Враждебность к России как существенная черта пантюркизма и неоосманизма
Ряд экспертов и политологов наперебой говорят, что в годы правления Эрдогана Турция отошла от наследия Кемаля и провозгласила курс на неоосманизм и пантюркизм. Однако так ли это, только ли с мечтами Эрдогана о новой империи связан этот курс? Ответим на этот вопрос, рассмотрев динамику взглядов турецкой элиты в исторической перспективе.
Сам Ататюрк был в принципе не чужд пантюркистских идей. Так, в 1933 г. он писал: «СССР может распасться на куски… И тогда Турции надо знать, что ей делать. Под властью нашего друга находятся родственные нам по языку и вере народы. Это не значит, что надо сидеть сложа руки и ждать. Нужно действовать… Прочно поддерживая духовные мосты. Язык – это мост. Вера – это мост. История – это мост. Мы должны обратиться к нашим корням и обрести историческое единство… Мы не должны ждать пока они сблизятся с нами, нам нужно самим стать ближе к ним. СССР однажды распадется. И тогда Турция должна стать для них образцовым государством» (Цит. По: И. Стародубцев. «Россия – Турция: 500 лет беспокойного соседства» М: 2017. – С. 109). Таким образом, именно Кемаль является основоположником идеи турецкой «мягкой силы», он заложил основы для возрождения идеи Великого Турана, проводя тюркизацию населения Турции. Кстати, эту цитату Кемаля внесли по указанию президента Т. Озала во все турецкие учебники по истории.
Однако Кемаль был противником прямой конфронтации с СССР, прежде всего в силу слабости Турции и отсутствия у неё надёжных союзников. Ситуация несколько изменилась после его смерти в 1938 г.
При президенте И. Иненю во властные структуры стали приходить люди, близкие идеям пантюркизма и скептически относящиеся к кемализму. Это не могло не сказаться на внешнеполитическом курсе страны, в котором уже пробудился заинтересованный взгляд на «братские тюркские регионы» Советского Союза.
Всплеск пантюркистских настроений среди Турецкой элиты начался летом-осенью 1941 г., в результате военных поражений Красной армии. Такая неприкрытая враждебность вчерашнего «друга» шокировала советское руководство. Анкара начала постоянный и настойчивый зондаж на советской территории на предмет возможности создания в перспективе, после разгрома СССР, ряд «независимых», а по факту вассальных Турции государств – в Азербайджане, Дагестане, Уральском регионе, Средней Азии.
Турецкая разведка осуществляла постоянный обмен информацией с немецкими разведслужбами (особенно с Абвером), передавая ценную информацию о дислокации частей Красной армии на Кавказе, Иране и Средней Азии. Турецкие генералы совершали регулярные визиты в ставку Гитлера, а на советской границе было сконцентрировано 26 турецких дивизий, создававших имитацию готовности Турции вступить в войну на стороне Германии и отвлекавших наши силы на Кавказе. По «неформальной» подсказке Анкары немцы стали формировать воинские части из захваченных в плен красноармейцев и националистов тюрско-мусульманского происхождения (легион «Идель-Урал»).
Поддерживали контакты турки и с крымскими татарами, значительная часть которых служила в немецких формированиях. Турки любят вспоминать про депортацию татар Советской властью в 1944 г., но почему это произошло – они упорно молчат.
В 1942 г. Анкара перешла к прямым провокациям против СССР. По обвинению в подготовке покушения на немецкого посла в Турции Ф. фон Папена были арестованы советские дипломаты Г. Павлов и Л. Корнилов. Доказательств найдено не было, но оба советских дипломата были осуждены на 16 лет тюремного заключения.
Кроме того, в нарушение конвенции Монтре турки активно пропускали через проливы немецкие военные корабли, замаскированные под «сухогрузы».
Только после разгрома немецких войск под Сталинградом, на Кавказе и на Курской дуге турецко-немецкие контакты постепенно сошли на нет, а в феврале 1945 г. Анкара выступила на стороне победителей и формально объявила войну Германии.
Триумф пантюркистов не состоялся, но это не означает, что Анкара в принципе отказалась от своей цели.