Н.Я. Данилевский. «Россия и Европа». ГЛАВА 12. ВОСТОЧНЫЙ ВОПРОС. §6. Постепенное разъяснение Восточного вопроса

[12:59] Ход развития Восточного вопроса со времени направления, данного ему великою монархинею, постепенно разоблачал закрывавший его туман. После трёх войн , окончившихся Кучук-Кайнарджиским, Ясским и Бухарестским мирами и совершенно расшатавших турецкое могущество, общественное мнение Европы ещё не слишком тревожилось успехами России, и, во время Греческого восстания, готово было бы рукоплескать победам русского оружия, если бы оно было поднято на защиту родины Гомера и Платона. С другой стороны, Россия ещё менее была склонна видеть главное препятствие к освобождению угнетённых Турками христиан – в общем противодействии не только правительств, но и общественного мнения Европы. Враждебность их выказалась однако уже с значительной силой после Наваринской битвы, – особенно в Англии, а ещё более после перехода русских через Балканы и заключения блистательного, хотя малополезного Адрианопольского мира. Агитация в пользу Польши значительно усилила враждебное расположение к России, а пробуждение славянского сознания и начинавшая возникать идея панславизма возбудили (преимущественно в Германии) старинную вражду против Славянства, считавшегося умершим, погребённым и осуждённым питать и усиливать своими разлагающимися составными частями рост немецкого тела. Исследования Фальмерайера, показавшие, что в жителях Греции течёт кровь славянских варваров, а не сынов древней Эллады, заставили даже умолкнуть возбуждённые было классическими воспоминаниями симпатии к возрождавшейся Греции. Хункиар-скелесский договор имел подобное же влияние в высших специально-политических сферах. Славяне не на деле только, а и в теории сделались париями Европы, которым отказывали во всех благах свободы, во всех плодах цивилизации.