Жизнь и научное творчество Н. Я. Данилевского: собственноручно выращенный ботанический сад он называл “ландшафтом души”

Николай Яковлевич Данилевский, автор книги «Россия и Европа» [13], родился 28 ноября 1822 г. по старому стилю в самом центре России, её чернозёмной полосе – на Орловской земле в селе Оберец Ливенского уезда в семье генерала. Село это было родовым имением его матери – Д.И. Мишиной (1800 – 1853). Это был большой род мелкопоместных дворян, известный с середины XVII в. Основателем рода был казачий сотник Данила Данилевский. В его доме перед Полтавским сражением останавливался Пётр Великий. Отец Николая, Яков Иванович (как пишет в статье «Жизнь и труды Н.Я. Данилевского» Н.Н. Страхов с 1812 г.) находился на военной службе, командовал гусарским полком и впоследствии был командиром бригады. Яков Иванович назначал себя сперва на другое поприще и в 1812 году слушал курс медицины в Московском университете; но, когда началось нашествие французов, он оставил учение и поступил на военную службу [18].

С 1840 по 1855 г. Яков Иванович командовал лёгкой конно-артиллерийской бригадой. На военной службе он прошёл путь от унтер-офицера до генерал-майора. Он был ранен в заграничном походе (при Лейпциге?) и лечился некоторое время в Париже. Впоследствии – участвовал в Севастопольской кампании, был комендантом Белграда и вышел в отставку на Дунае, когда отвергнуто было одно его настоятельное предложение. При образовании ополчения Орловской губернии он был единодушно избран его начальником, но умер 2 августа 1855 г. от холеры, через два часа после того, как делал смотр ополчению. Яков Иванович всегда любил науку и литературу и даже сам писал комедии, оставшиеся в рукописи.

Дети – Николай, Александр и Елена – во время многочисленных походов отца ездили вместе с родителями и учились в разных частных пансионатах. С самого детства им пришлось беспрестанно переменять место, именно передвигаться вместе с полком отца. Семья жила в Ливнах, потом в Прокоповке (Полтавской губернии), в Нежине, Прилуках, Пахре, Несвиже. В 1833 г. он находился в пансионе пастора Шварца близ Верро (в Лифляндии), в 1834 г. в Москве, в пансионе Павлова, а в 1836 г. там же в пансионе Боргардта. Получив хорошие знания в частных пансионатах, в 1837 г. он был принят в Царскосельский лицей в 1836 г., как своекоштный воспитанник. Одарённый от рождения, обладавший феноменальной памятью, в 15 лет он уже знал французский, английский и немецкий языки, а также латынь. «Николай Яковлевич отличался с детства необыкновенными способностями, почему легко и успешно проходил всякие курсы», – писал о нем Н.Н. Страхов. И далее он подчёркивал, что будущий мыслитель «делал большое различие между предметами преподавания; одни он любил и ревностно изучал, другими упорно пренебрегал и посвящал на них только несколько дней перед экзаменом. Память у него была изумительная, но также с особенностями. Легко усваивая языки, отлично удерживая всякие имена и цифры, а также всякую мысль, он с большим трудом останавливался на буквальном выражении мысли, на данном порядке слов: он очень любил стихи и прекрасно их читал, но почти вовсе не мог их помнить» [18].

Из Лицея Н.Я. Данилевский вышел 12 декабря 1842 г., однако, окончив его полный курс, он решил продолжить обучение естественным наукам и записался вольным слушателем на естественный факультет Петербургского университета, где и занимался четыре года (1843 – 1847). Здесь он получил три образования: историко-философское, филологическое и юридическое, был вольным слушателем на естественном отделении физико-математического факультета. Именно здесь он познакомился с Н.Н. Страховым, ставшим его другом, почитателем и защитником его учения, издателем его книги «Россия и Европа». Вот как описывает Н.Н. Страхов их первую встречу и знакомство: «В конце этого времени я в первый раз увидел его в университетском коридоре; хотя потом мне вовсе не приходилось его видеть, и я познакомился с ним только в 1868 году, но первая встреча осталась в моей памяти. Между студентами вдруг пронёсся говор: «Данилевский, Данилевский!» – и я увидел, как около высокого молодого человека, одетого не в студенческую форму, образовалась и стала расти большая толпа. Все жадно слушали, что он говорит; ближайшие к нему задавали вопросы, а он отвечал и давал объяснения. Дело шло о бытии Божием и о системе Фурье» [2].

