Стоит ли переводить Православное богослужение на современный русский язык?

Сегодня активно обсуждается вопрос: стоит ли сделать языком богослужения современный русский, или всё же оставить старославянский. Постараемся изложить аргументы «за» и «против» – что может быть в том случае, если всё же языком богослужения станет русский.

Изложим аргументы «за»:

1. Церковнославянский язык не являлся изначальным языком, на котором шло богослужение у первых христиан. Он был создан искуственно: этот язык был максимально близок к различным славянским диалектам, которые в то время сильно не различались между собой (создан на основе древнеболгарского с добавлением чехо-моравских слов и понятий[1]). Целью создания данного языка было приобщение славян к Христианской церкви: для успешной проповеди христианского учения нужен был язык, который бы воспринимался славянами как родной (именно поэтому за основу был взят один из славянских диалектов, тогда ещё сильно не отличавшийся от других, подобных ему диалектов, не являвшихся самостоятельными языками). Взяв за основу древнеболгарский диалект, святые подвижники добавили чехо-моравские слова[2] (св. Кирилл и Мефодий крестили славян в Великоморавской державе – государстве, существовавшем в IX-X вв. на территории современной Чехии, Словакии, части территории Венгрии, Австрии и Хорватии). Для правителей Моравской державы было крайне важно, приняв Христианство, создать свою, славянскую, независимую от германского епископата церковь[3]. Однако достаточного количества обобщений и терминов, необходимых для перевода религиозных текстов с греческого, в народных диалектах не было. Необходимо было создать подобные вещи искусственно – поэтому и появился церковнославянский (или как принято сейчас говорить – старославянский язык).
2. Этот язык неоднократно подвергался реформации. Первый (созданный св. Кириллом и Мефодием, создавшими кроме того, в качестве азбуки глаголицу[4]) был позже реформирован в Болгарии на основе староболгарского языка с удалением из него чехо-моравских и устаревших слов (реформа царя Симеона-книголюбца[5]). Именно в ходе второй реформы был создан алфавит, который называется кириллица[6]. Путаница часто возникает из-за того, что новый алфавит был назван в честь одного из Великих просветителей славянства – кириллицей. Далее язык осовременивался в ходе церковной реформы в XVII в.[7] Поэтому аргумент о том, что церковнославянский язык – изначальный, который создали св. Кирилл и Мефодий не выдерживает не то что критики, а даже простого сопоставления с фактами.
3. Владимир принял болгарский, а не греческий вариант языка, именно потому, что Церковнославянский язык был гораздо ближе и понятнее русским, чем греческий – язык абсолютно другого типа. Надо было приобщить к вере русских славян, а для этого надо было взять понятный язык богослужения. Церковь понимала, что для успешной миссионерской деятельности нужен язык понятный новообращённым. Казалось бы, это очевидно. Странно, что сегодня некоторые деятели Церкви отказываются это понять. Церковнославянский язык (хотя и ближе к современному русскому, чем древнерусский, т.к. именно на основе Церковнославянского создавался русский литературный язык) значительно отличается от современного русского языка. Возможно ли опираясь на язык 400-летней (даже если считать от его последней реформы) древности вести успешную миссионерскую и просветительскую деятельность? Думается, что нет. Язык Церкви должен быть максимально понятен пастве.
4. Те, кто активно выступает против перевода богослужения на русский язык, почему-то используют термин «разговорный русский язык», хотя любому более-менее сведущему в филологии человеку очевидно, что в любой нации есть два языка – разговорный (диалектов которого великое множество) и литературный, который и является общенациональным, языком культуры, науки и т.д. Именно литературный язык станет основной для подобной замены. Речь идёт не о том, чтобы заменить полностью церковнославянский язык, а о том, чтобы его осовременить. Именно так: речь ни в коем случае не идёт о том, чтобы изменять порядок богослужения или основы Православного вероучения, но лишь о том, чтобы осовременить язык. Никто не должен заменять специальные термины, однако почему нельзя осовременить формы глаголов, местоимений, прилагательных, чтобы они были понятны современному человеку без специального перевода? Это делалось в Православной церкви уже не раз. Если же этого нельзя сделать по каноническим соображениям, тогда изначально надо было служить на греческом, арамейском, либо латыни (на тех языках, на которых вначале развивалось христианство): церковнославянский язык возник почти через 9 веков после Рождества Христова, и уже в силу этого не может считаться изначальным языком Церкви. Но наши великие предки решили использовать язык максимально понятный славянам. Почему же теперь мы не можем сделать то же самое. Какие Православные каноны мы этим нарушаем? В чём в этом случае отступление от Веры? Почему этого нельзя сделать, если те, кто это сделал изначально, являются святыми нашей Церкви?
5. Церковнославянский язык не понятен современному человеку, он является мёртвым языком, наряду с латынью и древнегреческим. Основная масса прихожан специально изучать его не будет (в первую очередь молодёжь): церковнославянский язык необходимо будет изучать столь же серьёзно, как и любой другой иностранный язык (многие русские очень плохо понимают украинские диалекты, которые на порядок ближе русскому, чем церковнославянский). Что же остаётся? Остаётся просто заучивать на память молитвы и воспроизводить их потом как заклинания, но разве это правильно? При богослужении многие прихожане вообще мало, что понимают: при переводе на слух достаточно не понять одно слово, чтобы не понять ничего.
6. Ряд исследователей, священников и общественных деятелей говорят о возможности раскола Церкви в случае перехода на русский язык, приводя в пример церковные расколы прошлого. Однако, если внимательно изучать историю этих расколов, то всегда за видимыми обрядовыми причинами стоят более глубокие социальные, политические, мировоззренческо-философские причины. Внешние, обрядовые, моменты обычно служили поводом, а не причиной раскола. Да и повод для раскола поистине ничтожный – сделать современными грамматические конструкции. Почитаемый Церковью святитель Стефан Пермский ещё в XIV в. перевёл основные церковные сочинения со старославянского языка на язык коми, приобщая язычников к истинной вере. Если можно переводить на неславянские языки, что крамольного в том, чтобы «перевести» на русский. В чём причина для возможного раскола?

