Об ошибочном трактовании К. Малофеевым подвига членов Царской семьи и их статуса как святых
Канал «Константин Малофеев» сообщает об открытии в Алуште памятника цесаревичу Николаю Александровичу (будущий император Николай II) и принцессе Алисе Гессен-Дармштадской (будущая императрица Александра Фёдоровна): памятник запечатлевает их встречу в качестве жениха и невесты в 1894 г., за 2 года до коронации. Сообщение представляет собой почти дословное (с некоторыми изъятиями) изложение краткой речи Константина Малофеева, сказанной им на церемонии открытия. К тексту прилагается видеозапись выступления. И на видео, и в тексте Николай II и Александра Фёдоровна называются святыми мучениками, Николай II – мучеником, а Александра Фёдоровна – даже великомученицей.
В Русской Православной Церкви выработано стройное учение о критериях (основаниях) причисления к лику святых и о самих ликах святых, или чинах святости. Это церковно-каноническое достижение – результат того, что именно нашей Церкви Господь судил пройти через горнило гонений на христианство в пору его зрелости, в ХХ веке его (христианства) существования в мире, как бы подытоживая плоды Своего сеяния в человечестве. И страдания нашего народа в ХХ веке не оказались бесплодными:
1) наше отечество (а также и всё вселенское православие) получило сонм святых новомучеников (поимённо канонизировано около 1600 мучеников и исповедников Русской Церкви), которые ждут наших молитв к ним;
2) подвигом и молитвами новомучеников сама Церковь в России была спасена от полного уничтожения, в конце ХХ века произошло возобновление церковной жизни в стране;
3) русская агиология и агиография (церковно-исторические, богословские дисциплины, изучающие святость) трудами Синодальной комиссии по канонизации святых обогатили общецерковное знание вышеупомянутым уточнённым и углублённым (отвечающим реалиям новейшей истории) осмыслением святости, критериев канонизации.
Игнорирование этого опыта нашей Церкви, омытого кровью мученичества Её церковного народа – не укладывается в представления о добросовестном христианстве, о любви к Церкви, к её святым. Чада Церкви обязаны знать, чем отличается мученик от страстотерпца, исповедник от мученика, преподобный от праведного, священноисповедник от преподобноисповедника. И если по недосмотру священноначалия в церквах нашего Отечества церковный народ, с благоговением взирающий на поставленных его пасти и воспитывать пастырей, не получает от них должного просвещения, добросовестный христианин обязан самостоятельно восполнить пробел в знаниях за счёт собственных усилий и времени. Вот каково церковное представление о ликах святости (приводятся не все):
Мученик – христианский подвижник (подвижник: совершающий «подвиг», т.е. в переводе на р.яз. – герой), претерпевший страдания и смерть за своё христианство: убитый гонителями христианства или скончавшийся в местах заключения.
Великомученик – мученик, претерпевший особо тяжёлые страдания. Как правило, эти страдания, сопровождавшиеся чудесами, и смерть происходили «на миру» и служили привлечению к христианству новых последователей.
Страстотерпец – христианин, убитый не за свои религиозные взгляды и не от рук гонителей христианства, а, как правило, от рук политических противников. Непременное условие канонизации – дар чудотворения как знак прославления пострадавшего Самим Богом (благоверные князья Борис и Глеб, царевич Димитрий).
Исповедник – христианин, претерпевший гонения (страдания, заключение) за веру, но скончавшийся своей смертью и не в заключении.
Праведный – не претерпевшие страданий немонашествующие миряне или священники, своей жизнью угодившие Богу, свидетельством чего является дар чудотворения.