В те годы Н.Я. Данилевский был в это время большим приверженцем Фурье. По окончании университета он получил специальность ботаника и степень кандидата, подготовил магистерскую диссертацию «Флора Орловской губернии», но не защитил её из-за ареста по «делу петрашевцев». Кстати, 15 ноября 1849 г. Данилевский подал прошение на имя Главного Начальника 3-го Отделения Канцелярии генералу-адъютанту графу Алексею Фёдоровичу Орлову: «Ныне я освобождён с обязанностью отправиться на службу в Вологду. Если я должен буду отправиться на место моей службы, не защитив своей диссертации, я не получу этой степени, несмотря на то, что все требуемое для этого было мною исполнено, и, таким образом я не только лишусь чина 9-го класса, сопряжённого со степенью Магистра; всех плодов моих шестилетних занятий науками, но даже всякой надежды на успех на учёном поприще. Поэтому осмеливаюсь прибегнуть с всепокорнейшей просьбой к Вашему Сиятельству об исходатайствовании мне позволения защитить поданную мною диссертацию до моего отъезда к месту моего назначения» [2].

О разрешении Данилевскому продолжить научные исследования просил и князь В.В. Долгорукий. К сожалению, все ходатайства остались без удовлетворения. Публичная защита диссертации не состоялась. Следует добавить, что рукопись данной диссертации до сих пор не найдена.

С 1 апреля 1843 г. Н.Я. Данилевский был зачислен в канцелярию военного министерства, из которой он уволился 19 января 1847 г. по прошению, за болезнью. В течение этого времени он был дважды в отпуске: с 1 мая 1844 г. на четыре месяца, и с 10 июня по 6 октября 1846 г.

В научных же занятиях он выбрал своей специальностью ботанику; в 1847 г. он получил степень кандидата, а зимой выдержал экзамен на магистра биологии, флоры и ботаники и получил искомую степень. 1847 и 1848 гг. проведены были то в Петербурге, то в Рязанской и Орловской губерниях; Николай Яковлевич изучал флору Орловской губернии и для магистерской диссертации составил описание этой флоры, в то время, когда он летом 1849 г. вместе с другим магистрантом, Петром Петровичем Семеновым, находился в Тульской губернии (на реке Красивая Меча) и занимался по поручению Вольно-экономического общества исследованием границ чернозёмной полосы России и её флоры, Данилевский перечитал множество книг по естествознанию, общей истории, социологии и политической экономии. Со своим другом – учёным и путешественником П.П. Семеновым-Тянь-Шанским весной 1848 г. совершил первую пешую экспедицию из Петербурга в Москву, а в мае 1849 г. по поручению Вольно-экономического общества они проводили экспедицию по исследованию чернозёмного пространства России в хозяйственном и естественноисторическом отношении.

Как пишет Архимандрит Георгий (Шестун) в статье «О жизни и учении великого русского мыслителя», увлечение учением Фурье, философией, историей и законами общественного устройства сблизило

Данилевского с М.В. Петрашевским. После того, как Данилевский в 1849 г. защитил магистерскую диссертацию на кафедре ботаники, он отправился на научную практику в Тульскую губернию, где был 12 июня внезапно арестован и отправлен в Петербург, где его заключили в Петропавловскую крепость. Его привлекли к ответственности за принадлежность к революционной группе Петрашевского» [4].

Как выяснилось во время следствия, Николай Яковлевич, читал лекции о фурьеризме и предполагал перевести книги Фурье на русский язык и напечатать их с дозволения Правительства. Но, более подробно познакомившись с названным учением и убедившись в невозможности применения этой системы в России, оставил своё намерение. Обладая неотразимой силой убеждения и ясностью ума, в ходе следствия он сумел доказать, что его лекции носили только экономический характер. Более того, ему удалось убедить членов судной комиссии, что Фурье не проповедовал ничего революционного.

Просидев сто дней в тюрьме, Николай Яковлевич был освобождён из-под ареста и по решению Николая I отправлен в ссылку на государственную службу к вологодскому губернатору с учреждением над ним «строгого секретного надзора». Позже, 3 ноября 1852 г., по ходатайству Перовского, бывшего председателем суда по делу Петрашевского, переведён в канцелярию самарского губернатора в качестве чиновника особых поручений. С 24 февраля 1853 г. он состоял переводчиком Самарского губернского правления.

