех странах, которые пережили коммунистическую идеологию, происходит возврат к традиционным ценностям. И это выражается, прежде всего, в национально-религиозном возрождении. Традиционные ценности, прежде всего, ориентированы на отказ от идеологии революций, переворотов, то есть от экстремизма.

Меня могут спросить, почему я, христианин, так принципиально против коммунизма? Среди прочего должен сказать, что коммунизм есть самая радикальная во всей мировой истории антихристианская доктрина и антихристианская сила. Невиданные разрушения и уничтожения, которые принес коммунизм, были направлены не только против христиан, но, как мы теперь видим, и против всего общества. И поэтому, как должно было бы быть по природе вещей, борьба с Богом обернулась борьбой с человеком.

Итак, можно сказать, что Коммунистической партии Советского Союза был дан великий шанс – 70 лет всевозможных экспериментов в богатейшей стране с трудолюбивым народом. И результаты этих экспериментов, в какую бы сторону они не были ориентированы, крайне плачевны. Что доказывает полную несостоятельность коммунистических доктрин. Из всего этого следует необходимость принципиально и последовательно отказаться от коммунистической идеологии. И только это откроет путь к реформам. Здесь может помочь христианский принцип: борьба не с человеком, а догмой, идеологией.  Для христианства каждый человек – это образ, подобие Божие, высшая ценность.

Я хочу обратиться к власть имущим коммунистам. Не обнадёживайте себя, называя своих оппонентов экстремистами, неформалами, любительскими объединениями. Оглянитесь вокруг, посмотрите, что происходит в восточно-европейских странах, и вы увидите: сегодняшняя оппозиция завтра становится влиятельной политической силой. Если вы хотите избежать взрыва агрессии, если стремитесь завтра достигнуть национального согласия, то сегодня проявите добрую волю и откажитесь от монополии на власть, экономику и культуру. (Аплодисменты).

Мы выступаем за широкую консолидацию. О консолидации на этом Съезде говорят много и ежедневно. Но возможна ли консолидация на основе разрушительной утопии? Нет. Всякая консолидация возможна только на основе возврата к органичным формам жизни данного общества, а это значит – к исторически присущему образу жизни нашего народа. И я призываю подходить ко всем реформам, исходя из трёх основных принципов: приоритета духовных ценностей, просвещённого патриотизма и отказа от коммунистической идеологии. От идеологии ненависти и разрушения к идеалам солидарности и созидания! Законы, которые мы принимаем, дадут эффект лишь тогда, когда будет проведена полная деидеологизация государства, культуры, экономики. Общечеловеческий опыт показывает, что для огромной многонациональной страны наиболее оптимальной формой государственного устройства является сочетание принципов сильной центральной власти с полным местным и общественным самоуправлением. Все экономические реформы будут обречены на провал, если не будет проведена децентрализация экономики, не будет равноправия всех видов собственности. При этом мы должны помнить, что частная собственность во все времена, и в наше время тоже, является гарантом гражданских, экономических, политических свобод человека, а Госплан, то есть идеологическое планирование, всегда был в экономике «чёрной дырой».

Все наши законы должны быть ориентированы на деидеологизацию культуры. Всё это, вместе взятое, направлено на созидание гражданского общества в стране. Если мы не хотим экстремизма на улицах, то здесь, в этом зале, мы должны пойти на радикальные решения и реформы. Я призываю во всех законах, которые разрабатываются нашим парламентом, прекратить попытки насильственно навязывать очередные утопии нашему народу. Необходимо, чтобы принимаемые законы были ориентированы на творческое раскрепощение человека и общества. Только предоставление обществу свободы инициативы позволит пережить трудный переходный период реформ. Это откроет настоящий кредит доверия власти и правительству. В то же время такой грамотный, уравновешенный подход впервые подключит основные резервы сил для реформ, которые до сегодняшнего дня не были подключены. Это творческая свобода и ответственность человека и самоуправление гражданского общества.

И последнее. Я считаю, что название нашей страны – РСФСР – не совсем соответствует действительности. Предлагаю её называть – Российская Федерация. (Аплодисменты).

Коммунистическое большинство Съезда подвергло выступление остракизму – топали ногами, кричали: долой, человек двести вышли в знак протеста из зала. После же выступления ко мне подходили многие депутаты и выражали поддержку.

После речи ко мне подошёл депутат Борис Немцов, пожал руку и сказал: я в вашей партии.

 

С Борисом Немцовым. Перерыв в зале заседаний Съезда народных депутатов РФ. 1991 год.

 

Я рассудил, что кандидат коммунистов Полозков большее зло, чем Ельцин, поэтому заявил, что времена для христианской политики ещё не наступили, я снимаю свою кандидатуру. Б.Н. Ельцин был избран Председателем Верховного Совета РСФСР при третьем (последнем по регламенту туре голосования, в котором могли участвовать эти кандидаты) с перевесом только в три голоса. Если бы я не снял свою кандидатуру, то за меня наверняка проголосовало бы несколько человек (мне об этом говорили более десяти депутатов) – антикоммунистов, – и всё могло бы пойти по-другому… Но, не поддерживая явно Ельцина, я не мог баллотироваться и против него. Надо сказать, что это решение было совершенно независимым: мне никто не угрожал и не делал сомнительных предложений.

 

Христианское Движение

 

Идеи выступления В Кремле нашли отклик в обществе, и во многих регионах стали создаваться организации Российского христианского демократического движения, которое я возглавил. С 1989 года политические партии создавались на московских кухнях. Инициатива создания Российского христианского демократического движения принадлежит нам с Глебом Анищенко – издателям журнала русской христианской культуры «Выбор». Православная общественность, которая консолидировалась вокруг журнала и стала основой Движения. Учредительный съезд (Собор) РХДД прошёл 8-9 апреля 1990 года.

Начинали законотворческую деятельность с того, что среди народных депутатов РСФСР нас было двое. Вскоре депутатская группа РХДД выросла до 18 человек. Нашей небольшой партии и депутатской группе в Российском парламенте удалось много сделать по раскрепощению религиозной жизни в стране. В разделе «Религия и свобода совести» программы РХДД говорилось:

3.1. Свободная Церковь в свободном обществе является гарантом нравственного здоровья народа. Режим государственного атеизма в России разорил и пленил Церковь и тем самым обрёк общество на нравственное и духовное оскудение. Поэтому наша первостепенная задача – способствовать восстановлению канонической свободы Церкви.

3.1. Для восстановления доброжелательных отношений с Церковью государство должно признать факт гонений со стороны коммунистической власти. Все здания храмов и монастырей необходимо вернуть верующим. Государство призвано частично возместить нанесённый Церкви ущерб и взять на себя восстановление некоторых монастырей и храмов. Главные религиозные праздники должны быть объявлены нерабочими днями.

3.3. В современных условиях РХДД считает естественным отношением государства к Церкви – благожелательный нейтралитет, который осуществим только в правовом государстве. Для осуществления таких взаимоотношений Церкви и государства необходимо создать новое законодательство о религии, разработать правовые и иные гарантии того, что это законодательство будет неукоснительно соблюдаться государством – его учреждениями и чиновниками.

3.4. В рамках нового законодательства о религии необходимо:

3.4.1. Последовательно провести принцип отделения Церкви от государства и невмешательства государства в дела Церкви;

3.4.2. Предоставить религиозным организациям и объединениям право независимой самоорганизации и самоуправления;

3.4.3. Упразднить Советы по делам религий всех уровней;

3.4.4. Создать в Верховном Совете Российской республики комиссию вероисповеданий.

3.5. На основании этих принципов религиозным организациям и объединениям должны быть предоставлены:

3.5.1. Права юридического лица;

3.5.2. Право созывать собрания своих членов без предварительного уведомления местных властей;

3.5.3. Право на независимую от какого-либо вмешательства хозяйственную и финансовую деятельность;

3.5.4. Право совершать богослужебную и вести проповедь в частных жилищах и общественных местах;

3.5.5. Право преподавания и организации религиозных школ всех уровней.

3.6. Для обеспечения прав верующих в государственной системе народного образования из обязательных дисциплин должно быть исключено всё, что противоречит религиозным убеждениям обучающихся. Преподавание религии и преподавание атеизма должны быть уравнены в правах и стать факультативными.

Мы инициировали создание в Верховном Совете Комитета по Свободе совести и возглавили его. Подготовили и добились принятия закона «О свободе вероисповеданий»; Постановлений Верховного Совета об отмене репрессивных ленинско-сталинских декретов о религии и Церкви (в том чис­ле и дек­рет об изъ­я­тии цер­ков­ных цен­но­стей и иму­ще­ст­ва), роспуске Совета по делам религий, предоставлении религиозным организациям статуса юридического лица, освобождении религиозной деятельности от налогов, учреждении дня Рождества Христова выходным днём в стране, раз­ре­ша­лось пуб­лич­ное цер­ков­ное слу­же­ние, мис­сио­нер­ская, бла­го­тво­ри­тель­ная, про­све­ти­тель­ская дея­тель­ность ре­ли­ги­оз­ных об­щин. Под влиянием закона РСФСР был изменён к лучшему и принимаемый Верховным Советом СССР закон «О свободе совести». Таким образом, мы в основном выполнили программу РХДД в области религиозной деятельности. Демонтаж системы государственного атеизма раскрепостил религиозную энергию народа: за несколько лет в стране были восстановлены тысячи новых храмов, десятки монастырей. При этом новые храмы оказывались полными народа, что свидетельствовало о возврате к вере миллионов людей.

 

В зале заседаний Съезда Народных депутатов в Кремле.

 

Тогда нам не удалось добиться возвращения собственности (в том числе, земель и храмов) религиозных организаций. В вопросе о собственности демократы и коммунисты оказались на редкость единодушны. Предложенные нами постановление Верховного Совета, затем постановление правительства, затем указ президента были последовательно блокированы. До сего дня мы живём в ситуации правового нонсенса: ленинский декрет об изъятии церковного имущества отменён, но нет правового акта о возвращении этого имущества законным собственникам. Большинство верующих не догадывается, что до сего дня храмы и земли под ними принадлежат государству, которое «милостиво» передаёт их Церкви в безвозмездное пользование. Только в 2005 году Патриарх поставил эти вопросы официально и через пятнадцать лет приступили к их решению.

Мы создавали закон для республики в составе СССР, и когда союзное государство было разрушено, наш закон не мог защитить общество и граждан от псевдорелигиозной экспансии из-за рубежа. Поэтому мы инициировали летом 1993 года принятие Верховным Советом нового закона о «Свободе вероисповеданий», который упорядочивал деятельность зарубежных религиозных организаций в стране и пресекал преступную деятельность разнообразных псевдорелигиозных сект. Но под давлением из-за рубежа и со стороны доморощённых радикал-демократов Президент дважды накладывал на закон вето. Третий раз отменить президентское вето не позволил октябрьский переворот. Можно себе представить, насколько меньше принесли бы бед обществу античеловеческие секты Аум-Сенрикё, Белое Братство, мунисты, хабардисты и прочие, если бы закон был принят в 1993, а не в 1997 году.

Моё выступление на съезде РХДД в 1990 году:

Уважаемые Дамы и Господа!

Сегодня я рад констатировать перед вами факт того, что наше Движение не только не прекратило своё существование, но набирает силу, растёт вместе с демократическим сознанием страны. Необходимо, чтобы в сегодняшней  политической сутолоке оно не потеряло своего лица. Для этого мы как христиане должны ощущать ответственность перед Небом и Вечностью, а не перед прахом земным. Это требует от нас борьбы с собственной греховностью: гордыней, леностью, безответственностью. Исторический призыв требует от нас отказа не только от греховности, но и т личных благ: от творчества, даже во многом и от семьи, потому что дело, которое мы на себя взваливаем, – колоссально ответственно и трудно. Наиболее труден выбор, о котором говорил Н.А. Бердяев, – выбор не между добром и злом, но между одним видом добра и другим видом добра. Сейчас мы должны осознавать, что сделали выбор в пользу политической активности не во имя собственных или групповых корыстных интересов, а во имя России и её спасения. Нами должна руководить идея возрождения Родины.

Религиозность и нравственность в политике, которые являются основными критериями нашей деятельности, требуют от нас радикализма в обличении зла, радикальности в оценках происходящий событий. При этом мы должны быть умеренны и конструктивны в наших действиях. Необходимо распространять атмосферу любви и солидарности в рамках Движения и за пределами его – в обществе. Такая установка обязывает, прежде всего, переступить порог страха. Все мы – дети советской системы, и страх формируется в наших душах ещё в материнской утробе. Только любовь и солидарность изгоняют страх. Мы должны любить не только ближних своих, но и врагов своих. Это трудно, но мы будем помнить, что наши политические противники – это заблудшие браться наши во Христе. Мы верой своей – с Богом и сильны этим, они же – без Бога, и в этом несчастье их.

Если исходить из этих принципов в политике, то можно ассоциировать нынешнюю Россию с духовно больным организмом. Это следствие насильственного разрушения национального сознания и исторической памяти. Излечение возможно только творческим восстановлением исторических традиций России: традиционной духовности, общественности и государственности. Конечно, к больному можно относиться по-разному. Можно уйти в сторону, отказавшись от борьбы за оздоровление Родины, – многие так поступают, уезжая за границу. При этом люди предают предназначение Божие, по которому каждый должен вносить свою лепту в преображение своей земной Родины. Можно выбрать позицию наблюдателя-советчика, – это тоже нужно для объективной оценки происходящего, для теоретических рекомендаций, – этим занимаются публицисты и учёные. Но нужны и врачеватели, которые исполнили бы теоретические предписания. И, как на долю оперирующего врача, борющегося за жизнь больного, так и на долю людей, взявшихся выполнить миссию врачевания России,  выпадает не самая чистая и благодарная работа.

Мы сделали свой выбор, создав Движение, – дерзнули стать врачевателями больной Росси, но потому, что мы обладаем средствами для излечения Родины – христианской традицией, Божиим словом. Нужно понять, что путь наш долог и потребует больших усилий, чтобы цель была достигнута. Только любовь и христианское смирение помогут нам на этом пути. Мы создали партию, которая не ставит перед собой задачу борьбы за власть. Наша цель – возрождение России. Мы не можем навязывать обществу наши идеи, но мы можем свидетельствовать о них образом своих мыслей и действий. Работа, которую мы ведём – это работа на завтра. Труднее всего при этом осознавать, что сегодня мы не увидим плодов своих усилий. Мы должны найти свою политическую нишу, – участвуя с другими демократическими силами, партиями в процессе обновления страны, мы должны искать свой путь. Наша главная задача – это религиозно-политическое просвещение общества.

Можно представить себе два пути в достижении политической группой, партией влияния в стране. Первый – это ленинский путь – создание жёсткой организации, ведущей подрывную деятельность, разлагающую общество, уничтожающую всех мешающих приходу  к власти. Другой путь – распространение идей, которые овладеют обществом. Второй путь приобретения политического влияния – это наш путь. Мы должны сеять не идеи разрушения и вражды, а христианского созидания и солидарности. Это самый прямой путь увеличения политического влияния Движения. Так как наша деятельность направлена в будущее, мы должны искать молодых лидеров, воспитывать молодых людей, способных продолжить наше дело. Поэтому мы участвуем в создании катехизаторских школ, детского христианского движения. Только молодое здоровое поколение способно создать завтра здоровое общество.

За последнее время произошло определённое изменение общественного сознания, – общество уже достаточно понимает историческую вину КПСС и коммунизма. Сейчас необходимо, –  и мы пытаемся это сделать, – нести в общество идеи созидания, терпимости и любви. В традиционных формах политической борьбы, в парламентской деятельности мы также пытаемся привнести ценности, которым мы служим – христианские. Благодаря стараниям наших парламентариев был создан комитет по свободе совести, распустивший «осиное гнездо» КГБ – комитет по делам религии на территории РСФСР. На днях в Верховном Совете РСФСР принят закон о свободе совести и вероисповеданий, – более демократический, чем общесоюзный, и это также является продолжением наших идей.

Наше участие в съезде «Демократической России» дало неплохие результаты. Несмотря на немногочисленный состав делегации от РХДД, мы смогли изменить концепцию устава движения. Вхождение в «Демократическую Россию» даёт нам возможность нравственного и религиозного влияния на демократические партии и их лидеров, а это – одна из основных задач нашего движения. Влияние идей христианской демократии – это завтрашний день России. Но для того, чтобы этот день приблизить, мы избрали тактику активного участия в общедемократическом движении. Но при этом вовсе не исключается возможность создания блока с близкими нам по духу партиями. Пользуясь политической терминологией, это мог бы быть «правоцентристский блок». Сейчас среди партий, чьи программы близки нам по духу, можно назвать кадетскую партию консервативной ориентации, возглавляемую Михаилом Астафьевым, Народно-трудовой Союз российских солидаристов, многие патриотические движения неэкстремистского толка, «непамятного» направления. Можно подумать также о создании правого парламентского блока, который объединил бы в российском парламенте уже сейчас людей, кому близки идеи христианской политики.

Мы оказались сейчас идейно на острие борьбы. Это не наша заслуга, – таково течение времени. Наша задача видится в том, чтобы и организационно мы оказались на острие борьбы с богоборческой коммунистической идеологией.

Но вместе с ростом нашей силы и нашего авторитета, мы ощущаем сильное сопротивление со стороны противодействующих нам структур, в частности, со стороны «блюстителей коммунистических идеалов», КГБ. По неофициальным каналам по всему миру распространяется ложь про наше Движение и его лидеров. РХДД называют «прокоммунистической организацией, созданной КГБ» и т.д. С одним и тем же блоком дезинформации можно встретиться в Англии, Франции, Германии, Италии, Америке, в Воронеже, Челябинске и в Орле. Очевидна единая режиссура.

Второе направление борьбы с нашей организацией – это инфильтрация в Движение людей, которые пытались бы разрушить его изнутри. В то же время создаются целые организации, псевдодемократического толка, деятельность которых направлена на раскол общедемократического фронта.

Третье направление борьбы против нас – экономическая блокада. В последние месяцы блокируется деятельность предприятий, входящий в структуру нашего Движения. Известно, что в Грузии по прямому указанию комитета государственной безопасности было прервано пять контрактов с нашими издательскими предприятиями. Давление компетентных органов ощутил на себе Рижский кооператив РХДД, как только там стали печатать газету Движения «Путь».

Следующий этап борьбы против нас – информационная блокада. Из материалов о РХДД, подготовленных в различных органах массовой информации, – в газетах, на радио, по телевидению – прошла малая часть того, что говорилось о Движении. Например, съёмочная группа «Взгляд», приглашённая на нашу конференцию, призналась, что «начальство запретило включать материал об РХДДД в программу».

Мы не должны ставить борьбу с подобными акциями в ряд жизненно важных для нас дел. Мы должны направить все силы на рост христианских идеалов, которые мы пытаемся распространить в обществе. В этом залог нашего успеха. Основные политические средства нашей партии – это любовь к России, знание России, вера в Бога, любовь к нашей небесной Родине и бесконечное упование на спасение нашей земной Родины, многострадальной России. Поэтому, «находясь, – как сказано в Библии, – в отчаянных обстоятельствах, мы не отчаиваемся».

 

В моём кабинете в Верховном Совете

 

Российское Христианское Демократическое Движение

На учредительном съезде (Соборе) 8-9 апреля 1990 года я стал одним из сопредседателей Думы РХДД вместе с Глебом Анищенко и Вячеславом Полосиным, а позднее, когда внутри Думы появился Политсовет, занял пост его председателя. Я писал: «Могут возразить, что для России появление христианской партии не органично, так как это не соответствует традициям русского православия, да и до 1917 года в стране такой партии не было. Но инициаторы движения убеждены, что “именно отсутствие в дореволюционной России политической программы и партии, которые были бы основаны на христианских идеалах, и было одной из причин катастрофы 17-го года».

Одновременно с созданием Движения начались поиски союзников. Обращение к «Демократической России» было логичным, хотя я с самого начала относился к этому движению прохладно и даже на российских выборах шёл как независимый кандидат. Однако с декабря 1990 по ноябрь 1991 года я по мандату РХДД был членом Совета представителей и Координационного совета «Демроссии»: «Нас объединило поначалу с “Демократической Россией”, некоторыми её лидерами то, что тогда мы вместе провозгласили приоритет христианских ценностей в обществе. Вместе добивались свободы совести, вероисповедений, боролись против монополии партии на идеолгию и власть, то есть, против монополии КПСС».

26 ноября 1991 года РХДД в числе других антикоммунистических партий подписывает с президентом Ельциным протокол о намерениях, определяющий характер отношений партии и президента в период реформ. Власть Бориса Николаевича тогда всерьёз решили ограничить, как некогда власть императрицы Анны Иоановны, бумажным договором. Результат повторился: самодержец проигнорировал чаяния приведших его к власти.

Наметился раскол, о котором я говорил так: «Мы с самого возникновения РХДД стояли на позициях просвещённого патриотизма. Мы – патриоты, мы – противники разрушения целостности СССР и России. Именно это стало причиной нашего разрыва с демороссами. “Демроссия” много преуспела в разрушении Родины… Она делает всё для возрождения тоталитаризма в худшем виде».

В то время появились мои первые заявления в прессе с осуждением «шоковой терапии»: «Самый прямой путь к освобождению – не один радикальный прыжок, а “тысяча шагов” в реформирвоании России». На «на третьем Съезде депутатов РСФСР Б.Н. Ельцин отказался от своего лозунга времён первого Съезда: “Суверенитет РСФСР должен основываться на суверенитете автономий, суверенитете территорий, суверенитете предприятий, суверенитете личности” или “Берите суверенитета столько, сколько сможете взять”. Но в одном государстве не может быть более одного суверенитета. Применительно же к территориям надо говорить о самоуправлении, к предприятиям – о независимости, к личности – о правах и свободах”. Именно поэтому уже в первые часы после сообщения я резко осудил «беловежский сговор».

Один из первых крестных ходов в Москве

19 апреля 1991 г. по РХДД, Демократическая партия России (ДПР) во главе с Николаем Травкиными и Конституционно-демократическая партия (Партия народной свободы) во главе с Михаилом Астафьевым вошли в Конституционно-демократический блок «Народное согласие». Вошедшие в блок организации поддержали Союзный договор в его «новоогаревском» виде, противопоставленную Кишиневу Приднестровскую республику, выступили против действий Звиада Гамсахурдиа в Южной Осетии и за – пересмотр границ России с Казахстаном и Украиной. Это вызвало недовольство ряда соратников в РХДД, более верных несогласному с взглядами «Народного согласия» движению «Демократическая Россия». 18 августа из РХДД выходит группа «демократов» во главе с о. Глебом Якуниным

.

С Николаем Травкиным – фото В. Ахломова

В октябре на II съезде «ДемРоссии» РХДД вместе с блоком «Народное согласие» вышло из Движения. Тогда же я вышел из депутатской группы «Демократическая Россия», а летом 1992 года создал и возглавил депутатскую группу «Российский союз».

С начала 1992 года я возглавил Оргкомитет по подготовке и проведению Конгресса гражданских и патриотических сил России, который состоялся 8-9 февраля. Пытаясь консолидировать некоммунистическую патриотическую оппозицию, я обращался с трибуны Конгресса: «Я убежден, что сегодня мы проявим выдержку и солидарность, …чтобы засвидетельствовать: мы зрелая политическая сила, способная взять в свои руки судьбу своей родины». Призывал к отказываться от проявлений ксенофобии, ссылаясь на А.С. Пушкина: «Никогда вы не встретите в нашем народе невежественного презрения к другому».

Надо сказать, что разношёрстный зал, наполненный разного рода провокаторами, с трудом не принимал тезисы «просвещенного патриотизма». Конгресс учредил Российское Народное Собрание. На единственно реальную мировоззренческую конструктивную инициативу обвинения обрушились со всех сторон. Зоя Крахмальникова, известная христианская правозащитница, в статье с характерным названием «Без Царя в голове» писала: «Метаморфоза недавнего “христианского демократа”, а ныне “демократа-расстриги” В. Аксючица слишком груба и напоминает довольно пошлый фарс, в замысле которого лежит банальная и для всех очевидная интрига: прорваться к власти». Избранный на пост Председателя РНС уже в июне 1992 года уступил место Илье Константинову. Когда же Константинов и компания создали Фронт Национального Спасения – конгломерат левых и правых, я отказался присоединиться, вызвав сенсацию в партийных кругах.

Демонстрация РХДД. С иконой незабвенный друг Гена Галкин, рядом моя жена Галя Дубовская.

Я неоднократно заявлял о том, что «объединение с “красными” недопустимо не только по принципиальным соображениям, но и потому что подобный альянс вытолкнет из движения большую часть активных его сторонников». В августе на одном из заседаний политсовета РХДД при обсуждении возможного участия партии в право-левом блоке я, признав необходимость совместной политической деятельности с «красными» во имя достижения тактических выгод, высказался категорически против «ассимиляции» с коммунистами под эгидой какого-то ни было блока.

Вместе с тем для руководителей НТС даже моих контактов с коммунистами оказалось достаточно, чтобы выступить против РХДД. В знак протеста «против отступничества лидеров РХДД» и вырождения Движения в «красно-коричневую эсеровскую политическую группу» из партии 25 марта 1992 г. вышел один из её основателей – член НТС Валерий Сендеров. За этим последовал уход многих других соратников. Целиком вышла московская организация.

В СМИ стали утверждать о безвременной кончине РХДД. настаивал настаивает: «Партия участвует в законотворческой деятельности, проводит политические мероприятия, издает газету “Путь”. Что же касается социальной опоры, то сейчас, когда Россия находится в состоянии глобальной катастрофы, когда разрушаются все основы жизни, население очень люмпенизировано и подвержено заражению всякими радикальными идеологиями левого и правого толка, оно больше слушает и слышит всяких экстремистских политических деятелей. Наша партия может быть единственная, к сожалению, партия в России, ориентирована на перспективу, на оздоровление российского общества. А общество выздоровеет только тогда, когда восстановится его историческая память, национальное самосознание и правосознание граждан. Наша цель – работать над этим».

20 июня 1992 г. на первом Соборе РХДД я был избран Председателем РХДД и выдвинут кандидатом на пост Президента России.

В начале сентября создается Оргкомитет Фронта национального спасения, по обращением которого, опубликованном в ряде патриотических изданий, наряду с подписями представителей других национально-патриотических и коммунистических организаций стояли подписи моя и Ильи Константинова – от РХДД. 28 октября, за два дня до учредительной конференции я заявил, что наша партия не вступит в ФНС. Оказавшийся в президиуме Константинов вынужден был представлять Конгресс Всероссийского трудового совещания и после конференции заявил о своем выходе из Думы РХДД. Вскоре без каких-либо заявлений прекращает свое существование Российское народное собрание.

В декабре 1992 г. я и легендарный депутат Михаил Челноков, стоявший 19 августа на том же танке, что и произносивший историческую речь Борис Николаевич, подали в Конституционный суд запрос о конституционности «призыва Президента РФ 10. 12. 92 г. к депутатам покинуть зал заседаний съезда в момент его работы, что было направлено на срыв работы съезда, его дискредитацию». Вскоре после этого последовали известное «примирение трех ветвей власти» и новый кризис власти на следующем VIII съезде народных депутатов в марте, комментируя итоги которого я заявил: «Мы должны, к сожалению, признать, что у нашего президента одна, но пламенная страсть. И эта страсть – не реформы (они провалились с треском), а установление президентского правления, разгон всей представительной власти… Парламент только один раз по существу и очень серьёзно нарушил Конституцию и закон, и нарушение это было на пути попытки установить компромисс с президентом в постановлении седьмого съезда по стабилизации конституционного строя».

15 января 1993 г. Политсовет РХДД принял обращение о Референдуме и досрочных выборах. Я был убежден: необходимо принятие «Основного Закона Российской Федерации переходного периода», после принятия которого в течение полугода нужно провести досрочные всеобщие выборы и добиваться при этом, чтобы «в результате выборов была сформирована сильная национальная власть, способная отстаивать государственные интересы России, защищать достоинство, права и свободы её граждан». Итоги апрельского референдума для меня были «сомнительны, поскольку референдум проходил в совершенно не демократических условиях… меньшая часть общества поддержала президента. И результаты эти носят социологический характер, а никак не юридический. Конечно, следует ожидать шизофренических заключений типа шахраевских о том, что теперь не легитимен съезд, или о том, что у главы государства есть теперь некое мифическое учредительное право. Но все это – идеологическое оформление попытки узурпации власти».

Я резко выступил против указа Ельцина N 1400. 2 октября, открывая очередной митинг на Смоленской площади, я говорил: «Мы же депутаты, обращаясь к вам, говорим, что наше оружие – это только мирное нравственное противостояние».

На выборах в Государственную Думу после расстрела Верховного Совета в списке лидеров РХДД был Юрий Власов, велись переговоры о включении в блок Валерия Зорькина. Но РХДД к выборам допущена не была – всю деятельность РХДД (как и всех других оппозиционных партий) режим жёстко блокировал организационно и информационно.

В декабре я вместе с Дмитрием Рогозиным пытался, возродить Российское народное собрание. Но это оказалось невозможным при полной информационной блокаде и разнузданной кампании дискредитации патриотов.

А в это время: с дочерьми Иной и Варей

В политику я вошёл в момент революционных перемен: режим разваливался, разрушая страну, коммунисты частью мимикрировали, поспешая застолбить лидирующие посты в «демократии», частью затвердевали в реакции, толкая власть на безрассудные судороги. В этой ситуации не с кем было солидаризоваться вполне, никакую политическую силу нельзя было квалифицировать однозначно по шкале добра и зла. Можно было только улавливать и выявлять тенденции. Некоторые предощущения и выражены в радиовыступлении.

ПОЛЗУЧИЙ ПЕРЕВОРОТ

Стенограмма выступления по Всесоюзной радиостанции «Россия» 1 февраля 1991 года председателя Политического Совета Российского христианского демократического движения, народного депутата РСФСР Виктора АКСЮЧИЦА

События последнего времени (января этого года) в Литве, реакция на эти события центральных властей, Указы Президента этого месяца, а также приказы двух министров – обороны и внутренних дел (датированные  29 октября) – всё это показывает, что у нас в стране осуществляется ползучий переворот.

Явно запланирован и проводится поэтапно государственный переворот. При этом каждый этап его с огромной натяжкой как-то ещё можно объяснить в глазах общества, хотя, на мой взгляд, эти объяснения несостоятельны. Например, необходимость патрулирования объясняется борьбой с преступностью. Хотя, как известно, во всех нормальных странах с преступностью борются специально созданные для этого структуры, причём борются не тем, что вводится режим для всего общества, но осуществляется целенаправленная борьба с преступными элементами и организациями.

Когда переворот осуществится, к тому времени объяснять его и оправдывать будет некому. Каковы его этапы? Если 1 февраля начнётся патрулирование – согласно известного приказа, то по сути это будет явочное введение режима чрезвычайного положения. Затем будет отменена гласность. Президент уже обращался с таким предложением к парламенту. Потом, очевидно, сначала в Прибалтийских республиках будет введено прямое президентское правление, после этого оно будет распространено на всю страну, то есть и на Российскую Федерацию. Это будет означать роспуск всех парламентов. И последний этап – роспуск или замораживание деятельности всех политических организаций, кроме КПСС.

Судя по всему, действия Президента говорят о том, что он уже свой выбор сделал, и этот выбор привёл к тому, что от Президента отшатнулись демократы. Теперь ему ничего не остаётся делать, как идти до конца, ибо в ином случае от него отшатнутся и те, на кого он пытается опереться, то есть консерваторы и реакционеры.

Насколько далеко зайдёт этот ползучий переворот – зависит, прежде всего, от сопротивления общества. На каждом из этих этапов возможна остановка. Что может пресечь этот переворот, который осуществляется на наших глазах достаточно интенсивно? В первую очередь, консолидация демократических сил общества перед лицом смертельной опасности – и для общества, и для государства, и для свобод и прав каждого гражданина этого государства. Затем решения, которые ещё не поздно принять Парламентам республик, чтобы хоть как-то заблокировать реакционное поступательное движение. И, наконец, главное – это голос общества: акции мирного гражданского неповиновения, всеобщие забастовки (к которым готовятся сейчас шахтёры), манифестации и демонстрации в крупнейших городах страны. Дай Бог, чтобы они в нужный момент оказались хорошо организованными и мирными. Всё это способно пресечь железную поступь переворота.

Сейчас решается: либо мы приступили к новым преобразованиям и добьёмся, чтобы основное препятствие – монополия коммунистической партии и идеологии – была убрана с нашего пути, и впервые страна вступила бы в эпоху экономических реформ, которые, по сути, не начинались. Либо же мы вступили в новый период стагнации. Что ждёт впереди и нас, и наших детей – зависит только от нас, от нашего гражданского мужества, гражданской ответственности, совести и решительности.

 

Беседа с Патриархом Алексием II в Кремлёвском дворце въездов. Лето 1991 года.

 

С самого начала относился к движению «Демократической России» прохладно и на российских выборах шёл как  независимый кандидат. Тем не менее, с декабря 1990 по ноябрь 1991 года по мандату РХДД был членом Совета представителей и Координационного совета «Демроссии». На этапе совместной борьбы с монополией КПСС на власть это было оправдано. Но после августа 1991 года мы вышли из «демократической» коалиции, о причинах этого я говорил тогда: «Мы с самого возникновения РХДД стояли на позициях просвещённого патриотизма. Мы – патриоты, мы – противники разрушения целостности СССР и России. Именно это стало причиной нашего разрыва с демороссами. “Демроссия” много преуспела в разрушении Родины… Она делает всё для возрождения тоталитаризма в ещё худшем виде».

 

Считая себя сторонником общественно-политической позиции А.И. Солженицына, на Съезде народных депутатов Российской Федерации в начале 1991 года инициировал создание и возглавил депутатскую группу, которую предложил назвать солженицынским «Российский союз». В декларации формулировалась наша позиция:

Депутатская группа

«РОССИЙСКИЙ СОЮЗ»

(Понятие «Российский Союз» ввёл А.И. Солженицын в работе «Как нам обустроить Россию»).

Объединяет депутатов Российской Федерации, стремящихся к возрождению исторической, культурной и государственной преемственности России. Основной своей задачей считает защиту вечных неотъемлемых прав и свобод человека на основе возрождения авторитета традиционных институтов семьи, школы, Церкви. Политическим орудием общественного переустройства являются только мирные, скорые эволюционные реформы. Отказ от всех видов политического экстремизма, переворотов, потрясений и насилия.

БЛИЖАЙШИЕ ЗАДАЧИ. Признание КПСС ответственной за репрессии народа, развал и разорение богатейшей страны. Последовательный отказ от коммунистической идеологии как идеологии насилия, рабства и разорения. От идеологии ненависти и разрушения к идеалам солидарности и созидания. Лишить КПСС монополии на власть, экономику и культуру. Нам нужна не анархия и диктатура, а сильная и свободная Россия!

Духовное и политическое просвещение общества, ориентированное на восстановление традиционных ценностей.

Государственное единство Российской Федерации. Создание на её основе Российского Союза при свободном политическом волеизъявлении народов других республик. Признание государственного суверенитета республик, абсолютное большинство населения которых высказалось за отделение от России. Гарантии защиты прав и свобод русского и русскоязычных народов в национальных республиках.

Сочетание принципов сильной центральной государственной власти (президентская республика) с полным местным и общественным самоуправлением. Развитие земского самоуправления.

Конституционные гарантии защиты прав и свобод граждан. Полномочная ответственность государства за законность и порядок.

Рыночная экономика, широкая приватизация, свобода частной собственности и предпринимательства при антимонопольном законодательстве, системе прогрессивного налогообложения, государственных и общественных фондах социальной защиты малоимущих, законодательстве об экологической защите.

 

Для подведения итогов деятельности РХДД привожу юбилейные публикации моих друзей соратников.

Глеб Анищенко

Драма компромиссов

Политический путь Российского христианского демократического движения

НГ Религия 12.04.2000 год

Об авторе: Глеб Александрович Анищенко – с 1990 г. сопредседатель Думы РХДД, главный редактор газеты «Путь»

ЗА ТЕ ГОДЫ, которые прошли с момента образования первых политических партий современной России, партийное строительство так видоизменилось, что события десятилетней давности представляются сегодня какой-то древней историей. Иным стало всё: список партий, принципы их формирования, роль в общественной жизни.

Российское христианское демократическое движение (РХДД) (вторая по времени партия, которая провела свой учредительный съезд) существенно отличалось от других прежде всего по своему составу. ЛДПР Жириновского и ещё в большей степени ДПР Травкина открывали свои двери практически для всех участников так называемого демократического процесса. Что касается РХДД, то само слово «христианский» ставило по тем временам серьёзные ограничения для членства. Основная масса политически активных людей была если не явно атеистической, то откровенно светской. Что же касается людей церковных, то они по большей части оставались политически инертными. Одни боялись, что участие в политической жизни может повредить Церкви, другие принципиально провозглашали несовместимость православия и политики.

При таких условиях, чтобы не стать «карманной партией», мы были вынуждены ориентироваться на все без исключения общественно активные круги христианской направленности. И здесь возникали значительные трудности, так как эти круги были крайне разнородными и в конфессиональном, и в политическом планах. Поэтому история РХДД стала историей поиска компромиссов.

Все началось уже с названия. Если бы организаторы партии исходили из своих собственных взглядов, то вышло бы что-то вроде Российского православного патриотического движения. Однако от слова «православный» мы вынуждены были отказаться: для наших потенциальных сторонников оно было не объединяющим, а разъединяющим фактором. К тому же декларирование чисто православной ориентации сильно осложнило бы наши отношения с западными христианскими организациями. Да и среди активных членов РХДД было немало тех, кто выступал за «христианское единство». Ещё серьёзнее дело обстояло с протестантскими тенденциями. Несколько региональных организаций перешло к нам из распадавшегося в то время Христианско-демократического союза (ХДС) Александра Огородникова. Это были активно действующие группы (например, петербургский ХДС Виталия Савицкого). Однако в их подходах ощущалось сильное западное влияние с отчётливым протестантским уклоном. При осознании всей разницы в конфессиональной (и отчасти политической) ориентации мы не могли отказаться от этих групп: в регионах, где ХДС уже существовал, он охватывал практически всю христианскую общественность. К тому же необходимо учитывать, что РХДД создавалось не как религиозно-конфессиональная, а как политическая организация.

Не менее пёстрой была и картина политических убеждений членов РХДД: от левых демократов (Глеб Якунин, Валерий Борщёв) до правых монархистов (Владимир Карпец, Петр Паламарчук). Оговорюсь, что термины «левый» и «правый» я употребляю в исконном смысле, обратном современному политическому жаргону. «Правыми» я называю тех, кто ориентируется на ценности, традиционные для России (православие, патриотизм, монархизм), а «левыми» – тех, кто стремится заменить их чем-то иным (в том числе и приоритетами западного общества).

Левое крыло было достаточно сильным при основании и на первом этапе развития РХДД. Этим и объясняется наличие в названии движения слова «демократическое» (вместо «патриотическое», которое более точно определяло нашу направленность). Конечно, основатели РХДД сами признавали некоторые демократические постулаты. Прежде всего ценность человеческой личности, её прав и свобод. Да и само понятие «партия» из демократического ряда. Однако сама по себе демократия не ставилась нами во главу угла, осознавалась как средство, а не самоцель. Тип же «западной демократии» и вовсе представлялся чуждым России. Но заветное слово «демократия» было тогда знаком времени, вокруг него разворачивалось всё общественное движение. Политическая организация, которая решилась бы противопоставить себя общему направлению, либо бесследно потерялась, либо была бы отброшена на один из политических полюсов: крайне левые (коммунисты) или крайне правые («Память»). Таких крайностей, изначально чуждых духу РХДД, удалось избежать, создав довольно представительную христианскую партию. Но за это надо было платить ценой многочисленных компромиссов.

РХДД часто называли «партия Аксючица». Это не совсем так. С одной стороны, действительно движение имело общепризнанного яркого лидера Виктора Аксючица. С другой – программа и конкретные политические действия РХДД диктовались не только личными взглядами лидера, а складывались в результате напряжённейшей полемики на политсовете, в который входили люди, представлявшие все направления и оттенки движения. Другое дело, что лидер партии и её руководство в каждом политическом вопросе лично для себя знали ту черту, за которой компромиссы уже невозможны. Но на первом этапе до этой черты, к счастью, не доходило. При всех шагах влево РХДД удерживалось в рамках христианской консервативной партии правоцентристской ориентации.

Конечно, постоянные компромиссы изматывали, политическое лавирование несколько искажало первоначально намеченный курс, потенциальных сторонников отпугивали левые или правые тенденции движения. Зато у нас, безусловно, был и в высшей степени положительный опыт, которого так не хватало всем последующим партиям. Мы действительно стремились к соборной работе, жертвуя собственными идейными амбициями во имя общего объединительного дела. Мы акцентировали не различия во взглядах, а те хотя бы чуть-чуть намечавшиеся общие точки позиций разных сил как внутри партии, так и во внешнем политическом окружении.

Крупнейшим компромиссом на первом этапе было участие РХДД в движении «Демократическая Россия». Уже при формировании движения было совершенно очевидно, что его общее направление и взгляды лидеров были чужды политическому ядру РХДД. Но нам представлялось, что в то время было необходимо создание единого антикоммунистического фронта. Мы вполне осознавали, что основная масса демороссов борется с коммунизмом, исходя из своих собственных «демократических» соображений. РХДД же видело главной политической задачей той эпохи ликвидацию античеловеческой, атеистической идеологии коммунизма. При всем различии подходов тут была и точка соприкосновения. Несколько дней учредительного съезда «ДемРоссии» были для нас изнурительной борьбой за то, чтобы, с одной стороны, сохранить в общей демократической массе своё (прежде всего патриотическое) лицо, а с другой – утвердить начала, объединяющие разные части нарождавшегося движения. Нам это удалось, но на очень краткий срок.

В августе 91-го РХДД защищало Верховный совет вместе со своими союзниками-демократами. И на этом наш союз исчерпал себя. Задача, которую мы ставили на первом этапе, была выполнена: коммунизм как идеологическая система, поработившая Россию и русских, перестал существовать. Следующей задачей мы считали создание Российского государства на основе идей православия и русского патриотизма. Мы отчётливо понимали, что на этом пути неизбежно расставание со многими бывшими сторонниками и союзниками. Прежде всего, это касалось «Демократической России», в руководстве которой окончательно и явно возобладало антигосударственное и антирусское направление. «Сепаратизм оказывается синонимом демократии… Быть патриотом своего Отечества означает прослыть среди демократов шовинистом», – писал об этом Виктор Аксючиц. В таких условиях размежевание было неизбежно. Уже в августе 91-го из РХДД вышел видный член «ДемРоссии» Глеб Якунин, а в конце года РХДД (вместе с ДПР и кадетами Михаила Астафьева) официально покинуло ряды «Демократической России». Наше расхождение с демократами (в том числе и внутри нашей партии) достигло высшей точки, когда РХДД после беловежского сговора встало в жёсткую оппозицию по отношению к Ельцину и его курсу.

В таком размежевании не было ничего страшного. Шёл процесс нашего самоопределения на новом этапе общественного развития. Однако вопрос о союзниках не отпадал, а вставал с ещё большей остротой: заметно влиять на политическое развитие России РХДД само по себе не могло. Поскольку все ресурсы на левом, демократическом фланге были уже исчерпаны, РХДД в поисках союзников сделало один шаг вправо: в начале 92-го по нашей инициативе был созван Конгресс гражданских и патриотических сил, учредивший патриотический блок «Российское народное собрание» (РНС). Однако на конгрессе даже многим из его организаторов стало очевидным, что вправо от РХДД нет здоровой политической почвы: там преобладали либо крайний шовинизм с его политически бесплодными жидо-масонскими изысканиями, либо уродливое «право-левое» направление национал-большевизма.

Сам по себе конгресс и РНС не имели бы серьёзных последствий: просто был получен отрицательный ответ на вопрос, есть ли у РХДД союзники справа. Однако с помощью демократических СМИ было срочно сфабриковано «общественное мнение», категорически записавшее РХДД в разряд «красно-коричневых». Создание подобной атмосферы вокруг партии имело значительные последствия: от РХДД откололось ещё остававшееся до этих пор умеренно-демократическое крыло: мы потеряли несколько активных членов и региональных организаций. Но и это не было бы чем-то страшным, если бы руководство РХДД незамедлительно сделало для себя соответствующие выводы. Нам необходимо было более чётко осознать, что уже к началу 92-го ситуация в стране предельно обострилась и размежевание политических сил достигло предела. Поэтому путь компромиссов делался уже невозможным, любые полшага вправо или влево становились и в нравственном, и в политическом планах губительными для христианской партии. Следовало отказаться от попыток создания на основе РХДД массового движения, отказаться даже от надежды реально влиять на политическую жизнь России, но взамен сохранить своё нравственное и политическое лицо, сберечь в чистоте идеи христианского патриотизма.

Это было тем более актуально, что во второй половине 92-го стали предприниматься попытки создать объединение правых (патриотических) и левых (коммунистических) оппозиционных сил (позже этот странный блок получил название Фронта национального спасения – ФНС). Политсовет РХДД отмежевался от подобных объединений. Но, на мой взгляд, это было сделано с некоторым опозданием. Да и довольно чёткая позиция РХДД по этому поводу содержала всё-таки некоторые ненужные оговорки: «Создание блоков с левой оппозицией недопустимо, так как не соответствует ни программным, ни идеологическим установкам РХДД». Но: «Мы не можем переходить разумных границ в контактах с левой оппозицией, заключающихся в проведении отдельных совместных акций, при которых существенно влияние демохристиан». Подобные оговорки, а также предвзятость СМИ упрочили в глазах демократического «общественного мнения» нашу репутацию «красно-коричневых». С другой стороны, категорическое отмежевание от лево-правой коалиции привело к тому, что в ФНС перешла часть правого крыла РХДД во главе с его ответственным секретарем Ильей Константиновым.

В октябре 93-го РХДД опять было вынуждено защищать Верховный Совет вместе с теми, кого уже не могло назвать своими союзниками. Без союзников и с обломанными правым и левым крылами мы пришли к первым в современной России выборам по партийным спискам. Их мы проиграли. Не успели собрать необходимое количество подписей. С одной стороны, это было случайностью: вполне могли и успеть, даже учитывая то ослабленное состояние, в котором оказались, и подавленность октябрьской трагедией. С другой – в нашем поражении была и непреложная закономерность: РХДД не могло перешагнуть границу того этапа партийного строительства, у истоков которого стояло.

С самого начала своего существования РХДД пыталось утвердить совершенно особую основу организации политической жизни России. Эта основа состояла в том, что каждая политическая партия должна быть идейным образованием, предлагающим народу не отдельные конкретные тезисы типа понижения налогов или отмены абортов, а целостную систему идей, которую следует положить в фундамент государственной жизни. Мы коренным образом отличались от партий западного типа, которые являются либо машинами по выбиванию голосов избирателей, либо отстаивают какие-то частные интересы определённых слоёв общества (национальных, социальных и т.д.). Мы же свою главную задачу видели в том, чтобы внедрить в сознание общества систему политических и нравственных идей, охватывающую все стороны государственной жизни. Лишь тогда, когда общество усвоит эти идеи и будет готово к их реализации, партия, предложившая систему, обретёт нравственное право прийти к власти.

Такую целостную систему взглядов, кроме РХДД, предлагали только коммунисты и «Демократическая Россия» (в её радикальном выражении). Однако при всём кажущемся антагонизме коммунистов и демократов они благодаря своим западным генетическим корням представляют собой лишь разные ответвления левого, не традиционного для России пути. Сколько бы современные демократы ни называли себя правыми и сколько бы современные коммунисты ни выводили свою родословную от «прямой демократии сельского схода» (Сергей Кара-Мурза), всё равно Ротшильда, с одной стороны, и Карла Маркса – с другой, никуда не спрячешь. РХДД же предлагало систему взглядов, органичную именно для России. «РХДД строилось не на фундаменте политической доктрины, выработанной в лоне европейской христианской демократии, а на общественно-политических наработках собственно русской религиозно-философской мысли» (Олег Мраморнов). «РХДД является уникальной партией с особой идеологией, традиционной для России, с нравственной христианской политикой, а не группой политиков-единомышленников, ставящих единственную цель – добиться власти любой ценой» (Виктор Аксючиц).

Наспех принятый «на крови» закон о выборах 93-го года, взяв за образец западную избирательную систему, основанную на принципе «власть любой ценой», похоронил все мечты о «нравственной политике». При такой системе любые идейные образования неизбежно и безжалостно вытеснялись из партийной жизни и заменялись организациями по выкачиванию голосов. Именно тогда была заложена концепция выборов как борьбы «технологий» (во всей красе проявившаяся сейчас). Из «идейных» партий, выдвигавших целостную систему взглядов, смогла выжить (в силу особых условий) лишь КПРФ. Все остальные партийные образования сегодняшнего дня, используя сиюминутные, отрывочные тезисы политического или экономического плана, просто прокладывают себе путь во власть.

После 93-го года РХДД просуществовало ещё несколько лет, даже предпринимая определённые политические шаги. Но это уже было существование по инерции, без реальных надежд на достижение своих целей и на серьёзное политическое будущее. В рамках новых законов политической игры никакого будущего у христианской партии (если она хочет остаться таковой по духу, а не только по названию) не может быть принципиально.

Тот мучительный путь компромиссов, который я описал, ни в коей мере не говорит о шаткости, недостаточной определённости позиции РХДД. Позиция была определена изначально и предельно чётко. Речь шла о том, как воплотить её в жизнь. И тут, как мне кажется, мы не дали себе заразиться «трихинами» (по выражению Достоевского) своей собственной единственной правоты. Мы старались выйти на путь соборного объединения всех русских христианских сил, участвовавших в политической жизни. Сделать это в итоге не удалось отчасти вследствие наших собственных ошибок, а отчасти вследствие объективных обстоятельств. Отсюда драма первого серьёзного политического движения христиан в России. Но наибольший драматизм мне видится в том, что вся политическая жизнь страны потекла в обход христианских принципов и нравственности.

	Опубликовано в НГ Религии от 12.04.2000

Олег Мраморнов

В поле просвещённого патриотизма

Христианская политика должна служить обездоленным

НГ Религия 12.04.2000 год

Об авторе: Олег Борисович Мраморнов – с 1990 по 1993 г. заместитель главного редактора газеты РХДД «Путь», сегодня сотрудник «НГ».

Десять лет тому назад, 9 апреля 1990 года, инициативная группа, состоящая из трёх народных депутатов РФ Виктора Аксючица, священника Владислава Полосина и священника Глеба Якунина, созвала собрание, на котором произошло учреждение Российского христианского демократического движения, были приняты его устав, декларация и программа. Таким образом возникла первая в перестроечной России общественно-политическая организация христиан – христианская парламентская партия. Инициатором создания Движения на рубеже конца 80-х – 1990 гг. был литературно-философский журнал русской христианской культуры «Выбор» (издатели Виктор Аксючиц и Глеб Анищенко). В РХДД вошли христианские издания, творческие коллективы, благотворительные организации, кружки по катехизации, молодежное движение.

НЕ ХОЧЕТСЯ говорить о политике, но вот к случаю довелось. Не хочется потому, что политика в её партийной стратификации разъединяет, ожесточает людей и, вообще говоря, враждебна религиозному чувству: учение Христа не переводится на язык политики – Христос лишь снисходит до кесаря. Политика воспроизводится успехом и деньгами, хотя может начинаться, как и религиозное чувство, с поисков истины. Однако истина и политика вскоре расходятся. Результат в политике – всегда приблизительная сумма составляющих её усилий, нивелирующая исходный идеал. То есть политика не более чем пресловутое (и лукавое) искусство возможного. Но государственная политика, конечно, необходима и не имеет права отказываться от совершенствования – слишком многое от неё зависит.

Политика неизбежна, но служение общему благу шире политики, и обществу надо поощрять это служение в неполитических формах; не говорю уже о том, что дела милосердия и благотворительности политики вообще не должны касаться. Появившийся несколько лет назад указ священноначалия о запрещении духовным лицам участвовать в деятельности политических партий поначалу вызывал у меня внутреннее несогласие, но теперь я нахожу его совершенно оправданным. Однако в начальном периоде преобразовательных процессов в России надо было решать несколько неотложных задач именно и только путём участия в политике, в высших представительных органах власти, и решающие эти задачи люди тесно связаны с деятельностью Российского христианского демократического движения (РХДД). Скажу об этом несколько слов.

К первостепенной задаче, которую решали участники и лидеры РХДД Виктор Аксючиц, Вячеслав Полосин, Глеб Анищенко и другие в Верховном совете, относилась прежде всего разработка нового религиозного законодательства, снимающего ограничения коммунистического периода в вопросах вероисповедания и свободы совести. Полагаю, что задача была успешно решена – принятый Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» давал возможность широкого возрождения приходской жизни (что и случилось; теперешняя вторая редакция закона пошла по пути законодательных ограничений по отношению к нетрадиционным для России религиям).

РХДД было идейной организацией, участвовало в сломе атеистической парадигмы, и даже в том, что Рождество в России стало выходным днём, есть его заслуга. Для своего времени РХДД было нужно.

РХДД появилось на свет в период романтических и идеалистических настроений эпохи перестройки, несло в себе черты этих настроений и мыслилось не как сугубо политическая партия, ставящая задачу вхождения во власть и завоевания власти, а как совокупность общественных, правозащитных, издательских и культурных инициатив людей (в большинстве мирян, но были и священнослужители), исповедующих фундаментальные принципы христианства и не связанных в своих общих манифестациях конфессиональными ограничениями – здесь в первое время были и свободные христиане, и члены Русской Православной Зарубежной Церкви, и протестанты. От зарубежных русских некоммунистических организаций были восприняты принципы непредрешенчества в вопросах будущего государственного устройства России и некоторые принципы политической философии солидаризма (к моему огорчению, не получившие в РХДД надлежащего развития). Движению сочувствовали (иногда участвовали) несколько человек, разочаровавшихся в Народно-трудовом союзе российских солидаристов (НТС), среди которых выделялся Борис Миллер (ныне покойный), едва ли не первый из потомков белоэмигрантов, возвратившихся в эпоху Ельцина в Россию.

Может быть, кого-то разъединили религиозные разномыслия – я всего не знаю, но наблюдал, как разъединительным фактором, помимо обычных в политике амбиций, ссор и претензий к руководству, становилась свойственная многим русским людям зацикленность на политических излишествах и утопиях, когда началось кучкование на монархистов-фундаменталистов, конституционных монархистов, консерваторов-патриотов, либеральных патриотов (в головах последних, пожалуй, и гнездилась христианская демократия в собственном смысле слова). В конце концов свелось на нет всё неполитическое. Некоторые люди и группы отходили с обидой, например, Независимый фонд возрождения церковного искусства во главе с Борисом Бычевским или Евгений Поляков с его религиозно-правозащитным бюллетенем. Для некоторых отпочковавшихся РХДД оказалось удачной стартовой площадкой.

К концу 80-х гг. христиане искали формы легализации и соучастия в совместных акциях, и вот такая форма возникла, хотя довольно скоро перестала кого-то устраивать. Когда руководство движения выступило против принесшего большие беды роспуска союзного государства, не пожелав склониться перед исторической неизбежностью, к каковой относится распад Союза, и обострило свои отношения с «демороссами», от него окончательно отошли такие небезызвестные люди, как Якунин, Борщёв, Сендеров, покойный Савицкий с его питерской группой. Несмотря на потери (были и пополнения), я полагаю, движение шло на подъеме до конца 1992 г.

А потом наступил 1993 г. Чистая нота РХДД, которая привлекала людей, – восстановление величия исторической России, её возвращение к христианским истокам своего бытия, – стала не так слышна: её заглушила общая протестная риторика, критика режима (экономически, конечно, зловредительного). На общей протестной волне, вызванной жестокими результатами реформ, движение и его лидера Виктора Аксючица швыряло в сторону оппозиционных сил, и к движению стали прибиваться разные люди и организации. Идейная база оставалась неизменной, а тактика модифицировалась. Это давало повод к нелепым обвинениям в «красно-коричневости».

Всего труднее было удержаться в поле просвещённого патриотизма – напор снизу, от приходов, был радикальнее базовых установок организации. В РХДД, я считаю, проклевывались ростки каких-то новых форм религиозного народничества, обычно выдвигающего альтернативу христианского общинного социализма (в его непринудительных формах допустимого). Идейно этот вариант никак не был закреплен: базовые установки оставались «правыми».

Что касается лично меня, то я в конце 80-х гг. опубликовал в полуподпольном религиозно-философском журнале «Выбор» один свой текст, возобновил некоторые знакомства и был приглашён штатным сотрудником «Выбора», начинавшего выходить открыто. Таким образом, я оказался связан с людьми, которые составили вскоре костяк РХДД. Пока продолжался деятельный период функционирования организации, я участвовал в РХДД в качестве журналиста-редактора его изданий.

Увы, значительная часть текстов, подготовленная мною и моими коллегами для издания в «Выборе», так и не увидела свет – при мне было выпущено, наверное, три номера этого малоизвестного, но любопытного религиозно-философского журнала. Однако «Путь» выходил довольно регулярно на 16 полосах. Через газету прошло много авторов и текстов. Среди авторов были видные политики, писатели, публицисты, философы, богословы, духовные лица и молодые энтузиасты христианской демократии. Газета не была узкопартийной – она много писала по общественно-историческим и культурным вопросам. В период разгона Съезда народных депутатов и Верховного совета власти приостанавливали «Путь» как оппозиционное издание (оппозиционность заключалась в призыве исполнять самими же политиками придуманные законы, не разгонять нардепов и не провоцировать гражданской смуты). Потом «Путь» возобновился на непродолжительное время и заглох – не стало денег. Я с приязнью вспоминаю редакцию и работавших рядом со мной Наталью Ганину, Михаила Иванчикова, Валентину Захарову, Валентина Никитина, Александра Подосинова, Екатерину Маркову и других коллег.

Активность христианской демократии в России не инициируется Церковью. Думаю, и не следует слепо копировать европейскую политическую схему и нарочито стремиться к обязательному наличию христианско-демократического спектра в политике. Впрочем, я не вижу оснований говорить вообще о невозможности у нас христианской демократии. Я в точности не знаю, насколько активны теперь её усилия (для меня слово «демократия» не утратило потенциального содержания), способна ли она в будущем играть на политическом поле, на чём наращивает мускулы (в последних думских выборах я заметил людей из Христианско-демократической партии Александра Чуева, заявленных в списках «Единства»), однако ясно, что только на антикоммунистической риторике христианская демократия в России не удержится, ясно, что политика, ежели она имеет дерзость претендовать на звание христианской, не может безразлично взирать на бедных, и она обязана служить бедным…

С Владимиром Крупиным и Валентином Распутиным. Середина девяностых годов.

 

Виктор АКСЮЧИЦ

Христианская демократическая инициатива     НГ Религия 12.04.2000 год

В 1989 ГОДУ политические партии создавались на московских кухнях. Инициатива создания Российского христианского демократического движения (РХДД) принадлежит нам с Глебом Анищенко – издателем журнала русской христианской культуры «Выбор». Православная общественность, которая консолидировалась вокруг журнала, и стала основой движения. Первая публичная декларация программы РХДД состоялась весной 1990 года на первом Съезде народных депутатов РСФСР в моем выступлении в качестве кандидата в председатели Верховного совета.

Впервые за историю СССР в Кремле многое было названо своими именами: «Основная вина в бедственном положении нашей страны лежит на руководящей силе нашего общества – КПСС… Коммунизм является леворадикальной экстремистской идеологией… самой радикальной во всей мировой истории антихристианской доктриной и силой… Идеологический догматизм власти является тормозом преобразований… Отказ от коммунистической идеологии откроет путь к реформам… Во всех странах, которые пережили коммунистическую идеологию, происходит возврат к традиционным ценностям… Коли вы хотите избежать взрыва агрессии, если стремитесь завтра достигнуть национального согласия, то сегодня проявите добрую волю и откажитесь добровольно от монополии на власть… Если мы не хотим экстремизма на улицах, то здесь, в этом зале, мы должны пойти на радикальные решения и реформы…»

Что-то звучит актуально и сегодня: «Общество способно совершить сверхусилие только в том случае, если его возжигает некий сверхидеал… Это означает peлuгuoзнo-нациoнaльнoe возрождение… ПросвещЁнный патриотизм – в основе всех преобразований… Любовь к своему народу, его истории, культуре, как всякая истинная любовь, исключает националистическую гордыню, вражду и шовинистическую ненависть… Для огромной многонациональной страны наиболее оптимальной формой государственного устройства является сочетание принципов сильной центральной власти с полным местным и общественным самоуправлением… Децентрализация экономики, равноправие всех видов собственности… Частная собственность является гарантом гражданских, экономических, политических свобод человека… Необходимо, чтобы принимаемые законы были ориентированы на творческое раскрепощение человека и общества. Только предоставление обществу свободы инициативы позволит пережить трудный переходный период реформ…» Естественно, коммунистическое большинство съезда подвергло такое выступление остракизму (топали ногами, кричали: «Долой!»), но эти идеи нашли отклик в обществе, и во многих регионах стали создаваться организации РХДД.

Начинали мы законотворческую деятельность с того, что среди народных депутатов РСФСР нас было двое. Но вскоре депутатская группа РХДД выросла до 18 человек. Выполняя программу РХДД, нам удалось инициировать создание в Верховном совете Комитета по свободе совести и возглавить его; подготовить и добиться принятия Закона «О свободе совести»; постановлений Верховного совета об отмене репрессивных ленинско-сталинских декретов о религии и Церкви, об учреждении Рождества Христова общероссийским праздником. Этим была демонтирована система государственного атеизма, в частности, распущен Совет по делам религий. Понятно, что мы создавали закон для республики в составе СССР, и когда союзное государство было разрушено, наш закон не мог защитить общество и граждан от псевдорелигиозной экспансии из-за рубежа. Поэтому мы инициировали летом 1993 года принятие Верховным советом нового Закона о свободе вероисповеданий, который упорядочивал деятельность зарубежных религиозных организаций в стране и пресекал преступную деятельность разнообразных псевдорелигиозных сект. Но под давлением Запада и доморощённых радикал-демократов президент дважды накладывал на закон вето. Третий раз отменить президентское вето не позволил октябрьский переворот. Можно себе представить, насколько меньше принесли бы бед обществу секты «Аум Синрике», Белое братство, муниты, хабардисты и прочие, если бы закон был принят в 1993-м, а не в 1997 году.

Сфера политической деятельности оказалась для РХДД менее плодотворной, чем законотворческая. Наша здравая позиция оказывалась гласом вопиющего в пустыне: политическая элита вся была коммунистической формации и сохраняла большевистский менталитет и радикализм. Нам пришлось оппонировать и слева – коммунистам, и справа – либерал-большевикам. Конечно же, в августе 1991 года мы были среди защитников Дома Советов, ибо понимали, что коммунистический реванш погубит страну. Но в октябре 1991 года нам вновь пришлось защищать Дом Советов, Конституцию теперь уже от ельцинского переворота. В самом Верховном совете мы были в оппозиции по отношению к его руководству. Так, например, на первом же заседании съезда 20 августа 1993 года я предложил принять решение о досрочных и одновременных выборах народных депутатов. Но все были одурманены противостоянием и догмами: «С узурпаторами нужно разговаривать только языком силы…» Решение о досрочных одновременных выборах было вс» же принято, но тогда о н»м из-за колючей проволоки и информационной блокады мир уже не узнал.

Чувство, что находишься среди одержимых, не покидало меня во время моего пребывания в большой политике. На заседании Верховного совета в декабре 1991 года при ратификации Беловежских соглашений только несколько человек сохраняли здравомыслие и предупреждали о катастрофических последствиях переворота. Но и демократы, и коммунисты – все требовали прекращения прений и немедленного голосования. В тот день на встрече президента с лидерами политических партий нам с Глебом Анищенко пришлось назвать происходящее конституционным переворотом и предупредить о последствиях: развал Союза будет стимулировать борьбу за сепаратизм автономных республик; разрушение единой экономики подрывает основы для реформ; развал союзной армии приведет к расхищению вооружений и кровавым конфликтам, распространению оружия массового поражения… Президент четыре раза стукнул по столу кулаком со словами, что не допустит никакого сепаратизма, особенно в Чечне… Однако нас Ельцин не прерывал – оскорбляли нас и пытались заставить молчать наши «демократы». С этого момента РХДД стали клеймить «красно-коричневыми». Это резко усилилось после нашей критики гайдаровской псевдолиберализации и чубайсовской антинародной приватизации с позиций социальной рыночной экономики. Мы были последователями германского реформатора Людвига Эрхарда и понимали, что Гайдар – это «анти-Эрхард».

В 1992 году РХДД пыталось создать широкую некоммунистическую оппозицию. В феврале в Москве был созван Конгресс гражданских и патриотических сил – около трёх тысяч человек со всей страны. Провокаторы из «Памяти» Васильева пытались силой согнать президиум заседания, но вечерние новости сообщили, что Аксючиц и Васильев созвали конгресс коммунофашистов… РХДД никогда не вступало в блоки с коммунистами. Другое дело, что нашим депутатам в Верховном совете приходилось участвовать в широкой оппозиционной коалиции: если коммунисты называли чёрное чёрным, наш антикоммунизм не давал нам оснований называть чёрное белым.

По существу, с самого начала именно патриотическая демократическая альтернатива была реально опасна режиму номенклатурного компрадорского капитализма, и поэтому нас громили во всех средствах массовой дезинформации. После расстрела Верховного совета в 1993 году было сделано всё, чтобы некоммунистические патриотические организации не прошли выборы в Думу. На наше место властью был выведен господин Жириновский – известно, с какими целями и заданием. Отныне нас приговорили к политической маргинализации.

Несколько слов о сотрудничестве с христианскими демократами Запада, которое начиналось почти феерично. Поездки по Европе и Америке, сотрудничество с Интернационалом христианской демократии, участие в съездах ХДС, ХСС, консерваторов в Великобритании, встречи с Колем, Андреоти, президентом Америки… Но 18 августа 1991 года – за день до путча – в зале Совета национальностей Дома Советов прошла конференция РХДД, в которой принимала участие солидная делегация из Европы: генеральный секретарь Интернационала христианской демократии Андре Луи, генеральный секретарь Бельгийской христианской демократической партии Делакруа (ныне министр обороны Бельгии) и др. Они воочию убедились, что российские христианские демократы – государственники, как, впрочем, и все солидные политики в своих странах.

Но оказалось, что наших коллег на Западе интересовала не столько борьба с коммунизмом, сколько свержение России. В конце августа я получил письмо от Андре Луи, в котором было сказано, что в Европе нас будут считать демократами и окажут всяческую помощь только при следующих условиях: РХДД поддерживает борьбу за государственный суверенитет всех народов «Советской империи», даже самых маленьких; РХДД поддерживает религиозных миссионеров с Запада. Понятно, что мы – патриоты и государственники-демократы – не были способны участвовать в развале страны и поддерживать прозелитизм – вытеснение православия из исторического ареала. Поэтому очень скоро и на Западе нас зачислили в коммунофашисты. Летом 1993 года в Ватикане состоялось совещание представителей христианско-демократических партий Европы, где обсуждалось будущее христианской демократии в России. Выяснилось, что все ХДС и их лидеры в России маловлиятельны. Единственно действенная организация РХДД скатилась к «имперским позициям». Поэтому на ватиканском совете было принято решение: поддержать действующие демократические партии, с тем чтобы затем приблизить их к христианской демократии и в конце концов перепрофилировать и переименовать. В последние годы партийный фонд ХДС Германии оказывал помощь «НДР» и «Яблоку», а ХСС – организациям генерала Лебедя. Поживем – увидим.

Объективные причины неудач таких партий, как наша, в том, что в России нет социальной базы для многопартийности широкого среднего класса. Христианская демократия в России не состоялась и потому, что православная общественность политически совершенно поляризована – от поддержки коммунистов до голосования за Гайдара. Субъективные причины наших поражений нам тоже известны: в каждый решительный момент истории мы вели себя неполитично. Для вхождения во власть либо в ручную «системную оппозицию» надо было, отложив принципы, служить сильному и пихать вместе с большинством слабого; говорить не по убеждениям, а по конъюнктуре; припадать к кормушке и закрывать глаза на всеобщее воровство.

У нас было достаточно талантов, чтобы и на этом поприще добиться многого. Но это был не наш путь. Да, нам удалось сделать гораздо меньше, чем мы рассчитывали, но сделали мы несравненно больше других партий того времени: в законотворчестве, в благотворительной деятельности и особенно в просветительстве мы первыми заговорили о том, что со временем становилось очевидным для всех. И если в России сейчас возрождается религиозная жизнь, пробуждается национальный дух и кристаллизуется государственническое сознание, элита осознаёт необходимость социальной рыночной экономики, то в этом есть и наша лепта.

 

 

В Ливане

 

Летом 1991 года руководители РХДД – я, Глеб Анищенко, Илья Константинов, Вячеслав Полосин посетили Ливан по приглашению правохристианской партии. Поездка был весьма колоритной во всех отношениях. Бейрут, в центре которого проходила полоса полного разрушения – бывшая линия фронта, затем шли фундаменты, остовы домов, разрушенные коробки,  на окраине цветущий город. После семнадцати лет гражданской войны в стране было все необходимое для жизни, чего не было в СССР в тот момент, как и на протяжении многих десятилетий. Горные монастыри – многие выбиты в скалах – христиан-маронитов произвели оглушительное впечатление. Во всех было много копий русских икон. Отношение к русским удивительно тёплое. В одном из монастырей объяснили: мы ещё помним, как в начале ХХ века кровавые столкновения и угрозы прекращали быть при заходе на рейд Ливана русских военных кораблей. В 2008 году в своих воспоминаниях нашу поездку сочно описал Илья Константинов:

Летом того же 91-го года, мы с Виктором Аксючицем оказались в Ливане. Поездка была организована по линии Российского христианского демократического движения (РХДД), одним их руководителей которого я тогда считался.
Из названия партии можно понять, что это была демократическая организация, стремящаяся объединить политически-активную часть православного населения России. Подробнее я расскажу о деятельности РХДД чуть позже, здесь же достаточно упомянуть, что «христианская» составляющая партии со временем все больше и больше заслоняла «демократическую». Руководство Русской Православной Церкви нашу партию не особенно жаловало, зато Аксючиц был на хорошем счету в Христианско-демократическом интернационале, объединяющем христианско-демократические партии шестидесяти стран мира.
Через международные каналы и была организованна наша поездка в Ливан к ливанским христианам-маронитам.
А принимающей стороной были скандально известные на Ближнем Востоке «Ливанские силы» – военизированная экстремистская организация ливанских христиан во главе с Самиром Джаджа.
Мы с Аксючицем оставались ещё «политическими телятами» и слабо соображали к какому «зверю» собрались в логово.
Летом 1991 года в гражданской войне, пожирающей Ливан, случилась небольшая передышка. Но следы боёв были видны повсюду, а Бейрут напомнил мне кадры кинохроники, запечатлевшие руины Сталинграда.
Резиденция «Ливанских сил» находилась на севере страны в горном районе. Чем ближе мы подъезжали к ней, тем тревожнее становилось на сердце: окопы, блиндажи, зенитные установки. У входа в резиденцию – врытые в землю танки.
Штаб «Ливанских сил» представлял собой глубоко врытый в землю железобетонный бункер, способный выдержать основательную бомбардировку.
Честно говоря, мы были шокированы – знали, что в Ливане гражданская война, знали, что «Ливанские силы» являются военизированной организацией, но не до такой же степени!
Написание истории гражданской войны в Ливане не входит в мои планы. Не собираюсь я и давать оценку действиям её участников. Рассказываю всё это лишь потому, что беседа с лидером «Ливанских сил» навела меня тогда на серьёзные размышления о будущем России, а некоторые слова Самира Джаджа оказались пророческими.
Лидер «Ливанских сил» встретил нас приветливо, хотя и находился в странном состоянии. У меня сложилось впечатление, что он был накачан наркотиками. Тем не менее, соображал Самир Джаджа неплохо.
– У Вас интересная резиденция, – начал я. Неужели такие меры безопасности необходимы?
Джаджа усмехнулся:
– Я не выхожу их этого подвала уже много лет. На мне десятки смертей. Стоит мне появиться на поверхности без охраны, меня немедленно убьют. Да и здесь я не чувствую себя в полной безопасности – кровная месть не знает преград.
Он много и интересно рассказывал о последних событиях в Ливане, о ходе гражданской войны, о роли в ней различных государств, в том числе Советского Союза. Внезапно спросил:
– Вы представляете политическую партию?
– Да, РХДД.
– Ваша партия в оппозиции?
– Да, мы выступаем против политики Ельцина.
– Сколько у Вас тяжёлого вооружения?
Этот вопрос поверг нас в растерянность, ни о каком вооружении, ни тяжёлом, ни легком, мы в то время ещё не думали.
Аксючиц деликатно пояснил:
– В России совсем другая политическая ситуация. У нас демократия, и все политические вопросы решаются на выборах. Российским политическим партиям оружие ни к чему.
Самир Джаджа иронично хмыкнул:
– В Ливане тоже демократия, но все вопросы решаются на поле боя. А оппозиционная политическая партия, не имеющая тяжелого вооружения, очень быстро прекращает своё существование. Так происходит в Ливане, так будет и в России.
Он встал и распрощался с нами.
Не раз я вспоминал эти слова лидера «Ливанских сил»: и в августе 1991 года, и в октябре 1993 года. Самир Джаджа как в воду глядел!

Лидер ливанских правохристиан на приватной встрече предложил мне поставить в СССР любые виды оружия в необходимом количестве. Как он говорил, нам нужно указать только место в стране, куда нужно поставить вооружение, а он-то знает дырки в границе. Я, естественно, отказался.

С тогдашним послом СССР в Ливане, который нас гостеприимно принимал и сопровождал, мы встретились в Ираке в 2000 году, куда я привозил компанию русских бизнесменов для налаживания бизнеса с иракцами. (Из этого ничего не получилось, да не могло получиться, хотя сама поездка была очень познавательна). К тому времени бывший посол был специальным посланником президента России на Ближнем Востоке. Он сообщил, что гостеприимно принимавший нас Самир Джаджа был убит после того, как его предали союзники-израильтяне при выводе войск из Ливана. Через много лет я узнал, что Самир жив и долго сидел в тюрьме.

 

«Август девяносто первого» Галины Дубовской

 

Сфера политической деятельности оказалась для РХДД менее плодотворной, чем законотворческая. Наша здравая позиция оказывалась гласом вопиющего в пустыне – политическая элита вся была коммунистической формации и сохраняла большевистский менталитет и радикализм. Нам пришлось оппонировать и слева – коммунистам, и справа – либерал-большевикам. Конечно же, в августе 1991 года мы были среди защитников Дома Советов, ибо понимали, что коммунистический реванш погубит страну. Но в октябре 1993 года нам вновь пришлось защищать Дом Советов, Конституцию, теперь уже от ельцинского переворота.

Свидетельство о том, как в тот момент относилась к нам Советская власть:

«Из показаний работников КГБ СССР московского УКГБ (т.97 лл.д.151-152 до т.97 лл.д.190-191) следует, что с 18 августа 1991 года им было поручено руководством КГБ СССР установить наружное наблюдение (выделено. – Т.Ш.) за следующими лицами:
Адамович А.М.; Аксючиц В.В.; Афанасьев Ю.Н.; Бакатин В.В.; Бурбулис Г.Э.; Бурлацкий Ф.М.; Белозёрцев С.В.; Болдырев Ю.Ю.; Башкин Л.М.; Боксер В.О.; Волкогонов Д.А.; Гдлян Т.Х.; Григорянц С.И.; Дюмаев; Дектярёв; Денисенко Б.А.: Ельцин Б.Н.; Заславский И.И.; Задонский Г.И.; Иванов В.А.; Калугин О.Д.; Коротич В.А.; Комчатов В.Ф.; Ковалёв С.А.; Кирпичный; Кузин В.В.; Кригер В.Ф.; Лужков Ю.М.; Любимов А.М.; Любимов М.; Музыкантский А.И.; Мурашов А.Н.; Новодворская В.И.; Оболенский А.М.; Полторанин М.Н.; Просёлков Н.В.; Попцов О.М.; Попов Г.Х.; Примаков Н.Г.; Пономарёв Л.А.; Рыжов Ю.А.; Руцкой А.В.; Ракитский Б.В.; Ракитская Г.Я.; Румянцев О.Г.; Сулакшин С.С.; Станкевич С.Б.; Сендеров, Скурлатов В.И.; Травкин Н.И.; Тутов Н.Д.; Тимофеев Л.М.; Тарасов Р.М.; Уражцев В.Г.; Уботко Л.Г.; Хасбулатов Р.И.; Черниченко Ю.Д.; Челноков М.Б.; Шейнис В.Л.; Шахрай С.М.; Шеварднадзе Э.А.; Шабат А.Е.; Шемаев А.С.; Шнейдер М.Я.; Шаталин С.С.; Щекочихин Ю.П.; Яковлев Е.В.; Якунин Г.П.; Яковлев А.Н.» (т.109 лл.д. 37-72)» Ослепший коммунистический режим считал своими врагами всех несогласных всех политических спектров…

Ярко и достоверно описала события августа 1991 года моя жена Галя Дубовская в своём эссе. Галя пережила со мной все периоды острых политических борений с удивительным мужеством и верностью, не только поддерживала меня, но и помогала в творчестве – и своим творчеством, и редактурой моих писаний. В 1999 году на выборах в Государственную Думу я собирался пойти кандидатом от Красногорского района Московской области, где жил (не получилось – не собрал избирательный фонд). Возникла идея предвыборной агитации: издать большим тиражом и распространить по избирательному округу художественную остросюжетную книгу с описанием моей политической судьбы, которая была сама по себе убедительной агитацией. Чтобы власти не придрались, фамилия героя книги несколько отличалась от моей. Зарисовки отразили исторические события, которые нам пришлось пережить. Отец Гали – Валерий Победин, рано умерший от ранений войны талантливый художник, сын московского священника. Театральный режиссёр, автор стихов, пьес и киносценариев Галя взяла в качестве литературного псевдонима фамилию отца.

