Ирано-китайское сотрудничество: России пора сделать выводы

«Иран и Китай 27 марта подписали соглашение о всестороннем сотрудничестве сроком на 25 лет. Соглашение включает взаимодействие в экономической и культурной областях» (ТАСС). Кроме этого предусматривается сотрудничество исполнительных властей в юридической, оборонной сферах, в области безопасности, а также по региональным и международным проблемам.

Это соглашение, несомненно, носит стратегический характер. Иран окончательно становится форпостом Китая на Ближнем Востоке. «Американский сайт Bloomberg назвал подписание стратегического документа между Ираном и Китаем вызовом для новой администрации США, отметив, что более тесное сотрудничество Тегерана с Пекином может помочь поднять его экономику перед лицом санкций США» (parstodayrussian/69016). Недаром президент Байден выразил обеспокоенность по поводу заключения соглашения.

Однако повод для беспокойства есть и у РФ. Канал «Неудаща» пишет: «потихоньку РФ теряет статус монополиста в стратегическом взаимодействии с Ираном и посредничестве между ними и НАТО, США и ЕС. Ирано-Китайская дружба делает Россию менее сильным переговорщиком».

На наш взгляд, потенциал российско-иранских отношений ещё далеко не исчерпан, однако сидеть и ждать, когда Тегеран сам будет умолять РФ о расширении сотрудничества не стоит. Тем более, что «закупорка» Суэцкого канала наглядно показывает возможные направления для стратегического сотрудничества.

Посол Ирана в России Казем Джалали предложил альтернативу Суэцкому каналу – транспортный коридор «Север-Юг» связи между странами Балтии и Индией через Иран, по словам посла способный сократить срок перевозки товаров до 20 дней и снизить затраты на нее до 30%.

Однако сам по себе коридор «Север-Юг», коммуникации которого будет проходить по территории России и Ирана – это только часть возможностей для сотрудничества. В этом смысле не меньшую (а возможно гораздо большую роль) может играть трансиранский канал. Как мы писали ранее, строительство канала – это как экономический, так и геополитический проект, который может не только защитить Иран от агрессии, но и резко изменить геополитическую обстановку в мире в пользу России, т.к. даст нам прямой выход в Индийский океан. Кроме того, канал можно будет использовать как альтернативный маршрут коридора «Север-Юг».

Сама идея создать новую транспортную альтернативу Суэцкому каналу не нова. Так, недавно в Анкаре была озвучена идея Стамбульского канала, который будет проходить параллельно Босфорскому проливу, соединяя Черное и Мраморное моря. Власти Турции считают, что канал принесёт дополнительный доход в казну страны: около 6 млрд долл. в год. Кроме того, в случае появления этого канала Турция может пересмотреть конвенцию Монтрё 1936 г., согласно которой за торговыми судами всех стран сохранена свобода прохода через проливы как в мирное, так и в военное время. Конвенцией признаётся особое положение черноморских государств. В мирное время при условии уведомления ими Турции за восемь суток военные корабли любого класса, в том числе подводные лодки, имеют право проходить через проливы. Для военных кораблей нечерноморских держав введены ограничения по классу и по тоннажу. Срок пребывания этих кораблей в море – не более 21 дня. Пересмотр Анкарой этой конвенции в сторону новых ограничений со стороны Турции будет, естественно, не в интересах России.

Активизация сотрудничества с Ираном необходима не только в экономическом аспекте. Соглашения с Тегераном дают Пекину большую свободу маневра в отношениях с Москвой. Сотрудничество России и Ирана сделает, с одной стороны, Китай более сговорчивым, а с другой – охладит США и Израиль в стремлении подчинить себе Иран. Однако сегодня наша политическая элита страдает болезнью «европейничанья»: она смотрит на Запад в надежде на «усыновление». Верховной власти необходимо ускорить начатый процесс национализации элиты, которая должна наконец-то стать элитой русской гражданской политической нации.