18 июня 1853 г. Николай Яковлевич был «командирован в звании статистика на два года в учёную экспедицию для исследования состояния рыболовства» на Волге и в Каспийском море, Днепре и Дунае, Псковском и Чудском озёрах. Эта командировка определила всю дальнейшую судьбу Николая Яковлевича; он умер в одной из своих поездок для исследования рыболовства. Следует отметить, что с 1853 г. русским правительством Данилевский неоднократно направлялся в экспедиции для изучения состояния рыбных запасов и рыболовства в низовьях Волги, на Каспийском море, а впоследствии на Белом море и севере России и даже Ледовитого океана. Всего было совершено девять экспедиций, в результате которых проведено исследование всех вод европейской России. Интересной была третья поездка Н.Я. Данилевского в Астрахань, куда он отправился 31 октября 1861 года «для присутствия в комиссии рыбных и тюленьих промыслов».

Путешествие по тогдашним дорогам, среди первых снегов и по только что замёрзшей Волге, вышло как-то особенно трудным и опасным. В ноябре 1862 г. он отправился в четвертую командировку «на Псковское и Чудское озёра для разъяснения жалоб на правила рыболовства». В следующем началась самая продолжительная и важная работа Николая Яковлевича по рыболовству в чине «начальника экспедиции для исследования рыболовства в Чёрном и Азовском морях». Заметим, что перед Азовской экспедицией стояла практическая задача – установить причины обмеления Азовского моря и наметить перспективы развития в нём рыболовства. С этой целью К.М. Бэр при участии Г.И. Радде в 1862 г. занимался предварительным осмотром азовского побережья, а основные работы проводил здесь в 1864 – 1866 гг. Н.Я. Данилевский. В результате экспедиции собран большой материал о геологическом строении и рельефе азовского побережья, Маныча, дельты Кубани и устья Дона, о формировании песчаных кос. Экспедиция эта продолжалась пять лет. В сентябре 1863 года Николай Яковлевич забрал свою семью и спустился по Волге до Царицына, потом по железной дороге переехал на Дон и спустился к Чёрному морю. Он пробовал устроить постоянное местопребывание своему семейству сперва в Феодосии, потом в Никите, но, наконец, поселился в Мисхоре, на Южном Берегу (9 марта 1864 г.). Из Мисхора было сделано шесть поездок в следующем порядке: в 1864 г. – вокруг Азовского моря; в 1865 г. – на Днепр; в 1866 г. весной – на Маныч; в 1867 г. – с 19 мая по 19 июня – вокруг Чёрного моря; с 10 сентября по 17 октября того же года – на Кубань, а с 23 ноября по 26 декабря – на Дунай. Перу Н.Я. Данилевского принадлежат многочисленные научные труды и все законодательство в области экономики рыбного хозяйствования: «Перевод статьи К.Э. фон Бэра Описание Каспийского рыболовства», «Перевод статьи К.Э. фон Бэра Каспийские очерки (Caspische Studien) 1853 – 1856 гг.», «Статистика каспийского рыболовства», «Исследования о состоянии рыболовства в России», «Описание уральского рыболовства», «Исследования о состоянии рыболовства», «Рыбные и звериные промыслы на Белом и Ледовитом морях», «Отчёты Высочайше учреждённой экспедиции для исследования рыбных и звериных промыслов на Белом и Ледовитом морях, Кубенском озере и в Норвегии за 1859 – 1861 гг.», «Разбор проекта Каразина об устройстве рыболовства в Каспийском море и изложение начал, которые должны быть положены в основание», «Краткий отчёт о первой поездке на Азовское море», «Записки Географического общества» (Годовой отчёт, Безобразова), 1865 г.», Возможное влияние пароходства на рыболовство на реке Куре. Сборник сведений о Кавказе», Описание рыболовства на северо-западных озёрах», «Первый отчёт высочайше учреждённой экспедиции для исследования рыболовства на Чёрном и Азовском морях», «Правила о рыбной ловле на Псковском и Чудском озёрах» и др.

За свою деятельность он был награждён золотой медалью Русского географического общества, вошёл в состав Совета Министерства государственных имуществ, где принимал активное участие в выработке законов, которые регулировали состояние рыбных богатств в стране.