Галина ПОБЕДИНА

АВГУСТ ДЕВЯНОСТО ПЕРВОГО (художественные мемуары)

Накануне он перевёз жену с дачи. Через две недели она должна была родить. Утром они собирались на праздничную службу Преображения в Успенский собор Кремля. Раннюю тишину квартиры пронзил оглушительный тревожный звонок. На пороге вырос водитель Юра с рыжей бородой и рыжими патлами, очень похожий на былинного разбойника. Он выдохнул: «Переворот». Потом Аня расскажет, как её поразила молниеносность реакции Виктора, как будто всю жизнь он ждал и готовился к перевороту. Натягивая брюки, он забросал Юру вопросами:

–    Кто?

– Язов, Павлов, Янаев.

–  А где сейчас Горбатый?

–    Неизвестно. Объявлено, что заболел.

–    Может, арестован?

–    Не  знаю.

–    А Ельцин? Ему сейчас срочно рвать надо в Белый Дом. Это его спасёт.

      Аня сидела в постели.  Огромные перепуганные глаза,  огромный круглый живот…

«Боже, как же не повезло России, очередной раз», – без конца повторяла она одну и ту же фразу.

Выходим из дома Гали

 

«Ничего ещё не ясно, малыш. Может, как раз наоборот. А чего ты не одеваешься? А мне ехать  на службу». Он на мгновение замер. Человек, не знавший его, мог подумать, что в эту минуту оцепенения он принимает решение. Так оно и было, но решение он принимал своим особенным образом, не логически раздумывая над проблемой, взвешивая все «за» и «против», а как бы вслушиваясь и всматриваясь сквозь косность настоящего в реальность будущего. Наконец,  кратко кинул: «Едем».

Помощник Юра (справа) приехал 19 августа 1991 года и сообщил: «Переворот». «Любят коммунисты учудить в православный праздник» – прокомментировала через два года Галя. Слева двоюродный брат из Литвы Володя Асаёнок и брат Слава Аксючиц.

 

На улицах было пусто до жути, но в то же время не покидало странное ощущение, что дома будто ожили и за каждым окном за тобой наблюдают миллионы глаз, тревожно всматривающихся в опустевшую Москву. Москва притаилась на время в отчаянном ожидании. В Кремле, казалось, всё мирно, но по дороге к Успенскому храму четыре раза проверили документы и пригласительные, с подозрением смотрели на Анин живот, попытались даже обыскать, но догадливый ребёнок отпихнул ногой чужую ладонь. Служил патриарх. Ничто не могло нарушить установленный порядок праздничной литургии. Как сто, триста и четыреста лет назад возгласил иерей «Святая святым», что означало,  каждый стоящий в храме может стать святым или уже является святым, только мы ещё этого не знаем,  и ответил хор от лица паствы: «Един Свят, Един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца, аминь», отказывая себе в святости и тем утверждая только святость Бога. «Фу, попы накадили, навоняли», – громко произнёс чей-то голос. Аня  повернулась и только тогда заметила, что по храму шныряют бравые молодцы в штатском, чувствуя себя здесь полноценными  хозяевами. Из каких углов  и кабинетных застенков вновь вылезли эти лица с крысиным оскалом и тухлыми глазками? Боевая гвардия обкомов, райкомов и госкомитетов, поломав в пору своего величия значительное число хребтов и жизней, казалось, что они, растерявшись и приуныв, растворились в коридорных закоулках своих учреждений, и понадобилось всего несколько часов, чтобы они вновь торжествующе всплыли на поверхность, а мы бы вновь ссутулились под их взглядами.

Когда Виктор и Аня после службы вышли на Манежную площадь, они её не узнали. Два часа назад абсолютно пустая и мирная, сейчас она была заполнена танками: танки у Большого театра, танки у гостиницы «Москва», танки вокруг Кремлевской стены. Картина столь невозможная, что захотелось немедленно заснуть и проснуться вновь посреди старой доброй Москвы. Это конец, это кровь, это уже не рассосётся.

На танках сидели лопоухие и веснушчатые, рыжие и чернявые, смуглые и бледные дети в военной форме и растерянно хлопали ресницами. Между стволами бродило множество людей, почему-то преимущественно пенсионеров; они называли солдат «сынками», призывали не слушаться командиров. «Сынки» в ответ испуганно молчали. Один пожилой человек в квадратных очках, по виду инженер-конструктор, задрав голову, кричал сидящему на танке пацану: «Сынок, да у меня внук такой как ты. Неужто ты в меня стрелять будешь?»

 «Та-ак, Юра, сейчас везёшь Аню домой, а я беру такси и еду в Белый дом. Пока, зайка», – Виктор чмокнул Аню в щеку, и унёсся в поисках машины. «Попрощался так, будто в баню собрался», – обиженно подумала Аня. Юра стал искать лазейку между танками, но вдруг они по чьей-то неведомой воле дружно загудели и зашевелились. Их огромные корпуса со скрежетом разворачивались. Аня увидела: Юрий занервничал. В кабине стало темно. Справа, вдоль окна – чёрная труба, слева, вдоль окна – чёрная труба, спереди – железо, сзади – железо. Машину затрясло от одуряющего гула. Аня не поняла, что произошло, а когда поняла – стало по-настоящему страшно. Их машину со всех сторон зажали четыре танка. Внезапно она перестала видеть, судя по всему, на какое-то мгновение она потеряла сознание, потому что ребёнок подпрыгнул так, будто хотел вылезти через глаза, глаза, глаза. Потом уже, после родов, врач скажет: «Лизин астигматизм и 90% потери зрения на левом глазу – результат сильного потрясения, пережитого матерью на последнем сроке беременности. Что с вами произошло?» Как-то глупо было отвечать: «Я попала в танковую пробку, и ребёнок ощутил себя в моём животе, как в танковой пробке. Ещё не родившись, он, вернее она,  почувствовала, что значит родиться в России»

Юра, опытнейший водитель, вывернул машину по узкому коридору, на секунду образовавшемуся между танками.

Наконец,  доехали. По телевизору между «Лебедиными озерами» (балет прокрутили три раза подряд) давали заставку с изображением Белого Дома. И это был поступок какого-то телережиссёра. Тем самым он давал понять, куда надо всем идти защищать демократию. Кто же тогда знал, что это будет демократия с волчьим оскалом Древнего Рима. Информации никакой. Всё из телефона. Москва повисла на телефоне. Все друг другу передают слухи, предположения, новости вражьих голосов: «Не верьте, что их поддержали все регионы. Псковская, Новгородская, области уже отказались, а Украина приветствует». По «Би-Би-Си»  сейчас Старовойтова выступала. «А куда же, – говорит, – Раиса Максимовна делась? Может, и она приболела?»

Многие плакали навзрыд. «Анюта, ещё позавчера, когда мы шли по полю среди подсолнухов, мы не знали, что такое счастье. Как же жалко Россию». Это одна пожилая актриса. Несмотря на разницу в возрасте, Аня была её крестная мать. Ещё звонок: «Господи, у меня в комнате пыль столбом стоит, а под окнами танки всё идут и идут  в сторону  центра. Нет, этого не может быть, мы коллективно попали в кошмарный сон».  И ещё звонок: «Говорят, всех  депутатов арестовали, а Виктор дома?». Ну, это уже одна добрая знакомая.

Не звонит только Виктор. «Позвони мне, позвони», – вертится строчка из одного доперестроечного фильма. Ну, наконец-то:

       –    Малыш, всё хорошо, только лучше тебе переночевать сегодня у соседей.

• Почему?
• Ну, так, на всякий случай.
• А ты?
• А мне придётся остаться сегодня здесь.
• А там есть, где спать?

Дурацкий вопрос. Вроде того: «Иван Иваныча раздавил трамвай». «А какой номер?»

• Анюта, не волнуйся, все депутаты остаются до утра. Здесь сейчас уйма народу. Вся Москва собралась. Ростропович из Америки прикатил. Постараюсь утром приехать.

 

Балкон Белого Дома. Август 1991 год.

Уже после путча Аня прочитает в газете, так называемые, расстрельные списки, то есть, кого было решено арестовать в первую очередь. Фамилия Аксючин стояла 13-й, сразу после Ельцина. По Белому дому упорно ходили слухи: Ге-Ка-Чеписты собираются арестовать семьи, чтобы шантажировать  депутатов и вынудить их покинуть  здание Верховного Совета.

Аня набрала номер соседки Сары Михайловны. Невольно подумала: «Когда-то маленькую Сару и её мать Миру Самуиловну спасла во время войны, спрятав их у себя в погребе, крестьянка из Западной  Белоруссии, откуда был родом Виктор. Теперь пришёл Сарин черёд отблагодарить белорусский народ». Аня внутренне опасалась, как всякий русский человек, уверенная в ненадёжности евреев, в их скрытой трусости.

• Ало, – зазвучал в трубке кокетливый бас семидесятилетней Сарочки.
• Сара Михайловна, это Аня. Можно я к Вам приду сегодня переночевать?
• О чём ты говоришь, Анечка? Конечно. Не хочу говорить по телефону, но эти сволочи Ге-Ка-Чеписты готовы абсолютно на всё. Я не удивлюсь, если тебя сегодня арестуют. Это не телефонный разговор, но я бы их убила, гадов. Не хочется называть фамилии, но у этого Янаева руки тряслись, алкоголик несчастный. Ну, поднимайся.

Ночь прошла относительно спокойно. Сара Михайловна напоила Аню чаем, накормила пирогами, выделила отдельную комнату, положила рядом с подушкой телефон, утром накормила яичницей из одного яйца. Сара Михайловна была скуповата.

В три часа дня вернулся Виктор, возбуждённый и усталый. «Вчера весь день раздавали с Немцовым листовки солдатам на Манежной площади, ночью с подполковником Юшенковым привели на защиту Белого Дома подразделение майора Евдокимова. А Ельцин влез на танк  и объявил Ге-Ка-Чепистов «вне закона»». Всё это Аня потом увидит в многочисленных хрониках и, как пишут в конце, американских фильмах. Немцов станет на два года первым вице-премьером, а Виктор будет работать под его началом. Евдокимова выгонят из армии и напрочь забудут о его существовании. Юшенков и Аксючин станут по разные стороны баррикад идеологическими врагами, и будет странно, что когда-то они вместе, раздвигая толпу – «пропустите депутатов Верховного Совета», вели за собой колонну танков, ставших на защиту Ельцина. Ельцин возненавидит Виктора за его непримиримую позицию по Беловежскому заговору и сделает все, чтобы выбросить его из политических кругов. Юшенкова убьют. Точный выстрел киллера сразит его во дворе собственного дома. Но пока они вместе, опьянённые свободой баррикад и свободой незнания будущего. Пока они едины и потому непобедимы.

Виктор лёг, но как всегда бывает с человеком, не спавшим больше суток, не смог уснуть. Аня вытянулась рядом, гладила по голове, у Виктора чёрные волосы вились мелкими кольцами. Когда-то, очень давно, она написала ему в письме: «Я люблю твои чёрные кудри на белой подушке». Тогда у него были белокурые, абсолютно прямые волосы, но после этого письма они потемнели и закудрявились. Великая сила слова любви. Он гладил кончиками пальцев по её глазам, щекам, губам, приговаривал: «Я гуляю по твоему лицу».

Потом стал мелко целовать глаза, щеки, губы… С самой первой встречи одиннадцать лет назад вспыхнувшая страсть не только не угасла, но и, наперекор всем законам физики, увеличивалась в непонятно какой прогрессии, хотя, казалось, уже некуда было расти. Они сами удивлялись. Но спустя одиннадцать лет они смогли применить к себе слова Цветаевой: «И покраснеть удушливой волной, слегка соприкоснувшись рукавами». Страсть коварно подстерегала их везде: в ресторане, в телефонной будке, на приёме. И тогда они помутившимся взглядом встречались глазами и сбегали отовсюду, несмотря на все приличия, только чтобы остаться наедине, вдвоём. Им не нужны были никакие возбуждающие аксессуары: ни тихая музыка, ни интимный свет свечей, ни хорошее вино, ни сексуальное белье. Им нужны были только они сами.

Адам и Ева

Ты разостлал среди цветов ковёр,

Заставил птиц воспеть мою красу,

И с пестика цветка, что рядом цвёл,

Собрал в ладонь прозрачную росу.

 

Той влагой мне умыл лицо и тело,

Меня укутал солнечным лучом.

От наших вздохов пыль цветочная летела,

Пока мы не забылись сладким сном.

 

И нам привиделись разлука и отчаянье,

Случайность встреч,  частые прощанья,

Рок обстоятельств, краткий срок минут,

Власть расстояний, многолюдья спрут.

 

Час пики, крики, суета, машин рычанье.

Но мы очнулись, –

снова тишина,

Да птиц многоголосых щебетанье.

 

И был ковёр, разостланный на цвет,

И солнца луч блистал.

Мужчина был широкоплеч,

А женщина бела.

 

Ковёр, разостланный на цвет, –

То было так давно.

Но и сейчас им дела нет,

Что столько лет прошло.

После … он мгновенно заснул. Она ещё какое-то время полежала, глядя в потолок и думая, как же сильно  его любит. Это стихотворение «Адам и Ева» Аня написала много лет назад, когда у каждого из них была другая семья. У неё талантливый, добрейший муж, у него – умная, нежная жена. Они жили с очень близкими себе людьми, но когда Виктор и Аня  встретились, уже ничто не могло остановить этот яростный полёт навстречу друг другу. Путь к браку был долгим, тяжелейшим. Если бы его жена была стервой, а её муж негодяем, было бы намного легче.

Надо вставать, скоро придут гости. Сегодня годовщина со дня гибели Аниного первого мужа. Его забили до смерти милиционеры на улице шесть лет тому назад. Он их обозлил, видимо, что-то кричал про милицию, про советскую власть. Сейчас этого никто уже не узнает. Дело было закрыто за отсутствием состава преступления. Несмотря на трагичность даты, Аня любила 20-е августа. Приходили друзья, которых она могла не видеть в течение года. Этот день был целиком и полностью посвящён Мише, как будто они всей старой компанией навещали его в родительский день в летнем лагере. Он их ждал у ворот, а потом они шли в лес и расстилали покрывало, и вынимали пахучие летние помидоры, огромные жёлтые груши, и выпивали, и он шутил, потому что они всегда в этот день вновь и вновь вспоминали одни и те же его шутки, и он пел, потому что всегда они ставили пленки с одними и теми же его песнями, и было душещипательно тепло и тоскливо, потому что новых шуток уже не будет, и новых песен он не споёт. Смеркалось, и Мише надо было возвращаться за ворота в неведомое, родительский день закончен, гости разошлись до следующего года.

Скажи, где ты сейчас,

Там есть Москва?

А осень – есть?

Полёт кленового листка

приму за весть.

 

Охапку листьев соберу и брошу,

Себя листом кленовым осеня,

Мой лист с твоей звездою сложим

Так хлынет горлом осень из меня  

Вот и теперь они сидели за столом, под низким абажуром и тихо переговаривались. «Театр абсурда» какой-то», – говорила Лариса. Она была очень красива: скуластое лицо, чуть раскосые карие глаза, уходящие к вискам и рыжая шевелюра. «Напишешь в пьесе – не поверят, – Лариса была актриса – годовщина  Мишиной смерти, переворот, ты на сносях … жена депутата…, Витька в соседней комнате спит после ночи обороны. Скажут: «Накрутил драматург». Такого в жизни быть не может, а ведь это ещё не все. Вон слышите?» Все замолкли, и в этой тишине стал очевиден гул, который в эти два дня москвичи научились  тревожно различать среди других шумов города. Гул был ясный и грозный. Ленинградский проспект находился  в двадцати минутах ходьбы от Аниного дома. Это сколько должно быть танков, что ощущение, будто колонна идёт по двору. «К Белому Дому», – сказал кто-то шёпотом и в это время звонок. Глеб, друг Виктора, ласково, так ласково:

• Анечка, а можно Витю?
• Глеб, он недавно пришёл, всю ночь не спал. Я не хочу его будить.

Глеб совсем сахарно, всё равно, что с беременной разговаривает:

• Разбуди, пожалуйста.

Виктор поговорил с Глебом, вышел к столу, бросил всем «привет, красавицы, всё хорошеете» и стал хватать колбасу с тарелки, жадно проглатывая кусок за куском. Наконец, Аня решилась: «Вить, ну, скажи нам, что Глеб-то звонил?» Пережевав колбасу, запив её рюмкой водки, Виктор ответил: «Всё хорошо. На десять вечера назначен штурм. Отобьёмся. Телик включите».

Они услышали только последнюю фразу: «С 22 часов 20 августа объявить комендантский час».

Они примерно знали из фильмов про войну, что такое «комендантский час». Заговорили все вместе и одновременно: «Это значит: на улицу не выходить, арестовать могут или стрелять без предупреждения».

• А скорую можно будет вызвать, если я рожу?

Он уже в прихожей накидывал пиджак. Она робко подошла и очень неуверенно:

–      Вить, а, может, не идти?

Он:

• Что???

Аня от его реакции сама испугалась своих слов:

• Ну, я хотела сказать, может, отсидишься?
• Да ты чего, малыш, «ку-ку»?

Они приникли друг к другу, прощаясь долгим поцелуем, как будто Аня хотела удержать, не отпустить его этим поцелуем. Гости отвернулись, он вынужден был легонько отстранить её. «Ну, всё. Филя, остаёшься за фельдшера при беременной женщине», – это было брошено одному из друзей, долговязому усатому Игорю Филиппову. «Молоко, яйца, сметана в холодильнике, – а это уже Ане. – Всё, я помчался».

После него засуетились и гости. Девушки –  чтобы успеть до комендантского часа домой, а из парней всего было двое. Один оставался с Аней, а к другому она подошла и, заглянув в глаза, спросила: «А ты, Андрей, куда? Надеюсь, к Белому Дому?»

• Ну, да, – ответил как-то неопределённо.

Зная его трусоватость, про себя подумала: «Не пойдёт». А вслух сказала: «Сейчас каждый порядочный мужчина должен быть там».

Сколько раз, вспоминая тот миг, она убеждалась, что нельзя осуждать человека заранее и подозревать его в худшем, а не в лучшем. Андрей, конечно, пошёл  и пошёл со своей женой, и дежурил у самого опасного 20-го подъезда. И потом рассказывал, что когда объявили начало танкового штурма, всем предложено было лечь на землю под танковые гусеницы, иначе говоря, перегородить дорогу своими телами. Ну, и все легли, легла и Оксана, жена Андрея, которая очень сокрушалась, что надела новую белую куртку. Пропадёт куртка на мокром асфальте. Шёл дождь.

                                                  ХХХ

За окном шёл дождь, и люди благословляли его. Штурм как-то не вязался с дождём. И вновь звонки:

• Витька пошёл?
• А как же.
• Мой Лёшка тоже пошёл. И ещё два Максима, а у Ольги Михайловны Игорь Витальевич и Петька пошли.
• Аня, – плачет подруга. – Мне страшно, сейчас под нашими окнами по Садовому кольцу на огромной скорости промчались штук десять танков. Все к Белому Дому.

Аня ощутила волну боли внизу позвоночника. Она не первый раз рожала и знала – это схватка.

• Боже, неужели началось? А комендантский час?

Снова звонок:

• Аня, что делать? Сейчас по голосам объявили: пролилась первая кровь.
• Как?
• Не знаю. Говорят, какие-то мальчишки в туннеле на Садовой. Кровь по мостовой течёт, а скорую за оцепление не пускают.
• Так есть комендантский час или нет?
• А шут его знает.

И снова зашевелились кости позвоночника. Аня ходила по комнате согнувшись и скулила. Позже Филя скажет: «Вам там было хорошо штурм ждать, а вы знаете, что значит остаться с беременной женщиной, у которой муж ушёл на баррикады?»

• Филя, дай водки выпить.
• Ты с ума-то не сходи.
• Ну, тогда давай позвоним Витьке.
• Ну, звони, тебя ж не остановишь.
• Здравствуйте, будьте добры Виктора Владимировича.
• А Виктора Владимировича нет.

У неё мгновенно поднялась температура.

• А где он?

Тот же бодрый человек ответил:

• Ушёл встречать «Дикую» дивизию. Её с Северного Кавказа на Белый Дом бросили.

Как потом оказалось, всем было велено беременной жене Аксючина давать только положительную информацию, случайно у аппарата оказался человек не предупрежденный. Аня повесила трубку, повернулась к Филе:

• Значит, так. Я сейчас буду рожать. Ты будешь принимать ребёнка.
• Может, погодишь чуть-чуть? – сказал побелевший Филя.
• Может, и погожу, но ничего не обещаю. Возьми простыни и начинай их кипятить.

С этими словами Аня ушла в спальню.

• Да, и не забудь прокипятить ножницы. Ими отрежешь пуповину.

Аня вытянулась на кровати и стала прислушиваться к тому таинственному, что сейчас происходило внутри неё. Если бы она знала, что через два года нынешние зверства коммунистов ей покажутся милыми шалостями испуганных стариканов, которым в их тоталитарные мозги не могла влететь мысль отключить, хотя бы, телефоны. Сегодняшние борцы за свободу и демократию будут куда круче, отключат не только телефон, но свет, воду  и канализацию, предварительно окружив Белый Дом забором  из колючей проволоки, обустроив таким образом небольшой «ГУЛАГчик» в центре Москвы, одной из европейских столиц. А наш пророк, когда-то перевернувший сознание нескольких поколений, автор «Архипелага ГУЛАГ», скажет: «Что делается – делается правильно».

Внезапно прекратился дождь, будто наверху закрутили кран. Стало очень тихо. Затих и ребёнок. Уснул, наверное. И тут Аня ощутила каждой жилкой, каждой клеткой: всё кончено, пронесло. Самое страшное позади. Победа вместе с холодным воздухом рассвета вползла в комнату. У Ани было звериное чутье на всякого рода опасность и катастрофы. В момент Чернобыльской аварии, она чуть было не умерла от головной боли и только после этого узнала о случившемся. Через несколько лет, когда Москву потрясут взрывы, она непременно будет оказываться в нескольких сотнях метров от эпицентра тер. акта. Друзья шутили, что её надо взять на официальную службу в ФСБ в овчарню; как собаки определяют наркотик, так она бежит к месту предполагаемого тер. акта. Но беда Виктора была в том, что она так же чувствовала и его. Обманывать её было бесполезно, как он ни старался. Непонятным способом она точно определяла, где он был и с кем, и даже слова при этом сказанные. Ему приходили иногда самые сумасбродные мысли, что где-то на нём она хитроумно спрятала жучок. Вот и сейчас Аня увидела его смеющимся в своём кабинете, вокруг много молодых людей. Он улыбается, поднимает рюмку коньяка и говорит свой любимый тост из фильма «Подвиг разведчика»: «За нашу победу». С этим видением Аня уснула.

А на утро стало ясно: всё кончено, штурма не будет. Началась лихорадка дней победы. Был созван внеочередной Съезд, на котором Виктор  первым на всю страну озвучил то, о чём думали все: «Что ещё должна сделать коммунистическая партия, какие ещё преступления она должна совершить перед народом, чтобы, наконец, быть запрещённой?» Зал взорвался аплодисментами. «Этих дней не смолкнет слава».

И прилетел законный президент с семьей, семья почему-то была в пледах, видимо, для пущей жалости. И как в сорок пятом году, незнакомые люди обнимались на улицах и приветствовали друг друга знаком V (Виктория) – победа. И даже похороны трёх несчастных мальчиков казались шествием триумфаторов. И глядя на километровый трёхцветный флаг, возглавлявший многотысячную траурную процессию, Аня вспомнила, как Съезд народных депутатов единогласно проголосовал за то, чтобы убрать имперские символы царской России со столиков трёх полоумных депутатов Аксючица, Астафьева и Румянцева, выставивших маленькие трёхцветные флажки во время первого заседания аж в 1990 году. А потом отмечали уже своим 20-м боевым подъездом солидно в «Метелице». И смотрели плёнки предыдущих дней, на которых Виктор, стремительный, вдохновенный, красивый, казалось, рождённый для баррикад, кричал перед огромной толпой: «К вам обращается народный депутат Российской Федерации Виктор Аксючин. Я призываю вас к мирному стоянию. Не поддавайтесь на провокацию. Они – наши дети, – говорил он, показывая на солдат, – они – наши братья, они – одурманены. Наша сила в мирном стоянии». На плёнке ясно слышны выстрелы, потом станет ясно, что именно в этот момент были убиты те трое.

И Аня умирала от любви, глядя на эти кадры. И там же, в «Метелице», с ними пировал актер Игорь Кваша и поднял тост: «Я думал, что мы живём в говняной стране, а оказалось очень даже приличной». И охмелевшие гости заказали оркестру «Боже, Царя храни». Ещё вчера невозможно было себе представить, чтобы посреди Калининского проспекта в пятьдесят глоток грянуть: «Царствуй на славу, на славу нам». Не пройдёт и пол года, как радостный хмель превратится в труху. И счастье этих дней останется лишь яркой вспышкой прошлого. Ничто не устоит и не удержится. И всё, что казалось незыблемым, сложится как детская пирамидка, как башни-близнецы 11 сентября. Не станет великой страны, законный президент навсегда уйдёт в тот исторический пенсионный плед, а попросту говоря, в результате переворота будет вынужден подать в отставку. В Кремле воцарится краснорожий заплывший Зомби-коммунист, и творческая интеллигенция будет слагать ему оды и прославлять  как Отца суверенитетов и Главнейшего демократа всех времён и народов. И поющий сейчас Игорь Кваша «Боже, Царя храни» станет одним из них, и будет сам себе удивляться, как он мог с красно-коричневым Аксючинем защищать 20-й подъезд. И победу присвоят себе все те, кто сидел в нижних этажах Белого Дома, пил водку и жрал чёрную икру во время того, как рядовые депутаты и много тысяч москвичей защищали их, ложась на мокрый асфальт под танки. Нет, правда, признание Ельцина всё-таки выразится в традиционном подарке брежневского застойного периода – в виде часов с гравировкой «Виктору Аксючину – защитнику Дома Советов». Но уже через полгода он будет орать на «защитника» с трибуны съезда во всю, стучать кулаками. Верховный же Совет назовут коммунистическим, и выше названный пророк будет сетовать: де надо было распустить его ещё тогда в девяносто первом. И как-то все позабудут, что именно этот коммунистический Совет спас Россию от коммунистической ремиссии, привёл Самого Демократичного Демократа к власти, и что в нём было такое количество бывших диссидентов, которых потом не было и в помине. Зато, когда разогнали коммунистический Верховный Совет, получили такую «антикоммунистическую» Думу во главе с тов. Зюгановым – любо-дорого посмотреть и послушать.

Но что бы затем ни произошло, Аня всегда вспоминала этот август и те дни, как самые счастливые в своей жизни. Мало кому довелось стать свидетелем единого национального порыва, героической готовности умереть за свои идеалы. Никогда не забыть ей, как разобщённые и подавленные «массы» ощутили себя в одночасье народом, единым народом. Пока мы едины, мы непобедимы! Каждый был кровно связан с каждым. И там, на площади перед Белым Домом, стояла не толпа, а братья и сёстры, отцы и дети, матери и сыночки, бабушки и внуки. Стояла и светилась площадь светом этих прекрасных преображенных лиц, что попрятали они до поры до времени на восемьдесят лет на кухнях малогабаритных квартир, в коридорах коммуналок и курилках НИИ.

21 августа, на второй день после Преображения, радужный нимб завис над Москвой. И было то явление преображенной русской души единого народа.

                               …Этих дней не смолкнет слава!…

 

Обращение к интеллигенции

 

Вскоре после августовской революции оказалось, что победа была пиррова. К власти вместе с Ельциным пришёл второй эшелон коммунистической номенклатуры, но либеральная интеллигенция считала себя идеологом новой власти. Ярко проявились старинные пороки русской либеральной интеллигенции: от иллюзий русского Запада до откровенной русофобии. РХДД и меня «демократические» СМИ стали поливать грязью. Показателен разнузданный тон статьи Максима Соколова – записного «демократа» того времени, который в двухтысячные годы превратился в такого же записного патриота и государственника.

Коммерсантъ № 44 18.11.91

Неделя началась смутно и конфузно. Б. Н. Ельцин решил открыть военные действия против нечестивых агарян, точнее – против нечестивого агарянина генерала Дудаева. Однако качество подготовки кампании было таково, что усмирение мятежной Чечни произошло в духе старинной детской песенки – Malbrough s‘en va–t–en guerre, ne sait quand reviendra. Оконфузился российский вождь, но ещё более оконфузились российские государственники (т. е. члены «партии Ильича», демохристиане и кадеты), которые, дабы укрепить государственность и защитить единую и неделимую, даже отряхнули с ног прах «Демроссии» и поклялись не сообщаться с демороссами ни в еде, ни в питье.

 После этого все ждали, что тут-то государственность и укрепится; покорённые обаянием лидера российских демохристиан даже были готовы воскликнуть: «Смирись, Кавказ! Идёт Аксючиц!» Да и ситуация была, что называется, hic Rhodus, hic salta – генерал Дудаев прямо-таки напрашивался, чтобы на нём продемонстрировали, как следует укреплять российскую государственность: «Чтоб с трепетом сказать иноплеменник мог: “Языки, ведайте: велик российский бог”». Но вместо всего этого государственники как бы подтвердили мрачное замечание кн. П. А. Вяземского – «Бог всего, что есть некстати, Вот он, вот он – русский бог»: сторонники единой и неделимой как в рот воды набрали, и рецепт спасения России так и остался неведомым.

Атмосфера в «демократических» СМИ была настолько русофобской, что вызвала отпор даже у тех, кто всячески и всегда поддерживал Ельцина, считая его подлинно русским мужиком, чуть ли не спасающим Россию. Я и Глеб Анищенко подписали обращение, которое только на короткое время объединило тех, кто по существу был призван сформулировать мировоззренческую альтернативу и коммунизму, и радикальному либерализму. Но обольщение ельцинской «демократией» скоро развело нас. При работе над созывом по инициативе РХДД Конгресса гражданских и патриотических сил России, призванном объединить некоммунистическую оппозицию ельцинскому либерал-большевистскому режиму, мы оказались по разные стороны баррикад с достойнейшими, но ослеплёнными людьми, олицетворявшими для нас патриотическое творческое направление. Верно критикуя орденскую психологию либеральной интеллигенции, они продолжали считать Ельцина вождём русской революции даже тогда, когда стало очевидно, что именно Ельцин раскрепостил и вскормил русофобскую радикал-либеральную плеяду и проводил антирусскую политику. Некоторые из авторов этого послания поставили подписи после расстрела Дома Советов в 1993 году под призывами к Ельцину расправиться с защитниками конституционного строя.

 

К РОССИЙСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Сограждане, коллеги, друзья!

Мы стали очевидцами и участниками великих событий. Враги обновления, ошеломлённые этими событиями, пытаются истолковать их как кем-то подготовленную закулисную «инсценировку». А те из нас, кто в огне происходящего не расставался с интеллектуальным навыком и долгом осмысления, не могли не дивиться стройной логике сценария, написанного Историей или – кому внятно это слово – Провидением.

Уже было подытожено, что в нашей стране совершилась народно-демократическая революция. Думаем, что так и есть: в ответ на выступление «чепистов» народ, снизу, своим волеизъявлением на площадях, начал перемену общественного строя в истинно революционном темпе: коммунистическая система, шесть лет старавшаяся продлить свою жизнь путём лавирования, тёмных интриг и, наконец, военной силы, – рухнула в одночасье.

Но в исторической ретроспективе, в плане «связи времён», происходящие перемены можно назвать «антиреволюцией». Недавно кем-то, сознающим вину огромной страны за десятилетия угрозы человечеству, было сказано: чтобы искупить эту вину и возродиться, мы должны выйти через те же двери, через которые входили в «империю зла». И вот, цепочка символических совпадений, удивительно красноречивых знаков указывает, что мы стихийно встали именно на этот путь очистительного возвращения. Подлинно может назваться антиреволюцией – революция, которая не берёт правительственное здание штурмом, а защищающая его вместе с законно выбранной властью от переворотчиков, на эту власть покусившихся. Пролитая на тех же, что и почти век назад, пресненских баррикадах кровь защитников свободы искупила давнюю трагическую ошибку московских рабочих, своим восстанием приблизивших своё рабство. Всё сопротивление насильникам с самого начала предполагалось под знамёнами ненасилия, что в принципе не было свойственно даже «миролюбивому» Февралю, не говоря об Октябре. И олицетворявший в дни путча легитимность президент вернулся в столицу из того самого Крыма, где когда-то большевики нанесли последнее военное поражение защитникам легитимности.

То были три страстные дня покаяния делом. На площади перед «белым домом» осуществилось то, о чём мечтали лучшие умы России: был преодолён многосторонний раскол – между народом, властью и интеллигенцией, раскол, благодаря которому в своё время победили большевики. Глядя на окна государственного Дома, можно было уже не говорить привычное «они» – необычайное, небывалое переживание! Доподлинно это были дни искомого гражданского согласия.

Это было и согласие национальное. У национал-большевиков, с такой беззастенчивостью присваивающих и оскверняющих исторические эмблемы русской государственности и духовной жизни, эти знаки и знамёна были во мгновение ока отняты народным чувством и очищены от ядовитых наслоений; масса людей скандировавшая «России – я!», единодушно пожелавшая вернуть трёхцветный флаг и не захотевшая слышать имя «Ленинград» даже из уст любимых ораторов, – была воодушевлена чистыми идеалами, несущими другим нардам прежнего СССР весть о такой же свободе и таком же возвращении к своим истокам.

Но все эти люди, только что пережившие неотъемлемою, казалось бы, радость победы (а не одну бездумную эйфорию, как их поторопились одёрнуть), – могли ли они предположить, что буквально на следующий день по средствам массовой информации сплошь прокатится волна смены всех? Прокатилась она, что небесполезно напомнить, ещё до пресловутого вопроса «о границах». Вдруг, без всякого перехода, слово «победитель» применительно к президенту России, чьё мужество и государственная решимость помогли сплотиться беззащитным защитникам свободы, демократии и права, – слово это стало звучать синонимом слова «завоеватель», – как будто российский президент находился не в осаждённом Доме, а во главе танковых колонн утюжил пространство от Карпат до Памира. Зазвучали тревожные, полные подозрительности речи насчёт «усиления России», будто она за это краткое время увеличила свою военную и хозяйственную мощь, а не моральный авторитет. Из уст радикально-демократических лидеров раздались обвинения в российском экспорте некой великодержавной идеологии господства, между тем как Россия победила над коммунистическим центром и открыла для национальных демократий реальную возможность последовать её примеру у себя дома и признанием независимости прибалтийский стран подала пример остальному миру. А уж когда в связи с отделением новых республик возникла тема урегулирования границ (тема, совершенно закономерная и в сводных от тоталитаризма обществах не угрожающая военными конфликтами), – тогда атироссийская истерия достигла пика. Вчера: Россия спасал мир. Сегодня едва ли не: «раздавите гадину».

За последние шесть лет мы наивно привыкли думать, что усилия демократической интеллигенции направлены в большой мере на восстановление разорванных культурно-исторических связей, что нам хоть сколько-то пошли впрок либеральные уроки «Вех», всё это время заинтересованно обсуждавшиеся, и что уже нет возврата к мышлению и лексике 20-х годов, тех лет, которые возможно были более страшные для человеческого духа, чем годы 30-е. и что же? – при первых проблесках возврата великого, но обманутого и совращённого народа на органический путь развития, немыслимый без дорогих исторических воспоминаний, и стана демократических борцов посыпался чуть ли не весь набор клише ленинской пропаганды: Россия – тюрьма народов, долой царистские символы, все на борьбу с великодержавным шовинизмом.

Не повторяется ли здесь по новому кругу одиссея радикального утопизма, желающего выскоблить дочиста доску исторической памяти, чтобы писать на ней свои директивы? Это не только безнравственно, но и абсолютно нереалистично.

Страшна не потеря Крыма, страшна утрата самих себя, той культурной идентичности, которая всегда стояла комом в горле идеологов ленинизма от Бухарина до Емельяна Ярославского. Мы опасаемся, что те, кто предписывает видеть в русском историческом пути вечно возобновляющееся империалистическое насилие и ужас народов, вторично лишает нас (и уже лишают – в инвективах расхожей литературной публицистики!) живого взаимодействия с мыслью Пушкина, Тютчева, Достоевского, Соловьёва, Менделеева во всём её объеме и оставят нас при известных положениях статьи Ленина «О национальной гордости великороссов», где единственно допустимой формулой нашего прошлого оказывается фраза Чернышевского: «жалкая нация, нация рабов, сверху донизу все рабы». В конце концов не доведут ли дело до того, что шовинизмом станет считаться не только приверженность к «славе, купленной кровью», но даже то чувство, какое вызывали у поэта «дрожащие огни печальных деревень»? И уж конечно, постараются – уже мечтают! – исключить из публичной сферы русскую православную Церковь. Отделение Церкви и религии от государства – безусловный правовой принцип современной демократии, за который, кстати, боролись в старой России не только атеистически ориентированные партии, но и многие религиозные мыслители, желавшие освободить церковное христианство из государственного плена. Однако участие Церкви в общественном строительстве – это тысячелетняя традиция на Руси, хоть и повреждённая расколом, утесненная Петром и прерванная коммунистической властью. Теперь уже хотят внушить, что нынешнее восстановление этой традиции, воспринятое общественным мнением как позитивный факт, на самом деле есть попытка найти новый, ещё более порабощающий субститут рухнувшей коммунистической идеологии. Опять-таки угроза усматривается в «проклятом прошлом» России, и людей стремятся воспитать так, чтобы они полагались лишь на будущее, проектируемое с нуля.

Мы ощущаем опасность того, что носительница всех этих настроений – свободолюбивая интеллигенция, избавленная ныне от давления официозной образованщины и от смешения с ней, – приобретает знакомые черты старого «интеллигентского ордена», отличающегося, по известном слову Г.П. Федотова, идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей. Вставая между народом и его историей, между народом и его духовными опорами, между нардом и избранной им властью, этот орден снова, как в эпоху катастроф первой половины века, обрекает себя на уничтожение.

Но самое страшное, что сила, которую новые «критически мыслящие личности» могут вызвать на историческую сцену, будет гибельна не только для них, но и для всей страны. В первый раз они подвели Россию к пропасти коммунизма, во второй – они роют ей яму фашизма. Все помнят, что экономическая разруха и национальное унижение в поверженной Германии расположили её народ к партии Адольфа Гитлера. Разруха уже объяла нашу жизнь. Синдром национального поражения, национально-исторической неудачи и позора, оставленный после себя разоблачённым режимом, тоже внедрился в души, но августовская победа вернула нам чувство достоинства и смысл – нашей исторической судьбе. Однако, если без конца твердить людям России, что в них как бы генетически заложена опасность для ближних и дальних соседей, что самоотрицание – это единственный способ для великой страны перестать быть источником зла, они, действительно предадутся в конце концов агрессивному отчаянию, которое будет мобилизовано ничтожным сегодня русским фашизмом и может превратить его в подавляющую политическую силу.

Мы призываем российскую интеллигенцию не становиться на дорогу доктринёрского утопизма и леворадикального отрицания исторических и национальных реальностей, имеющего так мало сходства с плодотворной оппозицией. В момент, может быть, столь же решающий, как и памятные августовские дни, да будем мы носителями того духа всенародного согласия и исторического возрождения, который уже принёс нам первую победу.

В. Аксючиц      Г. Анищенко      В. Борисов      А. Василевский      Р. Гальцева     С. Залыгин     И. Золотусский        И. Константинов        Ю. Кублановский        А. Латынина        Д. Лихачёв       В. Непомнящий     И. Роднянская     О. Чухонцев     Ю. Шрейдер

Москва, 5.09.1991 г.

 

 

Беловежский переворот

 

Борясь с коммунистическим  режимом, мы – народные депутаты России от Российского христианского демократического движения – с самого начала выступали против расчленения страны. На призывы Ельцина: «Суверенитет РСФСР должен основываться на суверенитете автономий, суверенитете территорий, суверенитете предприятий, суверенитете личности» или «Берите суверенитета столько, сколько сможете взять», – я отвечал в выступлении на Съезде народных депутатов РФ: «В одном государстве не может быть более одного суверенитета. Применительно же к территориям надо говорить о самоуправлении, к предприятиям – о независимости, к личности – о правах и свободах».

После подписания сговора в Беловежье Ельцин прежде всего доложил об этом президенту США:

ДАТА, ВРЕМЯ И МЕСТО: 8 декабря, 1991, 13:08 – 13:36, Овальный кабинет

Президент Буш: Здравствуйте, Борис. Как ваши дела?

Президент Ельцин: Здравствуйте, господин Президент. Очень рад приветствовать вас. Господин Президент, мы с вами договаривались, что в случае событий чрезвычайной важности мы будем информировать друг друга, я – вас, вы – меня. Сегодня в нашей стране произошло очень важное событие, и я хотел бы лично проинформировать вас, прежде чем вы узнаете об этом из прессы.

Президент Буш: Конечно, спасибо.

Президент Ельцин: Мы собрались сегодня, господин Президент, руководители трех республик – Белоруссии, Украины и России. Мы собрались и после многочисленных продолжительных дискуссий, которые длились почти два дня, пришли к мнению, что существующая система и Союзный договор, который нас убеждают подписать, нас не устраивает. Поэтому мы и собрались вместе и буквально несколько минут назад подписали совместное соглашение. Господин Президент, мы, руководители трех республик – Белоруссии, Украины и России, – констатируя, что переговоры о новом [Союзном] договоре зашли в тупик, осознаем объективные причины, по которым создание независимых государств стало реальностью. Кроме того, отмечая, что достаточно недальновидная политика центра привела нас к экономическому и политическому кризису, который затронул все производственные сферы и различные слои населения, мы, сообщество независимых государств Белоруссии, Украины и России, подписали соглашение. Это соглашение, состоящее из 16 статей, по сути, обусловливает создание содружества или группы независимых государств.

Президент Буш: Понимаю.

Президент Ельцин: Члены этого Содружества ставят своей целью укрепление международного мира и безопасности. Они также гарантируют соблюдение всех международных обязательств в рамках соглашений и договоров, подписанных бывшим Союзом, в том числе по внешнему долгу. Мы также выступаем за единый контроль над ядерным оружием и его нераспространением. Это соглашение подписали главы всех государств, участвующих в переговорах, – Белоруссии, Украины и России.

Президент Буш: Хорошо. Президент Ельцин: В комнате, откуда я звоню, вместе со мной находятся Президент Украины и Председатель Верховного Совета Белоруссии. Я также только что закончил разговор с Президентом Казахстана Назарбаевым. Я зачитал ему полный текст соглашения, включая все 16 статей. Он полностью поддерживает все наши действия и готов подписать соглашение. Он вскоре вылетает в аэропорт Минска для подписания. Президент Буш: Понимаю.

Президент Ельцин: Это чрезвычайно важно. Эти четыре республики производят 90% всей валовой продукции Советского Союза. Это попытка сохранить содружество, но освободить нас от тотального контроля центра, который более 70 лет раздавал указания. Это очень серьезный шаг, но мы надеемся, мы убеждены, мы уверены, что это единственный выход из критической ситуации, в которой мы оказались.

Президент Буш: Борис, вы… Президент Ельцин: Господин Президент, должен сказать вам конфиденциально, что Президент Горбачев не знает об этих результатах. Он знал о нашем намерении собраться – собственно, я сам сказал ему о том, что мы собираемся встретиться. Конечно, мы незамедлительно направим ему текст нашего соглашения, так как, безусловно, он должен будет принимать решения на своем уровне. Господин Президент, я был сегодня с вами очень и очень откровенен. Мы, четыре государства, считаем, что существует только один возможный выход из сложившейся критической ситуации. Мы не хотим ничего делать втайне – мы немедленно передадим заявление в прессу. Мы надеемся на ваше понимание.

Президент Буш: Борис, я благодарен за ваш звонок и вашу откровенность. Мы сейчас же посмотрим все 16 пунктов. Как вы думаете, какой будет реакция центра?

Президент Ельцин: Во-первых, я говорил с министром обороны Шапошниковым. Хочу зачитать 6-ю статью соглашения. Шапошников на самом деле полностью согласен и поддерживает нашу позицию. А теперь я зачитываю 6-ю статью: …

Президент Буш: Мы, конечно же, хотим все это внимательно изучить. Мы понимаем, что эти вопросы должны решаться участниками, а не третьими сторонами, такими как Соединенные Штаты.

Президент Ельцин: Это мы гарантируем, господин Президент.

Президент Буш: Ну что ж, удачи, и спасибо за ваш звонок. Будем ждать реакции центра и других республик. Думаю, время покажет.

Президент Ельцин: Я убежден, что все остальные республики нас поймут и очень скоро присоединятся к нам.

Президент Буш: Еще раз спасибо за ваш звонок после такого исторического события.

Президент Ельцин: До свидания.

Президент Буш: До свидания.

 

В день ратификации «Беловежских соглашений» 12 декабря 1991 года атмосфера в зале заседания Верховного Совета поражала общей исступлённостью: и все как один…, – очень похоже на известные процессы тридцатых годов ХХ века. По всей стране сохраняли трезвую голову немногие. Даже моя жена – единомышленник во всём – не выдержала в этот раз: вечно ты против всех. Для меня с момента обнародования Беловежского сговора было ясно, что это катастрофа, поэтому ответил: это отзовётся кровавой баней для наших детей^[8]. В те дни Рижская газета «Атмода» опубликовала моё высказывание: Насильственный развал СССР грозит превратить шестую часть суши в чёрную дыру человечества, на краях которой не отсидятся ни маленькая Прибалтика, ни близкая Европа, ни далёкая Америка.

(Очевидно, за это высказывание – других «преступлений» я не совершал – в 1997 году МИД Латвии, где я жил до двадцати трёх лет, где продолжали жить моя мама и брат, где могила моего отца, запретил мне и моей московской семье въезд в Латвию на девяносто девять лет… Мой рижский друг как-то прокомментировал: «Они страшные оптимисты, – думают, что их государство столько просуществует»).

В зале заседаний я старался делать всё, чтобы воспрепятствовать попыткам узаконить переворот. Чувство, что находишься среди одержимых, не покидало всё время пребывания в большой политике. При ратификации Беловежских соглашений только несколько человек сохраняли здравомыслие и предупреждали о катастрофических последствиях переворота. После доклада Ельцина мне удалось задать вопрос: «Борис Николаевич, средства массовой информации сообщили, что прежде чем ратифицировать Соглашение, Украинский парламент внёс в него изменения, которые были, как опять же было сообщено, согласованы Президентом Украины с  Вами. Каковы эти изменения, если они были?»

Хотя содержание этих поправок ещё не было опубликовано в СМИ, но мне они были известны: Верховный Совет Украины согласился ратифицировать беловежские решения только при условиях: 1) Отныне и навеки границы Украины и России остаются неизменными, вне зависимости от того, будет Украина оставаться в СНГ или нет; 2) Все виды вооружённых сил, находящиеся на территории Украины, переводятся под юрисдикцию Украины; после чего Кравчук объявил себя главнокомандующим. Это означает, что статус Крыма и Севастополя, и всех областей Украины с подавляющим русским населением – не обсуждаем. И это значит, что Черноморский флот и ядерные стратегические вооружения на территории Украины отходят к ней. Осознание этих фактов могло помешать ратификации Беловежских соглашений, поэтому президент великой державы солгал:

«В основном это не изменения, а, я бы сказал, замечания, носят редакционный характер, и они даже не включены в текст Соглашения, а просто являются как бы приложением к тексту этого Соглашения. Единственно, о чём они просят, и чтобы мы с вами согласились (наверное, это, действительно, мы в Беларуси не учли), что это Соглашение должно быть ратифицировано Верховными Советами. А раз так, то должна быть статья 15 – о том, что Соглашение вступает в действие после ратификации Верховными Советами этих государств».

Ложь была настолько вопиющей, что министр иностранных дел Козырев в своём выступлении был вынужден смягчить: Были не только редакционные замечания, но и поправки, но не существенные. Я не был готов к тому, что наши вожди будут действовать беспредельно лживо и безнравственно, иначе я огласил бы эти факты в вопросе Ельцину, ибо после вопроса мой микрофон был сразу отключён.

И демократы, и коммунисты – все требовали прекращения прений: хватит болтать… мы предприняли мозговую атаку… президент впервые принял судьбоносное решение… давайте голосовать… надо работать. Здравомыслящие голоса потонули в общем хоре: даёшь единство трёх славянских народов. Чего здесь было больше – глупости конформистов, предательства врагов России или шкурничества карьеристов и расхитителей!?..

Это отражают выдержки из «Бюллетеня N21 совместного заседания Совета Республики и Совета Национальностей, IV сессия Верховного Совета РСФСР, 12 декабря 1991 года):

 «И.В. Константинов (депутатская группа “Российский союз”): Предлагаемое соглашение … требует внесения соответствующих изменений в Конституцию РСФСР. И в этой связи у меня вопрос. Правомочен ли Верховный Совет РСФСР ратифицировать данное соглашение и не следует ли по этому вопросу обратиться в Конституционный Суд РСФСР?»

«С.М. Шахрай (автор идеи юридического обоснования Беловежских соглашений, а также соавтор текста соглашений): Несоответствие нормы национального права заключаемому договору не является препятствием для заключения договора … Если государство подписывает договор, оно берёт на себя обязательства затем привести нормы национального права, в том числе конституционные, в соответствие с заключенным договором».

Другими словами, предпринимается попытка легитимации государственного переворота: правящая в стране группа утверждает своё право заключить международный договор, не только нарушающий, но и отменяющий действующую конституцию Российской Федерации (ибо конституция союзной республики совершенно иное, нежели конституция независимого государства), затем привести конституцию в соответствие с навязанным договором.

«В.А. Шуйков (фракция “Смена”):  Российская администрация ещё раз доказала свою, в принципе, непредсказуемость… Но я привык подчиняться реальности, которая складывается… А реальности таковы, что Украина и Беларусь денонсировали Договор 1922 года и фактически уже не являются членами Союза ССР. Значит выбор Российской Федерации должен быть сделан, и именно сегодня».

«В.Л. Шейнис (Объединенная фракция Социал-демократической и Республиканской партии): От имени фракции я прошу поддержать принятое решение и ратифицировать соглашение, подписанное в Беловежской пуще».

«В.И. Новиков (фракция “Беспартийные депутаты”): Разрешите мне сразу от имени фракции беспартийных депутатов сообщить, что наша фракция единодушно призывает ратифицировать это Соглашение. К нашему решению присоединились и просили передать такую же поддержку члены фракции “Свободная Россия”».

«В.И. Севастьянов (космонавт, фракция “Отчизна”): Уважаемый Президент Российской Федерации! Уважаемый Председатель! Уважаемые народные депутаты! Тяжёлая обстановка в нашей Российской Федерации и во всей нашей стране, в бывшем, теперь уже всё громко это говорят, Советском Союзе… И вот в этой критической ситуации нам предлагают путь, по которому мы должны пойти, ну если не с сегодняшнего, то с завтрашнего дня. Куда ведёт нас этот путь? … Слабый документ, несомненно. И тем не менее мы должны его, наверное, сегодня принимать (Смех в зале.) Для того чтобы сохранить сегодня движение хотя бы на полшага вперёд, ну я не вижу другого в этой тупиковой ситуации… Вопрос главный – ликвидация Союза. Мы должны потребовать созыва Съезда народных депутатов РСФСР для рассмотрения этого вопроса. На этом я хотел бы рассмотрение этого вопроса и закончить, но есть позитивный момент. Слава Богу, эпоха Горбачёва на этом закончилась. Спасибо за внимание».

«В.И. Морокин: Я считаю, что это только первый шаг этого Содружества. Я думаю, что со временем по многим своим компонентам оно превзойдёт то, что делается в Европе, учитывая, что у нас достаточно высокая интеграция».

«П.В. Волков: Мы, члены фракции “Демократическая Россия”, одобряя решительность и последовательность действий Президента РСФСР, направленных на сохранение и развитие тесных экономических связей между государствами, бывшими членами Союза ССР, поддерживаем формулу создания Содружества, заключённую в Соглашении… данное обращение поддержали фракции “Беспартийных депутатов”, “Левый центр”, “Свободная Россия”, “Радикальные демократы” и “Рабочий союз России”».

«С.Н. Бабурин (фракция “Россия”): Сегодняшний день, несомненно, войдёт в историю не только нашей страны. И смысл решения, которое нам предстоит принять, сводится, если отбросить все оговорки, околичности, к одному: чтобы избавиться от недееспособного центра во главе с Горбачевым – предлагается ликвидировать наше государство… Договор 1922 года перестал существовать уже давно. Есть Конституция СССР 1977 года. Нравится нам это, не нравится, но то, что мы сегодня делаем, – это, действительно, антиконституционные действия на уровне Советского Союза».

«П.С. Филлипов (“Радикальные демократы”): Каков же вывод из экономических аспектов достигнутого соглашения? Россия, вне всякого сомнения, получает дополнительные преимущества в проведении радикальной экономической реформы. Именно поэтому фракция “Радикальные демократы”, а также “Демократическая Россия” призывают вас сегодня со всей ответственностью подойти к вопросу о ратификации и ратифицировать данное Соглашение».

«Д.А. Волкогонов (“Левый Центр”):  Это является историческим компромиссом судьбоносного значения … Я призываю ратифицировать документ и думаю, что если мы ратифицируем его, то откроем новую главу нашей истории, вселяющую большие надежды».

«С.Ф. Засухин: Уважаемые коллеги! Мне кажется, что мы с вами сегодня обсуждаем колесо –  круглое оно или нет… Парламент должен перейти к ратификации и дальше работать по повестке дня».

«Н.И. Травкин: Ни Демократическая партия России, ни Травкин как депутат не выступали и не выступают против ратификации и подписания этого Соглашения. Но мы считаем, и я как народный депутат России и Союза считаю, что не должно быть замены: минское Соглашение может быть принято в дополнение к тому Союзному договору, который обсуждался Президентами республик и был внесён на рассмотрение сессий Верховных Советов… Я убеждён, что и Украина дозреет, люди дозреют. Сама экономическая ситуация заставит это понять, и они придут в Союз».

«Р.Г. Абдулатипов (председатель Совета Национальностей): Уважаемый Президент Российской Федерации, уважаемый Председатель, уважаемые коллеги! Центр, который многие из нас поддерживали, видя в нем знак Отечества, знак Согласия, предал нас всех вместе с Отечеством… Сверять свой шаг с Президентом СССР было бы губительно для всех нас… От имени многих членов Совета Национальностей хотел бы с этой трибуны обратиться к народам республик, автономий, краев и областей поддержать Соглашение и быть в этот тяжёлый исторический момент вместе с Президентом, вместе с парламентом».

«М.Л. Захаров: Руслан Имранович, у меня убедительная просьба прекратить прения. Все давно определились. Все давно понимают, что Президент сделал лучший шаг в своей жизни и большинство считает, что они сделают такой же хороший шаг. (Аплодисменты)».

Мне удалось призвать немедленно принять решение о созыве Съезда народных депутатов России, ибо Соглашение об СНГ кардинальным образом меняет государственный статус и строй Российской Федерации, то есть меняют конституцию России, на что Верховный Совет совершенно не правомочен.

«В.В. Аксючиц (лидер группы “Российский союз”): (Поскольку я тянул руку, в зале раздались голоса, чтобы мне голосованием предоставили возможность выступить, я воспользовался Регламентом Съезда). По порядку ведения. Я не хотел, чтобы мне предоставлялись даже голосованием какие-то льготы, но хотел сделать следующее предложение. Мы должны отдавать себе отчёт, что принятие Соглашения затрагивает радикальные изменения конституционно-государственного устройства Российской Федерации гораздо больше, чем принятие Декларации. Предлагаю не спешить, так как никакие – ни мозговые, ни кавалерийские атаки не создадут новую государственность, – поэтому – продлить дискуссии до перерыва… Изменения в конституционный строй может вносить только Съезд депутатов Российской Федерации, поэтому, я прошу обязательно  поставить на голосование вопрос о созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов России для ратификации этого Соглашения». Эта очевидная истина даже для дилетантов от политики была отвергнута под завесой демагогии.

«Председательствующий (Р.И. Хасбулатов): Уважаемые депутаты! Ставлю на голосование. Проект постановления у вас имеется уточненный. Я прошу соблюдать порядок. (Шум в зале, выкрики) Уважаемые депутаты, ставлю на поименное голосование. (Шум в зале, выкрики) Нет, это будет бесконечно. Всё. Прошу всех присесть. Ставлю на голосование. Прошу голосовать проект постановления. (Шум в зале, выкрики) Уважаемые депутаты, вы свою точку зрения уже высказали. (Шум в зале) Так. Пожалуйста, Комиссия по Регламенту. (Шум в зале) Как нет? Так. Ставлю на голосование. Поименное голосование. Пожалуйста. Прошу голосовать. (Шум в зале, выкрики) В целом, конечно, в целом. (Шум в зале, выкрики) Так. Постановление за основу сперва? (Шум в зале) Хорошо, давайте постановление за основу, прошу голосовать. (Шум в зале) Уважаемые депутаты, прошу голосовать. Поименное голосование. Кто за то, чтобы предложенный проект постановления принять за основу? (Шум в зале) Прошу успокоиться. Вот второй вариант. Здесь несколько ошибок было в первом варианте. Результаты голосования:

за – 185 (74,9%)
против – 5 (2,0%)
воздержалось – 6 (2,4%)
голосовало – 196 (79,4%)
За основу. (Аплодисменты) Так. Пожалуйста, теперь какие-то поправки, предложения к проекту постановления? Так, пожалуйста, первый микрофон».

«В.П. Миронов (“Радикальные демократы”): Уважаемый Руслан Имранович! Уважаемые депутаты! По-моему вся мировая практика свидетельствует об одном: либо мы ратифицируем договор, либо мы его не ратифицируем. Раз мы его ратифицировали, какие, извините, ещё могут быть поправки? (Шум в зале) Вы знаете, за рубежом японцы, американцы, англичане, они работают, а потом обсуждают. А мы обсуждаем, создаём комиссии, согласовываем. Пора работать».

«Председательствующий: Надо так понимать, что Верховный Совет готов одобрить в целом постановление? Ставлю на голосование одобренный проект постановления в целом».
«Из зала: Я подавал письменную поправку, Руслан Имранович, что это такое?»
«Председательствующий: прошу голосовать… Поименное голосование… Ну вы же видели, как вы хотели, я проголосовал за основу… Уважаемые депутаты, я вас прошу и призываю голосовать. Из зала: Это нарушение Регламента, Руслан Имранович! Мы должны проголосовать… Председательствующий: Уважаемые депутаты, я прошу вас не выкрикивать так… Я прошу вас участвовать в голосовании. Поименное голосование…

Результаты голосования
за – 188 (76,1%)
против – 6 (2,4%)
воздержалось – 7 (2,8%)
голосовало – 201 (81,4%)
(Бурные продолжительные аплодисменты. Все встают)».

В этот же день состоялась встреча Президента с лидерами политических партий. От нашей партии «Российское Христианское демократическое движение» присутствовали его сопредседатели – я и Глеб Анищенко, которому удалось записать дискуссию на диктофон, – и сегодня злободневно звучат многие её фрагменты. Удивляло общее благодушие перед лицом исторической катастрофы мирового масштаба («геополитической катастрофы» – по характеристике президента Путина). С этим я и обратился к Ельцину. Знаменательно, что Ельцин не прерывал, – оскорбляли и пытались заставить молчать наши «демократы».

«Борис Николаевич, вам уже говорили много лестных слов, слов поддержки. Я же хочу донести до вас критическую позицию. Хотел бы остановиться на некоторых болевых точках. Прежде всего, необходимо отдавать себе отчёт в том, что сегодняшняя ратификация является грубым нарушением нескольких ключевых положений действующей Российской Конституции. Либо решение Верховного Совета неконституционно, незаконно, либо перестаёт действовать Конституция. Эта ситуация конституционной революции, переворота. По существу, высшей законодательной властью России стимулируется правовой беспредел». (Теперь и бывшим депутатам очевидно, что тогдашней ратификацией Верховный Совет открыл шлюзы такого беззакония, которое смыло и его в 1993 году).

После моего вопроса чинная атмосфера за столом была взорвана.

Священник Глеб Якунин: «Мы пришли сюда задавать вопросы, а не читать лекции».

Виктор Аксючиц: «Ваша точка зрения была сегодня многократно высказана на Верховном Совете, позвольте изложить другую позицию. Думаю, и это будет полезно».

Глеб Якунин: «Аксючиц, мы вопросы задаём, а не лекции читаем президенту».

Тельман Гдлян: «Что вы можете предложить, чтобы мы все вышли из этого опасного состояния, крючкотворство или политически выгодное решение?»

В. Аксючиц: «Я всё-таки прошу меня не перебивать. Я обращаюсь не к вам, а довожу позицию нашей партии до президента».

Т. Гдлян: «Вы уже пробовали выйти со своими лозунгами к народу и видели, какая была реакция. И эту митинговщину вы переносите сейчас сюда».

В. Аксючиц: «На наш взгляд поспешный роспуск Союза чреват колоссальными опасностями. Прежде всего, вы сегодня сказали, что стратегическими войсками будут командовать представители всех республик. Это неизбежно создаст колоссальный очаг нестабильности, так как жёсткий, централизованный организм армии требует чёткого централизованного руководства».

Борис Ельцин: «Единое командование стратегическими силами, оно и будет осуществлять контроль».

В. Аксючиц: «Тогда не следует всё время подчеркивать, что создаются не централизованные органы, а лишь координирующие. Единое командование не является органом координирующим».

Б. Ельцин: «Тут вы правы. Армия – исключение. Здесь речь должна идти не о координирующих, а о командных функциях».

В. Аксючиц: «Союзное государство ликвидировано, а значит, ликвидирована и воинская присяга. Кому будут присягать сейчас призывники?»

Б. Ельцин: «Сегодня было хорошо сказано: народу».

В. Аксючиц: «Но это ведь может быть сказано лишь для красного словца».

Б. Ельцин: «Почему? Народу России, если призывается в России, народу Украины, если призывается на Украине».

В. Аксючиц: «Но никаких законов на этот счёт нет. Что делать армии сейчас? Те танки, которые раньше явочным порядком захватывало грузинское руководство,  теперь уже оно может захватывать вполне законно, поскольку нет союзного государства, нет руководства союзной армии. Или другой пример. Кравчук уже объявил себя главнокомандующим. Понятно, что он немедленно подчинит себе те двадцать дивизий, которые дислоцируются на Украине. Отдаёт ли себе отчёт российское руководство, против кого будут направлены эти двадцать дивизий?»

Б. Ельцин: «У нас с Украиной есть договор, в соответствии с которым число военнослужащих в национальной гвардии или армии устанавливается только по обоюдной договоренности. Поэтому о 200-300 тысячах речь не идёт».

В. Аксючиц: «Однако Кравчук объявил себя главнокомандующим без консультаций с вами».

Б. Ельцин: «Как раз он консультировался: он меня уговаривал стать главнокомандующим» (российской армии).

Неужели Ельцин не понимал, что приватизация союзной армии и вооружений неизбежно приведёт к тому, что воинские контингенты страны очень скоро окажутся по разную сторону фронтов!? Впрочем, впоследствии российское руководство вооружало Дудаева буквально из собственных рук. Против кого? Во имя чего? Это неизбежное следствие Беловежской доктрины. Далее была затронута ещё одна тема, кровоточащая ныне.

В. Аксючиц: «Это Соглашение непременно будет стимулировать распад Российской Федерации. Многие автономии уже заявляли, что они согласны входить в Союз, но не в Российскую Федерацию».

Б. Ельцин: «Например? Я могу привести вам много примеров обратных; из тех руководителей автономий, с кем я консультировался, все выступают за Содружество. А вы приведите другие примеры».

В. Аксючиц: «Ну, например, Чечня, Дудаев».

Б. Ельцин: «А кто Дудаева признал законным правителем?»

Михаил Астафьев: «Его даже по Центральному телевидению называют не генерал Дудаев, а президент».

Б. Ельцин: «Опротестовать определённое заявление можно, и мы это делаем, заявляя, что Дудаева руководство России не признавало. Я не загадываю, что будет в будущем. Пусть в Чечне процесс развивается естественным образом. Уже сейчас то там, то здесь возникает оппозиция Дудаеву, протестующая против его политики, направленной на выход из России. И этот процесс нарастает, Дудаев его очень боится. Что касается войск, расположенных в Чечне, то я специально посылал туда первого заместителя министра обороны Грачева, который встречался с Дудаевым, и тот твёрдо обещал не посягать на воинские части и на военное училище. Мы хотим всячески избежать крови. Я признал, что мой Указ был ошибочным (имеется в виду Указ в о введении чрезвычайного положения в Чечне в октябре 1991 года. – Акс.) и признал правильность решения Верховного Совета. Сейчас Россия ведёт в Чечне более аккуратную политику».

Это, так сказать, аккуратная политика и процесс развивается естественным образом – и подготовили будущие войны в Чечне. Поскольку разговор о Дудаеве оттеснил важнейшую тему о целостности России, Глеб Анищенко вернулся к ней.

Г. Анищенко: «Борис Николаевич, и всё-таки вы совсем не опасаетесь, что Соглашение может послужить стремительному распаду РСФСР? Ведь в Содружество по замыслу могут войти образования, так сказать, принципиально разных государственных уровней. Вчера президент Татарии заявил, что он хочет войти на равных правах в СНГ».

Б. Ельцин: «Нет, нет, нет». (Троекратно ударяет кулаком по столу)

Г. Анищенко: «Телевидение вчера передавало это заявление президента Татарии».

Б. Ельцин: «Нет, нет, нет, нет, нет».

Г. Анищенко: «Борис Николаевич, но ведь сама логика подсказывает, что так и должно быть после развала единого государства…»

Б. Ельцин: «Нет, это исключается абсолютно. Войти могут только государства. В этом всё дело».

Увы, многократные заклинания и столотрясения мало повлияли на тех, кто хотел выйти из России. Глеб Анищенко указал на истинные причины беловежского переворота.

Г. Анищенко: «Вы неоднократно повторяли, что главным аргументом за подписание Соглашения являлось то, что ничего другого нельзя было сделать. Мне непонятно, откуда вытекает подобный вывод. Один раз Союзный договор был практически готов, но его подписание совершенно искусственно сорвал путч. Другой раз все республики, кроме, может быть, Украины были согласны подписать договор об ССГ – едином конфедеративном государстве. Но теперь вместо путча появилась другое искусственное обстоятельство – Пуща. Так вот, откуда следует, что были объективные  причины, препятствовавшие сохранению единого государства, пусть даже и в форме конфедерации? Ведь никто, по существу, не пытался довести подобные планы до конца».

Б. Ельцин: «Не Пуща виновата, а Пуща – лишь запоздалое следствие того, что договор был взорван Горбачёвым. Поэтому я не могу с вами согласиться, что Пуща искусственно сорвала договор. Может быть, и были какие-то ещё варианты, но мы посчитали, что единственный шанс состоит в том, чтобы каждое государство почувствовало свою независимость и одновременно было связано каким-то содружеством. Типа Британского содружества, ЕЭС и т.д.»

Очевидны подлинные мотивы брестского сговора: убрать конкурента – Горбачёва – можно только развалив СССР, поэтому авторы решились расчленить государство, чтобы захватить власть в отдельных его кусках. Поражает масштабность сделки, ради которой на кон было брошено самое крупное в мире многовековое государство.

Конечно же, «Соглашение об СНГ» – это беспримерное попрание закона, прежде всего Конституций СССР и РФ, всех союзных республик. И всякого права. Вспомним, что договор 1922 года об образовании СССР был фактически отменён с принятием в 1924 году Конституции СССР. Союзный договор в 1922 году провозгласил создание СССР, с 1924 года юридической основой существования государства была Конституция. В частности, поэтому впоследствии вновь входящие (или присоединяемые) союзные республики не подписывали никакого Союзного Договора. Конечно, сведущие люди это понимали. Позднее С.М. Шахрай писал: «Документ под названием “Союзный договор 1922 года” с юридической точки зрения является мифом… Союзный договор 1922 года так и не был никем подписан… Текст Союзного договора был одобрен в основном и возвращён в республики для доработки. После же к нему возвратились только для того, чтобы включить в качестве раздела советской Конституции 1924 года. Следовательно, обращение к политической формуле Союзного договора было просто циничным расчётом, не имеющим под собой ни исторических, ни юридических оснований» («НГ»).

В таком случае возникает вопрос: какое государство распустили беловежско-алма-атинские заговорщики, денонсируя Договор об образовании СССР? Строго говоря, Соглашение об СНГ не распустило СССР, Советский Союз юридически существует и поныне. Юридически должен, но фактически не существует, потому что пока мы живём в ситуации закон что дышло, куда повернёшь, туда и вышло. Повернули известно куда, вопреки волеизъявлению народов о сохранении СССР на референдуме марта 1991, нарушив все существующие законы и поправ все конституции – Союзного государства и союзных республик.

После выступления лидеров РХДД против Беловежского переворота нас стали клеймить: коммуно-фашисты, красно-коричневые.

 

Весной 1992 года я летел в Брюссель на очередную международную конференцию. В ВИП зале аэропорта Шереметьева подошёл молодой человек: «С вами хочет поговорить министр иностранных дел Беларуси». Молодой ухоженный министр радушно обратился ко мне: «Виктор Владимирович, мы знаем, что вы этнически чистый белорус, мы внимательно следим за вашей политической деятельностью, может быть ваш опыт понадобиться вашей родине. Вы опытный аналитик, скажите, как будут развиваться отношения наших стран дальше?». На этнически чистый я ответил то, что думал: «Мы единый народ. Расчленённый русский народ рано или поздно восстановит своё единство. От нас, политиков, зависит только – раньше или позже, с большими или меньшими жертвами». Министр оторопело: «Ну нас теперь только танками объединишь». На что я выдал своё заключение: «Вас – политиков – может быть и танками, а народ сам воссоединится».

 

Южная Осетия

 

В Северной и Южной Осетии была сильная организация РХДД, возглавлял её председатель Верховного Совета самостийной республики Торез Колумбеков, – легендарная личность. Он за политическую деятельность был посажен грузинами в тюрьму, после освобождения пользовался безусловным авторитетом и возглавил республику. Мы старались помогать осетинам в их борьбе. Я добился выступления Колумбекова на Съезде народных депутатов России, что поднимало авторитет Южной Осетии и помогало им защищаться. Затем в кулуарах Съезда народных депутатов устроил его встречи с премьер-министром Черномырдиным, что позволило решить некоторые проблемы Южной Осетии. После второй такой встречи Виктор Степанович доверительно  сказал мне: «веди к Геращенко». В 1992 году мы с Торезом встретились с председателем Центрального банка, который на просьбу о финансовой помощи Южной Осетии элегантно провёл операцию по передаче целого вертолёта отменённых в РФ рублей, которые в то время имели хождение на территориях бывших республик СССР.

Во время переворота октября 1993 года Торез явился ко мне в Дом Советов, сказал, что мы не умеем бороться за власть, что в противостоянии ельцинскому перевороту нужно проявить силу, что у него в Подмосковье сосредоточено несколько сотен южноосетинских бойцов, прошедших боевую подготовку в войне с Грузией и в конфликте Северной Осетии с Ингушетией, которые готовы выполнить приказ Верховного Совета России для защиты конституционного строя, и которые способны решить проблемы в считанные часы. Я повёл Тореза к «министру обороны» белодомовцев Ачалову, тот на приватных переговорах отказался от предлагаемой помощи. Опечаленный Торез со словами: вы проиграли, с вами расправятся силой – уехал.

 

Владислав Сурков

 

За несколько дней до переворота 1993 года я вёз на своей машине двух приятелей к себе на дачу в Опалиху. За столом у камина один из них – советник американского посольства – стал намекать, что Ельцин, скорее всего, пойдёт на переворот. Мы дружно не согласились с этим анализом: мол, не решится он. Встретились мы и через неделю после переворота, говорили много и о многом. Запомнилась сентенция моего русского приятеля: я – не сторонник Ельцина, но я бы на его месте довёл дело до конца и расстрелял бы депутатов, настоящий политик должен быть последователен в своих действиях. Мы тогда ещё не знали, что Ельцин отдал именно такой приказ группе «Альфа» – расстрелять всех депутатов. Через несколько лет командир «Альфы» рассказал в СМИ, что сознательно не выполнил этот кровавый приказ, а сделал все, чтобы вывести депутатов из Дома Советов. Американского приятеля звали Томас Грэм, он в начале двухтысячных годов был помощником президента США. Русского приятеля звали Владислав Сурков, он стал помощником президента России.

С Томасом мы знакомы с конца восьмидесятых, он ещё при коммунистах привозил мне из-за кордона книги русских философов и богословов. Сам он защищал диссертацию у Пайпса по Флоренскому. Его суждения всегда были интересны и вполне глубокомысленны. В Белом Доме в США он представлял умеренную позицию относительно России.

С Владиславом Сурковым мы познакомились, когда он – заместитель руководителя банка «Менатеп» Ходорковского по связи с государственным и общественным организациям – в 1992 году предложил мне внести поправку в закон о банках о том, что в течение нескольких лет зарубежные банки не допускаются на территорию России. Это соответствовало моим патриотическим взглядам, я посоветовался с Геращенко, тот обещал поддержку, я собрал под поправкой около тридцати депутатских подписей и как автор поправки выступил на заседании Верховного Совета. В результате из трёх вариантов был принят самый жёсткий по отношению к зарубежным банкам.

Владислав периодически приглашал отобедать, расспрашивал о моём понимании ситуации и текущего момента. Я рассказывал о своих политологических и историософских концепциях. Он говорил мало, но веско. Понятно, что задушевные отношения у Владислава складывались с большинством политических деятелей. Это позволяло ему, с одной стороны, проходить эффективную школу политологии, с другой – эффективно же влиять. Однажды в 1994 году он сказал, что инициировал создание крестьянской партии. На мой вопрос: зачем тебе, антикоммунисту, возиться с этим, он сказал, что хочет добиться создания в Думе депутатской фракции, чтобы иметь возможность влияния. Со временем система влияния развилась в то, что позволило советнику президента практически в ручном режиме управлять Думой, партиями, избирательными кампаниями, губернаторами, – в систему управляемой демократии. В 1997 году Владислав попросил организовать встречу с первым вице-премьером Немцовым, который тогда ходил в преемниках. Мне он сказал, что достиг всего, что мог и хотел в бизнесе и поэтому хочет сделать что-то в политике, для чего ищет: кого поддержать. Немцов быстро «сгорел». В конце девяностых мы вновь пересеклись с Владиславом на теме преемника. Тогда была роковым образом зависшая ситуация в стране, и многие были озадачены задачей преемника. Мы несколько раз встречались в кабинете Никиты Михалкова и вместе с Шойгу обсуждали вариант: Михалков – президент. Для раскрутки кандидата Владислав предложил создать «Союз Союзов», который и должен возглавить Михалков. Но Никита Сергеевич ухмылялся в усы и не очень рвался руководить «Союзами». Вскоре Ельцин выкинул последнюю загогулину – предложил к Новому году своего преемника.

 

Баталии девяностых

 

Затем была жёсткая борьба против Беловежского заговора, гайдаровской «либерализации», «народной» приватизации Чубайса… Я выступал на заседании Верховного Совета весной 1992 года, когда Гайдар докладывал о первых результатах «реформ»: я, как и абсолютное большинство граждан страны, не экономист, но даже я понимаю, что в ситуации, когда экономика является государственной и монополизированной, и когда не сформирована сфера рыночной экономики, отмена контроля государства над ценами не имеет к либерализации цен никакого отношения; так называемая либерализация приведёт к огромному взвинчиванию цен монополиями, разрушению промышленности и обнищанию большинства. Сидевший в первом ряду зала заседаний Гайдар щерился улыбкой тишинского кота: что, мол с вами – дилетантами разговаривать. Я передал текст, написанный с Володей Корсетовым, в котором анализировали экономическую ситуацию, предлагали альтернативу и предупреждали, что режиму придётся защищать навязываемый курс насилием. Так же безрезультатно.

 

Фото высокого мастера В. Ахломова с его автографом

О том, какой когорте «посткоммунистов» нам приходилось противостоять, писал литературный критик и публицист Вадим Валерианович Ко́жинов: «Состав Верховного Совета и депутатского корпуса в большинстве своём являл бывших членов КПСС, однако почти все наиболее активные, задававшие тон депутаты либо никогда не были членами КПСС, либо, автоматически вступив в неё в свои юные лета, вышли из её рядов ещё до 1985 года. Вот эти получившие широкую известность депутаты: Виктор Аксючиц, Михаил Астафьев, Илья Константинов, Николай Павлов, Вячеслав Полосин, Олег Румянцев. Между тем в составе правительства был только один человек, не являвшийся к 1985 году членом КПСС, – Сергей Глазьев, но он-то в сентябре 1993-го оказался как раз в Белом доме! Все остальные правители не только имели более или менее (соответственно своему возрасту) длительный партийный стаж, но и сумели ещё до “перестройки” сделать внушительную карьеру.

