Н.Я. Данилевский. «Россия и Европа». ГЛАВА 9. РАЗЛИЧИЕ ВЕРОИСПОВЕДНОЕ. §1. Откровение

[9:3] Как христианская церковь, так и все, называющие себя церквами христианские общества одинаково признают своим основанием Божественное Откровение, и всякое учение, отвергающее Откровение, не признают уже христианским. Следовательно, необходимость Откровения может служить точкою исхода для обсуждения разных проявлений христианства; далее заходить незачем. Необходимость же Откровения признаётся потому, что только оно одно может дать вполне достоверное, незыблемое основание для веры и для нравственности. Откровение, то есть сообщение созданию воли Божества, можно представлять себе или как непосредственно действующее на его волю, то есть принудительное, действующее как непреоборимый инстинкт, – или как влияющее на неё посредственно, через понимание и сознание. Очевидно, что, по отношению к человеку, признаваемому существом свободным, возможно только этого последнего рода откровение. Но всё, что предлагается нашему пониманию, может нами приниматься или во всей его объективной истинности, или – совершенно несогласным с нею образом, или же – отчасти согласно с нею, – и этот последний способ понимания есть единственно вероятный, даже почти единственно возможный. Следовательно, Откровение, предоставленное такому пониманию, по необходимости теряет на деле свой достоверный смысл, а следовательно теряет самую сущность свою, причину самого своего существования, становится лишённым своей силы и значения, делается как бы несуществующим. Очевидно, следовательно, что одно Откровение есть нечто совершенно бесполезное, совершенно не достигающее своей цели и потому невозможное, если вместе с ним не преподано способа сохранения его достоверности, его истинного смысла и правильного применения к каждому данному случаю. Это совершается посредством того, что мы называем церковью, которая по необходимости столь же непогрешима, как непогрешимо само Откровение, есть единственно возможное ручательство за его непогрешимость, не в нём самом, а в нашем понимании его. Отношение церкви к Откровению совершенно то же, как отношение суда к гражданскому закону, с тою, конечно, разницею, что внутренняя достоверность заменяется в последнем случае внешнею обязательностью. Представим себе идеально совершенный гражданский кодекс. Без судебной власти, для его истолкования и применения, при всём своём совершенстве, он был бы бесполезнейшею из книг. Двое тяжущихся конечно никогда не решили бы своей тяжбы, если б им обоим было предоставлено справляться в законе о том, кто из них прав. А если бы все тяжущиеся были достаточно проницательны, достаточно свободны от личного эгоистического взгляда, заволакивающего для них правое, чтобы решать таким образом свои тяжбы, то. опять-таки, закон был бы для них совершенно излишним; ибо это значило бы, что они носят его в своём уме и сердце во всей полноте и совершенстве. Итак, в конце концов, самое значение Откровения будет зависеть от того, какое значение придаётся понятию о церкви и нераздельному с нею понятию о её непогрешимости.