Нам удалось познакомиться с двумя работами Н.Я. Данилевского, посвящёнными рыболовству, а именно: «Взгляд на рыболовство в России. 1867» и «Очерк уральского рыбного хозяйства. 1858». Первая из них, по мнению Н.Я. Данилевского есть «объяснение к коллекциям по русскому рыболовству, отправленным на парижскую всемирную выставку (1867 г.) и было там издано во французском переводе». Оно представляет собой «краткое статистическое и техническое описание нашей рыбной промышленности», в котором автор сообщает о количестве уловов, называет породы рыбы, имеющей хозяйственное значение, и на способы изготовления специальных в России продуктов рыболовства». По мнению автора, «наши рыбные ловли по их хозяйственному устройству, могут быть разделены на три категории «одни сосредоточены в руках казны или владельцев обширных прибрежных вод. Приготовление рыбы и её продуктов происходит фабричным способом; другая категория – обширные воды находятся в руках казацких обществ; но большая часть каспийского и азовского рыболовства находится в руках средних и мелких промышленников, большая часть которых не ведёт никакой письменной отчётности. Получить сведения об этой доле уловов можно только от торговцев рыбою. Анализ статистических данных позволил Данилевскому сделать вывод о том, что в пяти морях, омывающих Россию и в низовьях впадающих в них рек составляет от 17000000 до 17500000 руб. Лов во внутренних водах, т.е. в озёрах и в верхних частях больших рек в целом не приведён ещё в известность, их можно определить приблизительно [5, с. 411]. И далее, Н.Я. Данилевский отмечал: «По ценности разделяет на разряды – первый красная рыба, те. Породы осетровых рыб (белуга, шиш и севрюга); второй разряд – рыбы, которых по всей России имеется огромное количество. Ценность каждой из них – 800000 до 1500000 руб. – судак, сельдь, тарань, снитки; третий разряд – относит породы рыб, ценность которых изменяется от 250000 до 500000 руб. и которая имеет распространение или местное, или, хотя и по всей России, но не как предмет общего употребления. Сюда принадлежит треска, сазан, сёмга и лосось. К четвёртому разряду причисляет рыб, имеющих лишь небольшую торговую важность и ценность которых не превышает 200000 руб. К ней он причислял навагу, кильку, кефаль и др. [5, с. 420]

В силу своего характера Николай Яковлевич везде пользовался уважением, доверием и авторитетом. Так, во время пребывания экспедиции в Ново-Петровском укреплении на полуострове Мангышлак, Николай Яковлевич познакомился с известным украинским поэтом – Тарасом Шевченко, находящемся там в числе солдат, как политический ссыльный. Сохранился и восторженный отзыв Шевченко о Данилевском. В октябре 1854 г. Тарас Григорьевич писал своему другу Бр. Залескому: «Данилевский такой человек, что может в нашей пустыне вскружить и не мою голову. Во все время пребывания его здесь я почти не расставался с ним. Он своим присутствием оживил во мне, одиноком, давно прожитые прекрасные дни, он во всех отношениях прекраснейший человек; жаль только, что он учёный, а то был бы настоящий поэт». Спустя месяц после отъезда экспедиции Т. Шевченко опять вспоминал о Данилевском: «Он прожил у нас только 2 месяца, и за это время я сблизился с ним до искренней дружбы. Проводивши его, я чуть с ума не сошёл. В первый раз в жизни моей я испытывал такое страшное чувство. Никогда одиночество не казалось мне таким мрачным, как теперь. Ты говоришь, что ты в своём углу сроднился со своим безотрадным одиночеством; я тоже думал, пока не показался в моей широкой тюрьме живой человек – человек умный и благородный, в широком смысле этого слова и показался для того, чтобы встревожить мою дремавшую бедную душу; все же я ему благодарен глубоко» [3].

Он являлся автором трудов о климате, несостоятельности учения Дарвина и др. В этот период своей жизни Данилевский написал такие работы, как «О движении народонаселения в России», и «Климат Вологодской губернии» (СПб., 1853), за которые получил Большую премию и Малую золотую медаль Русского географического общества.

Интересной была и седьмая командировка Данилевского в августе 1868 г. В этот раз его путь лежал в Архангельскую губернию «для исследования состояния сельского хозяйства и рыбных промыслов». Плодом этой поездки был обширный и важный доклад «О мерах к обеспечению продовольствия на Севере России» [10].