Контраст здесь поистине разительный: если Ельцин уже в 1976 году (в 46 лет) стал первым секретарем одного из важнейших обкомов, а Черномырдин в 1978 году (в 40 лет) инструктором ЦК КПСС, то 48-летний Хасбулатов ко времени избрания в депутаты был всего-навсего вузовским профессором, а 43-летний Руцкой – подполковником авиации. И какие такие привилегии могли они мечтать возвратить себе, к какому “реваншу” стремиться?! Я отнюдь не принадлежу к поклонникам Хасбулатова и Руцкого и протестую только против идеологической лжи.

Как ни странно, даже и наиболее молодые, родившиеся в 1950-х годах члены правительства успели весьма высоко забраться ещё до “перестройки”, при “тоталитаризме”. Так, Гайдар, Чубайс, Авен уже в 1983 году были введены в Комиссию по экономическим проблемам при Политбюро ЦК КПСС, да и остальные будущие правители являлись какими-либо “завами” или хотя бы “зам. завами”. Между тем их ровесники Астафьев, Павлов, Румянцев до избрания в депутаты Верховного Совета были рядовыми научными сотрудниками, Полосин – священником, Аксючиц – сезонным рабочим, а Константинов – вообще истопником (хотя и с высшим экономическим образованием и с пристойным титулом “оператор газовой котельной”). И усматривать в них “коммунистов-реваншистов” могут или слепые, или не желающие быть зрячими, или, наконец, зрители, находившиеся много лет за океаном… Правда, рядом с названными были члены КПСС Сергей Бабурин и Владимир Исаков, но суть дела, повторяю, вовсе не в противостоянии коммунистов и антикоммунистов».

Кампания в СМИ до дискредитации РХДД и его лидеров резко усилилось после нашей критики гайдаровской псевдолиберализации и чубайсовской антинародной приватизации с позиций социальной рыночной экономики. Мы были последователями германского реформатора Людвига Эрхарда и понимали, что Гайдар – это «анти-Эрхард».

В середине 1992 года я заявил: «Наша партия участвует в законотворческой деятельности, проводит политические мероприятия, издает газету “Путь”. Что же касается социальной опоры, то сейчас, когда Россия находится в состоянии глобальной катастрофы, когда разрушаются все основы жизни, население очень люмпенизировано и подвержено заражению всякими радикальными идеологиями левого и правого толка, она больше слушает и слышит всяких экстремистских политических деятелей. Наша партия  может быть единственная, к сожалению, партия в России, ориентирована на перспективу, на оздоровление российского общества. А общество выздоровеет только тогда, когда восстановится его историческая память, национальное самосознание и правосознание граждан. Наша цель – работать над этим».

 

Одновременно с политической борьбой я организовывал открытие храмов во многих городах России, стремился воссоздавать христианские организации и учебные заведения. С Изольдой Константиновой Кучмаевой мы инициировали создание нового во всех отношения учебного заведения в России, назвав его «Академия русской духовной культуры». Нам тут  же пояснили в Министерстве образования, что «духвоной» нельзя. Сошлись на компромиссе, так родилась Академия славянской культуры (АСК). В ней был открыт первый в России домовый храм. Там учились мои дети Варя, Александра, Федя. Там же я и преподавал.

 

Лекция в Государственной Академии славянской культуры.

 

Со студентами Государственной Академии славянской культуры. Второй слева – Лёша Чадаев, ставший в двухтысячные известным политологом, затем моя дочь Ина, следующий Никита Гараджа, ставший одним из руководителей крупного завода ВПК, ну а потом – моя дочь Варя, тоже учившаяся в ГАСК.

 

Понимая разрушительную роль Ельцина, я пытался свидетельствовать об этом общественности. Характерен эпизод столкновений со всенародно избранным. На закрытом заседании Съезда в середине 1992 года я потребовал, чтобы Генеральная прокуратура завела уголовное дело по факту публикации во французской газете «Монд», с фотографией нашего президента перед открытым чемоданчиком для управления стратегическими ядерными вооружениями. Я закончил выступление словами: ибо теперь очевидно для всех, что ядерная кнопка великой державы находится в дрожащих руках. Этим, как мне казалось, достаточно деликатно я хотел обратить внимание на катастрофический для страны алкоголизм президента, что стало общеизвестным только впоследствии. Я надеялся, что эта фраза может стать крылатой и пробьется к общественному сознанию. Но уже тогда был установлен полный контроль над средствами массовой информации, которые всё больше играли роль средств массовой дезинформации. Феноменальна реакция Ельцина: он вскочил со своего места над президиумом и во весь голос завопил в микрофон: это провокация, это я требую завести уголовное дело. Президиум во главе с Хасбулатовым от неожиданности низко склонился над столом, косясь на разбушевавшегося президента. Идя от микрофона по затихшему залу заседания, я видел тысячу пар глаз с одним выражением: ты, Аксючиц, может быть храбрец и хороший парень, но ты – покойник, – потом приходилось и слышать подобное. С этого момента началась информационная блокада всей деятельности моей и РХДД, затем целенаправленно стали разрушать материальную базу нашего Движения, что успешно было завершено после переворота в сентябре-октябре 1993 года.

В январе 1993 года я призывал к принятию «Основного Закона Российской Федерации переходного периода», после чего необходимо провести досрочные всеобщие выборы и добиваться при этом, чтобы «в результате выборов была сформирована сильная национальная власть, способная отстаивать государственные интересы России, защищать достоинство, права и свободы её граждан».

 

Атмосферу и фактуру ревущих девяностых хорошо описал Михаил Болотовский (член Политсовета, пресс-секретарь РХДД) в своих воспоминаниях.

Декабрь 1992, Белый дом. «Нехорошая комната» 6-67

Даже сегодня Виктор Черномырдин вряд ли подозревает, кто именно решил его судьбу в конце далёкого 1992 года, когда – неожиданно для всей страны и во многом для себя самого – он возглавил правительство. В те дни, накануне декабрьского съезда народных депутатов, ему было известно, что президент намерен предложить парламенту кандидатуру Егора Гайдара. И не просто предложить, а отстаивать её – кнутом и пряником. Это Ельцин умел.

«Атака на Гайдара – это атака на реформы, а значит и на президента, – сказал Ельцин с телеэкрана за неделю до съезда, – Компромисса тут быть не может. Реформы будут продолжены»…

Комната 6-67 по праву может претендовать на грядущее паломничество туристов и любопытствующих потомков. Её хозяином был депутат Виктор Аксючиц, председатель партии «Российское христианское демократическое движение», глава парламентского подкомитета по связям с зарубежными религиозными организациями, один из лидеров оппозиции. Именно в этой комнате – большой, просторной (площадью не менее пятидесяти квадратных метров) и должен был работать подкомитет. Здесь же часто проходили заседания политсовета РХДД. Сам Аксючиц и его заместитель по партии – депутат Илья Константинов – разместились в небольшой комнате напротив.

Летом 1992 года им стало в ней тесно. Константинов, разочаровавшись в традиционных, легальных формах деятельности оппозиции, с головой ушёл в работу по созданию Фронта национального спасения – предельно радикальной организации, считавшей возможными любые средства борьбы против «временного оккупационного режима». Между тем, Аксючиц, человек (вопреки бытующим представлениям о нём) далекий от экстремизма и считавший радикалов любого толка вольными или невольными провокаторами, присоединяться к Константинову решительно отказался. Сейсмическая трещина пролегла через комнату 6-67. Здесь работали и те, кто поддерживал Аксючица, и те, кто ушёл «на фронт» вслед за Константиновым.

Теперь здесь проводились ещё и заседания верхушки Фронта. Геннадий Зюганов, Виктор Алкснинс, Сажи Умалатова, Сергей Бабурин, Василий Белов, Альберт Макашов, Александр Невзоров, Амангельды Тулеев, Александр Проханов… Теперь они были равноправными хозяевами комнаты. Возник некий коммунальный мир, но отношения между соседями были, как и полагается в коммунальной квартире, напряженными. Аксючиц, по сути, единственный не вошедший во Фронт видный оппозиционер, был убеждённым антикоммунистом, отвергавшим любые формы организационного объединения с «красными». Правда, «фронтовиков» он из комнаты не гнал, но на своих вчерашних союзников – Астафьева и Константинова – обиделся не на шутку. Верные своему лидеру и «белой идее», аппаратчики РХДД демонстративно выказывали по малейшему поводу свою неприязнь к коммунистам.

Кто бы узнал в человеке, робко сидевшем на краешке стула с чашкой чая – в ожидании соратников по Фронту и во враждебном окружении христианских демократов – будущего кандидата в президента России Геннадия Зюганова? Кто бы поверил своим глазам, увидев, как у дверей комнаты 6-67, не решаясь до поры войти в «белогвардейское логово», угрюмо прогуливаются Макашов и Проханов?.. Но было, было!

С этой комнатой вообще связано настолько много разных историй, что её смело можно сравнивать со знаменитой булгаковской «нехорошей квартирой». До 1990 года, когда в Белом Доме ещё располагалось правительство РСФСР, она служила кабинетом заместителя министра торговли, впоследствии севшего на 8 лет за всяточничество. После прихода в Дом неспокойного депутатского племени комнату стало лихорадить ещё пуще: ни один чиновник не задерживался в ней дольше месяца. Всякий раз, когда въезжал новый обитатель – соседи по этажу заключали пари: досидит ли он на месте до истечения магического срока. Дело пахло бесовщиной.

Правда, после того, как комната 6-67 перешла в ведение комитета по вероисповеданиям, в ней на время воцарилось спокойствие. Но ненадолго. Достаточно сказать, что именно в окно многострадальной комнаты 6-67 залетел ранним утром 4 октября 1993 года первый (ещё не танковый, а «ручной») снаряд, выпущенный по Белому Дому.

Но нас интересует другое событие, произошедшее в её стенах годом раньше.

К тому времени, о котором пойдёт речь, Егор Гайдар руководил российской экономикой уже около года. Результаты проводимых им и его командой реформ воспринимались неблагодарным народом без надлежащего пиетета… По его мнению, дела обстояли всё лучше и лучше. А народ жил всё хуже и хуже… Президент поддерживал Гайдара во всём. Не потому, что был согласен с его экономической политикой – в этом деле Ельцин мало что понимал…

Седьмой Съезд народных депутатов России должен был открыться 1 декабря 1992 года, во вторник. Как водится, для подготовки проекта повестки дня создали рабочую группу. Сумрачны были взоры членов этой группы… Они прекрасно понимали, что с первых минут работы съезда повестка полетит ко всем чертям, и на первый план выйдет, по сути, один вопрос: оставаться ли Егору Гайдару во главе правительства?

Всем было ясно, что судьбу премьерского кресла способны решить, договорившись, две фракции: «Российское единство» (коммунисты, социалисты и национал-патриоты) и «Гражданский союз» (народная партия «Свободная Россия» Руцкого, демпартия Травкина и «Союз Обновления» Вольского и Владиславлева). Но столь же отчётливо аналитики понимали и то, что точек соприкосновения у этих фракций практически нет. Депутаты от «РЕ» категорически отказывались сдвинуться правее кандидатуры Юрия Скокова – это был для них предел соглашательства. В свою очередь, для представителей «ГС» максимально посильным сдвигом влево стало бы согласие на кандидатуру Георгия Хижи. Между Скоковым и Хижой простиралась безбрежная пустыня,  абсолютный вакуум, заполнить который не мог никто.

Дней за десять до Съезда свой приговор вынес человек, известный в Белом Доме как гений компромиссов – депутат Владимир Новиков. Глава группы беспартийных депутатов, Новиков обладал непререкаемым авторитетом в межфракционных спорах. Он десятки раз умудрялся выводить съезды из таких тупиков, из которых, казалось, не могло быть даже теоретического выхода. Но на сей раз сдался и Владимир Ильич. «Встреча лидеров двух основных противоборствующих сил бессмысленна, – заявил он корреспонденту «Независимой газеты» Владимиру Тодресу: – они всё равно не договорятся».

Депутаты «Демократической России» уже не скрывали торжества. Разумеется, их голосов не хватило бы для утверждения Гайдара полноправным премьером. Но, объединяясь при голосовании попеременно с «РЕ»» и «ГС», они могли торпедировать любую кандидатуру. Итак, будущее нарисовалось со всей отчётливостью: после нескольких безуспешных попыток усадить в премьерское кресло того или иного претендента, Ельцин идёт на сохранение «статус-кво», оставляя Гайдара исполняющим обязанности главы кабинета.

Сам президент, надо заметить, сильно боялся приближающегося Съезда. Созданный Ельциным в октябре Совет глав республик первым делом обратился к парламенту и народу (кто бы ответил, причём тут народ?) с призывом перенести Съезд на весну 1993 года: с тем, чтобы за этот срок разработать и принять новую Конституцию. Мотивировка вызывала недоумение. Ну, конечно, конституцию нужно и писать, и принимать, – но зачем откладывать Съезд, посвящённый совсем другой теме, а именно «разбору полётов» команды Гайдара? Как это связано-то?.. Кремль не опустился до разъяснений. Зато по личному указанию Ельцина была создана группа под руководством Геннадия Бурбулиса, Михаила Полторанина и при активном участии Павла Грачёва, которые сели разрабатывать план введения 24-25 ноября прямого президентского правления с одновременным роспуском парламента, о чём и поведал всему свету депутат Иона Андронов, получивший информацию по старым добрым чекистским каналам.

Чем так пугал Ельцина седьмой Съезд? Ответ прост: 1 декабря истекал срок дополнительных полномочий, предоставленных ему ещё пятым съездом. И со Съезда номер семь президент рисковал уйти и без полномочий, и без верного ему кабинета. Сколь же ласкающее звучали для него сообщения о том, что «РЕ» и «ГС» о согласованной тактике не договорились и, на 99 процентов, так и не договорятся!..

Уныние медленно, но верно овладевало оппозицией. В бой, казалось, уже никто не рвался.

Но именно в эти дни в стенах комнаты 6-67 родился заговор, которому суждено было в одночасье всё переменить. Именно тогда Аксючиц и его ближайшие сопартийцы составили тот самый «список пятнадцати». На сложенном вчетверо сером бумажном листке были выведены имена тех, кто ещё был способен воздействовать на ход событий.

И именно тогда к Владимиру Новикову в кабинет пришёл мрачный усталый человек, имя которого за суматохой нынешних политических будней уже забыто, и сказал примерно так:

– Ты накаркал, что мы не договоримся? Так знай: мы договоримся, причём в твоём кабинете! Давай ключи!

– Ни хрена вы не договоритесь, – сердито ответил ему депутат Новиков. – А ключей мне не жалко, только стаканы не побейте…

В назначенный час в кабинете Новикова встретились лидеры всех основных оппозиционных партий и фракций: Виктор Аксючиц, Михаил Астафьев, Александр Владиславлев, Андрей Головин, Владимир Исаков, Геннадий Зюганов, Илья Константинов, Николай Куликов, Игорь Муравьев, Сергей Полозков, Иван Рыбкин, Николай Травкин, Валерий Хомяков и Михаил Челноков. Имя пятнадцатого – того, кто приходил за ключами, – должно было бы стоять в этом алфавитном списке третьим (им и был Михаил Болотовский)…

Жюри присяжных…

Председательствовал на заседании – на правах организатора – Виктор Аксючиц… Открыв заседание, Аксючиц предложил участникам вступить в свободную дискуссию. Поначалу разговор не клеился: заговорщики не спешили раскрывать карты. Холодок попытался растопить Николай Травкин. Загнув для образности несколько крепких фраз, он предложил перейти к делу и подумать над тем, как фракциям вести себя при обсуждении вопроса о доверии правительству. Но разговор упорно не шёл.

Зюганов: «Я думаю, тут ответ однозначный – недоверие и отставка».

Владиславлев: «Гайдару или всему правительству?»

Зюганов: «Всему правительству».

Травкин: «Тут у «Гражданского союза» не совсем такая же позиция… Надо сначала выслушать президента. Во-первых, какие кадровые перестановки будут? Во-вторых, какая линия?

Константинов: «Николай, какая может быть линия, если Гайдар останется? Это же несерьёзный разговор».

Головин: (фракция «Смена» – «ГС»): «Нет, это как раз серьёзный разговор. 26 числа на сессии надо однозначно решать. Да, недоверие, понятно. Но будем ли требовать отставки? Я не уверен».

Челноков: «Не понимаю, как это можно совместить – недоверие выражаем, а отставки не требуем. Надо однозначно выступать за отставку».

Исаков: «Это понятно, но мы не в безвоздушном пространстве висим. Мы же будем работать по повестке, и там нам свяжут руки… Инициативу «ДемРоссии» по перевыборам парламента тоже надо обсудить и решать, как противодействовать. Сейчас надо идти по повестке, и, конкретно, по дополнительным полномочиям Ельцина, глав администраций…»

Травкин: «Мы как раз не против полномочий на местах. А отставка – это крайнее оружие».

Владиславлев: «Проще всего махнуть шашкой: в отставку! Да, у нас есть реальные кандидатуры. Но их задавят поодиночке».

Собрание забуксовало.

И в этот момент Аксючиц предпринял едва ли заранее продуманный, а скорее интуитивно найденный ход.

Аксючиц: «Господа! Минуточку внимания. Мы собрались здесь вопреки всем попыткам противопоставить нас друг другу. Если бы сейчас нас слышали наши оппоненты – они бы радовались тому, что мы с самого начала зациклились на разногласиях. Я предлагаю… и даже настаиваю на такой схеме работы: предлагается тема, потом – короткое обсуждение, и если нет единого мнения – сразу переходим к следующей. По принципу консенсуса. Вот мы говорили о персоналиях. Конкретно: вот имена – Бурбулис, Полторанин, Махарадзе, Козырев. Есть здесь кто-нибудь, кто против из безоговорочной отставки? Иначе мы утонем, простите, в болтовне. Мы пришли сюда делать дело».

Подобно Дону Корлеоне на знаменитом совещании глав кланов, Аксючиц нашел единственно точные слова – да, это наше дело, «коза ностра», и никто за нас его не сделает.

В следующие два часа было решено почти всё: отставка Гайдара, отставка поименованной выше четверки, отказ от продления особых полномочий президента. Была выработана согласованная тактика работы на съезде с ежедневными совещаниями координаторов и согласованная же повестка дня…

Оставался один вопрос, но зато какой! Вопрос о премьере.

И снова забуксовали. Скоков? Хижа? Яров? Шумейко?..

Двух последних кандидатов отмели сразу. По двум первым согласия достичь не могли. Было ясно: Скокова не пропустит «Гражданский Союз», на пути Хижи встанет «Российское единство». Тупик?

Сегодня даже по протоколу невозможно установить, кто первым произнёс имя Виктора Черномырдина. Но, единожды вспорхнув, оно пошло гулять по умам и речам заговорщиков. Они и не думали ни о каком Черномырдине, когда шли сюда, в новиковский кабинет!..

Рыбкин: «А собственно, почему не Черномырдин? Он крепкий хозяйственник. Я не думаю, что он в восторге от всех этих гайдаровских экспериментов. Посмотрите, у нас по газу и электроэнергии претензий нет. Я бы поддержал эту кандидатуру, как возможную».

Травкин: «Если Ельцин её предложит… А если будет рейтинговое голосование?»

Астафьев: «Никто не мешает нам разложить голоса с тем расчётом, чтобы кандидат Икс, которого мы считаем приемлемым, прошёл и через рейтинговое голосование. Мы так спорим: Скоков, Хижа… Нам их ещё не предложили, кстати сказать. Отводим Гайдара на рейтинговом, делаем первым кого-то… его Ельцин всё равно не предложит… и с гарантией получаем в кандидаты второго по рейтингу».

Голоса: «Да, это разумно…»

Аксючиц: «Я могу так понимать, что мы вышли на договорённость? Это очень важный момент».

Голоса: «Да, да».

Аксючиц: «Мы, конечно, никак не можем закрепить эту договорённость. Только устно».

Голоса: «Этого достаточно».

Послесловие.

Этого и впрямь было достаточно. Отдадим должное участникам совещания: они не нарушили своей договорённости.

Съезд был бурным. Ельцин требовал назначения Гайдара, он сулил золотые горы, он угрожал. По призыву президента его сторонники-депутаты покидали свои места в надежде не срыв кворума. Съезд продолжился.

Потом случилась достопамятная драка… Потом, не выдержав напряжения, убежал из-за стола Президиума за кулисы Хасбулатов… А за стенами Кремля бушевали митинги, не прекращавшиеся даже ночью… Всё бурлило. Лишь введенные в Москву солдаты спецчастей молча курили в промерзших автобусах, загнанных в боковые переулки, примыкающие к главным улицам и площадям…

Рейтинговое голосование принесло следующие результаты («за – против – воздержались»):

Скоков: 637 – 254 – 25

Черномырдин: 621 28 – 24

Гайдар: 400 – 492 – 46

Каданников: 399 – 470 – 33

Шумейко: 283 – 578 – 41

И президент сдался. На утверждение была предложена кандидатура Виктора Черномырдина.

«Борис Николаевич приложил все усилия для того, чтобы никому не удалось свернуть курс на реформы, – сказал журналистам Сергей Филатов, назначенный вскоре главой президентской администрации. – И это удалось. Но остался открытым вопрос: с помощью каких механизмов работать с депутатским корпусом, который открыто занимает антипрезидентские позиции?»

Через одиннадцать месяцев эти механизмы были найдены. Танки.

Много лет спустя Скоков рассказывал, что Гайдар после рейтингового голосования убеждал Ельцина: кто угодно, только не Скоков.

Запомнилось крылатое выражение (которых затем множество рассыпалось по России) Виктора Степановича в «тронной речи»: «мы за рынок, но не за базар». Тогда это показалось очень смелы, – зал рукоплескал… Поскольку основной кандидат В.С. Черномырдин всё же не изложил свою позицию и возможную программу действий, я перед голосованием задал ему вопрос: «как вы относитесь к тому, что Съезд народных депутатов неоднократно оценивал деятельность предыдущего правительства отрицательно, а также осуждал позицию министра иностранных дел Козырева?» Ответ мог помешать кандидату набрать необходимое количество голосов. Поэтому вмешался председательствующий Хасбулатов: «это не корректный вопрос, отключите микрофон». После избрания Черномырдина при выходе из зала меня, как возмутителя спокойствия, окружили корреспонденты с вопросами. Я сказал: «нас вынудили тыкнуть пальцем в небо, дай Бог, чтобы нам повезло». Вечером по телевизору услышал: «депутат Аксючиц заявил: мы тыкнули пальцем в небо, и попали в цель». Средства массовой дезинформации быстро учились эффективно работать.

 

 

А в это время: при выходе из храма Казанской Божией матери на Красной площади: сверху – сын Федя, дочь Ина, дочь Варя, дочь Саша, внук Сева, жена Галя Дубовская. После службы дяди – строителя и настоятеля храма протоирея Аркадия Станько. 1994 год

 

В 1992 году РХДД пыталось создать широкую некоммунистическую оппозицию. В феврале в Москве был созван Конгресс гражданских и патриотических сил, председателем оргкомитета которого я был. Утром рассказал жене сон: вхожу в зал кинотеатра «Россия» и вижу в центре большую группу чёрнорубашочников из провокационной шовинистической организации «Память». Так и оказалось. В огромном зале собралось около трёх тысяч человек со всей страны. Провокаторы из «Памяти» Васильева пытались силой согнать президиум заседания, нас защитили казаки, но вечерние новости сообщили, что Аксючиц и Васильев созвали Конгресс, а Аксючиц является единственным христианским демократом в мире, который одновременно является коммуно-фашистом. Конгресс учредил Российское народное собрание (РНС), организации которого создавались по всей стране. Для меня наступил момент внутреннего выбора. Политика отнимала всё время и все силы, я деградировал как философ: можно представить, что чувствует пианист, который должен бренчать на инструменте каждый день, но вынужден каждый день колоть дрова. Я решил не увеличивать дальше непосильную общественную нагрузку и сдал руководство РНС Илье Константинову, который принёс его и РХДД в жертву авантюристическим политическим проектам.

 

 

Выступление на Конгрессе гражданских и патриотических сил России

 

В Интернете неизвестный участник описал атмосферу Конгресса: «В феврале 1992 года ряд известных политиков попытался создать массовое оппозиционное движение, которое бы выполнило роль Третьей Силы и смогло бы спасти как демократические завоевания перестройки, так и народ от массового разорения и разрушения российской промышленности. Несмотря на то, что попытка создания Третьей Силы под названием “Российское Народное Собрание” оказалась тогда неудачной (в силу многих объективных и субъективных причин), сама эта попытка не была совсем безрезультатной, так как через некоторое время большая часть его активистов образует другую структуру под названием “Фронт Национального Спасения” сыгравший важную роль сопротивления ельциновскому авторитаризму и защите Парламента в Октябре 1993 года.
Основная инициатива по созданию Третьей Силы  принадлежала Виктору Аксючицу, возглавлявшему в тот период  влиятельную структуру РХДД (“Росийское Христианское Демократическое Движение”). 8-9 февраля 1992г., в громадном зале кинотеатра “Россия” прошёл съезд (конгресс) гражданских и патриотических сил. Собравшихся делегатов и активистов было около двух тысяч. Организаторами съезда были депутаты ВС РФ: Виктор Аксючиц от РХДД (он же ведущий), М. Астафьев от “кадетов”, Н. Павлов от парламентской фракции государственников “Россия” и лидер НРПР Н.Н. Лысенко. На этом представительном конгрессе выступали с речами самые известные национал-патриоты того времени: Игорь Шафаревич, Галина Литвинова и даже вице-президент А. Руцкой, громогласно позиционировавший себя в качестве оппозиционера “гайдаровскому геноциду”. Необходимо отметить, что этот конгресс попытались сорвать представители васильевской “памяти”, таинственным образом просочившиеся в зал в количестве около 150 человек. Не желая усугубления ситуации организаторы предоставили слово Васильеву, который как обычно повторил свою старую жвачку про “масонов и сионистов”, после чего его сторонники покинули зал. По-видимому,  Д. Васильев не смог выполнить заказ ельцинистов по срыву конгресса.
Где-то в конце февраля состоялась демонстрация РНС на Манежной площади, от которой сохранилось несколько фотографий»:

 

Сбор участников

Демонстрация движется по Якиманке.

Слева – мой старинный друг со флота Володя Кудрявцев

 

РХДД никогда не вступало в блоки с коммунистами. Другое дело, что нашим депутатам в Верховном Совете приходилось участвовать в широкой оппозиционной коалиции: если коммунисты называли чёрное – чёрным, наш антикоммунизм не давал нам оснований называть чёрное белым. По существу, с самого начала именно патриотическая демократическая альтернатива была реально опасна режиму номенклатурного компрадорского капитализма и поэтому нас громили всеми средствами массовой дезинформации и провокациями.

Несмотря на свою малочисленность, патриоты антикоммунисты имели большое влияние на Съезде народных депутатов. Нередко Съезд голосовал так, как призывали мы.

 

Битвы у микрофонов:

 

Слева от меня депутаты: Михаил Челноков, Михаил Астафьев, Илья Константинов. Сидит Юрий Болдырев.

 

 

 

 

 

 

В 1993 году меня долгое время уговаривали соратники по РХДД Илья Константинов и Артём Артёмов согласиться с тем, чтобы наша партия вошла во Фронт национального спасения. Их аргументы: у левых (коммунистов) – массы, но у них нет популярных лидеров; у нас – правых – плеяда ярких лидеров, но нет сформированных массовых организаций; объединившись с коммунистами во Фронте мы сначала отправим в отвал Анпилова, затем Зюганова и, возглавив все лево-правые политические силы, придём к власти; лидером Фронта национального спасения и его кандидатом в президенты должен стать Аксючиц. Я был категорически не согласен с этой авантюрой, убеждал, что мы – принципиальные антикоммунисты – не имеем права организационно объединяться с коммунистами; ни к какой победе эта провокация не приведёт, напротив, поставит под удар популярную патриотическую идеологию и организации. В итоге мы разошлись, договорившись о компромиссе: я отказывался от руководства РНС, который сливается с Фронтом, они не будут откалывать во Фронт структуры РХДД. Но договорённости выполнил только я, а мои бывшие соратники инициировали раскол РХДД, московская организация которого заявила о входе во Фронт национального спасения. После расстрела Дома Советов Фронт национального спасения был разгромлен, подверглись ему и структуры РХДД, а массовому сознанию была навязана ложь о том, что мы объединились с коммунистами во Фронте.

В итоге была упущена возможность сохранить наиболее перспективную политическую организацию, которая была последовательно антикоммунистической и выступала против ельцинского либерал-большевистского курса с демократических патриотических позиций. Мы были носителями политической идеологии, под демагогическими лозунгами которой в скором будущем победил на выборах Жириновский. Эта идеология ныне во многом принята российской властью. Чтобы сохранить РХДД в этих бурных условиях, потребовались такого рода политические и нравственные компромиссы, на которые ни я, ни Глеб Анищенко, пожалуй, способны не были. Я же не мог беззаветно и полностью отдаться политической борьбе, ибо чувствовал, что теряю свою профессиональную квалификацию, как философ. Я и Илью Константинова ввел в РХДД и сделал его вторым человеком в партии, в том числе и потому, что надеялся подготовить себе достойную замену, а самому усилить свой творческий тренинг. В людях я ошибся. Но на творческое самоубийство во имя политики я не был способен.

 

Мы оказались в резкой оппозиции курсу президента Ельцина, ибо не могли согласиться с развалом страны и гибельными экономическими «реформами». В ответ в средствах массовой информации развернулась мощная пропагандистская кампания, в которой нас именовали коммуно-фашистами и красно-коричневыми, всеми средствами фальсифицировали нашу деятельность, внедряли в обществе агрессивное отношение к лидерам РХДД. От смешного до драматичного. По новостной программе центрального телеканала сообщили, что лидер христианских демократов Аксючиц во время поста в кремлёвском буфете ел пирожки с мясом (пирожки были с капустой). Через несколько лет руководитель охраны президента Коржаков писал в воспоминаниях, что на случай реального импичмента на балконах зала заседания Съезда были приготовлены баллоны с газом, которым собирались выкурить депутатов из Кремлевского дворца. То есть, на переворот Ельцин решился уже за полгода до расстрела Дома Советов.

С одной стороны барьеров.

 

 

С другой стороны барьеров

 

 

 

Через полгода будут по разную сторону баррикад.

После заседания Съезда народных депутатов по импичменту президента весной 1993 году я вышел из Спасских ворот Кремля, чтобы пройти в гостиницу «Россия». Васильевский спуск был заполнен беснующейся «демократической» толпой, поддерживающей Ельцина. От ворот выставлена дорожка из ограждений, я и двинулся по ней среди агрессивных воплей и угроз. Посреди толпы дорожка прервалась, но повернуть было бы позорным, я двинулся прямо в толпу. Состояние было стрессовым: я понимал, что главное не остановиться, но не бежать, двигаться уверенно, не реагируя на агрессию, ни в коем случае не вступая в контакт и непосредственное соприкосновение с кем-либо из толпы. Стал молиться. Ощутил себя в невидимой прозрачной сфере, которая ограждала от ударов (замахивались не только кулаками, но и палками), о которую размазывались агрессивные рожи, перед которой толпа расступалась, меня достигали только угрозы и грязная ругань. Напряжение нарастало, кольцо сжималось, мне уступали дорогу уже непосредственно перед носом, я понимал, что в любую минуту толпа бросится на растерзание. Вдруг появилась группа крепких парней в штатском: «Виктор Владимирович, мы вас выведем», окружили и под нарастающие вопли озверевшей толпы протолкали меня к гостинице. Ощутил, что соприкоснулся с бесовщиной.

 

А в это время – с доченькой Лизой

 

Расстрел парламента

 

Выступая против разрушительного курса Ельцина, мы – народные депутаты РФ от Российского христианского демократического движения – оказались в оппозиции и к руководству Верховного Совета, ибо противоборствующие стороны являли собой плеяду советской номенклатуры, не соответствовали роковым событиям эпохи, не понимали сущности происходящего.

Трагические события октября 1993 года многим омыли взор. Перед расстрелом 4 октября десятки депутатов крестил в осаждённом Доме Советов протоиерей Алексей Злобин, – он был секретарём Комитета Верховного Совета по свободе совести, председателем Подкомитета которого был я. Время способствует осознанию событий – на расстоянии затухают страсти. Кто-то одумался, когда обнажилось сокрытое. Годовщина трагедии обязывает к её объективному осмыслению.

Прежде всего, о причинах переворота. Его сторонники до сих пор утверждают, что народные депутаты РФ были избраны при коммунистическом Советском Союзе, поэтому их деятельность в независимой России была по существу не законна и они подлежали роспуску. На это можно указать, что и Ельцин тоже был избран президентом республики в составе СССР, а не как президент независимой страны. Далее говорится, что российский парламент мешал реформам президента. В то время как, напротив, Съезд народных депутатов России избрал Ельцина Председателем Верховного Совета, выведя его из политического небытия. Затем Съезд принял закон об учреждении поста президента и выдвинул Ельцина кандидатом в президенты. После чего парламент предоставил президенту чрезвычайные полномочия для проведения реформ. То есть, Ельцин как политический лидер состоялся только благодаря поддержке парламента и получил карт-бланш для благотворных преобразований. Только после того, как президент использовал свои чрезвычайные полномочиями не во благо страны: разрушил Союзное государство, развалил экономику и армию, обездолил большинство жителей радикальными реформами, – парламентское большинство вынуждено было уйти в оппозицию «реформам». Именно крах реформ вынудил ельцинский режим пойти на силовой переворот, чтобы уничтожить мощную оппозицию в лице высшего органа государственной власти страны (каковым был Съезд народных депутатов), добиться безнаказанности и навязать стране жёстко авторитарный режим, защищающий новый правящий слой и компрадорский номенклатурно-олигархичекий капитализм.

Репетиция переворота была проведена ещё весной 1993 года. 20 марта 1993 года Ельцин в телевизионном обращением к народу объявил, что подписал указ о введении «особого порядка управления». Конституционный суд Российской Федерации, ещё не имея подписанного указа президента, признал его действия, связанные с телеобращением, неконституционными, и усмотрел наличие оснований для отрешения президента от должности. Однако, позже представители Ельцина заявили, что неконституционный указ не был подписан. Созванный IX (Внеочередной) Съезд народных депутатов предпринял попытку отрешить президента от должности, но для импичмента не хватило 72 голосов. На случай же импичмента президента, его сторонники приготовились к силовому разгону Российского парламента. Приготовленные методы переворота говорят сами за себя. По поручению президента руководитель Главного управления охраны, комендант Кремля Михаил Барсуков разработал план действий, который «немедленно и без колебаний» был утверждён Ельциным. О вполне злодейском плане впоследствии  признавался непосредственно действующий субъект – руководитель главного управления охраны президента:

«Суть его сводилась к выдворению депутатов сначала из зала заседаний, а затем уже из Кремля. По плану Указ о роспуске съезда в случае импичмента должен был находиться в запечатанном конверте. После окончания работы счётной комиссии (если бы импичмент всё-таки состоялся) по громкой связи, из кабины переводчиков офицеру с поставленным и решительным голосом предстояло зачитать текст Указа. С кабиной постоянную связь должен был поддерживать Барсуков, которому раньше всех стало бы известно о подсчёте голосов. Если бы депутаты после оглашения текста отказались выполнить волю президента, им бы тут же отключили свет, воду, тепло, канализацию… Словом, все то, что только можно отключить. На случай сидячих забастовок в темноте и холоде было предусмотрено «выкуривание» народных избранников из помещения. На балконах решили расставить канистры с хлорпикрином — химическим веществом раздражающего действия. Это средство обычно применяют для проверки противогазов в камере окуривания. Окажись в противогазе хоть малюсенькая дырочка, испытатель выскакивает из помещения быстрее, чем пробка из бутылки с шампанским. Офицеры, занявшие места на балконах, готовы были по команде разлить раздражающее вещество, и, естественно, ни один избранник ни о какой забастовке уже бы не помышлял. Президенту «процедура окуривания» после возможной процедуры импичмента показалась вдвойне привлекательной: способ гарантировал стопроцентную надёжность, ведь противогазов у парламентариев не было. Каждый офицер, принимавший участие в операции, знал заранее, с какого места и какого депутата он возьмёт под руки и вынесет из зала. На улице их поджидали бы комфортабельные автобусы» (А. Коржаков, «Борис Ельцин: от рассвета до заката»).

Вскоре после оглашения указа 21 сентября 1993 года № 1400 Конституционный суд Российской Федерации на экстренном заседании принял решение о том, что: указ Ельцина в двенадцати местах нарушает российскую Конституцию и, согласно Конституции, является основанием для отрешения президента Ельцина от должности. Ибо действующая Конституция России гласила: «Статья 121-6. Полномочия Президента Российской Федерации (РСФСР) не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства Российской Федерации (РСФСР), роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти, в противном случае они прекращаются немедленно».

Вспоминаются эпизоды в осаждённом Доме Советов. На первом заседании разогнанного Ельциным Съезда по электронной системе мне выпало выступать одним из первых. Я призвал депутатов исходить из реальных фактов: президент, безусловно, является узурпатором и совершил государственный переворот, но он, в отличие от Верховного Совета обладает рычагами власти. Поэтому Съезд должен отказаться от обличительных бездейственных деклараций и утопических призывов, а принимать решения, которые способны реально остановить беззаконие. В этом смысле я озвучил предварительно размноженный на моей полиграфической технике, незадолго до этого завезённой в здание Верховного Совета, проект постановления Съезда. В нём предлагалась чрезвычайная концепция выхода из чрезвычайной ситуации. В первом пункте предлагалось назначить сроки одновременных досрочных выборов президента и народных депутатов. Во втором – вступить в переговоры с президентской стороной для разработки правовых основ досрочных выборов. В третьем: в случае отказа президента пойти на законные досрочные выборы квалифицировать его действия как государственный переворот, что является тягчайшим преступлением. В итоге предписывалось всем силовым структурам страны приступить к задержанию участников переворота. Я пытался сформулировать реальную концепцию выхода из кризиса, – задать поле между альтернативами: президентским заговорщикам предлагалось мирное разрешение конфликта, отказом от этого они обнажали свои узурпаторские мотивы и потому на законных основаниях подлежали аресту. В ответ на моё предложение в зале заседаний со всех сторон, в том числе и от своих коллег патриотов-государственников я услышал обвинения в том, что предлагаю вступать в переговоры с узурпаторами, которые находятся вне закона. То есть услышал очевидные, но политически беспомощные декларации политиков, призванных к спасению страны. Выступая затем каждый день, мне с помощью Олега Румянцева удалось убедить Съезд принять-таки решение о досрочных одновременных выборах, но сделано это было только 24 сентября, – после силовой и информационной блокады Дома Советов, отчего общество об этом не узнало.

Через несколько дней после переворота руководство Верховного Совета поручило мне провести переговоры с председателем Центрального банка Виктором Геращенко о том, чтобы банк перечислил Верховному Совету причитающиеся ему финансовые средства, без которых невозможна нормальная жизнедеятельность высшего органа государственной власти. Виктор Владимирович вышел из своего кабинета на лестничную клетку и сказал примерно следующее: если меня снимут, это не нужно и вам, поэтому я могу только срочно перечислить отпускные депутатов и сотрудников Верховного Совета, – это тоже приличные средства. На том и порешили. Но и за этот совершенно законный шаг «демократические» СМИ обвинили председателя ЦБ в предательстве.

До сих пор слышны слова о попытке коммуно-фашистского переворота, хотя об этом уже не прилично говорить. Примерно 25 сентября 1993 года ко мне в Доме Советов обратился американский тележурналист: как вы – демократ по убеждениям –  могли оказаться среди экстремистов и фашистов? Я спросил, где он видит таковых. Журналист показал на площадь перед Домом Советов. Мне пришлось указать на очевидные факты. Всегда и везде политические перевороты сопровождаются выплеском на улицы экстремизма. С той разницей, что у нас не бьют витрин, не жгут автомобили, не избивают милицию, что, в обстоятельствах гораздо менее радикальных, уличная толпа делает всегда в «добропорядочной» Америке и Европе. И сегодня нужно признать объективное: вплоть до 3 октября при потоках лжи в средствах информации, полной блокаде с колючей проволокой (даже машины скорой помощи не пропускались), отключении всех средств жизнеобеспечения – в течение двухнедельной эскалации насилия тысячи защитников Дома Советов вели себя невиданно сдержанно. Далее я попросил журналиста указать мне хотя бы на одного депутата-экстремиста или фашиста. Или, хотя бы на одно экстремистское фашиствующее выступление депутатов, или такого рода постановление российского парламента. Ничего подобного американский журналист привести не мог, ибо депутаты в той ситуации проявили удивительную уравновешенность.

Никаким коммуно-фашизмом в депутатском корпусе не пахло. Другое дело, что происходящее у стен Белого Дома, как всегда в подобных обстоятельствах, было неуправляемо со стороны парламента. Откуда пришли и кому были выгодны отряды РНС Боркашова с фашистской символикой марширующие у американского посольства и перед зарубежными телекамерами? То же и большевистские вопли коммунистической агитбригады Анпилова. Как президентской пропаганде без таких провокаторов удалось бы убедить мир в коммуно-фашистском путче?

Один из примеров провокаций. За несколько дней до расстрела я подъехал к Краснопресненскому райисполкому, в котором был своего рода штаб той группы депутатов, которая осталась снаружи колючей проволоки вокруг Дома Советов. На моих глазах к райисполкому подбегает группа вооружённых до зубов молодых людей в камуфляже. Они ставят к стенке и разоружают милиционеров, наряд которых постоянно находился в автомобиле при входе. Размахивая огромными «базуками» – ручными пулеметами, они поднимаются по этажам, обыскивая всех встречных. Я следом за ними вхожу в кабинет председателя райисполкома. Саша Краснов стоит за столом с большим количеством телефонов под дулами автоматов-пулемётов. Я называю себя и спрашиваю, в чём дело. Александр: Виктор, они требуют, чтобы я немедленно отдал распоряжение всем отделениями милиции района выдать им оружие. Во-первых, у меня нет на это никаких полномочий, и меня никто не послушает. Во-вторых, милиция в данный момент занимает нейтральную позицию, и подобная акция немедленно подтолкнёт её выступить против Верховного Совета. В общем, нам удалось убедить боркашовцев (это были они), в бессмысленности требований. Это был не наивный патриотический энтузиазм, а провокация, и если бы она удалась, кровопролитие началось бы раньше. Кстати, никто из баркашовцев не попался при  штурме Дома Советов, все вовремя ушли известными им подземными тропами или дырами в оцеплении.

Многие годы в годовщину расстрела у стен стадиона возле Дома Советов собирался массовый митинги протеста, сотнями портретов расстрелянных людей. Всякий раз их пытались «возглавлять» коммунистические организации – КПРФ Зюганова и радикалы Анпилова, что тоже способствует распространению мифа о «коммунистическом перевороте». Но у КПРФ не было своей фракции среди депутатов, коммунисты не имели большого влияния в парламенте. У Дома Советов они были далеко не в большинстве, заметна была только малочисленная, но крикливая группа Анпилова. Уже забылось, что накануне расстрела лидер коммунистов Зюганов выступил по центральным телевизионным каналам и призвал коммунистов покинуть Дом Советов и не выходить на улицы.

 

После того, как Дом Советов изолировали колючей проволокой, я старался в различных «горячих» точках предотвращать насилие. Увёл с митинга на площади у здания МИД к Киевскому вокзалу большую группу протестующих в тот момент, когда ОМОН по команде явно шёл на расправу с людьми. Около двух часов через мегафон разоблачительно-призывными спичами гасил импульсы агрессии со стороны ОМОНа, одновременно организуя не панический отход под натиском вооружённого до зубов милицейского отряда. У Киевского вокзала я призвал народ разойтись и собраться на следующий день в другом месте. 28 сентября я оказался на углу Конюшковского переулка и Конюшковской улицы возле метро Краснопресненская, где перед милицейским заградительным кордоном собралась большая масса народа. Забрался на поливальную машину, но без мегафона я безоружен. Обратился к людям с просьбой найти мегафон. Через полчаса какой-то бойкий парнишка принёс, а как это было, описал в своём дневнике белодомовского сидельца Хасбулатов:

Ребриков рассказывает: вчера у Аксючица не было мегафона для выступления перед стихийной демонстрацией. Парнишка лет 12 вызвался пройти через все кордоны и доставить. Прибежал. Говорит: «Меня дядя Аксючиц прислал за мегафоном, – от него передал записку: «Срочно нужен мегафон». – «Я пройду, я знаю как пройти», – и пронёс, чертёнок.

На крыше поливальной машины у м. Краснопресненская.

 

Вскоре пошёл проливной дождь, но обстановка накалялась, люди заботливо передавали нам на «трибуну» сухую одежду, зонтики. Я читал постановления Верховного Совета, противоборствующим сторонам вещал о ситуации, призывал ОМОН не проявлять насилия по отношению к своим согражданам. В результате многих часов «пропаганды» омоновцы начали размягчаться, поддались нашим уговорам и стали передавать в Дом Советов еду и лекарства. Дело шло к тому, что могли пропускать врачей. Далее поступила команда (цитируется по записи радиоперехвата):

– Начать оттеснение, не дать возможности прорыва демонстрантов. Сейчас от «Мира» подбросим подкрепление…

– Как действовать?

– Оттесняйте, выдавливайте. Снимите с поливальной машины эту гниду Аксючица и других нардепов. Отобрать у них мегафон…

– Куда нардепов?

– Те, что с внутренней стороны — пусть стоят. Полезно помокнуть. А тех, кто вне оцепления, не пускать в Белый дом ни под каким предлогом. Если что –  бить, но аккуратно, без следов…

– Поняли, погоним к «1905 году»…

Появилось несколько автобусов со свежим подразделением милиции, гораздо свирепее вооружённом и настроенном. Под руководством человека в штатском они стали оттеснять людей и окружали нашу «трибуну». Пришлось спрыгнуть и вновь организовывать организованный отход под натиском ОМОНа. Несколько часов стена щитов по широкой улице теснила скандирующую толпу к станции метро 1905 года. Периодически некоторые горячие головы или провокаторы пытались бросать в ОМОН металлические трубы и булыжники – их приходилось осаживать. В другую сторону обращался с призывами не проявлять насилия к мирным людям, вышедшим на мирную демонстрацию. У метро прокричал, что мы честно выполнили свой гражданский долг и сейчас нужно уйти от столкновения с милицией в метро. Несколько молодых людей обозвали меня предателем. Я же ответил, что предательством было бы провоцировать гражданских людей к столкновению с вооружённым до зубов отрядом, явно готовым пойти на самые крутые меры. Кровавые столкновения могли начаться раньше 3 октября…

 

Конечно, у депутатов было много ошибок, слабости, глупостей. Но где и когда в радикальной ситуации, в которую вогнал страну указ № 1400, было иначе? Да, решение об одновременных досрочных выборах президента и парламента нужно было принять в первый же день заседания Съезда (как настаивал я и Олег Румянцев), а не через неделю, когда об этом уже никто не узнал, ибо информационная блокада была полная. (Гайдар в очередную годовщину лгал на страницах «НГ»: депутатов пришлось разогнать потому, что они не соглашались на одновременные выборы.)

Действительно, руководители Съезда проявили отсутствие политической и государственной мудрости. Примерно 27 сентября я принес руководству Верховного Совета проект постановления Съезда, в котором предлагал одну из возможных (я убежден и поныне) моделей мирного урегулирования конфликта властей. Предлагалось решением Съезда сформировать Конституционную Ассамблею. Задача такого рода экстраординарного органа (а ситуация и требовала только неординарных решений): разработка и принятие конституционных законов об одновременных выборах президента и парламента. Роль Верхней палаты Собрания мог выполнить Конституционный Суд, задача которого в ситуации остаточной законности найти границы допустимого в правовом поле для выхода из чрезвычайной ситуации. Нижнюю палату предлагалось сформировать паритетно из представителей народных депутатов России и глав субъектов Федерации. Понятно, что это предложение, помимо всего, позволяло увеличить степень влияния Съезда, привлекая на свою сторону Конституционный Суд и губернаторов, которые в этот момент в помещении Конституционного Суда собрались на Совет Федерации, – как раз для поисков выхода из политического кризиса.

Председатель Верховного Совета Хасбулатов сжёг мой проект на свече (которая была единственным источником освещения) и дружески посоветовал никому об это не говорить, так как мы уже имеем одних узурпаторов, а эта затея превращает в узурпаторов и региональных руководителей. На мой вопрос: отцы-командиры, что прикажете делать? – я получил ответ: не рыпаться и ждать. Дождались известно чего. Лидеры противостояния президенту мало соответствовали трагической ситуации и безвольно отдавались революционной стихии, которая умело направлялась профессиональными провокаторами. Сначала был двухнедельный концлагерь, устроенный президентской властью парламенту страны, затем выстрелы в защитников Дома Советов из мэрии, и только затем возгласы Руцкого о захвате Останкина, – вслед бросившейся туда толпе.

Сознавая приближающуюся кровавую расправу, я предпринимал попытки поспособствовать началу переговоров. Из Конституционного Суда позвонил митрополиту Кириллу и призвал срочно начать переговоры, а посредником может быть только Патриархия. Он сказал, что сегодня руководители РПЦ встречаются с президентом, но до этого хотели бы встретиться с кем-нибудь из руководства Верховного Совета. Я сказал, что в Конституционном суде находятся председатели палат Верховного Совета Абдулатипов и Соколов. Владыка Кирилл предложил срочно привезти их в Данилов монастырь, что я и сделал на своём автомобиле. При этой встрече был оговорен формат переговоров, начавшихся на следующий день – 1 октября. В переговорах участвовала делегация, представленная находящимися в Доме Советов народными депутатами, а я оказался за пределами колючей проволоки и потому непосредственно в переговорах участия принимать не мог. Запомнился эпизод, когда после многочасовых сидений в холл здания в Даниловом монастыре вышел заместитель председателя Верховного Совета Воронин и сказал мне, что достигнуто соглашение, которое сейчас перепечатывается, после чего оно будет подписано: демилитаризация ситуации вокруг Дома Советов, частичное снятие блокады – пропуск в Дом Советов корреспондентов, продовольствия, включение водопровода, начало переговоров о разрешении политической ситуации. После перечисления этих разумных тезисов он добавил: а завтра соберётся народ и – на Кремль… (Ещё пример роковой неадекватности). Воронин предложил мне срочно дать пресс-конференцию по поводу происшедшего, но в самом начале её СМИ информировали о прекращении переговоров. Депутат Валентина Домнина рассказывала, что в последний момент перед подписанием соглашения о перемирии Филатов сказал Лужкову, что президент не примет это соглашение, ибо оно узаконивает депутатов. Представители президента покинули переговоры, но средства массовой дезинформации объявили о том, что переговоры были прерваны по вине народных депутатов. Ельцинскими СМИ навязана другая интерпретация переговоров, которая не соответствует действительности: «В ночь на 2 октября было подписано соглашение — протокол № 1 между руководителями палат Верховного Совета, с одной стороны, и представителями верного Ельцину правительства и его администрации, с другой, о проведении учёта и сдачи на хранение всего оружия, находившегося, в том числе и в руках у случайных лиц, оборонявших Дом Советов. После подписания протокола № 1 в здание было подано электричество и пропущены несколько сотен журналистов, смягчён пропускной режим и был обеспечен свободный выход для всех желающих. Однако после вмешательства председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова, руководствовавшегося, на взгляд аналитиков, личными амбициями, около полудня 2 октября съезд народных депутатов денонсировал это соглашение и переговоры были прекращены» («Википедия», «Разгон Верховного Совета»).

Танковый расстрел Дома Советов, к которому вынудил Ельцин армию, выплеснул на улицы столицы инфернальные силы. Самое страшное в том, что верховная власть не только разрешила, но и призвала к массовым убийствам, во многом организовала их. Как рассказывал впоследствии руководитель группы «Альфа», Ельцин приказал расстрелять в Доме Советов всех депутатов, приказал Коржакову пристрелить Хасбулатова и Руцкого. Слава Богу, «Альфа» не выполнила приказ, напротив, способствовала мирному выводу депутатов и многих защитников из Дома Советов. В прессе писали о сотне снайперов (собранных Коржаковым по стране и за её пределами), которые отстреливали обе противостоящие стороны и мирных жителей, чтобы взнуздать конфликт и вынудить спецназ к штурму Белого Дома. Так был убит снайперской пулей в заднюю часть шеи офицер Альфы. При этом со стороны Дома Советов не было ни одного выстрела, которым кого-либо был ранили или убили. Беззаконие власти мгновенно отозвалось разнузданием звериных инстинктов у тех, кто не чувствует Бога в душе. Толпы мирных жителей глазели на расстрел и рукоплескали танковым залпам. Штурмовые отряды, сформированные из армейских выродков, спецслужб, а также частных охранных фирм, при первом запахе крови мгновенно расчеловечились и устроили кровавую бойню.

Инфернальную атмосферу вокруг Дома Советов отражает фрагмент расшифровки милицейского радио-эфира в ночь на 4 октября 1993 года:

Никого живым не брать… Мы их перевешаем на флагштоках везде, б…, на каждом столбу перевешаем, падла… И пусть эти пидарасы, б…, из Белого дома, они это, суки, запомнят, б…, что мы их будем вешать за …!  Ребята, они там, суки, десятый съезд внеочередной затеяли…  Хорош болтать, когда штурм будет? Скоро будет, скоро, ребята. Руки чешутся. Не говори, поскорее бы! … А мы их руками, руками. Анпилова ОМОНовцам отдать, вместе с Аксючицем и Константиновым.

Дословный текст радио-эфира в ночь на 4 октября 1993 года говорит сам за себя, в том числе о здравости защитников Дома Советов и доведённых до бесчеловечности атакующих:

03.30

– Мы наступать когда будем?

– Сейчас захуячим…

– Только на Белый дом!

– Усатый таракан из Белого дома, ты еще не спрятался в щелку, так учти: через два часа твои яйца будут висеть на флагштоке вместе с жопой Хасбулатова!

– Ребята, я первый умру лучше здесь, учтите.

– Так, теперь будем говорить мы, да?! Если вы нам спать не дадите, мы перережем всех, начиная от Чечни, закончим Руцким, понятно?

(женский голос)

– Но пару часов надо все-таки поспать.

– Пошла вон, с тобой спать!!

(женский голос)

– Ну ты нахал.

– Господа, без шифров не разговаривать.

– …заебал.

– Слышал, … нет?

– А с днем МУРа поздравления где?

– МУРу …

– Завтра будет день МУРа, завтра.

– Мужики, они…

– И не только МУРа, но и РУОПа.

– …(нрзб.) усы сломаешь!

– … ночи, давайте поспим, а завтра все обсудим.

– Некогда спать, нам надо…

– Чего надо, там все российские, чурок нету, черных там нету, …

– Слушай, а что наш таракан усатый в Белом доме молчит, что-то он там язык в жопу засунул себе. Струсил, что ли, генерал-то наш? И где ваш там лысый Макашов в бронежилете?

– Макашов…

– Тараканы тараканами, но можно обойтись и без этого.

– Он сухари сушит.

– Мертвецам сухари не нужны, запомните. Никого живым не брать.

– Они сами застрелятся.

– Что хотите думайте, но надо ли об этом говорить?

– Я об этом говорю потому…

– Черных тоже в плен не брать.

– Они сами застрелятся.

– Не придет… на наших руках крови нету.

– …второго можно прогнать через строй. Как в девятьсот… восемьсот двенадцатом году или четырнадцатом.

– Ты чо, забыл, что ли?

– В Белом доме наших нет.

…

– Внимание, наряд, работающий у штаба ДНД! Внимание, наряд, подойдите к штабу!

– Так, хорош орать, спать пора!

– Спать будем после победы над Белым домом.

– Молодцы.

– Банкет уже заказан!

– Руцкой, ты катафалк заказал себе, или нет еще, или приготовить?

– Ребята … я сегодня…, а с Руцким, я с Руцким …

– Похорон не будет. Музыки не будет.

– … а его нет там, я думал, что он уже срать убежал, его уже … нету вообще.

…

– Внимание, наряд, работающий у штаба ДНД! Внимание, наряд, пройдите к штабу!

– Ребят, катафалки заказали, ко входу их, легионеры (?) все завтра нормально сделают.

– А саван Хасбулатову заказали, нет?

– Само собой, все оплачено.

– Ему укол надо сделать, чтобы …

(нетрезвый голос)

– Ребят, все.. все путем, короче, я не знаю, я приехал, короче, сюда.

– Анаши накурился, и сидит.

– Парни, мы проснулись – можно начинать.

– Мужики, давайте всех черных хорошо разбабим.

– Всех черножопых к стенке.

– Стенок не хватит!

– По любому, мужики … даже если это барахло поддержит, на хуй, блядь, ни хуя, блядь.

– … Сегодня, видимо, мать твоя не знала, что творится, не знала.. А завтра с утра фашистские каратели поднимутся… Даже Клинтон там уже высказал мнение, что за Ельцина – Клинтон, и назвал Руцкого и Хасбулатова фашистами.

– Мужик! Клинтон – за океаном, а мы здесь, в Москве, и нам решать судьбу Москвы. Потому Хасбулатову с Руцким, и Макашову, и всем остальным – сам знаешь, что может быть.

– Правильно говоришь,  мужик!

– К Хасбулатову не езди, уточнил Глоба (?).

– 908-й, 908-й, ответьте …

– 908-й, 908-й, ответьте …

– 908-й на приеме.

– Срочно подойди к штабу, срочно!

– Ноль.

– Это  евреи  хотят  взять власть,  на хуй!

– Слышь,  ну погоди, дадите людям поспать или нет?

– А евреи – это кто?

– Так, спите! Такие дела творятся!

(тот же нетрезвый голос)

– Вы там спите, мы… мы тут обсуждаем, чо с ними сделать, с узурпатами… с узурпаторами Руцким и Хасбулатовым, а вы там спите! Вот я не… не знаю, чо ты меня лучше сделать?

– А как в Турции – самого – в дерьмо, и янычара с ятаганом.

– Так это в Турции, там тепло!

– Да Москва сегодня тоже теплая.  Тем более, мы тоже уже.

– Везет тебе.

– Ты вот телевизор смотри, как наших били. За это можно не только лицом в дерьмо, а вообще шкуру содрать.

– Может, сдерем тогда ее?

– Начнем с мудей!

– А яйца – на флагшток.

– Они тоже пусть посмотрят телевизор, пидарасы.

– Там же одни урки, бляди собрались – и никого больше, там людей-то нет нормальных.

– За кровь сотрудников милиции заплатят кровью, суки.

– Милицию … не задевайте милицию!

– Ты, ублюдок! Заткнись, блядь! И милицию не трожь, скотина! За тобой все уголовники стоят, ублюдок!

– Это точно. Кто мента ударил – тот ответит перед нами еще за очень многое.

– Мы их перевешаем на флагштоках везде, блядь, на каждом столбу перевешаем, падла.

– …

– За кровь сотрудника милиции они ответят сполна.

– И пусть эти пидарасы, блядь, из Белого дома, они это, суки, запомнят, блядь, что мы их будем вешать за яйца, блядь!

– Хватит вам, так … надо …

– Если они, помнишь, сто раз обещали милицию вешать, мы их повесим.

– А это точно! Хасбулатова первого, блядь, ублюдка!

– А они, кстати, еще обещали наших детей и жен убить.

– Помним, помним! Мы этого не простим им!

– Прекратите в эфире разговоры!

– А когда такая свинья говорит из Белого дома, то нам нечего молчать.

– Дай-ка мужикам поговорить.

…

– … (нрзб.) Субботин стоит (нрзб.)…

– Слышь, вы, хуилы, хуй вы про хуй держите… (нрзб), отпускайте, на хуй…

(тот же нетрезвый голос)

– Ребята, они там, суки, десятый съезд внеочередной затеяли…

– Хорош болтать, когда штурм будет?

– Надо что-нибудь такое…

– Скоро!

– Скоро будет, скоро, ребята.

– … руки чешутся!

– И не говори, поскорей бы!

– 929-й – 908-му

– Помните слова Александра Невского: “Кто к нам с мечом пришел – тот от меча и погибнет”. Белый дом пришел с мечом – он от меча и погибнет.

(тот же нетрезвый голос)

– Ребята, они же там же, суки, блядь, десятый съезд устроили…

– Белый Дом!..

– Москва стояла и стоять будет, а эти нацмены никогда править нами не будут.

– Хуй им в жопу всем, блядь!

– … смотри телевизор!

– Смотрим, смотрим, только, понимаешь, теперь нам надо действовать так, как они стреляли в нас!

– Самое главное, что солярки в баках нормально!

– Солярки-то нормально, патронов бы хватило на всех скотов!

– А мы их руками, руками.

– Анпилова ОМОНовцам отдать, вместе с Аксючицем и Константиновым.

– Понял, на связи.

– Макашова забыл!

– От… хуй ему!

– Макашова – к петушатникам.

– И на хуй там, чтобы вспомнил генерал, когда был лейтенатом молодым…

– Ребята, все болтаете и болтаете, дайте поспать немножко, а?

– Барсуков и Коржаков – педерасты, блядь, агенты ЦРУ, еб твою.

– “Первомайск”, “Первомайску-6” ответь.

– А Руцкой является почетным гражданином Израиля!

– Помолчи, козёл!

– Сам козёл!

– Сколько стоят яйца Руцкого?

– Я ни копейки не дам.

– Не дороже одного банана!

– Половины банана!

– А голова?

– Не дороже презерватива!

– Не дороже половины презерватива.

– Вот тому, кто тут пиздит, в жопу рацию засунул бы с удовольствием!

– Засунь свой язык в жопу!

– А анальное отверстие Хасбулатова?

– … с этим похуистом и говорить нечего.

– Что  слышно,  когда  воевать-то пойдем?

– Ребята, а я сейчас сижу и смотрю в окно … есть там чего-то такое, поближе …

(музыка)

– Уберите музыку с эфира!

– Кто смотрит телевизор, посмотрите, как они мародерствуют над сотрудниками милиции, над сотрудниками войск МВД, молодыми солдатами, скоты!

– Они хуже скотов!

– А ты что, лучше, что ли, скота?

– Я хоть соображаю, а ты сидишь в этом Белом доме и не думаешь ни хрена!

– А ты-то думаешь, недоносок, ублюдок, жидомасонской мафии сынок.

– Смотри, ты потом пожалеешь о своих словах, и вместе со своим Руцким и Хасбулатовым готовься к смерти, щенок!

– Ты молокосос, ты сам готовься к смерти, ты нас не возьмешь голыми руками, подонок.

– Хуй ли там … или там черножопый, мы еще придем и посмотрим, кто куда.. Россия велика, а ты один, сука!

– Вот как раз Россия и идет – оглянись глазами назад, посмотри, что творится сзади.

– Что на этих пидеров смотреть-то, эти рожи противные уже надоели всем, всему советскому народу!

– Ладно, придурки, ублюдки, ебаные, блядь. Я вам так скажу, на хуй: не дай Бог, блядь, кто-нибудь, блядь, из братвы нашей погибнет – я вас всех поубиваю просто, на хуй, ебаный в рот.

– Тебя только и научили – вот эти два слова, или сколько ты из азбуки знаешь.

– Иди хуй соси, козёл.

– Просто нормально объясню наглядно, приеду и объясню, наглядно, ты, блядь, будешь готов из автомата, вот…

– Давай подъезжай.

– Эй ты, из Белого дома! Ты чмо, что с тобой разговаривать!

– Каз-зел, дебил!!

– “Крым-2”, “Крым-1” прошу на связь.

– “Крым-2”, “Крым-1” прошу на связь.

– Руцкого к рации!

– Ну и что?

– А что ты хотел?

– Скажи, за сколько душманам продался, козел вонючий.

– Ты-то видел хоть одного душмана, мальчишка?

– Щщенок!

– Будто ты много повидал там!

– Ничего, увидишь.

– Мужики, в Белом доме живых не брать!

– Кстати, мы ваших отпустили десять человек, таких же, как вы.

– Ну а мы вас брать живьем не будем, скоты.

– Мы уж посмотрим.

– Предатели у них там в Белом доме сидят.

– О завтрашнем дне-то подумай, милок, бля! С черномордыми в Чечне жить будете!

– Я буду в России жить, я не знаю, где ты будешь жить.

– В России скотов из Белого дома никогда не будет, они были в Советском Союзе, понял?

– Мужики, давайте прекратим этот базар, ну его на хуй, блядь! Давайте прекратим, а?

– Так, ублюдок коммунистический, ты телевизор, мразь, смотрел, а? Посмотри сейчас же передачу!

– Кто там – жидомасонская мафия?

– Успокойся.

– “Омск”, “Омск”, я “Клин”, я “Клин”, прошу на прием.

– “Омск”, “Омск”, я “Клин”, я “Клин”, прошу на прием.

– “Клин”, “Клин”, 522-й на связи, слышу вас хорошо. Но других… здесь рядом полно запасов, наших сил здесь не нужно. Здесь ничего нет.

– Основное: вы с Клином-1 связались?

– Связались, связались.

– Ноль-ноль.

– Докладываю.

– Клин,  вы возвращаетесь?  Это 122-й.

– 122-й, вы доложите, что я сказал – потом будем говорить.

*****

– На приёме.

– Внимание всем! Работает радиостанция пресс-службы ГУВД. Сегодня пострадало 33 сотрудника милиции, из них 21 госпитализированы, 8 с огнестрельными ранениями. 2 сотрудника московской милиции погибли. Это лейтенант милиции Бойко Александр Иванович. Ему было 33 года. У него осталось двое детей и жена. И полковник милиции Шишаев Иван Дмитриевич, начальник криминальной милиции Северо-Западного округа. Он в органах с 66-го года. Начинал с оперуполномоченного, прошел все ступеньки, пока возглавил криминальную милицию округа. У него осталось двое детей – мальчик и девочка. И жена у него. Сегодня они оба были без оружия.

– Они за это ответят, суки…

– Руцкого   вешать!

– У меня вопрос есть к Борису Николаевичу…

– Всех пленных начальник департамента охраны Белого дома обезоружил и отдал на растерзание своим боевикам. Они…

– Это пиздеж, мужики.

– Они ведут себя, как фашисты.

– Слушай сюда. Это все туфта и базар. Парень, не обманывай, всех отпустили – что ты волнуешься?

– А тебя, сука, повешу.

– Давайте, ребята, не надо врать, не надо, ребята, врать.

– Молчи, козел. За кровь милиционеров ответишь своей кровью!

– Вот так вы все время и говорите, зачем обманывать народ?

– Мы не говорим, мы вас, скотов, вешать будем теперь, как вы нам обещали.

– На всех столбах будем вешать.

Руцкой (?)

– Вас никто не обещал и никто не собирается вешать. Ваши живые все.

– Либо получишь пулю в лоб…

– А это точно, получишь.

– Кто, кто говорит это тот и получит. Не надо, ребята, об этом.

– Хуесос вонючий! Мы тебе, скотина, не “ребята”, понял, а совсем другие люди.

– Твои ребята сейчас в жопу друг друга трахают. От страха, блядь. А с тобой разговаривают работники милиции, ясно?

– А лучше с ними не разговаривать. Лучше им бежать. Вообще, бежать тебе некуда, все равно мы тебя поймаем, ты понял, придурок, блядь? Я тебя не оскорбляю, я просто называю так, как это называется.

– Ребята,  а мы вас не оскорбляем, вообще-то.

– Языка у них нет.

– Да потому что мудак.

– Ребята, с ними надо как Жеглов разговаривал, в упор – и хуй с ним!

– Ребята, это жестоко.

– Мурло вонючее, блядь, ребят безоружных, блядь, били, на хуй, мудаки, блядь, чмо ебаное, блядь!

– “Омск”, “Крым-1” прошу на связь.

– Успокойтесь вы оба, и один, и второй.

– “Омск”, я “Крым-1”, прошу на связь.

– Вообще пиздец всем органам, на хуй.

– Ребята, предлагаю – тот, кто нам грозит – пусть назовется.

– Из  Белого  дома  вам никто не грозит,  ребята.

– А вообще как к ним рация попала?!!

– Потому что он ворюга, блядь, он ее.. своровал! Козел…

– Нет, ребята, сами подарили – вы что?

– Так оружие тоже своровали у нас, все своровали, а теперь изгаляются над нами.

– Сами все побросали.

– Пусть он, сволочь, назовется!

– Слабо.

– “Клин-1”, “Клин-1” – 522.

04:07

– Алло! Сотрудники милиции – они дали показания, их передали по CNN. После этого депутат Ребриков, народный депутат России, вывел за пределы Белого дома и отпустил домой.

– Слушай, ты! CNN мы все смотрели, там этого не было. И слушали BBC, и “Голос Америки”, и “Немецкую волну”, и все. И все там рассказали, что вы сделали с нашими, также мы поступим с вами, скотина.

– Всех отпустили, вас обманывают, ничего этого не было, их вывел Ребриков народный депутат…

– Мы-то верим своим глазам, и то, что мы там были, у

Белого дома, мы это видели, скотина.

– Еще    эти    суки,    блядь,    мальчиков там девятнадцатилетних   постреляли,  блядь,  это  вам тоже, педерасты, припомнится.

– Ребята, какая скотина из Белого дома вещает, пусть назовется! Мне нужно имя, фамилия! Я обязательно с ним хочу встретиться!

– Да он козел, не скажет ни хуя!

– Мужики, хули у нас весь пар в гудок уходит, давайте помолчим немного, а потом уже займемся делом.

– Ребята, давайте отдохнем, правильно!

– Мужики, а завтра-то ведь день МУРа!

– Помним, помним.

– Так с наступающим вас, мужики!

– Не завтра, а пятого числа, чего путаете-то?

– Пятое-то  завтра,  сегодня  четвертое  уже.

– Понял…  все перепуталось.

– Белый дом возьмем и упьемся, блядь.

– … особенно к Руцкому, Хасбулатову, этому чукче сраному … К Руцкому, Хасбулатову у меня есть дело.

– Ребята, а я другого мнения.

– Ребят, а сегодня можно стопочку поднять или нет, а, ребят, кто ответит? Стопочку можно поднять?

– Поднимай, я тебе разрешаю. Пожалуйста.

– Только не опускай.

– Ребята, за наших, которым не повезло сегодня. Поднимите.

– Им больше не повезет.

– Пусть будут это последние из наших рядов.

– Пусть это вообще будут в России последние.

– Давайте помолчим.

– Ребят, давайте минуту молчания, а, ребят? Минуту молчания можно сделать, да? За всех пропавших наших сотрудников – я согласен.

04:10

– “Клин”, “Клин”, я 522.

– … из Белого дому передают. Сотрудники управления по организованной и МУР будут … спецназом, гады.

– Ребят,  ну не надо так угрожать.

– Мы не угрожаем, мы тебе просто сообщаем, что тебе все – труба, понял, нет?

– Работает пресс-службы Петровки, 38, вы правильно сказали: завтра исполняется 75 лет уголовному розыску. Полковник Шишаев Иван Дмитриевич, 66-го года, отдал всю свою жизнь борьбе с преступниками, он задержал десятки бандитов, а сегодня был убит без оружия.

– Наших тоже 35 полегло сегодня.

– Больше ляжет.

– “Больше ляжет” – ну нельзя так жестоко ребята, ну что вы, грех ведь…

– И будет так. Вы пошли с оружием против нас, а мы теперь пойдем с оружием против вас. Понял?

– Слушай, твои не полегли. Они сдохли, как собаки. Прекрати эту ерунду. Лучше выходи, накрывайся белой простыней и выходи.

– Богу будет угодно, надену и выйду.

– Вас уже предали анафеме, скоты паршивые.

– Кто предал: Ельцин, что ли, или сатана?

– Внимание, внимание… Внимание, внимание, всем сотрудникам милиции: я, сотрудник милиции, обещаю, что я отомщу за наших ребят, погибших сегодня, всем защитникам Белого дома. Готовьтесь, гады.

– Зря ты , парень, зря… понятно, так.

– Обезьяна, рот закрой, урою. Подонок.

– Внимание, внимание… Ребята, присоединяйтесь.

– Бог с вами, мужики.

– О чем говорить, все присоединились давно!

– “Иртыш-3”, я “Пион”, прием.

– Мы им, гадам!

– К кому присоединяться?

– Сука, ложись спать, скоро тебя Руцкой ебать будет!

– Вот молодец, бля (довольный смех).

– Мужики… а у Руцкого еще женилка не выросла или уже совсем согнулась.

– Он её в Афганистане оставил, в плену.

– Это хорошо… Так его арабы, мусульмане, наверное, и сделали ему, так сказать, обрезание… Он уже у нас мусульманин.

– У него жена мусульманка! Хасбулатовка, елки-палки!

– Ни хуя она у него не своя!

– Работающим на четвертом канале не выходить в эфир.

Понятно или нет?

– Вот я четыре дня вашу работу слышу, как придурки там толкались на баррикадной. Взялись бы за ум или разум, то там “воду включать” – “не включать”, “давай подумаем”.

– Ребята, вы прямо как фашисты рассуждаете.

– Почему как фашисты? Мы дождались того, что нам морду понабивали.

04:16

– Руцкой уже в Чечне давно.

– Да нет, он еще здесь, ему и так отлично.

– Ребята, давайте выходить отсюда к людям, идите до выхода, да внимательно смотрите.

– Ребята, примите его, пулю ему в лоб.

– “Пион”, “Крым-1”, ответьте.

– …а в том, что есть много людей, которым…

– А его на стекляшку, на хуй.

– Добро, не дрочи…

– И ты тоже, с ними вместе.

– Ты прав.

– Их там, в Белом доме, много вот таких кретинов среди коммунистов.

– С чего ты взял, что это Белый дом?

– Откуда ты там забрался и вещаешь втихаря?

– Не втихаря, я … Останкино.

– Слушай, не ври, Останкино!

– Ну-ка, ответь…

– .. из Белого дома.

– Ну где он, Руцкой, отвечай!

– Слушаю тебя, мальчишка… Какой такой Руцкой?

– Просто Руцкой.

– Ты кто, жидовская морда?

– Никак не похож.

– Тебя картавые научили по-своему говорить?

– Я Руцкого прошу.

– Руцкой жалко что третий раз с вертолета не ебанулся.

(женский голос)

– Мужики, вы заколебали уже всех, поняли?

– Мужики, ложитесь спать, ну вас на хер. Затрахали всех уже.

05.43

Вооружённые подонки расстреливали людей у бетонных стен стадиона, в подвалах, в подъездах, в укромных местах окрестностей Дома Советов избивали и пристреливали попавшихся безоружных, охотились за мелькающими в окнах жителями. Особенно усердствовали анонимные профессионалы, как впоследствии писали газеты – «снайперы Коржакова».  Установлено около тысячи убитых. Сотни родителей с портретами расстрелянных молодых людей являлись на каждую годовщину к поминальному Кресту возле Дома Советов. А сколько убитых было сожжено в столичных моргах?! Мой друг, прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры Володя Соловьёв бросил в радио-эфире короткую фразу, которая всё во мне перевернула. Ведущий передачи спросил: что заставляет Вас так ретиво отстаивать свою позицию. Он ответил: после того, как я увидел около Белого Дома окровавленные машины с телами молодых людей, меня ничто не заставит говорить или делать что-либо противное своим убеждениям. И никто за массовые убийства не понес никакой ответственности!

 

Стена стадиона. Вид снаружи. Стреляли изнутри в пленных защитников баррикад.

 

Никакие ошибки белодомовцев, все провокации вокруг не оправдывают кровавую бойню. Через два дня после расстрела Дома Советов я имел возможность спросить советника президента Сергея Станкевича: без споров – кто виноват, кто прав, что законно или нет, – зачем же танками, зачем столько крови, если своих целей вы могли достичь менее жестокими средствами, например, усыпляющими газами? Ответ я получил искренний: это – акция устрашения для сохранения порядка и единства России, ибо теперь никто и пикнуть не посмеет, особенно руководители регионов.

Столичная интеллигенция и потребовала от президента перманентного устрашения, называя это демократией. После кровавого расстрела Дома Советов группа московских интеллектуалов в своём обращении, видимо, устыдясь своей слабости («нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми»), так определила самое «грозное» в происходящем: «И “ведьмы”, а вернее – красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности, оклеивали на глазах милиции стены своими ядовитыми листками, грозно оскорбляли народ, государство, его законных руководителей, сладострастно объясняя, как именно они будут всех нас вешать… Хватит говорить… Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли её продемонстрировать нашей юной… демократии?» Пушечной демонстрации и расстрелов сотен молодых людей оказалось недостаточно, требовали чего-то более радикального.

И доныне одни из них заклинают, что благодаря кровавой расправе над политическими оппонентами шаг к демократии мы сделали, другие же убеждены, что тогда поступили правильно, хотя и признают, что ни к какой демократии это не привело. И никаких тебе мальчиков кровавых в глазах – всё та же классовая ненависть застит взор! Впоследствии только у Юрия Давыдова хватило мужества признаться: «Мне не следовало пользоваться правом на глупость». Самые известные из подписантов впоследствии не защищали свои расстрельные призывы (Белла Ахмадулина, Василь Быков, Даниил Гранин, Дмитрий Лихачев, Булат Окуджава, Виктор Астафьев).

Один из печальных итогов того времени: обе стороны хуже, ибо ещё не сформировалась новая политическая элита России.

 

С генералами Руцким и Ачаловым

 

«Кровавый октябрь»

 

Вновь привожу соответствующий отрывок из эссе моей жены Галины Дубовской-Побединой. События осеннего переворота в нём переданы адекватно, а переживания – соответствующие моменту истории.