Император Николай II, его супруга и дети были прославлены соборным разумом нашей Церкви на Архиерейском соборе 2000 г. В ЛИКЕ СТРАСТОТЕРПЦЕВ (п.3 Деяния Собора) на основании тщательного многолетнего исследования Комиссией по канонизации всех обстоятельств жизни и кончины Царской Семьи, результаты которого были изложены и опубликованы как Материалы, связанные с вопросом о канонизации Царской Семьи. Именование страстотерпцев Николая с супругой и детьми мучениками может объясняться или прискорбным неведением (о причинах которого говорилось выше), или осознанным неприятием соборного церковного решения, несогласием с ним. Сложно судить, какой из этих причин объясняется ошибка в рассматриваемом нами случае, но учитывая, что речь идёт не о частном мнении, прозвучавшем в узком кругу, а о публичном высказывании официального лица Церкви (К.В. Малофеев является заместителем главы Всемирного Русского Народного Собора – Патриарха Кирилла), церковная общественность вправе рассчитывать на объяснение (со стороны как К.Малофеева, так и всех других церковных и общественных деятелей, кто настойчиво именует Императора мучеником, например – журналистов радио «Радонеж»), почему на официальном/публичном уровне проявляется небрежное отношение к существенным для Церкви категориям и установлениям. Или сторонниками «мученичества» Николая II – если они имеют принципиальную позицию и заинтересованы её отстаивать – должна быть инициирована общецерковная дискуссия, с дальнейшим вынесением вопроса на суд Собора, или же они должны прекратить проявлять непослушание Церкви и перестать распространять среди сограждан несоответствующие соборным решениям именования святых.
Имеется ещё одно и очень принципиальное расхождение высказываний Константина Валерьевича на открытии памятника с решениями Архиерейского Собора 2000 г., канонизировшего последнего российского императора с семьей. Святость императорской четы выводится им из некоей принесённой ими за свой народ жертвы: «Это были чрезвычайно мужественные люди. Преданные своему царскому Кресту, своему служению. Они взошли на Голгофу за нас, за весь русский народ. Не послали на гражданскую войну своих подданных – сами отступили от престола. И сами, впереди своего народа, первые вошли в Царствие Небесное. Где сейчас, как святые мученики, молятся за нас за всех».
Синодальная комиссия по канонизации святых, в течение 8 лет до Собора методично изучавшая вопрос, не нашла в государственной и церковной деятельности Николая II оснований для его канонизации, и в том числе и тем более не нашла их в столь возвеличиваемом К. Малофеевым «отступлении от престола». Процитируем председателя Комиссии митрополита Ювеналия («Доклад о работе Комиссии Священного Синода по канонизации святых над вопросом о мученической кончине царской семьи»):
«Подводя итог изучению государственной и церковной деятельности последнего Российского Императора, Комиссия не нашла в ней достаточных оснований для его канонизации».
Изложенная в речи на открытии памятника теория святости Царской семьи противоречит не только воззрению Церкви на её подвиг, но и исторической правде: если под «Голгофой» подразумеваются страдания, то ведь восхождение на Голгофу царственных страстотерпцев не привело к избавлению от неё всего русского народа, а именно в этом избавлении весь смысл фразы: «Они взошли на Голгофу за нас, за весь русский народ». И далее: «Не послали на гражданскую войну». Да, покинули капитанский мостик опрокидывающегося государства до формального начала гражданской войны, но сделали большее: не увидели и не остановили неумолимое шествие страны к катастрофе 1917 г. как к логичному финалу и разрешению главного противоречия исторического бытия России – разделения (своим предком Петром I) русского народа на два: русских низов и европейничающих высших сословий, а также, когда этот финал уже «постучался в дверь», не попытались преградить ему путь. В чём же смысл жертвы (или подвига) отречения, если и гражданскую войну, и голгофские страдания она не отвратила от народа?
С точки зрения богословия теория «жертвы императора за народ» опасно созвучна католическому и протестантскому богословию «заместительной жертвы», сводящему смысл Крестной смерти Христа к «умилостивлению» Бога, прогневавшегося на людей за грехи, и из-за любви к ним согласившегося принять смерть Своего Сына в качестве жертвы, устраняющей необходимость наказания людей. Неужели К.Малофеев подразумевает, что Богу нужна была смерть Николая, супруги, четырёх княжён-дочерей и цесаревича Алексия для того, чтобы простить русский народ??!!
Ещё большую опасность данная теория представляет своей схожестью с ересью «царебожия», опирающейся на доктрину «искупительной жертвы Царя за грехи всего русского народа». Надеемся, что наши страхи преувеличены.
Отставка с руководящего поста движения «Двуглавый орёл» генерала Леонида Решетникова, известного своей категоричной неприязнью ко всему советскому периоду жизни нашей Родины является позитивным изменением, открывающим перспективу для сближения идеологии движения с настроем, господствующем в российском гражданском обществе. Остаётся пожелать «Двуглавому орлу» ещё и выверить – канонически, историософски, богословски – систему своих воззрений на критерии канонизации, на причины накрывавших нашу страну бурь и катаклизмов.