В следующем 1869 г. в феврале Николай Яковлевич опять отправился в Астрахань «для присутствия в Комитете Каспийских рыбных и тюленьих промыслов». А 9 марта 1870 г. он был назначен «начальником экспедиции для исследования рыболовства в северо-западных озёрах России». Во время этой экспедиции, в июне 1870 г., Николай Яковлевич сопровождал Великого Князя Алексея Александровича в Архангельск и в Соловецкий монастырь. Этой экспедицией было закончено исследование всех вод Европейской России. Как отмечал Н.Н. Страхов, «все действующее здесь законодательство по части рыболовства принадлежит Николаю Яковлевичу – труд огромной важности по своей пользе и классический по выполнению» [17].

В последние годы жизни Н.Я. Данилевский работал над двухтомным трудом «Дарвинизм», представляющим собой критику учения Чарльза Дарвина. Опровергая и отвергая учение Дарвина о естественном отборе, теорию об эволюции организмов, Данилевский находит объяснение их происхождения в деятельности высшего разума. Труд так и остался незавершённым. Кстати, с защитой концепции Данилевского выступил Н.Н. Страхов, благодаря которому появился «Сборник политических и экономических статей» (1890), объединивший воедино статьи, написанные Данилевским в разные годы.

Однако «Сборник» успеха не имел. Уже в 1922 академик Л.С. Берг, говоря в предисловии к своему «Номогенезу» о «Дарвинизме», за которым закрепилась «слава Герострата», находил в этом заслуживающем внимании произведении массу дельных соображений, к которым независимо от русского натуралиста впоследствии пришли на Западе. «Если бы книга Данилевского была своевременно переведена на какой-либо из иностранных языков, – писал Берг, – то она пользовалась бы заслуженной известностью. У нас же она находится в полном небрежении». Берг упомянул о Данилевском спустя тридцать пять лет после выхода в свет «Дарвинизма», но о нем (так же как и о «Номогенезе») вновь забыли на долгие годы [1].

Более успешной была его работа по исследованию филлоксеры, которую Данилевский открыл в 1880 г. в имении г. Раевского и тотчас написал об этом в министерство. Чуть позже появилось его исследование о её опасности [11]. Позже учёным были написаны многочисленные статьи по данной проблеме, среди них – «Филлоксера на Южном берегу Крыма и средство борьбы с нею. Феодосия. 8°, 1880 г.», «Отчёт о результатах поездки за границу председателя филлоксерной комиссии. Симферополь, 5 февр. 1881 г.», «Ответ на корреспонденцию из Крыма», «По поводу филлоксеры в Крыму», «Сравнение методов борьбы с филлоксерою. 1881 г.» и др.

Интересно, что в 60-х годах Х!Х в. Западная Европа и весь «виноградный мир» впервые узнали о филлоксере (в переводе на русский язык означает виноградная листо-иссушительница, или корневая тля-опустошительница) [19]. Встречается она только на культуре винограда. Великий учёный-виноградарь В.Е. Таиров в 1910 г. писал: «Мир не знает более страшного и упорного вредителя культурных растений, чем филлоксера: живя под землёй на корнях виноградной лозы, эта микроскопическая тля настойчиво ведёт свою разрушительную работу, переходя с куста на куст, с виноградника на виноградник, из страны в страну, внося всюду опустошение и бедствие. Ни один сельскохозяйственный кризис на земном шаре, и ни в какие времена не отмечен такой стойкостью и продолжительностью, такими колоссальными жертвами со стороны заинтересованных виноградарством народов, как кризис филлоксерный. Быстро распространяясь и разрушая виноградники Франции, этот жестокий бич виноградарства перешёл почти во все винодельческие страны всех частей света, причём не обошёл, конечно, и Россию» [15]. За короткое время на земном шаре от филлоксеры погибло около 70% виноградников.

В своё время (8 марта 1873 г.) Н.Я. Данилевский настаивал на полном запрещении ввоза виноградных лоз из-за границы, и такой ввоз был прекращён Высочайшим повелением (6 апреля 1873 г.). В 1880 г. в ответ на своё извещение получил он (6 ноября) из министерства бумагу о том, что назначается председателем Крымской филлоксерной комиссии. Николай Яковлевич сейчас же начал уничтожать заражённые виноградники в Тессели. Для ознакомления с делом он просился за границу и уехал 13 декабря в Швейцарию и Южную Францию, но 13 января 1881 г. уже опять был в Крыму. С этих пор каждый год летом происходил осмотр виноградников и разыскивание филлоксеры; затем следовало уничтожение мест, заражённых или подвергающихся опасности заражения. Николай Яковлевич проявил быстроту и энергию, вызвавшие громкие похвалы учёных виноделов за границей. Работы по уничтожению требовали много рабочих, и для этого употреблялись солдаты. Общее начальство над всей экспедиций против филлоксеры было поручено императором барону Андрею Николаевичу Корфу, который, когда хорошо познакомился с ходом работ, оценил высокие достоинства Николая Яковлевича и стал оказывать ему всяческое содействие. 3 апреля 1885 г. Данилевский даже был командирован в Тифлис на филлоксерный съезд, назначенный на 20 апреля.