 

Галя Дубовская

 

Галина ПОБЕДИНА

КРОВАВЫЙ ОКТЯБРЬ Художественные мемуары

Как-то тётя Инночка сказала, что она ощущает в себе предназначение Пьера Безухова, рассчитавшего по звёздам, что он тот самый человек, кому суждено остановить мировую катастрофу, застрелив Наполеона. Беззубая, толстая, гениальная, глубокая пенсионерка Инночка, та самая, что всегда застегивала юбку на булавку, поскольку молния давно была сломана, и надевала разные чулки: на одну ногу со швом, на другую – без шва; та самая Инночка, сказавшая когда-то сакраментальную фразу, ставшую крылатой: «раздолбали страну до магмы», в семьдесят с лишним лет ощутила в себе зов, а главное, мощь перевернуть весь ход мировой истории, убить Бориса Николаевича Ельцина. И, что характерно, о своём высоком предназначении Герострат-Жанна Д’Арк-Брут-Инночка сообщала подругам-пенсионеркам исключительно по телефону.

• Пусть, пусть меня заберёт НКВД, – кричала в исступлении Инночка (на дворе уже давно бушевала ФСБ), – Я не отступлюсь. Они даже могут вызвать мне «карету скорой помощи», но этот крошка Цахес, этот слонообразный Нейрон, этот Голеб (в скобках заметим, что Инночка была энциклопедистом) должен быть раздавлен. И его карающим мечом, его Персеем, его Далилой и Голиафом стану я, Инна Николаевна Глухоедова, корректор издательства «Искусство» в отставке.

Инночку спас её кругозор. Если бы даже мастерам с Лубянки и вздумалось прослушивать телефонные  разговоры Инночки, они поняли бы только одно слово «отставка». Но если бывшего корректора с Борисом Николаевичем Ельциным связывали отношения поистине космогонические, то счёт Ани к президенту больше походил на оскорблённость обрюхаченной и брошенной невесты. Она как-то личностно, со всей женской страстью, физиологически ненавидела его. Ей казалось, что в лице целого народа он обманул и обесчестил её, Аню Аксючин. И как в мыльных операх говорит, обычно, главная злодейка: «Моя душа жаждет мести», Аня могла это сказать про себя. О, как много неотразимых, остроумных монологов произнесла она перед его рабочим столом, расхаживая по спальне в ночной рубашке, принимая душ в ванной. О, сколько блистательных, горьких слов правды пришлось выслушать Борису Николаевичу, когда Аня гуляла с коляской по осеннему лесу. А как менялось выражение тигриных глазок, когда Аня бросала самые смачные оскорбления в его окаменелое лицо во время утреннего чаепития у себя на кухне. Бедный Борис Николаевич! Но, видно, Аня и тетя Инночка не были одиноки в своём клокочущем кухонном негодовании. Каким-то неведомым образом энергия народного гнева перевалила за пороги квартир, докатилась чёрной волной до Красной площади, взяла штурмом стены Кремля и ворвалась, наконец, в кабинет «работающего над документами» президента. Борис Николаевич и впрямь был гением, гением инстинктов. Но два из них были развиты запредельно, непостигаемо. Крысы, с их жалкими побегами с корабля задолго до крушения и массовым покиданием городов, где вскоре начнётся голод, по сравнению с Борисом Николаевичем – детские плюшевые игрушки, лишённые нюха и чутья. Борис Николаевич понял раньше, чем волна народного ропота материализуется в Русский бунт, бессмысленный и беспощадный  «ни приведи, Господи, увидеть который». Надо было срочно найти виновника всех бед, мешающего в проведении реформ и зовущего в проклятое прошлое. Да его и искать не надо, он сам, как неразумный дитя, прыгал в Уральские объятия самого демократичнейшего  Демократа на Земле. Да и какой виновник! Неразумный, не прагматичный, крикливый, праздношатающийся, не работающий над документами, не дальновидный, ну, в общем, чудо, а не виновник. Так вышел указ за номером 1400 о роспуске Съезда Народных Депутатов. С 21 сентября в жизни Ани начались две недели «хождения по мукам». Что там девяносто первый – увертюра, детский спектакль с плохими дядями коммунистами. События девяносто третьего года отложились в памяти, как поток эпизодов, 13 дней превратились в один долгий-долгий день, что-то из области фантастики. Что-то случилось со временем – оно перестало существовать как объективная реальность, данная нам в ощущениях. Не зря Аня была женой философа. Куда-то провалились ночи, по крайней мере, Аня их не помнит.

Эпизод первый. Только что объявили о роспуске Съезда Народных  Депутатов. Аня в это время была у Виктора в кабинете, только что вернулись из храма, Рождество Богородицы как-никак  (ох, и любят коммуняки православные праздники), собирались на день рождения Аниной старшей («угораздило Сашку в этот день родиться»). Когда читали по радио указ, все столпились вокруг приёмника. Аня увидела эту группу со стороны: лица подняты вверх, на всех одно и то же выражение: попытка осознать случившееся, и потому лица сосредоточены, глаза серьёзны. Что это напоминает?.. Вспомнила: кадры сорок первого года.  Объявление войны. То же выражение, те же глаза, поднятые к репродуктору. У Ани и мелькает:  вспомнила не случайно, указ за номером 1400 – это начало гражданской войны.

Эпизод  второй – тот же день через пятнадцать минут. Буфет, стеклянные стены, сквозь них солнце заливает оранжевым потоком лучей салаты, зелень, колбасу, искрится в зёрнах красной икры, за стойкой превеселая буфетчица кокетничает с крепким старичком, депутатом, на лацкане пиджака которого бликует звезда героя коммунистического труда. Аня сидит с секретаршей РХДД (Российское Христианское Демократическое Движение) Наташей. Пытаются пить кофе. Переливаясь глянцем крепких  розовых щёк в лучах заходящего солнца, в буфет входит довольно высокий человек с лицом хряка. Сходство дополняют очень маленькие круглые глазки и бородавка на кончике носа. Издалека видно – бывший номенклатурщик, ныне не у дел. Внезапно Хряк ныряет в глубокий куртуазный реверанс: одна ручища грациозно отставлена назад, другая лапища протянута в сторону девиц и очень мягко, очень по-мужски целует Анину руку. «Как приятно в столь смутное время видеть столь очаровательных дам» – воркует Хряк. Сейчас пока он даже не депутат. Очень скоро он станет лидером самой многочисленной фракции в думе, прославится на всю страну, будет главным соперником Бориса Николаевича на президентских выборах. Ну, пока никому не известный безмашинный Хряк (как-то Аня и Виктор подвозили его в поликлинику) спускается в кабинет к Виктору, берёт под козырек и рапортует: «Какие будут распоряжения?»

Эпизод третий. Огромная пустая квартира в центре Москвы (бывшая коммуналка). Сейчас толстенные стены кажутся картонными. Нет ощущения дома-крепости, любой может войти и вытащить за шкирку да на улицу, да к стенке. Сегодня объявили: «Вокруг Белого дома протянули заграждение из колючей проволоки, депутат Аксючин пытался проникнуть за ограду, солдатам пришлось на руках его вынести на свободу». Все предшествующие ночи Виктор был в Белом доме, там уже отключили свет, канализацию, воду. Зашёл домой рубашку сменить да помыться, вернулся в Белый дом, а там: «Добро пожаловать в “ГУЛАГ”». Туда нельзя, и оттуда тоже. Вечером этого дня он расскажет, как его после бесконечных уговоров, после того, как он добровольно перелез на территорию лагеря, умоляя оставить его в заключении, двое солдат, приподняв под локотки, пронесли над проволокой, поставили на землю, выпроводив таким деликатным манером на свободу с чистой совестью охранников.

Шел двенадцатый час, за окном лил дождь. Начавшись днём, он лил, не переставая, до сих пор. Сплошная серая завеса из холодных колючих потоков. Аня ничего не знала о Викторе, кроме смехотворного выноса тела утром. Никакой информации. Это тебе не 91-й годик со старикашками-коммуняшками, с их уважением прав человека; оставили депутатам и свет, и газ, и, даже, туалет: «Милые мордофеи, нате обороняйтесь и побеждайте нас с комфортом, в уюте, тепле. Хотите гениального виолончелиста из Америки? Будет вам музыкант. Чего ещё хотите?»  Аня вздрогнула: «Ключ в замке… У кого могут быть ключи от двери? Может, у Виктора вытащили? Ну, тогда что с ним? В больнице? Избили? Убит? Зачем пришли? Может, хотят выкрасть документы важные?» Не случайно звонили и не отвечали. Запугивали. С ключом долго неумело возились – незнакомый замок, впервые открывают. Аня понеслась на кухню, схватила железный топорик для мяса, вернулась на цыпочках в прихожую, встала за дверью. Блин, ну, прямо Раскольников какой-то! План возник моментально: оглушить, перескочить через тело (милицию не вызывать категорически – узнают, что жена депутата,  для начала изнасилуют,  а потом посадят за нанесение тяжких телесных  и т.д.), добраться до мамы к метро «Аэропорт», ну, а там уже решать, что делать. Наконец, с замком справились. Дверь приоткрылась. Аня вжалась в угол, подняла топор над головой, приготовилась бить и… обнаружила, что собирается нанести сокрушительный удар по кудрявой голове родного мужа. Он отвернулся, закинул голову и стал сотрясаться, должно быть, от смеха. Почему «должно быть»? Странный это был смех: беззвучный, но не совсем, нечто вроде коротких свистящих выдохов раздавалось в тиши прихожей. Затем Витя красноречиво покрутил пальцем у виска, жестами попытался объясниться с Аней. Она подумала, что ему отрезали язык, – всякое бывает в Демократические гуманные времена. Аня готова была заплакать и уже отклячила нижнюю губу (привычка с детства). Витя, безнадежно махнув рукой в её сторону, удалился. Вернулся с листком бумаги, показал жене: «Я потерял голос. Целый день под дождём выступал с поливальной машины перед людьми и ОМОНом. Сделай что-нибудь». Она наполнила ванну до краёв горячей, почти кипяток, водой, сама раздела его. Включила торшер для уюта, вместо столика поставила табуретку, на неё – бутылку коньяка, две рюмки; сама села на краешек. Первое, что он сказал, когда смог: «Господи, зайчик, как же я тебя люблю». Они пили коньяк, болтали, и стены квартиры из  картонных вновь сделались каменными, старинными, толстыми, почти крепостными, а дождь из злого и колючего превратился в уютный осенний и, казалось, они вдвоём, во всем недосягаемы и неприкасаемы, плывут, плывут на своем корабле по облакам сквозь дождевые дали. Что будет завтра, пока не знают, но и Слава Богу. Аня помнит, как через месяц в предвыборном прямом телеэфире в студию раздался звонок и мужской голос произнёс:

• Уважаемый Виктор Владимирович, вы один на протяжении многих часов, под дождём, сдерживали толпу, призывая обе стороны избегать насилия. Я был один из тех, кто стоял в толпе и видел, как на протяжении многих часов, Вы призывали нас к гражданскому неповиновению, не поддаваться на разного рода провокации. Если бы ни Вы, кровопролитие могло случиться на несколько дней раньше и в более катастрофических масштабах.

 

Эпизод четвертый. Вечер тридцатого сентября.  Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья. Водитель Юра, Наташа и Аня сидят в тёмной машине у метро «Баррикадная» в переулке. Виктор и его друг Глеб только что выскочили из машины, куда-то унеслись. Снова дождь, в свете розовых фонарей он кажется чёрным, площадь оскалилась криком страха и боли. Из метро никого не выпускают, того, кто пытается проникнуть на улицу, ошалевшие милиционеры бьют дубинками – всех без разбора. Бросается в глаза, что это, по преимуществу, женщины после пятидесяти, с сумками, спешащие с работы домой. В это время веселый голос по радио сообщает: «Только что банды оголтелых хулиганов, так называемых защитников Белого Дома, прорвали оцепление в районе метро «Баррикадная» и учинили там настоящий погром, кровопролитную потасовку. Со своей точки, откуда я веду этот репортаж, мне видно, как они всем, что попадется под руку (камнями,  прутьями и железными палками)  избивают молодых беззащитных парней, наших с вами законных стражей порядка». Мимо машины  пробегает полная женщина,  в руках у неё кудрявый белокурый парик, видимо, какой-то «беззащитный страж порядка» сбил дубинкой, на лбу кровь. Из сумки вываливается бутылка кефира, разбивается, белой лужей растекается по мостовой. Женщина бежит дальше. Радио продолжает: «Я прощаюсь с вами, но не скучайте, мы встретимся ровно через полчаса и продолжим репортаж с места событий, где оголтелая банда хулиганствующих элементов развязала настоящий погром. Пока же послушайте “My darling for ever I never forget, I nothing forget” в исполнении группы “Funny intentions girls and cool boys”». Голос звучит фривольно, судя по всему, это тонкая ирония вполне адекватная моменту. Аню начинает трясти, Наташа выговаривает ей со всей партийной принципиальностью о недостойности такого поведения, что в эту трудную минуту женщина не имеет право на трусость. Вваливаются промокшие Виктор и Глеб. Услышав последние слова наташиной отповеди, Виктор:

     –    Во, во. Я Глебу говорю: «Пойдём скорее в машину, а то там Анюта, наверное, уже гузкой трясёт».

А Глеб:

• Как она может ею трясти, если она на ней сидит?

Мужчины более снисходительны к женской трусости.

Эпизод пятый. 3-е октября. Решено Владимирскую Божью матерь перевезти из Третьяковски в Елоховскую церковь. Что это? Спустя столетия вдруг вспомнили: Богородица,  России покровительница, спасала всегда. Спасла на поле Куликовом, в Смутное время после всенародного поста вразумила, спасёт и теперь, не оставит, защитит.

Всю жизнь человек существует так, будто Бога нет, а как приспичит, – то и понеслось. И перед важной сделкой подкатывает на джипе цвета черной розы к храму бизнесмен, заглянет на минутку, поставит дорогую свечку Николаю Угоднику (говорят в денежных вопросах помогает) и укатит. Забежит студент перед экзаменом, поставит дешевую свечку перед иконой Иоанна Кронштадтского (говорят, учился плохо), неуверенно и стесняясь перекрестит лоб и убежит дальше на экзамен. И впервые в жизни взмолится женщина в отчаянии, что теряет любимого. Упадёт перед Святым Пантелимоном (говорят, вылечивал многих), зарыдает, потом у бабок спросит, что делать, как молебен заказать и уйдет обнадёженная. Но чуда не произошло – сделка не удалась, студент на экзамене провалился, любимый человек умер. И ропщут, и ожесточаются бизнесмен, студент и женщина. Как же так, и свечку ставили, и молебен заказывали, а не услышали их. Да есть ли кому слушать? Видимо, правильно в школе учили: «Никого там нет – наверху». Так и 3-его 93-его не могло быть чуда. Икона не картина по природе вещей, и она намолена, и писал её евангелист Лука на столешнице Тайной Вечери не во имя произведения изобразительного искусства, а как собеседницу, как пристанище для всех страждущих, и только в результате настоящего обращения к ней, как к живой Матушке-заступнице, она и впрямь оживает, избавляя, спасая, вразумляя. А музеи – это кладбища умерших икон. Они превратились в картины, а святые на них – в мумии. Господь слышит человека, если только тот к нему обращается. Вот и теперь, прежде чем внести в храм Владимирскую Божью Матерь, долго стояла она на заднем дворе храма всеми покинутая, ожидающая, когда её, словно золотого идола внесут в храм и поставят перед алтарём среди раскалённой толпы.

Задолго до молебна в огромную Елоховскую церковь не войти. Здесь все: и неистовые бабушки-богомолки (в прошлом комсомолки), те пришли, пользуясь возможностью, приложиться к святыни, много пожилых мужчин с партноменклатурными  лицами, теснятся в толпе среди простого люда и известные политики. Всем, всем страшно, а ещё что-то носится в воздухе не доброе, не братское, будто и не в церкви вовсе, будто и не народ один. Где-то тихонечко запел хор:

«Радуйся, во обстоянии сущим скорую помощь дарующая. Радуйся, отчаянным надежду возвращающая. Радуйся, Пречистая, от иконы Твоея милости нам источающая».

     – Да куда ты прёшь? А ты чего, старая, совсем ослепла, к иконе приложилась?

«Радуйся, междоусобных браней утоление; радуйся, ожесточивших сердец умягчение»

• Ты чего – совсем охерел, ты чего меня толкаешь?
• А чего ты на дороге стоишь?
• А куда я пройду, сам не видишь?
• Да пошёл ты…

«Радуйся, надежда всех лишённых; радуйся, спасение во дно адово нисшедших; радуйся, пришествием иконы Твоея Москву возвеселившая»

– Слышишь, сирены завыли? Витя, я боюсь. Он всё может. Зальёт Москву кровью.

– Не бойся, Богородица поможет, молись.

«Радуйся, земли нашей забрало; радуйся…»

– Ты чего к Пречистой присосалась? Видишь, за тобой сколько народу? Все приложиться хотят.

      – Вы, бабки, всё искушаете. Как я вас, крысы церковные, ненавижу. Из-за вас молодежь в храм не ходит.

«Радуйся, страны нашея преславная Защитнице; радуйся, призывающим Тя скорая помощнице»

• Ооо…, сволочи, икону свалили!

И стало в храме тихо, тихо…

                     «О, Мати Божия, спаси землю Русскую».

 

Галя Дубовская  – Победина

 

Итоги трагедии

 

В ре­зуль­та­те кро­ва­во­го го­су­дар­ст­вен­но­го пе­ре­во­ро­та ок­тяб­ря 1993 го­да и на­вя­зы­ва­ния ав­то­ри­тар­ной кон­сти­ту­ции окон­ча­тель­но сфор­ми­ро­вал­ся авторитарный ель­цин­ский ре­жим. У До­ма Со­ве­тов столк­ну­лись сле­дую­щие си­лы.

Пе­ре­во­рот ор­га­ни­зо­вы­ва­ли или под­дер­жи­ва­ли: сто­лич­ная пра­вя­щая но­менк­ла­ту­ра; струк­ту­ры тор­го­во­го и фи­нан­со­во­го ка­пи­та­ла, свя­зан­ные кор­руп­ци­ей с но­менк­ла­ту­рой (ком­пра­дор­ская бур­жуа­зия) и их ох­ран­ные от­ря­ды; кри­ми­наль­ные струк­ту­ры и их бое­ви­ки; радикал-ли­бе­раль­ная ин­тел­ли­ген­ция и их СМИ, идео­ло­ги­че­ски об­ра­ба­ты­ваю­щие российское об­ще­ст­во и вводящие в заблуждение зарубежную общественность; за­пад­ные по­ли­ти­че­ские ли­де­ры, об­ще­ст­вен­но­сть, фи­нан­со­вые кру­ги, СМИ, одоб­ряющие дей­ст­вия Ель­ци­на и по­могающие ему. В российской прессе неоднократно писалось об участии в событиях снайперов, привлеченных Коржаковым из-за рубежа (официальная пропаганда называла их «снайперами Руцкого»). Различные си­лы объ­е­ди­ня­ло стрем­ле­ние со­хра­нить ре­жим, пре­дос­тав­ляю­щий не­ви­дан­ные воз­мож­но­сти обо­га­ще­ния и кон­тро­ля над Рос­си­ей. Мно­гих по­бу­ж­да­ла к дей­ст­ви­ям бо­язнь пра­во­су­дия.

По дру­гую сто­ро­ну бар­ри­кад, внут­ри До­ма Со­ве­тов, бы­ли пред­став­ле­ны сле­дую­щие со­ци­аль­ные и по­ли­ти­че­ские груп­пы. Боль­шин­ст­во де­пу­та­тов вы­ра­жа­ло ин­те­ре­сы ди­рек­тор­ско­го и управ­лен­че­ско­го кор­пу­са – про­из­вод­ст­вен­но­го ка­пи­та­ла, ко­то­рый по сво­ей при­ро­де ори­ен­ти­ро­ван го­су­дар­ст­вен­но. Бы­ла там и часть но­менк­ла­ту­ры, по тем или иным при­чи­нам вы­бро­шен­ная из сфе­ры рас­пре­де­ле­ния вла­сти и бо­гат­ст­ва. Сре­ди де­пу­та­тов бы­ло не­боль­шое количество пат­рио­тов-го­су­дар­ст­вен­ни­ков, сво­его ро­да идеа­ли­стов – но­си­те­лей пат­рио­ти­че­ской го­су­дар­ст­вен­ной идеи; на этот мо­мент они бы­ли ра­зоб­ще­ны, име­ли ма­лую об­ще­ст­вен­ную под­держ­ку, ибо на­цио­наль­ная идео­ло­гия бы­ла не­дос­туп­на ши­ро­кой об­ще­ст­вен­но­сти и дис­кре­ди­ти­ро­ва­на сред­ст­ва­ми ин­фор­ма­ции. Всех объ­е­ди­ня­ло стрем­ле­ние про­ти­во­сто­ять раз­гу­лу без­за­ко­ния, раз­ва­лу и рас­хи­ще­нию стра­ны, за­щи­та соб­ст­вен­ных жиз­нен­ных ин­те­ре­сов, ко­то­рые не сов­па­да­ли с кур­сом ре­жи­ма. Боль­шой раз­брос груп­по­вых ин­те­ре­сов был при­чи­ной аморф­но­сти ре­ше­ний Съез­да и ру­ко­во­дства Верховного Совета, не­спо­соб­но­сти к опе­ра­тив­ным адекватным ситуации дей­ст­ви­ям.

Во­круг До­ма Со­ве­тов со­бра­лись раз­но­шёр­ст­ные эле­мен­ты: представители обез­до­лен­ных, де­клас­си­ро­ван­ных и обоз­лён­ных слоёв, боль­шей частью не объ­е­ди­нен­ные ни­ка­ки­ми по­ли­ти­че­ски­ми ор­га­ни­за­ция­ми; ком­му­ни­сти­че­ские ор­га­ни­за­ции раз­лич­ных от­тен­ков, стре­мя­щие­ся к вос­ста­нов­ле­нию ком­му­ни­сти­че­ско­го Со­вет­ско­го Сою­за; ма­ло­чис­лен­ные пат­рио­ти­че­ские ор­га­ни­за­ции и мно­го­чис­лен­ные пат­рио­ти­че­ски на­стро­ен­ные гра­ж­да­не, за­щи­щаю­щие российский парламент как ру­беж со­про­тив­ле­ния ан­ти­на­цио­наль­но­му ре­жи­му, а не потому, что он выражал их материальные интересы. По­ми­мо это­го, воз­ле До­ма Со­ве­тов бы­ло мно­же­ст­во про­во­ка­ци­он­ных групп, руководимых спецслужбами. Всё вме­сте это пред­став­ля­ло пёст­рую тол­пу, свои­ми ло­зун­га­ми и дей­ст­вия­ми не вну­шаю­щую до­ве­рия рав­но­душ­но­му обы­ва­те­лю.

До кро­ва­вой раз­вяз­ки стре­ми­лись быть ней­траль­ны­ми ре­гио­наль­ные по­ли­ти­че­ские эли­ты, ар­мия и си­ло­вые струк­ту­ры, а так­же боль­шая часть об­ще­ст­ва. Ини­циа­ти­вы Пат­ри­ар­хии об уми­ро­тво­ре­нии сто­рон вла­сть ис­поль­зо­вала в ка­че­ст­ве идео­ло­ги­че­ской за­ве­сы, скры­ваю­щей её це­ли и дей­ст­вия. Пол­ной бло­ка­дой До­ма Со­ве­тов, огол­те­лой ин­фор­ма­ци­он­ной про­па­ган­дой, че­ре­дой кро­ва­вых про­во­ка­ций сто­рон­ни­кам Ель­ци­на уда­лось вну­шить об­ще­ст­ву миф о мно­го­чис­лен­ных вооружённых «ком­му­но-фа­ши­стс­ких» от­ря­дах в Бе­лом До­ме, яв­ляю­щих­ся уг­ро­зой об­ще­ст­вен­ной безо­пас­но­сти. Спо­соб­ст­во­ва­ли это­му и про­во­ка­ци­он­ные мар­ши­ров­ки пе­ред те­ле­ка­ме­ра­ми от­ря­дов праворадикалов с фа­ши­ст­ской сим­во­ли­кой, провокационное на­па­де­ние на зда­ние шта­ба СНГ левых радикалов «Союза офицеров» Терехова. В ре­зуль­та­те с ог­ром­ны­ми уси­лия­ми Ель­ци­ну уда­лось вы­ну­дить армейское руководство по­да­вить со­про­тив­ле­ние. Не­ви­дан­ный в ци­ви­ли­зо­ван­ных го­су­дар­ст­вах рас­стрел за­кон­но­го пар­ла­мен­та из танков и кро­ва­вая рас­пра­ва над его за­щит­ни­ка­ми по­на­до­би­лись Ель­ци­ну для за­пу­ги­ва­ния об­ще­ст­ва и оп­по­зи­ци­он­ных по­ли­ти­че­ских сил. Сви­ре­пая ак­ция уст­ра­ше­ния во мно­гом дос­тиг­ла сво­их це­лей: ре­гио­наль­ные ли­де­ры, мно­гие ко­леб­лю­щие­ся по­ли­ти­ки по­спе­ши­ли про­де­мон­ст­ри­ро­вать ло­яль­ность по­бе­дителю.

На вы­бо­рах в Фе­де­раль­ное со­б­ра­ние бы­ли вы­би­ты из борь­бы пат­рио­ти­че­ские не­ком­му­ни­сти­че­ские ор­га­ни­за­ции. Ряд их лидеров был арестован, у них изы­ма­ли по­ме­ще­ния, от­клю­ча­ли те­ле­фо­ны, пе­ре­кры­ва­ли воз­мож­но­сти фи­нан­си­ро­ва­ния пред­вы­бор­ной кам­па­нии, их ак­ти­ви­стов в раз­ных го­ро­дах милиция задерживала при сбо­ре под­пи­сей, они не до­пус­ка­лись к го­су­дар­ст­вен­ны­м ра­дио и те­ле­ви­де­нию, по ко­то­рым шла ин­тен­сив­ная дис­кре­ди­та­ция их дея­тель­но­сти.

В то же вре­мя бы­ли пре­дос­тав­ле­ны все воз­мож­но­сти для пред­вы­бор­ной кам­па­нии Жи­ри­нов­ско­го, который по­лу­чил го­ло­са мно­гочисленных избирателей-патриотов, так как все ос­таль­ные пат­рио­ти­че­ские объ­е­ди­не­ния не бы­ли до­пу­ще­ны к вы­бо­рам. Об­ще­ст­во ока­за­лось не­спо­соб­ным про­ти­во­сто­ять гу­би­тель­ным дей­ст­ви­ям ре­жи­ма по­то­му, что в на­ро­де, из­му­чен­ном де­ся­ти­ле­тия­ми ре­прес­сий и подавления, ещё не вос­ста­но­ви­лась ис­то­ри­че­ская па­мять, не воз­ро­ди­лось на­цио­наль­ное са­мо­соз­на­ние, не пробудилась национальная воля. Соз­дав без­вла­ст­ную Ду­му, сфор­ми­ро­вав ма­рио­не­точ­ную оп­по­зи­цию, пол­но­стью кон­тро­ли­руя пра­ви­тель­ст­во, ко­ман­да Ель­ци­на раз­вя­за­ла се­бе ру­ки. Но с это­го на­ча­лась жёсткая борь­ба раз­лич­ных кла­нов в пра­вя­щей олигархии, что и оп­ре­де­ли­ло мно­гие по­сле­дую­щие со­бы­тия.

Главный вывод из всего этого недоступен не только авторам обращения либеральной интеллигенции к президенту, но и многим современным радикал-демократам. Нормально, что в обществе ведётся политическая борьба и даже конфронтация. Нормально, что все мы придерживаемся различных политических взглядов. Патология начинается в тот момент, когда ради своих целей вожди превращаются в палачей. Ещё более патологично, когда люди, называющие себя интеллигенцией, пытаются всех убедить, что альтернативы кровавому разгрому быть не могло. Выбор был и в те дни, он был совершен со всей определённостью: большинство сегодняшних реалий, которые так не нравятся и демократам-обращенцам, являются роковым следствием кровавой акции насилия. Если демократией называть расстрел безусых юношей на стадионе, тогда что такое фашизм? До сего дня русская либеральная интеллигенция, презиравшая Лескова, не подававшая руки Достоевскому, подарившая России три революции, – остаётся верна своей исторической безответственности перед судьбой России.

Предвыборный плакат декабря 1993 года, Нилова Пустынь, Селигер

 

Антиконституционная Конституция

 

Кон­сти­ту­ция бы­ла навязана на ре­фе­рен­ду­ме де­каб­ря 1993 го­да при на­ру­ше­нии за­ко­на о ре­фе­рен­ду­ме. Не со­бра­ла она, как теперь известно, и необходимого ко­ли­че­ст­ва го­ло­сов, соответствующего ука­зу Ель­ци­на о референдуме.

Понимая нелегитимность ельцинской Конституции, лидеры ряда партий и общественных движений 19 января 1994 года обратились к народам России с заявлением:

 

З А Я В Л Е Н И Е

лидеров партий и общественных объединений о нелегитимности Конституции, представленной на референдум Б. Ельциным

 

Текст Конституции, вынесенной на референдум 12 декабря 1993 года, возрождает авторитарный строй в Российской Федерации. Предоставляя президенту диктаторские полномочия, Конституция оставляет Россию беззащитной перед злой волей или прихотью как нынешних, так и будущих её властителей.

При проведении референдума по проекту Конституции допущены грубейшие нарушения Конституции (Основного Закона) Российской Федерации 1978 года (с последующими изменениями) и Закона «О референдуме РСФСР» 1990 года.

Согласно Конституции 1978 года референдум может проводиться только в порядке, установленном Конституцией и законами Российской Федерации (статья 5). Референдум по принятию Конституции 12 декабря 1993 года проведён так, как это установил подзаконный указ должностного лица.

По Закону Российской Федерации «О референдуме РСФСР» для принятия Конституции или внесения изменений в Конституцию необходимо получить большинство голосов от общего числа избирателей. Конституция была одобрена голосами менее трети избирателей, имеющих право голоса.

В организации проведения референдума также были допущены серьезные нарушения. Сформированные исполнительной властью избирательные комиссии, заменившие законно избранные органы, выступили в поддержку Конституции и тем самым поставили под сомнение объективность подведения итогов голосования.

С учётом изложенного мы заявляем:

Конституция от 12 декабря 1993 года не может быть признана легитимной и вступившей в силу.

Федеральное собрание, избранное на основе Указа №1400, действует, как это и было предусмотрено президентом, до принятия новой Конституции России.

Конституция должна быть разработана и принята Учредительным собранием, закон о выборах которого должно принять Федеральное собрание.

В этом мы видим единственно возможный путь к построению подлинно демократического и справедливого конституционного строя.

В. Аксючиц, М. Астафьев, С. Бабурин, В. Бондарчук, Ю. Воронин, Ю. Дерюгин, В. Жарихин, Г. Зюганов, А. Краснов, В. Лафитский, В. Мироненко, С. Михайлов, И. Муравьёв, Н. Павлов, С. Полозков, Д. Рогозин, О. Румянцев, Ю. Седых-Бондаренко, В. Смирнов, О. Соколов, В. Сыроватко, И. Федосеев, В. Хомяков.

 

 

А в это время: венчание дочери Вари и Алексея Лаушкина. 1996 год

 

Эпилог публичной политики

 

На президентских выборах 1996 года я исходил из того, что при победе коммунистов катастрофы не будет, ибо современная коммунистическая партия, придя к власти, в современных условиях вынуждена будет отказаться от коммунистического реванша и во многом сохранить курс перехода от коммунизма. Объективные условия политической борьбы принудят коммунистов преобразоваться в левую социалистическую или социал-демократическую силу, как это и происходило в странах Восточной Европы. За годы власти левых в стране оздоровились бы правые силы и мы получили бы органично сформированную политическую систему. Я предложил кандидату от КПРФ Геннадию Зюганову концепцию предвыборной кампании. Силы патриотов государственников разгромлены, но патриотическая идеология очень популярна в обществе, а лидеры её широко известны. Нужно помочь созвать Конгресс патриотических сил, на котором отдельно от КПРФ кандидатом в президенты был бы избран Зюганов. Таким образом, он шёл бы на выборы как кандидат двух независимых политических «колонн» – от КПРФ, и от патриотов, что резко увеличило бы количество его сторонников. Коммунисты созвали Конгресс, на котором в президиуме сидели лидеры КПРФ вместе со всеми радикальными левыми и правыми группами (Анпиловцы, боркашовцы), и на который по этой причине не могли прийти популярные политики патриотического направления. Это было явное контр-продуктивное провокационное действо. Оно не объединяло, а лишало Зюганова голосов миллионов людей, которые ненавидели ельцинский режим, но не могли голосовать за коммунистов и экстремистов. Стало понятно, что Зюганов и КПРФ реально за власть не борются, заведомо смирились с поражением и согласились на комфортную роль ручной «системной» оппозиции. Последующие события и воспоминания тогда всемогущего охранника Ельцина Коржакова подтвердили это.

А в это время: сын Фёдор принимает присягу. 1996 год.

 

Моя публичная политическая деятельность закончилась с расстрелом Дома Советов в октябре девяносто третьего. В политике, где невозможно без компромиссов, мы шли на них только в той степени, в какой допускали наши принципы. Объективные причины неудач таких партий, как наша, в том, что в России нет социальной базы для многопартийности – широкого среднего класса. Христианская демократия в России не состоялась и потому, что православная общественность политически поляризована – от поддержки коммунистов, до голосования за Гайдара. Субъективные причины наших поражений нам тоже известны: в каждый решительный момент мы вели себя не политично – не боролись за власть всеми средствами. Для вхождения во власть либо в ручную «системную оппозицию» надо было, отложив принципы, служить сильному и пихать вместе с большинством слабого; говорить не по убеждениям, а по конъюнктуре; припадать к кормушке и закрывать глаза на всеобщее воровство. У нас было достаточно талантов, чтобы и на этом поприще добиться многого.

Дочери Ина и Варя

 

Но это был не наш путь. Нам удалось сделать гораздо меньше, чем мы рассчитывали, но несравненно больше других партий того времени: в законотворчестве, в благотворительной деятельности и, особенно, в просветительстве – во многом мы первыми говорили то, что со временем становилось очевидным для всех. И если в России сейчас возрождается религиозная жизнь, пробуждается национальный дух и кристаллизуется государственническое сознание, элита осознает необходимость социальной рыночной экономики, то в этом есть и наша лепта. Наш голос должен был звучать в революционное время, стабильность востребует другие типы общественных деятелей. Я сознавал степень своей наивности в политике. Но быть в политике не наивным, то есть циничным можно было только за счёт многих человеческих качеств, расставаться с которыми я не мог. Конечно, опыт публичной политики был бесценным в познании России: мои теоретические изыскания подтверждались политической практикой, и наоборот.

 

Конец девяностых.

 

Государственный советник

 

Борис Немцов

 

В 1997-98 годах довелось побывать и чиновником – советником Первого Вице-премьера правительства Бориса Немцова. С Борей мы познакомились, когда он подошёл после моей речи в качестве кандидата в председатели Верховного Совета. Сказал, что всячески поддерживает и вступил в РХДД. Борис – честный прямой парень. В критических ситуациях он вёл себя достойно. После расстрела Дома Советов, когда Шумейко и другие приближённые Ельцина предлагали арестовать ряд депутатов (в списке была и моя фамилия), Борис позвонил и предложил с семьёй приехать в Нижний Новгород, где он гарантирует безопасность. Чрезмерная самоуверенность при поспешной поверхностности для него как политика оказались губительными, так же как и излишняя верность команде радикал-либералов, особенно «другу» Чубайсу. Со временем в нём, к сожалению, развилось самодурство.

 

 

Когда он стал губернатором – встречались в Нижнем периодически, анализировали ситуацию, помогали друг-другу. Я говорил, что вскоре его призовут в Москву, где он неизбежно сгорит, уговаривал не поддаваться на уговоры. Впоследствии он рассказывал, что уламывали его долго и многие, включая Березовского. Переломила ситуацию президентская дочь Татьяна, которая слезливо заявила, что он всем обязан президенту, которого он отказывается поддержать в трудной для президента ситуации.

 

Весной 1997 года я привёз первого вице-премьера правительства Бориса Немцова в храм Казанской Божией Матери на утреннее пасхальное богослужение. Настоятелю храма протоириерею Аркадию Станько – моему дяде – было не привыкать к знатным гостям: английская королева, президенты и премьер-министры многих стран не преминули посетить великолепный храм на Красной площади, о чём свидетельствовала галерея фотографий настоятеля храма с именитыми прохожанами (дядя шутил, что храм посещают и благодетельствуют в основном не прихожане, а прохожане – многочисленные посетители Красной площади). После службы дядя угостил чаем и беседой. Среди прочего, он рассказал, что по своей инициативе служит молебны в пределе храма Василия Блаженного на Красной площади, что давно пора передать этот храм Церкви и открыть его, а наш приход берётся восстановить знаменитый храм и наладить там церковную жизнь. Вице-премьер ответил, что президент, скорее всего, и не знает, что этот храм ещё не передан, поэтому обещал поставить этот вопрос. На нашей совместной встрече с патриархом в январе 1998 года Немцов предложил Его Святейшеству обратиться к президенту с письмом по этому поводу, которое обещал передать при предстоящем визите в Норвегию. Его Святейшество посетовал, что на восстановление такого храма потребуются большие средства, которых нет. На это Немцов рассказал об инициативе протоирея Аркадия Станько восстановить храм. Патриарх обещал передать послание, а Немцов поручил мне решение вопроса. На следующий день я позвонил митрополиту Арсению – викарному епископу по Москве, тот обещал разобраться дня через два. Следующий раз на мой звонок он стал вновь говорить о сложностях восстановления такого храма. На мои рассказы об инициативе дяди он не отреагировал. Так, благодаря бюрократии – на этот раз церковной, прекрасный храм Василия Блаженного не был открыт ещё много лет.

 

Когда Чубайс и Немцов были назначены первыми вице-премьерами правительства им пришлось столкнуться с представителями режима, который создавался реформами Гайдара и Чубайса. К этому моменту прояснилось, что если не благосостояние народа, не интересы общества или государства, то шкурный интерес власть имущих вынуждает наиболее дальновидных из них на меры, спасительные для них, но и дающие какие-то выгоды обществу.

До 1997 года Анатолий Чубайс был инициатором и активным проводником самых разрушительных реформ: грабительской «народной» ваучерной приватизации, залоговых аукционов, пирамиды ГКО… Когда Чубайс стал главой администрации президента, затем первым вице-премьером он был заинтересован в том, чтобы укреплять власть, которую персонифицировал. На каком-то отрезке истории его жизненный интерес совпадал с интересами государства и реформатор-разрушитель становится государственником. Этим объясняется тот факт, что младореформаторы в правительстве Черномырдина с 1997 года пытались трансформировать беспредельное расхищение государственной собственности чиновничеством и олигархами в цивилизованные формы приватизации. Как-то я вхожу в кабинет и вижу взбешённого Немцова: погляди, говорит. Передает мне две странички машинописного текста под названием «Трастовый договор» – это договор о доверительном управлении Вяхиревым (председателем правления РАО «Газпром») 30% акций Газпрома. К тому времени в собственности государства оставалось только 35% акций газового концерна, остальные были приватизированы менеджментом. Чтобы получить неограниченный контроль, Вяхирев к собственному и афелированным пакетам добавил контроль над акциями государства. Примечательны детали «Трастового договора»: в конце написано, что Вяхирев по истечении трёх лет может приватизировать 30% акций «Газпрома» по ценам биржи в Нью-Йорке (30 мрд. долларов – на порядок меньше реальной стоимости газового гиганта), что договор может быть расторгнут только в Стокгольмском суде. На первой странице вверху штамп: заседание правительства № (не указан), число (не указано), председатель правительства (подписи нет). По этой филькиной грамоте распределялись огромные ресурсы крупнейшей в мире компании. Весной 1997 года Немцов начал борьбу за новый трастовый договор. По его словам, когда он показал договор президенту, тот заревел, что Вяхирева надо в тюрьму. Немцов возразил, что тогда полстраны надо в тюрьму, а нужно подписать новый договор. Добился постановления правительства о пересмотре договора.

Чиновничья олигархия запаниковала. В мае 1997 года меня пригласили на секретные переговоры с доверенным помощником главы Газпрома Вяхирева. Суть их предложений изложил в записке первому вице-премьеру.

РЕЗУЛЬТАТЫ ПЕРЕГОВОРОВ С ГАЗПРОМОМ

Предлагается Немцову стать Председателем Совета директоров Газпрома. Рэм, как заместитель Председателя Совета директоров и Председатель Правления будет подотчётен Немцову. Это крайне выгодно во всех отношениях: непосредственный контроль крупнейшей монополии со стороны Правительства и отвечающего за эту сферу в Правительстве; существуют такого рода прецеденты участия членов Правительства в советах директоров крупнейших компаний с госпакетом. Выгоды для политической будущности Н. – очевидны.

Это ПРЕДЛОЖЕНИЕ О СТРАТЕГИЧЕСКОМ МОТРУДНИЧЕСТВЕ С ЦЕЛЬЮ: НЕМЦОВ – ПРЕЗИДЕНТ. Такого рода сотрудничество на данном этапе вовсе не исключает публичной порки Газпрома (при необходимости и в разумных пределах), а также не требует размежевания с Чубом.

В развитие этого сотрудничества уже сейчас предлагается целый ряд мер:

– экстренное погашение Газпромом долгов перед бюджетом; вера погасили 6 триллионов взаимозачётом, с 15 мая пойдет 1 млрд. долларов. Но необходимо и погашение долгов бюджета перед Газпромом, на это существует программа, которая будет предложении и которую лучше всего озвучить Немцову как свою.

– готовы всячески помочь и поддержать с Минтопом, готовы работать с Кириенко, но если потребуется, готовы помочь с выборами в Нижегородской – средствами и людьми.

– могут предоставить проект «Инвестиционного президентского фона», возглавляемого Немцовым. Фонд сможет эффективно управлять госпакетами предприятий (то, что сейчас делает неэффективно Кох).

– всячески поддержат в Парламенте – возможностями для этого располагают.

– на Немцова переключат все свои средства информации.

– помогут в борьбе Немцова с коррупцией – доверительными консультациями, людьми; сейчас обращают внимание на важную вакансию 1-го заместителя министра МВД по оргпреступности – необходимо Немцову предлагать и своих кандидатов.

По решению неотложных важнейших проблем необходима официальная или конфиденциальная встреча с Рэмом, организацию встречи и абсолютную её конфиденциальность гарантируют.

Сообщают, что им известно: вчера на стол Немцову был положено 7 страниц компромата на ГАЗПРОМ.

Предупреждают, что в окружении Чуба Н. держат за клоуна и собираются использовать и слить.

Предупреждают, что команда Потанина собирает компромат на Н. с использованием самых грязных провокаций – вплоть до предложений эротических забав и кейсов с баксами.

Борис ответил, что его хотят купить с потрохами, но подавятся. Надо сказать, что если бы Немцов принял тогда эти предложения, то шансы стать президентом сырьевой колонии у него были практически стопроцентными: у президента он ходил в преемниках, плюс к этому финансовый, чиновничий и медийный ресурс не только крупнейшей монополии, но и Черномырдина с командой и множеством аффилированных структур. Через два месяца была развязана война компроматов, которая низвергла Немцова с трона преемника.

 

В сентябре Немцов пригласил прессу на официальную процедуру подписания нового Трастового договора, ждали долго Вяхирева. Но тот, прилетев с Черномырдиным из Вьетнама, на подписание так и не приехал. Следующий эпизод эпопеи фантасмагоричен: Ельцин с визитом в Норвегии, идёт во дворце по ковру на встречу с королевой, видит в российской свите Вяхирева, сворачивает с ковра, подходит к Вяхиреву, трясёт его за фалды: подпиши трастовый договор. Через месяц – подписали. Таковы были нравы номенклатурно-олигархического капитализма.

Тем не менее, по инициативе первых вице-премьеров залоговые аукционы лета 1997 года впервые проводились, хоть в какой-то степени, открыто и на законных основаниях, что вызвало агрессивную атаку неудовлетворенных олигархических структур, сопровождавшуюся кампанией компроматов против младореформаторкого крыла в правительстве. Мне приходилось слышать от одного из заместителей Ходорковского, ныне влиятельного политика: почему одним было можно распределять всё по залоговым аукционам, а нас к этому не допускают.

Надо сказать, что политические взгляды Бориса были не столь экстремальны, как это было представлено в СМИ. И не столь радикальны, как взгляды либерал-радикальных лидеров Чубайса и Гайдара. К сожалению, ложную картину поддерживали и его резкие суждения по конкретным вопросам. Во всяком случае, наши позиции не были антагонистическими, и я всячески старался повлиять на его в сторону умеренного патриотического мировоззрения. Был инициатором некоторых идеологем первого вице-премьера (номенклатурный капитализм – олигархический капитализм – народный капитализм), организовывал круглый стол: «Олигархия или «народный капитализм»». Через Александра Рара организовал его поездку в Германию, где он презентовался перед европейской общественностью как разумный динамичный политик – вполне вероятный преемник. К сожалению, талантливый молодой политик не удержался в здравом русле и в двухтысячные годы скатился к радикальным взглядам, которые я не разделяю.

 

Со старшей дочерью Иной в Доме Правительства

 

В октябре 1997 года Первые Вице-премьеры правительства Анатолий Чубайс и Борис Немцов обратились к президенту Ельцину с конфиденциальным письмом, в котором предлагали программу народного капитализма: «Мы не можем допустить, чтобы российский капитализм, уже преодолевший свои первоначальные, “дикие” формы, успел переродиться в олигархический, антинародный. На смену “бандитскому” капитализму в России должен придти демократический, поистине “народный капитализм”, выгодный большинству россиян. На месте немногочисленных “новых русских” должен вырасти многомиллионный “средний класс”. Мы понимаем “Народный капитализм” для России как: общество равных возможностей, общество без “кричащих” богатства и нищеты; общество, в котором главным фактором стабильности является широкий “средний класс”; новый экономический и общественный порядок, который выгоден абсолютному большинству россиян; общество, в котором интересы крупного, среднего и мелкого капитала сбалансированы таким образом, чтобы обеспечить неуклонный экономический рост… Для решения этой качественно новой задачи недостаточно простой корректировки реформ. Нужна целостная программная политика – “Новый курс для Новой России”, сравнимый разве что с “новым курсом” Ф. Рузвельта, который сумел преодолеть “великую депрессию” 1929-33 гг. и вошёл в мировую историю как патриарх и зачинатель американского “экономического рая”… В отличие от множества идеологических платформ оппозиции, “Новый курс” Президента Ельцина будет опираться не на лозунги и пустые обещания, а на конкретную программу действий Правительства; на реальные меры по изменению финансовых, налоговых и административных отношений».

Против смертельной угрозы сплотились чиновничество и олигархия, и «Новый курс для новой России» так и остался на бумаге. Я поддерживал такие начинания, ибо они соответствовали нашей исконной политической позиции. Был инициатором созыва Немцовым круглого стола «Олигархия или демократия».

 

Пятидесятилетие. В фонде Культуры. Жена Галя Дубовская и мама.

 

О православной общественности

 

На основе своего политического опыта я пытался транслировать некоторые плодотворные политические идеи и в православную общественность. В 1997 году выступил на заседании Союза православных братств, которое в следующем году «торжественно» исключило меня из своего состава за позицию по идентификации императорских останков, якобы расходящуюся с позицией РПЦ. Привожу выдержки, актуальные и ныне.

Существует определённый разрыв между возрождением православной духовности и политической жизнью. Духовное возрождение общества, идущее трудно и нередко драматически, что закономерно после семидесяти лет режима государственного атеизма, почти не связано с политической сферой. Православное возрождение никак не сказывается не только  на политической практике, но и на формировании политических идеалов и политического мировоззрения в обществе в целом.

Одна из причин в том, что в сегодняшнем обществе нет и, очевидно, не может быть того, что можно было бы светским языком назвать православным политическим электоратом. Ибо православная общественность политически дифференцирована вплоть до поляризации: одни православные могут голосовать за радикальных демократов, другие – за коммунистов, третьи – за националистов, либо патриотов-государственников. Из этого следует, что в ближайшей перспективе говорить о какой-то политической консолидации на основе православия нереально.

 Другая причина в том, что Русская Православная Церковь – и епископат, и священнослужители, и миряне – не готовы к тем задача миссионерской деятельности, которые актуальны сейчас в России. Прежде всего, так сложилось исторически: Русская Церковь действует на своей исконной территории, которая не требовала разработки механизмов обширной миссионерской деятельности. Но эта территория в результате  десятилетий государственного атеизма оказалась духовно оголенной. Нет ни духовного, ни государственного, ни общественного панциря, который защитил бы Россию от огромной мощной волны антиправославных сил извне. Антиправославная экспансия обрушилась на внерелигиозное общество, большая часть которого смутно тянется к религиозным идеалам и получает ядовитую духовную пищу от разного рода «миссионеров». Наша Церковь оказалась не готовой к защите своей паствы от этой экспансии.

Мы, православные, должны сознавать, что у себя на Родине мы находимся во враждебном во всех измерениях окружении. Основные каналы и сферы влияния находятся под контролем сил недружественных или враждебных Русскому Православию. Соответственно, нужно исходить из этих реалий и искать методы противостояния по разным измерениям. Одно из них – естественный, длительный процесс православного просвещения, – эта работа по духовной самозащите русского народа  идёт. Другое измерение – политическое влияние. Очевидно, что не существуют какие-либо «железные» исторические законы, которые необратимо определяли бы наше политическое развитие. Политические кульбиты и революции последних лет являются результатом борьбы, которая не предрешена заранее, которая зависит и от многих субъективных факторов: кто попал во власть, кто влиял на принятие решений, кто запустил определённую идею. Парадоксально, что православная общественность дистанцируется от участия в политической борьбе, которая, так сказать, враждебна духовной работе, в ней – недруги и враги. Но политика во многом определяет нашу с вами жизнь, в том числе и семейную, и церковную, тем более – общественную и политическую. Приведу пример борьбы за закон «О свободе вероисповеданий» в 1993 году. Если бы он был принят в результате того, что Верховный Совет в третий раз отменил вето президента (что не произошло из-за переворота и расстрела парламента), были бы положены правовые границы экспансии прозелитизма и антирелигиозных сект в страну. И когда мы работали над законом, я ощущал, что мы – в пустоте, не получаем со стороны православной общественности никакой поддержки, напротив в ней дружно фиксировались все наши промахи, недостатки, ошибки, без которых, естественно, не обходится в такого рода деятельности. Нас критиковали во всех православных изданиях, трактовали нашу законотворческую деятельность вкривь и вкось, обвиняли в разного рода фантазмах, но помощи мы не получали никакой.

С такой же ситуацией, мы РХДД, сталкиваемся и сегодня. Скажем, я попал на высокопоставленную чиновничью работу – руковожу группой советников вице-премьера. Казалось бы, появились возможности объединиться и что-то важное сделать. Но я вижу от своих православных друзей не только непонимание, а агрессивное неприятие тех шагов, которые, на мой взгляд, совершенно оправданы. Например, давно ясно, что естественные монополии – это огромная черная дыра в экономике России, ибо они принадлежат не государству, а бесконтрольному чиновничьему капиталу. Весь криминальный капитал России на порядок меньше и ниже по степени влияния, чем капитал чиновничий. Многие чиновники стали миллионерами и миллиардерами, захватив подконтрольные им активы. Естественные монополии – самый мощный канал обогащения потому, что они неподконтрольны государству и обществу, находятся в полном распоряжении тех, кто ими руководит, но считает себя их собственником. Так вот, как только Немцов поднял вопрос о контроле государства над естественными монополиями, началась кампания дезинформации и  травли в прессе, коммунисты в Думе встали на защиту крупного чиновничьего капитала. Достается и мне – его советнику – от моих православных собратьев. Что мешает, прежде чем писать обличительные обращения, повторяющие клевету в СМИ, сначала обратиться ко мне, встретиться, обсудить. Нет, мы вновь в конфронтации, стенка на стенку. Мы абсолютно конфронтационны в сфере политики. Всякий раз, когда мы начинаем политический разговор,  мы, прежде всего, ищем, что нас разъединяет, что нам даёт повод друг друга лягнуть, против друг друга выступить и друг друга обвинить. Мы не научились и не ставим перед собой задачи искать, а что же нас объединяет. Я призываю вас: давайте искать то, что нас объединяет не только в сфере религиозной, культурной, но и в политической деятельности. Давайте выяснять проблему саму по себе, по существу, не демонизировать вопрос, как это делается в прессе и в разного рода обращениях, которые разосланы уважаемыми редакторами наших патриотических журналов.

Взглянув на власть изнутри, я убедился, что, несмотря на разруху и разложение, в российской верхушке сохраняются и кристаллизуются здоровые силы, которые со временем смогут организоваться при определённых условиях.

С Никитой Михалковым в Российском фонде культуры

 

 

Попытки партийного строительства

 

В конце 2011 года с профессором Валерием Расторгуевым мы пытались создать партию. Но ошибочный запрет на религиозные партии в России, а также полная зацементированность общественной политической активности не позволили нам эт сделать. Вместе с тем, наши програмные документы актуальны и поныне.

 

НАРОДНАЯ ПАРТИЯ БОЛЬШИНСТВА

тезисы программы

НПБ – партия традиционалистов. Она призвана объединить всех, кто дорожит цивилизационным наследием России, религиозными и культурными традициями, которые служат основой народной жизни, условием преемственности поколений, залогом грядущего развития нашей державы с тысячелетней историей. 

Носители традиционных ценностей, на которых основана цивилизационная, этнокультурная и гражданская идентичность, – не только мы, современники, но и ушедшие поколения, наши отцы, деды, прадеды. Именно они сохранили, приумножили и оставили потомкам природное и культурное национальное наследие России, колоссальные ресурсы развития страны – энергетические, интеллектуальные, духовные. Носителями идентичности, которым ресурсы должны принадлежать по праву наследования, являются и грядущие поколения – наши дети, внуки и правнуки правнуков. Им будет отказано в праве жить и войти в права наследования, если сегодня прервется связь времен. Подлинными носителями культурной идентичности были, есть и будут мыслители, ученые и герои, с именами которых связан самообраз России и представления о ней в сознании других народов. Не только носителями, но и творцами культурной идентичности навеки останутся и его духовные светочи. Поэтому святоотеческое учение должно лежать в основе политики и цениться не менее, чем конституционные принципы построения государства.

НПБ – христианская партия не по религиозной принадлежности, а по мировоззрению: мы живём в русской православной цивилизации, осознаем её историческую миссию и уважаем её систему ценностей. Русская Православная Церковь является основной культурообразующей конфессией России, духоводителем народа, главным защитником целостности державы и межконфессионального согласия, которое веками оберегало Россию. Поэтому попечение о благе и независимости Церкви, о межконфессиональном соработничестве на ниве социального служения является приоритетной задачей партии. Вместе с тем НПБ – светская партия, которая может объединять не только верующих, но всех, кто разделяет партийную программу.

Отношение государства к религии должно быть приведено в соответствие с конституционными принципами «светского государства» и «многообразия идеологий», в то время как в политической и культурной жизни, во многих действиях чиновников во многом ещё доминируют принципы «государственного атеизма». Религиозное мировоззрение мизерно представлено в средствах массовой информации, по сути запрещено к преподаванию в средней и высшей школе. В то время как все виды материалистического атеистического мировоззрения господствуют в культурной атмосфере общества и в сфере образования. У нас робкие попытки ввести начала религиозного образования в школе, а также общественная активность Русской Православной Церкви вызвала истерию в СМИ на тему «клерикализации», которой поддались государственные мужи. Россия светское, но вовсе не атеистическое государство. В светских государствах Европы в государственных университетах столетиями существуют факультеты теологии (в «клерикальной» России ни одного), во многих странах религиозные дисциплины преподаются в государственных школах. В развитых странах, несмотря на господство массовой культуры и потребительской цивилизации, религия традиционно признаётся фундаментальной сферой жизни общества.

НПБ – партия народного большинства. Демократия – не соборность, она не гарантирует большинству достойное политическое представительство и даже право голоса, поскольку представляет собой способ, с помощью которого хорошо организованное меньшинство управляет неорганизованным большинством (Василий Розано). Для того, чтобы вернуть народному большинству право голоса в условиях демократического правления, нужна самостоятельная политическая сила, способная противостоять демагогии тех, кто не только приватизировал общенародную собственность и ресурсы, но пытается приватизировать само понятие свободы и демократии.

НПБ будет бороться за введение форм подлинного народовластия, культивирующих дух соборности, которая не совместима с ложной, призрачной, «экспортированной» демократией, насаждаемой в России с начала девяностых годов.  НПБ будет сотрудничать с теми, кто работает во благо России, восстанавливая её экономическую и военную мощь, развивает отечественное производство, создает рабочие места, связывает свою жизнь и жизнь своих потомков с Россией, процветанием и благоденствием её народа. Поэтому НПБ будет всемерно поддерживать становление национального капитала – национального не по этническому признаку, а по его созидательной роли в деле укрепления позиций России в мировой системе разделения труда.

НПБ – партия тех, кто верен исторической миссии России, сплотившей множество народов в единую семью. Миссия России – служение Богу и людям, сбережение земли предков и сбережение народов, соединивших свои судьбы с судьбой Российского государства. Мы называем русский народ государствообразующим, помня о том, что русские – не национальная принадлежность, не этническая группа. Русскими издревле называли и сегодня называют за рубежом всех тех, кто проживает на бескрайнем пространстве исторической России, считая Россию своим Отечеством. Так же называют и граждан России, и всех наших зарубежных соотечественников независимо от их кровных связей и этнокультурных отличий. Русский – тот, кто говорит по-русски, думает по-русски и считает себя русским. В узком смысле слова русские – самоназвание мощного суперэтноса, основными частями которого являются великороссы, украинцы и белорусы. Сегодня, после насильственного разделения России, этот великий суперэтнос – русский народ – перестает быть государствообразующим началом, а, следовательно, и полноправным хозяином колоссальных ресурсов. Именно по этой причине из русского языка постарались навсегда убрать подлинное значение самоопределенияя «русский народ». Восторжествовал принцип – «разделяй и властвуй».

НПБ – за уважение к национальному достоинству граждан России. Грабительская финансовая и политическая власть, основанная на принципе разделения народов и разжигании сепаратизма, обречена. А все те, кто пугает мировое сообщество и малочисленные этнические группы в самой России угрозой русского «национализма-шовинизма-фашизма» (злобная фантазия не знает границ и уважения к памяти воинов, спасших мир от коричневой чумы), боятся вовсе не доморощенных националистов, а сильной России. Сегодня от волеизъявления русского большинства России и отделенных от нее территорий, где наспех искореняют сам русский язык и память об исторической общности, зависит судьба шестой части суши и всех народов, на ней проживающих. Русское национальное возрождение является условием возрождения России и подлинным гарантом безопасности для каждой этнической группы, связавших свою судьбу с Россией, а также гарантом сохранения тесных связей родины с соотечественниками.

 

Мы готовы поддержать тех, кто борется с преступно-безответственной миграционной политикой, нацеленной на шкурные интересы бизнес кланов, использующих так называемую «дешевую рабочую силу». Стратегически эта политика ведёт к вытеснению коренного населения. Вместо искусственного привлечения малообразованных и цивилизационно чуждых мигрантов необходимо мобилизовать ресурсы государства на повышение численности русского народа. Приоритетной должна быть задача поддержки рождаемости и возрождения жизненной инфраструктуры на территориях с русским большинством населения.

В этих вопросах нашим союзником является Конгресс русских общин.

Вместе с тем, в преодолении демографической катастрофы для увеличения рождаемости недостаточно повысить уровень жизни населения. Рождаемость падает, и продолжительность жизни уменьшается в обществе, лишённом основных жизненных ценностей и утерявшем смысл существования. Бесцельность жизни лишает воли к жизни и стремления её продолжить. Мы будем стремиться к пробуждению в соотечественниках воли к жизни и к борьбе за самосохранение; повышению социального и нравственного статуса семьи, материнства и детства. Мы будем разоблачать деятельность зарубежных и доморащённых «миссионеров», разрушающих семейный уклад и развращающих молодёжь и детей. Приоритетной задачей партии будет работа с молодёжью и родителями, ориентация их на создание многодетных семей, борьба с растлением детей и подростков как с одной из главных причин демографического спада, утверждение в общественном сознании культа семьи и здорового образа жизни. В борьбе с преступностью, наркоманией, суицидами необходимо воспитывать у молодёжи чувство ценности жизни, ответственного отношения к жизненному предназначению, без чего малоэффективны полицейские и медицинские меры в решении этих проблем.

Принципиально важная позиция НПБ в решении национальных проблем – требование восстановить разрушенные до снования институты национальной политики, что предполагает, в первую очередь, воссоздание Палаты Национальностей или её аналога с широким кругом полномочий.

НПБ – партия консерваторов-традиционалистов. Нам не по пути с лже-консерваторами, цель которых не созидание, а разрушение России. Мы стремимся не к ослаблению роли Церкви в жизни общества, а укреплению духовного стержня государственного строительства. Само понятие о консерватизме искажено в мировой, а теперь и в российской политике. В чем отличие нашей позиции от тех, кто сегодня называет себя консерваторами?

Иногда к консерваторам относят себя сторонники коммунистического проекта построения бесклассового общества, за реализацию которого было заплачено разрушением русских традиций и гибелью образованных классов, тотальным истреблением духовенства – светочей России и лучшей части крестьянства – «хребта» России. «Красные консерваторы» хотели бы восстановить и упрочить, законсервировать власть номенклатуры, идолопоклонства, культ служения политической идее, для которой судьба Россия и её народов – разменная карта и инструмент мирового переустройства (идеократия в её наихудших проявлениях).

НПБ с глубочайшим уважением относится к старшим поколениям, отстоявшим родину в годы Второй мировой войны, которая вошла в историю России как Великая Отечественная война, скрепившая союз наших народов перед лицом общего врага – врага рода человеческого. Но мы понимаем, что среди основных причин этого всемирного бедствия было противостояние политических идеологий, каждая из которых требовала языческого поклонения политическим целям и вождям, полного отречения от цивилизационного наследия, культурных традиций.

Консерваторами называет себя сегодня и партия правящих чиновников, пришедших во власть из старой номенклатуры и желающих законсервировать свои привилегии, а главное – сохранить незаконно приватизированную собственность для себя и чудовищное социальное неравенство для большинства населения – «неуспешных» социальных групп. Идейная основа такой позиции – рыночный фундаментализм, культ наживы, золотого тельца. Путь к достижению цели – свертывание государства, превращение государственной машины в обслугу олигархата. Их западные покровители и учителя – неоконсерваторы (неоконы). К этому политическому направлению, желающему законсервировать глобальную монополию США, примыкают многие русофобы и «ястребы», ответственные за войны и интервенции, развязанные в последние годы в борьбе за планетарные ресурсы, за силовое навязывание образцов «демократии» народам и странам, которые берегут свои традиции и веру предков. Неоконы несут часть ответственности и за раздел и разграбление нашей страны.

Высшая цель НПБ – вернуть в российскую политику русскую душу, в российское общество – понимание великой исторической миссии России, в сознание граждан – чувство достоинства и справедливости, уверенность будущем, ответственность перед предками и потомками. Современный правящий слой – так называемая элита – сознательно разделяет социальные группы на «успешных» и «неуспешных», поскольку формировался из людей, проявляющих худшие человеческие качества, враждебные духу православной цивилизации. Если мы хотим сохраниться как нация, мы призваны вернуть в общественно-политический обиход богоданные нормы человеческих отношений: не лжесвидетельствуй, не воруй, не убий. НПБ – партия совестливых, ответственных людей, которые и составляют основную часть народа.

Долгосрочная культурная и политическая цель, к осуществлению которой надо идти шаг за шагом, используя все конституционные возможности, и приближать её с каждым днем, с каждым новым сторонником партии – восстановление культурного и политического единства державы, сокрушённой беловежскими заговорщиками. Россия без Украины и Белоруссии – не Россия.

Насильственно расчленённый русский народ после разрушения СССР стремится к восстановлению государственного единства. Необходимо разработать программы мирного конструктивного воссоединения территорий, на которых большинство населения составляют русские.

В этом отношении нам по пути с теми, кто ратует за интеграцию и реинтеграцию на так называем «постсоветском пространстве», которое правильнее называть российским. Историческая Россия жива, пока живы единая Русская Православная Церковь, великий русский язык и великая русская культура, в развитие которой внесли свою лепту все народы России и наши соотечественники, волею судьбы потерявшие родину. Во имя общенационального единства следует консолидировать общество, преодолеть разобщенность власти и народа, насаждаемой идеологической вражды, узко-корпоративных настроений и сепаратистских тенденций.

Среди ближайших стратегических целей ПНБ, которые позволяют оздоровить ситуацию в стране и расширить круг её потенциальных сторонников и союзников, важнейшая цель – немедленное введение независимой экспертизы действующего законодательства на предмет его соответствия конституционному принципу построения социального государства, что потребует пересмотра всех политических решений, которые противоречат этому принципу. Все, что препятствует преодолению социальной пропасти, противоречит букве и духу Конституции – далеко не совершенной, но предполагающей сохранение и развитее всех основных социальных гарантий для большинства граждан России. Граждане России нуждаются в том, чтобы у страны и общества была надежная система социальных гарантий, защита которых и составляет одно из основных политических прав. Среди важнейших гарантий – бесплатная и доступная современная система здравоохранения и медицинского обслуживания. НПБ поддерживает требование медицинской общественности прекратить эксперименты заинтересованных «эффективных менеджеров» в сфере здравоохранения (как в сфере обороны – «эффективных мебельщиков»), что было немыслимо в Советском Союзе. Необходимо сохранить лучшие образцы советской системы организации здравоохранения и профилактической медицины. Концепция реформ в этой сфере, касающейся каждого гражданина страны, должна разрабатываться профессиональными медиками при полной открытости и широком обсуждении.

Союзниками НПБ в этом отношении являются убежденные социал-демократы – верующие и неверующие, которых в РФ объединяет партия «Справедливая Россия», а также сторонники КПРФ, которые нашли в себе мужество отказаться от наиболее жестких русофобских и антиклерикальных воззрений, характерных для марксизма и коммунистической идеологии. Мы полностью поддерживаем в этом отношении предложение о создании сильного левого движения, способного отстоять права граждан в условиях кризиса и противостоять попыткам переложить на обнищавшее большинство все тяготы, оставив олигархам шанс погреть руки на общенациональной беде.

Вместе с тем, союзниками ПНБ являются отечественные предприниматели, которые реально возрождают российские традиции хозяйственной деятельности. Вопреки криминальному и чиновничьему рэкету предприниматели в России восстанавливают порушенную хозяйственную и производственную жизнь. При этом отстраиваются храмы, организуются детские и приютные дома, больницы, традиционные учебные заведения. Необходимо восстанавливать общественный престиж ответственного хозяина и предпринимателя. Мы будем добиваться снижения налогового бремени для мелкого и среднего предпринимательства, временного предоставления налоговых каникул в приоритетных для страны сферах. При этом налоговые «недоимки» в бюджете могут с лихвой компенсироваться резким снижением «коррупционной ренты».

НПБ поддерживает требования, среди которых:

– изменение базовых принципов системы налогообложения, приведение её в соответствие с принципом построения социального государства;

–  принятие закона об отчёте государственных служащих за расходы;

– введение системы неотвратимых наказаний с обязательной конфискацией имущества у расхитителей и их родственников, а также у продажных лоббистов, что подорвет основу круговой поруки и коррупции в высших эшелонах власти;

– создание механизмов, обеспечивающих прозрачность в формировании фондов «резервного» и «национального благосостояния»;

– использование большей части ресурсов и фондов не для мифической «стерилизации нефтяных денег» и реального инвестирования зарубежных экономик, а для обновления инфраструктуры страны (в России до сих пор не построено ни одного километра современной автострады – на стальной основе, а европейскую и дальневосточную части страны соединяет дорога, большая часть которой не имеет даже асфальтового покрытия). 

Цель, которая не может быть отложена, – борьба с коррупцией методами социальной хирургии, что предполагает ужесточение законодательства и масштабное кадровое обновление госаппарата с немедленным удалением уже на первой стадии метастаз организованной коррупционной преступности («семейной» и кланово-этнической), что предполагает создание эффективной судебной системы, способной работать в чрезвычайных ситуациях. Именно такая ситуация сложилась в коррумпированной России. 

Неизменная установка НПБ – постоянное расширение круга союзников, среди которых выделяются неправительственные организации и «однопроблемные» общественные движения социальной и экологической направленности, озабоченные сохранением среды обитания и качеством жизни людей. Сохранит ли себя в истории русский народ, быть или не быть России – единственно верный ответ на эти вопросы приходится искать на фоне глобальных катастроф, к которым ведёт доминирующая в мире хищническая техногенная моноцивилизация, стирающая различия между культурными мирами. Заведя человечество в тупик, лишая ресурсов грядущие поколения, она лишается и собственных внутренних ресурсов.

НПБ стремится изменить отношение к экологической политике со стороны государственных органов на всех уровнях власти и во всех сферах деятельности, существенно поднять статус независимой экологической экспертизы, восстановить демонтированный надведомственный институт экологической политики. У России есть будущее при условии экологической модернизации страны, что требует пересмотра отношения к проектам, которые могут обернуться нелокализуемой катастрофой. К таким проектам относится, в частности, готовящееся решение о строительстве второй АЭС в зоне Великого водораздела Русской равнины (истоки Волги, Западной Двины/Даугавы и Днепра), который расположен на территории Тверской области, между Москвой и Санкт-Петербургом. Уже действующая Калининская АЭС с недавно запущенным в эксплуатацию новым 4-м блоком и готовящиеся решения о новом строительстве ставят под вопрос не только сохранение основных запасов питьевой воды в Центральной России, но и качество жизни миллионов граждан страны, жителей главных мегаполисов. «Дешевая энергия» и экономия на экологической безопасности дорого обойдутся России и миру.

НПБ выступает за преемственность в развитии системы народного образования и просвещения. Любые призывы к системной модернизации и социальному согласию останутся политическим блефом, если и дальше продолжится процесс деформирования (мнимого реформирования) образования.  Необходимо остановить кулуарно разработанные и навязываемые обществу реформы образования. Одна из задач – отказ от ЕГЭ или его сохранение в качестве альтернативного испытания, как это практикуется в ряде стран. В средней школе необходимо сохранить и расширить гуманитарный цикл, наделяющий мировоззрением, патриотическим жизнеощущением, воспитывающий нравственно. Российская история и русская литература – важнейшие гаранты преемственности поколений. Основное направление преобразований в школе – повышение профессионального уровня учителей всех ступеней. Основные направления в области образования – резкое увеличение заработной платы учителей и преподавателей, повышение социального статуса и престижа профессии педагога, существенное увеличение финансирования педвузов, преподавать в которых должны ведущие ученые, деятели культуры и церкви. Основные финансовые средства необходимо направить не только на материальное и техническое обеспечение, чиновничий аппарат системы образования, но и на подготовку учителей, а также учителей для учителей. При этом крайне необходима сфера бесплатного внешкольного дополнительного образования.

НПБ выступает за научно обоснованную стратегию развития страны, условием формирования которой является приоритет научной политики. Именно этот принцип позволил когда-то осуществить предвоенную модернизацию и послевоенный рывок, в том числе и в космос, достижение военного паритета с Западом. Первое, что вызывает желание чиновников удешевить и коммерциализировать российскую науку, сэкономить на фундаментальных исследованиях – ее явно «не рыночный» характер. Для того, чтобы получить отдачу от фундаментальных исследований и системы поэтапного становления общества знаний, сделав «умной» и научно обоснованной модернизационную политику страны, надо для начала вложить много сил и консолидированных ресурсов в становление (и восстановление) всей исторически сложившейся научной инфраструктуры, поскольку основные секторы российской науки – академический, вузовский и отраслевой – достались нам в наследство от советского прошлого, но частично демонтированы (особенно пострадала отраслевая наука). Грамотная научная политика не может быть выработана без долгосрочной стратегии развития страны.

Ключевое требование НПБ – отказ от близорукой политики реагирования на вызовы времени (чаще всего – провокации). Такая политика сужает временной горизонт до краткосрочных и ненадежных прогнозов, хотя Россия нуждается в дальнесрочном политическом планировании и, соответственно, в стратегическом прогнозировании. Только в этом случае у общества появится социальная перспектива развития страны и ее регионов. Государственная власть обязана открыть обществу эту перспективу, какой бы она ни была. Даже если необходимо готовиться к войнам нового типа, которые волнами уже прокатываются по планете, а также к надвигающимся экологическим и социальным катастрофам или иным испытаниям, силы для мобилизации и выживания можно почерпнуть не только в прошлом, в великих традициях национальной культуры, но и в будущем. Речь идет о стратегии — ясном, закрепленном в государственных доктринах представлении о реальных долгосрочных социальных целях и этапах их достижения. Уверенность в том, что цель достижима, ценится не меньше самой цели, а наличие стратегии становится жизнеутверждающим фактором задолго до ее успешной реализации. В противном случае даже сытая жизнь утратит опору и смысл. Социальная перспектива позволяет установить масштабы явлений и свершений, а также оценить значимость сделанного. Многие энергоемкие экономические проекты, рассчитанные иногда на несколько недель или месяцев (крайне редко на один-два года) и рассмотренные вне социальной и временной перспективы, воспринимаются как высокодоходные, а инвестиции в здоровье, образование, культуру — как затратные. Именно широкая социальная и временная перспектива сразу и безошибочно (в отличие от нанятых экспертов) обнаружит обман зрения и продемонстрирует разорительность «кусочных проектов» и «коротких денег», выгодность вложений в человеческий капитал.

 

Социальная перспектива в России – перспектива духовная, горний горизонт. Отказ от неё – отказ от отечественной истории, которая в этом случае превращается из гаранта будущего развития в фальшивку. Системное политическое планирование требует сделать ставку на высокую культуру, общую и политическую, т.е. на переход от психологии затравленного реагирования на постоянно возникающие угрозы и так называемые вызовы времени к упреждающей стратегии управления рисками.

 

 

Царственные страстотерпцы

 

Интервью священнику Сергию Малютину

 

Основной миссией моей службы в правительстве было захоронение останков императора Николая II и его семьи. Мне пришлось давно заниматься вопросами, связанными с расстрелом императорской семьи. В 1988 году Гелий Рябов рассказал мне о нахождении останков в начале восьмидесятых годов, показал фотографии раскопок. В 1997-1998 годах я работал советником Первого вице-премьера Немцова – председателя «Правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и членов его семьи», курировал работу Комиссии.

Привожу своё интервью, опубликованное в изданном мною сборнике в 1998 году материалов правительственной Комиссии по идентификации останков императора Николая II, его семью и близких.

о. Сергий. Виктор Владимирович, для православного христианина Государь Николай II  – Помазанник Божий, он был и остается символом высшей власти, образцом нравственной жизни, значимой фигурой российской истории. Сегодня, по прошествии духовного пленения, мы, православные пастыри, обязаны ответить на многочисленные вопросы прихожан, которые, не скрою, по сей день смущены и находятся в сомнениях относительно подлинности останков, состава и ходя работы Комиссии, её результатов и отношения к этим результатам Православной Церкви. В первую очередь, хочу спросить: на взгляд православного христианина, какое значение для России конца ХХ века имеет акт погребения останков Царя-мученика?

Виктор Аксючиц. Захоронение останков убиенного российского Императора Николая II, его семьи и близких  – наш гражданский, нравственный и религиозный долг. Это повод для всех граждан вспомнить и осмыслить историю своей страны, значение монархии и трагедию революции. Это акт национального примирения; в духовном смысле  – это подведение итогов трагического ХХ века.

Живущие имеют долг по отношению к ушедшим из жизни: пока тело умершего не захоронено, не упокоится его душа. Не спокойны и совесть, и души живущих. Иными словами, духовная смута в России не прекратится до тех пор, пока не будут достойно захоронены останки русского Царя и его семьи. Ибо в духовных сферах продолжается невидимая брань, в которой духи зла сильны тем, что живущие не выполняют своё назначение в исторической эстафете поколений.

о. Сергий. Считаете ли Вы, что современное российское общество созрело для восприятия таких сложных понятий как национальное примирение, искупление и покаяние, готовы ли мы нравственно к такому важному событию? Чувство ответственности, а может быть, нерешительность всё больше призывает не торопиться в таких серьёзных вопросах?

В.А. Найденные останки могут находиться без погребения только для их идентификации. После этого не хоронить их нет никаких оснований  – ни правовых, ни гражданских, ни нравственных, ни религиозных. Ожидать, что в обществе улягутся страсти и установится единомыслие по поводу важнейшей проблемы для всей страны  – утопично. По природе нашего мира такого никогда не было, и быть не может. Если останки останутся незахороненными ещё несколько лет, поверьте, всё это время будут продолжаться споры. Причём, в большинстве случаев проблема окончательной идентификации будет интересовать менее всего, но она становится поводом для различного рода самоутверждения. Амбициозные политики используют историю с останками в политической борьбе. Скажем, политические оппоненты председателя Комиссии Бориса Немцова всеми силами стремятся представить ситуацию невыгодной для него. Их средства массовой информации предоставляют эфир для искажения фактов, распространения разного рода мифов и болезненных фантазий. Журналисты и публицисты будут постоянно изыскивать «жареные» факты, что будет и дальше порождать беспредметные споры. За предложениями отложить погребение кроется повод для самоутверждения некоторых учёных, которые могут публично заявлять о свой «особой» точке зрения, тиражируемой средствами массовой информации. Другие учёные используют эту ситуацию для того, чтобы получать деньги у государства на проведение очередных экспериментов, написание диссертаций. Таким образом, до тех пор, пока Царские останки не захоронены, эта тема остается «хлебом» для одних, возможностью реализации политических и карьерных устремлений для других.