Серьёзным аргументом за сохранение церковнославянского языка, является, на мой взгляд, то, что мы можем утратить культурное наследие, связь с древним Русским Православием.

Исследователи отмечают, что общество в своём отношении к этой проблеме разделилось на две равные части – 37% – за, 36% – против, и у трети опрошенных нет своего мнения. При этом, по данным опроса, среди православных доля респондентов, поддерживающих изменение языка церковных богослужений, выше и составляет 43%, но, как отмечают сами исследователи, – это в основном невоцерковленные православные. Те же православные, которые регулярно причащаются, не поддерживают нововведений (55% – против)[8]. Наверное, это действительно так. Однако приведённые данные свидетельствуют как раз в пользу перевода службы на русский язык, а не против него: для тех, кто считает себя православными, но не воцерковился, одним из камней преткновения служит старославянский язык. Конечно, можно возразить, что каждый православный человек должен приложить максимум усилий для своего воцерковления. Да, это так. Но разве Церковь не должна со своей стороны максимально способствовать ему в этом? Разве просветительская и миссионерскую деятельность Церкви – это благополучно забытое прошлое? Хочется верить, что это не так.

При сохранении церковнославянского языка мы сохраним культурное наследие, но рискуем потерять потенциальных прихожан. При осовременивании богослужения на основе русского литературного языка мы рискуем потерять культурное наследие, но увеличить паству. Поэтому необходимо подойти к вопросу осторожно. И всё же, на мой взгляд реформа языка нужна, иначе мы просто упустим новое поколение.

Конечно, проблема языка – не единственная, и далеко не главная, из-за которой Церковь теряет паству, особенно молодёжь. Здесь целый комплекс проблем, каждая из которых требует отдельного изучения и комплексного решения. При этом надо учитывать, что язык всегда был, есть и будет оружием пропаганды. Да, это всего лишь оружие, наверное, бесполезное само по себе. Однако, не используя современного оружия, не рискуем ли мы проиграть не только отдельную битву, но и всю войну?

[1] Трубецкой Н.С. Евразийство. Избранное. // Общеславянский элемент в русской культуре. М.: ИНФРА-М, 2019. С. 103.

[2] Трубецкой Н.С…С. 103.

[3] Советский энциклопедический словарь.  М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 206.

[4] Советский энциклопедический словарь… С. 312.

[5] Трубецкой Н.С…С. 104.

[6] Трубецкой Н.С…С. 104; Советский энциклопедический словарь… С. 585.

[7] Трубецкой Н.С…С. 107.

[8] URL: https://pravoslavie.ru/48856.html