Н.Я. Данилевский. «Россия и Европа». ГЛАВА 11. ЕВРОПЕЙНИЧАНЬЕ – БОЛЕЗНЬ РУССКОЙ ЖИЗНИ. §1. Неполное здоровье России. Необходимость петровского преобразования. §1.3. Искажение формы быта

…Посмотрим однако же, чего мы лишились, лишившись народной обстановки нашей жизни. (11:8)

[§1.3.5. Разделение русского народа на два слоя]

[11:18] Но унижение народного духа, проистекающее из такого раздвоения народа в самой наружной его обстановке, составляет, может быть, ещё меньшее зло, чем недоверчивость, порождаемая в народе, сохранившем самобытные формы жизни, к той части его, которая им изменила. В мою бытность в Архангельской губернии, где, как известно, никогда не было крепостного права и где, следовательно, нельзя объяснять им недоверчивость и подозрительность к обнемеченным по наружности классам общества, мне случилось иметь следующий разговор с одним из поморских промышленников. Мне любопытно было узнать, как судили о холере Поморы, которые по своей развитости далеко превосходят массу нашего крестьянства. Мой собеседник не скрыл от меня, что и у них большинство приписывало эту болезнь отравлению. Да кто же, спросил я, – занимался, по их мнению, этим отравлением? – Господа. – Да ведь у вас и господ никаких нет, кроме чиновников: может ли статься, чтобы служащие государю чиновники стали отравлять народ? – Конечно, отвечал он, – но, по мнению наших дураков, государь об этом не знал, а господ подкупили немцы (под немцами понимались, как само собою разумеется – иностранцы или европейцы вообще). – Да немцам зачем же вас отравлять? – Как зачем? известно, что немцы русского народа не любят. – Народ понимает инстинктивно ту ненависть, которую питает Европа к России, – и потому всякое из ряду обыкновенного выходящее бедствие, постигающее его, склонен приписывать этой враждебности, хотя конечно и преувеличивает её проявление. Но где же ему с юридическою точностью отличать, к чему способна и к чему не способна эта враждебность?