о. Сергий. Существует мнение, что созданная Комиссия была далеко не независимой, а наоборот, ангажированной некими «тайными силами», подвергалась различным давлениям, работала под грифом строгой секретности, не учитывая альтернативные мнения при рассмотрении спорных вопросов?

В.А. Изначально было принято решение не обнародовать официально результаты работы Комиссии до её завершения. Официально материалы Комиссии не публиковались, но члены её высказывали свою точку зрения в прессе. Между тем, на каждом этапе результаты исследований находили отражение в специальных научных изданиях, учёные неоднократно докладывали о результатах своей работы на различных международных научных конференциях. Может быть, ход работы Комиссии освещался недостаточно, поэтому интерес широкой публики удовлетворялся, как правило, оппонентами непрофессиональными и недобросовестными. Что же касается по настоящему профессиональных оппонентов, то им предлагалось возможность для собственных исследований. Так профессор Е.И. Рогаев изначально не признавал результаты работы Комиссии, что давало повод для многих из православной общественности как бы «научно» опровергать факт идентификации. Но результаты независимой экспертизы профессора Рогаева полностью подтвердили выводы учёных Комиссии.

о. Сергий. В рассуждениях оппонентов часто приводится аргумент, что, дескать, незаконная власть пытается на этой святой теме легитимировать себя, что власть через захоронение Императорских останков хочет как бы «примазаться» к российской истории, совершать некий акт самоутверждения.

В.А. Нас обвиняют, что мимикрировавшая партноменклатура хочет легитимировать себя и свою власть. Но ни Немцов  – руководитель Комиссии, ни я, ни члены Комиссии, ни учёные и следователи, работающие в ней, никогда не были номеклатурщиками. Правительственная Комиссия по составу является общественной, потому что наряду с сотрудниками государственных ведомств в ней работали многие представители общественности: художник Глазунов, писатель Радзинский, известные учёные, члены Дворянского собрания. Кроме того, при Комиссии работали группы экспертов  – около ста учёных. Работа длилась много лет. Я видел, что и председатель Комиссии, и абсолютное большинство её состава, а также следователи и учёные были движимы совестливым отношением к своему гражданскому долгу. Если останки найдены, то государство обязано создать условия для того, чтобы они были идентифицированы. За пять лет работы Комиссии проведено огромное количество исследований, которые доказывают, что под Екатеринбургом были найдены останки Царской семьи. Когда идентификация произведена, государственная власть повторяю, не имеет никаких оснований не хоронить эти останки.

о. Сергий. Смогла ли Комиссия ответить на десять вопросов, поставленные Синодом Русской Православной Церкви?

В.А. В 1995 году, когда все работы по идентификации фактически были завершены, Синод Русской Православной Церкви поставил перед Комиссией последние десять вопросов. Важно, что этим создавалось дополнительное информационное пространство для более широкого освещения результатов многолетней работы Комиссии, что помогало развеять многочисленные домыслы вокруг этой темы.

Все вопросы можно разделить на три группы. Во-первых, предлагалось провести стоматологическую экспертизу, а также дополнительно исследовать проблему со шрамом на голове Императора Николая II от удара саблей во время его поездки в Японию. Эти исследования были проведены и ещё раз подтвердили уже доказанное. Другая группа вопросов предлагала провести дополнительные антропологические исследования и создать подробное описание хода работы учёных, дабы оставить научный материал для исследований в будущем. Это тоже было сделано. И третья группа вопросов касалась развенчания разного рода мифов, распространившихся в обществе; например о том, что голова Николая II была отчленена и хранилась в кремлевском кабинете Ленина; или мнение о том, что останки Царской семьи были сожжены; а также утверждения о ритуальном характере убийства. Комиссия дала исчерпывающие ответы на все десять вопросов, о чем было официально доложено Священному Синоду и лично Его Святейшеству Алексию II. Официальный ответ Генеральной прокуратуры на десять вопросов Синода опубликован в этом сборнике.

о. Сергий. Не могли бы Вы рассказать о методе генетической идентификации?

В.А. Была проведена беспрецедентная в ХХ веке комплексная экспертиза, доказывающая, что останки, найденные под Екатеринбургом, действительно принадлежать Императору Николаю II, членам его семьи и слугам. Все перекрестные и независимые друг от друга исследования, использовавшиеся методики, это подтверждают. В их числе несколько генетических экспертиз доказали, что пять из девяти найденных останков принадлежат одной семье  – это отец, мать и три дочери. Помимо того, установлено, что члены этой семьи являются потомками династии Романовых. То же самое установила независимая экспертиза профессора Е.И. Рогаева. Невозможно предположить, что в лесах под Екатеринбургом может быть захоронена другая семья из пяти человек, состав которой полностью совпадает с составом императорской семьи, и члены которой являются родственниками английского принца Филиппа и князя Куликовского-Романова, у которых брались образцы крови для генетической идентификации.

о. Сергий. Какие типы исследований использовались Комиссией, все ли материалы по этому делу тщательно изучались? Например, упрекая Комиссию в некомпетентности, оппоненты, в качестве одного из аргументов, используют выводы следователя Соколова. Были ли изучены Комиссией работы Соколова, и принимались ли во внимание его выводы?

В.А. В ходе работы Комиссии были проведены: антропологические исследования, судебно-медицинская, медико-криминалистическая, генетическая, стоматологическая, травматологическая и токсикологическая экспертизы с применением всех современных средств; также были проведены исторические исследования, изучены все архивные материалы, относящиеся к делу. Старший прокурор-криминалист В.Н. Соловьёв, возглавляющий следствие Генеральной прокуратуры, тщательно изучил все известные материалы следствия Н.А. Соколова, который вёл свою работу с 1918 по 1924 годы. Помимо этого Соловьёвым были найдены новые, малоизвестные материалы следствия Соколова, привезенные из-за рубежа. Вышло в свет солидное издание материалов следствия Соколова, около трети из них было представлено Соловьёвым. Итак, Соколов изучал место происшествия вскоре после событий. Это безусловное преимущество, но этого далеко недостаточно для окончательных выводов. Представим, что мы сейчас с вами на пресс-конференции. Допустим, что после нашего ухода из зала криминалисты пытаются по оставшимся здесь предметам реконструировать происшедшие здесь события. Они, конечно, многое определят по обрывкам бумаг, оставшимся карандашам, забытым записям и прочее. Но сущность того, о чем здесь говорили, и кто говорил, они не узнают до тех пор, пока не объявится участник событий, который может об этом свидетельствовать. Так вот, кроме материалов Соколова, который исследовал место происшествия, были дополнительно изучены показания всех участников и свидетелей, что не имел возможности сделать Соколов. Кроме того, современным следователям доступны новейшие материалы и современные технологии, на основании которых были сделаны несравненно более точные выводы, чем предварительные выводы Соколова.

о. Сергий. Некоторые оппоненты считают, что всё же, прямо или косвенно, результаты исследований Комиссии могли быть фальсифицированы. Например, есть ли гарантии, что учёные исследовали именно останки из Екатеринбургского могильника, а не фрагменты останков других Романовых, взятых из известных захоронений?

В.А. Поскольку эта проблема решалась в рамках уголовного дела Генеральной Прокуратуры, то все следственные действия проходили в соответствии с Уголовно-процессуальным Кодексом, и всё засвидетельствовано и запротоколировано соответствующим образом. Генетические исследования проводились в лабораториях Великобритании и США, где никаких незасвидетельствованных по международным правилам так называемых «подложных останков» просто не приняли бы к исследованию.

о. Сергий. Как руководство Русской Зарубежной Церкви относится к результатам Комиссии? Известно, что в Брюссельском Соборе будто бы хранятся фрагменты царских останков. Если это так, были ли предприняты попытки сравнить эти фрагменты с исследуемыми останками из Екатеринбурга?

В.А. Позиция Зарубежной Церкви заключается в том, чтобы ничто не обсуждать ни с какими официальными инстанциями России. Они считают нынешнюю власть нелегитимной, соответственно, все её решения незаконными. Следователь Генеральной прокуратуры Соловьёв обращался к главе Зарубежной Церкви митрополиту Виталию с предложением предоставить для исследования фрагменты останков Николая II и его семьи, якобы находящиеся в соборе г. Брюсселя. Ответ был примерно следующим: вы были и остаетесь коммунистами, мы с вами дел не имели и иметь не будем. Это совершенно не конструктивная позиция. Но надо сказать, что не все в руководстве Зарубежной Церкви разделяют эту точку зрения. Очевидно, должно пройти время, чтобы здравомыслие и ответственность одержали верх.

Что же касается «брюссельских останков», то это предание  – никто не знает, какие именно останки и в каком месте Брюссельского Собора они замурованы, но при этом утверждается, что именно они являются подлинными. Обращаю внимание, что с той стороны только предположения, которые, тем не менее, выдаются за окончательные утверждения, с нашей же стороны проделаны все мыслимые в современности исследования, однако результаты их отвергаются. Очевидно, на чьей стороне истина.

о. Сергий. Одним из самых болезненных для православного сознания остается вопрос о ритуальном характере убийства русского Царя. Был ли исследован этот аспект?

В.А. Комиссией подробно изучалась эта проблема. Никаких фактов, подтверждающих, что это убийство было ритуальным, обнаружено не было. Если говорить о тех знаках, которые были найдены на стене комнаты в доме Ипатьевых, где совершено убийство, то аналогов таких знаков в известных традициях, по отношению к которым можно делать предположения о ритуальности данного убийства, не обнаружено. Некоторые религиозные публицисты утверждают, что убийство Помазанника Божия, каковым является русский Царь, является ритуальным в мистическом смысле. Но в таком случае ритуальными нужно объявить убийства и Петра III, и Павла I. К тому же, в данном случае официальное следствие носило уголовно процессуальный характер и могло рассматривать только фактический, а не мистически-религиозный аспект проблемы.

о. Сергий. На страницах различных церковных и околоцерковных источников прямо или косвенно задается вопрос, пристало ли вообще Правительству заниматься столь специфическим делом как погребение Православного Государя. Не этим ли объясняется предельная осторожность позиции руководства Церкви в этом вопросе?

В.А. Осторожность позиции Московской Патриархии в отношении захоронения останков Царской семьи объясняется, в том числе, и стремлением учесть внутрицерковные проблемы. Действительно, существует угроза раскола  – перехода некоторых приходов под юрисдикцию Русской Зарубежной Церкви, категорическое мнение которой популярно в некоторых церковных кругах. Оказывает влияние и деструктивная позиция радикально настроенной части православной общественности, ибо голос радикального меньшинства звучит всегда громче молчаливо согласного большинства. Кроме того, существуют разногласия по поводу канонизации Николая II, что влияет на официальную позицию Синода. Но, понимая важность всех этих проблем, всё же нужно признать, что они не имеют прямого отношения к вопросу идентификации останков и их захоронению. Нужно признать, что у Правительства нет никаких юридических либо нравственных оснований откладывать захоронение Царской семьи. Соответственно, решение Правительства о захоронении идентифицированных останков не нуждается ни в подтверждении, ни в отвержении со стороны руководства Московской Патриархии. Форму же и степень участия в церемонии захоронения Патриархия определяет самостоятельно, ибо это внутрицерковное дело. У Церкви нет канонических оснований не принимать участия в захоронении людей, которые были православными. Поэтому представители Церкви, несомненно, будут участвовать в захоронении.

Духовное значение православного чина погребения не зависит от того, кто будет исполнять обряд  – иерей или Архиерей. И если погребение совершат клирики Санкт-Петербургской епархии, то это ни в коей мере не снижает сакральности церемонии. Само участие в ней священнослужителей свидетельствует об Архиерейском благословении на это и, соответственно, благословении Алексия II как Первоиерарха Русской Православной Церкви. А посему, все, кто сокрушается о неучастии в обряде первых лиц, скорее обеспокоены не религиозным смыслом события, а значением церемонии с точки зрения её помпезности. Те же, кто на этом основании отказываются от участия в захоронении, показывают свои подлинные приоритеты. В свете вечных ценностей и исторической перспективы сам факт захоронения убиенного Императора намного значимее формы церемонии. Лучше, чтобы захоронение произошло менее помпезно и более благоговейно.

о. Сергий. Как Вы воспринимаете предложение о захоронении останков в «символической могиле-памятнике»?

В.А. Это предложение Синода представлено правительственной Комиссии в январе нынешнего года. Синод отметил, что заключение государственной Комиссии об идентификации найденных под Екатеринбургом останков, как принадлежащих семье императора Николая II, вызвало серьёзные сомнения, даже противостояния в Церкви и в обществе. Поэтому Синод рекомендовал незамедлительно захоронить их в символической могиле-памятнике. Но захоронением занимается государство, а факт идентификации у Правительства не вызывает сомнения. И затем, как вы себе представляете захоронение государством останков реальных людей, имена которых известны (даже если это у кого-то вызывает сомнения) в «символическую могилу». Для этого у Правительства нет никаких оснований. Если бы со стороны Патриархии было официальное мотивированное предложение, например, отложить церемонию захоронения, тогда у Правительства были бы юридические основания рассматривать и решать этот вопрос. Но звучали лишь частные мнения, которые высказывались представителями общественности. Эти частные мнения, и даже такое предложение Патриархии не дают никаких правовых оснований для того, чтобы пересматривать решение Правительства.

о. Сергий. Есть ли документы или устные свидетельства, где бы его Святейшество Алексий II однозначно высказывал бы сомнения о результатах идентификации?

В.А. Патриарх Алексий II  и члены Священного Синода нигде официально не выражали сомнений в подлинности останков. Но они обеспокоены, как это пишется в решении Синода, сомнениями и противостояниями в обществе по поводу этого. Синод, как уже говорилось, печется о душах склонных к сомнению, опасаясь перехода некоторой части православной паствы в Зарубежную Церковь. Это реальная ситуация, которая вызывает реальное беспокойство руководства Московской Патриархии, но, повторяю, эти проблемы очень важные сами по себе, всё же находятся за пределами вопроса идентификации и захоронения останков Царской семьи.

о. Сергий. Не кажется ли Вам, что в духовном смысле следует объединить вопрос о погребении останков Царя-мученика с вопросом о предании земле и «главного мучителя» Владимира Ульянова?

В.А. Бесспорно, эти вопросы глубинно связаны: в конце ХХ века вновь сошлись мученик и мучитель. Но, чтобы решить эти вопросы, для начала их нужно развести: решать сначала один, затем другой. По поводу останков Ленина у меня есть частное мнение. Почему на центральной площади страны за счёт средств всего общества и государства нужно содержать мавзолей с мумией Ленина? Я, как православный христианин, считаю, что согласно тысячелетней российской традиции тело необходимо предать земле. Но если приверженцы коммунистических идей имеют иную точку зрения, то они должны решать эту проблему сами, а не за счёт государственных средств, то есть за счёт средств большинства граждан страны, которые не являются коммунистами. Следовало бы предоставить возможность КПРФ самой решить, хоронить ли Ленина и по какому обряду, а если нет, то где и как хранить его мумию. Есть музей Ленина, Горки  – впрочем, это им решать.

 

 

о. Сергий. Несмотря на беспрецедентные возможности современной учёных, не трудно предположить, что методики исследований будут совершенствоваться и далее, предусмотрена ли возможность для продолжения исследований, если в том появится необходимость?

В.А. Все возможности для продолжения разнообразных исследований предусмотрены. Для этого, в частности, в Центре судмедэкспертизы Минздрава РФ будут храниться микроскопические фрагменты останков.

о. Сергий. Сборник избранных документов, который Вы готовите к изданию, носит общее название «Покаяние», как Вы считаете, способен ли расцерковленный российский народ оценить своё духовное состояние как заблуждение, осознать свою причастность к греху цареубийства, и испытывают ли граждане России, на Ваш взгляд, необходимость в покаянии перед Господом Богом, перед историей нашего Отечества?

В.А. Многое происходящее сегодня вокруг проблем идентификации и захоронения, отражает неблагополучное состояние нашего общества. К сожалению, не все вполне сознают колоссальную важность происходящего события. Именно перед захоронением и восстают тёмные силы, которые инспирируют смуты и расколы в обществе, возбуждают разного рода мании и болезненные амбиции. Но я убеждён, что погребение в духовном плане будет актом оздоровления общества, что после этого откроются новые возможности для осознания глубочайшей значимости этого исторического события. Кроме того, проблема перестанет быть питательной средой для сплетников и лжецов, кликуш разных толков. Болезненное обсуждение этой темы в обществе прекратиться. В истории забудутся распри на краю могилы, но день 18 июля 1998 года останется в национальной памяти днём погребения и поминовения Государя Императора России, его семьи и близких. Нужно осознать, что по существу мы являемся свидетелями уникального события в истории: демократическое государство совершает захоронение Монарха, причём со статусом государственных похорон. Это и есть акт национального покаяния, восстановления связи времен и начало новой исторической эпохи тысячелетней русской православной цивилизации.

 

 

Приём у Патриарха и решение Синода

 

К 1995 году были закончены все работы по идентификации останков императорской семьи. Священный Синод Русской Церкви поставил перед Комиссией дополнительно десять вопросов. Предлагалось провести стоматологическую экспертизу, исследовать проблему со шрамом на голове императора Николая II от удара саблей во время его поездки в Японию, провести дополнительные антропологические исследования. Священный Синод предложил дать подробное описание хода работы учёных, дабы сохранить научный материал для исследований в будущем. Проведенные по просьбе Священного Синода исследования еще раз подтвердили идентичность найденных останков царской семьи. Вопросы Синода касались развенчания мифов: что голова Николая II была отчленена и хранилась в кремлевском кабинете Ленина, что останки царской семьи были сожжены, а само убийство носило ритуальный характер. Комиссия дала исчерпывающие ответы на все вопросы. Председатель Комиссии решил лично встретиться со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II.

Подготовка этой встречи была возложена на меня. 15 января 1998 года Борис Немцов – председатель Правительственной Комиссии, Владимир Соловьев – старший прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры, руководитель следственной бригады по идентификации останков, Александр Шубин – советник первого вице-премьера и я встретились с Патриархом Алексием в его резиденции в Чистом переулке. Аудиенция длилась около двух часов. Владимир Соловьев передал официальный ответ Генеральной прокуратуры на десять вопросов. Его Святейшество внимательно прочитал записку и с присущей ему основательностью начал задавать уточняющие вопросы. Отвечали в основном Борис Немцов и Владимир Соловьев. Затем Патриарх отодвинул папку с материалами в сторону, положил на неё руку и сказал: «Вы меня убедили. Этот вопрос можно считать решённым. Обсудим место и время захоронения». Его Святейшество предложил совершить захоронение останков царской семьи в первую или последнюю неделю Великого поста, посчитав, что затягивать этот процесс не имеет смысла. Немцов сказал, что СМИ могут обвинить Комиссию в спешке, поэтому лучше назначить захоронение на 17 июля, – день расстрела царской семьи. После длительного обсуждения сошлись на предложении Председателя Комиссии. Руководство городов предлагало места для захоронения в Москве, Петербурге и Екатеринбурге. Единогласно решили совершить захоронение в царской усыпальнице Петропавловского собора в Петербурге.

 

Борис Немцов, Владимир Соловьёв, Его Святейшество, Виктор Аксючиц,

Александр Шубин.

 

Затем Его Святейшество поведал о важной церковной проблеме. Папу Римского приглашал в нашу страну президент СССР Михаил Горбачёв. Так как Папа Римский является не только главой государства Ватикан, но и главой Католической Церкви, то приглашение его в Россию должно исходить и от главы Русской Православной Церкви. Его Святейшество сказал, что в настоящее время приглашение со стороны РПЦ невозможно из-за прозелитизма католиков на канонической территории Русской Православной Церкви, а также из-за агрессивной политики Греко-католической церкви на Украине, что всячески поддерживается Ватиканом. Первый Вице-премьер с пониманием отнёсся к позиции патриарха и взялся донести её до Президента, что и было сделано, в результате визит Папы в Россию, на который многие рассчитывал, так и не состоялся. Можно считать, что патриарх предложил президенту поддержку  в вопросе о захоронении при условии поддержки со стороны президента по поставленным вопросам. Мы расстались с убеждением, что достигнуто полное взаимопонимание.

Через неделю состоялось очередное заседание Священного Синода. Член Правительственной комиссии, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков) докладывал о работе, проделанной учёными и экспертами. Во время заключительного заседания Комиссии митрополит Ювеналий вместе со всеми голосовал за то, что найденные под Екатеринбургом  останки принадлежат царской семье. Трудно сказать, что именно доложил митрополит Ювеналий членам Синода. Впоследствии владыко Ювеналий на встрече с руководителем Российского государственного архива рассказал, что на следующий день после нашей встречи с патриархом он высказал Его Святейшеству возмущение: как без него – члена правительственной Комиссии и председателя Комиссии Патриархии по канонизации могли принимать решения о захоронении. Патриарх ответил, что не принимали никаких решений, но только посовещались. Его Святейшество вновь проявил свойственную ему склонность к балансированию и компромиссу. В результате Синод отметил, что не дело Церкви решать проблему идентификации. Заключение же государственной комиссии вызывает серьёзные сомнения и разномыслия  в Церкви и в обществе. Поэтому Синод рекомендовал захоронить останки в символической могиле-памятнике.

 

Младшие Романовы (остриженные после болезни).

 

Фобии

 

На встрече с владыкой Ювеналием Немцов спросил: «Что может быть написано на могиле останков?», на что владыко, поглаживая бороду, ответил: «Надо подумать». (То есть, сначала приняли решение, а потом предложили подумать над его последствиями). На мой вопрос: «Может ли владыка митрополит привести пример таковой могилы-памятника?», он ответил: «Могила Неизвестного солдата». Мне пришлось пояснить, что могила Неизвестного солдата – это не символическая, а реальная могила реальных останков солдата, имя которого неизвестно, символической же могилой можно считать только Соловецкий Камень на Лубянской площади Двойственной позиции митрополита Ювеналия подтверждается и тем, что он заявил на последнем заседании правительственной Комиссии: «В настоящее время не нахожу оснований не отнестись с доверием к изложенной позиции Генеральной прокуратуры и судмедэкспертов… Если потребуется моя подпись под официальным решением Комиссии, то я буду готов её поставить при условии, если к подписываемому документу будет приложено настоящее заявление в качестве его неотъемлемой части». Все участники Комиссии проголосовали за её решение единогласно, включая митрополита Ювеналия и тех двоих, которые впоследствии выступили против её решений.

Один из них, князь Голицын председатель Российского Дворянского собрания – впоследствии вместе с историком Спиркиным утверждал, что некая «грузинская княжна» является выжившей Анастасией Романовой. И будто бы  российские власти ведут с ней переговоры о её признании, чтобы вернуть в Россию «царские миллиарды долларов». Вскоре выяснилось, что «княжна» давным-давно умерла. Таковы аргументы оппонентов, которые ссылаются на мнение Церкви. Но никогда не было официального решения Священного Синода, в котором опровергались бы выводы Комиссии и утверждалось бы, что захороненные в Петербурге останки не принадлежат последним Романовым. Заявления  иерархов или священников, отрицающих подлинность останков, являются частным мнением.

Торжественному захоронению царских останков 18 июля 1998 года предшествовало письмо президенту председателя Комиссии. В нём подробно обосновывались достоверность выводов Комиссии, необходимость и историческая значимость присутствия на захоронении президента. Поддержка академика Дмитрия Лихачёва, который также направил письмо президенту, оказалась решающей.

Патриарх Алексий заявлял, что одна из причин решения Священного Синода – «нестроения и разномыслия в обществе по поводу екатеринбургских останков». Членов Комиссии обвиняли в фальсификации и в отсутствии публичности. Изначально было принято решение не обнародовать результаты работы Комиссии до её завершения. Официально материалы Комиссии не публиковались, но члены её высказывали свою точку зрения в прессе. Учёные Комиссии неоднократно выступали в СМИ, на научных конференциях, публиковали материалы исследований в авторитетных научных журналах в России и за рубежом. После захоронения мною был издан сборник материалов Комиссии «Покаяние». Может быть, ход работы Комиссии официально освещался недостаточно, поэтому интерес широкой публики удовлетворялся, как правило, оппонентами непрофессиональными и недобросовестными. Проблема идентификации останков использовалась в идеологической или политической борьбе. Одним хотелось дискредитировать «младореформаторов», другим – удружить коммунистам, которые, по их мнению, вернутся к власти. Политические оппоненты председателя Комиссии Бориса Немцова всеми силами стремились представить ситуацию невыгодной для него. Их средства массовой информации предоставляли эфир для искажения фактов, распространения разного рода мифов и болезненных фантазий. Журналисты и публицисты изыскивали «жареные» факты, что порождало беспредметные споры. За предложениями отложить погребение скрывался повод для самоутверждения некоторых учёных, которые могут публично заявлять о свой особой точке зрения, тиражируемой СМИ. Другие учёные пытались использовать эту ситуацию для того, чтобы получать деньги у государства на проведение очередных экспериментов, написание диссертаций. В церковном руководстве многих беспокоила возможность нового раскола в связи с позицией Русской Церкви за рубежом, некоторые поддавались истерии радикалов, голос которых громче уравновешенного большинства. Другие печатали «жаренные» факты для повышения к себе внимания, или делали на этой проблеме карьеру, – кто знал бы имена многих так называемых учёных, если бы они не объявляли о новых и новых «исследованиях», не подтвержденных ни одним солидным научным изданием.

Критики работы Комиссии утверждали, что этим мимикрировашая партноменклатура хотела легитимировать себя и свою власть. Но ни Немцов, руководитель Комиссии, ни я, ни члены Комиссии, ни учёные и следователи, работающие в ней, никогда не были номеклатурщиками. Правительственная Комиссия по составу является общественной, потому что наряду с сотрудниками государственных ведомств в ней работали многие представители общественности: художник Глазунов, писатель Радзинский, известные учёные, члены Дворянского собрания. Кроме того, при Комиссии работали группы экспертов – около ста учёных. Работа длилась много лет. Я видел, что и председатель Комиссии, и абсолютное большинство её состава, а также следователи и учёные были движимы совестливым отношением к своему гражданскому долгу. Я не разделял политические взгляды Бориса Немцова, но должен признать, что как руководитель комиссии он проявил профессионализм и принципиальность. Работы по идентификации были закончены за два года до его прихода. Но ни один руководитель Комиссии не решался оформить её выводы и завершить работу, ибо понимал, что вызовет на себя шквал агрессии. Расстрел царской семьи и идентификация её останков до сих пор острая проблема. После захоронения Немцов предложил мне составить список для награждения участников многолетней работы Комиссии. Ознакомившись с представленным мною списком он гневно спросил: «Почему здесь нет твоей фамилии?». Я ответил «Борис, мне это не нужно ибо мой «капитал» в другом банке». Выполняя в Правительстве функции, которые не расходились с моими принципами, я оставался в глубокой оппозиции курсу президента Ельцина и потому не считал возможным принять от него награду. Кстати, никакой награды никто так и не получил, – очевидно в новом составе Правительства до этого никому не было дела.

Что же касается по настоящему профессиональных оппонентов, то им предлагалось возможность для собственных исследований. Так профессор Е.И. Рогаев изначально не признавал результаты работы Комиссии, что давало повод для многих из православной общественности как бы «научно» опровергать факт идентификации. По предложению РПЦ Следствие предоставило Рогаеву возможность провести собственную независимую экспертизу, результаты которой полностью подтвердили выводы учёных Комиссии. Через много лет профессор Рогаев на новой научной основе провёл генетические исследования в США и в России по идентификации обретённых останков цесаревича Алексей и великой княгини Марии.

Тем не менее, проблема идентификации останков используется в идеологической или политической борьбе. Одним хотелось дискредитировать «младореформаторов», другим – удружить коммунистам, которые, по их мнению, вскоре вернутся к власти. В церковном руководстве многих беспокоила возможность нового раскола в связи с позицией Русской Церкви за рубежом, некоторые поддавались истерии радикалов, голос которых громче уравновешенного большинства. Другие печатали «жаренные» факты для повышения к себе внимания, или делали на этой проблеме карьеру, – кто знал бы имена многих так называемых учёных, если бы они не объявляли о новых и новых «исследованиях», не подтвержденных ни одним солидным научным изданием. В этом смысле характерно поведения профессора Беляева, который был представителем Патриархии в Комиссии и всегда был яростным противником экспертов Комиссии. До того Беляев «идентифицировал» останки нескольких русских святых, не проводя при этом никаких научных исследований, а произвольно «назначая» мощи святых. Его «научный» метод можно было бы назвать «перстом указующим». Этот подход провалился с обретением мощей преп. Амвросия Оптинского: оказалось, что православные люди многие годы чтили лже мощи, ибо это были останки келейника, что выяснилось после нахождения подлинной могилы преп. Амвросия. Я спросил духовника Оптиной Пустыни старца Илию об этом. Он подтвердил этот факт и сокрушённо закачал головой: ай, ай, какой скандал, но и скандалить нельзя.

 

 

В 2005 году Владимир Соловьёв обратился к патриарху с частным письмом, в котором выразил свою позицию. Он обратил внимание на то, что многие шарлатаны, которые ссылаются на новые исследования, отрицающие выводы комиссии, выступают от имени РПЦ или ссылаются на её позицию. Соловьёв предложил созвать «круглый стол» (например, при Синодальной комиссии по канонизации), в работе которого могли бы принять участие заинтересованные стороны и рассмотреть имеющиеся документы. В рамках «круглого стола» можно было бы организовать работу квалифицированных специалистов, с участием учёных, выступающих от имени РПЦ. Ответа на это письмо не последовало. Участники раскопок под Екатеринбургом, в 2007 году обретшие останки Алексея и Марии, стремились к максимальной открытости. Созыв подобного «круглого стола» актуален и по сей день.

Я не разделяю политические взгляды Бориса Немцова, но должен признать, что как руководитель Комиссии он проявил профессионализм и принципиальность. Работы по идентификации были закончены за два года до его прихода. Но ни один руководитель Комиссии не решался оформить её выводы и завершить работу, ибо понимал, что вызовет на себя шквал агрессии. Расстрел царской семьи и попытка уничтожения её останков до сих пор острая проблема.

Что бы ни говорилось вокруг этого, но идентификация подлинных останков мучеников и их должное захоронение – провиденциальное событие: десятки миллионов людей впервые задумались о том, что такое историческая память и ответственность, что есть русское государство и русская монархия. Такие явления не могут проходить бесследно для национальной души, хотя осознание их требует времени.

 

В Комиссию по реабилитации

 

Российские власти не решили вопрос о реабилитации членов царской семьи, а также их родственников и окружения. Их убивали не бандиты с большой дороги, а представители советской власти. Решение о расстреле в Ипатьевском доме принимал Уралсовет 16 июля 1918 года с одобрения или по указанию центральной власти. Российская Федерация в соответствии с существующим законодательством является правопреемницей Советской России и СССР.

Николай II с цесаревичем Алексеем и великой княжной Марией

 

В ноябре 2002 года я обратился в Комиссию при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий:

 

Председателю Комиссии при Президенте

Российской Федерации по реабилитации

жертв политических репрессий

Яковлеву А.Н.

 

от Аксючица Виктора Владимировича,

проживающего по адресу: 143444

Московская область, Красногорский район,

пос. Опалиха, ул. Советская дом 19

тел. 563-92-69

        991- 56-69

 

ЗАЯВЛЕНИЕ  О  РЕАБИЛИТАЦИИ

 

Уважаемый Александр Николаевич!

Будучи советником Вице-премьера Правительства РФ, мне приходилось курировать деятельность Правительственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи. Результат раздумий над трагическими событиями в истории России побуждает меня обратиться к Вам с этим заявлением.

После официальной идентификации останков 17 июля 1998 г. семья последнего Российского Императора была захоронена в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Во время траурной церемонии захоронения останков семьи последнего Российского Императора 17 июля 1998 г.  в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга прозвучало покаяние Президента России перед безвинно убиенными. Решив вопрос о захоронении, органы власти, в то же время, не решили вопрос о реабилитации членов царской семьи, лиц из их окружения, а также всех членов Российского Императорского дома, их слуг и близких, погибших на Урале и в Петрограде в 1918-19 гг.

Российская Федерация в соответствии с существующим законодательством является правопреемницей Советской России и Союза Советских Социалистических Республик.  Все обвинения и приговоры, вынесенные с 7 ноября 1917 г. с формально-юридической стороны имеют законную силу, если только государство не реабилитировало пострадавших. Сложилась парадоксальная ситуация, когда глава Российского государства принес покаяние за кровавую расправу, учиненную представителями власти с членам императорской семьи, их близкими и слугами, когда члены семьи российского императора Николая II и великая княгиня Елизавета Федоровна признаны Русской Православной Церковью святыми, и в то же время они, с точки зрения власти, могут рассматриваться как «преступники», поскольку были казнены как «враги» власти.

Органами власти Советской России были осуществлены следующие незаконные репрессии.

При ссылке императорской семьи в г. Тобольск с нею прибыли слуги и близкие люди, оказавшиеся в положении арестованных: Боткин Евгений Сергеевич – лейб-медик, Буксгевден София Карловна – личная фрейлина императрицы, Верещагин Иван^[9] – повар, Волков Алексей Андреевич – камердинер, Гендрикова Анастасия Васильевна – фрейлина, Гиббс Сидней Иванович – преподаватель английского языка, гражданин Великобритании, Гусев Ермолай – лакей, Демидова Анна Степановна – комнатная девушка, Деревенко Владимир Николаевич – доктор медицины, Дмитриев Алексей Николаевич – парикмахер, Долгоруков Василий Александрович – гофмаршал, Дормидонтов – лакей, Живая Екатерина – прислуга при Шнейдер Е.А., Жильяр Петр Андреевич – воспитатель Наследника Цесаревича, гражданин Швейцарии, Журавский Франц – официант, Занотти Магдалина Францевна – камер-капфера, Иванов Сергей Иванович – лакей, Карпов Михаил – служитель, Киселев – лакей, Кирпичников Александр – писец, Кокичев – повар, Макаров Степан – помощник Чемодурова, Мария (фамилия неизвестна) – прислуга при Шнейдер, Межанц Паулина Касперовна – прислуга при Гендриковой, Михайлов Сергей – кухонный служитель, Нагорный Клементий Григорьевич – слуга, Николаева Викторина Владимировна – воспитательница Гендриковой, Пюрковский Франц – кухонный служитель, Рожков – заведующий погребом, Романова Анна Павловна – комнатная девушка, Седнев Иван Дмитриевич – детский лакей, Седнев Леонид, поварской ученик, Смирнов – служитель, Ступель – гардеробщик, Татищев Илья Леонидович –  генерал-адъютант, Теглева Александра Александровна – няня детей, Терехов – кухонный служитель, Трупп Алексей Егорович – лакей, Тутельберг Мария Густавовна – камер-югофера, Тютин – лакей, Уткина Анна Яковлевна – комнатная девушка, Харитонов Иван Михайлович – повар, Чемодуров Терентий Иванович – камердинер, Шнейдер Екатерина Адольфовна – гофлектрисса, Эрсберг Елизавета Николаевна – помощница Е.А. Шнейдер

После перевода некоторых членов семьи Николая II и лиц из его окружения в г. Екатеринбург 30 апреля 1918г. были помещены под арест в доме Н.Н.Ипатьева следующие лица: Николай II, Александра Федоровна, великая княжна Мария Николаевна, лейб-медик проф. Е.С. Боткин, камердинер Т.И. Чемодуров, комнатная девушка А.С. Демидова. В тот же день в тюрьму были помещены: В.А. Долгоруков и И.Д. Седнев. 23 мая 1918г. из  г. Тобольска в г. Екатеринбург были перевезены цесаревич Алексей Николаевич, великие княжны Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна и Анастасия Николаевна, которые были размещены в доме Ипатьевых. Вместе с ними прибыла большая группа слуг и лиц из их окружения. В доме Ипатьевых были размещены мальчик Л. Седнев и лакей А.Е. Трупп. Камердинер Т.И. Чемодуров был переведен из дома Ипатьева в тюрьму г. Екатеринбурга. Сразу после приезда названной группы лиц в Екатеринбурге были арестованы и помещены в тюрьму И.Л. Татищев, А.В. Гендрикова, Е.А. Шнейдер, К.Г. Нагорный, А.А. Волков.

В ночь с 16 на 17 июля 1918г. в г. Екатеринбурге в доме инженера Н.Н. Ипатьева были расстреляны Члены Российского Императорского Дома: Император Николай Александрович Романов, Императрица Александра Федоровна Романова, наследник престола цесаревич Алексей Николаевич Романов, великие княжны Ольга Николаевна Романова, Татьяна Николаевна Романова, Мария Николаевна Романова, Анастасия Николаевна Романова. Вместе с ними были расстреляны лейб-медик Е.C. Боткин, слуги А.С. Демидова, А.Е. Трупп, повар И.М. Харитонов.

 

Ипатьевский дом: место расстрела царской семьи

 

Факт расстрела, смерти царской семьи и слуг общеизвестен, но мало кто знает, что вместе с семьей бывшего императора репрессиям подверглись ни в чём неповинные люди из числа слуг, людей, добровольно последовавших за семьей в ссылку, оказавших помощь свергнутому царю и имевших какие-либо контакты с царской семьей. По существу, эти люди свободно приняли путь подвижничества и смерти. Репрессии в отношении этих людей не закончились в 1919 году, а продолжались ещё в 20-е и 30-е годы. К сожалению, судьбы многих людей, добровольно пошедших в ссылку, сейчас неизвестны, как неизвестны и полные анкетные данные некоторых пострадавших, но это не лишает их права на реабилитацию, не лишает права потомков гордиться своими предками.

В июне – июле 1918г. в Екатеринбурге без предъявления обвинений, суда и соответствующего оформления решений были расстреляны: В.А. Долгоруков, И.Д. Седнев, И.Л. Татищев и К.Г. Нагорный.

Из Екатеринбурга были вывезены в г. Пермь, где Пермской Чрезвычайной комиссией приговорены к расстрелу как заложники без предъявления каких-либо обвинений: А.В. Гендрикова, Е.А. Шнейдер и А.А. Волков. В ночь с 3 на 4 сентября 1918г. были казнены в окрестностях г. Перми А.В. Гендрикова и Е.А. Шнейдер (А.А. Волков убежал с места расстрела).

9 марта 1918г. на заседании Совета Народных Комиссаров принято решение о высылке великого князя Михаила Александровича Романова в Пермскую губернию. Вместе с ним в г. Перми на положении высланных находились личный секретарь, подданный Великобритании, Н.Н. Джонсон, камердинер В.Ф. Челышев и шофер П.Я. Борунов. Без следствия, суда и всякого официального рассмотрения вопроса об их виновности М.А. Романов и Н.Н. Джонсон были расстреляны работниками органов власти г. Перми. При этом расстрел был скрыт органами власти г. Перми и выдан за побег М.А. Романова и Н.Н. Джонсона.

В отношении ряда лиц были сфальсифицированы материалы «о помощи в организации побега М.А.Романова». В соответствии с решением Пермской губчека, объявленным 9 октября 1918г., по обвинению в организации побега в числе 37 заложников были расстреляны: Петр Людвигович Знамеровский, Вера Михайловна Знамеровская, Серафима Семеновна Лебедева, Петр Яковлевич Борунов, Василий Федорович Челышев, Сергей Николаевич Смирнов и Мальцев.

19 мая 1918г. по решению Уралсовета из Екатеринбурга в г. Алапаевск Верхотурского уезда Пермской губернии были высланы следующие лица как представители Российского императорского дома: великий князь Сергей Михайлович Романов, великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, князь Иоанн Константинович Романов, княгиня Елена Петровна Романова (жена Иоанна Константиновича Романова), князь Константин Константинович Романов, князь Игорь Константинович Романов, граф Владимир Павлович Палей, сестры Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева и Екатерина Петровна Янышева, Федор Михайлович Ремез, Ц. Круковский, Иван Калин, доктор Гельмерсон.

В ночь с 17 на 18 июля 1918г. без суда и официального вынесения приговора представителями органов власти г. Алапаевска были казнены (сброшены в шахту в окрестностях г. Алапаевска): Елизавета Федоровна Романова, Игорь Константинович Романов, Константин Константинович Романов, Иоанн Константинович Романов, Сергей Михайлович Романов, Владимир Павлович Палей, Варвара Яковлева и Федор Михайлович Ремез. Следствием не установлено каких-либо уголовных и административных нарушений со стороны указанных лиц, которые могли послужить основанием для высылки и казни.

 

30 января 1919г. в Петропавловской крепости г. Петрограда (Санкт-Петербурга) по решению Петроградской Чрезвычайной комиссии как заложники были расстреляны великие князья Павел Александрович Романов, Николай Михайлович Романов, Георгий Михайлович Романов и Дмитрий Константинович Романов. Каких-либо обвинений в совершении противозаконных деяний указанным лицам не предъявлялось.

Во второй половине 20-х годов в Ярославской области были расстреляны за «контрреволюционную деятельность» бывший начальник охраны царской семьи в Тобольской ссылке Е.С. Кобылинский и Л. Седнев, служивший в детстве помощником повара в доме Ипатьева.

Прошу Вас рассмотреть мое заявление и принять меры к восстановлению исторической справедливости и подлинной правопреемственности Российского государства, для чего реабилитировать следующих лиц:

А) Невинно убиенные граждане России:

1. Романов Николай Александрович – Император;
2. Романова Александра Федоровна – Императрица;
3. Романов Алексей Николаевич – цесаревич, наследник престола;
4. Романова Ольга Николаевна – великая княжна;
5. Романова Татьяна Николаевна – великая княжна;
6. Романова Мария Николаевна – великая княжна;
7. Романова Анастасия Николаевна – великая княжна;
8. Романов Георгий Михайлович – великий князь;
9. Романов Дмитрий Константинович – великий князь;
10. Романова Елизавета Федоровна – великая княгиня;
11. Романов Михаил Александрович – великий князь;
12. Романов Николай Михайлович – великий князь;
13. Романов Павел Александрович – великий князь;
14. Романов Сергей Михайлович – великий князь;
15. Романов Игорь Константинович – князь;
16. Романов Иоанн Константинович – князь;
17. Романов Константин Константинович – князь;
18. Борунов Петр Яковлевич;
19. Боткин Евгений Сергеевич – лейб-медик;
20. Гендрикова Анастасия Васильевна – фрейлина;
21. Демидова Анна Степановна – комнатная девушка;
22. Джонсон Н.Н. – личный секретарь М.А.Романова;
23. Долгоруков Василий Александрович – гофмаршал;
24. Знамеровский Петр Людвигович;
25. Знамеровская Вера Михайловна;
26. Лебедева Серафима Семеновна;
27. Калин Иван;
28. Кобылинский Е.С. – начальник охраны царской семьи;
29. Мальцев;
30. Нагорный Клементий Григорьевич – слуга;
31. Палей Владимир Павлович – граф;
32. Ремез Федор Михайлович;
33. Седнев Иван Дмитриевич – детский лакей;
34. Седнев Леонид И. – в детстве помощник повара в доме Ипатьевых;
35. Смирнов Сергей Николаевич;
36. Татищев Илья Леонидович – генерал-адъютант;
37. Трупп Алексей Егорови – лакей;
38. Харитонов Иван Михайлови – повар;
39. Челышев Василий Федорович;
40. Шнейдер Екатерина Адольфовн – гофлектрисса;
41. Яковлева Варвара – сестра Марфо-Мариинской обители;

Б) Безвинно пострадавшие от произвола власти граждане России – лица, находившиеся в ссылке вместе с семьей российского императора Николая II в Тобольске и Екатеринбурге после 7 ноября (25 октября) 1917г.:

 

1. Романова Елена Петровна – княгиня;
2. Буксгевден София Карловна – личная фрейлина императрицы;
3. Верещагин Иван – повар;
4. Волков Алексей Андреевич – камердинер;
5. Гельмерсон – доктор;
6. Гиббс Сидней Иванович – преподаватель английского языка, гражданин Великобритании;
7. Гусев Ермолай – лакей;
8. Деревенко Владимир Николаевич – доктор медицины;
9. Дмитриев Алексей Николаевич – парикмахер;
10. Дормидонтов – лакей;
11. Живая Екатерина – прислуга при Е.А. Шнейдер;
12. Жильяр Петр Андреевич – воспитатель Наследника Цесаревича, гражданин Швейцарии;
13. Журавский Франц – официант;
14. Занотти Магдалина Францевна – камер-капфера;
15. Иванов Сергей Иванович – лакей;
16. Калин Иван;
17. Карпов Михаил – служитель;
18. Киселев – лакей;
19. Кирпичников Александр – писец;
20. Кокичев – повар;
21. Круковский Ц.;
22. Макаров Степан – помощник Т.И. Чемодурова;
23. Мария (фамилия неизвестна) – прислуга при Е.А. Шнейдер;
24. Межанц Паулина Касперовна – прислуга при А.В. Гендриковой;
25. Михайлов Сергей – кухонный служитель;
26. Николаева Викторина Владимировна – воспитательница А.В. Гендриковой;
27. Пюрковский Франц – кухонный служитель;
28. Рожков – заведующий погребом;
29. Романова Анна Павловна – комнатная девушка;
30. Смирнов – служитель;
31. Ступель – гардеробщик;
32. Теглева Александра Александровна – няня детей;
33. Терехов – кухонный служитель;
34. Тутельберг Мария Густавовна – камер-югофера;
35. Тютин – лакей;
36. Уткина Анна Яковлевна – комнатная девушка;
37. Чемодуров Терентий Иванович – камердинер;
38. Эрсберг Елизавета Николаевна – помощница Е.А. Шнейдер;
39. Янышева Екатерина Петровна – сестра Марфо-Мариинской обители;

Через некоторое время мне позвонил сотрудник Комиссии по реабилитации и сказал, в Генеральной прокуратуре находится заявление Российского Императорского дома о реабилитации императора и его семьи, что они предполагают рассмотреть сначала их заявление. Я ответил, что, так как представители Императорского дома ходатайствуют о реабилитации только Императора и его семьи, я продолжаю настаивать на том, что необходимо реабилитировать всех пострадавших по этому делу, вне зависимости от сословной принадлежности. В течение многих лет моему заявлению хода не дали, а по заявлению Императорского дома прокуратура и суд вынесли отрицательное решение.

 

Очевидность реабилитации

 

Генеральная прокуратура, отказывая в реабилитации по заявлению великой княгини Леониды Георгиевны, ссылается на то, что нет документальных свидетельств об официальном приговоре и решении Советской власти о расстреле. Но даже при условии Гражданской войны, уничтожившей огромное количество архивов, а значит и документов по этому делу (что необходимо учитывать), сохранились косвенные доказательства факта официального решения Советской власти о расстреле. Некоторые из сохранившихся  свидетельств и документов.

Телеграмма Г.Е. Зиновьева Председателю Совнаркома В.И. Ленину и Я.М. Свердлову о полученном сообщении из Екатеринбурга относительно участи царской семьи

16 июля 1918 г.

Подана 16. VII. 1918 г. [в] 17 ч. 50 м. Принята 16. VII. 1918 г. [в] 21 ч. 22 м. Из Петрограда. Смольного. HP 142, 28. [В] Москву, Кремль Свердлову, копия Ленину.

Из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: «Сообщите [в] Мос­кву, что условленного с Филипповым (имеется ввиду Ф.И. Голощекин – партийная кличка Филипп) суда по военным обстоятельствам не терпит

Отлагательства, ждать не можем. Если ваши мнения противоположны, сейчас же вне всякой очереди сообщите.

 

Телеграфное сообщение Уральского облсовета Председателю Совнаркома В.И. Ленину и Я.М. Свердлову о расстреле бывшего царя Николая II

17 июля 1918 г.

Принята 17.7.1918 г. [в] 2 ч. Из Екатеринбурга.

У аппарата Президиум [Уральского] областного Совета рабочего крестьянского правительства.

Ввиду приближения неприятеля к Екатеринбургу и раскрытия Чрезвычайной Ко­миссией большого белогвардейского заговора, имевшего целью похищение бывшего царя и его семьи. Документы в наших руках. [По] постановлению Президиума [Уральского] областного Совета в ночь на шестнадцатое июля расстрелян Николай Романов*. Семья его эвакуирована в надежное место. По этому поводу нами выпус­кается следующее извещение: «Ввиду приближения контрреволюционных банд [к] красной столице Урала и возможности того, что коронованный палач избежит народ­ного суда (раскрыт заговор белогвардейцев, пытавшихся похитить его [семью] и его самого, и найдены компрометирующие документы, [которые] будут опубликованы), Президиум областного Совета, исполняя волю революции, постановил: расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых насилиях рус­ского народа. В ночь на 16 июля 1918 года приговор этот приведен [в] исполнение. Семья Романова, содержится** вместе с ним под стражей, [в] интересах охраны обще­ственной безопасности эвакуирована из города Екатеринбурга. Президиум областного Совета».

Просим ваших санкций [по] редакции данного. Документы заговора высылаются срочно курьером Совнаркому, ЦИК. Извещения ожидаем у аппарата. Просим дать ответ экстренно, ждем у аппарата.

 

Из протокола № 1 заседания Президиума ВЦИК о расстреле бывшего царя Николая II

18 июля 1918 г.

Присутствуют: Я.М. Свердлов, Л.С. Сосновский, А.П. Розенгольц, Максимов, М.Ф. Владимирский, Митрофанов, Н.Г. Смидович, Г.И. Теодорович, Розен и В.А. Аванесов.

… Сохранена орфография документа.

Слушали: Сообщение о расстреле Николая Романова. (Телеграмма из Екате­ринбурга.)

Постановили: По обсуждении принимается следующая резолюция:

ВЦИК в лице своего Президиума признает решение Уральского областного Совета правильным.

Поручить тт. Свердлову, Сосновскому и Аванесову составить соответствующее извещение для печати. Опубликовать об имеющихся в ЦИК документах (дневник, письма и т.п.) [бывшего] царя Н. Романова. Поручить тов. Свердлову составить осо­бую комиссию для разбора этих бумаг и их публикации³¹.

Председатель ВЦИК Я.М. Свердлов. Секретарь ВЦИК В. Аванесов.

 

Листовка ВЦИК «Расстрел Николая Романова»

[Не ранее 18 июля 1918 г.]*

В последние дни столице Красного Урала Екатеринбургу серьёзно угрожала опас­ность приближения чехословацких банд, в то же время бьы раскрыт новый заговор

Датируется по содержанию.

контрреволюционеров, имевших целью вырвать из рук Советской власти коронован­ного палача. Ввиду этого Уральский областной [исполнительный] комитет постано­вил расстрелять Николая Романова, что и было приведено в исполнение шестнадца­того июля*. Жена и сын Николая Романова в надежном месте.

Всероссийский Центральный Исполительный Комитет признал решение Ураль­ского областного Совета правильным.

 

Передовица газеты «Известия» — «Расстрел Николая Романова»

 

19 июля 1918 г.

…В последние дни столице Красного Урала Екатеринбургу серьёзно угрожала опасность приближения чехословацких банд. В то же время был раскрыт новый заговор контрреволюционеров, имевший целью вырвать из рук Советской власти коронованного палача. Ввиду этого Президиум Уральского областного Совета постановил расстрелять Николая Романова, что и приведено в исполнение 16 июля (неточно, уже началась ночь 17-го). Жена и сын Николая Романова отправлены в надежное место. Предполагалось предать бывшего царя суду… события последнего времени помешали осуществлению этого.

 

Передовица газеты «Правда» — «Николай Романов»

19 июля 1918 г.

«Нам нужен царь!» — провозгласил недавно словоохотливый Родзянко. Но когда чехословацкие друзья этого матерого помещика, уже освободившие Михаила Романо­ва, стали подбираться к бывшему венценосцу, чтобы выкрасть его из-под бдительного караула екатеринбургских пролетариев и, выкрасив рабочей кровью облезлую коро­ну, снова водрузить её на этой пустой голове, ружейные выстрелы оборвали жизнен­ный путь Николая Романова. Его больше нет, и как бы ни молились святые игумены о его здравии, ему уже не воскреснуть.

…У русских рабочих и крестьян возникает только одно жела­ние: вбить хороший осиновый кол в эту проклятую людьми могилу.

 

Таким образом, есть юридические основания для признания совершенных деяний политическими репрессиями и провести реабилитацию. В декабре 2007 года я обратился с письмом к Президенту Медведеву, ибо, по моему мнению, накопившиеся проблемы вокруг этого судьбоносного дела требовали разрешения.

 

Письмо президенту

 

Не получив ответа из Комиссии по реабилитации, в мае 2008 года я обратился к новому Президенту.

Президенту России

Д.А. Медведеву

Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич!

После обретения останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии и проведенной их научной идентификации вновь стали актуальными проблемы, связанные с останками и статусом императорской семьи.

В 1988 году Гелий Рябов рассказал мне о нахождении останков в начале восьмидесятых годов. В 1997-1998 годах я работал советником вице-премьера – председателя Правительственной Комиссии по исследованию и перезахоронению останков императора Николая II и членов его семьи.

Вокруг этой темы сложилась противоречивая ситуация. Найденные в 1991 году останки были досконально исследованы отечественными и зарубежными экспертами, погребение носило государственный характер, царская семья канонизирована Русской Православной Церковью. Вместе с тем, позиция государственной власти по отношению к императорской семье остается не проясненной, споры вокруг останков не прекращаются, члены императорской семьи до сих пор не реабилитированы.

Отрицание подлинности останков Николая  II и его семьи со стороны некоторых журналистов и учёных, как правило, не имеет отношения к вопросу об идентификации, а мотивируется амбициями или заблуждениями. В связи с этой темой в обществе распространяется множество мифов, которые мешают принятию адекватных решений, позволяют манипулировать общественным мнением.

Распространено мнение, что Русская Православная Церковь отрицает подлинность останков императорской семьи. Но нет ни одного официального решения Священного Синода РПЦ или официального заявления Патриарха, где это утверждалось бы. В руководстве РПЦ мнения расходятся. Отдельные заявления священноначалия РПЦ о не признании «екатеринбургских останков» по существу выражают частные мнения. Об этом свидетельствуют следующие факты.

15 января 1998 года состоялась встреча председателя Правительственной Комиссии с Патриархом Алексием II, на которой я присутствовал. Руководитель следственной группы Владимир Соловьёв передал Патриарху официальный ответ Генеральной прокуратуры на 10 дополнительных вопросов Патриархии. Ознакомившись с запиской, Его Святейшество сказал, что вопрос об идентификации решен и предложил захоронить останки во время Великого поста. После дискуссии были согласованы дата и место захоронения.

Эта позиция Патриарха не была поддержана Священным Синодом. Представитель РПЦ в Комиссии митрополит Ювеналий (Поярков) на последнем заседании Комиссии заявил, что не находит оснований не доверять Генеральной прокуратуре и судмедэкспертам и готов подписать официальное решение Комиссии. Вместе с тем на заседании Св. Синода он предложил, «учитывая разногласия в обществе», захоронить «екатеринбургские останки» в «символической могиле-памятнике» (хотя странно хоронить реальные останки в «символической могиле»).  Св. Синод также отметил, что не дело Церкви решать вопрос об идентификации.

На сегодняшний день у руководства Московской Патриархии есть все основания для признания выводов Правительственной Комиссии, что позволит совершить захоронение вновь обретенных останков в день девяностолетия расстрела императорской семьи и десятилетия предыдущего захоронения. Все это послужит укреплению единства в нашем обществе.

Реабилитация царской семьи будет способствовать восстановлению исторической справедливости, утверждению правопреемственности Российского государства, укреплению стабильности в обществе, международного престижа и статуса Российского государства. При этом даже символическая (а она может быть только таковой) компенсация конфискованного имущества родственникам императорской семьи будет иметь значимые правовые и политические последствия, а также международный резонанс.

В ноябре 2002 года я подал заявление в Комиссию при Президенте России по реабилитации жертв политических репрессий. При погребении глава Российского государства принес покаяние за кровавую расправу, ибо император Николай II и его семья были казнены как «враги» государства. Я предлагал реабилитировать всех расстрелянных (42 человека), а также всех репрессированных (38 человек) в связи с «царским делом» вне зависимости от сословных различий.

Основания для реабилитации: решение о расстреле императорской семьи принималось официальным органом власти – Уралсоветом, о чем существует множество косвенных свидетельств (в частности воспоминания председателя Уралсовета А.Г. Белобородова), хотя официальных документов по понятным причинам  почти не сохранилось. Руководство Уралсовета официально уведомило Совнарком и Я.М. Свердлова о расстреле царской семьи. Таким образом, есть юридические основания для признания совершенных деяний политическими репрессиями. Генеральная прокуратура, отказывая в реабилитации по заявлению великой княгини Леониды Георгиевны, руководствовалась формально-юридическим подходом, а также, очевидно, опасаясь создать прецедент реституции. Надо отметить, что существующее законодательство не способно охватить целиком эту сложнейшую проблему.

Возможно, например, к девяностолетию расстрела указом Президента реабилитировать императора Николая  II, его семью и расстрелянных с ними близких, а также рекомендовать Государственной Думе принять постановление о реабилитации (которое потребует обстоятельной разработки) всех убитых и репрессированных в связи с расстрелом императорской семьи.

Приложение: Справка – 1 стр.

С молитвами о Вашем высоком служении России

Государственный советник I класса                        

    Виктор Владимирович Аксючиц

143444 Московская обл. г. Красногорск

МКР Опалиха ул. Есенинская дом 19

Тел. 991.56.69

СПРАВКА

При разработке постановления о реабилитации убитых и репрессированных в связи с расстрелом Николая II и его семьи можно было бы восстановить исторические факты всех убийств и репрессий, а также учесть некоторые сложные обстоятельства:

1. Имущество императорской семьи было национализировано специальным Декретом Совнаркома от 13 июля 1918 года «О национализации имущества низложенного российского императора и членов бывшего императорского дома» (опубликовано в «Известиях ВЦИК и Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов» 19 июля). Национализации подлежало «всякое имущество, принадлежащее низложенному революцией российскому императору Николаю Александровичу Романову, бывшим императрицам Александре и Марии Федоровнам Романовым, и всем членам бывшего российского императорского дома, в чём бы оно не заключалось и где бы оно не находилось».

Принятие Декрета за три дня до расстрела императорской семьи косвенно подтверждает, что решение о расстреле принималось центральной властью.

При этом личное имущество членов императорской семьи не было выделено, что уравнивает национализацию с конфискацией. Поэтому можно рассматривать изъятие имущества, арест, перемещение, расстрел императорской семьи как единый акт репрессии.

2. При возмещении наследникам репрессированных лиц причиненного материального вреда (в том числе возвращении конфискованного имущества) в связи с давностью срока и необходимостью учитывать права третьих лиц, в настоящее время владеющих имуществом, целесообразно не проводить возврат в полной мере, а заменить его символической компенсацией.

Распространено мнение, что решение об отказе в реабилитации мотивировано также опасением создания прецедента реституции, восстановления имущественных прав Романовых, что чревато их огромными имущественными претензиями к Российскому государству. Надо отметить, что существующее законодательство не способно охватить целиком сложнейшую проблему этой исторической (по значимости) реабилитации, ибо закон о реабилитации был принят в октябре 1991 года, явно устарел и не соответствует современным реалиям. Но даже это несовершенное законодательство предоставляет возможность решить эту проблему, руководствуясь исторической справедливостью и правом.

 

Обсуждение проблем останков с прот. Всеволодом Чаплиным (Председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата), и моим другом Владимиром Соловьёвым (руководитель следственной группы Генеральной прокуратуры и Следственного комитета).

 

Наконец после многочисленных отказов в 2008 году Президиум Верховного Суда по заявлению великой княгини Марии принял, на мой взгляд, не вполне адекватное решение, реабилиторовав только императорскую семью, расстрелянную в Ипатьевском доме. Прежде всего, Урал Совет 16 июля 1918 года принял решение только о расстреле Императора. Соответственно, расстрел в доме Ипатьева семьи Императора, а также слуг – было беззаконным (с позиций Советской власти) убийством. В таком случае участники же расстрельной команды являются не палачами, исполняющими приговор государства, а уголовниками убийцами. В итоге решение Верховного Суда, по существу, реабилитирует и этих уголовников убийц. Закономерно было бы всех убитых в Ипатьевском доме помимо Императора реабилитировать как репрессированных: незаконно (без каких-либо решений Советской власти) без предъявления обвинения арестованных и содержащихся под стражей, подергавшихся унижениям; по советским законам того времени нельзя было арестовывать и содержать под стражей несовершеннолетних детей Императора. Далее, Верховный Суд не реабилитировал остальных многочисленных членов императорской семьи, а также связанных с ними людей. В этом смысле странным выглядит позиция великой княгини Марии, подававшей в Верховный суд заявление о реабилитации только императорской семьи, расстрелянной в доме Ипатьева.

Таким образом, принятое решение Президиума Верховного суда о реабилитации можно считать частичным, требующим последующей реабилитации всех убитых и репрессированных по «царскому» делу. Таковое решение будет способствовать восстановлению исторической справедливости и законности, утверждению правопреемственности Российского государства, укреплению стабильности в обществе, международного престижа и статуса России.

Решение Президиума Верховного суда принудило Генеральную прокуратуру, не однократно отказывающую в реабилитации, в 2009 году принять решение о реабилитации 43 человек. В моём заявлении в Комиссию по реабилитации указаны фамилии расстрелянных 42 человек, подвергнутых репрессиям 38 человек. Остаётся не решённым вопрос об изменении оснований реабилитации расстрелянных в Ипатьевском доме (помимо Императора).

Не решен в этой теме ещё один важнейший вопрос. Обретённые останки цесаревича Алексея и великой княгини Марии могут находиться без погребения только для их идентификации. После этого не хоронить их нет никаких оснований – ни правовых, ни гражданских, ни нравственных, ни религиозных. Ожидать, что в обществе улягутся страсти и установится единомыслие по поводу важнейшей проблемы для всей страны – утопично. По природе нашего мира такого никогда не было, и быть не может. Если останки не захоронены многие годы, все это время будут продолжаться споры. Причём, в большинстве случаев проблема окончательной идентификации будет интересовать менее всего, но она становится поводом для различного рода самоутверждения. Амбициозные политики используют историю с останками в политической борьбе. Пока не захоронены останки всех членов императорской семьи, эта тема остаётся «хлебом» для одних, возможностью реализации политических и карьерных устремлений для других.

Наконец 8 июля этого года вышло Распоряжение Правительства России: «Образовать межведомственную рабочую группу по вопросам, связанным с исследованием и перезахоронением находящихся в Государственном архиве Российской Федерации останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии Романовых, и утвердить её состав (прилагается)». Будем надеяться, что время для ответственных решений наступило.

Таким образом адекватная реабилитация и окончательное захоронение останков семьи российского Императора Николая II – это наш гражданский, нравственный и религиозный долг. Это повод для всех граждан вспомнить и осмыслить историю своей страны. Это акт национального примирения; в духовном смысле – это подведение итогов трагического периода российских революций. Живущие имеют долг по отношению к ушедшим из жизни: пока тело умершего не захоронено, не упокоится его душа. Не спокойны и совесть, и душа живущих. Иными словами, духовная смута в России не прекратится до тех пор, пока не будут захоронены все останки семьи русского Царя. Ибо в духовных сферах продолжается невидимая брань, в которой духи зла сильны тем, что живущие не выполняют свое назначение в исторической эстафете поколений.

 

Публикации в «Московском комсомольце»

 

Через многолетние мытарства, фобии, недобросовестные спекуляции и откровенный бред дело, наконец, идёт к признанию Патриархией останков императорской семьи. В этой связи привожу мои высказывания и интервью в «Московском комсомольце»:

ВРАГИ С ГОЛУБОЙ КРОВЬЮ 18 января 2003 У российских монархистов появился новый повод для борьбы за свои идеалы — как стало известно “МК”, поднят вопрос о реабилитации Николая II и членов его семьи, которые до сих пор продолжают числиться… преступниками.   В комиссию при президенте по реабилитации жертв политических репрессий обратился Виктор Аксючиц (в конце 90-х он был советником вице-премьера Немцова и занимался вопросами идентификации и захоронения останков царственных особ). По мнению г-на Аксючица, ситуация сложилась парадоксальная: Русская православная церковь признала членов императорской семьи святыми, но с точки зрения власти они до сих пор могут называться государственными преступниками, поскольку были казнены как “враги власти”. Всего по “царскому делу” было уничтожено 42 человека — кроме убитых в Ипатьевском доме это великий князь Михаил Александрович, расстрелянный в Перми; казненные в Алапаевске великая княгиня Елизавета Федоровна и еще шесть представителей царской семьи; четыре великих князя, казненных в Петрограде по решению местной ЧК. Вместе с Романовыми погибли и люди из их окружения — слуги, фрейлины, врачи, сестры Марфо-Мариинской обители… В связи с трагическими событиями в Екатеринбурге не раз писали о “чудесном спасении” поваренка Лени Седнева, которого большевики пожалели, — перед расстрелом он был отослан к родственникам. Но мало кто знает, что во второй половине двадцатых годов его арестовали в Ярославской области и казнили за “контрреволюционную деятельность”! Виктор Аксючиц настаивает на реабилитации не только Романовых, но и других фигурантов “царского дела”. Он поведал “МК”: “Недавно мне позвонил сотрудник комиссии и сказал, что у них уже находится заявление представителя великой княгини Леониды Георгиевны на реабилитацию членов императорской семьи, расстрелянной в доме Ипатьевых в Екатеринбурге. Он предложил решить сначала эту проблему и только затем приступить к рассмотрению моего заявления. Я считаю подобный подход необоснованным, ибо реабилитировать необходимо не по классовому признаку, а всех расстрелянных по обвинению в связях с императорской семьей”. Как бы то ни было, не исключено, что решение о царской реабилитации будет принято в обозримом будущем. А пока надгробия похороненных в 98-м в Петропавловском соборе Петербурга Романовых по-прежнему покрывает дешевая пленка “под мрамор”, а решение об их расстреле остается законным…

Сергей Бычков 

Как хоронили последнего императора Чьи амбиции тревожат прах расстрелянных? 4 октября 2007 Последние находки под Екатеринбургом останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии вновь привлекли внимание к проблеме идентификации останков царской семьи. Мы обратились к Виктору Аксючицу, который в 1997—1998 годах был советником главы правительственной Комиссии по идентификации останков и захоронению императора Николая II и членов его семьи. К 1995 году были закончены все работы по идентификации останков императорской семьи. Священный синод Русской церкви поставил перед комиссией дополнительно 10 вопросов. Предлагалось провести стоматологическую экспертизу, исследовать проблему со шрамом на голове императора Николая II, провести дополнительные антропологические исследования. Синод просил дать подробное описание хода работы ученых, дабы сохранить научный материал для исследований в будущем. Проведенные по просьбе Синода исследования еще раз подтвердили идентичность найденных останков царской семье. Вопросы членов Синода касались развенчания мифов: что голова Николая II была отчленена и хранилась в кремлевском кабинете Ленина, что останки царской семьи были сожжены, а само убийство носило ритуальный характер. Комиссия дала исчерпывающие ответы на все вопросы. Председатель комиссии решил лично встретиться со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II. Подготовка этой встречи была возложена на меня. Днем 15 января 1998 года Борис Немцов, председатель правительственной комиссии, Владимир Соловьев, старший прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры, руководитель следственной бригады, Александр Шубин, советник первого вице-премьера, и я встретились с патриархом в его резиденции в Чистом переулке. Встреча длилась около двух часов. Соловьев передал официальный ответ Генеральной прокуратуры на 10 вопросов. Патриарх внимательно прочитал записку и с присущей ему основательностью начал задавать уточняющие вопросы. Отвечали в основном Борис Немцов и Владимир Соловьев. Затем патриарх отодвинул папку с материалами в сторону, положил на нее руку и сказал: “Вы меня убедили. Этот вопрос можно считать решенным. Обсудим место и время захоронения”. Он предложил совершить захоронение останков царской семьи в первую или последнюю неделю Великого поста, посчитав, что затягивать процесс не имеет смысла. Первый вице-премьер сказал, что СМИ могут обвинить комиссию в спешке, поэтому лучше назначить захоронение на 17 июля, когда была расстреляна царская семья. После длительного обсуждения сошлись на предложении Немцова. Вопрос о месте захоронения в царской усыпальнице Петропавловского собора в Петербурге был решен единогласно. Мы расстались с полным убеждением, что достигнуто полное взаимопонимание и никаких проблем с руководством РПЦ не будет. Через неделю состоялось очередное заседание Священного синода. Член правительственной комиссии, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков), докладывал постоянным членам Синода о работе, проделанной учеными и экспертами. Во время заключительного заседания комиссии митрополит Ювеналий вместе со всеми голосовал за то, что найденные под Екатеринбургом останки на самом деле принадлежат царской семье. Трудно сказать, что именно доложил митрополит Ювеналий членам Синода. Быть может, им руководила обида за то, что он не был приглашен на итоговую встречу с патриархом. Но мнение патриарха на этом заседании Синода оказалось в меньшинстве. Синод отметил, что не дело Церкви решать проблему идентификации. А заключение государственной комиссии будто бы вызывает серьезные сомнения. Поэтому Синод рекомендовал захоронить их в символической могиле-памятнике. В этом мудром решении Синода не указывалось, как можно захоронить реальные останки людей в “символической могиле”. Хотя официальный представитель РПЦ в комиссии митрополит Ювеналий на последнем ее заседании огласил заявление, в котором, в частности, сказано: “Не нахожу оснований не отнестись с доверием к изложенной позиции Генеральной прокуратуры и судмедэкспертов… Если потребуется моя подпись под официальным решением комиссии, то я буду готов ее поставить при условии, если к подписываемому документу будет приложено настоящее заявление в качестве его неотъемлемой части”. Все участники комиссии проголосовали единогласно, включая и тех двоих, которые впоследствии выступили против ее решений. Один из них, князь Голицын, представлявший в комиссии Российское дворянское собрание, впоследствии утверждал, что некая “грузинская княжна” является выжившей Анастасией Романовой. И будто бы российские власти ведут переговоры о ее признании, чтобы вернуть в Россию “царские миллиарды долларов”. Вскоре выяснилось, что “княжна” давным-давно умерла. Но никогда не было решения Священного синода, в котором опровергались бы выводы комиссии и утверждалось бы, что захороненные в Петербурге останки не принадлежат последним Романовым. Заявления иерархов или священников, отрицающих подлинность останков, являются частным мнением. Торжественному захоронению царских останков 18 июля 1998 года предшествовало письмо президенту председателя комиссии. В нем подробно обосновывались достоверность выводов комиссии, необходимость и историческая значимость присутствия на захоронении президента. Поддержка академика Дмитрия Лихачева, который также лично от себя направил письмо президенту, оказалась решающей. Сегодня членов комиссии обвиняют в фальсификации и в отсутствии публичности. После захоронения был издан сборник материалов комиссии “Покаяние”. Когда результаты генетической экспертизы останков, проведенной в известных лабораториях Англии и США, были поставлены под сомнение некоторыми учеными, прокурор-криминалист Соловьев предложил представителю РПЦ профессору Рогаеву провести независимую генетическую экспертизу. Его исследования полностью подтвердили подлинность останков. Два года назад Владимир Соловьев обратился к патриарху с частным письмом, в котором выразил свою позицию. Он обратил внимание на то, что многие шарлатаны, которые ссылаются на новые исследования, отрицающие выводы комиссии, выступают от имени РПЦ или ссылаются на ее позицию. Соловьев предложил созвать “круглый стол” (например, при Синодальной комиссии по канонизации), в работе которого могли бы принять участие заинтересованные стороны и рассмотреть имеющиеся документы. В рамках “круглого стола” можно было бы организовать работу квалифицированных специалистов с участием ученых, выступающих от имени РПЦ. Ответа на это письмо не последовало. И сейчас участники раскопок под Екатеринбургом стремятся к максимальной открытости. Так что созыв “круглого стола” еще более актуален. Борис Немцов как руководитель комиссии проявил принципиальность. Работы по идентификации были закончены за два года до его прихода. Но ни один руководитель комиссии не решался оформить ее выводы и завершить работу, ибо понимал, что вызовет на себя шквал агрессии. Расстрел царской семьи и попытка уничтожения ее останков до сих пор еще острая проблема. Российские власти до сих пор не решили вопрос о реабилитации членов царской семьи, а также их родственников и окружения. А ведь их убивали не бандиты с большой дороги, а представители советской власти. Решение о расстреле в Ипатьевском доме принимал Уралсовет 16 июля 1918 года с одобрения или по указанию центральной власти. Сложилась парадоксальная ситуация, когда глава Российского государства принес покаяние за кровавую расправу над царской семьей, учиненную представителями власти. Но в то же время они могут рассматриваться как “преступники”, поскольку были казнены как “враги” власти. В Перми без следствия и суда был расстрелян великий князь Михаил Александрович. В июле 1918 г. были казнены (сброшены в шахту в окрестностях г. Алапаевска) великая княгиня Елизавета Федоровна и еще шесть представителей царской фамилии. В январе 1919 г. в Петропавловской крепости Петрограда по решению Петроградской чрезвычайной комиссии как заложники были расстреляны четыре великих князя. Факт расстрела царской семьи и слуг в доме Ипатьевых общеизвестен. Но мало кто знает, что вместе с семьей бывшего императора репрессиям подверглись ни в чем неповинные люди из числа слуг и лиц, добровольно последовавших за царской семьей в ссылку. Большая часть из них была расстреляна в двадцатые и тридцатые годы. К сожалению, судьбы многих сейчас неизвестны, но это не лишает их права на реабилитацию. Три года назад в своем заявлении в Комиссию при президенте по реабилитации (ее тогда возглавлял Александр Яковлев) я просил принять меры к восстановлению исторической справедливости и подлинной правопреемственности Российского государства, реабилитировать императорскую семью и ее окружение. Было расстреляно 42 человека по так называемому “царскому делу”. Помимо этого было подвергнуто репрессиям 38 человек. После подачи заявления мне позвонил сотрудник комиссии и сказал, что в Генеральной прокуратуре находится заявление представителя великой княгини Марии (из семьи Гогенцоллернов) на реабилитацию императорской семьи, расстрелянной в доме Ипатьевых в Екатеринбурге. Он предложил решить сначала этот вопрос, а затем приступить к рассмотрению моего заявления. Я считаю, что решение о реабилитации должны принять либо Государственная дума, либо президент. Ибо Генеральная прокуратура руководствуется буквой закона о реабилитации, в котором не предусмотрена возможность решения столь сложных проблем. Официального ответа на мой запрос не последовало, но я не теряю надежды, что здравый смысл возобладает.

Виктор Аксючиц 

 

 

Публичный дом Романовых

Потомки Николая II вынесли на суд общественности свои семейные споры: они не признают ни царских останков, ни результатов расследования, ни друг друга

6 октября 2009

Сегодня в Тверском суде Москвы слушается дело — великая княгиня Мария Владимировна Романова против Генпрокуратуры Российской Федерации.  

Спустя ровно год после официальной реабилитации Романовых родственница Николая Второго требует допустить ее до материалов расследования и пересмотреть его результаты. Другие же Романовы выступают категорически против.

О новом скандальном повороте в деле о расстреле царской семьи “МК” рассказал поверенный в делах Российского императорского дома адвокат Герман Лукьянов. 

“Это беззаконие и правовой нигилизм…

Год спустя после официальной реабилитации царской семьи президиумом Верховного суда РФ глава Российского императорского дома Мария Владимировна Романова судится с Генпрокуратурой.
В начале октября 2008-го это стало новостью №1 — президиум Верховного суда Российской Федерации наконец реабилитировал расстрелянных Николая II, его жену и детей…

— Да, в октябре 2008-го президиум Верховного суда Российской Федерации вынес постановление по делу №274-ПО8, в котором черным по белому написано, что Николай Романов и члены его семьи были расстреляны от имени государства. То есть царская семья была подвергнута репрессиям, поэтому их и реабилитировали. Но следствие продолжалось. И вот 15 января 2009 года старший следователь по особо важным делам Главного следственного управления Следственного комитета при Генеральной прокуратуре Российской Федерации Владимир Соловьев прекращает это уголовное дело в связи… с истечением сроков давности по умышленному убийству и смертью частных лиц, которые его совершили. Как будто бы речь идет об обычной уголовщине!  

— Это же явно противоречит решению Верховного суда…  

— Коренным образом! Президиум Верховного суда установил одни обстоятельства гибели Романовых, а Следственный комитет, уже после решения высшей судебной инстанции, — совсем другие. Президиум Верховного суда признал, что это была политическая казнь, а СК опять-таки настаивает на умышленном убийстве. Где же единообразное применение права? При такой постановке вопроса в нашей стране всегда будет царствовать правовой нигилизм. Моя доверительница Великая княгиня Мария Владимировна считает, что решение Соловьева является незаконным и должно быть отменено.  

— Я, конечно, понимаю, что это расследование в своем роде уникально, но, возможно, его и правда пора было закруглять?  

— По моему глубокому убеждению, Генпрокуратура обязана была прекратить это уголовное дело, но по другим основаниям: уголовное дело прекращается в связи с отсутствием события преступления. Этого сделано не было…

Екатерина Сажнева

 

Комментарий эксперта 

В связи с тем, что тема, затронутая в интервью, на самом деле важна, мы обратились за комментарием к советнику председателя правительственной комиссии, которая заседала с 1993 по 1998 годы, государственному советнику I класса Виктору АКСЮЧИЦУ:  

“15 октября 2008 года президиум Верховного суда России (ПВС) вынес решение о реабилитации семьи Николая II. В нем указано, что Совнарком и ВЦИК признали президиум Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (президиум Уралоблсовета) органом государственной власти РСФСР, правомочным выносить судебные решения. В этом же решении указано, что уральцы вынесли приговор не только в отношении Николая II, но и в отношении детей и слуг. Эта ошибка ПВС на первый взгляд “безобидная”, но имеющая далеко идущие последствия. В том числе и то, что адвокат Марии Владимировны предъявляет теперь претензии Генпрокуратуре.  