Таким образом, первую группу сочинений Данилевского составляют его работы по рыболовству и по борьбе с филлоксерой, отличающиеся обилием материала, точно исследованного и умело систематизированного, и, как, таковые, никогда не теряющие своего значения. К этой же группе относятся, и его статьи по климатологии и разбор сочинения академика К.С. Веселовского «О климате России», а также его обширное, не вполне законченное, критическое исследование «Дарвинизм».

Интерес представляют и немногочисленные, но обширные сочинения экономического характера. Данилевский рассмотрел вопрос о причинах упадка ценности русского кредитного рубля и являлся, в применении к России, решительным противником учения о свободной торговле. Так, в статье «Несколько мыслей по поводу упадка ценности кредитного рубля, торгового баланса и покровительства промышленности», написанной в 1867 г., Данилевский отмечает, что «только состоянием менового баланса России и можно удовлетворительно объяснить упадок курса наших кредитных билетов. Следовательно, все, что в состоянии улучшить баланс, должно считаться для России полезным». И далее автор анализирует плюсы и минусы от введения покровительственного тарифа в России [8]. Следовательно, все, что в состоянии улучшить баланс, «должно считаться для России полезным». Далее он отмечает, что «одно это основание заставляет уже защищать покровительственный тариф, так как он уменьшает ввоз». Автор пытается вникнуть в покровительственную систему России «саму по себе» и старается найти «не окажется ли в пользу её и других соображений, как общих, так и специальных России» [8, с. 342]. «Тариф есть не что иное, как средство обеспечить за внутренними производителями выгодный сбыт их произведений, оградив от соперничества иностранцев, с которыми они по разным причинам, без этого соперничества не могут» [8, с. 344].

Чтобы доказать, что средство это недействительно, неразумно и вредит государственному благосостоянию, надо доказать одно из следующих положений:

«1) что обеспечение выгодного сбыта не составляет коренного условия для развития каждой отрасли промышленности, и тариф не обеспечивает такого сбыта внутри государства; 2) что, содействуя возникновению промышленности ограждением её от иностранной конкуренции, таможенное покровительство делает невозможным её усовершенствование или, по крайней мере, затрудняет его; 3) что, хотя это обеспечение и содействует развитию промышленности одного рода, но тем самым вредит другим отраслям промышленности; 4) развитие промышленности посредством покровительственного тарифа налагает такие тягости на народ, что получается выгода от него не окупается, т.е. что лекарство хуже болезни» [8, с. 344].

Но, доказывая отрицательную силу тарифа, Данилевский указывает на её положительные стороны: во-первых, Россия «покупает экономическую независимость и самостоятельность», а также «обеспеченность нашего промышленного развития, как сельскохозяйственного, так и мануфактурного» [8, c. 371 – 372]. Автор анализирует список товаров, которые составляют монополию в разных странах: чай и вина, хлопчатобумажные ткани и т.д. И далее отмечает: «Никаких таких привилегированных продуктов Россия не имеет, за исключением разве пушных товаров и некоторых рыбных продуктов». «Все сырые продукты, которые производит Россия, могут быть столь же хороши, или даже лучше, производимы другими странам, находящимися сравнительно с Россией в выгоднейших условиях, почвенных, климатических и топографических». В отношении главного нашего продукта – хлеба – мы получили в последнее время опасных соперников в Дунайских княжествах и в Египте. Поэтому Данилевский ставит вполне уместный вопрос: «Может ли потребление хлеба предоставить прогрессивное движение?» И сам же отвечает на него: «Могли бы выиграть в количестве, перебив его сбыт у наших естественных соперников (если допустить даже что это возможно)». Вместе с тем, Данилевский полагает, что «хлеб, хотя и главный продукт сельского хозяйства, однако не единственный. Важный продукт сельского хозяйства, по мнению учёного, составляют жирные вещества. «И действительно, если бы нашему салу и нашему маслу предстояла завидная участь освещать такие города, как Лондон, Париж и прочие, то сбыт этих веществ достиг бы громадных размеров и при покровительственной системе», – восклицает Н.Я. Данилевский [8, c. 376].