Что должно произойти, если в суде победит позиция Лукьянова? “Расстрельщики” Белобородов, Голощекин, Сафаров, Юровский, садист Ермаков и иже с ними — их тогда нужно реабилитировать, поскольку они исполняли законный приговор. Ленин и Свердлов “выбывают из игры”, потому что ПВС признал законным решение Уралоблсовета. И поскольку есть презумпция невиновности, то выходит, что они в этом расстреле тоже не виноваты (их вина в том, что они как руководители государства были идеологами террора, набрали на местах такую шушеру, которая могла без суда и следствия убивать детей.  

По мнению Лукьянова, следователь Соловьев вынес незаконное постановление. Соловьева по этой логике нужно привлечь к ответственности, как бериевского следователя, который назвал “бедных овечек” убийцами. То есть при такой логике родственники Юровского могут на законных основаниях обратиться за моральной компенсаций в суд, поскольку Следственный комитет опорочил “чистое имя” их деда.  

Я знаком с Германом Лукьяновым, но не как с юристом, а как с писателем. С огромным интересом я прочел его роман, умело закамуфлированный под отчеты, о судьбе царской семьи. Но многое из того, что касается работы правительственной комиссии, в изложении писателя Лукьянова, мягко говоря, грешит большими неточностями. Еще 12 лет тому назад праправнук Николая I, троюродный племянник Николая II князь Николай Романович Романов, которому в этом году исполнилось 82 года, глава Объединения рода Романовых заявил на первом в постреволюционной России семейном сборе Романовых: “Ни один из ныне живущих членов династии не вправе претендовать на титул Великого князя и воображаемый российский престол”.  

Американские эксперты уверены в том, что в “первом” захоронении под Екатеринбургом был обнаружен именно скелет последнего российского императора Николая II, заявил начальник исследовательского отделения лаборатории опознания ДНК вооруженных сил США Майкл Кобл: “Мы исследовали ДНК трех сортов, мы сравнили его ДНК с останками ДНК Алексея (царевича-сына), отца Николая II и двоюродного брата Николая II Андрея Романова. Если посмотреть на все три результата ДНК, то не остается никаких сомнений”. 5 декабря 2008 года на конференции были обнародованы результаты генетических исследований из США, Австрии, Москвы и Екатеринбурга — они полностью совпали.  

Что касается претензий Марии Владимировны на российский престол, то я хотел бы напомнить некоторые факты биографии её прямых предков. Через несколько дней после начала войны в своем обращении от 26 июня 1941 года её отец Владимир Кириллович подчеркивал: “В этот грозный час, когда Германией и почти всеми народами Европы объявлен крестовый поход против коммунизма-большевизма, который поработил и угнетает народ России в течение 24 лет, я обращаюсь ко всем верным и преданным сынам нашей Родины с призывом: способствовать по мере сил и возможностей свержению большевистской власти и освобождению нашего Отечества от страшного ига коммунизма”.  

Николай Романович Романов заявлял:  

“Так называемый Великий князь Георгий Михайлович, единственный сын принца Франца-Вильгельма Прусского и княгини Марии Владимировны, является членом династии Гогенцоллернов и никакого отношения к Романовым не имеет. Те, кто в России и за границей интересуется историей России и Дома Романовых, постоянно вводились в заблуждение матерью Георга и членами его семьи. В результате чего ребенок с 1991 года позировал в качестве “Великого князя Георгия Михайловича Романова”.  

Семья Романовых сегодня разделена на четыре ветви, идущие от императора Николая Первого. По Семейному статусу Российской империи, который основан на “салическом” законе о престолонаследии, исключающем женщин, в настоящее время я являюсь главой Дома Романовых, который сегодня представлен только князьями. Следовательно, княгиня Мария Владимировна по такому закону не может являться главой Дома, а её сын, принц Георг Прусский, никак не может являться “наследником российского престола”.  

И последнее: меня удивляет, что Мария Владимировна щедро раздает дворянские титулы и награды направо и налево. Если мы живем в Российской федеративной республике, как то записано в Конституции, а не в монархическом государстве, то как могут руководители федеральных структур принимать из её рук дворянские титулы и несуществующие награды? Быть может, они забыли основные положения Конституции?”  

Мы решили направить эту статью в пресс-службу Генеральной прокуратуры. Надеемся, что сможем получить квалифицированный комментарий в этом непростом и весьма важном вопросе. 

Записал Сергей БЫЧКОВ.

 

Точка в деле о царском расстреле Виктор Аксючиц подвел итоги расследования гибели Николая Второго и его семьи 21 января 2011 14 января 2011 года Следственный комитет Генеральной прокуратуры РФ принял решение об окончательном закрытии дела об убийстве последней царской семьи. Найденные останки на Старой Коптяковской дороге признаны подлинными, так же как и найденные позже, осенью 2007 года, останки великой княжны Марии и цесаревича Алексея. Вроде бы расставлены все точки, однако до сих пор в холодильнике морга в Екатеринбурге хранятся останки двух царских детей. Скорее всего, они будут захоронены в общей могиле как невостребованные родственниками. Мы обратились к советнику заместителя председателя Правительства России Виктору Аксючицу, который в течение нескольких лет непосредственно занимался проблемами захоронения последней семьи Романовых. — О комиссии часто говорили, что в нее вошли “свадебные генералы”, которые реально не работали. Разве будет первый заместитель министра иностранных дел или МВД собирать материалы для комиссии? — После образования правительственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи в 1993 году для работы в ней были привлечены крупные руководители министерств и ведомств, ведущие российские ученые. В комиссию входили председатель Синодальной комиссии по канонизации святых митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий и печально известный историк Сергей Беляев. Тема работы комиссии была интересной и необычной, поэтому маститые руководители реально работали. За ними стояли высококлассные специалисты. Правительственной комиссией было дано поручение всем государственным архивам России, в том числе МИДа, МВД, ФСБ, и другим ведомствам провести работу по выявлению исторических документов, связанных с гибелью царской семьи. МИД подобную работу провел во многих странах мира, помог вернуть в Россию бесценные документы подлинного “колчаковского” следствия Соколова Н.А. Все члены комиссии, как и члены правительства, понимали, что они имеют дело с останками, которые, возможно, будут восприняты Церковью как мощи святых. Ошибок в идентификации комиссия допустить не могла. К мнению священноначалия всегда прислушивались. Так, в 1995 году патриарх Алексий II заявил о своих сомнениях в полноте исследования останков. Тогда полностью сменили состав экспертов. Имена руководителей научных направлений были согласованы с Церковью. Видные ученые, названные патриархом в 1998 году, дали категорическое заключение о принадлежности останков царской семье. Я участвовал в беседе в феврале 1998 года в резиденции патриарха, когда Алексий II заявил первому вице-премьеру Борису Немцову о полном согласии с результатами идентификации. — Почему же иерархи Русской православной церкви отказались участвовать в захоронении? — Такое решение было связано не с недостатками идентификации, а с настроениями части православных верующих. До сих пор тысячи людей уверены, что в 1919 году колчаковский следователь Соколов Н.А. нашел возле заброшенной шахты в окрестностях Екатеринбурга истинные останки царской семьи, якобы сожженные большевиками. Уголовное дело Соколова Н.А. в 1943 году германское командование вывезло из Парижа вместе с вещественными доказательствами. Тома уголовного дела нашли в 1946 году при разборе архивов рейхсканцелярии, а вещественные доказательства исчезли. Речь шла о костях, найденных Соколовым в 1918—1919 годах при осмотре Четырехбратского рудника возле Ганиной Ямы, куда первоначально после расстрела были вывезены тела членов царской семьи. Никто и никогда эти кости научно не исследовал, и доказательств того, что они принадлежат человеку, нет. Можно выдвигать различные предположения. Одно из них — тела цесаревича Алексея и Великой княжны Марии начали сжигать возле Ганиной Ямы, а окончили сожжение в районе захоронения всех 11 тел возле переезда железной дороги, где они были обнаружены в 1991 и 2007 годах. В районе железнодорожного переезда на Старой Коптяковской дороге в 1991 году вскрыли захоронения, и там находились относительно хорошо сохранившиеся останки девяти человек. По ним были проведены разнообразные и полноценные исследования. Что касается останков, найденных Соколовым, мы имеем единственный нерезкий фотоснимок, без научных измерений и описаний. — Существуют мнения, что генетические исследования, проведенные в рамках работы комиссии, недостаточно убедительны, и они были опровергнуты позднейшими исследованиями, например экспертизами, проведенными в США генетиками Л.Животовским и А.Найтом, а также в Японии профессором Тацуо Нагаи. — Сегодняшние исследования подтвердили убедительность выводов 1998 года. Например, у Николая II в определенной позиции митохондриальной ДНК была найдена генетическая мутация, которая раньше никогда и ни у кого не встречалась. Подобная мутация существовала и у его брата Георгия Александровича — она перешла к ним от матери. В 1998 году генетики не могли дать статистической оценки данной аномалии — сегодня могут и говорят, что подобное сходство свидетельствует о кровном родстве Великого князя Георгия Александровича с человеком, найденным в окрестностях Екатеринбурга, о том, что эти люди — родные братья. Разрекламированные исследования Животовского и Найта, которые утверждали, что исследовали останки Великой княгини Елизаветы Федоровны, провалились не потому, что исследования сделали неправильно, а потому, что их заказчики пытались выдать биологические препараты неизвестной женщины за “святые мощи”. Японский генетик Тацуо Нагаи утверждал, что работал с останками Великого князя Георгия Александровича, но я как человек, досконально знающий работу комиссии, утверждаю, что останки ему официально российской стороной не передавались. Каких-либо доказательств исследования того биологического материала, о котором он говорит, Тацуо Нагаи не представил. До 2007 года единственными достоверными и убедительными материалами об идентификации останков царской семьи были данные правительственной комиссии и следствия. — Как вы относитесь к данным об обнаружении останков цесаревича Алексея и Великой княжны Марии? — С большим доверием. В воспоминаниях участников сокрытия останков царской семьи говорилось, что после расстрела их тела и слуг первоначально вывезли в район заброшенного рудника у пруда Ганина Яма. Там тела раздели и бросили в шахту, но она была неглубокой, и секрет захоронения белогвардейцы могли раскрыть без труда. Тогда тела достали и повезли к глубоким шахтам на Московском тракте. По дороге грузовик с трупами застрял в болотистом логу. Время работало против чекистов, и они зарыли трупы посредине дороги, замаскировав захоронение старыми шпалами. Пока рыли яму, два трупа — одной из женщин и цесаревича Алексея — сожгли неподалеку. Поиски захоронения двух человек продолжались с 1991 по 2007 год, пока наконец не была обнаружена небольшая ямка, наполненная фрагментами костей и углями. Это захоронение полностью соответствовало описаниям чекистов. Антропологи дали заключение о том, что кости и зубы принадлежат мальчику и молодой девушке, а генетики доказали, что останки принадлежат членам царской семьи. — Вы привели убедительные доводы в пользу принадлежности останков, найденных под Екатеринбургом, царским детям. Если это очевидно и убедительно, то почему же они до сих пор не похоронены? — Весной 2008 года, когда были завершены в разных лабораториях исследования найденных останков, результаты были направлены как в РПЦ, так и главе президентской администрации Нарышкину. Следственный комитет, насколько мне известно, не получил от них ответа.

Сергей Бычков 

Игра в царские кости: почему похороны Алексея и Марии отложили

РПЦ продолжает сомневаться в том, что останки настоящие

15 октября 2015

В это воскресенье, 18 октября, семья Николая II должна была наконец-то воссоединиться в последнем месте своего упокоения — останки цесаревича Алексея и великой княжны Марии Романовых собирались захоронить в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Но церемонию отложили, на какое время — не известно. Мы попытались разобраться в непростой логике политической «игры в кости», пообщавшись со следователем Владимиром Соловьевым и Виктором Аксючицем, который занимался вопросом захоронения останков еще при Ельцине…

Николай II с цесаревичем Алексеем и великой княжной Марией.

В связи с этим нелишним будет напомнить о том, как развивались события в 1990-х годах.

«Священный Синод поставил перед комиссией десять вопросов, — вспоминает политик и богослов Виктор Аксючиц, в 1997–1998 годах — советник первого вице-премьера Бориса Немцова, возглавлявшего правительственную комиссию по исследованию и перезахоронению останков Николая II и членов его семьи, фактически секретарь комиссии. — Они касались, в частности, истории со шрамом на голове императора от удара саблей и ряда распространенных мифов о том, что голова Николая II была отчленена и хранилась в кремлевском кабинете Ленина, что останки царской семьи были сожжены, что убийство носило ритуальный характер…

После того как были подготовлены исчерпывающие ответы на все вопросы, Борис Немцов попросил Святейшего патриарха об аудиенции».

Встреча, в которой также приняли участие следователь Владимир Соловьев, советник первого вице-премьера Александр Шубин и Виктор Аксючиц, состоялась 15 января 1998 года.

«Соловьев передал официальный ответ Генеральной прокуратуры на десять вопросов, — продолжает Аксючиц. — Его святейшество внимательно прочитал записку и начал задавать уточняющие вопросы. Затем патриарх отодвинул папку с материалами в сторону, положил на нее руку и сказал: «Вы меня убедили. Этот вопрос можно считать решенным. Обсудим место и время захоронения».

Он предложил провести церемонию в первую или последнюю неделю Великого поста, посчитав, что затягивать этот процесс не имеет смысла. Немцов сказал, что СМИ могут обвинить комиссию в спешке, поэтому лучше сделать это 17 июля, в годовщину расстрела царской семьи. После длительного обсуждения сошлись на предложении председателя комиссии. Единогласно решили совершить захоронение в царской усыпальнице Петропавловского собора в Петербурге… Мы расстались с убеждением, что достигнуто полное взаимопонимание».

А чуть больше месяца спустя, 26 февраля 1998 года, прошло заседание Священного синода, на котором председательствовал патриарх. В повестке был один вопрос: доклад митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, являвшегося членом немцовской комиссии.

Кстати, на итоговом заседании комиссии Ювеналий вместе со всеми голосовал за то, что найденные под Екатеринбургом останки принадлежат царской семье. В свете вышеописанных обстоятельств решение синода было, мягко говоря, неожиданным: «Оценка достоверности научных и следственных заключений, равно как свидетельство об их незыблемости или неопровержимости, не входит в компетенцию Церкви… Решение Государственной комиссии… вызвало серьезные сомнения и даже противостояния в Церкви и в обществе… Священный синод высказывается в пользу безотлагательного погребения этих останков в символической могиле-памятнике. Когда будут сняты все сомнения… следует вернуться к окончательному решению вопроса о месте их захоронения».

«Трудно сказать, что именно доложил Ювеналий членам синода», — говорит Аксючиц. Но очевидно, что роль митрополита была ключевой. В итоге патриарх оказался на том заседании в меньшинстве. По версии Аксючица, дело скорее всего объясняется личными амбициями: Ювеналием руководила обида на то, что патриарх принял решение, не посоветовавшись с ним — членом правительственной комиссии и главой синодальной комиссии по канонизации святых.

Причины и следствие

Понятно, что один лишь человеческий фактор не исчерпывает вопроса о причинах недоверчивого отношения Церкви к «екатеринбургским останкам».

Парадокс ведь в том, что прах, вокруг которого вот уже почти четверть века идут ожесточенные споры и который никак не хотят признавать мощами, является наиболее доказанным с научной точки зрения из всех останков святых, почитаемых РПЦ. Но сколь бы вескими и разнообразными ни были возможные первоначальные резоны нашей «сверхъестественной монополии» — боязнь возвращения к власти коммунистов, нежелание ассоциироваться с непопулярным «ельцинским режимом» и т.д. и т.п., — на сегодняшний день осталась, по сути, одна-единственная причина: инерционная сила ранее принятых решений.

«Среди церковных иерархов бытует мнение, что не признать очевидные останки — меньший грех, чем признать ошибку Церкви», — свидетельствует Виктор Аксючиц.

Тем не менее, надеется он, возобладает здравомыслие: «Представьте себе, президент и правительство — за захоронение и признание останков, а патриарх не согласен и не будет присутствовать на церемонии. Это же противостояние церковного руководства и руководства государства! В той ситуации, в которой сегодня находится общество, это явится мощным фактором дестабилизации. Зачем это нужно Церкви?»

Конечно, точно такие же аргументы можно было бы привести и в 1998 году. Однако нельзя не признать, что за последние 17 лет взаимоотношения церковной и светской «вертикалей» сильно изменились. Сегодня Церковь куда более ревностно придерживается известного наставления апостола Павла, согласно которому всякая власть — от Бога.

Андрей Камакин

 

«Семья Николая II выжила»: РПЦ занялась главной тайной Романовых

Церковь пытается привлечь к расследованию «царского дела» историков-конспирологов

10 декабря 2015

Насколько справедливы упреки Алексеева в адрес следствия и правительственной комиссии в пренебрежении исторической экспертизой и невнимании к архивным источникам?

«Академик Алексеев был в течение пяти лет членом правительственной комиссии, — отвечает Виктор Аксючиц. — В этом качестве он мог затребовать любые документы в любых ведомствах и архивах России. То есть он мог сам провести любые исторические исследования и ответить на все вопросы, которые задает до сего дня. Где его заявки и где официальные отказы ему по этому поводу?». Что же касается исторической экспертизы, то она, по заверению Аксючица, была весьма авторитетной и более чем тщательной.

Для справки: в феврале 1994 года комиссия приняла решение о создании специальной группы историков и архивистов для выявления и изучения документов, раскрывающих обстоятельства цареубийства. Возглавил её академик-секретарь отделения исторических наук РАН Иван Ковальченко.

Поиск велся во множестве российских архивных фондов, включая архивы президента и ФСБ. В итоге группа пришла к заключению, что обнаруженных документов достаточно для того, чтобы сделать однозначный вывод: вся царская семья, а также доктор Боткин и слуги были убиты в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, а их останки были захоронены на Старой Коптяковской дороге.

«Множество обретенных документов опубликовано, — говорит Виктор Аксючиц. — Но Алексееву нужно, чтобы в рамках следствия были рассмотрены именно его «факты» и «версии». При этом он не приводит ни одного реального документального свидетельства, а перечисляет ряд мифов и сплетен, которых всегда навалом, тем более в таком деле».

Андрей Камакин

 

“Могила неизвестного царя”: раскрыта тайна предвзятого отношения РПЦ к царским останкам

Виктор Аксючиц рассказал о подоплеке конфликта

10 марта 2016

 

Захоронение останков цесаревича Алексия и великой княжны Марии – последних остающихся не погребенными членов семьи последнего русского царя – откладывается на неопределенное время. Первоначально церемонию планировались провести 18 октября прошлого года. Затем её перенесли на февраль: 1 февраля заканчивался срок следствия по возобновившемуся по настоянию патриарха делу о гибели царской семьи. Но прошёл февраль, и вместо долгожданной точки история приобрела интригующее многоточие. Срок следствия продлён, предыдущий его руководитель, Владимир Соловьев, фактически отстранён от дела. А патриарх выступил на Архиерейском соборе с разгромной критикой «старого» следствия и правительственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи, работавшей в 1993–1998 годах. На последнем этапе её деятельности, в 1997–1998 годах, комиссию возглавлял Борис Немцов, занимавший в то время пост первого заместителя председателя правительства. Своими мыслями по поводу предъявленных предстоятелем РПЦ обвинений, воспоминаниями о событиях 20-летней давности и прогнозом развития ситуации с «МК» поделился бывший руководитель группы советников Бориса Немцова и фактический секретарь комиссии, политик и философ Виктор Аксючиц.

Глава Российского императорского дома Мария Владимировна с сыном Георгием Михайловичем на фоне бастионов Петропавловской крепости и Петропавловского собора — фамильной усыпальницы Романовых. Фото: mperialhouse.ru.

— Виктор Владимирович, по словам патриарха, церковное руководство направило в комиссию ряд вопросов, предложило провести дополнительные экспертизы. «Предложение было проигнорировано, а на поставленные вопросы получены отписки», — констатировал Кирилл. Принимаете критику?

— Патриарха, судя всему, плохо информировали. В 1995 году Священный синод РПЦ действительно задал следствию 10 вопросов, связанных главным образом с возникшими вокруг этого дела мифами: что голова Николая II была отчленена и хранилась в кремлевском кабинете Ленина, что останки были сожжены, а само убийство носило ритуальный характер, и так далее. Кроме того, было предложено провести ряд дополнительных экспертиз — генетическую, стоматологическую, антропологическую, историческую. Генетическую церковное руководство предложило провести профессору Рогаеву (Евгений Рогаев, руководитель отдела геномики и генетики человека Института общей генетики РАН. — «МК»), высказывавшему до этого сомнения в выводах следствия. Все предложенные экспертизы были проведены, все эксперты, в том числе Рогаев, подтвердили результаты предыдущих исследований. На все 10 вопросов были даны исчерпывающие ответы. В январе 1998 года эти материалы были переданы патриарху. С тех пор никаких вопросов со стороны Патриархии в адрес комиссии и следствия не задавалось. И тем более не предъявлялось никаких официальных обвинений.

— По информации патриарха, в ходе расследования дела грубо нарушались правила хранения и транспортировки исследуемых генетических материалов: эксгумированные костные фрагменты «хранились и перевозились в не опечатанном виде», что создавало «условия для возможных манипуляций исследуемыми материалами».

— Патриарх введён в заблуждение людьми, которые никогда не присутствовали при изъятии и транспортировке генетических материалов и не имеют об этом никакого представления. Как непосредственный участник событий могу свидетельствовать, что все следственные действия проводились в строгом соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом. Хочу также напомнить, что дело находилось на особом контроле у генпрокурора, а в состав комиссии входили его заместители, осуществлявшие надзор за следствием. То есть любая информация о нарушениях тотчас же могла быть проверена. Но ни одного такого факта зафиксировано не было.

 Примечательно, что в числе людей, которые выступают для патриарха источниками информации, фигурирует церковный археолог Сергей Беляев. О компетентности Беляева говорит скандал, связанный с поисками мощей Амвросия Оптинского. Беляев руководил в 1990-х годах раскопками, в ходе которых были якобы обнаружены мощи старца. Этим останкам в Оптиной пустыни поклонялись несколько лет. Пока при дальнейших раскопках не нашли подлинный прах и не выяснилось, что за мощи преподобного были приняты останки его келейника.

— Но Беляев входил в состав правительственной комиссии. Так же как и ряд других яростных критиков официальной версии, на которых ссылается патриарх — митрополит Ювеналий, академик Алексеев, предводитель Российского дворянского собрания Андрей Голицын…

— Некоторые из перечисленных лиц утверждают сегодня, что всегда выступали против признания останков. Однако все они, как и другие члены комиссии, единогласно проголосовали на последнем заседании 30 января 1998 года за официальное решение комиссии. Согласно которому найденные под Екатеринбургом останки принадлежат царской семье.

фото: Из личного архива

Встреча в резиденции патриарха 15 января 1998 года. На фото (слева направо): Виктор Аксючиц, Борис Немцов, Алексий II, Владимир Соловьев, Александр Шубин.

— Один из ключевых пунктов предъявленного патриархом обвинения — «настойчивые требования члена комиссии академика Вениамина Васильевича Алексеева провести тщательную историческую экспертизу — также были проигнорированы».

— В ходе следствия и в рамках работы комиссии были проведены беспрецедентные по своим масштабам исторические исследования. По поручению правительства в 1993–1998 годах работала специальная комиссия историков под руководством академика-секретаря отделения истории РАН Ковальченко. Были исследованы все государственные и ведомственные архивы России, многие зарубежные архивы и частные собрания, где могли находиться материалы, связанные с судьбой царской семьи. Истоки позиции Алексеева, на мой взгляд, кроются в том, что в своё время он предлагал комиссии выделить солидные финансы для своих изысканий. Но, так как огромная работа с архивными документами уже была проведена, в комиссии посчитали это нецелесообразным. В ответ академик Алексеев инициировал поток «особых мнений», не иссякающий и по сей день.

— Академик, в частности, ставит под сомнение то, что в доме Ипатьева погибли все члены царской семьи.

— Да, в своих книгах и выступлениях Алексеев доказывает, что царица и все царские дочери могли уцелеть и дожить до глубокой старости. А останки, обнаруженные в захоронении на Старой Коптяковской дороге, принадлежат неизвестным людям, трупы которых зарыты спецслужбами по указанию Лаврентия Берии в 1946 году. Разумеется, ни одного реального документального подтверждения этой откровенной дезинформации почтенный академик не приводит.

— Алексеев не одинок в своем мнении. Председатель синодального информационного отдела Московского патриархата Владимир Легойда высказал недавно твёрдую убеждённость в том, что «вопросы, которые ставит академик Алексеев, — это вопросы серьёзные, и их нельзя игнорировать».

— Странное, на мой взгляд, заявление, поскольку измышления академика Алексеева вступают в прямое противоречие с решениями РПЦ о канонизации Николая II и членов его семьи. Ведь все они причислены к лику святых как страстотерпцы в связи с их мученической кончиной. Тут уж либо одно, либо другое.

— Но, может быть, стоило бы всё-таки заняться альтернативными версиями? Хотя бы ради того, чтобы раз и навсегда поставить на этом точку.

— Эксперты правительственной комиссии проверили ряд таких версий. В том числе ту, согласно которой Анна Андерсон (она же Анастасия Чайковская и Анна Манаахен), является чудесно спасшейся Анастасией Романовой. Никаких документальных подтверждений эта легенда, разумеется, не нашла. Но проблема в том, что имеется масса вариантов «посмертной жизни» членов царской семьи. В период работы комиссии десятки человек обращались в неё с заявлениями о том, что они являются прямыми потомками императора, требовали немедленно признать их права. На каком основании следствие должно изучать версии Алексеева, но оставлять без внимания другие? Если же начать разбираться с каждой альтернативной версией, то расследование может затянуться до бесконечности.

— И все же: не поторопилась тогда комиссия с решением о захоронении? Ведь очевидно же было, что дело закончится скандалом.

— У комиссии и у правительства не было никаких юридических оснований откладывать решение этого вопроса. Да и с нравственной точки зрения это тоже никак не было бы оправданно. Кстати, с этими доводами соглашался тогда и патриарх Алексий II.

— Откуда у вас такая информация?

— После того как работа комиссии была завершена, Немцов решил встретиться с патриархом. Подготовка встречи была возложена на меня. Она состоялась 15 января 1998 года в резиденции патриарха в Чистом переулке и продолжалась около двух часов. Кроме Немцова на ней присутствовали руководитель следствия Владимир Соловьев, ваш покорный слуга и советник Немцова Александр Шубин. Соловьев передал официальный ответ Генеральной прокуратуры на вопросы Синода, а также два тома с историческими и судебно-медицинскими материалами. Его Святейшество внимательно прочитал записку, просмотрел материалы, задал уточняющие вопросы. Затем патриарх отодвинул от себя папки, положил на них руку и сказал: «Вы меня убедили. Этот вопрос можно считать решенным. Обсудим место и время захоронения».

Его Святейшество предложил совершить погребальную церемонию в первую или последнюю неделю Великого поста. Затягивать процесс, по его словам, не было никакого смысла. Немцов в ответ сказал, что СМИ могут обвинить комиссию в спешке, поэтому лучше провести захоронение 17 июля, в 80-ю годовщину расстрела. После длительного обсуждения сошлись на предложении председателя комиссии. Патриарх согласился и с предложенным нами местом захоронения — Петропавловский собор Петербурга. Мы ушли с убеждением, что достигнуто полное взаимопонимание.

— Что же случилось потом? Патриарх изменил свою точку зрения?

— Думаю, патриарх остался при прежнем мнении. Но Священный синод на заседании, состоявшемся 26 февраля 1998 года, принял иное решение. И патриарх вынужден был с ним согласиться. Надо сказать, что Его Святейшество всегда старался избегать конфликтов внутри Церкви, стремился находить компромисс.

— Ну а чем руководствовались остальные архиереи?

— Перед членами Синода выступал с докладом член правительственной комиссии митрополит Ювеналий. Судя по всему, именно его выступление ввело в заблуждение архиереев. В итоге, отметив, что решение комиссии «вызвало серьезные сомнения и даже противостояния в Церкви и в обществе», Синод предложил захоронить останки во временной «символической могиле-памятнике», а потом, «когда будут сняты все сомнения», вернуться «к окончательному решению вопроса о месте их захоронения». Авторство этой идеи принадлежит тому же митрополиту Ювеналию. Впервые он высказал её на заседании комиссии. На мою просьбу привести пример «символической могилы-памятника» митрополит сказал, что это Могила Неизвестного Солдата. На это я заметил, что в Могиле Неизвестного Солдата покоятся останки реального человека, имя которого не установлено. Символической же могилой можно назвать разве что камень на Лубянской площади. Предложение Ювеналия, разумеется, не встретило поддержки в комиссии, но в Синоде он нашел более благодарную аудиторию. Сыграв в итоге, я считаю, роковую роль. Потому что такое решение не позволяло осмысленно на него отреагировать. Если бы, допустим, предложено было отложить захоронение, провести дополнительные исследования, это можно было обсуждать. А что можно было ответить на предложение похоронить неизвестно кого, неизвестно где и неизвестно как? По версии Ювеналия, вместо имен на могильном камне должна была стоять надпись «символическая могила-памятник». Полный абсурд!

В своем докладе на прошедшем недавно Архиерейском соборе патриарх Кирилл подверг разгромной критике «старое» следствие по «царскому делу» и деятельность «немцовской» комиссии. На фото: патриарх Кирилл во время работы Архиерейского собора. Москва, храм Христа Спасителя, 2 февраля 2016 года. Фото: patriarchia.ru.

— Ювеналия никак нельзя заподозрить в неосведомленности: как член комиссии он располагал всеми материалами расследования. У вас есть свое объяснение того, что им двигало?

— Насколько мне известно, на следующий день после нашей встречи с патриархом Алексием он высказал ему свои претензии: почему этот вопрос решался без него, члена правительственной комиссии и председателя Синодальной комиссии по канонизации святых? Патриарх ответил, что это были предварительные согласования, а решение будет принимать Синод. Нельзя исключать, что митрополитом руководили ревность и обида. Кроме того, у митрополита Ювеналия было сложное отношение к личности последнего русского императора. Когда через несколько лет после этих событий мы встретились с ним в одном из подмосковных храмов, митрополит сказал мне, что получил материалы из Швейцарии, доказывающие, что Николай II являлся масоном. Разумеется, это были не более чем очередные слухи: никаких доказательств масонства Николая II не было и нет. Этот эпизод показывает уровень понимания проблемы некоторыми иерархами РПЦ. Они с большим недоверием относятся к непреложным научным фактам и чрезмерно доверчиво — ко всякого рода мифами.

— Вы наверняка общались с присутствовавшими на похоронах родственниками последнего русского царя. Как Романовы оценивали позицию главы Российского императорского дома Марии Владимировны, отказавшейся вслед за Патриархией признать останки?

— Естественно, они осуждали эту позицию. Но начать следует с того, что практически никто из них не признает за Марией Владимировной и другими Кирилловичами прав на главенство в Доме Романовых. Кстати, где-то за год до захоронения я встречался и беседовал с великой княгиней Леонидой (Леонида Георгиевна Багратион-Мухранская, мать Марии Владимировны; ушла из жизни в 2010 году. — «МК») — на тот момент старшей из Кирилловичей.

— Уговаривали её принять участие в предстоящей церемонии?

— Нет, это уже другая, хотя и не менее интригующая история. Дело в том, что Ельцин склонялся к решению официально признать статус Российского императорского дома. И Немцов поручил мне разрабатывать этот проект. Я не был сторонником этого, поэтому пошел на должностное преступление: на одной из встреч с православной общественностью сообщил о существовании такого плана. В итоге в прессе поднялся скандал, и проект «слили».

— А что предполагал официальный статус?

— Примерно то же, что и статус царского дома в Болгарии. Признание Российского императорского дома со стороны государства в качестве исторической, культурной институции, законодательное закрепление этого статуса, выделение официальной резиденции. Не более того. Но многие испугались, что им предоставят какие-то особые полномочия.

— То есть о возвращении к монархии речи не шло?

— Официально, разумеется, нет. Хотя ходили слухи, что в окружении Ельцина действительно существовали подобные планы — двигаться в сторону конституционной монархии, которая позволила бы президенту сохранить пошатнувшуюся власть. В качестве, например, регента при малолетнем наследнике.

— И чем вас это не устраивало? Вы же, насколько известно, придерживаетесь монархических взглядов.

— Да, я монархист и хорошо изучил этот вопрос. По моему убеждению — и той же позиции придерживается большинство представителей российской патриотической общественности, — у Марии Владимировны и её сына Георгия Михайловича нет ни правовых, ни моральных оснований называть себя великими князьями и тем более Российским императорским домом. В конце 1997 года Мария Владимировна обратилась в правительственную комиссию с условием: она примет участие в церемонии захоронения своих убиенных родственников, если будет пользоваться на ней особым статусом. Правительство с этим не согласилось, и Мария Владимировна отказалась от участия. Разве достойно это Императорского дома?!

— Так о чем вы все-таки беседовали тогда с Леонидой?

— Я был на этой встрече вместе Немцовым. Вначале был общий разговор на разные светские и политические темы. Потом Леонида поинтересовалась, как обстоят дела с приданием официального статуса Российскому императорскому дому. Борис ответил, что президент благосклонно относится к такой идее. И тут же поручил мне сформулировать конкретные предложения по этому вопросу. Встреча проходила в Подмосковье, на государственной даче, предоставленной Ельциным Кирилловичам для их проживания во время визитов в Россию.

— Они до сих пор ею пользуются?

— Я не в курсе. Но думаю, если бы у них отобрали этот особняк, об этом стало бы известно.

— Как и почему Борис Немцов стал первым вице-премьером, в принципе, известно. А при каких обстоятельствах он возглавил комиссию по идентификации и захоронению царских останков? Чья это была идея?

— Насколько мне известно, это была идея следователя Соловьева. Как мне рассказывал сам Владимир Соловьев, после того, как в правительстве произошли перестановки, его вызвал к себе тогдашний помощник руководителя Администрации Президента Денис Молчанов и спросил, кто из вице-премьеров, по его мнению, сможет наиболее эффективно руководить комиссией. Соловьев ответил, что, на его взгляд, лучше всех с этим справится Немцов.

— А почему Соловьев предложил назначить Немцова? Он был знаком с Борисом Ефимовичем?

— Нет, тогда они еще не были лично знакомы. Но Соловьев симпатизировал Немцову, о котором было известно, что это человек достаточно открытый, принципиальный, не склонный к византийской дипломатии. И Соловьев не ошибся. Основные исследования на тот момент были завершены, принадлежность останков императорской семье была на 100 процентов доказана уже к 1995 году. Однако предыдущие руководители комиссии не отваживались выйти на окончательное решение, опасались попасть под огонь критики. А Борис не испугался, самоотверженно взял на себя политическую ответственность. Если бы он уклонился, то это тянулось бы десятилетия. Немцов во многом ошибался, во многом был не прав с моей точки зрения. Однако в этом вопросе он был безукоризнен.

 На предложение возглавить комиссию по идентификации и захоронению царских останков Немцов согласился не сразу. Помню, вызвал меня к себе, рассказал об этом предложении, спросил: «Как, справимся?» — «Конечно, справимся, — отвечаю. — Я в теме».

— А когда, кстати, вы впервые соприкоснулись с «темой»?

— В конце 1980-х. Мне позвонил и предложил встретиться Гелий Рябов (сценарист, кинорежиссер и первооткрыватель останков царской семьи; открытие было сделано им совместно с геологом Александром Авдониным 1 июня 1979 года. — «МК»). Мы не были с ним до этого знакомы, но я был тогда, что называется, широко известен в узких кругах православной общественности. Как соиздатель — вместе с Глебом Анищенко — самиздатского журнала русской христианской культуры «Выбор». Приехав ко мне домой, Гелий рассказал о своей потрясающей находке, о том, как шли поиски, как он пытался провести экспертизу, как от него все шарахались…

— Вы сразу ему поверили?

— Да, сомнений у меня не возникло: информация была убедительной.

— Ваши оппоненты находят странным, что Рябов и Авдонин вели свои поиски, что называется, под носом у «компетентных» органов, и те на это никак не отреагировали. У вас это обстоятельство не вызвало подозрения?

— Скажу больше: по словам самого Рябова, поиски шли под негласным покровительством главы МВД СССР Николая Щелокова. Именно поэтому они и удались. Согласно «легенде прикрытия», они искали места захоронений сотрудников милиции и ЧК, погибших во время Гражданской войны… Трудно сказать, что двигало Щелоковым. Но очевидно, что в этом вопросе министр шел наперекор «генеральной линии».

— Вам известно, чем сейчас занимаются следователи по «царскому делу»?

— Только то, что сообщается в прессе. К сожалению, информации очень мало. Несмотря на заявления Патриархии и Следственного комитета о «полной открытости» проводимых исследований, все находится под покровом «следственной тайны». Ничего не известно, например, о том, проводятся ли исследования останков великой княгини Елизаветы Федоровны, сестры императрицы. По версии наших оппонентов, её генотип находится в противоречии с данными об останках Александры Федоровны. Ничего не сообщается о проверке информации митрополита Ташкентского и Узбекистанского Викентия — о том, что сожженные останки царской семьи обнаружены якобы в районе Ганиной Ямы. О том, будут ли исследованы некие «жировые массы», найденные колчаковским следователем Соколовым в Ганиной Яме и находящиеся в одном брюссельском храме, в Патриархии и СКР также молчат.

— Выходит, какие-то основания для сомнений у Церкви все-таки имеются.

— На мой взгляд, никаких. Но если в Патриархии сомневаются, то пусть инициируют такие исследования. Тем более что у них в этом отношении сейчас полный карт-бланш. Однако пока нет никаких признаков того, что Патриархия стремится разрешить свои публично высказываемые сомнения. Судя по тому, что мне известно, процесс приобрел вялотекущий характер. Все генетические исследования, назначенные прежним руководителем следствия, должны уже быть закончены. Но назначена также новая историческая экспертиза, а она вряд ли даже началась, поскольку состав экспертной группы подвергся недавно существенным изменениям. Прежний её руководитель, директор Государственного архива Сергей Мироненко, отстранен от дела. Представители Патриархии не раз заявляли о том, что будут привлечены эксперты, «внушающие доверие», но мы не знаем пока ни одного имени. Что, конечно, не может не настораживать.

— Безусловно, главным событием, связанным с новым этапом следственных действий, является смена руководителя следствия. Как вы оцениваете факт отстранения Владимира Соловьева? Что за этим стояло?

— Формально речь идет не об отстранении Соловьева, а о повышение статуса следствия. Руководителем следственной бригады стал Игорь Краснов, начальник управления по расследованию особо важных дел, подчиненного непосредственно Бастрыкину. Соловьева тоже ввели в эту группу. Но фактически его отодвинули от дела. Инициатором могла быть Патриархия. Насколько мне известно, незадолго до этих кадровых перестановок патриарх встречался с руководителем Следственного комитета. Соловьев давно уже, начиная с 1990-х годов, вызывал раздражение и недовольство у Патриархии и чиновников своей независимой и принципиальной позицией.

— Как смена руководства следственной группой может отразиться на развитии событий?

— Естественно, будут выискиваться — и наверняка найдутся — какие-то мелкие «блохи». Но окончательные решения, я уверен, повторят выводы, к которым пришло следствие во главе с Соловьевым. Тем не менее фактическое его отстранение, безусловно, затянет решение всех вопросов, связанных с этим делом.

— Есть мнение, что решение вопроса хотят отложить еще лет эдак на 20.

— Как известно, летом прошлого года по указанию президента была создана межведомственная рабочая группа по вопросам, связанным с исследованием и перезахоронением останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии Романовых. А Путин своих решений безосновательно не отменяет. Поэтому не думаю, что дело затянется на столь долгий срок.

— Почему все-таки Церковь так жаждет этой отсрочки? Что она ей дает?

— Здесь комплекс причин. В среде православной общественности есть люди, настроенные крайне негативно по отношению к царским останкам, которые они называют не иначе как «лжемощами». Радикалы немногочисленны, но очень активны. Они выступают в СМИ, собирают конференции и «круглые столы». Некоторые угрожают расколом. Похоже, признание останков затягивается не в последнюю очередь в ожидании, что страсти успокоятся сами собой. Нельзя не учитывать также силу инерции: за последнюю четверть века представителями Патриархии сказано много неадекватного по этому вопросу. Среди иерархов РПЦ бытует мнение, что не признавать царские останки — меньший грех, чем признать, что Церковь допустила ошибку. Но надеюсь, что здравомыслие все-таки возобладает. Я всегда говорил и повторю вновь: пока не будут похоронены все Романовы, гражданская война в России не закончится, общенационального примирения не будет.

Андрей Камакин

 

 

Голова императора: кости последнего русского царя Николая II таинственно исчезли

Части царского скелета утеряны или украдены

17 октября 2016

Епископ Тихон (Шевкунов) недавно сделал сенсационное заявление: по словам церковного иерарха, в скелете, «который приписывают Николаю II», отсутствуют три шейных позвонка — обстоятельство, подтверждающее версию о подмене царских останков. Откуда взялась эта версия? И почему останки императорской семьи до сих пор остаются незахороненными?…

Кстати, очень не нравится епископу и номер, присвоенный «царскому делу»: «Следствие по делу, где есть версия о ритуальном убийстве, и вдруг называть это дело 18666! Зачем дразнить гусей?!» По мнению Тихона, без умысла здесь явно не обошлось: «Следователь может назначать любой номер, это не то, чтобы именно такой номер спущен сверху или он такой порядковый».

Для справки: хотя номер на самом деле выглядит несколько по-иному, упомянутые цифры в нем действительно присутствуют: 18/123666-93. По крайней мере — присутствовали. Как сообщил Тихон, новый руководитель следствия по собственному почину заменил номер на более богоугодный…

Согласно результатам прежних исследований на момент захоронения царских останков упомянутые Тихоном части скелета прежде были на месте. Вот, например, выдержки из заключения судебно-медицинской экспертизы, подписанного главным судебно-медицинским экспертом Минздрава профессором Виталием Томилиным: «Исследованы шейные позвонки скелета Николая II и других скелетов. Ни на одном из скелетов не обнаружено каких-либо повреждений, которые могли бы свидетельствовать об отделении головы от туловища… Каждый из изученных черепов составлял единое целое с определенным экспертами набором костей скелета».

«Профессионалы медики и антропологи, специально изучив этот вопрос, пришли к заключению, что все шейные позвонки сохранились у Николая II, императрицы и детей в полном объеме», — подтверждает политик и философ Виктор Аксючиц.

Для справки: в 1997–1998 гг. Виктор Владимирович являлся руководителем группы советников вице-премьера Бориса Немцова и де-факто секретарем возглавлявшейся Немцовым правительственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи. По информации Аксючица, за достоверность которой он также готов ручаться, при эксгумации останков царя и царицы в сентябре 2015 года никакой «недостачи» также не было обнаружено: «При вскрытии захоронений зафиксировано наличие у них всех шейных позвонков».

Епископ Тихон ссылается в числе прочего на «незадокументированные свидетельства» лиц, якобы видевших отрезанную голову императора в кремлевском кабинете Ленина. Фото: lingvostranovedcheskiy.academic.ru

Весьма скептически относится Аксючиц и к прочим доводам Тихона: «Действительно, в своей книге генерал Дитерихс (Михаил Дитерихс, в 1919 году — начштаба армии Колчака. — «МК») изложил частное мнение: военный комиссар и партийный руководитель Урала Голощекин 19 июля 1918 года выехал в Москву в отдельном вагоне-салоне и вез с собой ящики, в которых якобы находились отрезанные головы членов царской семьи.

Однако в девяностые годы историки и архивисты тщательно изучили все материалы, связанные с перемещениями Голощекина после 17 июля 1918 года, и установили, что никаких поездок в Москву с некими ящиками до конца 1918-го он не совершал. Если нынешние исследователи обнаружили новые документы, опровергающие выводы следствия, неплохо было бы их предъявить».

Заявления епископа о «не задокументированных свидетельствах просто людей», опровергающих многолетние научные исследования, Виктор Аксючиц квалифицирует как «безответственные». То же самое относится к словам Тихона о «нехорошем» номере. «Во всех организациях, тем более в Генеральной прокуратуре, порядковый номер дела устанавливается в соответствии с заведенным документооборотом, следователь никак не может сам «назначить любой номер», — возмущается Аксючиц. — Есть сомнения, имел ли нынешний следователь законное право заменить номер следственного дела. Даже если он тоже склонен верить, что сочетание цифр 666 является числом «зверя» — антихриста.

В связи с этим следует вспомнить слова архимандрита Иоанна Крестьянкина, предостерегающего от этого мракобесия: «Что же, теперь и страницу 666 следует вырвать из Библии?».

Андрей Камакин

 

РПЦ приготовилась признать царские останки: есть повод «ускориться»

Несвятые святыни

8 июня 2017 

«У патриархии нет иного выхода, кроме признания останков», — уверен философ и политик Виктор Аксючиц. Поясним, что Аксючиц также имеет непосредственное отношение к этой теме: в 1997–1998 годах он был советником вице-премьера Бориса Немцова и де-факто секретарем тогдашней правительственной комиссии по останкам. Иной вариант, считает собеседник обозревателя «МК», был бы «просто нонсенсом».

Кроме того, патриархия вряд ли отважится вступить в открытый конфликт с властью. Правительственная рабочая группа была создана по личному указанию Путина, напоминает Аксючиц: «Позиция президента известна, и думаю, принципиально она не изменилась».

Правда, предвидит Аксючиц, дабы сохранить свое лицо, патриархия сопроводит признание критикой действий прежней правительственной комиссии и предыдущего следствия: «Мол, тогда было совершено много ошибок, а нами все сделано так, как надо. И получены адекватные результаты. Ну а о том, что эти результаты полностью соответствуют предыдущим, умолчат».

Андрей Камакин

 

Письма следователя Владимира Соловьева

 

Епископ Тихон Шевкунов весной 2017 года заявил, что Патриархия инициирует публикацию материалов об идентификации останков императорской семьи. Пока среди опубликованного немало фантастических (мягко говоря) версий и лживых фактов. Те же учёные, которые были многолетними радикальными противниками признания останков, а ныне вынуждены признать непреложные факты, продолжают необоснованно шельмовать работу Правительственной Комиссии и Следователя Владимира Соловьева, который в течение более двух десятилетий провёл огромную добросовестную работу. При том, что ВСЕ нынешние исследования подтверждают выводы следствия Соловьева. Соловьев отстранен от следствия, но никаких официальных претензий в Следственном комитете к его работе предъявлено не было. Вместе с тем, некоторые иерархи и священники повторяют лживые наветы о том, что Соловьев, якобы, нарушал порядок следственных действий, скрывал все от Патриархии и игнорировал её позицию. В то время, как, напротив, именно Соловьев и только Соловьев многие годы обращался к церковноначалию с предложениями, некоторые из которых только сейчас начинают реализовываться, – при неизменных комментариях, что раньше им мешал Соловьев. Для восстановления исторической правды и справедливости публикую некоторые письма следователя Владимира Соловьева.

 

Святейшему Патриарху

Московскому и всея Руси

Алексию II

20 марта 2006 г.

 

Ваше Святейшество, Всемилостивейший Архипастырь!

 

Зная Вашу занятость, долго не решался обратиться с письмом. В то же время, с большой благодарностью вспоминая неоднократные встречи с Вами, то внимание и заинтересованность, которые Вы проявили к судьбе Царственных страстотерпцев, надеюсь, что Вы сочтете возможным вновь вернуться к этой теме.

Мое нынешнее обращение – это обращение православного христианина к Пастырю. Оно не является официальным письмом работника прокуратуры, хотя я с 1991 по 1998 гг. занимался вопросами, связанными с установлением подлинности захоронения, вскрытого в 1991 г. на Старой Коптяковской дороге близ Екатеринбурга и идентификацией останков. В 1993 г. мной было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по факту обнаружения останков, и в июле 1998 г. дело я прекратил в связи с установлением всех обстоятельств уголовного дела и имён погибших. С этого момента по закону я не могу добавить к материалам уголовного дела ни одной буквы, несмотря на то, что появились новые данные по обстоятельствам гибели и захоронения Государя Императора Николая II, членов Его Семьи и Их приближённых. Как крещенный православный верующий не могу жить спокойно, когда вижу, что Святые Мощи подвергаются опасности уничтожения. Работаю, как и прежде, старшим прокурором-криминалистом управления криминалистики Генеральной прокуратуры России.

С 1993 г. работа Правительственной комиссии и моя работа как следователя по данному делу постоянно подвергаются сомнениям. По нескольку раз в год в прессе появляются «сенсационные» сообщения о том, что очередные исследователи опровергли «миф» о «так называемых екатеринбургских останках» и в очередной раз «установили», что в Петропавловском соборе захоронены «лже-мощи». Появляются все новые и новые «чудесно воскресшие» члены Царской Семьи. Прошедший год не был исключением. Американские биологи вместе с российским генетиком Л.А. Животовским, исследовав палец, принадлежавший, по их мнению, Великой Княгине Елизавете Федоровне, подвергли сомнению достоверность экспертизы, утверждавшей, что под Екатеринбургом найдены останки ее племянниц и сестры – Александры Федоровны. На противоположном краю Земли японец Т. Нагаи заявил о том, что в захоронении на Копятковской дороге отсутствовали Святые Мощи Государя.

Я бы отнесся к этим «сенсациям» спокойно, поскольку в период следствия подобные возражения проверялись и перепроверялись, но меня волнует то, что эти заявления, будоражащие общество, пресса всегда связывает с Церковью и Вашим именем, а возражений не поступает. Православный человек, не знающий всех тонкостей расследования и выводов экспертиз, все больше отдаляется от истины. С 1989 года, когда впервые православная общественность узнала о возможном захоронении Царской Семьи, в обществе не утихают споры и растет разномыслие. Меня и экспертов, которые работали по уголовному делу, постоянно обвиняют в фальсификации исследований, создании «ложных мощей», сатанизме, введении православных людей в искушение. Побывав в последние годы в Екатеринбурге в дни празднования памяти Святых Царственных страстотерпцев, я много раз присутствовал на церковных службах, где обличалась моя работа, слышал беседы священнослужителей и верующих, с негодованием относившимся к захоронению в Петропавловской крепости.

 

Патриарх Алексий II и следователь Владимир Соловьев

 

Что случилось, то случилось. Останки девяти человек захоронены в Санкт-Петербурге и, хотя видные представители Православной Церкви говорят о своей «нейтральности», «сомнениях» относительно захоронения, «осторожной позиции, которая не должна разделить общество», на деле получается совсем иное. Если в Петропавловском соборе захоронена не Царская Семья, то где гарантии того, что в могиле находятся православные граждане России, расстрелянные большевиками? Если исходить из этой логики, в могиле могут находиться атеисты и богоборцы, расстрелянные «колчаковскими карателями» или активные большевики, погибшие в период сталинских репрессий. В том случае, если захоронена Царская Семья, (а она действительно там захоронена!), представители Церкви, занимая «нейтральную» позицию, подобно известному историческому персонажу просто «умывают руки»…

Труд моих соратников и мой труд по восстановлению исторической памяти, участие в обретении Святых Мощей Государя вызвали у представителей Церкви только порицание и отторжение.

Праведный о. Иоанн Кронштадтский увидел сон, где Государь сказал ему: «Могилы моей не ищите». Я долго обдумывал смысл этого видения. Николаю II – набожному человеку, по законам российским возглавлявшему Русскую Церковь, невозможно было предположить, что церковным иерархам запретят участвовать в Его захоронении, а несчастные Его кости, прах жены и детей сначала 7 лет будут держать в морге во «втором ипатьевском заточении», а потом по указанию Священного Синода хоронить как «бомжа», имя которого знает только Господь. Когда представители Церкви гордо заявляют в телевизионных интервью о том, что при захоронении «екатеринбургских останков» не произносилось имя Государя, я с грустью вспоминаю тяжкий сон Иоанна Кронштадтского. После этих слов в голову приходит мысль: сколько же времени такие хулители потратили на брань, а сколько на вдумчивое изучение материалов, связанных с гибелью Царя…

Прессу интересуют только скандалы. Поводы для этих скандалов православные оппоненты изыскивают регулярно. Прокуратура дело закончила. Правительственная комиссия разошлась по домам в 1998 году. Ее председатель Борис Немцов давно не у дел. Первый российский Президент – на пенсии. Скоро 7 лет, как произошло захоронение в Петропавловском соборе. Речь идет о русском Царе и Православных Святых, но Священный Синод, к сожалению, и маленького шажка не сделал к тому, чтобы внимательно изучить хотя бы те документы, которыми мы сегодня располагаем. С момента захоронения останков Царственных страстотерпцев не было ни одного обращения к тем, кто активно работал в составе Правительственной комиссии, и располагает обширными подлинными материалами, связанными с гибелью Царской Семьи. Приведу пример. На месте «Открытой шахты» построен огромный монастырь, при этом полностью уничтожен первоначальный рельеф местности. В том районе, где в 1919 г. занимался осмотром следователь Н.А. Соколов, в 1998 г. под руководством А.Н. Авдонина проведены археологические раскопки, во время которых обнаружено большое число вещей, безусловно принадлежавших Царской Семье. За прошедшие 7 лет церковнослужители, зная об этих бесценных реликвиях – свидетелях казни, даже не поинтересовалась ими. Я понимаю, Церковь не может допустить, чтобы поклонение совершалось не Святым Мощам, но лже-мощам, однако для того, чтобы увериться в подлинности или отвергнуть негодное, необходимо хоть что-нибудь сделать. Представители Церкви занимают «нейтральную позицию» и ждут, когда за них кто-то и что-то сделает. На местах духовенство принимает молчание «сверху» как призыв к борьбе с добросовестными экспертами и представителям следствия. Я уже не говорю о многолетней травле людей, обнаруживших Святые Мощи – Александре Николаевиче Авдонине и Гелии Трофимовиче Рябове. Слишком агрессивен этот «нейтралитет», например, в Екатеринбурге и он не защищает Святые Мощи от поругания. В 1917 году в момент отречения Государя, решая свои внутренние проблемы Церковные иерархи, а за ними и многие рядовые священнослужители уже занимали «нейтральную» позицию и «дистанцировалась» от Царской Семьи. Ни одного священнослужителя мы не видим в числе лиц, сопровождавших бывшего Императора в ссылку. Чем это кончилось как для Императора, так и для Церкви, мы знаем из истории. Пятнадцать лет, с 1989 г. Священный Синод занимает «нейтральную позицию» по отношению к «коптяковскому могильнику», а на самом деле – могиле Государя. Результат – в окрестностях Екатеринбурга устраиваются шабаши над Мощами и одновременно фарисейски возносятся хвалы Царю. Много раз безнаказанно уничтожались кресты, возведенные над захоронением. На само место[10] после негласного запрещения не приходит ни один священнослужитель. Воздавая внешние знаки почитания, некоторые православные не заботятся о сохранении исторической памяти. При раскопках бывшего дома Ипатьева во время строительства Храма было уничтожено и растащено большое число реликвий. Говорят, что строители неправильно определили настоящее место «расстрельной комнаты» и сместили алтарь к северу. Мемориальный сад с сохранившимися деревьями, под которыми прогуливалась Царская Семья, сначала несколько лет использовался в качестве помойки при временном храме, а при строительстве Храма на Крови он был полностью уничтожен вместе с частью холма.

С молчаливого бездействия, если не сказать согласия Церкви бездоказательно, шутовски искажаются факты, связанные с идентификацией Царской Семьи. Группа жуликов и некомпетентных людей манипулирует паствой, подрывая авторитет Церкви. Приведу несколько примеров. Судебно-медицинским экспертом В.Л. Поповым были незаконно, без оформления документов изъяты, то есть украдены, части трупа Великого Князя Георгия Александровича. Затем, таким же образом, им были изъяты фрагменты одежды Николая II, находящиеся на хранении в Екатерининском дворце Царского Села. Все эти исторические ценности без оформления документов, контрабандным путем переправлены в Японию, причем грубейшим образом нарушены правила международных перевозок трупного материала (Георгий Александрович, как известно, умер от туберкулеза). С 2001 г. Попов В.Л. и японский генетик Т. Нагаи громогласно заявляют во всех мировых агентствах о так называемой «экспертизе», опровергшей данные официального следствия. В то же время, никаких данных эти горе-эксперты ни в Правительство России, ни в Генеральную прокуратуру не представили. Не знаю, представлены ли эти данные руководству РПЦ? Если да, – то их необходимо сделать достоянием общественности и представителей российского государства. Если таковые данные не представлены, то не следует Патриархии публично подтверждать их якобы достоверность. Отсутствуют документы, подтверждающие заявления В.Л. Попова и Т. Нагаи о том, что исследовались именно те образцы, о которых они говорят. В одном из последних интервью Попов В.Л. заявил о том, что он «нашел якобы «забытые» в морге Военно-медицинской академии останки Великого Князя. Японская «экспертиза» не прошла апробации ни в одном из серьезных научных учреждений. Руководство РПЦ «на ура» приняло Т. Нагаи и фальсификатора исторических документов «профессора» В. Винера.[11] Патриархия и активно использовала непроверенные доводы в прессе. Во многих средствах массовой информации прошли неопровергнутые заявления В. Винера о том, что работа В.Л. Попова и Т. Нагаи проводилась под «покровительством» Святейшего Патриарха и Японского Императора, об официальной встрече с Вами. Любопытно звучит все это. Люди воруют кости Императорской Семьи, контрабандой перевозят их за границу, не думая возвращать в Россию, а им «покровительствуют» и – кто? 7 декабря 2004 г. в здании Московской Патриархии епископ Дмитровский Александр, викарий Московской епархии торжественно принимает Тацуо Нагаи. Во всех мировых агентствах прошла информация о том, что по словам заместителя председателя отдела внешних церковных связей Патриархии протоиерея Всеволода Чаплина, ранее церковная комиссия по канонизации святых не получила ответов на целый ряд принципиальных вопросов, поставленных перед Государственной комиссией в 1995 году. Ваше Святейшество, я прекрасно помню встречу с Вами, когда в январе 1998 г. Б. Немцов по поручению Президента обсуждал возможные варианты захоронения Царской Семьи. Вам был вручен официальный ответ Государственной комиссии на десять вопросов, поставленных Священным Синодом в 1995 году. Кроме того, Священному Синоду были представлены многочисленные документы по вопросам истории расстрела и идентификации останков в двух томах. Насколько я помню, Вас полностью удовлетворили качество и полнота информации, представленной Государственной комиссией, и Вы просили передать Президенту, что будете лично участвовать в процедуре захоронения. Не знаю, какие новые научные данные появились с января по февраль 1998 г., заставившие изменить Ваше мнение на противоположное?

Вернусь к последним работам ученых. Что касается экспертизы пальца якобы принадлежавшего Великой Княгине Елизавете Федоровны, то американское исследование, проведенное при участии Животовского, неполноценно. Генетики не смогли выделить генотип одного человека, результаты исследования крайне неубедительны.

Бог им судья, этим винерам, сироткиным, поповым и животовским, но они постоянно ссылаются на поддержку церковных кругов. С легкой руки Ваших помощников даже в Ваших выступлениях имеются ссылки на этих специалистов. Не думаю, что они посвящали Церковь в механизм своих махинаций, но их действия нанесли очередной удар по Её авторитету. Ваши консультанты упорно не замечают того, что эксперты с мировым именем, приглашенные для расследования дела по согласованию с Церковью в 1995 г., дали категорическое заключение об идентификации останков. Не замечают они и того, что авторитетнейшей государственной организацией – Федеральным центром судебных экспертиз была проведена судебно-техническая и почерковедческая экспертиза так называемой «записки Юровского». Эта экспертиза доказала подлинность этого документа. Забывают и о том, что в Президентском архиве имеется еще один экземпляр воспоминаний, подписанный Я.М. Юровским. Многочисленные заявления историка академика РАН Алексеева В.В., доктора исторических наук Владлена Сироткина о наличии неких исторических документов, подрывающих выводы Государственной комиссии не нашли подтверждения, как не нашли подтверждения заявления церковного археолога С.А. Беляева об огромном количестве медицинских документов, пригодных для идентификации. Постоянно игнорируется категорически установленный факт о том, что в захоронении обнаружена семейная группа, где мать и три девушки находятся в кровном родстве с английским королевским домом, а отец этих девушек, представленный скелетом № 4 – кровный родственник представителей датского королевского дома. Генотип трех девушек, как это доказано, содержит признаки, принадлежащие сразу двум королевским домам. Тем не менее, «главный церковный консультант» по генетике Животовский регулярно забывает не только этот факт, но и последние исследования генетика Е.И. Рогаева, включенного в расследование с согласия Церкви. Доктор медицинских наук В.Н. Звягин, подвергший серьезной критике первоначальное заключение об идентификации останков, с согласия Церкви был включен в экспертную комиссию и возглавил одно из основных направлений работы. Его подпись стоит под категорическим заключением об идентификации. Я уже не говорю о том, что регулярно подрывается авторитет Генеральной прокуратуры, «специалисты» от оппозиции постоянно придумывают несуществующие процессуальные правила и обвиняют в нарушении действующих. Как пример недобросовестного подхода прессы, приведу одну цитату: «Неправомерным считает Алексий II-й и тот факт, что эксгумация останков великого князя Георгия Михайловича[12] в Петропавловской крепости была проведена под покровом ночи в присутствии одного только следователя. «Ясно, что такое следствие должно быть проведено скрупулезно и ответственно» – подчеркнул патриарх (ИТАР-ТАСС/Православие 2000. “Православное слово”, № 16, 2000 г., стр. 2.; “Русский вестник”, № 31-32, 2000, стр. 10.)[13]. Как обычный обыватель воспримет такого следователя? Ночью, без понятых забрался в склеп. Вурдалак какой-то… Напомню, что эксгумация состоялась 13 июля 1994 г. в день Святых Петра и Павла. Она была согласована с Вами и митрополитом Иоанном. Вами, специально для участия в этой печальной церемонии, был направлен церковный археолог С.А. Беляев (по непонятным причинам до окончания работ он уехал из Санкт-Петербурга). Эксгумация проводилась с участием настоятеля о. Николая и сестёр певчих монастырского храма ставропигиального подворья Свято-Иоановского монастыря на Карповке. Сразу после окончания эксгумации мне удалось встретиться с Вами в Петропавловской крепости и подробно рассказать о результатах вскрытия погребения Георгия Александровича. Никаких опровержений в прессе об этом, якобы Вашем заявлении, до сих пор не было. Могу привести сотни подобных цитат из писаний лживых и недобросовестных православных авторов.

Я стараюсь подавить в себе гордыню, но настолько устал от травли, что иногда возникает соблазн «научить» некоторых «журналистов» порядочности – подать в суды иски о защите своей чести и достоинства. Я прощаю агрессивных журналистов, но не уверен, что многие эксперты, проводившие исследования останков Царственных Страстотерпцев и обвинённые в мошенничестве, не потребуют защиты своего личного и профессионального достоинства.

У меня сейчас нет поддержки государства, я не могу организовать дополнительные экспертизы. Сознавая правоту своей позиции, я не знаю, что мне делать и как защитить Святые Мощи, частицы которых, по согласованию с Вами, были взяты в 1997 г. для возможных будущих исследований. К сожалению, сегодня я вижу только то, что Мощи лишены защиты представителей духовенства, а многие священники активно защищают мифические «лже-мощи» – скотские кости, объедки от трапезы большевиков, которые были найдены следователем Н.А. Соколовым возле «Открытой шахты». Здесь об экспертизах речь не идет! Даже в книгах, вышедших под Вашим благословением, поддерживается эта идея. Алтарь Храма стоит на месте обнаружения скотских костей! В это же время, в архиве прокуратуры томятся без должного поклонения подлинные частицы Мощей Святых Страстотерпцев, которым, конечно же, не место в прокурорском сейфе. Лишенный покровительства священнослужителей, я вынужден в настоящее время вести переговоры о передаче Святых Мощей для хранения в Музеи Московского Кремля.

Государство свое слово об идентификации Святых Царственных Страстотерпцев сказало. В адрес Церкви, Президента и Правительства постоянно направляются в то же время призывы к тому, чтобы «выбросить «нечестивые» кости «коптяковского могильника» из Петропавловского собора. Увы, враги Православной веры сильны и они могут добиться своего. Нельзя допустить «второго убийства» Русского Царя. Раз речь идет о Русских Святых, видимо, «устранение сомнений» переместилось из сферы государственной в сферу деятельности Русской Православной Церкви. Её святое дело – защитить Святые Мощи. Уверен, что не погубить.

Я верю в то, что руководство Православной Церкви действительно стремиться к Истине, и не связано половинчатыми заявлениями иерархов. Прошу Вас дать мне возможность встретиться лично с Вами или Вашими помощниками и обсудить возможные пути выхода из создавшегося кризиса[14]

Складывается парадоксальная ситуация, когда от имени руководства РПЦ регулярно оглашаются всякого рода сомнительные факты, в то время как результаты работы Правительственной Комиссии, а также результаты проведенных после 1998 года исследований и раскопок не только не рассматриваются, но и не имеются в распоряжении Патриархии. Учитывая то, что речь идет о Православных Святых, позвольте внести следующие предложения:

1. Священному Синоду запросить в Правительстве России все официальные результаты работы Правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и членов его семьи[15].
2. Созвать круглый стол (может быть при Комиссии РПЦ по канонизации), в работе которого могли бы принять участие все заинтересованные стороны и рассмотреть все имеющиеся документы. В рамках круглого стола можно было бы организовать работу квалифицированных специалистов, которые выскажут свои мнения «за» и «против» проведенных исследований и выработают тактику дальнейшего решения вопроса. Весьма желательно участие в «круглом столе» церковного археолога С.А. Беляева, судебно-медицинского эксперта В.Л. Попова, генетика Л.А. Животовского, историка Боханова А.Н., историка Лыковой Л.А., длительное время работавшей с умершим Ю.А. Бурановым, а ныне занимающей его пост, директора Государственного архива Российской Федерации С.В. Мироненко и других лиц по Вашему выбору. Неоценимую помощь в выработке решений мог бы оказать митрополит Ювеналий, мудрый и знающий священнослужитель, представлявший позицию Церкви в Правительственной комиссии.
3. Прошу поручить Вашим помощникам провести предварительную встречу со мной с целью определить круг возможных проблем по идентификации останков Царской Семьи.

 

С искренним уважением

 

                                                                                                   В.Н. Соловьев

ПРИЛОЖЕНИЯ:

 

1. Постановление Генеральной прокуратуры о прекращении уголовного дела.
2. Книга «Покаяние» – Материалы Правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и членов его семьи.

 

 

 

 

Его Святейшеству

Святейшему Патриарху

Московскому и всея Руси

Кириллу

01 июня 2009 года

Ваше Святейшество!

15 января 2009 г. в Главном следственном управлении Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации закончено расследование уголовного дела, возбужденного 19 августа 1993 г. в связи с обнаружением в период с 11 по 13 июля 1991 года в окрестностях г. Екатеринбурга в районе Старой Коптяковской дороги останков девяти человек с признаками насильственной смерти[16] и фрагментов костей и зубов двух человек, найденных 29 июля 2007 г. на расстоянии 60 метров от первого захоронения.

Согласно категорическому заключению экспертов останки людей, обнаруженные в первом захоронении, идентифицированы. Установлено, что они принадлежали Российскому Императору Николаю II Романову, Императрице Александре Федоровне, их дочерям Великим княжнам Ольге, Татьяне и Анастасии, а также лицам из их окружения: комнатной девушке Демидовой А.С., лейб-медику Боткину Е.С., камердинеру Труппу А.Е. и повару Харитонову И.М., расстрелянным в ночь с 16 на 17 августа 1918 г. в доме Ипатьева в г. Екатеринбурге. Останки из второго захоронения принадлежат Цесаревичу Алексею Николаевичу Романову и Великой княжне Марии Николаевне Романовой.

15 января 2009 г. после проведения необходимых следственных действий уголовное дело прекращено в связи со смертью лиц, совершивших преступление.

При расследовании уголовного дела учитывались замечания и предложения, сделанные Вами, а также Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, членами Священного Синода и председателем Синодальной комиссии по канонизации святых митрополитом Ювеналием, поступившие в ходе следствия и работы правительственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и членов его семьи                    в 1993-1998 гг., а также историками, архивистами и специалистами других отраслей знаний. Особое внимание уделялось изучению материалов по 10 вопросам, поставленным Святейшим Патриархом Алексием II.

Во время личной встречи 15 января 1998 г. Святейший Патриарх Алексий II посоветовал взять для будущих исследований частицы костной ткани от останков, чтобы при появлении новых эффективных методов исследования продолжить работу. Пожелание Святейшего Патриарха Алексия II было выполнено, что во многом облегчило работу следствия.

Для решения проблем, связанных с захоронениями, вскрытыми в 1991 году в районе «мостика из шпал» и 2007 году (в 60 метрах от первого захоронения) следствием назначен ряд судебно-медицинских, антропологических, генетических, баллистических экспертиз, а также историческая экспертиза, производство которых было поручено ведущим российским и иностранным организациям и специалистам. Весь комплекс экспертиз выполнен.

Перед началом экспертиз следствие ознакомилось с исследованиями, проведенными японским ученым Тацуо Нагаи, а также Животовским Л.А. и Найтом А. в США. Данные, полученные в результате деятельности этих генетиков, не могли быть использованы в настоящем следствии, поскольку выводы Тацуо Нагаи либо сфальсифицированы, либо его работа проведена на низком научном уровне в связи с непригодностью объектов, подвергшихся исследованию. По поводу выводов Л. Животовского Л.А. и Найта А. следует сказать, что эти генетики смогли доказать принадлежность исследованного образца родственникам английской королевы Виктории, чьей внучкой была Великая княгиня Елизавета Федоровна, то есть объект их исследования не принадлежал сестре Императрицы Александры Федоровны.

При проведении идентификационных исследований останков в 2007 – 2009 гг. следствие руководствовалось следующими принципами.

Работа по новейшим технологиям проводились не только с образцами костной ткани из захоронения 2007 года, но и с образцами из захоронения 1991 года. При этом перед экспертами ставилась задача сначала провести исследования традиционными методами, признаваемыми всеми судебными органами мира, а затем по мере возможности получить максимально полный объем информации с использованием как традиционных, так и специально разработанных для этого случая методик. Впервые появилась возможность прямого исследования образцов крови Императора Николая II, оставшейся на его рубашке после ранения в Японии в 1891 г.

Задача по идентификации блестяще выполнена генетиками Свердловского областного бюро судебно-медицинской экспертизы, российским генетиком лауреатом Государственной премии Российской Федерации Рогаевым Е.И., начальником лаборатории ДНК Вооруженных Сил США Майклом Коблом, а также лабораторией ДНК Института судебной медицины г. Инсбрука под руководством Вальтера Парсона (Австрия).

В результате исследований подтверждены родственные связи по мужской и женской линиям всех членов царской семьи. Подобные связи с ныне живущими родственниками установлены у Демидовой А.С.,        Боткина Е.С. и Харитонова И.М. (родственники А.Е. Труппа до сих пор не установлены). У Императрицы Александры Федоровны и её детей выявлены признаки гемофилии.

Результаты проведенных исследований по информативности на порядок превышают принятые в мире стандарты и прошли рецензирование у крупнейших ученых мира. Они опубликованы в ведущих журналах генетического профиля. Одобрительные отзывы получены от основателей генетики нобелевских лауреатов Джеймса Д. Уотсона и Маршалла У. Ниренберга.

Исследование вещественных доказательств показало неразрывную связь двух мест – района Ганиной ямы и «мостика из шпал». Установлено, что пули, обнаруженные в телах из захоронения 1991 года выстрелены из тех же самых экземпляров пистолета и револьвера, что и пули, найденные в районе Ганиной ямы.

Историческая экспертиза подтвердила правильность выводов судебных медиков, антропологов и генетиков. Серьезных противоречий между ними и выводами, приведенными в белогвардейских следственных материалах, в настоящее время не имеется. Выводы следователя Соколова Н.А. о полном сожжении трупов умозрительны и не соответствуют материалам следственного дела 1918 – 1924 гг.

Ваше Святейшество, объем письма не позволяет привести в полном объеме доказательства того, что в районе 184 километра железнодорожной линии близ г. Екатеринбурга были обнаружены тела всех членов царской семьи и их благородных слуг. Мне понятна вся сложность вопросов, связанных с гибелью и судьбой тел российских святых и их помощников, так сложно воспринимаемых обществом. Я готов предоставить Вам все необходимые материалы и содействовать объективному решению проблемы о Царственных Мучениках. В результате исследований частицы праха членов царской семьи и их слуг, а также другие вещественные доказательства и документы, не исчезли и при необходимости по ним можно провести дополнительные экспертизы.

 

С уважением

 

Старший прокурор-криминалист

Главного управления криминалистики

Следственного комитета при прокуратуре

Российской Федерации                                                                                     В.Н. Соловьев

 

 

 

 

Митрополиту Восточно-Американскому 

и Нью-Йоркскому ИЛАРИОНУ, 

ПЕРВОИЕРАРХУ

Русской Православной Церкви заграницей.

 

Ваше высокопреосвященство!

 

Мой хороший друг капитан Петр Сарандинаки, родственники которого помогли колчаковскому следователю Соколову Н.А. спасти его уникальные материалы, рассказал о том, что многие православные русские люди за рубежом не могут понять ситуации с останками Царской Семьи, поскольку их смущают высказывания Русской зарубежной экспертной комиссии, к мнениям которой внимательно прислушиваются и мои соотечественники. Я с 1991 года, являясь по профессии следователем и криминалистом, занимаюсь темой гибели Царской Семьи, участвовал во всех заседаниях Правительственной комиссии, несу личную ответственность за правильность экспертных выводов, в том числе и за правильность идентификации останков. До сих пор большая часть православных людей в России не доверяет заявлениям следствия и правительства о том, что под Екатеринбургом действительно обнаружены останки всех погибших членов Семьи Императора Николая II и его слуг. Я постараюсь изложить свою позицию и дать короткие комментарии на заявления наших оппонентов.

Начало расследования. Работа Правительственной комиссии.

В 1990 году писатель и киносценарист Гелий Трофимович Рябов сообщил в прессе о том, что ему удалось обнаружить захоронение Семьи Императора Николая II. В это сообщение мало кто поверил, и я был таким же «Фомой неверующим». Александр Николаевич Авдонин, человек, с которым Г.Т. Рябов обнаружил захоронение, сообщил о находке Борису Ельцину.         В обстановке строгой секретности на месте, указанном А.Н. Авдониным были проведены раскопки и обнаружены останки девяти человек, фрагменты сосудов из-под кислоты и пули. Сейчас многие критикуют то, как проводились работы по вскрытию захоронения, но ответственно могу заявить, что после первых дней спешки на этом месте в течение нескольких недель работали опытные специалисты. Была промыта почва и изъяты все мельчайшие фрагменты костей и другие предметы. В течение года судебно-медицинские эксперты смогли сложить фрагменты костей в единое целое и определить, какому скелету принадлежит каждый фрагмент. Состояние скелетов и черепов позволяло провести их полноценное изучение. Следующим этапом стало проведение антропологических исследований, а затем исследование повреждений, причиненных холодным и огнестрельным оружием. Одновременно с экспертами работали историки. Были опубликованы важнейшие документы «советской» стороны об убийстве и захоронении Царской Семьи. В июле 1992 года в Екатеринбурге провели первую международную научную конференцию и обнародовали итоги работы экспертов за прошедший год. Большая часть ученых, в том числе и американские антропологи, склонилась к тому, что останки принадлежат Царской Семье. Смущало всех лишь то, что выводы ученых не совпадали с выводами знаменитого колчаковского следователя Николая Алексеевича Соколова, заявившего в своей книге «Убийство Царской семьи», вышедшей первоначально на французском языке[17], о том, что все одиннадцать трупов большевики сожгли. Ямы. Выводы Н.А. Соколова, а также его ближайших сподвижников и участников следствия генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса и журналиста Роберта Вильтона о полном сожжении всех тел членов Царской Семьи и слуг в районе Четырехбратского рудника (Ганиной ямы) в окрестностях Екатеринбурга заставляли сомневаться в том, что останки девяти человек, найденные на Старой Коптяковской дороге, принадлежат Царской Семье. Требовались новые углубленные исследования для установления и доказательства истины.

Учитывая, что в 1993 году по российскому уголовно-процессуальному праву вне рамок официального расследования преступления невозможно было провести полноценные экспертные исследования, Генеральный прокурор России дал мне указание возбудить уголовное дело и возглавить следствие. 19 августа 1993 года я принял к производству уголовное дело с целью выяснить обстоятельства гибели и захоронения членов Российского Императорского дома в 1918-1919 годах на Урале и в Петрограде.

Святейший Патриарх Алексий II выступил с инициативой о создании Правительственной комиссии для установления истины о посмертной судьбе Царской Семьи. Он обратился к Президенту Российской Федерации Ельцину Б.Н. и такая комиссия была создана в октябре 1993 года[18]. Для работы в ней Правительство России привлекло ведущих ученых – историков, архивистов, судебных медиков, генетиков. Участие в Правительственной комиссии крупных представителей различных ведомств дало возможность беспрепятственно истребовать информацию, находящуюся в Министерстве внутренних дел, службах безопасности, Министерстве иностранных дел и других закрытых для обычных граждан организациях. Были проведены беспрецедентные поиски документов во всех государственных архивах России и за границей. Сейчас много говорят о «закрытости» Комиссии от Церкви и общества, но это не соответствует действительности. С первого до последнего дня работы Правительственной Комиссии, не пропуская ни одного из заседаний, на них присутствовал Митрополит Коломенский и Крутицкий, одновременно возглавлявший Синодальную комиссию по канонизации святых. В качестве представителя Церкви в заседаниях принимал участие член комиссии, церковный археолог Сергей Алексеевич Беляев. Все поступившие в Комиссию документы обязательно изучались представителями Церкви. Материалы следствия не были засекречены и в полном объеме были известны членам Правительственной комиссии. Регулярно готовились и публиковались в прессе материалы о работе Правительственной комиссии.

Комиссия была заинтересована в сотрудничестве с представителями Русской Православной Церкви зарубежом, однако натолкнулось на определенные препятствия, поскольку Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви Высокопреосвященнейший митрополит Виталий категорически отказался сотрудничать с представителями российской власти и следственными органами по вопросам, связанным с гибелью Царской Семьи. На просьбу заместителя Премьер-министра Ю.Ф. Ярова о возможности ознакомления с вещественными доказательствами, обнаруженными следователем Н.А. Соколовым в районе Ганиной ямы, переданной через российского консула в Нью-Йорке Митрополиту Виталию, владыка в ответном официальном послании от 1(14) января 1996 года, сообщил, что отношение к праху, находящемуся в распоряжении Комиссии, может быть лишь как к «мнимым» останкам Царской Семьи. По заявлению митрополита Виталия, ковчежец с частицами мощей Свв. Царственных Мучеников, переданный в свое время Церкви следователем по важнейшим делам Н.А. Соколовым и хранящийся в храме-памятнике во имя Св. Прав. Иова Многострадального в Брюсселе (Бельгия), является святыней, «и ни как мы не можем и не смеем передать его какой бы то ни было комиссии[19]».

Позднее, в своем интервью от 31 января 1998 года Высокопреосвященнейший Митрополит Виталий в телефонной беседе с корреспондентом российского информационного агентства ИТАР-ТАСС Еленой Югиной сделал следующее заявление:

«Российская Православная Церковь Заграницей никогда не признает екатеринбургские останки «Царскими». Государственная Комиссия совершила кощунство на глазах у всего православного мира, предложив верующим для поклонения лжемощи. Обнародование решения об идентификации останков и рекомендации президенту Российской Федерации об их захоронении внесет сложности и противоречия в отношения между Московской Патриархией и Русской Православной Церковью Заграницей, имеющей более ста приходов и несколько тысяч граждан России под своею юрисдикцией. Своим вердиктом светские власти, политики посеяли смятение и тревогу в душах верующих. Это вдвойне опасно, потому что грех цареубийства русским народом до сих пор не раскаян.

Русская Православная Зарубежная Церковь, объединяющая десятки тысяч наших соотечественников и потомков русских эмигрантов на всех континентах, канонизировала Святых Царственных Мучеников в 1981 году. Мы молимся им, как святым, просим их заступничества за Россию уже семнадцать лет, и для нас ни о каких новоявленных «останках» не может быть и речи.

Подлинные мощи Императора Николая II и его Семьи хранятся в храме св. Иова Многострадального в Брюсселе.

Два года назад тогдашний председатель государственной Комиссии России по проблемам останков Юрий Яров обратился с просьбой предоставить частицы мощей для идентификации екатеринбургской находки. Но отношение к праху, находящемуся в распоряжении Комиссии, может быть лишь как к мнимым останкам Царской Семьи, поэтому ответом был отказ.

Мы знаем, и это неопровержимо доказал следователь Соколов, что трупы членов Царской Семьи разрубили, а кровавую массу человеческих обрубков – рук, ног, туловища – полили керосином, кислотой и сожгли».

Завеса секретности до сих пор не снята и даже сегодня следствию достоверно неизвестно о том, какие именно объекты, связанные со следствием Соколова Н.А., находятся в храме-памятнике в Брюсселе.

Обращение о сотрудничестве, поступившее в Правительственную комиссию от Русской зарубежной экспертной комиссии было воспринято с энтузиазмом, поскольку обещало пробить брешь в «железном занавесе», воздвигнутом Митрополитом Виталием. К сожалению, наши надежды не оправдались.

Позиция «Русской зарубежной экспертной комиссии»

«Русская зарубежная экспертная комиссия»[20] была организована в США в 1989 г. В ее состав вошли председатель П.Н. Колтыпин-Валловский, вице-председатель комиссии – князь, председатель дворянского собрания русской общины г. Нью-Йорка А.П. Щербатов, профессор Е.Д. Магеровский, П.Н. Пагануцци, граф Н.Д. Толстой-Милославский и некоторые другие. Комиссия существует как негосударственное общественное объединение. А.П. Щербатов, Е.Д. Магеровский и П.Н. Пагануцци к настоящему времени умерли. К работе комиссии по необходимости привлекались эксперты из разных отраслей в качестве консультантов и советников: проф. кн. Дмитрий Шаховской (Париж); доктор медицины Валентин Дедулин (США); гр. Николай Толстой-Милославский (Лондон); доктор Игорь Холодный (США); доктор Евгений Рогаев (Москва), доктор Вячеслав Попов (Санкт-Петербург); профессор Константин Дерозье (США); доктор Николай Росс (Париж); доктор Людмила Фостер (США); доктор Виктор Бандурко (США); и другие.

Члены Комиссии активно пропагандируют свою деятельность. Например, в разгар своей работы, в декабре 1997 – январе 1998 гг. Комиссия направила свои «меморандумы» более чем по 800 адресам, в том числе во все ведущие средства массовой информации, правительствам, членам королевских домов Европы, представителям рода Романовых, в церковные и общественные организации. Доводы, приводимые членами комиссии, часто цитируются в прессе, как в России, так и за рубежом. Чем занимается сейчас Русская зарубежная комиссия, мне неизвестно, поскольку последние сведения об её деятельности попали мне на глаза в декабре 2008 года.

В 1994 году Зарубежная экспертная комиссия вступила в переписку с Правительственной комиссией. Участников Зарубежной комиссии в 1995 году пригласили в Россию для ознакомления с создавшейся ситуацией. На необходимость активного сотрудничества с Зарубежной комиссией неоднократно указывал член Правительственной комиссии, митрополит Ювеналий. Правительственная комиссия пыталась наладить конструктивное сотрудничество с зарубежными специалистами. В первый период работы следствия и Правительственной комиссии в России не было достаточных данных о том, какие документы и интересующие нас объекты находятся за рубежом. Не были налажены связи с эмигрантами первой волны и их потомками, знакомыми с проблемами, связанными с расследованием убийства Царской Семьи. Для нас важно было познакомиться со всей малодоступной информацией, имеющейся за рубежом. К сожалению, в этой части работы Зарубежная комиссия нам ничем не помогла. Её участники не предоставили следствию и Правительственной комиссии ни одного неизвестного нам документа. Очень жаль, что до сегодняшнего дня работа Зарубежной комиссии неконструктивна и сводится лишь к «обличению» всех, кто придерживается точки зрения современного следствия и Правительства России на события, связанные с убийством Семьи Императора.

Во время приезда Зарубежной комиссии в Москву в 1995 году членам делегации предложили ознакомиться со всеми основными архивными документами в Москве и Екатеринбурге (в подлинниках), побывать в Екатеринбурге, увидеть останки, побеседовать с экспертами, обследовать места, где в 1918 году происходили печальные события. От имени Зарубежной комиссии Магеровский Е.Д. заявил мне, что «ЦРУ может изготовить еще лучшие фальшивки, чем те, которые мы собираемся показать комиссии», что «екатеринбургский могильник» его не интересует, поскольку это еще одна фальшивка, а в Россию он приехал, чтобы высказать мне, как представителю следствия, свое презрение и негодование по поводу фальсификации материалов». Понятно, что после таких обидных и бездоказательных заявлений надеяться на сотрудничество не приходилось.

По мнению Зарубежной комиссии, екатеринбургское захоронение полностью или частично фальсифицировано органами КГБ (ВЧК, ОГПУ, НКВД, МВД) в период с 1918 по 1979 гг. По её мнению, существующие в России правоохранительные органы не могут обеспечить объективного расследования, поскольку «старые кадры не были смещены с влиятельных постов, как это было сделано с нацистами в Германии после падения Третьего рейха». Эти органы, как считает Зарубежная комиссия, всегда находились под жестким контролем КГБ и партии и в настоящее время выполняют «заказ» этих органов. Поэтому все, что исходит от российских юридических органов, должно восприниматься крайне настороженно. Неоднократно члены комиссии упоминали о том, что Г.Т. Рябов, якобы тесно связанный с органами КГБ, мог внести в фальсифицированное захоронение черепа членов царской семьи, находившиеся до этого времени в распоряжении КГБ. Сделано это, скорее всего, для того, чтобы заручиться более благоприятным отношением Запада к новому российскому правительству. Кроме того, захоронение царской семьи должно было привлечь к правительству русский народ, испытывающий все большие симпатии к царю. Не последнее место, по мнению комиссии, играла и возможная коммерческая эксплуатации туризма в Екатеринбурге.

Одной из основных претензий, предъявляемой комиссией к следствию, является то, что оно проводилось по «несовершенным» российским законам, а не по американскому законодательству. Якобы нарушались так называемые «цепи хранения», не привлекался к работе «независимый прокурор», не занималась исследованием «независимая международная комиссия», проведенное исследование не соответствует западным стандартам. При любом результате следствия его деятельность не сможет удовлетворить зарубежную комиссию по указанным основаниям.

Конкретные претензии к проведенным следственным действиям следующие[21]:

1. Генетические исследования не имеют доказательственной силы, поскольку в них (во время работы в Великобритании и США) принимал участие один и тот же «заинтересованный» эксперт Иванов П.Л. Образцы для сравнительного генетического исследования брались с нарушениями принятых международных правил.

– Во всех случаях изъятия биологических образцов для генетического исследования работа проводилась в соответствии с существующей в России процедурой, предусмотренной уголовно-процессуальным законодательством. Все кости и другие объекты в 1991 году при раскопках фотографировались. Проводилась непрерывная видеосъемка. Изъятые кости в присутствии понятых и специалистов с соблюдением предосторожностей упаковывались в деревянные ящики, которые опечатывались в присутствии понятых, о чем составлялись специальные документы. Перед проведением исследований ящики в присутствии понятых вскрывались, после чего можно было проводить экспертные исследования. Все кости, фрагменты костей и зубы были сфотографированы, каждому объекту присвоен определенный номер и все работы, проводимые с костными объектами, фиксировались в специальном журнале. Изъятие фрагментов костей для проведения генетических исследований в Великобритании и США в 1993-1995 годах сопровождалось той же процедурой: в присутствии понятых изымались фрагменты, упаковывались и опечатывались. Просто так взять какую-либо косточку и увезти без разрешения следствия и соблюдения сложной следственной процедуры не представлялось возможным. То, что следователи и эксперты работали по российским, а не американским законам, вполне понятно. Представьте себе ситуацию, если гражданин России подвергнет сомнению решение американского суда только потому, что оно вынесено не по российским законам! Российский закон не препятствует экспертам проводить ряд последовательных исследований по одним и тем же объектам, так что участие генетика Иванова П.Л. в российских, английских и американских исследованиях не является нарушением закона.

2. Хотя известно, что царица Александра Федоровна и ее дочери являлись носителями гемофилии, исследования в этой области не проводились.

– Во время исследований 1992-1998 года работа по выявлению признаков гемофилии действительно не проводились, поскольку научных методов выявления этой болезни в костных останках плохой сохранности в это время не существовало. После обнаружения останков Цесаревича Алексея и Великой княжны Марии в 2007 году по поручению следствия исследования на гемофилию были проведены под руководством доктора Рогаева Е.И. по останкам всех 11 человек. Установлено, что носителями формы гемофилии, наблюдавшейся у потомков английской королевы Виктории, являлись Цесаревич Алексей, Великая княжна Анастасия и Императрица Александра Федоровна.

3. Несмотря на то, что в захоронении обнаружили останки девяти человек, генетические исследования проведены только по пяти.

– С 1992 по 1998 год сравнительные генетические исследования велись только по членам Царской семьи (Императору, Императрице, Цесаревичу Алексею и Великим княжнам Ольге, Татьяне и Анастасии). Это было вызвано тем, что работа проводилась с родственниками по женской линии (исследовалась митохондриальная ДНК). В период работы с 2007 по 2008 годы генетическое исследование как по женской, так и по мужской линии проводилось по останкам всех 11 человек и по каждому из них получили полные данные по митохондриальной ДНК и так называемой Y-хромосоме (по мужской линии), что дало возможность идентифицировать каждого из 11 человек. Данные генетических исследований доктора Боткина, горничной Демидовой и повара Харитонова неопровержимо доказывают, что подобный генотип имеется у их близких родственников. Несмотря на имеющиеся у следствия подробные данные о генотипе лакея Труппа, провести сравнительное исследование не удалось, поскольку его родственники не установлены.

4. В ходе следствия не дано оценки повреждениям, причиненным императору Николаю II в область черепа во время его путешествия по Японии в 1891 г.

Решению этого вопроса придавалось особое значение. Дело в том, что по утверждению «оппонентов» у Николая II на голове имелась сквозная рана черепа. Такого повреждения на черепе № 4 не было, что ставило под сомнение принадлежность его Императору. Провести генетическое исследование черепа в 1992-1998 годах я не разрешил, поскольку боялся разрушить череп. На сегодня данный вопрос закрыт. В распоряжение судебных медиков были предоставлены подлинные архивные материалы, содержащие рапорт лейб-медиков, оказывавших врачебную помощь Цесаревичу Николаю Александровичу непосредственно после ранения в 1891 году. По заключению врачей, из раны у Николая II был извлечен осколок кости толщиной в «писчий лист бумаги». Такие повреждения не могли оставить повреждения на черепе (верхний костный слой, где могли остаться царапины от сабли уничтожен при воздействии серной кислоты, которой были политы трупы). Кроме того, о характере повреждений можно было судить и по головному убору Цесаревича со следами крови и повреждениями (хранится в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге). Повреждения на головном уборе не совпадают с показаниями доктора Деревенко В.Н., говорившего о возможном сквозном ранении в 1919 году и соответствуют описанию врачей, оказавших первую помощь Цесаревичу в 1891 году.

5. Окончательно генетически не исследована проба крови Николая II, взятая в 1992 году в Японии.

Следствием делались попытки провести исследования по куску ткани, которым перевязали Николая II в 1891 году. В Японию в 1992 году был командирован генетик П.Л. Иванов, который получил для работы фрагмент ткани с кровью. Исследование проводилось в Великобритании в лаборатории генетика Питера Гилла. В связи с тем, что за столетнее хранение ткань побывала в руках у множества людей, генотип какого-то одного человека выделить не удалось. Впоследствии такое исследование было успешно проведено по крови, оставшейся на рубахе Николая II. В прессе нередко говорится о том, что японский генетик Тацуо Нагаи провел генетическое исследование по ткани со следами крови, находящейся в Японии. Это ошибка. Такого исследования он не проводил.

6. Не дано оценки деятельности Г.Т. Рябова, А.Н. Авдонина и Э.С. Радзинского, которые по непонятным причинам получили возможность использования секретных материалов по царской семье. Они же не допрошены с использованием «детектора лжи».

– Следствием внимательно изучена деятельность Г.Т. Рябова и А.Н. Авдонина в связи с тем, что их противники утверждали о том, что Г.Т. Рябов являлся тайным сотрудником КГБ и по различным предположениям или фальсифицировал захоронение девяти человек или внес в него черепа Императора и Императрицы. Эти слухи не имеют под собой основы, и это подтверждается хотя бы тем, что в 1990 году после публикаций Г.Т. Рябова об обнаружении останков Царской Семьи руководство Комитета Государственной безопасности СССР не владело вопросом об обстоятельствах, связанных с захоронением Царя. За Рябовым и Авдониным установили тайное наблюдение, перлюстрировали их переписку. В том случае, если бы Рябов и Авдонин состояли «на службе» в КГБ, такую ситуацию невозможно представить. Гелий Рябов в советское время был известным писателем и кинодраматургом. Учитывая, что он занимался тематикой, связанной с работой милиции во время Гражданской войны, Министр внутренних дел Н.А. Щелоков выдал ему разрешение на ознакомление с секретными материалами этого исторического периода. Эдвард Радзинский ознакомился с материалами об убийстве Царской Семьи уже тогда, когда с них был снят гриф секретности.

7. Не проведено исследование так называемой «Записки Юровского», хотя содержание этого документа входит в резкое противоречие с данными, имеющимися в воспоминаниях других участников расстрела и захоронения, а также данным, имеющимся в следственных материалах Н.А.Соколова

– Как в «Записке Юровского», так и в других «советских» материалах говорится о расстреле всех членов Царской Семьи, сожжении тел Цесаревича и одной из женщин и захоронении останков в районе Поросенкова лога. Данные, приведенные в «Записке Юровского» не противоречат следственным материалам Н.А. Соколова Следствием проведены материаловедческие и почерковедческие экспертизы документов, воспоминаний Я.М. Юровского Установлено, что первый экземпляр так называемой «Записки Юровского» выполнен рукой главного партийного архивиста, члена ЦК ВКП(б) М.Н. Покровского. Второй и третий экземпляр этой «записки», находившиеся в папке председателя ВЦИК М.И. Калинина, представляют машинописные копии этой записи. Один из экземпляров имеет правку, сделанную как Я.М. Юровским так и М.Н. Покровским. В том же экземпляре дописка, сделанная рукой Покровского М.Н., указывающая на места захоронения останков 9 человек в яме и отдельно двух сожженных людей. Также проведены исследования текста выступления Я.М. Юровского перед старыми большевиками в 1934 году и его воспоминания 1920 года из Архива Президента России. В этих документах имеются записи, выполненные Я.М.Юровским.

Следствие считает, что после смерти Председателя ВЦИК Я.М. Свердлова его приемнику М.И. Калинину могли понадобиться материалы по гибели Царской Семьи. Известному советскому партийному и государственному деятелю, хранителю партийных тайн М.Н. Покровскому, к которому сразу после расстрела Царской Семьи поступили бумаги      Николая II, могли поручили зафиксировать достоверные сведения о гибели Царской Семьи. М.Н. Покровский записал показания коменданта Дома особого назначения, организатора расстрела Я.М. Юровского, работавшего тогда в Москве. Его рукопись перепечатали и после правки, сделанной Я.М. Юровским и М.Н. Покровским, передали М.И. Калинину, где «записку» поместили в бывшую папку Я.М. Свердлова вместе с другими документами, касающимися судьбы Царской Семьи. Документы были засекречены и предназначались только для высших лиц государства. Каких-либо данных о попытках использования «записки» для «дезинформации» в период с 1920 года по настоящее время нет.

8. Обстоятельно не исследованы архивы и хранилища документов в России. Соловьев В.Н. не был допущен к архивам высшего уровня.

– Не буду описывать всей работы по выявлению документов, скажу лишь, что 8 февраля 1994 года в составе Правительственной Комиссии была создана экспертная группа во главе с одним из самых авторитетных ученых-историков академиком И.Д. Ковальченко. В состав группы вошли: главный государственный архивист – руководитель Государственной архивной службы России доктор исторических наук Р.А. Пихоя заместитель руководителя Государственной архивной службы доктор исторических наук В.П. Козлов, директор Государственного архива РФ доктор исторических наук С.В. Мироненко, директор Архива Президента РФ А.В. Коротков, заместитель начальника Управления регистрации и архивных фондов Федеральной службы контрразведки В.К. Виноградов, начальник отдела бывшего Архива ЦК КПСС доктор исторических наук Ю.А. Буранов, кандидат исторических наук, ведущий архивист Государственного архива РФ В.М. Хрусталев, драматург Э.С.Радзинский.

Комиссия работала совместно со следствием. В её задачу входило выявление документов, хранящихся в учреждениях Государственной архивной службы России (Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный исторический архив, Российский государственный военный архив, Центр хранения современной документации (бывший архив секретариата ЦК КПСС), Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (бывший Центральный партийный архив при Институте марксизма-ленинизма), Государственный архив Свердловской области, Центр документации общественных организаций Свердловской области), а также в ведомственных архивах Российской Федерации (архивы Президента Российской Федерации, МВД, МИД, ФСБ, Генеральной прокуратуры Российской Федерации). Были организованы тематические запросы во все архивы Российской Федерации, проведен поиск силами посольских служб МИД в других странах мира. Непосредственно изучены соответствующие материалы Национального архива США, Национального архива Великобритании, Федерального архива ФРГ, Национального архива Дании, Архива великого князя Лихтенштейнского, архивы Гуверовского института войны, революции и мира (США), Гарвардского университета (США) и ряда других зарубежных архивов, а также частных собраний в России и за границей.

Среди других свидетельств получены все известные в мире материалы следственного дела Н.А. Соколова, его переписка и публикации, причем важнейшие документы (8 томов следственного дела, «Реестр», телеграмма с сообщением о расстреле Царской Семьи, кусок обоев с цитатами из Г. Гейне) в находятся на хранении в России в подлинниках.

9. Не использованы для идентификации медицинские документы по царской семье – медицинские карты и данные о состоянии зубов и протезировании, рентгеновские снимки, сделанные с членов семьи в Англии, а также подобные данные о слугах.

– Следствием совместно с квалифицированными врачами изучены все медицинские документы, касающиеся Царской Семьи и находящиеся на хранении в российских архивах. Эти документы в полном объеме сохранились в Российском государственном архиве Санкт-Петербурга. В этих документах нет ничего, что могло бы помочь идентификации останков (нет рентгеновских снимков, а также данных о лечении зубов и протезировании). Следствием найдены записи и воспоминания стоматолога доктора С.С. Кострицкого, лечившего Царскую Семью, но в них отсутствовали интересовавшие нас данные. Специально изучались медицинские документы из архива Английской королевской семьи. Нужных данных в нем нет. Не сохранились медицинские документы и на родине Императрицы в Дармштадте (архив погиб при бомбардировке в период Второй мировой войны). Ничего не дали записи в дневниках Императора и Императрицы, писавших о визитах к стоматологам. Единственный документ, свидетельствующий о состоянии зубов Государя незадолго до гибели, это запись тобольского стоматолога М.Л. Рендель, записавшей в своем дневнике о неудовлетворительном состоянии зубов Императора. Её запись нашла подтверждение при исследовании зубного аппарата Царя.

10. Неизвестно, каким образом были взяты для исследований образцы костной ткани брата императора Николая II – великого князя Георгия Александровича.

Вскрытие захоронения Великого князя Георгия Александровича, проводившееся в июле 1994 года по решению следствия, было согласовано с Правительством Российской Федерации. Проведение эксгумации в письменной форме одобрил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев). Специально для проведения эксгумации в Санкт-Петербург из Москвы Святейший Патриарх Алексий II направил церковного археолога С.А. Беляева, который отказался участвовать в этой тяжкой процедуре, сославшись на болезнь. Эксгумация проводилась в присутствии настоятеля о. Николая и сестёр певчих монастырского храма ставропигиального подворья Свято-Иоановского монастыря на Карповке. Все следственные действия по изъятию образцов фиксировались на фото- и видеокамеру. Были составлены соответствующие документы, подписанные понятыми и другими участниками эксгумации. Генетику П.Л. Иванову я передал опечатанные и снабженные подписями понятых фрагменты останков, по которым в 1995 году провели исследования в США. Примерно через час после окончания эксгумации я встретился со Святейшим Патриархом Алексием II (имеется видеозапись беседы) и рассказал ему о проведенных работах. Святейший Патриарх одобрил наши действия.

11. Не использованы неисследованные останки родственников Романовых – сестры императрицы – великой княгини Елизаветы Федоровны, и племянника Николая II – Т.Н. Куликовского-Романова, образцы крови которых Зарубежная комиссия предлагала для исследования.

– Никаких образцов крови Зарубежная комиссия для исследования не предлагала. В «кулуарной» беседе князь А.П. Щербатов как о большой тайне сказал, что он знает о существовании мощей святой Елизаветы (Великой княгини Елизаветы Федоровны). Когда я попытался выяснить возможность исследования, князь А.П. Щербатов отказался дать какую-либо информацию на эту тему. Никаких официальных обращений о «мощах» со стороны Зарубежной комиссии по отношению к следствию и Правительству России не было (позиция Высокопреосвященнейшего Митрополита Виталия полностью исключала возможность такого исследования).

Представители следствия, судебной медицины и Правительства России неоднократно обращались как к самому Тихону Николаевичу Куликовскому-Романову, так и к его вдове Ольге Николаевне с просьбой передать кровь для исследования (в таком случае исключалась необходимость эксгумации останков Великого князя Георгия Александровича). Нам было отказано в жесткой форме. Впоследствии в рамках уголовного дела кровь племянника Николая II – Куликовского-Романова Т.Н. вместе с фрагментами костей Императора Николая II исследовал генетик Рогаев Е.И. В уголовном деле имеется официальное заключение Рогаева Е.И. о близком родстве Николая II и Куликовского-Романова Т.Н.

12. Не исследовались зубы на всех черепах.

– Зубы всех людей, обнаруженных в захоронениях 1991 и 2007 годов неоднократно тщательно исследовались как российскими, так и зарубежными стоматологами, о чем имеются соответствующие заключения в уголовном деле. Исключение составляли останки повара Харитонова, зубной аппарат которого не сохранился (уничтожен воздействием серной кислоты).

13. Остался неразрешенным вопрос о зубах юноши, не принадлежащих никому из обнаруженных в могиле.

– Судебно-медицинским экспертом профессором В.Л. Поповым высказывалось предположение о том, что два зуба из захоронения 1991 года не принадлежали лицам, обнаруженным в захоронении, а могли принадлежать подростку. В связи с этим заявлением, была проведена комплексная комиссионная стоматологическая экспертиза под руководством профессора Г.А. Пашиняна. Проведенные исследования показали, что зубы принадлежали Великой княжне Анастасии (они отчетливо видны на фотоснимках, сделанных Г.Т. Рябовым и А.Н. Авдониным в 1979 году при вскрытии захоронения Царской Семьи). Впоследствии костная ткань челюсти разрушилась и зубы выпали. Обнаружение одноименных зубов Цесаревича Алексея Николаевича в захоронении 2007 года и их генетическое исследование полностью сняло эту проблему.

14. Не дана оценка обнаруженным в 1995 г. документам тайной полиции, где говорится о вскрытии захоронения в 1934 и 1946 гг.

– «Документы тайной полиции» 1934 и 1946 года, якобы обнаруженные в 1995 году это откровенная ложь. Никто никогда не предъявлял этих документов. Не существует каких-либо показаний или хотя бы зафиксированных слухов о существовании подобных «документов».

15. Не дана оценка пребыванию В.В.Маяковского на месте екатеринбургского захоронения в 1928 году.

– Известный советский поэт В.В. Маяковский с 26 по 30 января 1928 года находился в г. Свердловске (Екатеринбурге). Председатель городского совета А.И. Парамонов повез В.В. Маяковского на место захоронения Царской Семьи. Свои впечатления о посещении этого места В.В. Маяковский описал так: «Здесь кедр /топором перетроган, / зарубки / под корень коры, / у корня, под кедром, / дорога, / а в ней – / император зарыт». Стихотворение ясно указывает, что поэт мог находиться на Коптяковской дороге, а не у Ганиной Ямы, где другой характер местности и расстояние гораздо большее, чем «девять верст», указанных В.В. Маяковским. Сохранилась фотография, где на месте захоронения Царской Семьи в Поросенковом логу А.И. Парамонов стоит в группе участников Гражданской войны вместе с участником убийства П.З. Ермаковым. Пространных воспоминаний об этой поездке поэт не оставил. О поездке В.В. Маяковского к могиле Императора оставил воспоминания П.И. Лавут[22]. В воспоминаниях ничего не говорится о посещении поэтом района Ганиной Ямы.

16. Не выяснено, все ли убитые сожжены и уничтожены или же они были частично сожжены и погребены.

– Этот вопрос полностью выяснен следствием. Были частично сожжены дети Николая II Цесаревич Алексей и Великая княжна Мария. Остальные члены Семьи и слуги были брошены в яму под «мостиком из шпал» и залиты серной кислотой.

17. Не установлено, было ли место, обнаруженное Авдониным и Рябовым, первоначальным местом погребения или превратилось в таковое несколько позже. Не дан ответ, чьи же костные останки доставлены в район Коптяковской дороги и когда. Не говорится, что захоронение уже открывалось несколько до этого и изымались некоторые черепа и кости, затем будто были туда возвращены. Те же первооткрыватели захоронения потом активно выступали за объявление этих костей Романовскими.

– Судебно-медицинские эксперты специально изучали вопрос о возможном перезахоронении останков. По их категорическому заключению после захоронения останки не перемещались и место под «мостиком из шпал» было местом первоначального захоронения.

Следствием рассматривался вопрос о вскрытии захоронения Авдониным А.Н. и Рябовым Г.Т. и возможных изменениях, внесенных в захоронение.

В период с 31 мая по 1 июня 1979 года группой Авдонина – Рябова было вскрыто около 2 квадратных метров почвы в районе «мостика из шпал», расположенного непосредственно на трассе Старой Коптяковской дороги в Поросенковом логу. Из захоронения извлекли три черепа – череп, обозначенный № 1 (А.С. Демидовой) участники раскопок ошибочно приняли за останки Николая II. А.Н. Авдонин оставил его в Екатеринбурге, Черепа №№ 5 и 6 (великих княжон Татьяны Николаевны и Анастасии Николаевны Романовых) Г.Т. Рябов увез в г. Москву для исследования. Исследование трех черепов провести не смогли и 6 июля 1980 года около 21 часа Г.Т. Рябовым и А.Н. Авдониным участок в районе захоронения вновь был вскрыт (вдоль захоронения сделан разрез-траншея размерами примерно длиной 100х70 см, шириной 100х20 см и глубиной 60 см). В этот раз основное захоронение не затрагивалось. Как во время первого, так и во время второго вскрытия захоронения в 1979-1980 годах захоронение останков Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны затронуто не было. Факт вскрытия захоронения в 1979 и 1980 годах не скрывался А.Н. Авдониным и Г.Т. Рябовым. Следствием установлено, что А.Н. Авдонин и Г.Т. Рябов в 1980 году захоронили возле основного места погребения те же черепа, которые были взяты из него в 1979 году.

18. Не установлено, были ли тела положены в целом или расчлененном виде.

– На костях девяти человек, в захоронении, вскрытом в 1991 году, нет признаков расчленения. Что касается захоронения Цесаревича Алексея и Великой княжны Марии, вскрытого в 2007 году, то дать категорический ответ на этот вопрос невозможно, поскольку обнаруженные фрагменты костей сильно пострадали от воздействия пламени.

19. Не установлено, были ли тела положены в землю одномоментно, т.е. все сразу, или в разное время.

– По заключению судебно-медицинской экспертизы, как в захоронении 1991 года, так и в захоронении 2007 года тела были положены в землю одномоментно.

20. Не установлено, каким образом соотносятся скелеты с черепами, то есть антропологически не доказана принадлежность каждого черепа определенному скелету.

– Перед судебными медиками по каждому из погибших специально ставился вопрос о том, составляют ли единое целое черепа и посткраниальный скелет. Хорошо сохранились все шейные позвонки и судебно-медицинскими экспертами дано категорическое заключение по 8 скелетам в захоронении 1991 года (скелет повара Харитонова И.С. плохо сохранился) о том, что черепа составляли единое целое со скелетом. Генетические исследования по захоронению 2007 года показали, что кости скелета, зубы и черепная крышка принадлежали Цесаревичу Алексею и Великой княжне Марии.

21. Все скелеты имеют одну (вторую) группу крови. Это вызывает сомнения.

– Группа крови – это идентификационный признак, значительно уступающий по значимости генетическим данным. У меня нет оснований сомневаться в правильности выводов экспертов о второй группе крови у девяти человек, погибших в Ипатьевском доме, поскольку эта группа крови не является редкой.

22. Не дана оценка публикации в газете «Аргументы и факты» от 17 января 1986 г. о том, что существуют воспоминания В.И.Ленина о том, что последнему был представлен череп Николая II. Авдонин и Рябов также нашли череп, принадлежащий императору. Следствием не установлено, куда он девался.

– Газета «Аргументы и факты» не смогла представить подтверждений приведенной информации. Это выдумка журналистов и каких-либо объективных подтверждений этой информации нет.

23. Следствием не дана оценка тому, что могилу, подобную екатеринбургской один человек может выкопать минимум за 4 часа, а, согласно воспоминаниям, на это ушло 2-3 часа. Не принимается во внимание то, что лица, посещавшие это место, не могли не почувствовать запах от разложения трупов. В деле Соколова нет никаких данных о холмиках земли, которые могли образоваться после того, как трупы были зарыты. Не наблюдалось оседание земли. Это является доказательством того, что могила была сделана после ухода белых войск.

– Вопрос о возможности в короткое время вырыть могильную яму первым на Правительственной комиссии поднял церковный археолог С.А. Беляев Его сомнения восходят к рассуждениям генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса, который писал: «…чтобы похоронить таким способом в яме 11 тел, надо было вырыть могилу не менее кубической сажени по объему, и то засыпка будет иметь слой земли толщиною всего в полтора аршина. При этом большое количество земли должно было остаться выброшенным наружу, что сразу бросалось бы в глаза, как бросалась в глаза в описанной картине глиняная площадка, и легко нащупалась бы при простом хождении по разнице в плотности грунта, как бы ни маскировалась потом яма!».

Я наблюдал за археологическими раскопками как в районе Ганиной Ямы, так и в районе Поросенкова лога. М.К. Дитерихс руководивший раскопками в районе Ганиной Ямы был хорошо знаком с характером почвы рудника. Там на поверхности находится сухая глинистая почва. М.К. Дитерихс писал о работе именно на территории Четырехбратского рудника. Копать в этом районе трудно и, если зарыть яму, то над ней образуется хорошо видимый холмик земли. Дитерихс М.К. говорит об объеме земли в одну кубическую сажень – это 9,713 м³. Зарытую яму такого размера в районе Ганиной Ямы действительно невозможно не заметить. Другое дело – район Поросенкова лога. Место, где расположено захоронение девяти человек находится в ложбине в болотистой, насыщенной водой почве. Практика археологических раскопок в районе лога показала, что зарытые ямы и траншеи мгновенно сравнивались по уровню с верхним краем стенок ямы. Никаких комьев не оставалось, они размывались водой. Копать яму в этом месте не представляет сложности. Девять тел каждое условно весом в 100 кг занимает объем в 0,9 м³. Этот объем почти в десять раз меньше объема земли, приведенного Дитерихсом М.К.

24. В своём исследовании волос Великого Князя Георгия, брата Николая II, опубликованном в журнале Medicine and Biology, vol.139, no.6, стр. 247 и далее, Татсуо Нагаи, Вячеслав Попов и др. заявляют, что не нашли гетероплазмии в позиции 16169 в HVR I, как утверждал Иванов, который придавал этому большое значение в своём исследовании по идентификации останков.

Кроме того, эти же исследователи в своём докладе “Отсутствие гетероплазмии в основной позиции 16169 митохондриальной ДНК у царя Николая II”, заявили что, основываясь на анализе ДНК волос-ногтей-кости Великого Князя Георгия, сохранённой крови Тихона Куликовского-Романова и пятна пота на форме Николая II, они нашли, что “царские” мтДНК не содержат гетероплазмии (C/T) в позиции 16169 и содержит гомоплазмический цитозин.

– Одним из главных «обвинений» Зарубежной комиссии в адрес современного следствия являлось то, что следствием якобы были нарушены так называемые «цепи хранения», то есть неясность источников получения объектов исследования. В п. 1 я подробно рассказал о принципах нашей работы. Работа Тацуо Нагаи действительно вызывает множество вопросов. Для того чтобы представить итоги исследования мировой общественности ему необходимо предварительно ответить на ряд вопросов, касающихся «цепей хранения»:

1. Откуда и как были взяты для исследования волосы и фрагменты костей Великого князя Георгия Александровича?
2. Каким образом могла быть взята часть подкладки от охотничьей куртки Императора Николая II, хранящаяся в государственном музее в Царском Селе?
3. Каким образом биоматериалы Великого князя Георгия Александровича, умершего от туберкулёза без разрешения властей могли быть доставлены в Японию?

Как руководитель следствия я с полной определенностью могу сказать, что никогда ни Тацуо Нагаи, ни Вячеслав Попов, ни какой-либо другой ученый не обращались ко мне, в Федеральный центр судебно-медицинских экспертиз или в Правительство России по вопросам исследования биоматериалов от Великого князя Георгия Александровича. Никогда Тацуо Нагаи и Вячеславу Попову не передавались биологические объекты Великого князя Георгия Александровича. До 2006 года охотничья куртка Государя находилась на постоянном хранении в фондах государственного музея в Царском Селе и публично не выставлялась, а позже выставлялась только в закрытых витринах и к ней не было доступа. Рассказ Татцуо Нагаи о том, что он на выставке с помощью клейкой ленты снял образцы пота с куртки Николая II – откровенная ложь. Органам прокуратуры и следственного комитета и Правительства России заключение Тацуо Нагаи представлено не было и каких-либо доказательств того, что действительно исследовались биологическим материалы Николая II и его брата Великого князя Георгия Александровича, не имеется. Результаты Тацуо Нагаи, полученные таким сомнительным путем, не могут рассматриваться как доказательство.

25. Группа учёных из Стэнфордского университета в Калифорнии, Национальной лаборатории Лос Аламос в Нью Мексико и других университетов США в 2004 году анализировала биологический образец, полученный из мощей св. Елизаветы, сестры Императрицы Александры и переданный для исследования епископом Антонием (Грабе). Комиссия ученых нашла, что её мтДНК не совпадает с ДНК, полученной от предполагаемой Александры в захоронении. Это – весьма значимый результат, т.к. сёстры должны иметь одинаковую ДНК. В этой группе учёных были Алек Найт, Лев Животовский, Давид Касс и др. Таким образом, ДНК обоих, и “императора” и “императрицы”, поставили под существенное сомнение их объявленную идентификацию

– Следствие доверяет результатам исследования Льва Животовского и Алека Найта. Они добросовестно исследовали палец «Елизаветы Федоровны» и установили наличие генотипов четырех разных людей. Как святая Великая княгиня Елизавета Фёдоровна, так и её родная сестра святая Императрица Александра Фёдоровна по матери принадлежали к Английскому королевскому дому и были внучками королевы Виктории. Ни один из генотипов митохондриальной ДНК, выделенных Львом Животовским и Алеком Найтом не совпадают с генотипами потомков королевы Виктории, хотя обязательно должны совпадать. Митохондриальные ДНК у людей из захоронений 1991 и 2007 годов из Поросенкова лога и идентифицированных как Императрица Александра Федоровна, Цесаревич Алексей, Великие княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия полностью совпадают с ДНК ныне живущих родственников королевы Виктории. Отсюда можно сделать один из двух выводов, или Животовский и Найт не смогли выделить из пальца «Елизаветы Федоровны» её генные характеристики, или так называемый палец «Елизаветы Федоровны» фальшивка, что наиболее вероятно.

26. По факту обнаружения останков двух человек в районе «Мостика из шпал» Зарубежной комиссией были поставлены следующие вопросы.

– На основании каких наводящих на это место документов производилось вскрытие могильника в августе 2007 года?

– Где точно оно находится?

– Почему не были приглашены представители Церкви?

– Было ли возбуждено уголовное дело?

– Участвовали ли во вскрытии судебные медики и другие специалисты?

– Были ли проведены исследования ДНК найденных скелетов с участием компетентных иностранных учёных в известных мировых лабораториях?

– Были ли произведены анализы на наличие показателей гемофилии?

– Поиски останков Цесаревича Алексея Николаевича и Великой княжны Марии Николаевны проводились по данным, указанным в «советских» документах о захоронении и частичном уничтожении остаков членов Царской Семьи и лиц из свиты (Юровского, Родзинского, Сухорукова и других). Если о месте захоронения в «Записке Юровского» писалось вполне определенно «под мостиком из шпал» и указывалось место, зафиксированное в осмотре следователя Соколова Н.А., то о захоронении двух человек воспоминания не говорили так определенно. Указывалось, что «Хотели сжечь А[лексе]-я и Александру] Ф[едоровну], по ошибке вместо последней с Аем сожгли фрейлину15. Потом похоронили тут же под костром останки и снова разложили костер, что совершенно закрыло следы копанья». В других воспоминаниях Юровского говорится: «Я решил использовать болото. А частью трупы сжеч. Разпрягли лошадей. Разгрузили трупы. Открыли бочки. Положили один труп для пробы как он будет гореть. Труп, однако обгорал сравнительно быстро, тогда я велел начать жеч Алексея. В это время копали яму. Яму в болоте копали там, где были намощены шпалы. Выкопали яму в 2 [?] глубиной, аршина три в квадрате. Уже было под утро. Жечь остальные трупы не представлялось возможным, так как снова начали крестьяне собираться на работу и поэтому пришлось хоронить эти трупы в яме. Разложив трупы в яме, облив их серной кислотой, этим закончили похороны Николая и его семьи и всех остальных. Наложили шпалы. Заровняли. Проехали. Прочно. Место где были сожжены трупы, мы тут же выкопали яму, сложили туда кости, снова зажгли костер. И замели следы». В выступлении перед старыми большевиками в 1934 году Юровский рассказал о захоронении Алексея и Марии: «Мы их сожгли. Тогда я велел вырыть яму, их закопали, снова наложили сверху земли, это место совсем не видно. Никто не мог подумать, что мы их там жгли, мы сумели все собрать до самой мелочи…» Участник сокрытия трупов Г.И. Сухоруков оставил свои воспоминания: «Для того, что если бы белые даже и нашли эти трупы и не догадались по количеству что это царская семья, мы решили штуки две сжечь на костре, что мы и сделали. На наш жертвенник попал первый наследник, и вторым младшая дочь Анастасия. После того, как трупы были сожжены, мы разбросали костер, на середине вырыли яму, все оставшееся — недогоревшее, сгребли туда и на том же месте снова развели огонь и тем закончили работу».

Поиски останков Алексея Николаевича и Марии Николаевны затянулись на много лет из-за того, что никто из участников событий точно не указал место захоронения. Находилось оно в стороне от дороги в 70 м от «мостика из шпал» и точно соответствовало описаниям, данным в воспоминаниях Юровского и Сухорукова. Сразу после обнаружения останков Алексея и Марии на место были приглашены представители Церкви, которые непосредственно участвовали в раскопках и проводили церковные службы в районе захоронения. Обнаруженные останки двух человек были тщательно исследованы несколькими группами антропологов (с участием американских ученых) и генетиков (исследования опубликованны в России и США). По своему генотипу зубы подростка совпадали с генетическими данными, полученными при исследовании крови на рубахе Императора Николая II, а по женской линии с митохондриальной ДНК английской королевской семьи.

Доводы, приведенные профессором Поповым В.Л.

В 1996 г. Петровской академией наук и искусств в Санкт-Петербурге выпущена книга В.Л. Попова «Где Вы, Ваше Величество?». Профессор В.Л. Попов – бывший заведующий кафедрой судебной медицины Военно-медицинской Академии из Санкт-Петербурга принимал участие в проведении исследований останков царской семьи. В.Л. Попов активно сотрудничал с Зарубежной комиссией, и другими организациями, разделяющими идеи о полном уничтожении трупов царской семьи. Несмотря на то, что в материалах экспертизы, представленных следствию, Попов мотивированно обосновал принадлежность останков, найденных под Екатеринбургу членам царской семьи, в своей книге он приводит противоположные доводы.

В.Л. Попов использует все аргументы Зарубежной комиссии, а также большое внимание уделяет версиям о «чудесном спасении» всех или некоторых членов царской семьи, отделению от тел и транспортировке в Москву их голов. В.Л. Попов рассматривает несколько возможных вариантов развития событий, которые, по его мнению, не были проанализированы следствием.

1. Версия Грянника А.Н., изложенная в его книге «Завещание Николая II» (МФ «Кондус», Рига, 1993), о том, что существовали некие «двойники», которые были расстреляны вместо семьи императора, а сама семья спасена и отдельные ее представители дожили на территории Грузии и Абхазии до 50-60-х годов (семья Березкиных).

– Никаких подтверждений этой версии нет. Некий «Межрегиональный общественный благотворительный христианский фонд великой княжны Анастасии Романовой» и писатель А.Н. Грянник пытались выдать гражданку Абхазии А. Билиходзе за Великую княжну Анастасию Николаевну Романову. В Грузии были проведены некие «экспертные исследования», которые якобы доказывали родство Билиходзе с Императорской Семьей. Генотип А. Билиходзе полностью не совпал с генотипов потомков королевы Виктории.

2. По утверждению Попова В.Л. не было проверено сообщение екатеринбургского историка В. Винера о том, что в его распоряжении имеется дневник участника цареубийства Ваганова, в котором говорится, что одновременно в июле 1918 г. расстреляли две семьи – императора и уральского промышленника. Причем в двух могилах чекистами сознательно «перепутаны» трупы, чтобы затруднить опознание семьи.

– Следствием установлено, что так называемый «дневник Ваганова» не существует. Каких-либо фактов, подтверждающих «подмену» трупов членов Царской семьи ни В. Винер ни В.Л. Попов не привели.

3. В.Л. Попов приводит высказывания различных авторов, которые, по его мнению, могут свидетельствовать о возможном «ритуальном» характере убийства.

– Каких-либо убедительных данных в подтверждение этой версии В.Л. Попов не приводит. При решении вопроса о канонизации Царской Семьи вопрос о «ритуальности» убийства специально рассматривался Русской Православной Церковью, которая не подтвердила такого предположения.

4. В.Л. Попов указывает, что следствием не проверялись факты о «чудесно спасшихся» членах царской семьи и их потомках. В.Л. Поповым приводятся данные о них. Это версия, изложенная в книге Саммэрса и Мэнгольда «Досье на царя», где говорится о «спасении» всех членов царской семьи; данные о том, что «наперстница» папы Римского Пия XII в своей предсмертной исповеди рассказала о том, что в 50-е году глава католической церкви встречался с великими княжнами Ольгой и Татьяной; об «Анастасии» – Анне Андерсон; об «Анастасии» – Анастасии Карпенко, умершей в г.Омске в 70-е гг.; об «Алексее», проживавшем в Багдаде в 20-е гг.; об «Алексее» – Ф.Г. Семенове, проживавшем после войны в Санкт-Петербурге; о потомках «Алексея» – семье Филатовых из Санкт-Петербурга; о «внуке Алексея» – Н.Н. Дальском; о семье Березкиных из Абхазии, в которую, якобы входили император, императрица и их дети; о том, что царская семья до 50-х годов жила на даче ВЧК-МВД под Серпуховым; о том, что Серго Берия, сын наркома рассказывает о существовании «двойников» царской семьи; о «внуке» великой княжны Марии Николаевны – Алексее Романове-Долгоруком из Испании; о «подмене» царевича Алексея поваренком Седневым; о «потомках» Ольги Николаевны – семье Скирдовых. В.Л. Поповым делается акцент на то, что следователь Н.А. Соколов вел параллельно два уголовных дела – в одном он доказывал официальную версию, предложенную адмиралом А.В. Колчаком о гибели всей царской семьи, в другом – находились документы, доказывавшие версию спасения. В основу второй группы документов легли данные, добытые группой начальника уголовного розыска полиции Екатеринбурга А.Ф. Кирсты. По мнению Попова В.Л. документы Кирсты А.Ф. полностью игнорируются и нынешним следствием.

– Обнаружение останков всех членов Царской Семьи и лиц из свиты, а также их идентификация полностью сняла вопросы о «чудесно спасшихся членах Семьи Императора Николая II.

5. Попов В.Л. указывает на то, что в настоящее время следствием игнорируются важные документы и вещественные доказательства, которые могли бы существенно повлиять на результаты идентификации. Это протез доктора Боткина, обнаруженный следствием в 1918 г. и ныне находящийся в Британском музее; документы лейб-медика стоматолога С.С. Кострицкого; волосы Анны Андерсон («Анастасии»); 7 томов следственных документов Н.А. Соколова и его предшественников, находящихся в библиотеках Стэндфорского и Гарвардского университетов в США.

– Следствие не располагает данными о месте нахождения вставной челюсти доктора Боткина Е.С. (в Британском музее её нет).

В ходе следствия проведена встреча с родственниками С.С. кострицкого, обнаружены его мемуары и заключение по Анне Андерсон, выдававшей себя за Великую княжну Анастасию Николаевну. К сожалению, каких-либо данных, имеющих значение для идентификации останков в бумагах С.С. Кострицкого нет.

Следствием изучены и использованы для вынесения решения все сохранившиеся материалы следственного дела Соколова Н.А., находящиеся как в России, так и за границей в том числе указанные В.Л. Поповым.

6. Большое внимание Попов В.Л. уделяет тому, что следствием не рассматривается версия о возможном отделении голов и приводит следующие данные, якобы свидетельствующие об этом. По мнению Попова В.Л. не проверена версия Дитерихса М.К. о направлении голов в Кремль; не изучены данные историка Борисова о том, что после смерти В.И.Ленина специальная комиссия вскрыла его сейф, где была обнаружена заспиртованная голова Николая П. Голову захоронили в Кремлевской стене. Не проверены данные и статьи иеромонаха Иллиодора, напечатанная в 1934 г. в румынской газете «Наша речь», где тот говорит, что видел в потайной комнате в Кремле заспиртованную голову Николая П. Не проверена статья в немецкой газете «Ганновирише анцайгер» № 288 от 7 декабря 1928 года о том, что в ночь на 28 июля 1918 г. в Кремле была сожжена голова Николая П в присутствии примерно двадцати человек, в число которых входили Бухарин, Радек, Коллонтай, Лацис, Дзержинский, Каменев, Петерс и другие. Не использована так называемая «Исповедь Белобородова», где говорится об отчленении голов.

– Данные версии проверялись. Документы и публикации, в которых говорится об отделении голов, не содержат фактов, подтверждающих эту версию. Имеется категорическое заключение нескольких групп судебно-медицинских экспертов о том, что головы не отделялись. Во время генетических исследований 2008-2009 годов экспертом Майклом Кобблом был исследован зуб Императора Николая II. Генотип зуба совпал с генотипом крови на рубахе Николая II.

7. По утверждению Попова В.Л. в захоронении обнаружено два зуба, которые могли принадлежать подростку около 13-14 лет (Алексею Николаевичу?) но этот факт проигнорирован следствием.

– В 2007 году в захоронении найдены зубы Цесаревича Алексея, одноименные тем, что были обнаружены в захоронении 1991 года. Генетики дали категорическое заключение о том, что зубы из захоронения 2007 года принадлежат мужчине – сыну Императора Николая II.

8. В.Л. Попов подвергает критике метод фотосовмещения, использованный при идентификации в ходе следствия и приводит, на основании заключения американского профессора В. Мэйплза данные о том, что скелет № 5 может принадлежать великой княжне Марии (по данным следствия Татьяне), а скелет № 6 великой княжне Татьяне (по данным следствия Анастасии). В качестве примера «порочности» метода В.Л. Попов приводит портретную экспертизу, проведенную заведующим отделом судебно-технической экспертизы А. Кислисом в Латвийской научно-исследовательской лаборатории судебных экспертиз по фотографиям семей Березкиных, Доценко, Коносевич (о них писатель Грянник говорит как о членах царской семьи и лицах из ее ближайшего окружения) и других. Согласно данным этого исследования на территории Абхазии проживали все члены семьи императора Николая II, а также его сестры Ксения Александровна и Ольга Александровна, А.А. Вырубова, К.А. Яковлев (Мячин) и ряд других приближенных к царской семье лиц.

– Вопрос Попова В.Л. говорит о его полном незнании истории. Судьбы Вырубовой, Мячина, сестер Николая II Ольги Александровны и Ксении Александровны, места их жизни и смерти хорошо известны. После 1918 года они никогда не жили в Абхазии и не посещали её.

– Метод фотосовмещения давно и успешно применяется в практике судебных медиков, как в России, так и за границей. Он имеет математический аппарат и в случае достаточной сохранности черепа и качественных фотоснимков для сравнения дает хорошие результаты. Этот метод использовался не как основной, а как дополнительный и дал дополнительные аргументы в пользу того, что в захоронении обнаружены члены Царской Семьи и слуги.

9. По утверждению Попова В.Л. к уголовному делу не приобщены материалы генетической экспертизы крови Николая II, проведенной в Японии.

– Генетическая экспертиза крови Николая II в Японии не проводилась. Попытки провести экспертизу по образцам из Японии были сделаны в Великобритании в 1993 году, но выделить генотип Императора тогда не смогли. Полноценная экспертиза по крови с «эрмитажной» рубахи Николая II была сделана в 2008 году.

10. По мнению Попова В.Л., следствие не приняло во внимание генетическое исследование крови Т.Н. Куликовского-Романова проведенное биологом Е.И. Рогаевым в Канаде.

– В уголовном деле имеется заключение генетической экспертизы по крови Т.Н. Куликовского-Романова Экспертизу проводил Е.И. Рогаев, который с большой степенью вероятности доказал родство Т.Н. Куликовского-Романова с Императором Николаем II.

11. Результат генетического исследования останков Николая II и великого князя Георгия Александровича мог быть положительным в связи с тем, что следствие могло направить в США две кости от одного и того же скелета.

– Попов В.Л. сознательно вводит читателей в заблуждение. Он принимал участие в эксгумации тела Великого князя Георгия Александровича и знал, что генетическая экспертиза проводилась по бедренной кости Георгия Александровича, а для генетической экспертизы Николая II использовалась большая берцовая кость. Генотипы Николая II и Великого князя Георгия Александровича имели характеристики, доказывавшие ближайшее родство исследуемых, но в то же время были установлены индивидуальные различия их генных характеристик.

Доводы С.А. Беляева о выводах следствия

Сергей Алексеевич Беляев был делегирован в Правительственную комиссии Святейшим Патриархом Алексием II как церковный археолог. Он кандидат исторических наук и специализировался на раскопках археологических памятников средневековья в Причерноморье. Знаток истории Византии. Профессионально новейшей историей не занимался. Не является специалистом в области судебной медицины, почерковедения и археографии. Позиция С.А. Беляева на Правительственной комиссии сыграла большую роль в том, что в том, что Церковь не поддержала мнения специалистов об идентификации останков. Приведу основные доводы С.А.Беляева. 

1. Утверждение Беляева С.А. о том, что «Записка Юровского» – это фальшивка, изготовленная Покровским М.Н.

– На этой проблеме я останавливался выше. Укажу на то, что С.А. Беляев приводит свои аргументы, пытаясь доказать, что в «записке» сознательно изложены факты, не соответствующие действительности.

2. Утверждение С.А. Беляева о том, что Я.М. Юровский не сопровождал трупы после расстрела к Ганиной Яме, а появился там только в конце дня 17 июля.

– Мнение С.А. Беляева основано на воспоминаниях участника расстрела Павла Медведева, допрошенного в качестве обвиняемого в феврале 1919 года. П.С. Медведев показал: «После увоза трупов из дома комендант Юровский приказал позвать команду и вымыть пол в комнате, где был произведен расстрел, а также замыть кровь в ограде, на парадном крыльце двора и где стоял автомобиль, что и было исполнено тогда людьми, состоящими на охране. Когда это все было сделано, Юровский ушел из двора в канцелярию при доме, а он, Медведев, удалился в дом Попова, где было помещение для караульных, и до утра из помещения не выходил». Из материалов «колчаковского» следствия и «советских» воспоминаний видно, что в распоряжении у цареубийц в ночь расстрела было два автомобиля – грузовой, на котором увезли тела, и легковой, закрепленный за Я.М. Юровским. Я.М. Юровский, сделав необходимые распоряжения, на легковом автомобиле направился вслед уехавшему грузовику, что подтверждается показаниями свидетелей и другими документами.

3. Я.М. Юровский говорит о том, что до момента приезда с трупами он не был в районе Четырехбратского рудника, по мнению Беляева С.А., был трижды с 6 по 16 июля 1918 года.

– Анализ показаний свидетелей, допрошенных в 1918-1919 годах о событиях, связанных с посмертной судьбой Царской Семьи, говорит о том, что Я.М. Юровский с 6 по 16 июля 1918 года в районе Четырехбратского рудника (Ганиной Ямы) не был и выбором места сокрытия тел не занимался. Данная задача была возложена на командира верх-исетской рабочей дружины П.З. Ермакова

4. С.А. Беляев обращает внимание на разницу в указаниях на время приезда к «мостику из шпал» в воспоминаниях разных участников.

– Такую причину можно объяснить тем, что участники событий, находившиеся в состоянии усталости, могли не следить за временем прохождения различных участков пути, а могли просто не иметь часов. В показаниях 1918-1919 годов часто наблюдается путаница со временем, поскольку незадолго до расстрела Царской Семьи на Урале было введено так называемое «декретное время», отличающееся от московского на 2 часа.

5. Для сгорания трупов необходимо 20-50 часов, а два трупа сожгли очень быстро.

– Находки останков двух человек показали, что трупы были сожжены неполностью. Не исключено, что первые попытки сжечь трупы были сделаны в районе Ганиной Ямы

6. Люди, находившиеся на переезде 19 июля 1918 года не видели проводившихся чекистами работ по рытью ямы и сожжению трупов, хотя восход солнца произошел в 5 часов 9 минут.

– По воспоминаниям людей, остававшихся возле будки на железнодорожном переезде 184 км автомашина остановилась в районе «мостика у шпал» поздно ночью и ночью они слышали конское ржание. Сохранились фотографии Поросенкова лога с «мостиком у шпал» снятые Н.А. Соколовым во время осмотра в 1919 года, а также снимки с видом от переезда в сторону Поросенкова лога. На последнем снимки видно, что со стороны переезда лог не просматривается и покрыт густым лесом. Кроме того, чекисты запретили остановившимся путникам подходить к ним под страхом смертной казни.

7) По вычислениям М. К. Дитерихса и Н. А. Соколова, 11 тел должны были бы занять объем не менее 1 кубической сажени.

– Ответ дан выше.

8. Критика метода фотосовмещения и реконструкции лица по черепу.

– Данные экспертизы являлись дополнительными и не противоречили результатам антропологического, генетического и других методов исследования.

9. Состояние скелетированных останков не позволяет также в категорической форме высказаться о причине смерти каждого из захороненных и лишает оснований для суждений прижизненности причиненных повреждений.

По этим же причинам решение вопроса о давности образования повреждений ограничивается лишь возможностью установления факта механических воздействий до и после развития поздних трупных явлений (скелетирования и коррозии).

Экспертиза не может дать утвердительного заключения о том, что погребенные погибли от выпущенных в них револьверных пуль.

– Эксперты на современном уровне не могут дать ответ, до или сразу после наступления смерти были причинены телесные повреждения холодным или огнестрельным оружием. На костях жертв были обнаружены многочисленные повреждения, причиненные холодным и огнестрельным оружием. В захоронении – пули от пистолетов и револьверов. У следствия нет оснований считать, что эти телесные повреждения причинены после смерти. Позиция следствия подтверждается свидетельствами участников расстрела, как в «колчаковских» так и «советских» материалах.

 

Ваше Высокопреосвященство!

Я постарался прокомментировать основные доводы наших оппонентов. В постановлении о прекращении уголовного дела, содержащем около 800 страниц, я подробно остановился на всех известных мне документах, подвергающих сомнению выводы следствия.

Хочу остановиться на основных моментах.

«Советские» документы о расстреле Царской Семьи – воспоминания участников расстрела и захоронения, до 1989 года никогда не публиковались в открытой печати. Нами не установлено ни одной попытки властей использовать «Записку Юровского» или подобные документы для того, чтобы «пустить общественное мнение за границей по ложному пути». Воспоминания являлись отчетом для высших партийных и государственных руководителей и в случае сознательной фальсификации их авторы могли жестоко поплатиться.

Внимательное изучение документов говорит о том, что воспоминания участников событий не противоречат следственным материалам А.П. Намёткина, И.А. Сергеева и Н.А. Соколова. «Мостик из шпал» был обнаружен Н.А. Соколовым им же получены показания о пребывании здесь большевиков и автомобиля в течение ночи с 18 на 19 июля 1918 года, но условия военного времени не дали Соколову Н.А. детально исследовать местность в районе Поросенкова Лога.

Обследование останков Царской Семьи и слуг, характер нанесенных повреждений соответствует данным, зафиксированным следователями Сергеевым и Соколовым при осмотре «расстрельной» комнаты в доме Ипатьева. Пули, обнаруженные в захоронении под «мостиком из шпал», в захоронениях Алексея Николаевича и Марии Николаевны, а также пули, найденные во время археологических раскопок в районе Ганиной Ямы в 1998 году выстрелены из пистолетов и револьверов тех же систем и калибров, что и пули, обнаруженные Соколовым и Сергеевым во время осмотра дома Ипатьева и при раскопках у Ганиной Ямы. По заключению экспертов, две пули, обнаруженные при раскопках 1991 года и две пули, найденные при раскопках у Ганиной Ямы в 1998 году выстрелены из одних и тех же экземпляров пистолета и револьвера.

Антропологические исследования останков из захоронений 1991 и 2007 года говорят о том, что по полу, возрасту и внешнему виду, 11 человек, захороненных в Поросенковом логу соответствуют членам Царской Семьи и слугам.

Экспертные исследования, проведенные Е.И. Рогаевым, Майклом Коблом и Вальтером Парсоном, а также генетиками Бюро судебно-медицинской экспертизы Свердловской области подтвердили, что останки, обнаруженные в захоронении 1991 г. принадлежат членам семьи императора Николая II. Добыты веские данные о том, что в захоронении, вскрытом 29 июля 2007 г. находятся дети императора Ниуколая II и императрицы Александры Федоровны. Родство мальчика доказано как по мужской, так и по женской линиям. Генетическими исследованиями подтверждено, что в захоронениях 1991 и 2007 г. находятся представители одной семейной группы, в которую входят отец, мать, четыре дочери и сын. Отец состоит в родстве по материнской линии с Датским королевским домом, мать – с Английским королевским домом. Дочери и сын имеют признаки представителей указанных королевских домов. Одновременно как мужчина, представленный скелетом № 4, так и мальчик, обнаруженный в захоронении 2007 г. находится в родственной связи с ныне живущими представителями Дома Романовых – потомками императора Николая I (Романова).

В 1891 г. во время пребывания в Японии цесаревич Николай Александрович (Николай II) был ранен в голову японским полицейским. В настоящее время проведена генетическая экспертиза по образцам крови с рубахи, находившейся на Николае II в момент причинения ранения (рубаха находится на хранении в Государственном Эрмитаже Санкт-Петербурга). Экспертиза проведена профессором Е.И. Рогаевым и генетиками Свердловского областного бюро судебной экспертизы. Проведенными генетическими исследованиями установлено, что генотип человека, чья кровь находилась на рубахе полностью совпадает с генотипом человека, останки которого представлены скелетом № 4 из захоронения 1991 г. на Старой Коптяковской дороге, а останки мальчика, обнаруженного в захоронении 2007 года принадлежат его сыну.

Подтверждено, что Алексей Николаевич Романов, Анастасия Николаевна Романова и Александра Федоровна Романова являлись носителями гена гемофилии того же типа, что и английская королева Виктория.

Ваше Высокопреосвященство!

Я надеюсь, что приведенные мной доводы достаточно убедительны и в трагической и бесчеловечной истории с гибелью Царской Семьи и её героических слуг, наконец, будет поставлена точка. Если бы у Вас нашлось время на встречу в Москве, я бы был Вам очень признателен.

Мне больно, что до сих пор мощи Святых Царственных страстотерпцев Цесаревича Алексея и Великой княжны Марии не нашли достойного места и как никому ненужные «вещественные доказательства» лежат в холодильнике судебно-медицинского морга.

С большим уважением,

Старший прокурор-криминалист                                                   В.Н. Соловьев

 

18 сентября 2010 года

 

 

КАНЦЕЛЯРИЯ

СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ

РУСИ

119034, Москва, Чистый пер., 5 Тел.: 637-23-40 Факс: 637-25-04

№

«12» апреля 2011 г.Старшему следователю-криминалисту Главного управления криминалистики полковнику юстиции В.Н. Соловьеву

Канцелярия Московской Патриархии, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси КИРИЛЛА, настоящим сообщает резолюцию, положенную на Вашем обращении от 23.03.2011 г. исх. № 214/1- 4526-11 по вопросу захоронения останков Романова А.Н. и Романовой М.Н.:

«09.IV.2011 г. Г-ну Соловьеву В.Н.:

Русская Православная Церковь не претендует на право осуществить захоронение упоминаемых в Вашем письме “екатеринбургских останков”».

Руководитель Службы

делопроизводства                                                                                                   

Московской Патриархии           (подпись)

 

 

 

Митрополиту Волоколамскому

Председателю отдела

внешних церковных связей

Московского Патриархата

Илариону

14.06.2012

Ваше Высокопреосвященство!

В Вашем интервью телеканалу «Дождь» сказано: «Позиция Церкви была сформулирована чётко: мы ориентируемся на то, что в своё время, когда с нашей стороны поступали просьбы о том, чтобы церковные представители присутствовали хотя бы при проводимых экспертизах, их не допускали, а когда мы просили ответить на ряд вопросов, связанных с этими экспертизами, ответы не получили».

Для того чтобы избежать недопонимания, я хотел бы получить от Вас полные данные об официальных обращениях Русской Православной Церкви в Генеральную прокуратуру и Следственный комитет Российской Федерации по вопросам экспертных исследований. Ко мне, как к следователю, такие обращения с осени 1995 года не поступали.

В свою очередь я много раз обращался по вопросам о сотрудничестве с Церковью к Святейшим Патриархам Алексию II и Кириллу, митрополитам Крутицкому и Коломенскому Ювеналию, Воронежскому и Борисоглебскому Сергию, Ташкентскому и Узбекистанскому Викентию, а также в отдел внешних церковных связей Московского Патриархата (к игумену Филиппу (Рябых) и Председателю Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата о. Всеволоду (Чаплину). По указанию Святейшего Патриарха Алексия II сотрудник митрополита Ювеналия священник о. Максим (Максимов) участвовал в международной конференции, состоявшейся 5 декабря 2008 года в Екатеринбурге, посвященной теме идентификации останков Царской семьи и ему были переданы материалы конференции.

Святейшему Патриарху Кириллу в июне 2010 года мной переданы три тома постановления о прекращении уголовного дела, где подробно изложены все вопросы, связанные с идентификацией останков.

Я надеялся на то, что в ходе работы комиссии Межсоборного присутствия по вопросам взаимодействия Церкви, государства и общества, будет реализован поставленный 29 января 2010 года Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом вопрос о «выработке церковной позиции в отношении идентификации предполагаемых останков Царской семьи, найденных под Екатеринбургом» и готов был предоставить необходимые материалы. Однако за прошедшие два с половиной года данная комиссия ко мне по каким-либо вопросам не обращалась и мне неизвестно, работает ли она вообще…

Благодарю Вас за интерес, проявленный к теме гибели Царской семьи, и постараюсь высказать некоторые соображения.

Вопросы, связанные с гибелью и посмертной судьбой Царской семьи многообразны. Я предлагаю в настоящее время ограничиться рассмотрением только одного: «Принадлежат ли останки, обнаруженные под Екатеринбургом, членам Царской семьи и лицам из свиты или не принадлежат?»

Сегодня следствие располагает всеми подлинными материалами следственного дела колчаковского следователя Соколова Н.А. и может проанализировать его доводы.

Следователь Соколов Н.А. сделал вывод о расстреле всех членов Царской семьи и слуг на основе данных осмотра дома Ипатьева, в том числе, и «расстрельной» комнаты, данных экспертиз, а также свидетелей, достоверно знавших о расстреле и даже принимавших в ней участие. Версия о расстреле всех узников дома Ипатьева полностью доказана и подтверждена современным следствием.

Совсем по-иному обстоит дело с обоснованием версии о полном сожжении трупов членов Царской семьи и слуг в районе Открытой шахты Четырехбратского рудника у Ганиной ямы. Соколов Н.А. не установил и не допросил свидетелей, которые могли бы что-то определённое сказать о действиях большевиков возле Открытой шахты. У Соколова Н.А. отсутствуют доказательства того, что фрагменты костей и «жировые массы», найденные на руднике, могут принадлежать людям. Выводы основаны лишь на мнении санитарного врача Белоградского А.И., заявившего во время допроса: «Что же касается костей, то я не исключаю возможности принадлежности всех до единой из этих костей человеку. Определенный ответ на этот вопрос может дать только профессор сравнительной анатомии. Вид же этих костей свидетельствует, что они рубились и подвергались действию какого-то агента, но какого именно, сказать может только научное исследование. Больше показать я ничего не могу».

В 1998-2000 году археологической экспедицией под руководством главного археолога Московского Кремля Пановой Т.Д. были проведены раскопки «глиняной площадки» у Открытой шахты на Ганиной яме. Раскопки велись там же, где их проводил Соколов Н.А. в мае-июле 1919 года и не успел закончить, в связи с приближением «красных». Кроме, пуль, гильз, драгоценностей, частей одежды и обуви, бесспорно принадлежащих Царской семье, экспедицией обнаружено около 60 осколков разрубленных, вываренных и обгоревших костей, которые, согласно заключению экспертов, принадлежали животным (корова, коза, свинья). Данная находка дает веские основания для утверждения того, что кости, обнаруженные Соколовым Н.А. не принадлежали людям, а являлись пищевыми отходами.

В печати встречаются мнения о «позднем» происхождении «мостика из шпал», где Рябовым Г.Т. и Авдониным А.Н. были обнаружены останки девяти человек. Соколов Н.А. достоверно и полно установил все передвижения красноармейцев и чекистов в период с 16 по 19 июля 1918 года и зафиксировал данные о том, что грузовик, в котором перевозили трупы, простоял ночь в районе Поросёнкова лога у железнодорожного переезда 184 км. На фотографиях, приобщенных к уголовному делу Соколова Н.А. изображен тот же «мостик из шпал», что и «мостик» с фотографиями большевиков Урала и указаниями о месте «сожжения» царской семьи. Останки царской семьи были найдены Авдониным А.Н. с использованием планов местности, приведенных в книге Соколова Н.А.

В коротком письме невозможно изложить все научные доводы следствия в пользу идентификации останков Царской семьи. Интересующие Вас материалы могут быть представлены дополнительно.

Учитывая разнообразие мнений об идентификации останков, прошу Вас ходатайствовать перед Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом об активизации работы в рамках Межсоборного присутствия комиссии по выработке церковной позиции в отношении идентификации предполагаемых останков Царской семьи, найденных под Екатеринбургом.

Для того чтобы не загромождать решение вопросов информацией, не относящейся к исследуемым вопросам, считаю целесообразным собрать рабочую группу из числа специалистов, подвергающих сомнению итоги идентификации, которые должны в письменном виде изложить спорные вопросы и передать их в Следственный комитет России, где на все приведенные доводы будут даны исчерпывающие ответы. После совместного обсуждения, доклады обеих сторон могут быть вынесены на рассмотрение комиссии Межсоборного присутствия.

С уважением

Старший следователь-криминалист                                           В.Н. Соловьев

 

 

Его Высокопреосвященству

Высокопреосвященнейшему

Митрополиту Волоколамскому

Илариону

19.06.2012

Ваше Высокопреосвященство,

дорогой Владыко Митрополит!

Сердечно благодарен Вам за теплый приём, оказанный 14 июля 2012 года, и надеюсь, что наша встреча поможет установлению истины в сложном деле, связанном с интерпретацией обнаружения останков 11 человек в двух захоронениях в окрестностях Екатеринбурга, вскрытых в 1991 и 2007 годах.

В октябре 1993 года по инициативе Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II начала работу Правительственная комиссия по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи. Заседания комиссии при активном участии Митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия проходили с 1993 по 1998 годы.

29 января 2010 года Святейшим Патриархом Кириллом создана Комиссия Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви по вопросам взаимодействия Церкви, государства и общества, которая, помимо решения других важных вопросов, призвана сформулировать позицию Церкви по отношению к так называемым «екатеринбургским останкам».

14 января 2011 года Следственным комитетом Российской Федерации прекращено уголовное дело, возбужденное 19 августа 1993 года по вопросам, связанным с гибелью членов Российского Императорского дома на Урале и в Петрограде в 1918-1919 годах. При расследовании уголовного дела в полном объеме изучены документы «белогвардейского» следствий, и «советские» материалы, обследованы все государственные и ведомственные архивы России, а также основные частные и государственные архивы во многих странах мира, содержавшие интересующие следствие информацию. По современному уголовному делу также проведен ряд сложных судебно-медицинских, генетических, почерковедческих, баллистических и иных экспертных исследований, в том числе, генетическая экспертиза по крови Российского Императора Николая II.

Следственный комитет Российской Федерации может помочь комиссии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви в получении информации для выработки позиции по «екатеринбургским останкам», предоставив ей необходимые документы и консультации специалистов.

Для этой цели Следственным комитетом России создана комиссия в следующем составе:

– Леканов Юрий Иванович, помощник Председателя Следственного комитета Российской Федерации, генерал-лейтенант юстиции;

– Ковалёв Андрей Валентинович, директор Федерального государственного бюджетного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы», доктор медицинских наук, награжденный медалью «Святого Благоверного князя Даниила Московского»;

– Мироненко Сергей Владимирович, директор Государственного архива Российской Федерации, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории России XIX века – начала XX века исторического факультета Московского государственного университета      им. М.В. Ломоносова, член коллегии Росархива;

– Янковский Николай Казимирович, директор Института общей генетики им. Н.И. Вавилова Российской Академии Наук, член-корреспондент РАН, доктор биологических наук, профессор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова;

– Соловьев Владимир Николаевич, старший следователь-криминалист Главного управления криминалистики Следственного комитета Российской Федерации, полковник юстиции.

Комиссия располагает всеми необходимыми документами и может в случае возникновения проблем обеспечить участие в их обсуждении специалистов различных областей знаний.

Прошу Вас сообщить мнение Русской Православной Церкви по данному вопросу.

Старший следователь-криминалист

Главного управления криминалистики

полковник юстиции                                                                                В.Н. Соловьев

 

 

Святейшему Патриарху

Московскому и всея Руси

Кириллу

02.07.2013

Ваше Святейшество, Всемилостивейший Архипастырь!

Обращаюсь к Вам не как должностное лицо Следственного комитета, а как православный христианин, обеспокоенный непонятной и трагической судьбой останков детей Российского Императора Николая II.

29 июля 2007 года при проведении археологических раскопок в 70 м южнее места обнаружения захоронения останков девяти членов семьи Романовых и лиц из их окружения в 1991 году и в 25 м от Старой Коптяковской дороги на глубине 60 см были обнаружены фрагменты костей двух человек с признаками воздействия высокой температуры. В захоронении также найдены три пули, фрагменты керамических сосудов и лоскут ткани.

Проведенные исследования дали основание следствию сделать категорический вывод о принадлежности останков детям Императора Николая II Цесаревичу Алексею Николаевичу и Великой княжне Марии Николаевне. 14 января 2011 года уголовное дело, возбужденное по обстоятельствам гибели членов Российского Императорского Дома и лиц из их окружения на Урале и в Петрограде в 1918-1919 годах прекращено.

29 января 2010 года Вами создана Комиссия Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви по вопросам взаимодействия Церкви, государства и общества, которая, помимо решения других важных вопросов, призвана сформулировать позицию Церкви по отношению к так называемым «екатеринбургским останкам».

Генеральная прокуратура Российской Федерации, а позднее Следственный комитет России многократно и безуспешно пытался наладить деловые взаимоотношения с Русской Православной Церковью по вопросам идентификации останков, обнаруженных в 1991 и 2007 годах на Старой Коптяковской дороге в окрестностях Екатеринбурга. Органы следствия регулярно и подробно информировали Церковь обо всех событиях, связанных с этой проблемой. Так, в октябре 2007 года мной в адрес Комиссии по канонизации святых было направлено письмо с предложением об участии православных ученых в проведении исследований останков. Подобные предложения повторены в 2008 году. Никакой реакции на эти предложения не последовало. 9 июля 2010 года мной на Ваше имя направлено 3 тома постановления о прекращении уголовного дела, где были подробно описаны все исследования, связанные с историческими событиями и идентификацией останков 11 человек. 14 июля 2012 года на личной встрече мной был передан Митрополиту Волоколамскому Иллариону полный комплект документов, включающий в себя последний вариант постановления о прекращении уголовного дела от 14.01.2011 и переписку с церковными органами.

19 июля 2012 года в его же адрес было направлено предложение о сотрудничестве экспертной группы Следственного комитета с Церковью по вопросу о так называемых «екатеринбургских останках».

На встрече с Марией Владимировной Романовой 6 ноября 2102 года Вы заявили: «В настоящее время священноначалие Русской православной церкви не готово принять на веру результаты имевшей место генетической экспертизы екатеринбургских останков, поскольку ее представителям не был обеспечен доступ к информации о том, какие в точности генетические материалы использовались при сопоставлении данных”, – говорится в сообщении». Одновременно Вами было высказано мнение о готовности Церкви принять участие в продолжении исследования вопроса об идентификации останков царской семьи «с учетом вновь найденных материалов, на основе прозрачности экспертного процесса и доступа ко всем генетическим материалам, связываемым с родом Романовых».

У меня сложилось мнение о том, что Ваши сотрудники держат Вас в неведении относительно действий Следственного комитета РФ и скрывают поступившие от нас документы. К сожалению, несмотря на заявления о «прозрачности» исследований в Следственный комитет от Церкви не поступало никаких материалов, связанных с Вашими высказываниями об обнаружении в США материалов, которые могут помочь в нынешнем сложном положении. Следственный комитет готов провести необходимые исследования, в том числе с участием православных ученых пользующихся Вашим доверием.

Ваше Святейшество!