Существенное внимание учёный уделял топографическим свойствам России, которые «требуют и требуют, во чтобы то ни стало, чтобы она была вместе и земледельческим, и мануфактурным государством». Он полагал, что «это свойство заключается в громадности её континентального протяжения, при котором естественные пути сообщения, т.е. реки, направленные не вдоль, а поперёк этого протяжения, в течение половины года замерзают, и главнейшие из них впадают как в Ледовитый океан, как река сибирская, или в замкнутые моря, как Волга и Сыр-Дарья». И далее он заключает, что по обширности своего континентального протяжения всего ближе к России подходят Северо-Американские Штаты, Китай и Бразилия. Вместе с тем Данилевский подчёркивает ту разницу, которая существует в этом вопросе. «Все означенные страны омываются тёплыми, удобными для плаванья океанами, которые посредством громадных рек приводятся в сообщение с самыми внутренними частями их территорий. То ли Россия? Если Россия должна оставаться государством земледельческим, то какая будущность может ожидать прекрасную и плодородную Юго- Западную Сибирь?» Никакие железные дороги этому помочь не в состоянии». Поэтому главный вывод автора – необходимо развивать внутренний рынок в России [8, с. 377].

Что касается его работ политического характера, то к ним, прежде всего, следует отнести фундаментальный труд «Россия и Европа». Дополнением к нему являются многочисленные статьи [6, 7, 9, 12, 14], среди которых наше внимание привлекла статья «Война за Болгарию». В ней автор в очередной раз поднимает животрепещущую проблему о важности «восточного вопроса». В частности он писал: «Восточный вопрос есть огромный исторический процесс, заложенный ещё во времена древних Греции и Рима, – процесс о том, должно ли Славянское племя – член Арийской семьи равноправный с племенами: Индийским, Иранским, Эллинским, Латинским и Романо-Германским, создавшими каждое свою самостоятельную культуру, – оставаться только ничтожным придатком, так сказать прихвостнем Европы, или ж в свою очередь приобрести миродержавное значение и наложить свою печать на целый период истории» [6, c. 310].

Таким образом, многоплановые исследования Н.Я. Данилевского свидетельствуют о его необычайном таланте и способности видеть насущные проблемы, которые выплывали на повестку дня в России в области экономики, естествознании и политике.

Современники великого мыслителя считали, что время его признания, как всякой необыкновенно талантливой личности в России, ещё впереди. Мы же сегодня говорим о том, что это время пришло. Как отмечает В.Я. Данильченко-Данилевская, потомок рода святителя Игнатия (Брянчанинова) и рода философа Н.Я. Данилевского, действительный член Российского Дворянского Собрания, ответственный секретарь исторического общества «Потомки участников войны 1812 года», член РФО в своей статье «Николай Яковлевич Данилевский (1822 – 1885)», за последних десять с лишним лет вышло более ста публикаций в газетах, журналах и сборниках статей о Данилевском, защищено более десятка диссертаций, изданы три книги «Самобытные идеи Н.Я. Данилевского» А.Н. Аринина и В.М. Михеева (1996), «Философия истории Н.Я. Данилевского» С.И. Бажова (1997) и «Споры о судьбах России: Н.Я. Данилевский и его книга «Россия и Европа» Б.П. Балуева (1999, 2001). Открытая крымскими астрономами малая планета названа Мшатка в честь места в Крыму, где Данилевский прожил большую часть своей жизни [16].

Таким образом, вся жизнь, полная лишений и тяжкого труда, и научное творчество Н.Я Данилевского свидетельствуют о его преданности избранному пути, направленному на улучшение условий жизни народов России, процветание государства российского, его научной мысли. Имя этого русского мыслителя, естествоиспытателя, социолога и публициста имеет мировую известность. Его личная жизнь, трудности и радости, оказались неотделимы от его профессионального продвижения по пути честного служения Отечеству.

19. Энциклопедия виноградарства: в 3-х томах / гл. ред. А.И. Тимуш; ред. коллегия А.С. Суботович и др. Кишинёв: гл. ред. Молд. Сов. энциклопедия. – М., 1986.