Нежелание представителей церковоначалия сотрудничать с серьезными учеными уже привело к серьезным скандалам и может неблагоприятно сказаться на авторитете Церкви.

Приведу некоторые примеры.

Еще в 1994 году Церкви были переданы планы расположения дома Ипатьева с точным указанием на местности, где была «расстрельная» комната. Эти данные были проигнорированы и алтарь Храма-на-Крови построен в ином месте. Проекция «расстрельной» комнаты находится вне пределов храма и никак не отмечена.

Летом 1919 года при раскопках в районе Ганиной Ямы следователем Соколовым Н.А. из шахты № 7 («Открытой шахты») был извлечен ил и размещен на глиняной площадке перед шахтой. Ил начали промывать, но в связи с наступлением красноармейцев следственная группа прекратила раскопки. В той же шахте в 1918 году были обнаружены отрезанный палец и фрагмент кожи человека. В кострищах в 1918-19 годах были найдены фрагменты костей. По мнению участников «колчаковского» следствия, кости принадлежали членам Царской Семьи и слуг, якобы разрубленных и сожженных в кострах у Ганиной Ямы. Кости, найденные у шахты никогда не исследовались и единственное экспертное заключение – это высказывание санитарного врача, который, чувствуя свою некомпетентность, советует Соколову Н.А. обратиться к «профессору сравнительной анатомии». Священнослужители монастыря Царственных Страстотерпцев на Ганиной Яме излагают как истину в последней инстанции то, что кости принадлежали членам Царской Семьи и слугам и земля на территории монастыря содержит частицы мощей Царственных мучеников, что именно эти мощи послужили основой, на которой воздвигнуты алтари храмов, а крестные ходы из Екатеринбурга идут для того чтобы поклониться этим «невидимым мощам».

В 1998-2000 годах в ходе проведения археологических раскопок на месте, обозначенного Соколовым Н.А. как «глиняная площадка» возле шахты № 7 («Открытой шахты») была обнаружена часть ила, которую в 1919 году не успели промыть в связи с приближением «красных». Археологами были обнаружены предметы, дополняющие найденные «колчаковским» следствием: части одежды и обуви, фрагменты женских корсетов, часть золотого ювелирного изделия, поврежденное пулей, изумруд, пули, гильзы и более 60 обгорелых фрагментов костей. Все находки хранятся в краеведческом музее Екатеринбурга и игнорируются местными церковными органами. Кости, найденные на том же месте, что и фрагменты костей обнаруженные Соколовым Н.А. на этот раз были исследованы. Установлено, что они принадлежали «любимым» библейским животным – козлу и тельцу. Ясно, что Соколов Н.А. фатально ошибся, выдавая скотские кости за человеческие, а наивные люди, не разобравшись в ситуации и сейчас призывают молиться «невидимым мощам» тельца и козла.

Я очень надеюсь на то, что предложенное Вами «открытое исследование» неких артефактов из США когда-нибудь состоится. Боюсь, что и здесь нас ожидают большие разочарования. Если речь идет о «жировых массах», то Соколов Н.А. в своей книге писал, что нашел их на «глиняной площадке». Механизм образования «просаленной земли» по Соколову таков: из сгоревших тел вытекал жир и он «просалил» землю. На самом деле, в уголовном деле Соколова Н.А. указано, что «просаленная земля» обнаружена в иле на дне «Открытой шахты». Не исключена ситуация, что «просаленная земля» которую прихожане храма Иова Многострадального в Брюсселе считали частью тел святых, окажется свиным жиром, применявшимся для смазки шахтных механизмов. Во всяком случае, судебные медики утверждают, что при горении тел жир из них не вытекает.

Специально к Вашему приезду в Екатеринбург специально проложили новую красивую дорогу, а единственный сохранившийся в неприкосновенности участок Старой Коптяковской дороги, на котором обнаружили истинные останки Царской Семьи, митрополит Викентий постарался уничтожить и добился строительства на этом месте кладбища. Только суд остановил уничтожение русских святынь.

Кратко прокомментирую итоги работы экспертов, на «высокие достижения» которых чаще всего ссылаются церковные деятели.

Зарубежная экспертная комиссия подсунула генетикам                                    Л. Животовскому и Алеку Найту некую кость, которую выдавала за «мощи» сестры царицы святой Елизаветы Федоровны. Генотип подлинной Елизаветы Федоровны в некой части должен был полностью совпадать с генотипом ныне живущих членов Английского королевского дома, но по заключению Животовского и Найта полностью не совпал. Ясно, что это фальшивка. Однако некоторые представители Церкви до сих пор пытаются выдать фальшивку за подлинные мощи.

В 1994 году участник экспертной комиссии профессор Попов В.Л. во время исследования украл фрагменты костей брата царя Великого князя Георгия Александровича. Он же украл часть подкладки от охотничьей куртки Царя из музейного хранилища в Царском Селе. Контрабандным путем эти ворованные раритеты были вывезены им или профессором Тацуо Нагаи в Японию и до сих пор не возвращены в Россию. В прессе постоянно подчеркивается, что эти «достойные» ученые работают под покровительством Церкви и японского императора. Неоднократно со ссылкой на Вас я слышал о необходимости привлечения японского ученого для работ по идентификации. Заключение, сделанное Тацуо Нагаи, не представляет научной ценности. Для Церкви ценна душа любого человека, и я надеюсь, что Вы направите этих воров и контрабандистов на путь истинный, но мне их ворованные знания не нужны.

Итоги работы по увековечиванию памяти Святых Царственных страстотерпцев благодаря усилиям некоторых церковных деятелей, на мой взгляд, плачевен:

алтарь Храма-на-Крови поставили не на том месте, заодно полностью уничтожив исторический вид местности и мемориальные деревья, видевшие Царя;

утраченные, слава Богу, скотские кости из Ганиной Ямы, выданы за Святые мощи, а исторический вид «Открытой шахты», в которой находились тела Царской Семьи, полностью уничтожен;

кости неизвестного человека выданы за «мощи» Святой Елизаветы;

воры и контрабандисты, укравшие кости брата Царя стали символом «объективности в науке;

над подлинными останками русского Царя глумятся все околоцерковные средства массовой информации, а останки Святого Цесаревича и его сестры непонятно за какие грехи лишены последнего упокоения.

Видя судьбу тел русского Царя, его родных и сподвижников, мне все чаще приходит на ум «великий инквизитор» Достоевского. Кто-то в 1919 году совершил ошибку, не имея возможности провести полноценные исследования. Произошло чудо и найдены подлинные останки Царской Семьи. В начале 90-х годов действительно трудно было разобраться в происходящем. Сейчас, особенно после исследования подлинной крови Царя из Эрмитажа, все стало на свои места. Грустно осознавать, но для некоторых проще выбросить мощи Царя на помойку, чем осознать свои ошибки. Уже сотни тысяч людей введены в заблуждение ретивыми экскурсоводами в Екатеринбурге. Не пора ли остановить эту вакханалию.

Вы мудрый, волевой человек и можете развязать этот «гордиев узел» в год 400-летия Дома Романовых.  Я прошу только об одном, чтобы Вы поступили честно и проявили патриаршью волю – открыто и гласно, с привлечением церковных ученых, независимых ученых и обязательно следственных экспертов, поставили, наконец, точку в этой неприятной истории.

Если это возможно, прошу переговорить со мной на личном приёме.

Старший следователь-криминалист

Следственного комитета Российской Федерации                        В.Н. Соловьев

 

 

Его Высокопреосвященству

Высокопреосвященнейшему

Ювеналию

Митрополиту

Крутицкому и Коломенскому

17.12.2014 год

Ваше Высокопреосвященство, дорогой Владыка Митрополит

С радостным чувством вспоминаю наши встречи и Ваше мудрое, взвешенное отношение к проблеме расследования обстоятельств гибели            и сокрытия останков Царской Семьи.

9 сентября 2014 года член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации В.А. Тюльпанов направил на имя Президента Российской Федерации В.В. Путина обращение о создании Правительственной комиссии для решения вопроса о захоронении детей царя Алексея и Марии.

Администрация Президента запросила мнение Следственного комитета Российской Федерации по поводу предложения В.А. Тюльпанова. Готовится ответ по этому запросу.

Надеюсь получить от Вас совет в создавшейся ситуации.

В прессе неоднократно звучали высказывания иерархов Русской Православной Церкви о том, что позиции Следственного комитета России по вопросу изучения так называемых «екатеринбургских останков» не были доведены до священноначалия.

Следственный комитет России всегда внимательно относился к мнению Церкви. При расследовании уголовного дела учитывались замечания и предложения, сделанные Вами, членами Священного Синода, а также Святейшими Патриархами Московскими и всея Руси Алексием II и Кириллом. Особое внимание обращено на решение 10 вопросов, поставленных Святейшим Патриархом Алексием II.

Постараюсь кратко изложить содержание выводов постановления                     о прекращении уголовного дела от 14 января 2011 года. В случае создания Правительственной комиссии представители Следственного комитета России будут придерживаться следующих позиций.

Следствием сделан вывод о том, что в двух захоронениях под Екатеринбургом, вскрытых в 1991 и 2007 годах находятся останки Императора Николая II (Романова Николая Александровича), Императрицы Александры Федоровны (Романовой Александры Федоровны), их детей Цесаревича Алексея Николаевича (Романова Алексея Николаевича), Великих княжон Романовой Ольги Николаевны, Романовой Татьяны Николаевны, Романовой Марии Николаевны, Романовой Анастасии Николаевны, а также лиц из свиты – Боткина Евгения Сергеевича, Демидовой Анны Степановны, Труппа Алоизия Егоровича и Харитонова Ивана Михайловича.

Между выводами современного следствия и следствия, проведенного в 1918-1924 годах «белогвардейскими» следователями, содержатся существенные противоречия. Так, старший следователь по особо важным делам Омского Окружного Суда Н.А. Соколов, правильно сделав заключение о единовременном расстреле всех членов Царской Семьи и лиц из свиты        в доме Ипатьева в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, бездоказательно утверждал о полном сожжении всех 11 трупов в районе Четырехбратского рудника (Ганиной Ямы) близ Екатеринбурга. По мнению современного следствия, в районе Ганиной Ямы могли быть частично сожжены два трупа (Алексея и Марии Романовых). Останки же 9 человек захоронены в районе переезда № 184 на Старой Коптяковской дороге, а часть останков Алексея и Марии Романовых – в 70 метрах от основного места захоронения.

В настоящее время закончен сбор и изучение всех следственных документов «колчаковского» уголовного дела и сохранившихся до настоящего времени вещественных доказательств. Находящийся на хранении в Государственном архиве Российской Федерации подлинный экземпляр «Реестра документов» следственного дела Н.А. Соколова дает возможность установить полный объем этих документов. Сопоставляя перечень данных из «Реестра» с сохранившимися документами, можно сделать вывод – что утрат важных данных «Соколовского» следствия нет.

Наибольшие споры вызывают выводы следователя Н.А. Соколова о том, что все 11 тел были разрублены в районе Ганиной Ямы и полностью сожжены. Они сделаны следователем на основе того, что неподалёку от шахты № 7, где были обнаружены основные находки, следователь в 1919 году нашел фрагменты разрубленных и обгоревших костей. Каких-либо документальных свидетельств (показаний участников событий, результатов осмотров, научных исследований) для таких выводов у следователя не было. Собранные Н.А. Соколовым доказательства не позволяли сделать выводы, как в пользу сожжения, так и в пользу захоронения тел. Единственный специалист, мнение которого приведено в следственном деле Н.А. Соколова – санитарный врач А.И. Белоградский показал: «Я вижу предъявленные мне …кости (предъявлены кости, описанные в пунктах 37 и 38 того же протокола). …Что же касается костей, то я не исключаю возможности принадлежности всех до единой из этих костей человеку. Определенный ответ на этот вопрос может дать только профессор сравнительной анатомии. Вид же этих костей свидетельствует, что они рубились и подвергались действию какого-то агента, но какого именно, сказать может только научное исследование. Больше показать я ничего не могу». Сохранилась фотография костей. Специалисты, изучившие фото в ходе современного следствия, не смогли сделать каких-либо выводов относительно их принадлежности, как и не смогли опровергнуть мнение об их принадлежности человеку.

Авторитетнейший специалист – начальник отдела идентификации личности Федерального центра судебно-медицинской экспертизы профессор В.Н. Звягин, изучив останки двух человек, обнаруженные в 2007 году, пришел к выводу, что в ямке находились не все кости сожженных. Часть их должна находиться в другом месте. Профессор В.Н. Звягин не исключает версии о том, что тела перед сожжением могли быть разрублены. Такого же мнения придерживаются и другие специалисты в области судебной медицины, принимавшие участие в экспертом исследовании.

Архивные материалы дают основание утверждать, что сожжение трупов начиналось в районе Ганиной Ямы.

Участник расстрела и сокрытия трупов М.М. Медведев-Кудрин вспоминал о событиях в районе Ганиной Ямы, предшествующих увозу трупов: «Готового плана перезахоронения у ребят не было, куда везти трупы никто не знал, где их прятать — так же. Поэтому решили попробовать сжечь хотя бы часть расстрелянных, чтобы их число было меньше одиннадцати. Отобрали тела Николая II, Алексея, царицы, доктора Боткина, облили их бензином и подожгли. Замороженные трупы дымились, смердили, но никак не горели». Известно, что М.М. Медведев-Кудрин уехал из района Ганиной Ямы раньше других и не участвовал в дальнейшем сожжении и захоронении останков.

Таким образом, не существует непримиримых противоречий между выводами следователя Н.А. Соколова и современным следствием, которое не исключает того, что сожжение двух трупов могло начаться на Ганиной Яме и закончиться в районе участка Старой Коптяковской дороги. В том случае, если трупы разрубались, не исключено, что Н.А. Соколов мог найти часть костей человека в районе Ганиной Ямы. Окончательно установить истину в настоящее время не представляется возможным, поскольку фрагменты костей, обнаруженные Н.А. Соколовым, бесследно исчезли во время Второй мировой войны.

При решении вопроса об упокоении останков, на наш взгляд, не следует касаться вопросов умысла организаторов и исполнителей убийства (политическое убийство, ритуальное жертвоприношение и др.). При любом умысле Царская Семья и слуги невинны и должны быть по-христиански упокоены.

В том случае, если будет организована Правительственная комиссия, Следственный комитет России предлагает следующее.

Уполномоченные представители Церкви могут в полном объеме ознакомиться с любыми материалами следствия, получить консультации от всех участников экспертизы. То же касается исторических и архивных документов, находящихся на государственном хранении.

Понимая серьезность решения вопроса о святости, Следственный комитет России окажет всемерную помощь в проведении необходимых для Церкви исследований.

В настоящее время в распоряжении Следственного комитета России находятся изъятые после проведения экспертных исследовании образцы костной ткани всех членов Царской Семьи и лиц из свиты. В случае необходимости, может быть создана комиссия, состоящая из экспертов, назначенных Следственным комитетом РФ и специалистов, пользующихся доверием Церкви. Представители Церкви по согласованию со Следственным комитетом России могут беспрепятственно присутствовать на всех этапах проведения исследований, для которых следствие предоставит лаборатории и необходимое оборудование. Гарантируется полная открытость исследований для православного сообщества.

Ваше Высокопреосвященство! Моя мечта – в том случае, если работа закончится с положительным результатом, поместить частицы Святых мощей в Екатеринбургском Храме-на-Крови и в монастыре Царственных Страстотерпцев на Ганиной Яме. Только тогда закончатся споры относительно «святости» мест, на которых они построены.

Владыка, Вы приложили столько сил и ума к тому, чтобы тайная история гибели Царской Семьи дошла до народа. Благодаря Вашим усилиям в самых дальних закоулках мира почитается Царская Семья. Жаль только, что уже больше 23 лет «екатеринбургские останки» не соединяют общество, а являются причиной распрей и споров. Прошу Вас, не отказывайтесь от того, чтобы помочь поставить последнюю точку в этой печальной истории.

Я сегодня перелистал список экспертов и поразился. Уже умерли все руководители экспертизы и многие её участники. Живые эксперты и семьи умерших экспертов очень болезненно воспринимают упрёки некоторых православных активистов в «фальсификации» экспертизы.

Если это возможно, попытайтесь донести мнение Следственного Комитета России до Святейшего Патриарха Кирилла. Подавляющее число людей в нашей организации – это православные люди. Мы все очень надеемся на понимание и сотрудничество.

В том случае, если у Вас найдется немного времени, прошу Вас принять меня или позволить позвонить Вам по телефону.

Старший следователь-криминалист

Главного управления криминалистики

Следственного комитета Российской Федерации                         В.Н. Соловьев

 

 

Председателю

Следственного комитета

Российской Федерации

генерал-полковнику юстиции

А.И. Бастрыкину

 

10.02.2015 год

Уважаемый Александр Иванович!

 

23 сентября 2015 года я принял к производству уголовное дело № 18/123666-93 по обстоятельствам гибели членов Российского императорского дома на Урале и в Петрограде в 1918-1919 годах.

Распоряжением Председателя Правительства Российской Федерации Д.А. Медведева от 8 июля 2015 г. № 1318-р образована межведомственная рабочая группа по вопросам, связанным с исследованием и перезахоронением находящихся в Государственном архиве Российской Федерации останков цесаревича Алексея и великой княжны Марии Романовых. Рабочую группу возглавляет Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации – Руководитель Аппарата Правительства Российской Федерации С.Э. Приходько. Все вопросы, связанные с работой группы курирует П.П. Скороспелов – директор Департамента культуры Правительства Российской Федерации. В рабочую группу от Следственного комитета Российской Федерации входят руководитель Главного управления криминалистики А.А. Иванов и старший следователь-криминалист В.Н. Соловьёв.

Насколько мне известно, Президент Российской Федерации В.В. Путин и Председатель Правительства РФ Д.А. Медведев дали жесткие указания               о скорейшем захоронении останков царских детей в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Была названа дата – 18 октября 2015 года. В настоящее время дата захоронения перенесена предположительно на 1 ноября 2015 года.  О работе группы ежедневно докладывают Д.А. Медведеву. Первоначально речь шла о захоронении как о деле решенном и особая позиция Русской Православной церкви не принималась во внимание. На первом заседании подгруппы я задал вопрос П.П. Скороспелову об отношении Святейшего Патриарха Кирилла и получил ответ о том, что Патриарх не возражает против светского захоронения. Это означало, что Церковь не принимает останки, как мощи, принадлежащие царской семье, и повторится история 1998 года, когда в присутствии Президента царя похоронили как «бомжа», не назвав имен.

26 августа 2015 года в Главном управлении криминалистики совместно с представителями Департамента Правительства состоялось совещание участников рабочей группы, представляющих естественнонаучные направления. На этом совещании жестко выступил протоиерей Всеволод Чаплин, председатель Синодального отдела Русской Православной Церкви, который заявил, что Церковь не признаёт выводы следствия по идентификации останков и при захоронении не будет представлен епископат Русской Православной Церкви.

Я встретился с о. Всеволодом Чаплиным и попросил его разъяснить позицию Церкви. В доверительной беседе о. Всеволод Чаплин сказал мне, что Церковь готова идти на компромиссы, но настроения паствы таковы, что признание Патриархом останков без длительной разъяснительной работы с верующими будет воспринято «церковным активом» как «сдача позиций» под грубым нажимом власти. Сейчас в прессе широко тиражируется «мужественный» поступок Патриарха Алексея II, отказавшегося сотрудничать с Президентом Б.Н. Ельцыным по вопросам захоронения. По словам о. Всеволода Чаплина, необходимо наглядно показать активное участие Церкви в новом исследовании, но Церковь боится, что Следственный комитет России не даст ей возможности участвовать в процессе новой идентификации. Я заверил о. Всеволода в том, что в Следственном комитете работают разумные и тактичные люди и, не нарушая закона, можно удовлетворить ряд предложений Церкви. Вскоре после этого Святейший Патриарх обратился к Правительству с просьбой о возобновлении следствия.

Уважаемый Александр Иванович! Мне очень важны Ваши советы, поскольку тема царских останков весьма щекотливая и неприятная для Церкви.

Извините за небольшой экскурс в историю. В 1991 году следователь Н.А. Соколов нашел в районе Ганиной Ямы отрезанный палец, небольшой участок человеческой кожи, 42 фрагмента костей и какие-то куски ила с запахом прогорклого сала. Н.А. Соколов, не проводя никаких исследований, признал кости человеческими и заявил о полном сожжении трупов. Я собрал все известные в мире материалы «соколовского» следствия, после чего убедился, что у «белогвардейских» следователей не было никаких оснований для вывода о полном сожжении трупов. История «соколовских» вещественных доказательств весьма занимательна. В конце концов, они оказались в архиве Рейхсканцелярии, где в 1946 году при разборе бумаг советские оккупационные власти обнаружили 8 томов «соколовского» дела. Сейчас они находятся в России.

Первоначальное полное недоверие русских эмигрантов к выводам следователя Н.А. Соколова о гибели всех членов царской семьи примерно с 1928 года сменилось едва ли не его «обожествлением». Вера в правильность выводов Н.А. Соколова о гибели всех членов царской семьи перешла и на его версию о полном сожжении трупов. В плоть и кровь православного духовенства вошло поверие о том, что епископы, получившие через рукоположение благословение от самого Иисуса Христа, не могут лгать. Все российские митрополиты и Святейшие патриархи Алексий II и Кирилл множество раз заявляли о полном сожжении останков, то есть вольно или невольно публично солгали перед паствой. Выйти из этого положения представителям Церкви очень трудно.

В 1998-2000 годах мной организованы раскопки в районе Ганиной Ямы, которыми руководила главный археолог Московского Кремля Т. Панова. В 1919 году Н.А. Соколов не успел закончить осмотр места происшествия, поскольку колчаковцы отступали и готовилась сдача Екатеринбурга. Из шахты № 7, где следователем Н.А. Соколовым сделаны основные находки, был извлечен ил, который в 1919 году промывали участники следствия. Часть содержимого дна шахты, размещенное на «глиняной площадке» и было найдено участником экспедиции судебно-медицинским экспертом С.А. Никитиным. При промывке в 1998-2000 годах обнаружены многочисленные артефакты, принадлежавшие погибшим членам царской семьи и слугам: изумруд, части золотых ювелирных украшений, корсетные кольца, пули, гильзы и пр. Проведенной судебно-баллистической экспертизой удалось установить, что пули, обнаруженные в районе Ганиной Ямы и пули, найденные в захоронении в Поросёнковом логу выстрелены из одного и того же пистолета. Одним из самых важных событий стало обнаружение на «глиняной площадке» 63 костных фрагментов. Исследования показали, что они принадлежали корове и козе. Был развеян миф об обнаружении Н.А. Соколовым в районе Ганиной Ямы обожженных костей человека.

Для Церкви это крайне неприятное событие. Получается, что основа всех храмов монастыря Царственных Страстотерпцев, «антиминс», на котором покоятся эти храмы, не святые мощи, а «скотские» кости. Учитывая, то, что вскоре после освящения Святейшим Патриархом Кириллом в 2010 году при пожаре полностью сгорел главный храм монастыря — в честь иконы Божией Матери «Державная», вопрос «антиминса» для Патриарха особенно больной. Местное духовенство, пытаясь сгладить впечатление, заявило о том, что после пожара на месте церкви найдена некая «пережженная известь», которая и представляет «истинные» останки царской семьи. Разумеется, никаких научных исследований при этом не проводилось. Досадное недоразумение произошло и при строительстве Храма-на-Крови в Екатеринбурге. Проекция подвала дома Ипатьева, где произошел расстрел, оказалась вне храма.

Следственные действия по уголовному делу ведутся по следующим направлениям.

В день возобновления следствия 23 сентября 2015 года была проведена эксгумация останков императора Николая II и императрицы Александры Федоровны в Екатерининском приделе Петропавловского собора. Для того чтобы Церковь не поднимала вопросов о неких «подменах» вещественных доказательств, в качестве понятых в эксгумации принимали участие митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий (Судаков) и председатель Синодального отдела о. Всеволод Чаплин. Поскольку до настоящего времени широко распространены слухи о том, что органами советской власти черепа императора и императрицы, для производства экспертных исследований были взяты фрагменты черепов и зубы. В тот же день в Государственном Эрмитаже были взяты образцы крови с предметов одежды императора Александра II, оставшиеся после террористического акта, совершенного 1 марта 1881 года. Опечатанные контрольные образцы были переданы на ответственное хранение митрополиту Варсонофию.

Генетические экспертные исследования по черепам императорской семьи не проводились из-за плохой сохранности органических веществ (воздействие серной кислоты, значительная давность захоронения, уязвимость тонких костей). Единственным исключение было исследование одного зуба Николая II, давшее положительные результаты.

Экспертные исследования начались на следующий день на двух площадках – в Институте общей генетики им. Н.И. Вавилова и Медицинской школе Университета Массачусеттса США. Руководитель экспертной группы Рогаев Евгений Иванович, д.б.н., профессор, руководитель отдела геномики и генетики человека ИОГен РАН, профессор факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ, профессор психиатрии Медицинской школы Университета Массачусеттса, лауреат Государственной премии Российской Федерации. С ним осуществляется постоянный обмен информацией. Эксперты столкнулись с большими трудностями, но на сегодня поступает информация о наличии органики в образцах, что даёт оптимистические прогнозы на исход исследований.

Правительство России, к сожалению, не понимает или не хочет понять роль следствия в данном деле. Постоянно ведутся «закулисные» переговоры со специалистами, помимо следственных органов им даются какие-то задания. После заседания рабочей группы 11 сентября 2015 года представители Следственного комитета России даже не были приглашены на пресс-конференцию, где выступили специалисты.

Достаточно сложными являются взаимоотношения с Церковью.                     По решению Святейшего Патриарха Алексия II создана церковная комиссия для выработки решения по «екатеринбургским останкам», о составе которой органы следствия не уведомлены. Появилось значительное число выступлений в прессе «процерковных» авторов, резко отрицательно относящихся к позиции следствия. В то же время официальная церковная пресса нейтрально-положительно отзывается о совместной работе Следственного комитета России и Церкви. После возобновления следствия по уголовному делу Церковь пытается оказать давление на Правительство и следствие. При этом Церковью работа следствия иногда искусственно подается в самом неприглядном виде. По инициативе Святейшего Патриарха Кирилла, без согласования со следствием Департаментом культуры Правительства России на закрытом совещании, состоявшемся 1 октября 2015 года, объявлено о предстоящем вскрытии гробницы императора            Александра III в Петропавловском соборе. Данная эксгумация не входит в планы следственных органов, поскольку не решает никаких задач                        по идентификации останков.

Александр Иванович! Я категорически отказался от вскрытия этой гробницы, но нажим очень сильный. Надеюсь, что Вы как настоящий санктперербуржец не дадите состояться этому вандализму, которое некоторые церковные деятели собираются использовать исключительно в рекламных целях. Уже после возобновления следствия, протоиерей Всеволод Чаплин не раз публично заявлял о том, что ему известно о существовании некой международной организации, поставившей своей целью фальсификацию останков. Информация подается таким образом, что Следственный комитет на протяжении долгих лет игнорировал обращения Церкви по поводу останков и держал её в неведении, хотя это не соответствует действительности. Считаю, необходимым выработать тактику освещения работы по данной теме в прессе и активно проводить её в жизнь.

Ещё один важный вопрос – это участие или неучастие Следственного комитета России в захоронении останков. Выработанный на сегодня ритуал захоронения полностью «забывает» о Следственном комитете. 1 октября 2015 года я встречался и беседовал с Георгием Вадимовичем Вилинбаховым – председателем Геральдического совета при Президенте Российской Федерации — государственным герольдмейстером; заместителем директора Государственного Эрмитажа по научной работе. На него возложена разработка процедуры захоронения. Он ничего не имеет против того, чтобы включить Следственный комитет в ритуал захоронения. Можно бы было перед отправкой в Санкт-Петербург привезти гробы с останками цесаревича Алексея и великой княжны Марии в помещение Следственного комитета и устроить процедуру прощания. Я посоветовался с директором Государственного Архива Российской Федерации С.В. Мироненко, и он сказал, что на момент захоронения мог бы устроить выставку в Следственном комитете наиболее ценных документов и предметов, например, акта отречения императора Николая II, следственного дела по идентификации останков Гитлера с приложением его черепной крышки, подлинника следственного дела Н.А. Соколова, «записки» Юровского и других ценных экспонатов.

Работа следствия планируется. По срокам следствие, по-видимому выйдет за сроки захоронения останков.

Очень хорошо, что Александр Анатольевич Иванов оказывает мне посильную помощь во всём. После «запарки» первых дней следствие входит в свое естественное русло, и я постараюсь очень тактично и достойно довести его до логического конца.

Старший следователь-криминалист                                               В.Н. Соловьёв

 

 

 

О книге «Миссия России» и сопутствующем

 

В 2009 году в издательстве «Белый город» вышла в свет моя книга: «Миссия России». Издательство «Белый город» выпускает книги только альбомного – подарочного формата с цветными иллюстрациями. Со временем некоторые главы «Миссии России» были изданы отдельными книгами, – в чёрно-белом варианте, без иллюстраций. Тематика книги со временем становится всё более актуальной, и я получаю по поводу неё множество вопросов, многие темы книги широко дискуссируются. Поэтому я решил рассказать об этом подробней.

 

 

Книга «Миссия России» относится к жанру историософии, который наряду с другими – генетикой, кибернетикой, многими разделами психологии, религиозными дисциплинами – при коммунистическом режиме был истреблён вместе с их носителями. Моя книга является попыткой возрождения этой дисциплины и, одновременно, первой масштабной работой по историософии России (можно найти ряд близких по тематике публикаций, статей – но не книг).  Что же такое историософия и чем она, с моих позиций, отличается от других смежных дисциплин? Помимо философии и истории, с которыми всё более-менее понятно, существует смежная дисциплина – философия истории, которая описывает общие закономерности исторических процессов. Историософия же описывает судьбу исторических организмов: народов, культур, цивилизаций. Книга является попыткой взглянуть на историю России через призму определённой концепции, сформулированной мной в семидесятые годы прошлого века, при режиме государственного атеизма, когда слово «Бог» нельзя было писать с большой буквы и когда за такого рода тексты сажали в тюрьму.

 

Как я пришёл к концепции книги? К третьему году обучения на философском факультете МГУ я вернулся к вере, к Православию, воцерковился. Наша крестьянская семья – верующая, в детстве был я крещён, но через октябрят, комсомол прошёл атеистическую пропедевтику. Заинтересовавшись русской философской и богословской традицией, я с удивлением обнаружил, что философии как таковой в советской философии нет, в том числе, на моём факультете, так как все кафедры имели приставку «марксистко-ленинская. Единственная кафедра, на которой изучалась собственно философия – кафедра истории зарубежной философии, куда я и пошёл. Изучал зарубежную философию, – курсовую писал о Лейбнице, диплом – по теологу неопротестантизма XX-го века Паулю Тиллиху, но основным интересом была русская философия.

 

 

Занимаясь самообразованием, я пришёл к выводу, что религиозный взгляд и религиозный анализ почему-то не распространяется на историческую материю. Даже историки, которые обладали глубоким религиозным мировоззрением, не распространяли это мировоззрение на историю. И Николай Карамзин, и Сергей Соловьев, и Василий Ключевский были людьми православными, но их исторические курсы были вполне позитивистскими, представляющими из себя попытки набора исторических фактов, некоего анализа и синтеза этих фактов не на религиозной основе. Подобный подход может разделять и атеист, и верующий человек, потому что он индифферентен по отношению к религии. Я осознал необходимость религиозного осмысления истории. А какие религиозные истины открыты верующему человеку? Прежде всего, что он обладает вечной бессмертной душой; в большей или меньшей степени открыт откровению Божественной природы. Христианское Благовестие несёт истины о Триипостасности Божества, о Богочеловеке, о спасении, открывает новые измерения осмысления бытия, человека и его миссии, природы, космоса. И это измерение должно присутствовать в осознании истории, а не только позитивистский набор отчасти известных исторических факторов и их классификация, – наклеивание различных «научных» ярлыков и раскладывание этих факторов по тем или иным «полочкам». Только в духовном измерении можно постичь подлинную судьбу народа. Позитивистская методология ограничивала сознание и великих историков. Так Василий Ключевский, всю жизнь изучавший историю любимого отечества, был преисполнен тотального пессимизма: «Предания, будущее и прошедшее – всё нипочём!.. Мне жаль тебя, русская мысль, и тебя, русский народ! Ты являешься каким-то голым существом после тысячелетней жизни, без имени, без наследия, без будущности, без опыта. Ты, как бесприданная фривольная невеста, осуждена на позорную участь сидеть у моря и ждать благодетельного жениха, который бы взял тебя в свои руки, а не то ты принуждена будешь отдаться первому покупщику, который, разрядив и оборвав тебя со всех сторон, бросит тебя потом как ненужную, истасканную тряпку… мне хочется с горькими сдавленными слезами пропеть про себя: “Боже, храни бедный народ, бедную Россию!”» Конечно, эти слова выражают трагическое ощущение грядущих трагедий, но они лишены того, что можно было назвать позицией трагического оптимизма: видеть катастрофичноть происходящего, но и лицезреть основания для упования. О таковых основаниях свидетельствует тот непреложный факт, что русский народ пережил ряд невиданных катастроф, которые стирали из истории все другие народы, и выходил из них ещё более сильным.

 

Богословие и философия – это передовой фронт познания, где формулируются категории и понятия, являющимися «ключами» для анализа проблем на других этажах познания. В книге «Под сенью Креста» (основной мой труд, написанный в семидесятые-девяностые годы, изданный в 1998 году) я решал и сформулировал для себя богословские и философские вопросы, которые позволили по новому увидеть историю (историософия), культуру (культурология), социальную и политическую жизнь (концепция идеологических маний и политология), осознать ошибочность и гибельность господствующего научного мировоззрения.

 

 

Тогда же у меня сформировалось представление, что история любого народа есть судьба некого исторического субъекта, который не абстрактен, а вполне конкретен, обладает не только историческим телом, но и душой – вечной, соборной душой (в отличие от индивидуальной души человека). У каждого человека своя судьба, мы меняемся на протяжении жизни множество раз – и внешне, и внутренне. Меняются наши взгляды, подход к жизни, хотя бы в силу возраста. У нас примерно раз в десять лет полностью меняется физический состав тела, но мы остаёмся сами собой, мы самотождественны, поскольку обладаем вечной душой. Душу человека можно увидеть не только через его глаза, но и определить через его поступки. Также и душу народа. Наработав некую технологию, зная судьбу конкретного исторического субъекта, можно попытаться описать его душу, характер, смысл и цель его жизни, смысл содеянного в истории.

 

 

Я пытаюсь не позитивистски описать историю русского народа: его духовное рождение, исторический выбор, судьбу, различные возрастные этапы, коллизии – от рождения и до наших дней, с некоторыми проекциями на будущее. При таком подходе вскрывается много нового в общеизвестном массиве эмпирического материала. Поэтому иной раз приходится говорить об очевидных вещах, которые вовсе не очевидны для общественного сознания. Духовное рождение русского народа произошло с принятием Православия. Большинство европейских народов завоевывалось христианскими народами, и христианство насаждалось насильственно. На территории современной России ни одно племя не было крещено насильственно. Были отдельные, малочисленные и маломасштабные (по сравнению с тем, что происходило в Европе и на других материках при христианизации) эксцессы, учёные их описывают. Но в целом русский народ принял Православие свободно, будучи к нему внутренне подготовленными. В том числе и потому, что Православие соответствовало русскому характеру, национальному природному генотипу. Беспрецедентный факт: через сто лет после крещения Русь была православной державой, церковная и светская элита была образована, был грамотным городской посад, а на селе нередко отец учил детей читать по Псалтыри. За сто лет страна была покрыта большим количеством храмов, обладала всеми признаками мощной цивилизации, высокой культуры. Но при татаро-монгольском нашествии большинство русских городов было стёрто с лица земли вместе с жителями, почти полностью погиб массив русской письменности (то, чем мы сейчас восторгаемся, например «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона, «Слово о полку Игореве», – это сохранившееся сотые доли процентов домонгольской письменности). На три века прекратилось каменное строительство, были утеряны все его навыки (это после шедевров Киевской Софии и Покрова на Нерли), упростилась иконопись. Все народы, принявшие монголов без сопротивления, в результате были ассимилированы и прекратили историческое существование. Народы, оказавшиеся сопротивление монгольскому завоеванию, были истреблены. Только русский народ, остановив сокрушительное для тогдашней цивилизации нашествие, охранив Европу, сохранился и восстал из пепла. Причём возрождение народа шло через религиозное обновление, через православное преображение, – от душевного измерения до «монастырской колонизации» Северо-Восточной Руси. Русская Православная Церковь сохранила единство народа в то время, когда он был совершенно раздроблен, затем единая душа народа подвигла восстановить единство государственного тела. В мировой истории не было ничего подобного.

 

 

В отношении русского народа существует множество мифов. Один из них – «русский народ ленив». Но судьба нашего народа свидетельствует о другом. Не мог ленивый народ за исторически короткое время освоить самое огромное и суровое пространство северо-востока Евразии и дойти за невиданно короткий исторический период в цивилизационном и культурном освоении до Аляски и Калифорнии… Это очевидный исторический факт, из которого не делаются выводы.  Не мог ленивый народ создать мощную государственность, самую большую страну (1/6 часть суши), созидать великую культуру (в различных сферах), сельскохозяйственную цивилизацию в невиданно агрессивных климатических, природных и геополитических условиях, при которых не выживал ни один народ. При освоении огромных пространств русский народ не уничтожил, не поработил, не крестил насильственно ни один народ. Считающие себя цивилизованными западноевропейские народы во времена колониальной экспансии истребили аборигенов трёх материков – Северной и Южной Америки, Австралии, поработили население огромной Африки. Оставшихся в живых крестили огнем и мечом. А на территории Российской Империи до семнадцатого года сохранились все народы, вошедшие в неё. Да, конечно, лилась кровь, были войны. Но масштабы несоизмеримы с происходящим в других странах. Только поэтому в постсоветское время сохранившееся народы имеют возможность требовать суверенитетов, в то время как аборигены других материков были физически истреблены государственной политикой колонизации… Исторический субъект, который совершал подобные исторические деяния, очевидно, обладает определёнными качествами характера, – я их описываю. Это очень важно и для осознания нашего прошлого, и для осмысления нашего настоящего, и для нашего будущего, – для возрождения тех качеств, благодаря которым мы выжили как народ и которые востребованы нынешним временем. Опираясь на эти свойства, русский народ-государствообразователь может получить одухотворённое возвышенное будущее.

 

Существует миф, будто коммунистическая идея была искажена русским народом, что и явилось причиной русской революции 1917 года. Однако исторические факты говорят об обратном. Ни одна из радикальных идеологий не была выращена на русской почве. Все разрушительные идеологии – рационализм, идеализм, атеизм, позитивизм, материализм, марксизм, социализм, коммунизм, а теперь вот постмодернизм – были сформулированы в Западной Европе. Когда в культуре вырабатываются болезнетворные идеологические «трихины» (как их называл Достоевский), организм этой культуры вырабатывает противоядие и перебаливает в лёгкой форме. Русский народ заболел этими идеологическими маниями так бурно потому, что у него не было противоядия. Все мы – и люди, и народы – живём в атмосфере, наполненной всякого рода вирусами и болезнетворными бактериями, но организм (в том числе народный) заболевает тогда, когда падает иммунитет после перенапряжения: физического, душевного или духовного. Так было и с русским народом. К началу XX века его организм был ослаблен разного рода катастрофами (как внутренними: революция Петра I разрушила традиционный русский уклад, насадила новую элиту, воспитанную на антирусской установке – иллюзии «русского Запада»; так и внешними: войны с Японией и Германией) и поэтому заразился духами эпохи и остро заболел небытийной идеологической манией.

 

Если мы начинаем изучать исторические процессы через духовное измерение, то по-другому трактуются известные факты. Например, и распространенный противоположный миф о том​, что марксистская коммунистическая идеология была единоприродна русскому национальному характеру разбивается тем фактом, что большевистская революция закончилась кровавой гражданской войной, во время которой было уничтожено около двенадцати миллионов человеческих жизней, десятилетиями истреблялись все традиционные русские сословия. Сравним с тем, как идеологическая мания под названием «фашизм» была утверждена в цивилизованной Германии мирным способом в 1933 году: примерно 43.9% проголосовало за Национал-социалистическую рабочую партию, вместе с Немецкой националистической народной партией фашисты получили 52% голосов, а коммунисты 12.3%. То есть абсолютное большинствонемецкого общества мирно проголосовало за тоталитарные идеологии. Фашистский режим Германии не уничтожал немецкий народ. Внутри страны он истреблял только реальных врагов Рейха, за исключением евреев, назначенных в идеологические враги. То, что русский народ в Гражданской войне положил от голода, болезней, террора и в боях до 13 млн человек, говорит о величайшем сопротивлении народа большевистской нежити. (Для сравнения: в Первую мировую войну боевые потери русской армии убитыми в боях по разным оценкам от 775 000 до 911 000 человек. В Гражданскую войну погибло на фронтах 2 500 000 человек, в результате террора – 2 000 000 человек). Да, русский народ был захвачен вероломным жесточайшим противником при стихийном и разрозненном сопротивлении, а режим интернационального люмпена насаждался организованным кровавым насилием и ложью. Русский народ потерпел поражение, но сопротивляясь… Был бы нужен коммунистическому режиму перманентный террор и «большой террор» десятилетиями, если бы народ, общество, люди в России своим образом жизни, мысли, нравственности не отторгали насаждение богоборческой и человеконенавистнической идеологии?! Эти факты ещё раз доказывают, что коммунистическая идеология чужда русскому характеру.

 

 

Все тоталитарные режимы освобождались извне: германский, японский, итальянский, восточно-европейские. Можно представить, что было бы с Германией сейчас, если бы она не была освобождена от фашизма извне: до сегодняшнего дня большая часть карты мира была бы коричневой. Только оккупационные войска, вычистив фашистскую заразу, освободили немецкий народ и дали ему возможность иного исторического выбора. Русский же народ сам переварил коммунистическую заразу. В августе 1991 года была стихийная революция освобождения. Другое дело, что её плодами воспользовались, как это часто бывает, не самые лучшие люди и силы России. Из этого много следствий: русский народ сам переварил эту заразу, значит, много сил потратил и ослабел. Следовательно, приговорён к более драматическому переходному периоду, что мы и переживали, и переживаем… Мы были лишены тех комфортных условий, которые были предоставлены немцам и японцам: их освободили, а затем в них влили огромные средства по «плану Маршала». Нам при освобождении не помогал никто – только мешали. Мы вновь восстали со смертного одра.

 

Эти и другие беспрецедентные исторические факты очевидны, но они не осознаются, не анализируются, из них не делаются выводы. В своей книге я пытаюсь понять и описать, каким национальным характером обладает народ, совершающий подобные исторические деяния, каковы его духовные идеалы (то есть, какова русская идея), какова наша историческая миссия. Из осознания тривиальных фактов получаются нетривиальные выводы. Я писал массив историософии России, используя богословско-философский подход (описанный в моей книге «Под сенью Креста»), который позволяет осознать возможные варианты развития событий, в том числе наше будущее как единого народа, как единого исторического субъекта. Каждая личность, не теряя собственную индивидуальность и свободу, входит в соборную душу народа. Она понимает своё место в истории, в судьбе своего народа и осознаёт своё назначение в миссии народа. Это расширяет наше сознание, углубляет веру, укрепляет волю… В своей книге я описываю возрождение национального самосознания и исторической памяти русского народа.  Надо сказать, что книга «Миссия России» издана очень большой, но это только 70% историософских текстов, мною написанных. Теоретическая часть – концепции историософии и идеомании не вошли в «Миссию России», хотя анализ ведётся на их основе. Я начал издание серии книг «Миссия России», но четвёртую книгу «От великих потрясений к Великой России» издать пока не удалось. Она ждёт своего издателя или спонсора на издание.

 

 

По благословению схиархимандрита Илии издана книга «Русское Православие и богоборчество», в которой, помимо прочего, излагается концепция идеологических маний.

Написано несколько книг, до сих пор не изданных. «От великих потрясений к Великой России», – на мой взгляд, достаточно интеллектуально-остросюжетного жанра. В книге «История. Вечность и время» описывается концепция историософии. В книге «Миссия русской литературы» разбираются метафизические смыслы произведений русской литературы и философии. Написана книга «Гибель богов натурализма» – о господствующем научном мировоззрении в соотнесении с христианским мировоззрением. Выводы этой книги рисуют иную картину мира, в котором мы живём. Хочу дописать работу о романе «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. О нём много написано, но у меня свой подход, который уже был использован в работе «Метафизика зла у Достоевского» по роману «Преступление и наказание», и который открывает много нового в широко известном. Есть задумки продолжить «Метафизику зла у Достоевского» по романам «Бесы» и «Братья Карамазовы». Свою главную книгу «Под сенью Креста» я издал в 1998 году, а другие книги закончил ко времени безвременья – в девяностых годах, когда всё рухнуло, и книги стали невостребованными и издателями, и читателями. Такой читатель только сейчас нарождается – в молодом поколении. Надеюсь, что я обрету своего издателя и читателя.

 

Лучезарная встреча – старец Илий

 

В начале девяностых годов, в бурной общественной деятельности меня и моих близких очень радовали светлые письма русских православных монахов с Афона – читателей журнала «Выбор». В 1990 году в моём доме беспрестанно звонил телефон, нередко от вполне неуравновешенных людей со своими не вполне адекватными вопросами. Жена на очередной звонок раздраженно спросила: «Кто говорит?» Услышала: «Знакомый». Жена: «А как зовут знакомого?» – «Отец Илий». Так я впервые услышал высокий голос схиархимандрита Илии, приехавшего с Афона восстанавливать Оптину Пустынь. На каждом номере нашего с Глебом Анищенко литературно-философского журнала русской христианской культуры «Выбор» были отпечатаны наши телефоны. Мы встретились в Патриаршем подворье в Переделкино и проговорили несколько часов. Для меня это было самой высокой оценкой нашего «Выбора». Вскоре отец Илий стал духовником Оптиной пустыни. Мудрый старец являет собой живое свидетельство Христовой любви: к многочисленным паломникам со всей России он обращён с кроткой до самоуничижения заботой, к каждому подходящему он успевает обратить свой проницающий душу взгляд и сказать заветное, помочь целительной молитвой. В бурной и жёсткой политической борьбе в самые сложные времена доходило до меня его светлое напутствие – либо телефонным звонком его келейника, либо запиской. Я уверен, что несколько раз он спасал меня: кротким предостережением в какой-либо коварной ситуации, молитвенным заступничеством в ситуации роковой. Будучи для меня высочайшим духовным авторитетом, отец Илий никогда не предъявлял жёстких требований. Но на встречах с ним я сам лучше понимаю и свои грехи, и свои возможности. Всякий раз удивляет осведомленность схимника в вопросах общественной и политической жизни страны, – его суждения здесь неизмеримо глубже профессионалов. Более всего меня поддерживает его интерес к моему творчеству, он неизменно напутствует: «Ты публикуй, публикуй». Как-то в середине девяностых после этой фразы я попечалился: «Демократы не публикуют как «коммуно-фашиста» и «краснокоричневого», а левые – как антикоммуниста, вот и газета «День» перестала публиковать». Батюшка: «Что за газета». Я: «Бывшая «Завтра». «А-а, – говорит батюшка, – так там же коммунисты окопались»… И поныне благословляет  меня батюшка на многие начинания…

Духоводительство о. Илии жизненно важно и в моей личной жизни. Моего двенадцатилетнего внука Всеволода о. Илий благословил в богословскую школу для мальчиков Афониада на Святой Горе Афон. Сева был первым из России. На летних каникулах в Москве о. Илий встречался с Севой и подробно расспрашивал о жизни на Афоне. В итоге внук после окончания Афониады закончил богословский факультет в университете города Салоники, живёт в Москве, воспитывает двух сыновей и доченьку – моих правнуков. Сева издал замечательный альбом фотографий жизни монастырей на Афоне, – батюшка долго рассматривал и читал по-гречески комментарии…

Когда мы приезжали к батюшке за благословением на учебу, жена попросила помолиться за здоровье своей мамы, которая после инсульта и двухнедельной реанимации была приговорена врачами к неподвижности в постели. Батюшка поохал, помолился с нами. Когда мы вышли из храма, раздался звонок моей тёщи, она радостным голосом сообщила, что сама подошла к висящему на стене телефону…

Батюшка благословляет меня на многие начинания, помогает издавать мои книги – вся моя жизнь сопровождается его мудрыми советами и зашитительными молитвами.

 

 

 

Фоторепортаж общественной жизни (двухтысячные – десятые годы)

 

Осенью 2004 года в зале Церковных Соборов храма Христа Спасителя фондом «Социальное служение», председателем которого был я, организовал концерт «Дети Москвы – детям Беслана», – на котором выступали ученики музыкальных школ Москвы, в том числе мой сын Саша – пианист, и дочь Лиза – певица. Группу детей из Беслана принял Его Святейшество Патриарх Алексий. После концерта для детей были проведены экскурсии по Москве и обед в ресторане.

Фото РИА «Новости». В зале Соборов Храма Христа Спасителя В. Аксючиц держит на руках одного из выживших детей.

Я встречал автобусы с детьми из больницы. Открылась дверь микроавтобуса, я протянул руки к молодой маме с ребёнком на руках, чтобы помочь выйти. Вдруг (невероятное) она мне доверчиво протягивает мальчика, который также доверчиво прильнул к незнакомому бородатому мужчине. Я с трепетом обнимаю маленькое существо, только что пережившее невыносимую трагедию, чувствую, как бьётся его сердце. Скрывая внутренние рыдания я хожу с мальчиком по залу Соборов Христа Спасителя, отдавая последние распоряжения о начале концерта.

 

На юбилее о. Никона (Белавенец), 2009 год.

 

С протоиереем Всеволодом Чаплиным. 2009 год.

Веду круглый стол в РИА НОВОСТИ «Ситуация в России. Хаос или возрождение» с Никитой Михалковым, Александром Адабашьяном, прот. Всеволодом Чаплиным, депутатом Госдумы Владимиром Мединским, профессором Валерием Расторгуевым. 21 февраля 2012 года.

 

С космонавтом Алексеем Леоновым на параде празднования Столетия военно-воздушных сил России. 12 августа 2012 год

На Панаринских чтениях в Государственной думе, ноябрь 2015 года

 

 

На конференции движения «Русский выбор», Красноярск, март 2017 года

 

Ильинские чтения, при поддержке Государственного университета морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова и Санкт-Петербургской Православной духовной академии. 19 апреля 2017 г.

В Смоленске на молодёжном форуме «Общее культурное наследие России и Белоруссии». 24 апреля 2017 года

 

В Воронеже апрель 2017 года конференция движения «Юг Руси» под девизом «Донбасс – это Юг России», справа от меня старинный друг профессор истории Аркадий Минаков и бывший председатель Народно­го совета ДНР Андрей Пургин

Веду вечер, посвященный «Всероссийскому социал-христианскому союзу освобождения русского народа» (ВСХСОН) в Доме русского зарубежья Александра Солженицына -16 мая 20017 год.

С Натальей Солженицыной май 2017 года в Доме русского зарубежья

 

С легендарным Игорем Огурцовым – лидером ВСХСОН. Дом Русского зарубежья, май 2017 год.

Обращение СППО к президенту России

 

К 2017 году (роковой юбилей) резко обострилась международная ситуация, началась оголтелая русофобская кампания во вне и внутри России. Вначале 2017 года я инициировал создание движения «Русский выбор» и «Совета православной патриотической общественности», задача которых просветительская работа, русское национальное возрождение и защита традиционных ценностей. От Движения я езжу по регионам с выступлениями. СППО выпускает обращения на актуальные темы. Привожу одно из них, предложенное мною Совету.

 

ПРЕЗИДЕНТУ РОССИИ

В.В. ПУТИНУ

ОБРАЩЕНИЕ

СОВЕТА ПРАВОСЛАВНОЙ ПАТРИОТИЧЕСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ

 

ВАШЕ ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО,

ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ!

 

Мы вынуждены обратиться к Верховной власти России по вопросу, который во многом определяет будущее русской культуры и Российской государственности. В последние годы масштабно и вызывающе разнузданно проявляет себя современное художественное течение, так называемая «культура авангарда». Под влиянием пришедшего с Запада постмодернистского мировоззрения «авангардисты» утверждают «новизну» в искусстве, выходя за пределы культуры как таковой, отрицая всякие нормы и ценности – эстетические, нравственные, религиозные, социальные, правовые… Многие манифестации этой контркультуры, сознательно подменяющие исконные ценности традиционной культуры, реализуются на государственные средства, в ведущих государственных театрах, с хвалебными отзывами в государственных СМИ. В то же время такие спектакли как «Пётр и Феврония» Светланы Земляковой, «Слово о полку Игореве» Елены Кузиной ютятся в подвалах. Происходящее нередко поддерживается представителями власти.

Особенно сокрушительный удар наносится по великой русской классике. Немецкий поэт Рильке говорил: «Человеку за всю жизнь достаточно прочитать Библию и всю русскую классику». Молодому поколению театральных зрителей не суждено будет узнать, что в романе «Идиот» Ф.М. Достоевский в образе князя Мышкина пытался воссоздать образ Христа в современной ему жизни, ибо в спектакле по этому роману Константина Богомолова «Князь Тьмышкин» главный герой – педофил, изображающий антихриста. И несть числа этим примерам! Сцена – это трибуна перед многотысячной аудиторией, и именно русскую классику, как святая святых нашей культуры, препарируя её до противоположного смысла, сознательно и преднамеренно используют для нанесения сокрушительного удара по умам и сердцам нашей молодёжи. Во всём мире подобные творческие поиски ведутся, как правило, в частных театрах на средства спонсоров, тогда как из наших национальных достояний – МХАТа, Большого театра и Малого театра – только последний остаётся в рамках своего высокого звания.

Оправдывается агрессивная экспансия контркультуры «поиском новых форм творчества». Однако, тряски нагих тел и изображения совокуплений прорвались на театральные подмостки Европы ещё лет тридцать назад. Обезьянничаньем с европейских образцов является и публичный групповой половой акт в Зоологическом музее Петербурга, названный «авторами» «творческим перформансом». Претензией на «новизну» является имитация некрофилии в одном из спектаклей режиссёра Кирилла Серебренникова. Кощунственные для верующих людей сцены в спектаклях режиссёра Константина Богомолова шагнули со сцены в жизнь: уголовное наказание «Пусси райот» не потушило агрессивные антирелигиозные акции. Их установка выражается словами Достоевского: «Если Бога нет, то всё позволено».

Хорошо известно возмущение многих людей выставкой Яна Фабра «Рыцарь отчаяния – воин красоты», осквернившей Эрмитаж выпотрошенными трупами животных. 8 апреля этого года в Молодежном образовательном центре Государственного Эрмитажа был показан в видеоверсии спектакль того же Фабра Mount Olympus, где мужчины дуют и что-то кричат в анус партнёрам, прильнув губами к прямой кишке. Ранее в Эрмитаже экспонировалась «волшебная люстра» Теренса Коу, сотворенная из грязи, конского волоса, фекалий и крови. В СМИ, телевидении, кино, театре господствует изображение насилия, жестокости, секса, агрессии, катастрофизма, романтизируются преступления и криминальный образ жизни. Обществу навязываются чуждые России нравственные, точнее безнравственные, нормы, а также мультикультурализм, господство которого в Европе уже демонстрирует её цивилизационный суицид.

Происходящее – вызов обществу, это антикультурное извращение людей, которые пытаются своим псевдотворчеством отучить наш народ от красоты, раскрепостить нравы и легализовать патологические наклонности. Запустив его в главные государственные театры, музеи и молодежные центры, мы запускаем программу саморазрушения общества, – и это хорошо понимают те, кто такое «искусство» нам навязывает.

Раскручивается общественная провокация вокруг театрального режиссёра Серебренникова. Обыски его театра и квартиры вызвали у «культурной» общественности бурю возмущения и сподвигли на написание жалоб властям. Действительно, действия правоохранителей были довольно жёсткими, но таковыми они являются почти всегда. Недальновидные «акции протеста» нацелены на оправдание возможного преступления, а также на героизацию режиссёра, развращающего общество, – однако в обществе не должно быть касты неприкасаемых.

Вместе с тем, целенаправленное разрушение национальных исторических и культурных традиций признано недопустимым в «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» (Указ Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683). В части «III. Национальные интересы и стратегические национальные приоритеты» в статье 30 говорится, что «национальными интересами на долгосрочную перспективу являются», наряду с «укреплением обороны страны, обеспечением незыблемости конституционного строя, суверенитета, независимости, государственной и территориальной целостности Российской Федерации…» – «сохранение и развитие культуры, традиционных российских духовно-нравственных ценностей». В статье 31 одним из «стратегических национальных приоритетов», наряду с обороной страны, государственной и общественной безопасностью, названа и культура. Согласно статье 43 одной из «основных угроз государственной и общественной безопасности» является в том числе и «разрушение традиционных российских духовно-нравственных ценностей». В статье 50 утверждается, что «Стратегическими целями обеспечения национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан являются развитие человеческого потенциала, удовлетворение материальных, социальных и духовных потребностей граждан…»

В разделе «Культура» многое по данному вопросу оговорено специально: «76. Стратегическими целями обеспечения национальной безопасности в области культуры являются: сохранение и приумножение традиционных российских духовно-нравственных ценностей как основы российского общества… сохранение и развитие… единого культурного пространства страны; повышение роли России в мировом гуманитарном и культурном пространстве. 77. Основой общероссийской идентичности народов Российской Федерации является исторически сложившаяся система единых духовно-нравственных и культурно-исторических ценностей, а также самобытные культуры многонационального народа Российской Федерации как неотъемлемая часть российской культуры. 78. К традиционным российским духовно-нравственным ценностям относятся приоритет духовного над материальным… нормы морали и нравственности… 79. Угрозами национальной безопасности в области культуры являются размывание традиционных российских духовно-нравственных ценностей и ослабление единства многонационального народа Российской Федерации путем внешней культурной и информационной экспансии (включая распространение низкокачественной продукции массовой культуры), пропаганды вседозволенности… противоправные посягательства на объекты культуры. 80. Для достижения стратегических целей обеспечения национальной безопасности в области культуры реализуются государственная культурная политика и государственная национальная политика, которые направлены на укрепление и приумножение традиционных российских духовно-нравственных ценностей… а также на развитие межнациональных и межрегиональных культурных связей… 82. Укреплению национальной безопасности в области культуры способствуют: признание первостепенной роли культуры в сохранении и приумножении традиционных российских духовно-нравственных и культурных ценностей… обеспечение культурного суверенитета Российской Федерации посредством принятия мер по защите российского общества от внешней идейно-ценностной экспансии…»

Необходимо признать, что нынешняя государственная политика в области культуры далека от положений Стратегии. В 2011 году Вы, Владимир Владимирович, предложили изменить ситуацию в нашем кинопрокате, напомнив о «Кодексе Хейса», действовавшем в Голливуде в 1930–1967 годах. Подписанный Ассоциацией производителей и прокатчиков фильмов Кодекс предлагал не подрывать нравственные устои зрителей, показывая симпатичных преступников или издевательства над законом и религией, запрещал употребление на экране наркотиков и нецензурной лексики, демонстрацию обнаженного тела и гомосексуальных отношений, высшими ценностями провозглашал семью и брак. Ваш призыв, который нужно отнести не только к кинематографу, но и ко всем видам публичного творчества, остался без последствий, что ещё раз свидетельствует о том, что акции псевдоискусства поддерживаются высокопоставленными политиками и чиновниками.

Управление по общественным проектам Администрации Президента, созданное в 2012 году для «укрепления духовно-нравственных основ российского общества, совершенствования государственной политики в области патриотического воспитания, разработки и реализации значимых общественных проектов в этой сфере», – явно не выполняет основной своей функции. Об этом свидетельствуют факты государственного финансирования антинационально ориентированных СМИ, сомнительных спектаклей в государственных театрах, исторически спорных кинофильмов, в то время как не получают поддержки талантливые проекты творцов традиционной культуры. Подобные претензии нельзя не адресовать и к Министерству культуры РФ, а также к курируемым им фондам. Очевидно, что без возвращения к традиционным ценностям и нравственности российской культуры бессмысленно говорить о каком-либо «возрождении» нашей страны.

Мы призываем к «реализации государственной культурной политики» в соответствии с положениями «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», для чего считаем необходимым принять следующие меры:

1. Незамедлительно прекратить государственное финансирование так называемого «авангардистского» и экспериментального искусства, не зарекомендовавшего себя как минимум десятью годами позитивной созидательной деятельности. Радикальную по своей природе форму самовыражения не следует запрещать, но она должна занимать в обществе органичное для неё место андеграунда, маргинального творчества. Ценное в этом явлении пробьётся к публике и войдёт в историю культуры и без государственной поддержки.
2. Развернуть общественную дискуссию на тему национальной безопасности в области культуры и культурного суверенитета России. Государству поддержать конструктивные общественные инициативы в этой области.
3. Поддержать деятелей СМИ, телевидения, кино и театра в создании ими своего рода «Хартии чести», полагающей предел духовной и нравственной вседозволенности, деструктивному разгулу в области российской культуры.
4. Ввести понятие «культурный экстремизм», описывающее те «творческие манифестации», которые публично и грубо попирают традиционные культурные, религиозные и нравственные ценности нашего общества. Напомним, что Конституция России предусматривает такую возможность: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя,нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц…» (Статья 55 п. 3).
5. Рассмотреть вопрос о соответствии занимаемой должности нынешнего директора Государственного Эрмитажа, проводящего безнравственную и антигосударственную культурную политику. Крайне сомнительной представляется его попытка выступать от имени всей интеллигенции страны, а также позиционирование себя как одного из интеллектуальных и «духовных» лидеров нации.

От Совета православной патриотической общественности

Виктор АКСЮЧИЦ  

Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН 

Москва      25 июня 2017 года

 

Продолжение следует

Анастасия Аксючиц

С доченькой Асей

 

Слева сын Федя, дочь Варя, внук Сева, дочь Ина, на шее – доченька Ася

 

С доченькой Асей

 

Во все времена трудности жизни облегчались отношением родных и близких. Господь мне даровал любовь, спасающую в нашем суровом мире. Любовь – это чудо творения Божьего – чудотворение, определяющее основное в жизни. Без любви человек недовоплощён и не достигает собственной сущности. И познание во многом определяет любовь. Мне многое в жизни открывалось любимыми, которые снимали своими нежными прикосновениями заскорузлые пелена с моей души. Они ввели меня в мир музыки, открыли созерцание природы, вдохновили чуткостью к живописи, театру, одарили поддержкой и служением. Никто лучше не понимает мои творческие муки. Любимый человек рядом – это одаряющая вселенная, без которой жизнь была бы буднично серой, а душа – непробуждённой.

Каждый из пятерых моих детей и троих детей моих жён (тоже считаю родными), четырёх внуков и трёх правнуков – дарит ничем не заменимые чувства и отношения. Неоткуда является в мир новая душа и вместе с ней рождается новая, ни на что не похожая любовь, ответственность, тревога за неё и радость жизни с нею. Мои дети растут в общей с нами духовной атмосфере, поэтому вырастают единомышленниками и друзьями. Старшая дочь Ина была верной помощницей в годы напряженной политической борьбы, затем редактором моих книг. Закончив историко-архивный институт в итоге Ина с живописными талантами выучилась на иконописца. Уехала вслед за сыном Севой в Грецию и продолжает иконописать послушницей монастыря.

Дочурка Асенька, жена Машенька в ущелье на Голандских высотах, Израиль, 2009 год.

 

Как-то в начале восьмидесятых семилетняя Варенька в такси воскликнула своей подружке, увидев первомайский огромный коммунистический триптих – «Маркс-Энгельс-Ленин»: смотри, смотри, это Достоевский, Толстой и Ленин. Когда у Вари спрашивали: где работает папа? отвечала: ездит в Сибирь и делает там философию. Она же лет в десять через дверную щель прислушивалась к нашим кухонным посиделкам. На мой окрик – пора спать, она резонно заныла: как же, я завтра должна выступать на политинформации, а вы тут о политике и говорите. Понято, что могло быть, если бы она поведала в классе о наших политических дискуссиях. Сын Федя вспоминал, что в десять лет он рос под стрёкот электрической пишущей машинки и непрерывные телефонные звонки, – продолжались творческие муки, началась эпоха «Выбора» и политики; в этой густой атмосфере формировались и детишки. Федя – единомышленник, надёжный соратник и помощник в жизни. Внук Сева закончил Академию на Святой горе в Греции – государственное учебное заведение в монастырском анклаве. Затем поступил на факультет теологии в университет в Салониках. С ним ведём философско-богословские дискуссии. Дочь Гали Сашенька подростком не пропускала ни одной моей платоновской беседы для подросших детей и больше всех задавала вопросов. Сашенька окончила культурологический факультет Государственной Академии славянской культуры и институт по специальности театральный костюм. Дочь Маши Наташенька окончила философский факультет МГУ и училась в аспирантуре, – с ней не только полное взаимопонимание, но и творческий взаимообмен.  Сын Маши Саша – талантливый пианист, закончил Академию имени Гнесиных. О творческой и духовной близости говорит и такое стихотворение шестнадцатилетней дочурки.

Лиза АКСЮЧИЦ

 

С НАТУРЫ

 

Какая страшная подмена всех понятий!

Коль ты пробился – сразу: «он – умён!»

Никто не видит горы трупов сзади,

Что позабыл твой изощрённый ум.

 

Какая страшная подмена всех понятий!

За место чувств – привязанность дана.

А если о любви взболтнёшь ты так некстати,

То взгляд скептический сожжёт тебя дотла.

 

Какая страшная подмена всех понятий!

Вы оскорбляете людей так кстати,

И острый ваш язык

Не думает о чувствах всех других.

 

Какая страшная подмена всех понятий!

Эмоции все ваши – ерунда.

И любите над песнями рыдать вы,

Которые не стоят и гроша.

 

Как много о свободе слышно слов,

При этом столько молодых умов

Прикованы к стереотипам

Тупым до крайности, губительным для них.

 

«Мы знаем жизнь», – вы говорите,

При этом знаньи ваши так пусты,

И однобокость их заметна в одночасье.

О, нет! Вам не известна жизнь!

Вы спрятались! Вам страшно!

Посему вы жизнью называете подмену,

Которую создали вы из тлену!

 

Какая страшная подмена всех понятий!

Кого во всём винить – не ясно мне,

И есть ли ото лжи противоядье,

Иль, поздно, всё запущено уже!?

 

21 января 2008 г.

 

Лиза Аксючиц

На вопрос мамы – кто адресат этих стихов, Лиза ответила: «Моё поколение». Лизуня вне моего влияния (если не считать многочасовые сказания о философии в автомобиле по дороге на Селигер и при всяком удобном случае), поступила на философский факультет МГУ.

 

С младшенькой Асенькой. 2002 год.

Доченька Асенька, преизбыток чувств в Савва-Сторожевском монастыре, 2004 год.

 

Много позже младшенькая пятилетняя Ася как-то сидела присмиревшая (я требовал не мешать мне работать) рядом со мной за столом и что-то выводила фломастером. Потом на листочке я обнаружил текстовку, – милый очкарик разглядела и старательно продублировала разнокалиберными печатными буковками фрагмент из текста на мониторе компьютера: «УТВЕРЖДАЛОСЬ БЫ ЧТО ЗАХОРОНЕННЫЕВПЕТЕРБУРГЕ – ОСТАНКИ – НЕ ПРЕНАДЛЕЖАТПОСЛЕДНИМРОМАНЫМЗАЯВЛЕНИЯИЕРАРХОВ». Мама услышала ролевые игры шестилетней Асеньки с кукольными персонажами из киндер-сюрприза: «Ах, только не говорите, что вы большевик, это для России очень опасно. – К сожалению, я родился в стране Большевикарии. Моя мать умерла, и меня воспитал отец, поэтому я стал большевиком. – Бедный вы, бедный…» Маленький человек пробивается к смыслам с меньшей кашей в голове, чем у многих взрослых. А в три года Асенька продемонстрировала познания родного города, – по Тверской проезжали мимо памятника Юрию Долгорукому, Ася пропищала: «Смотрите, смотрите, Рукий Долгоносец…» Асенька учится на фортепиано в лицее имени Гнесиных, – лауреат международных и российских конкурсов, имеет разные награды за пение, танцует, рисует… В общем, детишки растут на радость…

 

На ступенях храма в Мелихово: слева сын Федя, дочь Варя, дочурка Ася, у меня на руках внук Тимоша, рядом – внук Савва, у Маши на руках внук Лёша, выше – сын Саша, рядом – дочь Наташа, справа – внук Сева. 2011 год.

 

На Соловки. 2010 год.

С Соловков. 2010 год.

 

Жена Машенька принимает новорожденных. 2016 год.

Сын Федя с внучком Глебушкой на параде 9 мая 2017 года

 

Доченька Лиза. 2017 год

 

Внученька Женечка. 1917 год

 

Меня знают в обществе как политика, в то время как я никогда не любил политику, которая для меня была вынужденной шабашкой. Согласился я на политическую деятельность, будучи человеком свободным и состоятельным, впервые получив возможность писать и публиковать то, что хочу. Но долг служения принудил пожертвовать свободой, любимым творчеством и, в конечном счёте, благосостоянием. То, как я понимал положение своей Родины, обязывало меня принять участие в её освобождении. Многое удалось, многое – нет. Будучи в политике, я ощущал себя как доктор скорой духовной помощи, призванный совершить первые действия по спасению больного, на смену которому непременно должны прийти профессионалы разных профилей – для длительного исцеления. Опыт хождения во власть многое добавил к познанию ситуации в стране. Осмысляя свою политическую практику, я заинтересовался и политологией.

Главным делом жизни всегда являлось творческое призвание. Даже в саамы трудные времена работал над книгами, над главной из них – богословско-философской «Под Сенью Креста». Складывался историософский массив будущей книги «Миссия России».  В начале девяностых я отвечал в одном из интервью: «Всё моё свободное время отдаётся творчеству, то есть моему творческому призванию. Для меня очень важно выполнить свой долг. Каждый человек – это вечная душа, посланная Богом в этот мир для выполнения своей миссии. И я бы, конечно, был очень огорчён, если бы не выполнил главного своего назначения – философского и богословского. Я боюсь умереть неподготовленным. И, конечно, я бы хотел выполнить долг перед своими близкими».

Моё скитальчество, надеюсь, закончилось, я обрёл свой дом во всех смыслах. Жизнь складывается удивительно разнообразно. Моё любимое призвание – философия, в политику и в общественную жизнь я окунался вынужденно, но именно это отнимало большую часть моих сил и времени. Может быть поэтому я не написал что-то важное из моих философских грёз. В большинстве случаев приходилось вслепую пробиваться к цели, которую не вполне сознавал, но остро чувствовал. Как правило, осуществлял свои проекты и во всякой ситуации стремился обрести собственную нишу: зачем делать то, что другие сделают лучше меня, я буду делать то, что никто другой не сделает. Понятно, что большинство моих инициатив не приводили к результату, но удач хватало, чтобы считать такой подход вполне эффективным.

После захоронения императорской семьи в 1998 году все мои концептуальные и организационные инициативы не принимались властной элитой, что говорит о том, что я оставался чуждым и для идейно близкого из всех государственных режимов, которые я пережил. Тем не менее, каждый период в моей жизни, каждое творческое осознание и общественное усилие не проходили бесследно, оказывались судьбоносным подготавливанием последующих прорывов и удач. Условия вокруг меня меняются, но мои принципиальные взгляды остаются неизменными. Из-за того, что действовать приходилось по ситуации – отбиваться то слева, то справа, мои общественные и политические позиции квалифицировались по-разному. Необходимость во имя внутреннего повеления игнорировать, отрицать или преодолевать господствующие мнения и образ жизни во все периоды оставляли меня в экзистенциальном одиночестве.

В сознательном возрасте я никогда не вписывался в общепринятые социальные формы, всегда приходилось конструировать собственную систему жизнеобеспечения. Во всякой среде я был пришельцем и чужаком. Вместе с тем как-то адаптировался в обществе и ориентировался в его проблемах. У меня всегда были задушевные друзья, но не было творческих единомышленников (кроме нескольких самых близких людей, понимал меня сполна только Гена Галкин, рано покинувший нас), а также профессиональных собеседников, с которыми можно было бы обсуждать своё заветное. С ушедшими русскими мыслителями мировоззренчески я чувствую большее родство, чем с современниками, в истории у меня больше единомышленников, чем в наши дни. И с современниками мне интереснее дискуссировать на страницах их книг, нежели лично. Я скорее отношусь к религиозно-философской вольнице, которая характерна для традиции русской мысли.

Эта внекорпоративность имеет свои достоинства и свои слабости. Тяжелее всего было большую часть сил тратить на борьбу за выживание, а не на творчество. Зато в завоёванной творческой сфере я свободен, не обязан выполнять какие-либо корпоративные ритуалы и произносить пароли, не оглядываюсь на профессиональные и конфессиональные авторитеты, независим от расхожих предрассудков. Но поэтому же я могу быть субъективным, предвзятым, не вполне профессиональным. Таковой опыт «философского маргинала» даёт возможность многое видеть нетривиально. То, что я пишу, ценно как личное свидетельство, индивидуальное видение, которое не претендует на объективность и научность в общепринятом смысле. Но и такая позиция нужна, ибо, как говорил Николай Бердяев, «Истина открывается в субъекте, а не в объекте». А я убеждён в истинности своей позиции.

 

 

[1] Народно-трудовой союз российских солидаристов – эмигрантская антикоммунистическая политическая организация, созданная в начале тридцатых годов. НТС вёл все виды борьбы с коммунистическим режимом в России. Но, вопреки мнению руководителей организации, наиболее эффективной форой этой борьбы была широкая издательская просветительская деятельность.

[2] Когда печатал это, на компьютере выскочило замечание по грамматике: «Слово с ярко выраженной экспрессивной (негативной, иронической) окраской. Если Вы допускаете экспрессивные выражения…» А в то время на счёт этого ироническо-экспрессивного выражения была статья в уголовном кодексе.

[3] Руководитель Российского студенческого христианского движения в Париже.

[4] Руководитель ИМКА-ПРЕСС – издательства РСХД, главный редактор «Вестника РСХД».

[5] Многолетний ведущий русской религиозной передачи радио «Немецкая волна».

[6] Главный редактор парижской газеты «Русская мысль».

[7] Общественная организация США, объединяет американских граждан русского происхождения, отрицающих коммунистическую идеологию. Большинство членов организации придерживается верований Русской Православной Церкви.

[8] Мой сын, слава Богу, служил в армии между двумя чеченскими войнами, но гибель там тысяч наших мальчишек по вине безмозглых генералов болью отзывалась и в моём сердце.

[9] Имена и отчества не указаны в тех случаях, когда их не представилось возможным установить

[10] Напомню, что для исследования из нее были взяты кости, а тела остались в земле

[11] В. Винер сфальсифицировал дневник одного из участников расстрела матроса Ваганова, в котором, якобы имелись сведения о том, что в «коптяковском захоронении были похоронены останки «дублеров» – купеческой семьи из Екатеринбурга – близких родственников В.И. Ленина

[12] Так в тексте. Корреспонгдент даже не удосужился узнать имя Великого Князя. На самом деле следует читать «Георгия Александровича». Останки Великого князя Георгия Михайловича, расстрелянного в 1919 г. до настоящего времени не найдены

[13] Цитируется по книге «Царь Николай II-й и новые мученики: пророчества, чудеса, открытия, молитвы. Документы». Издание «Общество свт. Василия Великого», 2000 г., стр 852.

[14] Однажды Вы согласились на подобную встречу, но представители Вашего секретариата отказали мне

[15] Вместе с письмом я передаю постановление о прекращении уголовного дела

[16] Это место обозначено колчаковским следователем Соколовым Н.А. как «мостик из шпал»

[17] Enguete Judicare sur Lassassiant dela Familie Jmperiale Russe. Paris, 1924, Соколов Н.А. Убийство Царской Семьи. — Берлин, 1925

[18] 23 октября 1993 г. распоряжением Председателя Правительства Российской Федерации В.С. Черномырдина создана Правительственная Комиссия по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора НИКОЛАЯ II и членов его семьи

 

[19] Журнал ” Возвращение” № 4 за 1996

 

[20] RUSSIAN EXPERT COMMISSION ABROADAN INQUIRY INTO THE FATE OF THE REMAINS OF MEMBERS OF THE RUSSIAN IMPERIAL HOUSEKILLED BY THE BOLSHEVIKS ON 17 JULY 1918 AND THE MATTER OF THE REESTABLISHMENT OF INDIGENOUS LEGAL ORDER IN RUSSIA – CREATED IN 1989

РОССИЙСКАЯ ЗАРУБЕЖНАЯ ЭКСПЕРТНАЯ КОМИССИЯ ПО УСТАНОВЛЕНИЮ СУДЬБЫ ОСТАНКОВ ЧЛЕНОВ РОССИЙСКОГО ИМПЕРАТОРСКОГО ДОМА УБИТЫХ БОЛЬШЕВИКАМИ В ЕКАТЕРИНБУРГЕ 17 ИЮЛЯ 1918 И ВОПРОСАМ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ИСКОННОГО ПРАВОПОРЯДКА В РОССИИ – СОЗДАНА В 1989 ГОДУ

251 First Ave.. Stratford, CT 06497, U.S.A. tel. (203) 378-4253

[21] Для экономии времени я сразу постараюсь ответить на каждый из поставленных вопросов

[22] Лавут, П. И. Маяковский идет по Союзу: воспоминания / П. И. Лавут. – 3-е изд., доп. – М. : Советская Россия, 1978. – 221 с.